Текст книги "Лекарь (СИ)"

Автор книги: Таня Смитт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 33 страниц)

«Здорово, приятель!»

Однако фигурка не остановилась, не подняла голову и не поинтересовалась поводом чужого интереса. Она как ни в чем не бывало прошмыгнула мимо, оставив обескураженного Женьку без дружеской беседы.

Побродив по перекресткам, Женька откровенно заскучал. Его скоропалительные намерения в твердом и безоговорочном бегстве из преступного Центра, теперь казались ему глупыми и надуманными.

«Может, вернуться?» – мелькнуло в голове, запустив новую программу. Женьке отчетливо представились уютные картины вечерних разговоров с Тихоном, сытный ужин, нормальные условия и, грустно вздохнув, Женька повернул обратно. Правда уютные разговоры последнее время сводились к кратким переругиваниям и почти взаимным оскорблениям, но эту нервозность Женька списывал на напряженный график и небывалую ответственность, возложенную на плечи брата. Картины ужина укрепили Женькину решимость, и он прибавил шаг, желая до темноты попасть в апартаменты. По дороге его обогнали несколько человек, в которых Женька с удивлением узнал обычных прохожих. Не бойцов охранения, не представителей патрульных служб, а обычных граждан, спешащих по неотложным делам. Эти картины напомнили Женьке то давнее время, когда горожане, закончив работу в офисах и предприятиях, наполняли вечерние московские улицы, обсуждая по телефону планы на вечер. Прохожие, встретившиеся Женьке сейчас, планы не обсуждали, по телефону не говорили, да и не было похоже, чтобы они только что покинули свои рабочие места. Их появление пробудило в Женьке любопытство, и он, от нечего делать, решил проследить за поздними гуляками. Держась на безопасном расстоянии, Варвар неслышно двигался по следам и невольно прислушивался к возможному разговору. Однако, как бы Женька не напрягал свой обостренный слух, до него не доносилось ни звука. Фигур было несколько, все они придерживались одного направления, но упрямо хранили гробовое молчание. Свернув в переулок, Женька увидел еще несколько прохожих, уверенно приближающихся к тем, первым. Когда молчаливая группа добавила в свой состав еще пяток участников, Женька ощутил беспокойство. Сейчас это была уже маленькая толпа, двигающаяся по вполне определенному маршруту. Люди шли медленно, словно поджидая остальных, но в их движениях не было прогулочной расслабленности, в каждом жесте Женька видел напряжение и волю. Постепенно к ним стали стекаться прохожие, появляющиеся из самых неожиданных мест. Люди выходили из подъездов домов, выныривали из подворотен, просто возникали из ниоткуда. И текли в одном направлении. Такие организованные шествия Женька видел лет пятьдесят назад, когда в его городе устраивались стихийные митинги в поддержку чего-нибудь или по случаю протеста. Но тогда толпа шумела, выкрикивая соответствующие лозунги, и было понятно, по какому поводу случилось мероприятие. Сейчас Женька терялся в определениях, поскольку ему было откровенно страшно находиться среди фатально молчащей бескрайней толпы людей. Людской поток подхватил его и понес с собой, лишая возможности незаметно выскользнуть и вернуться к своим делам. Впрочем, Женька хотел вернуться в Центр, и толпа принесла его к самому входу в высокое серое здание. От удивления Женька охнул, не успев даже предположить, что понадобилось такому количеству народа в обычном исследовательском центре. Он ожидал, что люди, потусив возле закрытых дверей, разбредутся восвояси, поскольку просто так проникнуть в здание не представлялось возможным. Но Женькины ожидания не оправдались. Толпа, не замедляя шаг, втекла в неожиданно распахнувшиеся двери и двинулась дальше, заполняя собой широкие коридоры Центра. Здание было огромным, а цели толпы могли варьироваться от самых невероятных, до самых очевидных, однако все возможные варианты тоже оказались не угаданы совершенно растерявшимся Женькой. Его последнее предположение касалось массового движения во славу обновленного состава концентрата, стремительно теряющего свои вкусовые качества. Однажды народ уже возмущался чем-то подобным, но до организованных шествий не доходил. Толпа поднималась по ступеням, минуя длинные коридоры, пока наконец перед ней не замаячили своды знакомого Женьке крыла, где обитал могущественный Игнат Бражников. Не доходя до святая святых пару метров, толпа резко замерла в ожидании. Женька покосился на стоящих рядом обывателей и вздрогнул от необычности картины. Глаза ходоков тускло мерцали в сумерках здания, не выражая ни единой мысли. Все, кто находился рядом, просто тупо сверлили пространство перед собой, и на все Женькины попытки привлечь к себе хоть чье-то внимание, отвечали знакомой отрешенностью. Женька ужом проскользнул мимо застывших фигур, и, оказавшись в коридоре, рванул в сторону апартаментов. В то, что толпа ринется за ним, Женька не верил, и без проблем добрался до двери их с Тихоном кельи. Ученый брат был дома, он привычно перечитывал возвращенные ему записи, делая на полях новые пометки. На Женькино появление Тихон отреагировал весьма равнодушно, хотя и поинтересовался для приличия:

«Гулял, Женя?»

Женька изумленно таращился на приятеля, усиленно соображая, насколько не осведомлен его брат о текущих событиях. Оказалось, что намного. Тихон был вообще не в курсе того, что творилось в это время в коридорах Центра.

«Какие люди, Женя? – переспросил он, поднимаясь на ноги, – на сегодня все аудиенции закончены. Игнат никого не принимает.»

«Тиша, там не люди, там толпы людей. Странно, что ты не слышал, как они поднимались по ступенькам, – прошептал Женька, в панике оглядываясь на дверь. – я не спрашивал тебя, над чем конкретно вы работаете с Игнатом, но может, этот ажиотаж вызван как-то вашей деятельностью?»

«Возможно, – пугающе размеренно протянул Тихон и выглянул в коридор., – сиди тут, Женя. Не ходи за мной!»

Тихон выскользнул за дверь, а Женька последовал за ним. Ему до одури хотелось выяснить, что задумали все эти люди и почему решили навестить сотрудников центра на ночь глядя. Тихон торопливо шел мимо кабинетов, лабораторий и других важных помещений, стремясь попасть к Игнату. И по тому, как суетливо выглядели его движения, Женька догадался, что дело дрянь и Тихон заигрался. В коридорах царила оглушающая тишина, и на какой-то момент пришла обнадеживающая мысль, что граждане разошлись по домам, поняв неуместность своего позднего визита. Но граждане не разошлись. Женьке показалось, что их стало еще больше, хотя, конечно, это было далеко не так. На появление Тихона толпа не среагировала, и тому удалось прошмыгнуть к важному и значимому.

«Игнат, что происходит? – донесся до слуха Варвара обеспокоенный голос брата, – ты позвал всех этих людей?»

«Это мой эксперимент, Проша, – доверительно поведал благодушно настроенный босс, а Женька вздрогнул. Идеи любых экспериментов с давних пор вызывали в нем неприятие, не стали исключением и эксперименты Игната. – препарат работает, Прохор! Я не звал их в прямом смысле. Я приказал им, и они пришли. А сейчас я прикажу им уйти, и они уйдут. Выйди, полюбуйся, Проша!»

Женька едва успел шмыгнуть за угол, когда дверь важного кабинета медленно приоткрылась, и на пороге застыл Тихон в ожидании демонстрации могущества. Игнат, видимо, продолжал сидеть в своем кресле и на глаза не показывался, однако люди, стоящие на ступеньках, в пролетах и коридорах, медленно всколыхнулись, и, развернувшись, поплыли обратно, бесшумно и размеренно. Спустя несколько минут коридоры опустели, а Тихон, не желая обсуждать с Игнатом увиденное, направился к себе. Женька привычно скользнул следом, тоже не желая анализировать ситуацию. С него было достаточно того, что он уже видел. Добравшись до знакомой двери и не обнаружив там Женьку, Тихон резко дернулся, разворачиваясь, и наткнулся на любознательного брата, стоящего в паре шагов.

«Я приказал тебе сидеть тут! – прошипел он, вталкивая Женьку обратно в комнату, – какого черта ты поволокся за мной?!»

«Что вы затеяли? – вместо ответа, пробормотал Женька, – Тихон, это не игрушки. О каком препарате говорил Игнат?»

Но Тихон решил не афишировать и без того слитую информацию, устало опустившись в кресло. Он закрыл руками побледневшее лицо и размеренно закачался из стороны в сторону.

«Я был уверен, что у меня ничего не выйдет, – едва слышно прошептал он, продолжая прятаться за раскрытыми ладонями, – я ничего не изменял в своих формулах. Видно дело не в них. Установка стала мощнее, а значит ее эффективность возросла в разы. Все дело в ней. Но как остановить все это? Женя, я не знаю, как это остановить. Игнат одержим, и взывать к его добросердечности, мягкости и участию не имеет смысла. И ничего не имеет смысла. Женя, помоги мне… Зачем я вообще согласился на все это? Впрочем, вероятно и без моего участия все получилось бы. Возможно не так быстро, но зная формулу…»

Тихон бормотал что-то еще, но Женька больше не слушал его. Одно ему было понятно и без объяснений – его Тихон по уши в приключениях и его нужно спасать.

Глава 53.

Убедившись в совершенном успехе задуманного мероприятия, Игнат Бражников ежесекундно требовал от меня отчеты о работе установки.

«Не прекращай работу, Прохор, мы на пороге великих открытий, дружище! – лил он в мои мозги новые указания, – пересмотри дозировку, Проша, нам нужен гарантированный результат!»

Я очень смутно представлял, как господин вседержитель сможет воспользоваться состоявшимся открытием. В его ведении находились все действующие концерны по производству пищевого концентрата, а также Бражникову принадлежали несколько перерабатывающих предприятий, обеспечивающих население унылыми синтетическими тряпками, состряпанными из отходов. Больше в стране не производилось ничего, что могло бы поддержать подыхающую экономику. Игнат трескался по швам от достатка и благополучия, и требовал добавки в виде мирового господства. Мне было интересно, в какой момент спецслужбы заинтересуются его нововведениями. На мой взгляд, трудно проигнорировать толпы скитающихся по городу обывателей, учитывая повсеместный жесткий контроль за всем живым и мертвым. Однако службы безмолвствовали, позволяя Игнату собирать под крыльцом стаи лишенных разума граждан. А еще мне было страшно. Так далеко в своих опытах я не заходил еще ни разу. Сейчас от моих препаратов было совсем мало толку. Я уже несколько дней не пополнял контейнеры, заставляя вхолостую напрягаться баснословно дорогое устройство. Параллельно с этим я пытался разработать противоядие, возвращающее гражданам здравый смысл. Игнату было разумеется, невдомек, над чем действительно трудится его единственный и незаменимый сотрудник. Во избежание утечки информации, Бражников разогнал весь свой штат, оставив в огромном здании нас троих. Думаю, Игнат с удовольствием выгнал бы и моего Женьку, однако остатки порядочности заставляли его придерживаться данных обещаний.

Женька мало разговаривал со мной, превратившись в безмолвную куклу, часами просиживающую у окна. Я запретил ему покидать пределы Центра, не рассказывая в деталях о причинах запрета. Думаю, Женька и сам догадывался о масштабах трагедии, поскольку в один из наиболее молчаливых вечеров, он, не отрываясь от созерцания однообразных картин за окном, весьма равнодушно произнес:

«Мне интересно, Тихон, для чего Игнату такая уйма народу? Что он собирается вообще делать со всем этим?»

Я неопределенно хмыкнул, надеясь, что очень скоро игры господина Игната сойдут на нет. Мое противоядие было почти готово, мне оставалось провести с ним заключительную стадию тестирования. О том я не рассказывал даже Женьке, опасаясь неудачи.

«Тихон, эти люди для чего-то движутся в сторону Центра. Игнат соскучился по коллективу? Не мог бы ты узнать у него, просто, на всякий случай?»

Тут до меня стал доходить смысл Женькиных пассажей. Я оторвался от своих записей и тоже подошел к окну. На нас катилось людское море, огромное и безмолвное. Я и предположить не мог, что в городе 22 обитает столько жителей. Вся серая масса двигалась размеренно, степенно, будто, видя перед собой определенную цель. Я подумал, что Бражников, оттачивая мастерство, значительно расширил сферы своего влияния над безликой толпой. Во всяком случае, он знает, что делает, мелькнула следующая мысль и была тут же прервана нетерпеливым стуком в дверь. Кроме нас троих в здании не было никого, и я равнодушно отозвался: «Входи, Игнат. Ты делаешь успехи, посмотри, сколько народу пришло навестить тебя. Для чего ты их собрал в этот раз, а, Игнат?»

Ответ Игната мне очень не понравился. А еще больше не понравилась та интонация, которую он выбрал для этого самого ответа.

«Я не звал их, Прохор, – растерянно прошептал великий и могучий, с надеждой глядя на нас обоих, – я ничего им не приказывал и думал, возможно ты…»

Мне тоже было без надобности общество жителей города 22, и глядя на растерявшегося Игната, я почувствовал неуверенность. Толпа продолжала наседать, множиться и скоро ее серые контуры полностью заняли все открытое пространство перед воротами научного Центра.

«Иди, Игнат, выясни, что им надо», – пробормотал я, невежливо выставляя могущественного босса за дверь. На прошлой неделе подобное обращение с господином Бражниковым могло стоить мне свободы, здоровья, а возможно, жизни. Однако сегодня он безропотно подчинился и весьма бодро зашагал вниз по ступенькам. Женька только хлопал глазами, не находя подходящих слов для комментариев. Я рванул следом за Бражниковым, только не к входным дверям, а в застенки лаборатории. Возможно, отключив установку, я смогу сдержать настойчивые порывы граждан и разгоню их по домам? Женька увязался следом, стараясь ничем не выдать нарастающего волнения. Я по его роже мог понять, что в происходящем он тоже не видит ничего положительного, поэтому время от времени приободрял его ничего не значащими фразами.

«Это рабочие моменты, Женя. Все дело в установке»

Женька ничего не понимал, но умно кивал, соглашаясь. Как выяснилось, установка здесь была не при чем. Ее гудение прекратилось, а безликая серая масса продолжала клубиться возле дверей. Ее пока сдерживали тяжелые стеклянные створки, однако я не думаю, что это совсем смогло бы остановить колышущееся море. Глядя через прозрачные двери на отрешенные погасшие лица визитеров, я ловил себя на мысли, что если бы все они орали, бесновались и били стекла, то не вызывали бы столько потустороннего ужаса, сколько рождали теперь своим безмолвием. Игнат растерянно оглянулся на меня и запоздало приказал выключить установку.

«Может быть какое-нибудь новое снадобье заставит их разойтись?» – наудачу пробормотал он, понимая, что говорит ерунду.

«На это нет времени, Игнат, – отозвался я, – лучше скажи, как нам выбраться отсюда, пока все они не сорвали с петель двери и не проникли на территорию?»

Игнат покачал головой. Из огромного здания не было запасных путей. Оно строилось с учетом полного и безоговорочного доверия к гражданам и было рассчитано на вполне мирные задачи. К тому же зашуганные жители никогда не проявляли агрессии, а дикие боялись столь открыто выражать протесты и недовольства. Пока мы обсуждали пустые цели, толпа зашевелилась, и немного приблизилась к дверям. Теперь нас разделяло только толстое пуленепробиваемое стекло, и это была не слишком прочная преграда.

«Уходим,» – наконец отмер Игнат и поволок нас за собой.

Мы на некоторое время могли бы затеряться в бесконечных коридорах Центра и тем самым выбить себе незначительную отсрочку, но кардинально решить пугающую проблему мы не могли. Оставалась надежда на то, что толпа передумает и самостоятельно разбредется по домам. Место, куда привел нас Игнат, располагалось на самом последнем этаже здания и имело вид оружейной комнаты. Ее стены, пол, потолок были обиты каким-то чрезвычайно прочным материалом, а расставленные вдоль стен железные шкафы хранили в себе неслабые запасы оружия.

«Это не поможет, – пискнул Женька, – их слишком много, и к тому же я не согласен стрелять в мирных жителей!»

«Это уже не мирные жители, – рявкнул Игнат, – это неуправляемая толпа зомби или как еще назвать это стадо?!»

«Ты сам его создал! – смело отозвался Женька, – тебе было мало твоего непомерного могущества, по твоему кивку решались важные вопросы, и где теперь твои подчиненные? Где прикормленные тобой силовые структуры?! Почему они не бросаются вытаскивать тебя из твоего же дерьма, наваленного просто от скуки?!»

Я с ужасом вслушивался в гневные Женькины фразы, понимая, что сейчас за него говорило отчаяние и злость за собственное бездействие. Однако Игнату некогда было разбираться в тонкостях Женькиной психологии. Он в целом все вопросы решал легко и беспроблемно. Поэтому внимательно выслушав нахального недомерка, он равнодушно вытащил из открытого шкафа какое-то мудреное оружие и, не задумываясь, всадил в чрезмерно активного оппонента пол-обоймы. Женька всхрапнул, дернулся и мешком рухнул на пол.

«Пойдем, Прохор! – как ни в чем не бывало заявил Бражников, отбрасывая ружье обратно в шкаф, – я не готов выслушивать в свой адрес обвинительные речи невнятного заморыша!»

И не дожидаясь моей реакции, решительно шагнул в коридор.

Все произошло настолько молниеносно, что, когда за Игнатом захлопнулась дверь, я все еще не до конца понял, что случилось на самом деле. Мой Женька, захлебываясь в последних усилиях, слабо шевельнулся и замер, изогнувшись в неудобной позе.

Не веря ничему из того, чему я только что стал свидетелем, я бездумно наклонился к скрюченному окровавленному телу и, осторожно приподняв его с пола, прижал к себе. Сейчас со мной не было моих снадобий, не было времени и возможности возвращать храброго дворняжку к жизни, поэтому я просто сидел, укачивая потяжелевшее тело в дрожащих руках. Женька обмяк, затихая, а я подумал, что вот именно сегодня все и закончится. К тому моменту, когда безмолвная толпа расправиться с нами, Женька будет уже мертв. Все к лучшему. Осталось просто немного подождать.

За стенами бронированной оружейной комнаты пока еще царила непроницаемая тишина, возможно по причине качественной звукоизоляции, а может быть из-за потрясающего умения Игната Бражникова ладить с людьми. Последняя мысль обозлила меня, прогнав по венам знакомые искры. Я уже знал, предвестником чего они становились и приложил все усилия погасить в себе нарастающую злобу. У меня еще будет время расправиться с негодяем, думал я, глядя как деревенеют родные черты, заостряясь и принимая обличие безжизненной маски. Мое бесполезное бдение погружало в состояние странной дремоты, не рождая никаких эмоций, и когда до меня донесся неясный шум, я списал его возникновение на выверты сонного подсознания. Сон прошел, а шум продолжал нарастать, принимая совсем уже настораживающие контуры. Среди размеренного грохота разрушения я не слышал ни одного звука обычной человеческой речи. Все, что свершалось в коридорах Центра, происходило под аккомпанемент гробового молчания. Невнятный шум постепенно сменялся глухим грохотом, звоном и лязгом, и я уже с нетерпением ожидал того момента, когда безмолвная толпа наконец доберется до моего непрочного укрытия и растерзает мою бесполезную тушку. Без всякого сомнения, я заслужил такой финал и сейчас отважно гнал от себя нарастающую панику. Когда грохот перестал быть глухим, а от его размеренной непрерывности содрогнулись стены оружейной комнаты, я расслышал едва различимое бормотание. Очевидно, толпа все же обменивалась между собой какими-то репликами, подумалось мне. Иначе, чем еще объяснить такую невероятную слаженность действий. Ну, возможно, действия были не такие уж и слаженные, но они были настойчивыми, потому что в какой-то момент дверь оружейной всхлипнула и исчезла, отброшенная чьим-то сильным ударом. На пороге возник высокий сильный мужик, наряженный в серый рабочий комбинезон и взирающий на мир безжизненными глазами. Я наконец дождался финала этой истории, но почему-то больше не ощущал в себе недавнего смирения. Мое тело вопило о спасении, а безвольно повисшее на моих руках тело дорогого друга требовало отмщения. Ворвавшийся мужик не проникся моим настроением и, безэмоционально вырвав из моих рук Женьку, швырнул его на пол, приготовившись разделаться и со мной. Я снова был готов продавать дорого свою жизнь, и когда знакомое пламя обожгло мои вены, я только негромко усмехнулся. Раскрыв ладони, я направил потоки энергии на замершего противника, по сути являющегося обычным трудягой, еще месяц назад жившего обычной скучной жизнью и не помышляющего о всемирных заговорах и сражениях. Мысль об Игнате придала мне сил, и мужик только нелепо взмахнул руками, на секунду возвращая себе понимание происходящего. Разделавшись с одним из гостей, я приготовился отражать атаки остальных, и внезапно расслышал за своей спиной:

«Все же, как ты это делаешь, Тихон?»

Я решил, что ослышался, тем более на тоску и печаль у меня не оставалось времени. Воспользовавшись небольшой передышкой, я решил спрятать Женькино тело, чтобы позже похоронить его по-человечески. Развернувшись, я наклонился за бездыханным трупом, а наткнулся на сидящего живого и целого приятеля, со страхом и изумлением взирающего на белый свет.

«Женя? – с мистическим ужасом прошептал я, – что с тобой?»

Наверно в данной ситуации мне следовало бы задавать немного другие вопросы, но от неожиданности все правильные фразы застряли в глотке. Женька негромко ухмыльнулся и как ни в чем не бывало, поднялся на ноги. Разорванная рубашка и запекшаяся на ткани кровь напомнили мне, что всего несколько минут назад мой Женька был непоправимо мертв, и я мог в том поклясться на чековой книжке, если бы имел таковую. Люди с тремя огнестрельными ранениями не могут бодро вскакивать на ноги и проявлять чудеса активности, во всяком случае не в первые сутки. Забыв о неминуемой опасности, поджидающей нас с минуты на минуту, я рванул Женькину красивую рубашку, открывая разорванные раны, странным образом затянувшиеся и покрывшиеся слоем свернувшейся крови.

«Ты чего? – недовольно пробормотал Женька, с сожалением рассматривая испорченный наряд, – откуда эти царапины? Что произошло? Куда делся Игнат?»

«Ты ничего не помнишь? – с изумлением пробормотал я, подыскивая логические объяснения, – совсем ничего?»

Женька напрягся, прислушиваясь к ощущениям, и неуверенно проговорил:

«Я помню Фила в просторной гостиной, он что-то сказал мне, вот только я не запомнил, что именно. Кажется, что-то про неискоренимый идиотизм.»

«Тогда он не сказал ничего нового,» – усмехнулся я, начиная что-то понимать. Я укачивал Женькин труп довольно долгое время, держа его на руках, в которых заключалась сила. Очевидно, мое знакомство с Нордсвиллскими травами подарило мне новые способности, а если вспомнить довольно бодрое восстановление селянки и излечение того же Женьки от обезвоживания, то все становилось на свои места. Эгоистичный Фил, оккупировав мой домик, перестал скучать по мне и Женьке, с завидной периодичностью выкидывая нас обратно, в грешный мир. Объяснения не тянули даже на троечку, но мне было приятно думать именно так. Пока я предавался околонаучным рассуждениям, не сводя пристального взгляда с живого и бодрого приятеля, в коридоре послышались гулкие шаги, и нам пришлось переключиться на более животрепещущие проблемы.

«Нужно бежать, Тихон, – озвучил Женька свой фирменный способ решения всех задач, – вот только, куда? В здании нет запасных ходов, а твари, то есть люди, то есть черт знает кто, уже поднимаются по лестнице. Нам не спастись, Тиша.»

«В любом случае, где-то там нас ждет Филипп,» – хотелось сказать мне, но романтический настрой растворился в неожиданно охватившей злости. За нездоровые проделки негодяя Игната приходится расплачиваться нам, подумал я и поднял вверх обе руки, направляя ладони на текущую ко мне толпу. Я не рассчитывал на какой-то определенный итог. Моей энергии не хватит, чтобы справиться со всеми желающими, однако стоит попробовать. Тем более, я и сам еще не знал всех своих возможностей. Мои ладони горели огнем и временами мне казалось, что от боли и жара с них слезает кожа, но я продолжал посылать энергетические потоки, направляя их на безмолвную серую массу. Все они больше не стремились ко мне, молча колышась в самом начале коридора и как будто не решаясь сделать шаг вперед. Вдруг один мужик, стоявший ближе всех ко мне, непонятно завозился, словно стряхивая с себя налипшее оцепенение, и отчетливо произнес:

«Я приношу извинения за беспокойство, но не скажете, что я забыл на этой лестнице? И какого черта делаю здесь?» И следом за ним, словно по команде, вся безликая толпа зашевелилась, загалдела, заговорив разом, и с недоумением оглядываясь на учиненный повсюду разгром. Женька за моей спиной негромко охнул и тоже решил подать голос.

«Скажи им, Тиша, чтобы расходились, ты же теперь все можешь.»– испуганно и просительно прошипел он.

«Уходите,» – послушно повторил я, обращаясь к тысячной толпе. Мои силы таяли, и если до кого-то еще не дошли мои живительные потоки, то им наверно придется немного подождать. К моему искреннему удивлению, граждане оживились, и, развернувшись, степенно потянулись вниз, с недоумением оглядываясь. До моего острого слуха донеслись недовольные реплики о очередных испытаниях, но теперь они не вызывали во мне никаких негативных эмоций. Когда последний из восстановленных граждан скрылся с моих глаз, я не выдержал и со стоном повалился на прохладные ступени. Мое дыхание со свистом рвалось из глотки, а ладони я попросту не воспринимал, как часть организма. Женька ужом крутился возле меня, не зная, чем помочь, и поэтому то и дело присаживался на корточки и тревожно вглядывался в мое пылающее лицо.

«Поднимайся, Тихон, – шептал он, – пожалуйста, нужно уходить отсюда. Игнат может вернуться.»

Я не боялся Игната. И никого не боялся. И я действительно хотел бы в эту секунду оказаться за сотню километров от пугающего Центра, но пока мои способности не позволяли мне подобных фокусов.

«Ты прав, Женька, – поднимаясь, проговорил я, – здесь нам нечего больше делать.»

Наше неторопливое перемещение по разоренному холлу научного Центра было нарушено суровым окриком, раздавшемся за спиной. Обернувшись, я с изумлением рассмотрел среди валяющихся обломков внушительную фигуру представителя спецслужб. Очевидно, перепуганный Бражников все же призвал высшие силы на помощь, а сам предпочел отсидеться где-то в стороне. Воин отважно приблизился к нашему едва живому тандему и грозно поинтересовался нашими намерениями.

«Я являюсь сотрудником этого Центра, – едва справляясь с голосом, отозвался я. Силы совершенно покинули меня, и на самую незначительную фразу у меня ушли их последние запасы. Охранник коротко кивнул и предложил пройти с ним. Женька недовольно скривился, но воевать с силовиком не рискнул. Охранник провел нас по лестнице к знакомому коридору и, подойдя к одной из двери, распахнул ее, приглашая войти.

«Игнат Константинович, – почтительно обратился он к хозяину кабинета, проталкивая внутрь меня, – этот человек утверждает, что является вашим сотрудником. Можете вы подтвердить его слова?»

Игнат мало пострадал в битве с толпой, и сейчас, обретя прежние надменные очертания, устало кивнул.

«Это мой сотрудник, действительно. Оставьте нас!»

Спецслужба удалилась, а я, падая от усталости, приготовился выслушивать от Игната новые порции наставлений. Осознание того, что мой Женька все еще со мной, не давало мне гарантии лояльности к негодяю, и я как мог гасил в себе опасные эмоции.

«Прохор, мы выкрутились на этот раз, – как ни в чем не бывало, заявил Игнат, – но, как ты понимаешь, это далеко не конец. Наши разработки требуют усовершенствований. Ты остановил прибор, но заклятие не кончилось. Возможно, мы еще не научились управлять этим стадом. Ну, что там еще?» – прервал он свою омерзительную речь, прислушиваясь к шуму за дверью. На его окрик в дверях снова показался боец охраны.

«Там еще один человек, Игнат Константинович. Он желает покинуть территорию. Возможно, он один из возмутителей порядка. Что прикажете делать?»

Игнат снисходительно махнул рукой.

«Пусть подождет, придержите его. – раздал он указания и снова обратился ко мне. – итак, Прохор, наши разработки ждут нашего участия. К сожалению, сейчас, из-за беспорядков, я не смогу предложить вам те же условия, но могу компенсировать жильем в городе. Все остается в силе, вы ценный сотрудник, и я не вижу причин расставаться с вами.»

«Сейчас увидишь,» – подумалось мне, и мы вышли в коридор.

Игнат все еще находился во власти грандиозных планов и поэтому не сразу увидел моего Женьку. Варвар старался держаться в стороне и внимания не привлекал, но Игнат, почуяв присутствие, резко обернулся и замер.

«Кто вы? – пробормотал он, отказываясь признавать в Женьке недавний труп, – что вы делаете в здании?»

И не дождавшись ответа, перевел откровенно испуганные глаза на меня.

«Как это понимать, Прохор? Откуда тут взялся этот заморыш? – изо всех сил пытаясь сохранить хладнокровие, поинтересовался Бражников. – скажи мне дружище, что я ошибся и теперь вижу похожего недомерка, не успевшего сбежать с толпой?»

«Это похожий недомерок, – согласился я, сделав знак побледневшему Женьке, – таких в природе встречается очень много. Итак, Игнат, разреши мне прийти в себя и немного отдохнуть? И да, отпусти заморыша, он только создаст тебе проблем.»

Господин Бражников медленно наклонил голову, внимательно рассматривая Женьку и нехотя согласился, отпуская нас на волю.

«Что он хотел этим сказать, Тихон? – наседал Женька, едва мы покинули здание центра, – что я натворил?»

Вечная настороженность Женьки в нежелании нарушать правила вызвала во мне странное чувство. Негодяй убил его на моих глазах, и, если бы не мои супер способности, Варвар вряд ли сейчас так активно переживал бы за свое реноме. Я поклялся себе отомстить за Женьку, но сделать это при более благоприятных обстоятельствах. Мне нужно было сохранить силы хотя бы для того, чтобы в который раз пересечь границы города и не рассыпаться по дороге.

«Пойдем, Женя, – прохрипел я, едва удерживая вертикальное положение, – нам нужно успеть до темноты убраться отсюда и в этот раз постараться не свалять дурака»

«Возвращаться к Бражникову ты, как я понимаю, больше не намерен? – усмехнулся Женька, явно теряясь в моих решениях.»

В этот раз я предусмотрительно подготовился к самым неожиданным поворотам и прихватил с собой свои записи и разработки. Я еще не придумал, как поизящнее отмстить негодяю, но первый шаг в этом направлении я уже предпринял, выведя из строя его дорогостоящее оборудование. Скорей всего, господин Бражников реанимирует его, но для этого ему придется приложить некоторые усилия.