Текст книги "Госпожа Медвежьего угла (СИ)"
Автор книги: Светлана Шёпот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 35 страниц)
Валентина в последний раз оглядела почти разрушенный дом и так же вышла. Строители к этому моменту завершили перерыв и готовились к продолжению работы.
– Что-то случилось? – внезапно спросил у Вали подошедший к ней настоятель. Мужчина выглядел настороженно.
Валентина улыбнулась ему и качнула головой.
– Все в порядке.
Судя по внимательному виду священника, он не поверил ей, но продолжать тему не стал. Вместо этого он перевел взгляд на покосившийся дом.
– Разбираем?
Валя посмотрела на хижину, которая столько лет хранила в себе секрет далекого прошлого, и кивнула.
– Да, – ответила она решительно.
Глава 63
Наблюдая за тем, как дружно и слаженно строительная бригада разбирает полуразвалившуюся хижину, Драгор размышлял о последних событиях.
Шкатулка, выкупленная совсем недавно, лежала неподалеку, спрятанная в обычный мешок.
Он до сих пор помнил, когда видел ее в последний раз.
Тогда он был еще ребенком.
После ссоры с сестрой он убежал, желая развеять раздражение. В одном из коридоров ему встретился король. Явно заметив дурное настроение, его величество позвал его с собой, сказав, что ему нужна помощь.
Конечно, никакой помощи королю от малолетнего сына одного из его приближенных не требовалось. Но это не помешало Штормкрону привести Драгора в кабинет, где его усадили на диван и сунули эту самую шкатулку со словами, что он должен помочь открыть ее.
На вопрос: как это сделать? Король ответил, что Драгор должен понять сам.
Конечно, Драгор нашел ключ, но не сразу. Задача так увлекла его, что он забыл о вредной сестре.
Ребенку–Драгору нравится король. Он казался ему добрым и справедливым. Взрослый–Драгор находил в предыдущем короле массу недостатков, которые стоили простому народу весьма дорого.
Но даже все минусы Штормкрона не могли перевесить дурную натуру Ксандера Сергорда – сына Вальдера Сергорда.
Вальдер Сергорд, отнявший трон у Таргона Штормкрона, был жестоким королем, не терпевшим ни чье мнение, кроме своего. Он любил власть и держался за нее зубами, убивая всех, кто представлял хоть малейшую опасность.
Скальнорам при его правлении пришлось туго. Когда Драгор был ребенком, он не понимал, но сейчас осознавал, насколько близко Скальноры подобрались к полному уничтожению. Его отцу пришлось многое пережить, чтобы сохранить их жизни.
Многие годы они находились при дворе. Тогда Драгор думал, что это милость нового короля, но на самом деле все они находились у него в заложниках. Сергорд зорко наблюдал за ними, готовый в любой момент схватить и бросить за решетку, чтобы после лишить головы.
Простой народ Вальдера не интересовал. Он не ущемлял их, но и не пытался хоть как-то улучшить жизнь.
Вальдер считал, что те должны быть постоянно заняты работой, так как леность рождает мысли, а они могут привести к дурному настроению.
При правлении Вальдера многие аристократы сложили свои головы. И не все они были действительно в чем-либо виноваты. Любое сопротивление давилось в зародыше. Даже вероятное.
Вальдер любил воевать и проводить многочисленные турниры. И то и другое требовало многочисленных денежных вливаний. Но ничто не могло сравниться с тем, что в Каминоре происходило сейчас.
После смерти Вальдера на трон взошел его сын – Ксандер.
В отличие от отца, он не любил сражения, зато ему нравились женщины, обильное питье и еда. Все это выливалось в ежедневные балы и пиры.
Конечно, отдыхать в одиночестве Ксандер не мог, поэтому вместе с ним вынуждены были веселиться и аристократы. Не всегда новый король устраивал пиры в своем замке. Он мог в любой момент нагрянуть к кому-нибудь из вассалов, настаивая на лучшем к себе отношении. И в это входило не только ублажение его гастрономических потребностей. Очень часто Ксандер требовал к себе в постель любую приглянувшуюся ему женщину.
Сестры, дочери, жены – если Ксандер хотел кого-то из них, то его вассал обязан был смириться. Все в Остридорне принадлежало королю. Если кто-то был не согласен, он являлся предателем короны. А с предателями разговор короток.
Драгор знал, новое восстание не за горами.
Аристократия пока терпела лишь из-за страха перед внушительной армией Ксандера, доставшейся ему в наследство от своего воинственного отца. Вальдер за годы правления сумел взрастить лояльных воинов, которых он, в отличие от остальных, холил и лелеял. Те знали, что обязаны своей хорошей жизнью исключительно королевской семье, поэтому готовы были защищать их до самого конца.
Но даже среди них уже начались брожения. Все-таки жажда Ксандера порой захлестывала его, и он протягивал руки туда, куда не следовало.
Смена короля не могла не сказаться на Скальнорах. Несмотря на все старания отца Драгора, до самой смерти Вальдер не доверял их роду. Эта подозрительность перешла и к Ксандеру. Именно поэтому король как можно скорее избавился от Скальнора, выслав его из Каминоры. Конечно, под благовидным предлогом, что тому следовало проведать родные края и проверить, как живут его люди.
При этом Драгору не разрешалось иметь в своем воинском отряде более пяти десятков человек. И это при том, что Скальнор был одним из четырех великих герцогов Остридорна.
Нанимать более этого числа строго воспрещалось, а неповиновение король мог трактовать, как попытку бунта.
С одной стороны, Драгор был зол. Он знал, почему король избавился от него. Несмотря на внешнюю покладистость, Скальноры никогда не забывали, кому клялись в верности.
С другой стороны, после отсылки он вздохнул свободнее. А все из-за Аурелии. Она обещала вырасти красавицей. Не было ни шанса, что Ксандер пропустит мимо себя девушку такой выдающейся внешности.
Возвращаясь на земли, которые уже несколько веков принадлежали его роду, Драгор и не подозревал, что он столкнется здесь с такой интересной загадкой.
Еще раз взглянув в сторону шкатулки, Драгор хмыкнул.
Значит, не открывала, да? Почему-то верилось с трудом.
Глава 64
Все указывало на то, что девушка не только открыла шкатулку, но и забрала содержимое. Драгор был одновременно и раздражен, и восхищен.
Раздражение было вызвано тем, что из-за действий девушки он теперь не мог быстро удовлетворить свое любопытство. Ему хотелось знать, что было в шкатулке изначально. Не было сомнений, что в тубусах лежали письма. Кто их написал? Кому? Было ли, кроме них, в шкатулке что-то еще?
Зуд от неизвестности вызывал то самое раздражение.
А восхищен Драгор был тем, как быстро Валенсия смогла разгадать загадку шкатулки. В свое время ему потребовалось гораздо больше времени. Конечно, тогда он был просто ребенком, но все же.
Кроме этого, Драгору хотелось знать, по какой причине Валенсия посчитала нужным утаить находку. Он не исключал, что внутри могли быть ценности, но зачем прятать письма? Это наводило на определенные мысли.
Взглянув в сторону девушки, которая вместе с его дочерью продолжала перебирать многочисленные травы на некотором отдалении от хижины, которую сейчас усиленно разбирали строители, Драгор прищурился.
Он снова подумал о том, насколько сильно Валенсия отличалась от обычных деревенских жителей. Грациозная, статная, с ровной осанкой, прямым взглядом и плавными движениями – она выделялась, как лебедь в стае уток.
Драгор оторвал взгляд от девушки и посмотрел на священников. От него не укрылось, как они оба то и дело поглядывали в сторону Валенсии. Не было никаких сомнений, что служители Создателя по какой-то причине весьма заинтересованы в этой девушке.
Драгор крепко задумался, собирая воедино все, что он узнал о Валенсии.
Восемнадцать лет. Мать – жительница Камнесерда. В какой-то момент уехала в город и стала прислуживать аристократической семье. Через время вернулась с ребенком на руках. Потом умерла, оставив дочери дом и кусок земли, который был передан Валенсии в день ее восемнадцатилетия.
Отец неизвестен. Предположительно, аристократ. Об этом намекает и сама история, и внешние данные Валенсии.
И вот теперь на участке, который девушке оставила мать, была найдена шкатулка, когда-то давно принадлежавшая королю.
По отдельности все эти факты ничего не значили, но вместе от них веяло какой-то тайной.
Восемнадцать лет…
Драгор нахмурился, пытаясь поймать ускользающую мысль. Почему возраст девушки казался ему важным?
Что происходило восемнадцать лет назад?
Ему самому на тот момент было чуть больше десяти. В то время его больше интересовала охота и драки на мечах, чем политическая обстановка в стране. Впрочем, это не помешало ему обратить внимание на переворот, который едва не стоил жизни Скальнорам.
Драгор помнил то тревожное время.
Тогда вся их семья находилась в столичном доме, расположенном во внутреннем кольце Каминоры. В одну из ночей их поднял шум. Вскоре стало понятно, что это люди нового короля. Всю семью выдернули из дома и привели в замок, а затем поставили на колени в большом зале.
Сергорд требовал от отца Драгора принести клятву верности.
Драгор помнил, в какой ярости был его отец. Было видно, что Кондор Скальнор скорее плюнет в лицо Сергорду, чем поклянется ему в верности.
И тогда к шее Драгора был приставлен меч. Он до сих пор помнил острый металлический укус. На его шее до сих пор можно найти тонкий белый шрам, который долгие годы после напоминал его отцу, ради чего ему пришлось склонить голову.
Клятва была произнесена.
После их всех разместили в замке узурпатора. Потекли тревожные дни. Мать постоянно плакала в своих покоях. Сестра стала еще более невыносимой. Отец почти не разговаривал с ними, безмолвно следуя за новым сюзереном.
Случилось ли тогда что-то еще? На фоне безумия, которое творилось после переворота, все остальное отошло на второй план.
Единственное, что еще всплывало в голове, это известие о том, что Штормкрон оставил наследника и Сергорд ищет его по всему Остридорну.
Новый король обещал тысячу золотых тому, кто выдаст местонахождение ребенка. Многие соблазнились такой большой суммой, но, несмотря на желание многих получить награду, наследник так и не был найден. Драгор помнил, что через пару лет Сергорд объявил, что слухи о ребенке оказались ложью. На этом история закончилась.
Если поразмыслить, то сыну Штормкрона в этом году исполнилось бы восемнадцать, будь он жив.
По какой-то причине эта мысль показалась Драгору важной. Он крутил ее и так и этак, пытаясь понять, что его цепляло. Это было раздражающее ощущение, от которого хотелось немедленно избавиться.
Восемнадцать. Сын Штормкрона. Дочь аристократа. Странное поведение священников. Шкатулка. Письма. Наследство.
Драгор замер. Он медленно повернул голову в сторону Валенсии. В этот момент девушка перебирала какие-то травы и что-то рассказывала Аурелии.
Каштановые волосы, прямой нос, полные губы, высокий лоб и скулы, четко очерченная линия челюсти и пронзительные серые глаза.
Именно последнее натолкнуло Драгора на мысль, которая в первое мгновение показалась абсурдной, но чем больше он думал о своей догадке, тем больше убеждался, что подобное вполне вероятно.
Если Сергорд так и не нашел наследника Таргона Штормкрона, то, может быть, ему стоило искать… наследницу?
Глава 65
Осознав это, Драгор ощутил волнение от открывающихся перспектив.
Штормкроны сидели на троне столетиями. Жители Остридорна до сих пор считали именно эту династию законными правителями. Сергорды многими воспринимались исключительно как узурпаторы. Поведение как отца, так и сына оставляло желать лучшего.
Первый тратил немыслимые суммы на турниры, сражения и поддержание излишне большого количества воинских отрядов, забывая обо всем остальном. Второй ублажал свои низменные желания, тратя на пиры и забавы суммы, которые никак не могло позволить себе их королевство.
В Остридорне давно назревала смута, но все упиралось в ряд обстоятельств.
Во-первых – большая воинская поддержка узурпаторов.
Вальдер Сергорд в свое время явно понимал, что без крепкой стены за спиной он быстро лишится отвоеванной власти.
И, во-вторых – отсутствие альтернативы. Вернее, слишком большой выбор кандидатов на роль нового короля.
Любой мог понять, что после свержения Ксандера аристократия попросту передерется за право надеть корону. И соседние страны не смогут пройти мимо внутреннего раздора и обязательно попытаются либо захватить Остридорн, либо сделать все возможное, чтобы отнять как можно больше ресурсов.
И если тем, кто готов рискнуть, станет известно, что у Штормкрона осталась наследница, грянет буря. Валенсия станет символом освобождения. Любой ценой ее попытаются посадить на трон.
Новый переворот станет чем-то неизбежным. И, учитывая, что под властью Ксандера все еще имелось множество воинов, Каминора станет полем битвы.
Вероятнее всего, для того чтобы укрепить свое положение, Валенсии придется сразу выйти замуж, выбрав себе в мужья самого могущественного из аристократов.
Сейчас таким человеком являлся герцог юга. Его владения были самыми плодородными, что обеспечивало ему стабильный приток золотых монет. А деньги равнялись большему количеству союзников и воинов, которых южанин мог нанять.
На постоянной основе правителю юга служило большое количество воинов. Одна их часть оставалась в замке при герцоге. Другая – патрулировала границы. Третья сопровождала караваны с товарами в столицу.
Учитывая, в каких благостных условиях жили люди юга, при необходимости герцог мог созвать еще несколько тысяч человек.
При поддержке Азарата Граскона Валенсия вполне могла довольно быстро вернуть трон, некогда принадлежащий ее отцу.
Драгор нахмурился. Ему не нравилось то, до чего он додумался. И тому были причины.
Еще при Штормкроне Грасконы подозревались в своем слишком лояльном отношении к южным королевствам. Драгор был уверен – если Саркара́ предложит Азарату сниженные налоги за предательство Остридорна, тот без всяких возражений согласится.
Чем подобное развитие могло вылиться для самой Валенсии, можно было только гадать. Одно ясно – ее вряд ли ждало что-то хорошее.
Драгор еще раз посмотрел в сторону девушки. Она выглядела сосредоточенной и спокойной. Что было написано в тех письмах? Знала ли она о своем статусе? Или он все придумал, и она не открывала шкатулку, и та оказалась в ее доме по чистой случайности?
Драгор был уверен, сделанные им выводы истинны, но, несмотря на его убежденность в своей правоте, нельзя было отрицать, что выстроенная им цепочка – лишь предположения, не имеющие под собой реальных доказательств.
Если Валенсия действительно открыла шкатулку и спрятала какие-то документы, из которых кто-то мог узнать о ее статусе, то это означало одно – она не желала, чтобы правда стала известна кому-либо.
Как бы Драгор ни хотел иметь возможность столкнуть с трона сына узурпатора, он не собирался насильно вытаскивать Валенсию на свет, зная, чем подобный шаг мог для нее закончиться.
В итоге, Драгор решил оставить все, как есть. Впрочем, это не означало, что он не продолжит внимательно наблюдать за ситуацией.
Стряхнув с себя лишние раздумья, он направился к строителям, желая занять себя физической работой.
Во время разбора он иногда бросал взгляды в сторону Валенсии. Пару раз ему удалось заметить, что она так же посматривала на него. По какой-то причине это заставляло его работать вдвое усердней. И от рубашки он избавился лишь потому, что ему в какой-то момент стало невыносимо жарко, не более того.
К вечеру хижина была полностью разобрана. Все бревна были сложены на некотором отдалении. Валенсия, судя по всему, хотела оставить их на дрова. Место под новый дом было тщательно очищено. Остатки камней от печи, тоже были убраны. Их сложили кучей в отдалении. Они могли пригодиться для фундамента.
– Уже поздно, – заметил Драгор, посмотрев на небо.
– Да, – согласилась с ним Валенсия.
Драгор обратил внимание на то, какими аккуратными пучками были рассортированы травы. Это выдавало в Валенсии терпеливого и скрупулезного человека.
Когда они возвращались в деревню, Драгор решил задать девушке вопрос, который давно его волновал:
– Скажите, дева Валенсия, вы ведь собираетесь жить одна, не так ли?
– Верно, – ответила она и кивнула. – А что не так?
– Ваш участок весьма далек от деревни. А в горном лесу живут не только бандиты, но и различные хищники. Порой они заходят даже в деревни. Вы не боитесь?
Глава 66
Валентина уже размышляла над этой проблемой, и у нее имелись кое-какие мысли, как обезопасить себя. Конечно, полностью избежать вероятных проблем сложно, ведь заранее предугадать все невозможно, но это не означало, что она не попытается.
– От хищников я хочу построить вокруг участка высокий частокол, – поделилась она своим планом, не став прямо отвечать на вопрос, страшно ли ей.
– А от людей? – настоял герцог.
– А люди, ваша светлость, если захотят навредить, то заберутся куда угодно, даже в хорошо укрепленный замок, – ответила она и фыркнула. – Если кто-то захочет напасть на меня, то ему будет неважно, где именно я живу. Тем более что я часто бываю в лесу, подкараулить меня там не составит труда.
– Медведи умеют хорошо лазать, – предупредил Скальнор.
Валентина кивнула. Она знала, что эти животные могли быть весьма опасными.
– Я планирую выкопать вокруг ограды ров. Он будет пустым, но на его дно я собираюсь вбить множество заостренных кольев. Специально для тех, кто любит лазать туда, куда ему не следует.
Герцог явно был удивлен ее словами.
– Откуда взялась такая идея?
Валя слегка напряглась. Вопрос был закономерным, ведь нигде в этой области не имелось такой системы охраны. Даже у замка самого герцога не было защитного рва.
– Мама рассказывала, что некоторые так защищают свои замки, – ответила она, решив, что такой ответ будет самым логичным. – Правда, она говорила про воду, но река далеко, а естественным образом вода в предгорье может и не набраться. Просто ров легко преодолеть, поэтому я подумала, что острые колья подойдут лучше всего.
Герцог на ее слова одобрительно кивнул.
– А от людей можно завести собаку, – продолжила делиться мыслями Валя.
– Люди могут поджечь забор, – напомнил Скальнор.
– Несомненно, – согласилась она. – Но, как я уже сказала, если кто-то действительно захочет мне навредить, то его ничто не остановит.
К этому моменту они добрались до деревни. Строители вместе со священниками отправились по домам, с владельцами которых они до этого договаривались о временном проживании.
Перед ужином Валентина решила, что всем стоило помыться. Они ведь целый день работали. Воды нагрели много. Часть дома отделили от остального пространства тканью, а затем по очереди помылись. Гвендолине купаться помогал Рожер.
За последние дни, питаясь приготовленной Валентиной едой и полезными отварами, Гвендолина слегка приободрилась. Конечно, ее кожа все еще выглядела сухой и серой, да и сама женщина едва могла стоять на ногах, но в глаза вернулся блеск жизни.
Ночь прошла быстро. Наработавшись на свежем воздухе, Валя спала крепко. Правда, перед сном она какое-то время размышляла над тайнами, открывшимися ей, но мысли ее оборвались быстро, так как Валентина, сама того не осознавая, уснула.
Утром после легкого завтрака они, как и в предыдущий день, отправились на стройку. На этот раз Гвендолина снова попросила взять ее с собой. Валентина понимала, почему женщине не хотелось сидеть весь день дома в одиночестве.
Рожер, поколебавшись, согласился. И пусть прошлая их вылазка была испорчена напавшими бандитами, в этот раз можно было не опасаться. Все-таки мало кто мог осмелиться напасть на такое большое количество мужчин с топорами и лопатами в руках.
Да, сегодня по плану одна часть строителей должна была заняться фундаментом, а другая отправиться в лес на валку подходящих для сруба деревьев.
При прибытии на место, все разделились на группы.
Валентина осталась вместе с Гвендолиной и Аурелией в стороне. Валя копала различные коренья и собирала травы, а затем приносила все Гвендолине и Аурелии. Те, в свою очередь, обрабатывали их, связывали пучками или резали, в зависимости от того, что требовалось.
Герцог остался с теми, кто занялся фундаментом. Перед этим, правда, он спросил у Валентины, какого размера дом ей требовался.
Валя осмотрела место и вынесла вердикт. После этого строители немедленно вбили по углам колья и натянули между ними веревку. Длина будущих стен вычислялась с помощью доски. Ровность углов достигалась так же с помощью двух ровных досок. Они прикладывали друг к другу, образуя угол в девяносто градусов. Такие нехитрые конструкции были выложены на всех четырех углах.
После того, как разметка была нанесена, строители, ответственные за будущий фундамент, занялись делом. Они весьма профессионально разделились и приступили к работе. Одной стеной сразу занимались два человека. Они начинали копать с углов и двигались в сторону центра.
Еще несколько человек отправились копать глину. Как поняла Валентина, в это время фундамент заливался простой смесью из песка и глины. Пропорция один к одному. Конечно, не обходилось без камней.
Остальные отправились с пилами в лес, искать наиболее подходящие деревья.
Рожер и герцог остались с бригадой по фундаменту.
Стражи так же разделились.
Один маячил на некотором расстоянии от Валентины, а второй охранял Аурелию и Гвендолину. Валя с таким раскладом спорить не стала, лишь бросила пару раз взгляд на сосредоточенно роющего яму герцога и качнула головой.
Еще пара стражников отправились на охоту. Взрослым мужчинам, занятым физической работой, требовалось много мяса.
Спустя некоторое время после того, как часть мужчин ушла в лес, оттуда послышались звуки пилы, потом шум ломающихся веток, затем стук топоров. Спустя примерно час к поляне притащили первое бревно. Оно выглядело неприглядно, но это было только начало.
***
В тишине раздался урчащий звук живота.
– Есть хочу, – проныла одна из девушек и перевернулась на кровати на другой бок. Некоторое время она лежала неподвижно, а потом резко села. – Ралин, приготовь что-нибудь! – заявила она бескомпромиссно.
Вторая девушка, сидящая в этот самый момент за столом, посмотрела на нее с презрением.
– Что? – спросила она. – У нас ничего нет.
– Не знаю! – капризно выдала та, что сидела на кровати. При этом она даже не потрудилась снять сапожки. – Найди. Ты ведь старшая сестра. Я есть хочу, – повторила она.
– Хватит ныть, – поморщилась девушка за столом. – И так тошно. Я думаю, не мешай.
– О чем тут думать? – фыркнула младшая девица. – Попробуй еще раз что-нибудь приготовить.
Они обе посмотрели в сторону изгвазданной печи. Вчерашняя готовка едва не закончилась для них трагедией. Мало того что дом едва не спалили, так еще и горшок, в котором они пытались сварить кашу, теперь только выкидывать.
Сестры вздохнули.
– Тогда сходи еще раз к Лорьяне. Она должна нам помочь, – выдала младшая девушка.
– В прошлый раз она прямо сказала, что нам следует самим заботиться о себе, Келина, – ответила ей Ралин.
Келина надулась. Ей не нравилось работать. Она не хотела пачкать руки обо что-то настолько грубое. Она была рождена для любви и ласки, а не вот для этого.
– Это все Валеська виновата, – выдала Келина злобно. – Если бы не она, мама осталась бы с нами!
Ралин согласно кивнула. Это была правда, но что они могли сделать?
Келина воодушевилась согласием сестры. Спрыгнув с кровати, она села напротив и произнесла шепотом:
– Мы должны отомстить.
Глава 67
– Это все она, – продолжала нашептывать Келина. – Раньше у нас все было хорошо, а сейчас? Отец неведомо где, а мать увели в Клинрад! Дом весь перерыли, все перетряхнули! Если бы не Валеська, то ничего бы этого не было!
Ралин поджала губы. Она была согласна с сестрой, но стоило ли им что-то с этим делать?
– С ней сейчас его светлость, – напомнила она. – А у него стражники.
Глаза Келины вспыхнули жадным блеском.
– Если бы не она, кто-то из нас мог бы стать женой целого герцога! Я видела, как он на нас смотрел! Но Валеська его отвлекла! Она сделала это специально, – прошипела Келина.
Ей невыносимо было думать, что в то время, как замарашка, которая всю жизнь работала на их семью, как прислуга, крутится теперь подле столь богатого мужчины, в то время как они с сестрой вынуждены побираться по соседям и сидеть впроголодь.
И плевать Келине было, что никто еду у них не отнимал. Кладовая все еще была забита крупой, мукой, сушеными грибами и прочими яствами. Все это следовало приготовить перед употреблением, но ни одна, ни вторая обучены этому не были.
В то время, когда они подросли, мать Валенсии уже умерла и Иглена без зазрения совести перекинула большую часть работы на племянницу.
В детстве Келина и Ралин часто видели, как мать ругала и наказывала Валенсию за некачественно выполненную, по мнению Иглены, работу по дому.
Из-за этого в их головах уборка, готовка и прочие дела прочно стали ассоциироваться с болью и руганью. Поэтому не было ничего удивительного в том, что в дальнейшем они напрочь отказались чему-либо учиться.
В итоге сейчас, оставшись дома в одиночестве без взрослых, ни одна из них понятия не имела, что делать. Они не могли ни растопить печи, ни принести воды, ни приготовить себе еды.
И, конечно, обе девушки привыкли, что во всех бедах их дома всегда была виновата только Валенсия. Поэтому и в этот раз они последовали знакомому шаблону, обвинив во всем свою двоюродную сестру.
– Но охранники, – все еще сомневалась Ралин.
Ей хотелось отомстить, но, в отличие от сестры, Ралин была более здравомыслящей. Впрочем, ее сомнения не выдерживали перед диким желанием сделать хоть что-то, чтобы справедливость восторжествовала.
Кроме того, ей очень хотелось поговорить с герцогом, а Валенсия мешала. Лучше, конечно, не только поговорить, но это дело будущего, которое, как надеялась Ралин, обязательно настанет.
Герцог ведь не слепой. Он должен был увидеть, что она намного симпатичней, чем эта замарашка, которая только и могла, что тереть горшки и таскать из леса дрова.
То ли дело она, Ралин. Ее руки никогда не касались грубых вещей, как у самой настоящей аристократки. Она никогда не гнула спину, носила только самые мягкие вещи, отчего ее кожа была гладкой и нежной. Если не ей быть женой герцога, то кому? Уж точно не Валенсии!
– Они мужчины, – фыркнула Келина. – Кто-нибудь из нас скажет им пару ласковых слов, и они забудут о своих делах. Будто ты не знаешь!
– И что мы будем делать? – спросила Ралин, решив, что сестра права. Нельзя было оставлять Валенсию без возмездия.
Если бы та по-прежнему не поднимала головы и делала то, что ей велели, то в их дом не ворвалась бы беда! А раз она виновата, значит, должна заплатить.
– По-хорошему, нужно изуродовать ей лицо, – злобно выдала Келина.
На самом деле, в глубине души она всегда завидовала Валенсии, считая, что та красивей, но об этом Келина никогда бы вслух не призналась.
Ралин, услышав слова Келины, замерла. Она была не уверена в том, что им следовало заходить так далеко.
– Но…
– Тогда герцог на нее не посмотрит, – змеей прошипела Келина. – И волосы ей острижем. Или спалим, – выдвинула она еще одно предложение.
Ралин была в сомнениях. Все-таки ей никогда в жизни не доводилось делать что-то настолько жестокое. В прошлом они, конечно, подшучивали над Валенсией, но это были просто тычки, пинки или щипки. Ничего серьезного. Все-таки той нужно было работать, и мать не одобряла, когда Валенсия по каким-либо причинам не могла заниматься делом.
Вылить грязную воду на голову? Легко! Шлепнуть в лицо половую тряпку? Тоже проще простого. Толкнуть в свиную грязь? Всегда пожалуйста. Но что-то более серьезное… Ралин сомневалась.
– У нас есть земляное масло. Выльем ей на голову и подожжем, – решила все Келина.
Им обоим было не по себе от задуманного плана, но усвоенное с детства чувство, что за издевательства над Валенсией им ничего не будет, нашептывало, что и в этот раз никто их не накажет. Раньше ведь не наказывали, с чего бы кому-то начинать сейчас?
– Но как это все сделать? – спросила неуверенно Ралин. – Мы ведь не можем просто подойти и вылить на нее масло. Вокруг столько людей. Кто-то обязательно заметит и остановит нас.
– Верно говоришь, – Келина потупилась. Сунув палец в рот, она принялась нервно кусать ноготь. При этом девушка то и дело подергивала ногой. – Нужно сделать так, чтобы все были отвлечены чем-то еще, – пробормотала она. – Чем-нибудь опасным и шумным. Чем-то, что привлечет много людей, тогда в толпе мы сможем проделать все незаметно.
– Скандал? – с сомнением предложила Ралин.
– Нет, – Келина отмахнулась и фыркнула. – Что-то… – ее взгляд остановился. Некоторое время девушка обдумывала пришедшую в голову идею, а затем широко улыбнулась. – Я знаю, что нам делать! – выдала она убежденно и поднялась. – Идем.
Глава 68
– Куда? – немедленно забеспокоилась Ралин. В душе появилось какое-то дурное и зловещее предчувствие. – Келина, я думаю, что нам для начала стоит все обдумать…
– Вот всегда ты так! – прервала ее сестра и резко остановилась. – О чем тут думать? Ты не согласна с тем, что Валеська должна заплатить за все то зло, которое причинила нашей семье? Разве не из-за нее нашему отцу пришлось уехать? Или, может быть, не она виновата в том, где сейчас наша мать? Теперь мы вынуждены голодать! Если ты боишься, – Келина презрительно скривилась, – то я все сделаю сама! Но тогда его светлость будет моим!
Услышав последние слова сестры, Ралин стиснула зубы. Отдать герцога сестре? Что за шутки! Конечно, Келина была симпатичной, но ей все еще было далеко до самой Ралин.
– Не говори глупости, – произнесла она сердито. – Конечно, я иду. Но нам нужно быть осторожней. Сначала расскажи, что задумала.
Келина, прищурившись, окинула сестру взглядом, а затем, убедившись, что та полна решимости, принялась рассказывать о своем плане.
– Зачем нам корзины? – спросила Келина, когда Ралин сунула одну из них ей в руки. Это случилось через некоторое время после того, как Келина объяснила сестре свой план.
– Если нас кто-то заметит, то мы всегда можем сказать, что просто пошли в лес за грибами, – пояснила она, а затем поставила в корзину сестры крынку. – К тому же, так удобнее прятать масло.
После этих слов Ралин накрыла корзину с крынкой тряпкой, а в свою сунула несколько полосок сушеного мяса.
– Зачем это?
– Потом узнаешь, – ответила Ралин.
Когда они обе вышли из дома, то им почти сразу попалась соседка.
– Идете в лес? – немедленно предположила женщина, когда увидела, что держат в руках сестры.
Ралин со значением посмотрела на сестру, будто желая крикнуть ей: «А я говорила!»
– Да, – повернувшись, ответила она соседке. – Грибы заканчиваются.
Соседка выглядела любопытствующей. Ей явно хотелось узнать, как там дела у Иглены, но в этот момент ее резко позвал муж, отчего женщина, поколебавшись, попрощалась и вернулась в дом.
