Текст книги "Госпожа Медвежьего угла (СИ)"
Автор книги: Светлана Шёпот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 35 страниц)
Глава 12
– Что вы! – громко произнес Ивар, желая переубедить священника немедленно. – Разве мы можем позволить такому человеку заниматься столь грубой работой? Я все сделаю сам. Все-таки это семейное дело, – напирал он.
– Я не откажусь от вашей помощи, ваше святейшество, – сказала Валентина так, будто даже не слышала слов Ивара.
Она видела, что этот человек по какой-то причине не хотел вмешательства посторонних. И это было подозрительно. Учитывая, каким ленивым был Ивар, тот, наоборот, должен был ухватиться за возможность спихнуть работу на кого-то другого. Вот только вместо этого он отталкивает помощников.
Валя не собиралась давать ему возможность добиться своего.
– Рад это слышать, – ответил ей священник. – Мой долг помочь тем, кто в беде и нуждается.
– И все-таки, – продолжил упираться Ивар. – Разве мы можем отвлечь вас таким пустяком? Нет, у меня не хватит стыда принимать вашу помощь.
Валентина едва смогла подавить улыбку. Ивар только что назвал ее бесстыдной. Надо отдать должное этому человеку, тот, как оказалось, вполне умело пользовался возможностью говорить.
Валя даже не подозревала, что муж Иглены может быть таким красноречивым. Тот казался ей молчаливым и угрюмым человеком, который слова лишнего не скажет.
– Нет стыда в помощи творениям Создателя нашего. Мы все едины и сделаны из одного материала. Я не смогу простить себя, если пройду мимо чужой нужды, не протянув руку.
– Я понимаю, – скрипнув зубами, произнес Ивар. Он выглядел так, будто мучительно искал любой повод, который смог бы спровадить священника из их деревни.
– Кроме того, – продолжил говорить священник. – Я не заметил в этой деревне обители Создателя. Гаспар, – обратился он к писарю, который все это время молчал, стоя в стороне.
– Да, ваше святейшество? – писарь подошел ближе к мужчине и вопросительно посмотрел на него.
– Мне нужно, чтобы ты отправился в Клинрад с моим посланием для настоятеля, – произнес он.
Ивар в этот момент понял, что отговорить священника не получится. Он бросил хмурый взгляд на девушку, которая с каждым мгновением добавляла ему все больше и больше проблем.
– Конечно, ваше святейшество, – согласился писарь. – Вы хотите написать, или мне просто передать что-то на словах?
Священник немного подумал, а затем ответил:
– Давай напишем. Письмо всяко лучше, чем простые слова. Но это чуть позже, а пока, – он не договорил. Повернувшись обратно к Валентине, священник нахмурился, – мне бы хотелось обсудить еще одну важную вещь.
Валя быстро обдумала, что могло волновать священника во всей этой ситуации, но ничего в голову не пришло. Они вроде все обсудили и решили. Дом ей построят, нужные вещи дадут, она могла еще что-то попросить?
– О чем вы говорите, ваше святейшество?
– Где вы будете жить?
Валентина была удивлена. Она уже думала об этом, но для нее стало неожиданностью, что чужой, по сути, человек обеспокоился чем-то подобным.
– Жить в этом месте опасно, – продолжил мужчина. – Вы вернетесь в дом своей тети?
– Это исключено, – ответила Валентина. Она просто представила, что с ней сделает тетушка, если Валя посмеет вернуться в тот дом. Наверняка, задушит ночью, а потом скажет всем, что Валя сама удавилась.
Оглянувшись на хижину, Валентина некоторое время размышляла. В принципе, ничего слишком ужасного. Если расчистить внутри от зарослей, подставить в нужном месте наиболее крепкое бревно, то можно не опасаться, что крыша ночью рухнет прямо на голову.
На худой конец можно построить обычный шалаш.
Зверье в этом лесу, конечно, есть, но оно не часто подходит так близко к жилищам людей.
– Не думаю, что это хорошая идея, – произнес Алберик.
Валентина Ивановна и сама понимала, но какой у нее выбор? К тете она точно не вернется. Ей даже забирать в том доме было нечего. Все пожитки, которыми Валенсия владела, были сейчас надеты на Валентину.
– Построю шалаш, – решила Валя и посмотрела на мужчину. Судя по взгляду священника, он находил эту идею еще более опасной.
– Можете пожить у меня, – прогудел внезапно кузнец.
Взгляды всех селян остановились на нем. Валентина с Албериком тоже посмотрели.
– Вы уверены, господин кузнец? – задала вопрос Валя.
– Как сказал его святейшество, все мы творения Создателя и должны помогать друг другу, – Рожер выглядел хмурым, но его взгляд оставался твердым.
Жители деревни смотрели на кузнеца удивленно. Была причина, почему никто из них не решался позвать племянницу Иглены к себе.
– Что ж, – Валентина улыбнулась мужчине. На самом деле, она была очень удивлена, что в этом месте нашелся хоть кто-то, кто не боялся будущего гнева жены Ивара, – мы будем очень благодарны за помощь.
Глава 13
– Ну, раз все решено, то возвращаемся, – предложил священник, а затем первым же и направился к протоптанной людьми дороге.
Следом за ним потянулся и Гаспар. Валентина тоже не стала отставать. Как и все остальные.
– Так чего, ты теперь с кузнецом будешь жить?! – крикнула одна из подруг Иглены. – И не стыдно тебе? С женатым-то мужиком?
Валя улыбнулась. Вот удивительно. Не зря говорят: скажи мне, кто твой друг, и я скажу – кто ты. В этом конкретном случае пословица была как нельзя права.
Лорьяна – так звали женщину, которая никак не могла успокоиться – была сделана из того же теста, что и Иглена. Обе женщины были злобными и желчными. Каждая из них всегда и во всем видела исключительно грязный смысл, но сами они при этом считали, что просто хорошо знали людские сердца, поэтому видели правду насквозь.
– По себе не судят, – ответила Валентина и мельком посмотрела назад. Взглядом она нашла хмуро топающего вперед Ивара, а затем отвернулась, как ни в чем не бывало.
Валя не собиралась рассказывать, как однажды случайно застала Ивара и Лорьяну. По крайней мере, пока ее не вынудят к этому.
– Что ты хочешь этим сказать?! – почти взвизгнула Лорьяна. – Клеветать на меня вздумала? Какой черный у тебя язык! Все знают, что я никогда бы так не поступила!
– Конечно, – кивнула Валентина и пошла быстрее. Ей не хотелось ввязываться в еще один скандал.
– О чем это она? – спросил недовольно и подозрительно мужской голос. Он принадлежал мужу Лорьяны – Граому.
– Не слушай ее, – резко бросила женщина. – Змея она, вот и все дело!
Граом сказал что-то еще, но Валентина Ивановна отошла слишком далеко, поэтому не слышала. Вместо этого она обратила свое внимание на священника.
– Я хотела поблагодарить вас за то, что вы вступились за меня, – сказала она, приблизившись к мужчине. – И за то, что решили остаться.
Алберик взглянул в ее сторону.
– Не стоит благодарностей, дева Валенсия, – произнес священник. – Как я и сказал, все мы творения Создателя нашего, поэтому должны помогать друг другу.
– Конечно, – Валентина кивнула.
Она не собиралась допытываться большего. Тот вряд ли скажет ей что-то другое. Главное, что мужчина был готов помочь.
– И вам тоже спасибо, – Валя обратилась к хмурому кузнецу. – Вы не обязаны были, поэтому я благодарна. И, конечно, отплачу всем, чем смогу.
– Я люблю свою жену, – резко произнес Рожер.
Валентина удивленно моргнула, а потом фыркнула.
– Я имела в виду уборку и готовку, – пояснила Валя. Она понимала, почему кузнец первым делом подумал о чем-то подобном. Ядовитые слова Лорьяны сделали свое дело.
От ее слов кузнец сильно смутился. Он выглядел так, словно готов был провалиться сквозь землю.
– Извини, – буркнул он. – Я не должен был… – его голос совсем затих.
– Все в порядке, – отмахнулась Валя. – Это я должна была подобрать другие слова.
Кузнец не выглядел убежденным, но ничего больше говорить не стал.
Чем дальше они шли, тем сильнее разгорался скандал между Лорьяной и Граомом. Мужчина, как оказалось, дураком не был, и быстро понял, на что именно намекнула Валентина.
В конце концов, когда Валя с мужчинами вышла из леса к дому кузнеца, остальная толпа затерялась на тропе – людям хотелось посмотреть на новую склоку.
Только Ивар не был привлечен к драке в другой семье. К деревне он выбрался сразу после Валентины Ивановны, а затем, бросив на нее хмурый взгляд, поторопился домой. Явно рассказывать жене, какие убытки они вскоре должны потерпеть.
– Обождите здесь, – попросил их кузнец, а затем, неловко взглянув на них, потопал к дому.
Он вернулся весьма быстро, не прошло и пары минут.
– Входите, – бросил мужчина, когда открыл дверь. Сразу после этого Рожер снова скрылся в доме.
Валенсия никогда не была в гостях у кузнеца, она лишь знала, что мужчина был женат. Вот только жену его в деревне видели мало. Когда Валенсия была маленькой, женщина появлялась на улицах достаточно часто, но с годами эти появления становились все меньше и меньше.
Когда Валя вошла в дом, то сразу огляделась. Жилище Рожера не слишком отличалось от дома Ивара и Иглены. Одна комната, которая служила своим владельцам и кухней, и спальней, и всем прочим.
С левой стороны располагалась довольно большая каменная печь, рядом с ней можно было увидеть кухонный стол. На стенах висели многочисленные полки, заставленные посудой и всякими банками – Валя предположила, что там крупы.
Справа было видно небольшое окно, вдоль стены стояло два громоздких сундука. Там явно лежали вещи хозяев.
Прямо напротив, часть помещения была огорожена свисающей с потолка мешковиной. Сейчас она была отодвинута в сторону, давая всем вид на кровать, на которой лежала женщина.
– Мира вам и благодати, – произнесла та, чуть приподнимаясь на подушке. Хозяйка дома – а это была она – выглядела чрезмерно болезненной, но, несмотря на это, на ее лице при виде них расцвела слабая улыбка.
Верно, все в деревне знали, что жена кузнеца больна.
Глава 14
Черты лица женщины были миловидными, но все портили почти серая кожа, глубокие темные круги под глазами и обескровленные, потрескавшиеся, лишенные всякого объема губы.
Жена кузнеца была одета в холщовую одежду серого цвета, а волосы ее были спрятаны под тряпкой светло-коричневого оттенка.
– Мир и благодать, – немедленно ответил священник и двинулся вперед к постели больной.
– Мир и благодать, – пробормотала следом Валентина.
Подходить ближе к женщине, как священник, она не стала. Вместо этого глянула на стоящую около стола лавку, затем подошла и села. Гаспар примостился с другого конца.
– Ах, вам не следует беспокоиться, – слабым, задыхающимся голосом заговорила снова женщина, когда священник подошел ближе и с тревогой посмотрел на нее. – Я болею уже давно. И это не заразно.
Алберик нахмурился. Сев на табуретку, стоящую около кровати, он с укоризной посмотрел на больную.
– Беспокойство о ближнем – естественная реакция человека, способного сопереживать, – отчитал он ее строгим голосом. – Риск заражения волнует меня в последнюю очередь.
– О, прошу прощения, ваше святейшество, – женщина неловко улыбнулась.
Валя мысленно качнула головой. Ее реакция и первые слова давали понять, что раньше ей доводилось чаще встречать тех, кто в первую очередь боялся за себя.
– Мы не знаем, что это такое, – прогудел Рожер. Подойдя ближе, он сел на край кровати, лицом к священнику и Валентине с Гаспаром, а затем подхватил тонкую, почти прозрачную руку жены и слегка сжал ее. В его крупной ладони чужая кисть смотрелась ужасно маленькой и хрупкой. Но было видно, что кузнец скорее отрубит себе руку, чем причинит вред своей жене. – Ее смотрело множество лекарей и травников, но никто так и не смог помочь.
– И как лечили? – заинтересовалась Валентина Ивановна.
Она помнила, что в прошлом ее мира врачи очень любили прописывать кровопускание практически от всех болезней.
До определенного времени она особо не интересовалась этим фактом, а затем в какой-то момент ей стало интересно, чем же руководствовались врачи прошлого, прописывая пациентам нечто подобное.
Оказалось, что практика кровопускания опиралась на древнюю теорию, в которой говорилось, что все во вселенной состояло из четырех элементов: земли, воды, воздуха и огня. Эти элементы имели свои качества, такие как жар, холод, сухость и влажность.
В человеке эти элементы воплотились в так называемые гуморы – естественные жидкости. Черная и желтая желчь, кровь и флегма. Конечно, все они имели те или иные качества и овеществляли собой определенные элементы.
Почему древние врачи так любили пускать именно кровь?
Ну, во-первых, до нее проще было добраться.
Во-вторых, она была горячей, то есть олицетворяла тепло, а многие болезни вызывали жар. Когда у человека начиналась лихорадка, то, по мнению древних лекарей, это означало, что горячей крови в теле человека скопилось слишком много и от нее нужно было как можно скорее избавиться.
И, в-третьих, кровь питала все тело и разносила остальные жидкости. По сути, воздействие на нее затрагивало и остальные гуморы.
– Кровь отворяли, – ответил лекарь. – Отвары прописывали.
Валентина кивнула. Выходило, что в этом мире лекари опирались на те же принципы, что и в ее старом.
– И какой диагноз? – задала Валя новый вопрос.
– Сказали, что дурная кровь скопилась в груди, из-за нее ей так трудно дышать. Телу не хватает воздуха, и поэтому она так слаба и холодна.
Жена кузнеца пошевелилась, и ее одежда слегка сдвинулась, показывая очень синяки. Валентина нахмурилась, когда заметила это.
Кузнец проследил за ее взглядом и потемнел лицом.
– Последний лекарь лепил на нее банки огнем. Сказал, что это помогает оттягивать кровь от больного места.
Валя кивнула, давая понять, что услышала. К сожалению, она не была врачом, и единственное, что ей когда-либо доводилось лечить самостоятельно – это простуды. Но на обычную простуду болезнь жены кузнеца не походила.
– Дорогой? – позвала своего мужа женщина.
Было видно, что ей хотелось знать, по какой причине тот привел в дом гостей.
Рожер встрепенулся, а затем на его лице появилось слегка виноватое выражение.
– Валеси негде жить, – прогудел он неловко. – Я пригласил ее к нам. До тех пор, пока не будет построен ее новый дом. И его святейшество тоже останется здесь, – закончил он.
– О, – блеклые глаза женщины слегка округлились. – Неужели эта злая женщина все-таки отпустила тебя, дитя? Это очень хорошо. Конечно, ты можешь жить здесь столько, сколько захочешь, – после этого она посмотрела на священника. – И вам, ваше святейшество, тоже всегда рады в этом доме. Мое имя Гвендолина.
– Имя, благословенное Создателем. Благодарю за вашу доброту, веда Гвендолина, – откликнулся священник.
Судя по лицу женщины, она была рада услышать такие теплые слова. Впрочем, ее выражение сменилось озабоченным. Она даже слегка привстала на локтях, осматривая собственный дом.
– Но на чем же вы будете спать? – произнесла она встревоженно.
Валентина тоже осмотрела дом. Он не выглядел так, словно здесь была еще пара мест для сна. Ее взгляд остановился на грубой циновке, лежащей на полу – единственный вариант.
– Не стоит волноваться, веда, – успокоил ее священник, а затем посмотрел в сторону писца и сказал: – Гаспар привезет нам все необходимое.
Глава 15
– Конечно, ваше святейшество, – немедленно согласился писарь.
Услышав слова Гаспара, священник поднялся и подошел к нему, а затем сел за стол.
Писарь, словно прочитав его мысли, сразу достал из сумки плотную на вид бумагу, чернильницу и перо.
– Спасибо, – поблагодарил его Алберик и принялся писать.
Валентина понаблюдала за ним некоторое время, а затем вернула взгляд к жене кузнеца. Валя все еще пыталась понять, чем именно была больна женщина.
Судя по словам лекаря, проблема была где-то в груди. Легкие? Сердце? Так сразу и не скажешь. Но кашля вроде бы не было. Как там Рожер сказал? Слаба и холодна?
– А какие симптомы? – рискнула спросить Валя, а после поднялась и перебралась на освобожденную священником табуретку около кровати. – Можно? – спросила и протянула руку.
Гвендолина удивленно посмотрела на Валентину, а затем медленно передвинула руку к ней ближе.
Валя осторожно прикоснулась к тонким и длинным пальцам. Конечность женщины была очень холодной. А ее ногти выглядели ломкими и белесыми.
– Хм… – протянула Валя, нахмуриваясь. Холодные конечности могли быть из-за проблем с сосудами.
Как жаль, что в свое время она не пошла учиться на врача. Впрочем, Валентина Ивановна признавалась самой себе, что вряд ли смогла бы работать в этой сфере.
– Ей трудно дышать, – начал отвечать на ее вопрос кузнец.
– На самом деле я спокойно могу дышать, – поправила его Гвендолина, – но начинаю задыхаться, если что-то делаю. Еще мне трудно стоять прямо. Всегда тянет согнуться или опереться на что-то, а лучше сесть или лечь. В такие моменты перед глазами все темнеет, а в груди сжимает. Если я упорствую, то могу потерять сознание. Очень быстро устаю. Голова иногда болит, в ушах звенит, сердце быстро колотится.
– Раньше так же было? – задала новый вопрос Валентина, не понимая, чем таким страдала жена кузнеца.
Гвендолина кивнула.
– Я всегда была слабой. С каждым годом все становилось только хуже.
– Кашель? – спросила Валя, пытаясь опознать болезнь по симптомам. – Боли?
На ее вопрос женщина бросила быстрый взгляд на мужа.
– Болей нет, – ответила она спустя мгновение. – Кашель редкий.
Валентина сразу поняла, что та солгала. По крайней мере, в отношении болей. Почему? Скрывает, потому что не хочет волновать мужа? Звучало похоже.
Хорошо, что у них имелось? Слабость, головокружения, головные боли, обмороки, одышка, бледный цвет лица, темные круги под глазами, звон в ушах, сухие губы.
Валя бросила взгляд на руки женщины.
Холодная кожа, слабые, ломкие ногти. Возможно, боли. Какого плана – непонятно, потому как об этом ей точно не расскажут.
Первое, что приходило на ум, это какое-то сердечно-сосудистое заболевание. Что еще может быть? Гормоны? Низкий уровень сахара в крови? Острая нехватка витаминов и минералов? Сильная анемия? Болезнь совершенно точно вялотекущая, так как длится явно более пяти лет.
Валентина еще раз окинула взглядом женщину. К сожалению, точный диагноз поставить не получится, но может быть…
– Тебе не стоит переживать обо мне, – прервал ее размышления мягкий и тихий голос Гвендолины. Сразу после этого Валя ощутила легкое прикосновение холодных пальцев к своей руке. – Моя жизнь все еще хороша, – добавила она, а после посмотрела на мужа. Ее вторая рука оказалась у него в захвате. – Обо мне есть кому заботиться.
– Конечно, – Валентина Ивановна кивнула. – Простите за навязчивый интерес.
Гвендолина вернула взгляд на нее.
– Все в порядке, – произнесла она с улыбкой. – Расскажи лучше, как тебе удалось уйти от этой злой женщины.
– Ее зовут Иглена, – дала знать Валя, подумав, что Гвендолина могла не знать имени тетушки.
– Знаю, – Гвендолина отмахнулась и неодобрительно сжала губы. Судя по виду женщины и ее словам, она была хорошо знакома с нравом тетки. – Менее злой это ее не делает.
– Моя мать оставила мне наследство…
– У Ивонны что-то было? – спросила Гвендолина, перебивая Валентину.
Валя замерла, а затем посмотрела на женщину с большим интересом. Судя по виду Гвендолины, той сейчас должно быть немного за сорок. В принципе, та вполне могла знать мать Валенсии.
– Вы ее знали? – решила она узнать об этом больше.
– Совсем немного, – призналась женщина. – Она была на пару лет старше меня, но в юности мы несколько раз разговаривали.
– И какой она была? – задала Валя еще один вопрос. В памяти Валенсии остались лишь смутные образы.
– Ивонна была мягким и тихим человеком, – ответила Гвендолина. – К сожалению, узнать ее лучше мне не удалось, так как вскоре после своего пятнадцатилетия она уехала в город. Ее родители тогда рассказывали, что ей удалось хорошо устроиться, но где именно она работала, я не знаю. Она вернулась через пять лет. Уже с тобой.
Валентина кивнула. Эту часть она знала. Тетка не забывала напомнить Валенсии, а потом и ей, что Ивонна была лишена морали и дочь свою банально нагуляла. Наверняка с каким-то пьяницей в придорожном трактире, не иначе.
Валентина не знала, где правда, но что-то ей подсказывало, что тетка безбожно лгала.
*****************************************************************
Друзья, думаю, все вы знаете, что эта книга пишется в рамках Литмоба. Так вот, вчера я начала читать книгу Юстины Южной – одного из авторов Литмоба. Почему не начала сразу? Хотела поднакопить, но интерес сделал своё дело, и я не вытерпела. «Наследница замка Ла Фер» – очарование альтернативной Франции XVI века. Будет интересно и тем, кто любит наших попаданок, и тем, кому нравятся истории Дюма, и тем, кто ищет в книгах неспешный быт. Юстина обещает ещё и приключения с любовью. По-моему, идеальный коктейль! Одним словом – советую.
“Наследница замка Ла Фер” https:// shrtSDrk
Глава 16
– Вот и готово, – прервал их разговор голос священника. Все они посмотрели на него. Тот в это время как раз вставал из-за стола. Свернув письмо, он протянул его Гаспару. – Я буду благодарен, если ты передашь это послание настоятелю в Клинраде.
Писарь с готовностью принял письмо, а затем спрятал его в своей сумке.
– Будет доставлено в целости и сохранности, ваше святейшество, – произнес он, а затем, попрощавшись с остальными коротким кивком, быстро покинул дом.
Как только это произошло, кузнец сдвинулся с места. Он подошел к одному из сундуков и поднял крышку, а затем принялся копаться внутри. Вскоре на свет были вытащены мотки холщовой ткани и мешковина, связанная веревками, старый плащ и что-то вроде тонкого покрывала.
После этого Рожер захлопнул крышку и посмотрел на Валентину.
– Положить тебя на кровать не могу, – произнес он. – Незамужней деве не след ложиться на чужое семейное ложе.
Валентина кивнула. Она все понимала, да и не собиралась отбирать у хозяев кровать.
– Для нее нужно отгородить место, – напомнил священник кузнецу.
Рожер явно был согласен. Он оглядел стены и потолок, а затем, оставив вещи, вышел из дома. Вскоре он вернулся. В его руках была неструганая палка. Она оказалась достаточно длинной, чтобы упираться концами в пол и потолок.
Примерившись, кузнец поставил ее в выбранном месте и слегка надавил, чтобы палка стояла крепко. Затем он взял веревку и принялся натягивать ее между жердью и стенами. Для того, чтобы веревка не скользила по гладкой коре, кузнец в нужном месте сделал глубокую зарубку. После этого Рожер закинул на натянутые веревки холщовую ткань, которая весьма успешно отделяла небольшой закуток от остальной комнаты.
– Отлично, – похвалил его священник.
Валентина отодвинула ткань в сторону и заглянула в пустое пространство. Отгороженного места действительно хватало, чтобы установить спальное место.
– А теперь кровать, – прогудел кузнец.
– Мне будет достаточно чего-то простого, – торопливо заверила Валентина Ивановна, не желая еще сильнее напрягать человека, который решил впустить их к себе домой.
И пусть ей совсем не хотелось спать на полу, но ее новое тело сейчас было молодым и крепким, поэтому должно было выдержать несколько ночей без каких-либо удобств. А там она что-нибудь придумает.
Кузнец не стал ничего говорить. Просто снова вышел из дома. Когда он вернулся, в его руках был большой дырявый мешок, набитый соломой. Бросив его под ноги Валентине, он передал ей кусок мешковины и снова зарылся в одном из сундуков.
– Вот, – сказал он спустя время, передавая ей коричневый кожаный сверток.
Когда Валя развернула его, то смогла увидеть несколько весьма толстых игл и моток грязно-коричневых ниток.
Он предлагал ей самостоятельно сшить себе матрас и набить его соломой? Валентина никогда не делала ничего подобного, но шить, как руками, так и на машинках (ручных, ножных, электрических), она умела. Да и у Валенсии имелся обширный опыт в этой области. Все-таки девушке пришлось двенадцать лет обихаживать всю семью. Она шила и чинила одежду и постельные принадлежности, такие как матрасы, подушки, одеяла и простыни.
– Спасибо, – Валентина улыбнулась кузнецу и посмотрела на священника. – Я могу сделать и для вас, ваше святейшество, – но затем Валя вспомнила, что материала может и не хватать на второй комплект, поэтому вернула взгляд Рожеру.
Тот ничего на это не сказал, просто всучил ей еще немного мешковины.
– Соломы больше нет. Придется надергать травы, – предупредил он Алберика.
– Благодарю за вашу щедрость, – произнес священник и направился к выходу. – Я займусь набивкой.
Кузнец явно хотел последовать за уходящим мужчиной, но перед этим он взглянул на жену. Та слабо ему улыбнулась.
– Иди, дорогой, – произнесла она. – Мы с Валесей займемся своими делами. Со мной все будет хорошо.
Валентина видела, как плечи Рожера слегка расслабились. После этого он отрывисто кивнул и тоже вышел из дома. Как только они с Гвендолиной остались вдвоем, Валя взяла куски мешковины и швейные иглы, а затем устроилась на стуле рядом с кроватью.
Некоторое время она работала в тишине, пока слабый голос Гвендолины не отвлек ее от своего занятия.
– Его святейшество – добрый человек, – произнесла жена кузнеца.
Валентина подняла взгляд от места, где она накладывала один стежок за другим, и кивнула согласно.
– Да, без его помощи, боюсь, все было бы иначе, – призналась Валентина Ивановна.
По крайней мере, выбраться из дома тетки было бы сложнее. Вероятнее всего, Валентине банально пришлось бы сбежать в город. В деревне, без тени официальных властей позади нее, она вряд ли смогла бы спокойно жить. Даже сейчас угроза Иглены все еще существовала. Тетушка была слишком злобной и горделивой, чтобы так просто отпустить такую удобную служанку. А уж когда тетка снова попробует тяжесть забот о семье, то крику будет до небес.
Конечно, поначалу она явно попробует взвалить все на дочерей, но те слишком изнежены бездельем. В конце концов, с детства им не приходилось работать ни дня.
Была еще невестка, но Эльрада, так звали жену Брона, была внучкой деревенского старосты. Что-то подсказывало Вале, что родственники девушки не будут рады, если Иглена начнет ее злостно эксплуатировать.
По всему выходило, что тетушке придется самой впрягаться в ярмо. И можно было только представить, как недовольна таким раскладом будет Иглена.
Глава17
– К тому же, благородный и сострадательный, – добавила Гвендолина. – Он явно остался в нашей деревне из-за тебя.
Руки Валентины замерли на пару секунд, а затем Валя снова проткнула мешковину и вытянула нитку.
О чем жена кузнеца хотела ей сказать?
– Полагаю, это так, – согласилась она. – Мир не без добрых людей. И он сказал, что остался из-за того, что в Камнесерде нет обители Создателя.
– Конечно, – Гвендолина улыбнулась. И были в этой улыбке знание и намек, из-за которых Валентине только и оставалось, что вздохнуть. – Давай помогу, – предложила женщина и потянулась к материалам.
Для этого Гвендолине пришлось привстать. Когда она снова легла, то ее дыхание было слегка сбитым. Казалось, что даже такое простое действие заставляло ее задыхаться.
– Не стоит, – Валя мягко отобрала ткань и иглу. Она видела, как сильно дрожали руки женщины, когда та пыталась удержать на весу тяжелую мешковину. – Отдыхайте. Я справлюсь сама.
– Уже поздно, – Гвендолина мельком взглянула в сторону окна, из которого в дом пробивался тусклый свет. – Ты не успеешь ко времени.
– Ничего страшного, – Валя улыбнулась. – Для начала сделаю для его святейшества, а сама просто накину ткань на солому и посплю так. Доделаю завтра.
Гвендолина, услышав ее слова, снова улыбнулась. А затем протянула руку и мягко положила кисть на запястье Валентины.
– Он будет хорошим мужем.
Валя моргнула.
Как она и думала. По какой-то причине Гвендолина решила, что мотивы у священника куда более неоднозначные, чем он показывал остальным.
Служителям Создателя в этом мире разрешалось заводить семьи. Считалось, что партнерство между мужчиной и женщиной – это естественный порядок вещей, отвергать который нельзя никому.
Браки священникам не навязывались, но поощрялись.
В местном писании было сказано: «И сотворил Создатель мужчину и женщину, и узрел Он в их союзе красоту. Тогда вписал Он в круг новый закон жизни, и благословил тем пары, дабы сердца соединились, и плоды любви их украсили мир».
Конечно, Валенсия никогда в жизни не держала в руках святое писание, но эта строчка была широко известна среди простых людей, так как священники всегда произносили ее на свадьбах, благословляя тем самым молодые пары.
– Я не думаю, что у него такие намерения, – произнесла Валя и покачала головой.
У нее за плечами была целая жизнь, и Валентина смела надеяться, что она способна заметить, когда мужчина относится к ней по-особенному.
Алберик не выглядел увлеченным или хотя бы заинтересованным. Казалось, тот просто искренне обеспокоен судьбой сироты, которая повстречалась ему на пути.
Взгляд Гвендолины стал слегка снисходительным.
Валя в глубине души вздохнула, но продолжать тему не стала. Время покажет, кто из них прав. Вместо того, чтобы спорить, она опустила взгляд обратно на работу и продолжила добавлять стежок за стежком.
– Скажите, вам часто отворяют кровь? – задала она вопрос, надеясь отвлечь Гвендолину от абсурдных мыслей.
Может быть, со стороны Валентины было несколько жестоко снова напоминать больной о ее бедах, но Валя хотела понять больше о состоянии женщины.
Взгляд Гвендолины сразу потускнел. Валентина мысленно извинилась перед ней.
– Несколько раз в месяц, – ответила она.
Валя замерла и с недоверием посмотрела на жену кузнеца.
– Так часто?
Гвендолина удрученно вздохнула. Она выглядела расстроенной.
– Рожер не хочет сдаваться, – в голосе женщины прозвучала горечь, смешанная с нотками надежды и радости. Казалось, Гвендолина была расстроена тем, что лечение не помогало, но при этом была рада, что муж продолжал бороться за нее. И сама она все еще надеялась на освобождение от болезни. – Я говорила ему, что все бессмысленно, но он продолжает тратить деньги и приводить лекарей.
– Если от пролития крови становится хуже, может, не стоит делать это? – предложила Валентина, размышляя над тем, могло ли само лечение стать причиной состояния Гвендолины.
– А как еще лечить? – жена кузнеца качнула головой. – У лекарей есть образование. Они всяко умнее, чем мы.
Валя не стала спорить с подобным утверждением, понимая, что вряд ли сможет переубедить женщину. Вместо этого она снова продолжила сшивать два полотна мешковины.
– Я слышала, – начала она снова разговор спустя какое-то время. В этот момент в дом вернулись мужчины, но Валя не замолкла, – что люди, получив кровоточащую рану, умирают очень быстро.
Она слышала, как Рожер с Албериком остановились после ее слов. Валентина продолжала шить, делая вид, что ничего важного не сказала.
– Да, но у меня нет открытой раны, – возразила Гвендолина недоуменно.
Валентина кивнула.
– Но разве это не похоже? – спросила она и все-таки посмотрела сначала на женщину, а затем и на мужчин.
