Текст книги "Госпожа Медвежьего угла (СИ)"

Автор книги: Светлана Шёпот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 35 страниц)

– Да? – Овальд моргнул и снова улыбнулся. – Это замечательно! Не пугайте меня так, – пожурил он неизвестно кого, а затем посмотрел на Валентину.

– Валенсия, – назвала она теперь уже свое имя. – Просто прохожая.

Лекарь удивленно вскинул брови, явно не совсем понимая, что Валя имела в виду под понятием «просто прохожей», но спрашивать ее он не стал. Вместо этого все внимание Овальда было перенаправлено на Гвендолину.

– Мира и вам, веда Гвендолина, – запоздало поздоровался он и двинулся в сторону кровати жены кузнеца.

Не успел мужчина добраться до места, как на его пути встал Рожер. Кузнец выглядел хмурым и сомневающимся.

– Что-то не так? – улыбка с лица лекаря сползла.

– Я хотел задать вам вопрос, – начал кузнец хмуро.

– Вопрос? Вы снова хотите спросить, когда вашей жене станет лучше? Рожер, вы ведь помните наш прошлый разговор? – в голос лекаря пробралось легкое раздражение. Впрочем, он достаточно хорошо его скрывал. – Мне это не ведомо. Все зависит от тела веды Гвендолины. Я ничего не могу сделать, кроме как облегчать ее положение.

С каждым его словом лицо кузнеца становилось все более хмурым. Валентине казалось, что он борется с желанием схватить Овальда и выкинуть его из своего дома.

Валя с нетерпением ожидала, что решит Рожер. Позволит ли он слить еще немного крови из своей жены или откажет лекарю?

– Я хотел спросить о другом, – глухо произнес кузнец.

Овальд не выглядел довольным.

– Да? Ну хорошо. Только если быстро. Сами понимаете, я весьма занятой человек. Сегодня мне нужно добраться до еще одной деревни. Если вы позволите, мы можем говорить в процессе лечения, – предложил лекарь и попытался обойти Рожера.

Тот не дал ему этого сделать – он шагнул вбок, снова загораживая путь к своей жене. Овальд выглядел раздраженным, но, несмотря на это, все-таки попытался выдавить из себя улыбку.

– Вы тратите мое время, – проворчал он. – Но хорошо, говорите, что там у вас.

Рожер некоторое время смотрел на лекаря тяжелым взглядом, отчего Овальд начал все больше и больше напрягаться.

– Я хотел узнать, не вредит ли кровопускание моей жене? – прямо спросил Рожер.

Овальд явно ожидал услышать что угодно, но только не это. Он несколько раз моргнул, а затем тихо засмеялся.

– Откуда вы взяли такую глупость? – поинтересовался он спустя некоторое время. – Да будет вам известно, что подобное лечение проверено временем и одобрено лекарями как прошлого, так и настоящего. Сотни тысяч людей были спасены благодаря этому методу. Я понимаю, что вы человек необразованный, – снисходительно произнес Овальд, – и прощаю вам подобные подозрения, но могу заверить вас, что волноваться не о чем.

Валентина видела, что вера кузнеца слегка покачнулась. Она могла его понять. С одной стороны, действительно обученный человек, у которого были знания, приобретенные людьми на протяжении многих поколений. А с другой стороны, простое предположение, пусть и выглядящее довольно логичным.

Несмотря на все это, Рожер все еще стоял, не пуская Овальда к Гвендолине. Лекарь вздохнул.

– Хорошо, – произнес он устало. – Если вы так сомневаетесь, хотя я не понимаю, кто посеял в вашей голове такие мысли, сегодня мы выпустим меньше дурной крови. Но не вините меня, если вашей жене от этого станет хуже.

Кузнец сжал кулаки и посмотрел в сторону Валентины. Она на это лишь опустила взгляд в свою тарелку. Рожер должен был решить сам.

Глава 24

– Дорогой, – послышался тихий голос Гвендолины.

Валя оторвала взгляд от тарелки, с интересом бросив взгляд на лежащую на постели женщину. Та выглядела бледнее обычного, но при этом ее глаза блестели каким-то непонятным чувством. Рожер отреагировал мгновенно. Как только Гвендолина позвала его, он сразу повернулся и подошел ближе. Он ничего не спросил у нее, просто взял протянутую к нему руку и сжал.

– Не надо, – произнесла Гвендолина. Валентина видела, как плечи кузнеца напряглись еще сильнее. – Я не хочу этого.

– Веда, вы не знаете…

– Помолчите, – резко оборвал лекаря Рожер.

– Ну знаете ли! – Овальд поперхнулся. Он выглядел сердитым.

– Ты уверена? – задал вопрос Рожер. Гвендолина уверенно кивнула. Кузнец еще какое-то время колебался, но потом все-таки сдался. – Хорошо, – выдохнул он. Валентина подавила ухмылку. – Сегодня нам не понадобятся ваши услуги, – обратился Рожер к лекарю.

– Вы не цените не только мое время, но и жизнь собственной жены? Это убийство! Я заявлю об этом! – Овальд выглядел готовым взорваться. Он явно был возмущен.

Валя заметила, как брови Рожера сошлись на переносице.

– А теперь… – начал он, делая шаг вперед.

– Позвольте мне с вами поговорить, – немедленно вмешался в разгорающийся конфликт священник.

Лекарь перевел на него взгляд и сжал губы. Никакой улыбки и добродушия не было и в помине.

– Ваше святейшество! Вы должны разобраться в этом. Кто-то пытается сбить с толку честной народ! – возмутился Овальд. – Это явно некто с дурными намерениями. Если люди перестанут лечиться, то начнут умирать. Мы должны…

– Это я. Я проявил сомнения в целесообразности дальнейшего кровопускания, – перебил Алберик лекаря.

Рот Овальда пару секунд оставался открытым, а затем со стуком захлопнулся.

– Вы? – спросил он с удивлением. – Но… почему? Наша гильдия никогда не мешала вашей обители!

– Дело не в этом, – священник вздохнул и кивнул в сторону лавки. – Садитесь. Нам нужно все обсудить.

Поглядев по сторонам, Овальд все-таки сел, сумку он поставил рядом. Лекарь выглядел слегка сердитым, но прямо свое раздражение действиями Алберика не высказывал.

Валентина была благодарна священнику за то, что тот взял на себя «вину». Овальд явно собирался раздуть это дело.

– Когда я приехал сюда, веда Гвендолина выглядела очень плохо, – начал Алберик. – Она рассказала мне интересную вещь. После каждого кровопускания ей становилось только хуже.

– Но это естественно! – Овальд всплеснул руками. – Всегда бывает хуже, но потом все налаживается.

– Возможно, – не стал отрицать Алберик. – Но в этот момент я подумал вот о чем. Что станет, если человека ударить ножом? Он умрет, не так ли? От потери крови. – Последнее предложение священник произнес с особой настойчивостью. Лекарь на это нахмурился. Видно было, что ему не нравилось то, о чем шла речь. – Когда мать во время родов теряет много крови… – священник со значением замолчал, но потом все-таки завершил свою мысль: – Она умирает.

Лекарь нахмурился еще сильнее.

– Это… другое, – упрямо выдал он. – Веда Гвендолина не теряет так много крови во время процедур, чтобы это стало для нее смертельным. Тем более, что мы выпускаем только дурную кровь. С ней внутри ей все равно будет плохо.

– Вы всегда можете сказать, какая кровь была нормальной, а какая плохой?

Валентина видела, что лекарь хотел ответить утвердительно, но вместо этого он промолчал. Немудрено, ведь угадать точно вряд ли было можно.

– Этот метод был разработан несколько веков назад! Он никогда не давал сбоев.

– Я не говорю, что от кровопускания нужно отказаться вовсе, – пошел на уступки священник. – Но может быть, в случае веды Гвендолины такое лечение только вредит? Подобное ведь может быть, не так ли? Конечно, наши тела похожи, но каждый из нас – уникальное творение Создателя нашего. Я просто предлагаю рассмотреть для веды другой подход.

Лекарь все еще был сердит, но, к удивлению Валентины, он не стал кричать или резко все отрицать. Вместо этого мужчина взглянул в сторону лежащей на кровати женщины.

– Вам действительно всегда хуже после процедур, веда? – спросил он Гвендолину.

– Да, мессир. Каждый раз я ощущаю себя слабее и слабее. Мне кажется, будто сама жизнь вытекает из меня вместе с кровью.

Овальд не стал спрашивать, почему она не сказала ему раньше, ведь та каждый раз говорила, но он отмахивался, так как знал, что подобные симптомы обычны. Даже сейчас он не верил, что кровопускание опасно. Подобное лечение давно доказало свою полезность, но если эти темные люди не хотели лечиться эффективными методами, то кто он такой, чтобы переубеждать их?

– Хорошо, – сдался он. – Я оставлю вам несколько сборов. Заваривайте и пейте их три раза в день. Я прибуду на следующей неделе, тогда посмотрим, как будут обстоять дела. Если, – Овальд повернулся к кузнецу, – станет хуже, посылайте ко мне немедленно.

Будь это просто кузнец и его жена, то Овальд продолжил бы спор, но ругаться со священником он не собирался. Впрочем, это не мешало ему доложить главе гильдии о том, что один из представителей обители Создателя решил вмешаться в их дела.

– Пять серебряных монет. – Покопавшись в своей сумке, Овальд положил на стол пару мешочков с травами.

Когда деньги оказались в его руках, он еще раз окинул всех присутствующих взглядом, а затем вышел из дома. Да, обязательно нужно поговорить с главой гильдии. Если не пересечь подобные домыслы на корню, то кто знает, во что это может перерасти. Овальд был убежден, что каждый должен заниматься своим делом, а не лезть в область, в которой ничего не понимает. Лекарь должен лечить, а священник – проповедовать. И никак иначе.

Дорогие читатели, приглашаю в книгу “Хозяйка Северных гор” Адель Хайд – одного из авторов Литмоба. Присоединяйтесь. https:// shrtSPP9

Глава 25

Когда лекарь покинул дом, Валентина подтянула к себе мешочек с травами и развязала тесемку. После этого она сунула внутрь нос и понюхала. Пахло чем-то знакомым.

Валя задумалась, и почти сразу ей в голову пришли воспоминания из детства. Просторные луга, березы, акации и чабрец.

Бабушка собирала эту траву и сушила, а зимой, когда дед с хроническим бронхитом начинал покашливать, заваривала и спаивала ему. Доставалось и тем, кто просто простужался.

Валентина не знала, есть ли в смеси еще какие-то травы, но наличие чабреца давало понять, что лекарь думал, что болезнь Гвендолины сосредоточена в легких.

Сама Валя сомневалась. Женщина не кашляла. Совсем. Вряд ли при каких-либо заболеваниях легких такое возможно.

Валентину заинтересовало еще кое-что.

– Пять монет? – спросила она, удивляясь сумме.

– Две за визит, три за, – кузнец кивнул в сторону сиротливо лежащего на столе не слишком большого мешочка, – это.

Валя на самом деле была удивлена.

– Как я помню, кухарки получают около трех монет. Прачки примерно столько же. Служанки – пять, – произнесла она, а потом добавила: – В месяц. Один визит лекаря стоит две монеты…

Валентина действительно была удивлена разрывом в зарплатах.

– Обучить даже одного лекаря очень долгое и затратное занятие, – пояснил священник, поняв, о чем именно говорила Валентина. – Кроме прямых обязанностей, состоящих из понимания человеческого тела, распознавания болезней и способов их лечения, лекарей обучают чтению и письму. Чтобы научить всему этому одного из них, требуется не меньше десяти лет.

– Как это обычно происходит? – заинтересовалась Валя.

– Через систему ученичества, – ответил священник. Валентина кивнула. Валенсия слышала о подобном, но без подробностей. – Когда приходит время, опытный лекарь находит себе ученика и заключает с ним контракт на обучение. После этого он берет полную ответственность за мальчика или юношу.

– Мальчика или юношу? Девочек не обучают? – Алберик покачал головой. – Почему?

– Создатель одарил женщину чудом деторождения.

Валя посмотрела на Алберика непонимающим взглядом. В ее голове одно никак не должно было мешать другому. Священник, заметив ее непонимание, пояснил:

– При заключении ученического контракта обычно обговаривается срок. В среднем это десять лет. В это время лекарь обязан обеспечить своего ученика всем необходимым. Жилье, еда, одежда. Но все это дается не просто так. После окончания срока обучения, ученик должен вернуть учителю все потраченные на него средства, плюс сверху еще столько же. На это ему дается так же десять лет.

Валентина обдумала сказанное и кивнула, давая понять, что услышала и осознала.

– При этой схеме, обучение девушки – риск, ведь она в любой момент может забеременеть, – продолжил Алберик. – И всегда есть большая опасность, что она умрет при родах. Если это случится, то никто потраченное наставнику не вернет. Большинство боится именно этого. Но и не стоит забывать, что беременность, роды, первые годы жизни ребенка – очень сложный период. У молодой матери попросту может не быть времени заниматься врачеванием. Повышается вероятность, что она не успеет выплатить полную сумму по контракту. Это главные причины нежелания лекарей брать себе учениц.

Валентина раздраженно вздохнула. Конечно, все дело в выгоде. Никто не хотел брать на себя риски, когда дело касалось денег.

Теперь она понимала, откуда взялись такие суммы. После десятилетия обучения новые лекари явно пытались как можно быстрее отдать долг, поэтому завышали цены на свои услуги, а после… после брали просто по инерции, ведь снижать никому явно уже не хотелось.

И да, становилось ясно, почему Овальд так настойчиво пытался продолжить лечение. Учитывая все, что ей довелось сейчас услышать, она была уверена, что тот просто не хотел терять постоянного клиента, который приносил ему существенную прибыль.

После обеда Валентина намекнула, что после усиленной физической работы им всем не помешало бы помыться.

Мылись здесь в доме, в большой деревянной лохани, в которой можно было только сидеть. Воду для нее таскали из колодца, а затем часть нагревали на печи.

Мыло было жидким, хранилось оно в горшочке. Мочалка была сделана из грубых тонких веревок, связанных между собой посередине.

На всю процедуру им пришлось потратить достаточно много времени, и к моменту, когда последний из обитателей дома закончил, на дворе был уже вечер.

На ужин Валя приготовила рагу из добытых корней и остатков курицы. Кроме этого, она напекла лепешек и сделала компот из ягод, яблок и ревеня. Для лечебного эффекта добавила туда еще и крапивы.

Гвендолина ела вместе со всеми, только гораздо меньше.

Когда все ложились спать, Валя поняла, что Рожер так и не прикоснулся к оставленному лекарем мешочку с травой. И ее он тоже не стал просить приготовить из них отвар.

Кажется, кузнец полностью потерял доверие к местным врачевателям.

Глава 26

Спрыгнув с телеги, Гаспар повернулся к возничему.

– Постой пока тут, – попросил он. – Доплачу.

– Как прикажете, господин, – согласился мужчина и принялся поглядывать по сторонам в ожидании.

Писарь, удостоверившись, что после окончания дела ему не придется шагать до городского управления пешком, поправил дорожные одежды и посмотрел на строение перед собой.

Обитель Создателя была вторым по высоте зданием в Клинраде. Первым, конечно, значился герцогский замок, стоящий в центре города.

Строение напоминало замок-крепость с четырьмя башнями, узкими окнами и решетками на входе. В опасные времена в этом месте можно было спрятать достаточно много жителей.

Гаспар знал, что довольствия в Обители хватит, чтобы выдержать осаду в течение года, а если экономить, то и на больший срок. Кроме еды здесь имелось и два колодца. Один был на виду, а вот местонахождение второго знал исключительно настоятель.

В это время решетка на арочном входе была поднята. Сделано это было для того, чтобы любой, кто нуждался в помощи, мог иметь доступ к монахам. На ночь решетка закрывалась.

Шагнув во двор, Гаспар остановился. Самостоятельно бродить по Обители не разрешалось. Ему следовало дождаться, когда кто-нибудь придет за ним.

Так и вышло. Не успел Гаспар посчитать до пяти, как дверь неподалеку открылась и во двор вышел один из служителей.

– Послание для настоятеля от его святейшества Алберика, – произнес Гаспар.

Монах не стал требовать подтверждения. Писарь бывал в обители достаточно раз, чтобы все хорошо его запомнили. Кроме того, совсем недавно он покинул это место вместе с Албериком, и многие видели это.

– Следуй за мной, – тихо ответил мужчина, не усомнившись в словах Гаспара.

Сразу после этого он развернулся и повел его к двери, из которой вышел совсем недавно.

Внутри было темно. Редкие факелы едва ли освещали путь.

Длинный петляющий коридор спустя время вывел их в пустой холл. В нем было гораздо светлее, так как имелись окна. И хоть они были небольшими, но дневной свет все-таки пропускали.

Добравшись до высокой деревянной двери, служитель бросил быстрый взгляд на Гаспара.

– Подожди здесь, – попросил он.

Писарь не стал ничего говорить, просто кивнул и замер на некотором отдалении от двери.

Служитель между тем постучал в дверь, а затем толкнул ее и вошел внутрь комнаты. Гаспар не успел заскучать, так как вскоре после этого монах вышел.

– Тебя ожидают, – сказал он и встал в стороне.

– Спасибо, – Гаспар поблагодарил его и вошел в помещение.

Первое, что бросилось в глаза, это большой деревянный стол, на котором лежало множество свитков и книг. За столом сидел сам настоятель.

Это был мужчина в годах. Его редкие волосы давно уже покрывала седина, и отблески серебра можно было увидеть и в аккуратно подстриженной бороде. Лицо настоятеля испещряли морщины, но глаза по-прежнему были цепкими и внимательными.

Человек за столом был одет в официальные черные одежды. На груди у него покоился знак веры – крест, заключенный в круг.

Когда Гаспар вошел, настоятель оторвал взгляд от бумаг, над которыми работал, и посмотрел в сторону двери.

– Мира и благодати, ваше пресвятейшество, – поздоровался Гаспар и поклонился настоятелю, выказывая свое уважение.

Климент Амворский, даже сейчас, будучи сосланным десятилетия назад новым королем из столицы в этот забытый богом угол, оставался весьма могущественным человеком. Не проявлять к нему уважения было попросту опасно, а Гаспар был осторожным, поэтому он предпочитал иметь хорошие отношения со столь неоднозначной фигурой.

– Мира и благодати, – ответил настоятель и указал рукой на стул, стоящий по другую сторону стола. – Я не вижу с тобой Алберика, – добавил он, когда Гаспар, приняв приглашение, сел.

Гаспар не стал тянуть время и сразу зарылся в свою сумку.

– Я как раз по этому поводу, ваше пресвятейшество, – произнес он, доставая на свет письмо от священника, оставшегося в деревне. – Его святейшество остался в Камнесерде.

Гаспар заметил, что подобное решение со стороны одного из служителей удивило настоятеля.

– Что послужило тому причиной? – спросил он, бросая взгляд на бумагу в руках Гаспара. – Полагаю, это от него?

– Да, ваше пресвятейшество, – откликнулся Гаспар и уважительно протянул письмо Клименту. – Он просил передать его вам.

Амворский взял послание, но сразу не открыл, вместо этого он вернул взгляд к Гаспару и попросил:

– Расскажи мне, как все прошло?

Писарь не стал ничего скрывать. Он знал, что лучше не влезать в дела Амворы. Именно поэтому он подробно рассказал обо всем, что случилось в Камнесерде, не упуская ни единой мелочи.

– Спасибо за то, что доставил послание, – поблагодарил Гаспара настоятель после того, как рассказ подошел к концу.

Гаспар принял благодарность, а затем, попрощавшись, ушел.

Как только дверь за ним закрылась, Климент опустил взгляд на письмо, лежащее перед ним на столе. Недолго думая, он взял его и открыл.

– Да пребудет с вами благословение Создателя, Ваше Пресвятейшество, – прочел Климент, ощущая какое-то странное предвкушение.

Глава 27

«– Пишет вам скромный служитель Обители Создателя нашего, дабы поведать о событиях, свидетелем коих я стал.

Как вы знаете, недавно я должен был исполнить последнюю волю веды, ушедшей к Создателю двенадцать зим назад. Имя веды той Ивонна. Со мной отправился Гаспар, несущий при себе документы, должные подтвердить мои слова.

В потаенном месте в предгорье, нашлась нужная нам деревня, носящая имя Камнесерд. Там, в одном из домов мы отыскали деву, чье имя было названо ушедшей ведой.

Вы знаете, Ваше Пресвятейшество, людские сердца порой грубы и злы. В доме том я увидел несправедливость, но поделать с этим мало что мог.

Помогло слово веды, оставившей деве, которую мы с Гаспаром искали, небольшое наследство. Состоит оно из разрушенной хижины и небольшого участка земли.

Вы, наверное, задаетесь вопросом, почему я не вернулся обратно, раз все было улажено? А дело в том, что при взгляде на деву ту, в моем сердце вспыхнула давно утерянная надежда. Ибо лик ее, как отблеск прошлого, запечатленный в памяти, неумолимо навевающий воспоминания о днях минувших.

Взгляд ее острый, прямой, и носит отголоски огня, который мы оба хорошо знали. Форма губ, острота подбородка, дуга бровей и цвет глаз – все это незримо напоминает об утрате невосполнимой. Сходство заставляет меня вспомнить о дите, чья судьба казалась предрешенной.

Я не смею говорить наверняка, ибо неверие и сомнения все еще владеют мною. Но я слаб, потому позволил надежде овладеть душой.

Быть может, искра той жизни не была погашена, как мы оба полагали?

Дабы разобраться в этом, я взял на себя смелость остаться рядом с девой, оправдав это тем, что желаю помочь ей в быту, так как наследство, оставленное ведой Ивонной, требует мужской руки.

Прошу понять меня, Ваше Пресвятейшество.

Я вернусь сразу, как любые сомнения развеются, и я узнаю правду.

Смиренный и преданный воле Создателя нашего,

Алберик.»

Дочитав письмо, Климент, сам того не понимая, поднялся в волнении. Он с недоверием снова и снова перечитывал строчки. Сердце его при этом колотилось от недоверия.

Когда каждая буква надежно отпечаталась у него в разуме, он аккуратно положил бумагу на стол. После этого Климент достал висящий на его шее ключ и открыл ящик. Затем поднял второе дно и достал на свет тщательно запечатанный деревянный тубус. Поколебавшись мгновение, он открыл его и являя на свет свиток.

Еще пару минут Климент сидел неподвижно, а потом все-таки развернул пергамент.

Оттуда на него взглянули знакомые глаза, начертанные на желтой коже стойкими чернилами.

Лицо, улыбка, ровная осанка – все это, как оказалось, Климент помнил очень хорошо.

Посидев в оцепенении еще какое-то время, он свернул пергамент, спрятал его снова в тубус, а затем направился к выходу, но, вспомнив о письме, вернулся к столу и забрал его. Климент не мог позволить, чтобы кто-либо еще прочел эти строки. И пусть прошлое давно минуло, и людей, которые были вовлечены в старые дела, рядом почти не осталось, ему не хотелось рисковать.

– Ваше пресвятейшество? – отреагировал на его появление ближайший служитель.

– Гаспар уже покинул обитель?

– Да, ваше пресвятейшество, – ответил человек. – Вернуть его?

Климент обдумал это и кивнул.

– Направьте его в мою келью.

Если служитель и был удивлен такой просьбой, то ничего на это не сказал. Просто поклонился и торопливым шагом отправился выполнять приказ.

Сам Климент пошел к своим покоям.

Там он, немного поколебавшись, скинул официальные одежды, а вместо них надел самое простое одеяние коричневого цвета. Особый крест, выдающий его положение, Климент тоже снял, но оставить его позади он не мог, поэтому аккуратно завернул в платок и спрятал в кармане.

После Климент достал походную сумку и принялся собирать вещи.

К моменту, когда он все завершил, в дверь вежливо постучались.

Климент разрешил войти. Сразу после этого дверь открылась, и показалось лицо служителя, ушедшего выполнять его приказ.

– Он вернулся, ваше пресвятейшество.

– Позови.

Служитель кивнул и вышел. Вскоре в келью вошел явно смущенный и не понимающий, что происходит, Гаспар.

– Ваше пресвятейшество?

Климент подозвал его и усадил на кровать, представляющую собой жесткую широкую лавку, поверх которой лежало шерстяное покрывало. Затем сел рядом.

– Поведай мне еще раз о том, что увидел ты в Камнесерде, – попросил он Гаспара и добавил: – В мельчайших подробностях.

Если писарь и был удивлен такой просьбой, то никак этого не показал. Он просто кивнул и пустился в рассказ, не забывая добавлять множество мелочей, о которых раньше не стал упоминать.

Как только Гаспар закончил говорить, Климент поднялся.

– Мне нужна ваша помощь, – произнес он. – Вы не откажите мне в ней?

Гаспар тоже встал.

– Вы можете просить о чем угодно, ваше пресвятейшество. Пока это не нарушает законы королевства и не порочит мою честь и совесть, я всегда помогу Обители Создателя нашего.

Климент довольно кивнул.

– Ничего предосудительного я вас не попрошу, уверяю, – произнес он. – Просто небольшая помощь одинокой деве. Не более того.

Глава 28

На следующий день Валентина вместе с Албериком и Рожером решили снова пойти к хижине в лесу.

Собираясь, Валя заметила, как Гвендолина то и дело сжимала и разжимала пальцы на одеяле. Женщина выглядела так, будто хотела что-то сказать, но не решалась.

– Все в порядке? – спросила Валентина. Как только она это сказала, оба мужчины заинтересованно остановились.

– Да, все хорошо, – быстро ответила женщина и опустила взгляд.

Валя заметила, как Рожер немедленно нахмурился. Положив на стол мешок с едой, которую Валя собрала для них на обед, чтобы не возвращаться домой, он подошел к кровати и сел на табуретку.

– Нет, правда, – забормотала Гвен, даже не глядя на мужа. – Не обращайте на меня внимание. Просто глупости в голове. Идите, а то уже поздно.

Рожер даже не подумал двигаться с места. Он продолжал смотреть на жену пытливым и терпеливым взглядом.

Спустя время Гвендолина не выдержала.

– Ты такой упрямый, – упрекнула она его, но Валя слышала, что в голосе женщины на самом деле не было никакого недовольства.

– Просто скажи, – попросил кузнец. Подхватив тонкую кисть, он мягко погладил хрупкие пальцы, продолжая смотреть в изможденное лицо жены.

Гвендолина еще какое-то время сопротивлялась, а затем все-таки сдалась.

– Я просто подумала, что могу… могу пойти с вами.

– Нет, – немедленно отказал Рожер. – Хижина далеко. Ты не дойдешь.

– Вот поэтому я и сказала, что это глупости, – Гвендолина вздохнула и улыбнулась. Любой мог видеть, насколько дрожащей была ее улыбка.

Валя задумалась. На самом деле, понять Гвендолину было можно. Ей предстояло пробыть дома в одиночестве целый день. Учитывая, что здесь не имелось никаких особых развлечений – то еще удовольствие, просто лежать и смотреть в потолок.

– Вы можете понести ее, – предложила Валя.

Рожер хмуро глянул на нее. Было видно, что он хотел отказать. Вот только в глазах Гвендолины при этих словах мелькнула надежда.

– Мы просто оденем ее теплее, возьмем с собой одеяло, – продолжила предлагать Валентина. – Больным полезен свежий воздух.

Рожер еще какое-то время размышлял, но в конце концов согласился. Конечно, из-за этого решения сразу выйти они не смогли. Им пришлось изрядно подготовиться.

Спустя минут сорок Гвендолина была в руках своего мужа, одетая в теплую одежду. Сверху на ней лежало одеяло. При этом на спине кузнец нес матрас, кусок шкуры и что-то вроде палатки – грубо сшитые куски толстой мешковины, – которую Рожер смастерил для долгих походов в лес. И пусть на улице не было настолько холодно, он явно не желал, чтобы Гвендолина замерзла.

Алберику в руки вручили инструменты и мешок с едой, который пришлось пополнить из-за еще одного члена их рабочего похода. Валя, в свою очередь, взяла еще пару подушек – пригодятся.

– Не тяжело? – робко спросила Гвендолина у мужа.

Валентина бросила на них короткий взгляд, а затем посмотрела на провожающего их из-за плетня Краха. Его отпустили, чтобы он мог охранять дом в течение дня. Было видно, что зверю совсем не хотелось оставаться дома в одиночестве.

– Ты легкая, как пушинка, – прогудел Рожер.

Спустя некоторое время они добрались до места.

– Ох, Великий Создатель, – выдохнула Гвендолина, когда увидела наследство, доставшееся Валентине. – Как же ты будешь жить здесь, дитя?

– Мы отстроим, – ответил вместо Вали Рожер и принялся осматриваться по сторонам.

– Вот тут хорошее место, – предложила Валентина, указав на два валуна, стоящих так, что спина того, кто к ним прислонится, будет укрыта от леса.

Кузнец осмотрел предложенное место и кивнул, явно решив, что оно действительно подходило лучше всего, а после принялся искать, куда ему на время посадить жену.

– Вот сюда, – еще раз предложила Валя, уложив на траву захваченные подушки. Как в воду глядела – пригодились.

Оказавшись без своей драгоценной ноши, Рожер быстро очистил место от лишнего лесного мусора. Затем натянул на вбитые с помощью кувалды длинные палки мешковину и накидал на землю свежесобранной травы. Поверх нее он положил шкуру и матрас.

После этого Гвендолину перенесли на новое место. Валя передала ей подушки, чтобы та смогла подложить их себе под спину, а потом окинула взглядом получившееся убежище. Выглядело уютно.

– Удобно? – спросил Рожер, тревожно проверяя вбитые палки на надежность.

– Все хорошо, – Гвендолина улыбнулась. На этот раз более ярко и светло. – Идите, занимайтесь своими делами. Я буду видеть вас отсюда.

Когда кузнец все-таки оторвался от своей возлюбленной, Алберик передал Гвендолине мешок с едой. После этого они втроем принялись за работу.

Вот только буквально через час их внимание привлек встревоженный вскрик, донесшийся со стороны, откуда за ними наблюдала жена кузнеца.

Глава 29

Услышав этот возглас, Валентина выпрямилась и с большим вниманием посмотрела в сторону Гвендолины. Голос женщины звучал так, будто она чего-то испугалась.

И как только Валя посмотрела в ту сторону, она сразу поняла, что именно заставило женщину закричать.

Недалеко от нее стояло несколько мужчин, внешний вид которых намекал о том, что никаких дружелюбных намерений у них нет.

Сердце Валентины сразу ускорилось.

Не было сомнений – это те самые горные бандиты, которые наводили шорох во всех близлежащих деревнях.

Валя быстро пересчитала людей. Двенадцать. Эта цифра заставила ее встревожиться. Их ведь всего трое. Гвендолину Валентина не считала, так как понимала, что женщина даже стоять едва может.

Сжав ручку серпа сильнее, Валя направилась в сторону Рожера и Алберика – оба мужчины уже вышли вперед. Вид они имели крайне хмурый и настороженный.

Валентина видела, как напряжен был Рожер, ведь от жены его сейчас отделяло несколько недружелюбно настроенных мужчин.

– Кто это тут у нас, а? – спросил с ухмылкой один из людей.

По внешности мужчины сразу можно было сказать, что он давно не принимал душ. Волосы его длиной до плеч были грязными и нечесаными, зубы желтыми, а одежда крайне потрепанной и поношенной.

– Что вам нужно? – спросил резко Рожер.

В этот момент один из людей заглянул в шалаш Гвендолины. Валентина слышала, как жена кузнеца ахнула, но кричать не стала.

– Не трогай ее, – предупредил Рожер и сильнее стиснул топор, которым он не так давно срубал молодые деревца.

Разбойник бросил взгляд на руку Рожера. Улыбка на лице мужчины стала еще более сумасшедшей.

Надо сказать, что по сравнению с массивным Рожером бандиты все выглядели тощими и крайне слабыми. Они напоминали стаю крыс, которые собирались вокруг крупного кота, чтобы напасть на него.