Текст книги "Лекарь (СИ)"

Автор книги: Таня Смитт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 33 страниц)

«Я сам отыщу этого Моськина,» – решил Игнат и прогнал подельника, погружаясь в раздумья.

Могущество Бражникова всегда строилось на связях, знакомствах, возможностях и финансах. Никогда еще тщедушный воротила не сталкивался с проблемами один на один, предпочитая подключать к решению множество сторонних лиц. Объявив себе столь смелый план, Бражников немного погорячился, переоценив собственные силы. И без затей отправился решать задачи старым проверенным методом. Все, что сумел нарыть господин Бражников на ученого гения, содержало проверенную, но настораживающую информацию о полном, тотальном одиночестве господина ученого. Он не имел семьи, друзей, родных, у него не было постоянной подружки, у него не было даже постоянного адреса. Это был очень странный ученый, но тем интереснее казалась поставленная задача неугомонному господину Игнату. Единственным окружением непостижимого ученого можно было считать невзрачного маленького типа, иногда сопровождавшего Прохора Моськина в его весьма частых перемещениях. Тип то появлялся, то исчезал с горизонта, но это был единственный человек, кого видели рядом с Прохором. Игнату позарез были нужны разработки гения, но, если вместе с ними ему удастся наладить контакт с самим ученым, это будет рассмотрено как приятный бонус. Так думал Игнат, подходя к массивной железной двери, расположенной в самом дальнем крыле секретного подвала. «Силой добыть записи, скорей всего, не удастся, – размышлял Игнат, ковыряясь в хитром замке, – поэтому нужно попробовать построить контакт на доверии.»

Бражников не был тонким психологом, но кое в чем разбирался, поэтому и решил навестить своего давнего знакомца, от греха закрытого в секретных катакомбах.

«Добрый день, Мартын,» – торжественно и сухо изрек большой босс, вплывая в невзрачную каморку, украшенную панцирной кроватью и единственным железным столом. Обитатель каморки давно уже и не рассчитывал покинуть ее сырые стены, поэтому очень напрягся, увидев на пороге важного и знаменитого.

«Я не сторонник долгих предисловий, Мартын, – тут же ввел в курс дела высокий гость, – поэтому сразу озвучу тебе задачу, от грамотного исполнения которой зависит… Впрочем, о вознаграждении мы поговорим позже.»

Толстяк Мартын с готовностью приподнялся, не веря собственному счастью. Проколовшись однажды, он целыми днями тасовал варианты искупления грехов перед большим боссом, но даже в самых смелых своих фантазиях не мог предположить, о чем конкретно будет просить его величественный босс. Уже сама формулировка вгоняла исполнительного Мартына в ступор, не говоря о ее содержании.

«Я немного знал Прохора, действительно, – осторожно отозвался Мартын на вопрос о глубине дружеских отношений, – мы общались в рамках профессиональных вопросов. Он врач и весьма неплохой»

Мартын решил не уточнять, при каких настораживающих обстоятельствах состоялось их знакомство и поэтому отделался общими фразами.

«Прекрасно! – почему-то обрадовался босс, – меня интересует именно этот аспект, Мартын. Прохор, действительно, гений, я успел убедиться в том, и сейчас мне необходимы некоторые его соображения, касающиеся научных вопросов. Словом, мне нужны его записи, Мартын. Все до единой. Если ты мне добудешь эту информацию, я выполню любую твою просьбу. Любую, Мартын. Но если ты снова сваляешь дурака, на мое расположение больше можешь не рассчитывать»

«Какие записи? – потерянно уточнил толстяк, теряя нить беседы, – что они содержат?»

«Все, Мартын, все до одной,» – ласково повторил босс и покинул темную келью.

На следующий день толстяк Мартын топтался возле широкого проспекта, щурясь на неяркое осеннее солнышко. Сейчас перед ним стояла весьма четкая задача с очень размытыми контурами. Игнат ни слова не сказал о нынешнем месте пребывания объекта, не обеспечил его необходимыми мелочами, включающими в себя деньги, транспорт и прочие плюшки, зато весьма отчетливо обозначил сроки исполнения. На все про все Мартыну давался месяц, по истечении которого на столе большого босса должны будут лежать вожделенные разработки. А если рядом будет маячить готовый к сотрудничеству Прохор Моськин, то шансы на победу и подарки возрастут у Мартына в разы. Ну а если все пойдет не по плану, о том Мартын старался не задумываться.

Последний раз толстяк видел Прохора пару месяцев назад, именно тогда мстительный Игнат решил проучить проштрафившегося исполнителя и закрыл Мартына в катакомбах. В условиях полнейшей невозможности пользоваться средствами связи, задача толстяка усложнялась, а обещанные преференции виделись весьма туманными. Мартын решил начать с информационной базы, от которой, как он подозревал, будет не слишком много толку. Прошерстив каждую графу бесконечной информационной бездны, Мартын откровенно приуныл. Все данные, касающиеся господина Моськина обрывались маем 2082 года, когда тот неосторожно засветился в Научном Центре разработок и технологий. С той поры неугомонный Прохор успел посетить приморскую провинцию, где и состоялось их спонтанное знакомство, после чего рванул в лебедя, и не факт, что прямо сейчас он находится именно там.

«Черт, черт, черт,» – грязно выругался интеллигентный Мартын и в бессилии жахнул пухленьким кулачком о бетонную стенку автобусной остановки. И в ту же минуту, как по волшебству рядом с ним остановилась раздолбанная колымага, из окошка которой высунулась веселая тощая рожа.

«Садись, подвезу!» – очень нехарактерно предложила она и приветливо распахнула пассажирскую дверцу. Последнее время граждане предпочитали чаще ходить пешком, во избежание недоразумений. Общественный транспорт давно уже стал достоянием истории, а частные извозчики запрашивали сказочные гонорары в виде консервированной вонючей дряни или химического растворимого порошка. Деньги перестали быть деньгами, во всяком случае, среди обывателей. Мартын от неожиданности протиснулся в салон и на всякий случай предостерег:

«Денег нет, корма тоже нет. А куда ехать, я не знаю.»

Удивив водителя вводными данными, Мартын замолчал, ожидая волшебного пинка под зад. Но приветливый водитель только рассмеялся, заводя мотор.

«Это ничего! – заявил он, – это случается. Я вот тоже не имею понятия, куда ехать, весь мир в моем распоряжении! Начальник выпер меня с работы, а я этому только рад! Подумаешь, исследовательский Центр! Найдем себе чего-нибудь попроще. Пойду в медиумы, как тетка моя. И ничего, даже в нынешний век умудряется дурить людям мозги. Любую фигню расскажет, любого человека отыщет и без браслета, и без базы. Во как!»

«Любого? – переспросил Мартын, упуская из вида часть про задуривание мозгов, – и что, вправду может?»

Мартыну сейчас все средства были хороши, и уже через полчаса он входил в подъезд обычной многоэтажки, где в одной из квартир проживала тетка-медиум.

В полутемной комнатке, за круглым магическим столом Мартына встретила обычная бабка, до самых глаз замотанная в синтетические шали и платки. Перед ней сиял разноцветными огнями стеклянный шар, а сбоку притулился странного вида кувшин. То ли он тоже обладал магической силой, то ли служил источником мистического вдохновения, подпаивая хозяйку волшебной дурью.

«Знаю твою беду, – без предисловий завела тетка знакомую песню. Честный Мартын не успел предупредить ее об отсутствии финансов, но раз тетка уже знала о его беде, решил пока помолчать. – вижу широкое поле, чистое и бескрайнее, ровное и необъятное, сухое и пустынное.»

Потом тетка резко замолчала, устав перечислять характеристики загадочного поля, и уставилась на растерявшегося толстяка.

«Зачем пришел? – рявкнула она, пугая резкой сменой интонации – злое дело затеял, ничего не скажу тебе. Убирайся!»

Мартын торопливо поднялся, опасаясь, что шарлатанка раскроет все его секреты и сдаст властям, и вышмыгнул за дверь.

До самых дверей в голове Мартына крутилась странная присказка про неведомое поле, и когда он снова очутился на улице, то не задумываясь, объявил ожидающему его водителю.

«Везите меня в поле, чистое и бескрайнее»

Глава 49.

«Прохор, – негромко прошептал Женька, опасливо косясь на неотвязную Соню, – я очень устал. Давай немного отдохнем»

Мы шлепали по степи, не прерываясь на сон и обед, уже больше трех часов, все еще не обозначив себе конкретный маршрут. По моим задумкам, степь должна была скоро кончится, и где-нибудь впереди нас обязательно ожидала цивилизация. Мой Женька то и дело останавливался, переводя дыхание, и бесстрашно двигался дальше, демонстрируя чудеса выносливости. Я несколько раз предлагал ему остановиться, передохнуть, но он испуганно вздрагивал всякий раз, когда я озвучивал свою очередную мысль. С момента моего возвращения Женька стал весьма настороженно относиться к моей компании, растеряв ту доверчивую открытость, которую я очень ценил в нем. В какой-то степени я понимал его и не осуждал за вынужденную предосторожность, но с каждым пройденным километром, подобная его реакция начала вызывать во мне глухое раздражение.

«Прекрати, Женя, – как-то не выдержал я его очередного кривляния, – верни мне того Женьку, которого я знал всегда. Веселого и открытого. Сторонись тех, кто действительно может причинить тебе зло. Я не из их числа, запомнил?»

Моя отповедь осталась за границами Женькиного понимания. Он по-прежнему чаще молчал, послушно плетясь где-то в стороне, и его неожиданное предложение об остановке впервые за много часов очень обрадовало меня.

«Обязательно, Женя, – как можно радушнее отозвался я, – видишь, впереди начались посадки? Среди них можно отыскать себе подобие ночлега»

Женька кивнул, привычно соглашаясь со мной, и ускорил шаг, увидев цель. Там, в посадках, мы удобно расположились прямо на корнях полузасохших деревьев, когда до меня дошли очевидные факты.

«Женя, мы возвращаемся в значимый город 22, – произнес я, угадывая нашу пройденную ранее дорогу. – в том нет никаких сомнений, видишь указатель?»

Оказалось, мы прошли насквозь бескрайние просторы степей и вновь вышли к асфальту. Женька недоуменно пялился на широкую ленту цивилизованной дороги, но явно не проникался очередным открытием.

«Мне все равно, Прохор, – устало выдохнул он, – делай, что хочешь.»

Мне совершенно не понравился тон, каким Женька отозвался на мои наблюдения. Такой тон говорил о полной безнадеге и безысходности, и я только усмехнулся в ответ на его ремарку.

«Все хорошо, Женя, – улыбнулся я, – в городе мы легче отыщем способ попасть к южным горам. В конце концов, там все еще остались весьма сговорчивые автовладельцы»

«И что ты им предложишь? – невесело усмехнулся Женька, – свое старое барахло? Денег все равно не осталось. И концентрата. Ничего нет, Прохор. И я не знаю, как можно изменить ситуацию»

«Есть мы, это главное, – немного пафосно проговорил я, – а что касается моего барахла, то я не расстанусь с ним за все блага мира. Запомнил, Женя?»

«А способы оплаты могут быть разными,» – помолчав немного, добавил я, а Женька многозначительно ухмыльнулся. На мгновение передо мной показался мой прежний приятель, веселый, остроумный и рассудительный. Показался и снова пропал под настороженной маской. Но даже на этот краткий миг я поверил, что все образуется.

Мои попытки заснуть этой ночью потерпели сокрушительное поражение. Несмотря на долгие переходы, невольную демонстрацию суперспособностей и прочие нагрузки, сон не шел ко мне, заставляя ворочаться с боку на бок и пялиться в темноту. Моя возня разбудила Женьку, и тот, приподняв голову, беспокойно замер, прислушиваясь к внешним звукам.

«Все в порядке, Тиша? – спросонок прошептал он, – не спится?»

«Все нормально, – отозвался я, – спи, Женька, отдыхай пока»

Однако, посыл не прошел, мой приятель присел и уставился на меня. Даже в темноте было заметно, сколько вопросов тесниться в его голове прямо сейчас, но я терпеливо ждал, когда хотя бы один прозвучит вслух. Наконец, Женька набрался решимости и пробормотал, наклоняясь к самому моему лицу:

«Ты же умер тогда, Тихон. Я очень внимательно прислушивался к твоему дыханию, я искал твой пульс и слушал твое сердце. Оно молчало, Тихон, а из твоей разбитой головы на землю вываливались твои гениальные мозги. Я не мог ошибиться, Тихон, ты был по-настоящему мертв! Как ты вернулся? Поверить в это не могу! Этого не может быть, Тиша, потому что этого не может быть никогда» – торопливо бормотал он, вглядываясь в мои глаза, словно именно в них скрывалась вся правда.

«Я видел Фила, Женька, – сокрушенно поведал я то единственное, что волновало меня больше всего, – ему плохо там, я знаю, о чем говорю. Я был в его крохотном домике, видел его нищее убранство и мне бесконечно жаль, что после стольких лет упорного труда, он добился того, что имеет. Я не придумываю, Женя, так оно и есть»

«Видел Фила?! – взвизгнул Женька, а Соня беспокойно заворочалась на своем жестком ложе, – как такое может быть? Он говорил с тобой?»

Я мог бы пересказать Женьке дословно наш разговор, но неожиданно где-то со стороны трассы раздался нарастающий гул автомобильного двигателя. Беседа была прервана, а Женька привычно вцепился в мою руку, отыскивая поддержку. Или пытаясь оградить меня от опасности. Кто знает, почему он все время цеплялся за меня в период больших волнений? Гул приближался и, поравнявшись с нашим импровизированным биваком, неожиданно заглох. Тишина обрушилась настолько внезапно, что нам обоим показалось, что мы оглохли в одночасье. Потом в темноте раздались характерные звуки попыток оживить двигатель, захлопали дверцы, и до нас докатились невнятные голоса бедолаг, попавших в техническую ловушку.

Из их невнятного разговора становилось понятно, что к преступным элементам они не имеют никакого отношения, являясь всего лишь неудачливыми путешественниками.

«Может поможем им?» – предложил добросердечный Женька, снова забывая про осторожность.

Мне не слишком хотелось афишировать свое пребывание в пустынной посадке, однако Женькино желание творить добрые дела можно было потрогать рукой, а после отпинать ногами. Я нехотя вылез из-под приютившего нас куста и решительно направился к суетящимся путешественникам.

«Проверь топливо, Мартын!» – расслышал я в кромешной темноте, и с удивлением узнал в ответной реплике голос нашего общего приятеля.

«Да вроде все в норме, датчик показывает полбака, – послышался знакомый голос, а я с удивлением воскликнул:

«Мартын Мартыныч? Ты ли это?»

Невнятная темная фигура вздрогнула, замерев на мгновение, и неловко развернулась. В неясных отблесках фар, действительно, угадывалась толстая фигура господина Шварца, неизвестно, каким ветром занесенного в бескрайние степи.

«Прохор? – недоверчиво переспросил Мартын, рассматривая меня в темноте. – вот так встреча, дружище! Поверить не могу! Прохор! Какими судьбами? Прохор, это ты?»

Я никогда бы не подумал, что моя скромная персона вызовет у малознакомого толстяка столько восторга. Несмотря на наше довольно тесное общение, между господином Шварцем и мной так и не вспыхнула та искра, которая могла бы родить такое пламя эмоций.

«Невероятно, правда? – хмыкнул я, подходя ближе, – а мы вот путешествуем налегке, так сказать.»

У меня не было желания делиться с восторженным толстяком всеми событиями, какие обрушились на наши плечи в последние несколько дней, не говоря уже о моих проделках в вверенной мне лаборатории. Господину Шварцу, видимо, и не нужно было знать о моих текущих делах. Его радость вполне бодро подпитывалась одним моим присутствием. Мартын, разом забыв о намеченном ранее маршруте, принялся суетиться с заглохшей техникой, попутно озвучивая новые задачи.

«Ты просто обязан навестить меня, Прохор, – бормотал Шварц, нервно выдергивая из-под открытого капота какие-то детали. – я не приму отказа ни в коем случае. Иначе обижусь навсегда!»

В его чрезмерно дружелюбной интонации я расслышал знакомый голос Иннокентия и неожиданно согласился. «В конце концов, чего мы теряем? – думал я, помогая реанимировать старушку-машину, – выспимся в нормальных условиях и возможно, сумеем уговорить Мартына подбросить нас до южного направления.»

Общими усилиями сдохший движок всхрапнул, чихнул и мерно затарахтел, приглашая продолжить путешествие. Мы провозились на дороге чуть больше часа, и за все это время не в меру оживленный Мартын то и дело принимался восхищаться внезапностью встречи.

До самого города господин Шварц в красках рисовал мне открывающиеся перспективы совместного отдыха и своими дифирамбами немного притупил мое внимание. Мы давно уже катились по темным улочкам лебедей, но все никак не могли попасть на знакомый проспект, где жил наш эмоциональный друг.

«Мартын, ты переехал? – неожиданно подал голос молчавший до сих пор Женька. – тот парк, напротив которого ты жил, мы давно уже проехали»

Эта невинная реплика вызвала в Мартыне полное замешательство. Он разом сдулся, что-то неразборчиво пробормотал и надолго затих, сосредоточенно вглядываясь в дорогу. Я подумал о семейных неурядицах, о происках Игната Бражникова и несчастной супруге Ксении, о судьбе которой мог только догадываться.

«И где ты сейчас живешь?» – никак не мог успокоится нетактичный Женька, не проникаясь душевной драмой господина Шварца.

Мартын ожидаемо молчал, а мне вдруг представился полуподвальный закуток, где вынужден был скрываться от вездесущего Игната невезучий приятель. Женька нетерпеливо заерзал, привычно видя во всем всемирный заговор, и неосознанно схватил мою руку, призывая к здравому смыслу. Машина продолжала резво катиться по мало освещенным дорогам, Мартын продолжал молчать, а мне стало любопытно, что сейчас происходит в жизни нового приятеля. На все мои вопросы тот партизански отмалчивался, отделываясь невнятными фразами, чем только приумножал мою любознательность. Отчаявшись дождаться от Мартына внятного ответа, я рискнул прибегнуть к незаконному, но крайне надежному способу и полез в его мозги. Эта процедура никогда не вызывала у меня особых затруднений, не стала проблемой и сейчас. В голове господина Шварца ворочались разные мысли, но все они были сбиты с маршрута самой главной мыслью, занимающей все информационное поле, и она мне активно не понравилась. Ознакомившись с содержимым мозгов коварного Шварца, я интуитивно вытянул вперед руку, и от посланного мной потока энергии, машину крутануло, выбрасывая на тротуар. Я еще не слишком хорошо управлялся с этими энергетическими лучами, и видно немного перестарался, поскольку водитель, в ужасе выкручивая руль, все-таки вписался в бетонное ограждение, выполняющее неясные функции. От удара машину подбросило и перевернуло на бок. Толстяк Мартын, глухо охнув, навалился на беднягу шофера, а мой Женька, цепляясь за воздух, самым непостижимым образом, вылетел наружу. Судьба Сони оставалась невыясненной, и когда мы все, кряхтя и переругиваясь, выползли, наконец, на свободу, оказалось, что барышня невежливо оставила нашу блистательную компанию, свалив в закат.

Находиться в обществе Мартына Мартыновича после обновленных данных становилось неуютно, и я, не желая выдавать тайны следствия, попытался закончить встречу на вежливой ноте. Женька облегченно выдохнул, разгадав мои маневры, а неосведомленный Мартын с удвоенной силой принялся уговаривать посетить его жилище.

«Старая рухлядь все-таки подвела нас, – сокрушался он, равнодушно посматривая в сторону своего приятеля-шофера, – но это не должно стать поводом нарушать наши планы. До моего дома осталось совсем немного, предлагаю пройтись пешком!»

«Мы вынуждены отказаться, – резче обычного отозвался я, не выдерживая роль, – переночуем в другом месте»

И не дожидаясь ответных реплик, гордо двинулся прочь, подтягивая за собой верного Женьку.

Как только место аварии скрылось с глаз, а отвратительные сирены набежавших патрулей перестали взрывать нам мозги, я оттащил Женьку в сторону и наклонившись, прошипел ему в ухо:

«Уходим, Женя. Мартын не так прост, как хотел казаться. Игнат взял его в соратники и приказал добыть записи моих разработок. Встреча на трассе значительно упростила Мартыну Мартыновичу обозначенную задачу, и негодяй собирался убить сразу двух зайцев, доставив на завтрак Бражникову вместе с разработками и гениального Прохора Моськина. Нам нужно поторопиться.»

Женька внимательно выслушал мои новости, даже не пытаясь узнать их источники, и оглядев меня с ног до головы, потерянно пробормотал:

«Ну одного зайца негодяй, все же убил, Тихон. Скажи мне, где твоя сумка?»