Текст книги "Лекарь (СИ)"

Автор книги: Таня Смитт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 33 страниц)

Эти видимые изменения зародили во мне вполне осознанную идею, которую мне захотелось тут же проверить.

«Ты вчера лихо расправился с дикими тварями, – вполне искренно произнес я, следя за выражением морды Варвара. Впрочем, теперь оно больше напоминало лицо, немного крупное и непропорциональное, но все же это было лицо. – ты загрыз их, дружище? Или просто свернул им их бесполезные шеи?»

Варвар выпрямился, и гордо кивнул, продолжая сверлить меня глазами.

«Так что, Варвар? – терпеливо повторил я, – ты загрыз их?»

Варвар снова кивнул и возмущенно фыркнул. Эта эмоция осталась за пределами моего понимания, и я снова задумался. Все изменения происходили с Варваром после битв с тварями. Рано было делать выводы, но одно становилось мне ясным – какой-то вид взаимодействия с тварями возвращал ему человеческий облик. Только вот какой?

Тем временем, мой страшноватый приятель потянулся к оставленной мной коробке и ухватив ее двумя руками, принялся терзать зубами хитрую крышку. Ему было, видимо, невдомек, что навязчивые производители не позволяли воспользоваться их продуктом без обязательного прослушивания целого списка преимуществ и полезных свойств выбранного дерьма. О каких вообще полезных свойствах могла идти речь в этих химических отравах? Я побоялся отнимать коробку из цепких лап. Все же Варвар оставался диким животным, несмотря на столь явные изменения, и рассчитывать на его разумное поведение не приходилось. Расправившись с содержимым коробки, привычно вывалив его на землю, Варвар принялся чавкать, утробно ворчать и слизывать языком перемешанную с пылью субстанцию, заменяющую человечеству нормальную пищу.

На послеобеденное время у нас с Варваром был запланирован очередной марш бросок. Я не рисковал надолго задерживаться на одном месте и вероятно, благодаря этой тактической хитрости, редко подвергался нападениям разъяренных тварей. Однако у меня банально закончились харчи, и нынешняя экспедиция посвящалась поиску пропитания. Ближайшее горное поселение, до которого я сумел доползти, сопровождаемый Варваром, оказалось совсем близко, всего в нескольких километрах от моей последней стоянки. Это было несомненно удобным вариантом, но на том все преимущества заканчивались. Поселок встретил меня настороженной тишиной и привычным безмолвием. Я побоялся тащить с собой Варвара, помня о легальности оружия, и настрого приказал ему оставаться в посадках, пообещав вернуться так скоро, как только получиться. Побродив по опустевшим улочкам, я рискнул постучаться в один из домов, рассчитывая купить немного еды. Меня устроил бы любой вариант, от химических концентратов, до рассыпчатой смеси, навязчиво рекламируемой все последнее время. В состав этой дряни, по уверениям производителей, входили все необходимые человеку компоненты. Смесь достаточно было залить обычной холодной водой, и она тут же превращалась в бесформенное нечто, не имеющее вкуса и запаха, но способное поддержать в потребителе жизненную энергию. На мои настойчивые просьбы, жители только плотнее захлопывали окна и закрывали ворота на все замки. Никому не нужны были деньги, один из мужиков, зло покосившись на мою измятую и порванную одежку, так и заявил:

«Вот ты при деньгах, парень, но принесли они тебе пользу прямо сейчас? Никто не знает, когда мы снова сможем воспользоваться этими бумажками!»

В одном из домов мне все же отсыпали пару горстей той самой бурды, которую следовало заливать водой.

«Это все, приятель, чем можем поделиться, – проговорил мальчишка-подросток, едва приоткрыв мне дверь»

Я от души поблагодарил парнишку и торопливо направился обратно, очень рассчитывая застать Варвара в добром здравии.

Там, где я оставил своего ненадежного спутника, было тихо и пустынно, а следы Варвара давно растаяли в неизвестности.

«Что ж, – с сожалением подумал я, – рассчитывать на то, что дикая тварь станет тебе верным другом, очевидно не приходится!»

Я не слишком жалел о потери, но Варвар был единственным живым существом, с кем я мог поговорить о вечном, не вызывая неоправданного недовольства.

Место моего последнего пристанища тоже располагалось у горной реки, быстрой, глубокой и полноводной. На одном из встреченных указателей я даже сумел разобрать ее название, из которого получалось, что мой походный лагерь приютился на берегу красавицы Беллы. Название, на мой взгляд, было чересчур сказочным, но места, окружавшие меня со всех сторон, были действительно, очень красивы. Присев на сырые камни, я зачерпнул немного ледяной воды и развел пол-ложки добытой фигни. Мне стоило быть крайне экономным, никто не знает, когда в следующий раз мне удастся раздобыть себе жратву. Порошок оказался безвкусным, но весьма быстро погасил постоянное чувство голода и почему-то напомнил о дикой твари.

«Уж он-то отыщет себе пропитание, хотя бы среди местных, – насмешливо подумал я и содрогнулся от мысли, что вообще рискнул поддержать контакт с диким существом.

В ответ на мои мысли за спиной раздался едва различимый шорох и, обернувшись, я увидел вернувшуюся тварь. Варвар выглядел очень необычно, хотя бы потому, что был снова исцарапан и помят, и едва держался на ногах.

«Где тебя носило, придурок? – добродушно поинтересовался я, приглашая Варвара разделить со мной сидение возле воды. Варвар, ожидаемо не ответил, но до меня дополз и без сил рухнул прямо в воду. Очевидно, его мучила жажда, поскольку он жадно принялся лакать ледяную воду, не реагируя на стремительные потоки. Напившись, он повалился на камни и тут же захрапел, пуская тягучие слюни. Не сказать, чтобы появление Варвара меня сильно обрадовало, однако я был рад, что с ним все было в относительном порядке, и что он был жив. Раньше я ни разу не наблюдал за тем, как тварь спит. Разумеется, он спал, и возможно, даже ночью, однако я всегда интересовался его бодрствующим состоянием и сейчас не удержался от нового околонаучного наблюдения. Варвар сладко сопел, похрюкивая и причмокивая, и то и дело поджимал под себя вполне человеческие конечности, словно хотел спрятаться от внешнего мира. Мое пристальное внимание не мешало ему наслаждаться крепким здоровым сном, а я вдруг стал замечать, как его уродская рожа вновь меняет свои очертания. Возможно это было игрой света и тени, и еще моего воображения, но я отчетливо видел, как непропорционально развитые кости уменьшаются в размерах, принимая форму вполне приличного человеческого лица. На месте выпирающих клыков появились ровные белые зубы, а вечно оскаленная пасть превратилась в довольно широкий, но все же человеческий рот. Мне хотелось немедленно растолкать Варвара и рассказать ему о всех произошедших с ним переменах, но глядя на его слюни, я почему-то передумал. С наступлением сумерек, Варвар завозился и потянувшись, невежливо зевнул, продемонстрировав моему вниманию ряд вполне приличных белых зубов.

«Добрый вечер!» – поприветствовал я Варвара и только что заметил, что его нога сильно порезана и кровоточит.

«Поднимайся, я должен оказать тебе помощь,» – проговорил я, совершенно забывая, что разговариваю, по сути с диким животным. Варвар вернул себе человеческий облик, но его разум продолжал оставаться во власти вируса. Тварь, или теперь уже бывшая тварь, резво вскочила на ноги и огляделась.

«Рррххрр – пророкотал Варвар, впервые сделав попытку издать какие-то звуки, кроме визжания. – рррххрр»

Он протянул ко мне раскрытые ладони, оказавшиеся покрытыми подсыхающей коркой свернувшейся крови.

«Ого, – восхитился я, – да ты здорово порезался. Давай, я обработаю тебе рану.»

Варвар с готовностью кивнул и протянул ладони еще ближе, утыкаясь ими в мое лицо. Я недовольно поморщился, и обхватив его узкие запястья, опустил руки в проточную воду. К моему великому изумлению, на ладонях Варвара не оказалось ни единого пореза, а кровь, судя по всему, шла из раны на ноге. Однако на мои предположения, бывшая тварь отчаянно замотала лохматой головой и повернулась в сторону горного леса.

«Ты снова подрался? – проговорил я и меня осенило новой идеей. Так вот, какое взаимодействие с дикими тварями вернуло Варвару прежний облик. Кровь тварей, попадая в пораженный организм, вызывает реакцию, нейтрализующие разрушительные процессы и со временем уничтожает их, возвращая несчастным зараженным привычный облик. Правда было непонятно, укрощалась ли дикая агрессия при помощи этого противоядия и возвращались ли к несчастному его утраченные мыслительные способности. Теперь я очень жалел, что так легко избавился от образцов зараженной крови. Теперь мне требовалось изловить как минимум две дикие особи, чтобы окончательно убедиться в правильности своих выводов. Варвар продолжал оставаться варваром, что-то невнятно мыча и пуская тягучие слюни. Мыслительные процессы оставались пока за гранью возможностей несчастного существа.

«Рррххрр,» – снова зарокотал он, а я тревожно огляделся, видя в этом рычание предупреждение об опасности. Ничего не вызывало тревоги, по крайней мере с моей точки зрения. Красавица Белла продолжала катить стремительные волны, нежно бормоча прибрежным камням о неразделенной любви, а лиственный лес сочувственно шелестел густой листвой. Так или почти так начинались все южные легенды, овеянные тайнами и символами. Мой романтический настрой был нарушен Варваром, снова пытающимся донести до меня какую-то мысль.

«Рррххрр, прррхххр, прхр, – рокотал он, и я вдруг расслышал в его рокоте свое имя.

«Ты хочешь сказать, Прохор? – осенило меня, а Варвар радостно закивал лохматой башкой.

Это был успех. Правда успех спонтанный и не имеющий доказательной базы, но все же это могло считаться первым шагом к избавлению от напасти. Мне срочно были нужны образцы. С возвращением себе человеческого облика Варвар растерял дикие навыки выживания в естественной среде, вновь становясь медлительным и неповоротливым, с точки зрения диких тварей. Он растерял их не сразу, он все еще обгонял меня в длительных переходах, но уже не так живо реагировал на внешние звуки и не так молниеносно прятался в зарослях в момент опасности. Помимо этих очевидных изменений, в Варваре не менялось ничего. Он по-прежнему гортанно рокотал, пытаясь привлечь мое внимание, но это было все, на что он оказывался способен. Я боялся отправлять его на задание по отлову опытных образцов, я хотел сохранить его как доказательство чудесного исцеления до того момента, пока мы с ним не окажемся в цивилизованном мире.

Глава 5.

Однажды мне повезло. Пробираясь к следующему месту стоянки, я заметил впереди метнувшуюся за деревьями дикую тварь. Варвар тихонько замурчал свои привычные рулады, призывая мое внимание, а я только сдержано кивнул ему, предлагая держаться рядом. Тварь не заметила нас, и подпустила меня на расстояние вытянутой руки. Как оказалось, она подстерегала другую жертву, и мы своим появлением убили двух зайцев. Спасли от расправы местного жителя, неосторожно забредшего в густые посадки и, перерезав одним ударом артерии дикого существа, набрали исходный материал. Я осторожно разлил стремительно сворачивающуюся кровь в приготовленные емкости и торжествующе воскликнул:

«Вот так-то, друг Варвар! Высокие задачи требуют решительных мер!»

На мое восклицание друг Варвар отреагировал весьма странно. Он привычно замотал немытыми кудрями и вызывающе изрек:

«Прхр! Прррххрр! Ппррххрр!»

Я коротко кивнул и затолкав поверженную тварь в водный поток, торопливо направился дальше, подыскивая удачное местечко для научных исследований. Заниматься научной деятельностью в полевых условиях оказалось весьма неблагодарной работой. Мои склянки то и дело опрокидывались, уничтожая и без того невеликие образцы, а Варвар, с видимым интересом наблюдая мою возню, только восклицал свое «прхр». Той агрессии, что проявлялась у него во времена его дикого состояния, я не замечал. В целом, это оказался весьма спокойный дикарь, и я даже склонялся к мысли, что, находясь в человеческом облике до заражения, он мог быть весьма неплохим семьянином, верным и заботливым. Я так и видел его в окружении кучи ребятишек, которым он читает сказки на ночь и выговаривает за непослушание. Внезапная мысль заставила меня замереть. А ведь в моих предположениях нет ничего сверхъестественного. У каждого зараженного когда-то были близкие, любимые и любящие, которые тоже вероятно подверглись страшному недугу и теперь бродят где-нибудь по окрестностям в поисках очередной добычи.

«Где твоя семья, Варвар?» – немного некорректно поинтересовался я и только после реакции этого получеловека осознал свою невоспитанность. Дикарь поднял на меня разом потемневшие глаза и горестно вздохнул, на этот раз промолчав и не озвучив свое «прх хр»

Мои приготовления одного из вариантов противоядия были закончены, однако мне нужно было проверить его эффективность, а для этого мне снова была нужна дикая тварь. Варвар иногда исчезал из видимости и пропадал в зарослях на целые сутки. По понятным причинам, он никогда не делился впечатлениями от прогулок, но по его роже я мог с точностью до эмоции сказать, насколько продуктивна прошла его очередная вылазка. Как-то раз Варвар пропал на трое суток, вызвав во мне оправданное недовольство. Мне было жаль расставаться с прекрасным опытным образцом, к тому же я продолжал вести наблюдения за возможными изменениями в диком получеловеке. Вернувшись к моему лагерю на четвертые сутки с первыми лучами зари, Варвар растолкал меня и, схватив за руку, потянул вверх по склону, при этом что-то восторженно бормоча. Мы поднимались уже довольно долгое время, и я начал сомневаться в целесообразности своего стремительного доверия и согласия на разного рода авантюры. Наконец, достигнув небольшой утоптанной полянки, Варвар торжественно подтолкнул меня к довольно объемному дереву, к стволу которого была примотана дикая тварь. Она отчаянно шипела и судорожно дергала накрепко перетянутыми конечностями, а завидев нас, издала пугающий вопль. Варвар, не обращая внимания на проделки пленницы, продолжал рассматривать меня, видимо отслеживая мою реакцию. Я сдержано поблагодарил Варвара за труды и едва удержался, чтобы не отвесить ему душевного пинка. Теперь, из-за его тяги к сюрпризам, мне приходилось возвращаться к лагерю и забирать готовые образцы приготовленного зелья. Потратив на бесполезные хождения взад-назад пару часов, я наконец-то смог осуществить свою задумку, не опасаясь, что приснопамятные гуманисты сожгут меня за неуважение к живым существам. Во-первых, мало кто сунется в эту глушь из людей, а во-вторых, я стоял на пороге величайшего открытия, способного перевернуть мир. Так думал я, присаживаясь перед привязанной тварью и приступая к самой утомительной части научной работы – наблюдениям. Тварь продолжала бесноваться, изрыгая проклятия, и дергаясь во все стороны. Это была особь мужского пола, довольно крупных размеров, и мне пришло в голову, что, вероятно, дозу противоядия необходимо увеличить. Наконец, тварь утомилась выражать свое недовольство и притихла, озлобленно скалясь на все, что попадалось ей на глаза. Ученые, утверждая, что дикие твари лишены эмоций, были неточны в своих определениях. Злоба и ненависть тоже были эмоцией и довольно сильной, поскольку тварь едва не разорвала кожаные ремни, заботливо украденные Варваром из моей дорожной сумки. Я сидел перед диким зверем больше трех дней и не видел ничего, что намекнуло бы мне о возвращении твари человеческого облика. Изменения с Варваром были заметны уже на следующее утро после взаимодействия с зараженной кровью, в этом же случае, тварь только больше озлоблялась и не стеснялась демонстрировать дурные манеры. Поняв, что мои снадобья не сработали, я добавил твари оков, и решил вернуться к лагерю, продолжить разработки. Варвара привычно не было, и я только покачал головой. Что толку от моих разработок, если получеловек продолжает оставаться диким и своевольным зверем, по сути той же тварью, только менее агрессивной. За все это время он даже не научился нормально излагать свои мысли, если вообще таковые рождались в его лохматой голове. Правда, за последние недели с него слезла вся шерсть, а глаза из прозрачно водянистых превратились в темно-синие, почти черные. Варвар продолжал разгуливать в своем естественном обличие, нисколько не стесняясь моего присутствия, и этот досадный факт только подтверждал мою версию о его полнейшей дикости. Южная погода продолжала радовать жаркими днями и палящим солнцем, но Варвар упрямо прятался от прямых лучей, стараясь по-прежнему держаться в тени. Мои размышления были в который раз прерваны появлением предмета моих наблюдений. В руках Варвара громоздились коробки с концентратом, а весь его вид выражал полное довольство собой. Концентрат считался самым вкусным и питательным деликатесом из всех выпускаемых продуктов. Правда было еще недоступное простым смертным консервированное мясо, но это блюдо могло поспорить с красивой легендой, передающейся из поколения в поколение. Однажды мне посчастливилось попробовать эту дрянь, и я тогда очень неосмотрительно высказался о дешевой мясной тушёнке, с жилами и салом, которая могла бы без труда выиграть по очкам у этого деликатеса. Меня не поняли и мои комментарии не оценили. В две тысячи восьмидесятых годах с продуктами в мире действительно стало немного напряженно.

Я сдержано поблагодарил дикаря за старания, и не удержавшись, тут же схомячил одну коробку, даже не став слушать тупую рекламную нудятину. Варвар с интересом мотал башкой, по-прежнему не сводя с меня глаз и, когда я покончил с обедом, довольно заурчал. Я почувствовал что-то вроде угрызений совести и протянул добытчику еще одну коробку.

Мой подопытный образец все еще томился в неволе, ожидая новых вмешательств в свой дикий организм. Мне нечем было его порадовать, поскольку все мои идеи были воплощены, а новых не появлялось. Неосознанно наблюдая, как дикарь расправляется с коробкой, вгрызаясь в нее зубами, я неожиданно подумал, что в моем противоядии не хватает еще одного компонента. О том я мог догадаться и раньше, поскольку если агрессивные твари сражались между собой за добычу, а это несомненно случалось, и не однажды, то наверняка их кровь вступала во взаимодействие с кровью противника. Если бы эта теория работала, то проблема решилась бы сама собой.

«Нужно что-то еще, – думал я, с отвращением глядя, как сытый гамадрил пускает слюни прямо в пустую коробку.

«Минуточку! – мысленно воскликнул я и в нетерпении вскочил на ноги.

«Скажи мне, друг Варвар, – как можно дружелюбнее обратился я к дикарю, – ты, сражаясь с тварями кусал их, так?»

Варвар смотрел на меня, и бессознательно качал башкой. И было непонятно, соглашается он с моими словами или отрицает их. Я не стал дожидаться ответных реплик, и отобрав коробку, принялся составлять новый раствор, молясь про себя, чтобы привязанная к дереву тварь не склеила ласты раньше, чем я доберусь до нее.

Перелив приготовленное зелье в емкость, я со всех ног рванул наверх, к своему образцу. Тварь все еще сидела у дерева и откровенно скучала. Заметив меня, она привычно дернулась и заверещала, почуяв новые веяния. Я опрокинул в ее раскрытую пасть пробирку с новым противоядием и представив себе его вкус, срыгнул остатки обеда на траву. Я добавил в обновленный состав образец слюны Варвара, искренно надеясь, что теория сработает. Тварь дернулась еще несколько раз и настороженно затихла, погружаясь в анабиоз. Я не мог с уверенностью сказать, произошло ли это по причине ее банальной усталости, или же так на нее подействовало новое зелье. Варвар, возвращаясь с побоища, тоже валился спать, во всяком случае, мне хотелось думать, что мой фокус удался.

Тварь дрыхла до обеда следующего дня, а после пробуждения, уставилась на меня изумленными водянистыми глазками. В ее поведении больше не замечалось дерганий и визгливых звуков, кроме того, она как-то сразу обмякла, затихла и стала покладистой. На второй день ее ноги стали короче, а лапы превратились во вполне сносные человеческие конечности. Я вздохнул, не в силах поверить в успех и вкатил твари еще одну дозу лекарства. Просто на всякий случай.

Укрепив оковы своего материала для исследований, я спустился к лагерю и к удивлению, нашел там Варвара, чинно сидящего на корточках возле моих пробирок. Его руки и рот были измазаны в крови образцов, а рожа сияла радостной улыбкой.

Улыбкой?! Раньше Варвар никогда не демонстрировал радость подобным образом.

«Что случилось? – гася тревогу, поинтересовался я, – ты сожрал образцы?»

«Прохор, – весьма отчетливо проговорил дикарь, – говорить, Прохор! Говорить.»

Я, не скрывая охватившей меня эйфории, подхватил Варвара и крепко обнял, мысленно поздравляя себя с новым открытием. После чего невежливо оттолкнул от себя дикаря, внезапно вспомнив о его весьма фривольном виде.

Мне нужно было немедленно обнародовать свое открытие. Мир задыхался от нашествия дикарей и ждал новых решений. Я больше не слушал текущие новости по причине отсутствия источников. Местные прятались по домам, и старались не показываться на глаза, а мой многофункциональный браслет давно разрядился. Однако, судя по количеству набегов диких тварей, их популяция неуклонно росла. Я собрал в сумку тщательно упакованные образцы и направился к дороге, в надежде достичь цивилизации. Варвар увязался следом, привычно держась на расстоянии, но неизменно поблизости. Он прятался за деревьями, напряженно прислушиваясь и подавая мне сигналы мягким урчанием. Свои вновь обретенные вербальные способности он решил не тратить, довольствуясь коротким «Пррххрр»

До дороги, ведущей в город, мне помешала добраться военная техника, выставленная неприступным кордоном поперек широкого асфальта. На мое появление отреагировал один из дежурных, резво выскочив прямо передо мной.

«Кто таков? Предъявите документы!»

Я послушно протянул ему карточку, про себя усмехаясь мысли о полной неэффективности данного метода. Солдатик познакомился с моими данными и вопросительно уставился на меня, требуя объяснения цели похода.

«Мне необходимо попасть в город, – торопливо заговорил я, подключая к голосу всю убежденность, – я изобрел противоядие против тварей, мне нужно донести эту информацию тому, кто сможет ей воспользоваться по назначению!»

Вероятно, дежурный не поверил мне, поскольку на его без эмоциональном лице не дрогнул ни один мускул. Он коротко кивнул мне и нырнул за ограждения. Вскоре на его месте возник внушительного вида вояка и назидательно прогудел:

«Время сейчас опасное, по дорогам передвигаться и совершать другие перемещения строго запрещено!»

От его формулировок сводило скулы, но я, набравшись терпения, вновь принялся рассказывать про изобретенное противоядие.

«Я провел пробный анализ, – твердил я, потеряв уверенность в успехе операции, – препарат работает. Он сумел возвратить твари человеческий облик.»

Для подтверждения своих слов, я поискал глазами Варвара и сделал ему знак подойти поближе.

«Видите эту особь? Кто он, по-вашему? – повел я пробный тест на сообразительность. Вояка сурово оглядел голого Варвара и нахмурился.

«Человек, – неуверенно проговорил он, – обычный человек. Чего ты хочешь, парень? У меня приказ, я должен исполнять его! Таковы правила!»

«Ну а я ученый! – теряя терпение воскликнул я, – я выполняю свою работу. Правительство, между прочем, дало добро на различные исследования, если они в результате смогут победить этих тварей!»

Последние мои слова поколебали убежденность военного и тот, изобразив на лице мыслительные страдания, наконец, кивнул.

«Ладно, – хмыкнул он, – время нынче опасное. Полезай внутрь, но сам понимаешь, твою обращенную тварь я вынужден оставить тут.»

Я с сожалением обернулся к Варвару и пробормотал едва слышно:

«Высокие задачи требуют решительных мер, приятель. Не обижайся!»

К моему изумлению, Варвар снова замотал головой, забормотал и протянул мне обе руки, очевидно для прощания. В его негромком урчании я отчетливо расслышал отчаяние и полное нежелание расставаться.

«Я вернусь, Варвар, обещаю!» – проникновенно проговорил я и полез в бронетехнику.

Глава 6.

Я наивно приготовился к немедленному долгому путешествию, однако прошел час, после него закончился второй, а бронированный монстр продолжал безмолвно преграждать дорогу к большим землям. Суровый вояка, любезно согласившийся подбросить меня до ближайшего города, продолжал торчать на броневике, и высматривать негодяев-дикарей. Я собрался уже вылезти обратно и самостоятельно пробиться к цели, но неожиданно люк надо мной грозно лязгнул, и вояка обвалился внутрь, занимая место у штурвала. Тяжелая техника затряслась, загудела и медленно покатилась на север. Точнее, сначала она вклинилась в вереницу себе подобных, немного постояла в колонне и только потом, степенно и величаво двинулась прочь. С такой скоростью передвижения достичь цели я мог только к началу следующего месяца, однако выбирать мне не приходилось. Общественный транспорт давно перестал существовать как явление, а шлепать пешком полторы тысячи километров я готов не был. Тесное пространство броневичка освещалось единственным окошком, расположенном над приборной доской, поэтому я так же был лишен возможности наслаждаться местными красотами. Несмотря на трагическую внешнюю обстановку, южная природа продолжала оставаться яркой и завораживающей. Мерно катясь по пустым дорогам, я вспоминал водопады и горные речки, возле которых мне приходилось ночевать, и думал о том, что теперь вряд ли когда-нибудь увижу их снова. Иногда в мои мысли заползал Варвар и начинал ворковать там на своем собственном наречии. Мне очень хотелось проследить до конца его восстановительный путь, однако и этих изменений я скорей всего оценить не смогу. Если они состояться, разумеется. Вояка сосредоточенно молчал, а я не навязывался с беседами, понимая важность момента. Дикие твари пока не нападали коллективно, а по одиночке им было не одолеть грозную технику, однако никто не мог гарантировать невозможность мутации. Не исключалась вероятность того, что скоро твари обучаться мыслить слаженно и тогда мирным жителям придется несладко вдвойне. Я рассчитывал добраться хотя бы до какого-нибудь областного центра, однако колонна шла, не останавливаясь и не сворачивая, пробиваясь к столице. Так даже было лучше, хоть и намного дольше, думал я, прислушиваясь к гудению двигателей.

Через тридцать часов муторного пути суровый воин обернулся ко мне и грозно прорычал:

«Ты кто будешь-то?»

Я уже представлялся ему как ученый и врач, поэтому сейчас решил, что он интересуется моим придуманным именем.

«Меня зовут Прохор, – усмехнулся я и замолчал. Мне за сто лет своего существования на земле, еще ни разу не приходилось болтать по душам с военными людьми. Поэтому я совершенно не имел представления, как поддержать беседу и не вызвать снисходительных насмешек со стороны мало эмоциональных людей, погруженных в государственные заботы.

«Я помню, парень, – прогудел мой собеседник, – я смотрел твою биометрическую карточку. Я спрашиваю, чем ты занимаешься в жизни?»

«Я врач, – охотно отозвался я, предполагая, что военный начнет расспрашивать меня о новинках в области медицины. Потому что мое смелое утверждение немного грешило против истины. Я не был врачом в общепринятом смысле. Я не работал ни в одной из клиник, не вел учет пациентов и не получал деньги за свою деятельность. Однако я знал много способов, как минуя дорогостоящие операции, поднять человека на ноги. Я разбирался в реактивах, умел составлять снадобья и варить зелья, как когда-то полвека назад охарактеризовал мои занятия мой ироничный старший брат. Сейчас некому было оценивать мои труды. Пациенты не торопились на мой порог за помощью. Возможно, по причине отсутствия того самого порога, кто знает?

«Лекарь? – презрительно усмехнулся военный и потерял ко мне интерес. Я не обиделся на его реакцию, каждому свое.

Спустя пару часов колонна вздрогнула и остановилась. Это была незапланированная остановка, поскольку суровый страж грязно выругался и, игнорируя осторожность, полез выяснять причины. Мы притормозили среди бескрайних равнин средней полосы, и было непонятно, что могло вызвать затор. Все выяснилось очень быстро. Жители городов своими силами охраняли родную территорию, больше не надеясь на помощь из вне. Сейчас прямо поперек трассы было сооружено нечто вроде баррикад, мешающих военной технике продолжить марш бросок через небольшой городишко, выросший на пути. Воинственно настроенные граждане не испугались тяжелых машин и смело вышли на дорогу, выкрикивая явно не приветственные речевки. С изданием новых указов о разрешении ношения оружия, было весьма проблематично повлиять на мирное население, просто погрозив им пальцем. Обезумевшие граждане сами не понимали, с кем и за что они сражаются, истребляя всех подряд и отстаивая свое право собственности на территорию. Военные попытались разогнать мятежников, не прибегая к насилию, однако одно их появление вызвало у местных волну небывалого протеста и град беспорядочных залпов. Ни уверенные речи, ни отеческие увещевания не привели в чувство население, вызвав еще большее недовольство. Тогда военные прибегли к решительным мерам. Сурово приказав мне не высовываться и не нарушать дисциплину, мой попутчик выбрался наружу и смешался с толпой. Я не планировал вступать в боевые действия, не имея при себе ни снаряжения, ни нормальной одежды, способной выдержать тяготы рукопашного боя. Я без труда сразился бы с дикими тварями, но причинять вред себе подобным не находил в себе желания. За бронированными стенами раздались крики, шум борьбы, глухой грохот, и сквозь эту какофонию просочился голос военного.

«Эй, лекарь! Давай сюда, живо!»

Я резво подскочил и, схватив свою сумку, вылез на простор развернувшейся драки. Настоящим сражением это можно было назвать с большой натяжкой, поскольку гражданские, не имея понятия о тактике и стратегии, бездумно ломились на колонну, воюя с ветряными мельницами. Они больше вредили себе, чем причиняли урон тем, кто и в мыслях не держал захватывать их городишко. В их действиях прослеживались отголоски безумия, и это напрягало сильнее всего. Я пробрался сквозь ревущую толпу к месту, где прямо на дороге в нескольких метрах от головной машины валялись несколько повстанцев, обливаясь кровью. Как выяснилось, они решили подорвать колонну и сами попали под раздачу, не зная, как правильно воспользоваться самодельной взрывчаткой. Я не стал вдаваться в морально-этические аспекты, на ходу вытягивая из сумки склянки с препаратами. Мне требовалось время, чтобы смешать ингредиенты, и получить нужное лекарство. Напирающая толпа мешала мне, толкая под руку и разливая почти готовые растворы. Наконец снадобье было получено, и я, не обращая внимание на оскорбительные выкрики в свой адрес, наложил тугие повязки, останавливая кровь и снимая болевые симптомы. Раненые с изумлением следили за моими уверенными движениями и, почувствовав явное облегчение, снова заторопились в ревущие ряды.