Текст книги "Госпожа Медвежьего угла (СИ)"
Автор книги: Светлана Шёпот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 35 страниц)
– Ой ли? – Валентина хмыкнула. – Краюшка хлеба и стакан теплой воды – вот мой завтрак. Чашка супа и морковный корень – ужин. Это платье, что на мне, я ношу уже пять лет, оно, как и прочие мои вещи, достались мне от сердобольных соседей, которым вы не дали ни копейки.
– Это не правда! Клеветать на меня вздумала, мерзавка?! – закричала тетка, ощущая, как огонь смущения вспыхивает на лице. Стыд-то какой! Как эта девка только посмела сказать что-то подобное перед другими? – Не верьте ей, – начала Иглена, посматривая по сторонам. – Все совсем не так. Разве не видно, что мы с ней хорошо обращались? Да и как иначе, ведь она родная нам, хоть, как оказалось, и неблагодарная.
Вот только куда бы ни посмотрела Иглена, везде она натыкалась на неубежденные взгляды. Ничего удивительного в этом не было. В такой небольшой деревне, в которой было десятка два домов, чужая семейная жизнь ни для кого не являлась секретом. Так что соседи отлично знали правду.
– Нет, – Иглена помотала головой. – Все было не так. Что вы? Мы всегда заботились о ней, – после этих слов она посмотрела на Валю. – Что ты молчишь? Скажи правду немедленно!
Вместо того, чтобы выполнить требование, Валентина лишь вздернула брови и хмыкнула.
Судя по тому, как сузились глаза Иглены, ей стало понятно, что ничего в этом плане не добьется, но сдаваться она так рано явно не собиралась.
– Даже миска супа денег стоит! – выдала она со злобой. – А сколько их было за двенадцать лет? Ты должна нам, поэтому сейчас забудешь о глупостях и пойдешь домой.
– Нет, – не согласилась Валентина. В толпе послышались вздохи изумления.
– Она всегда была такой? – спросил кто-то тихо. На него за это сразу зашикали, поэтому любопытствующему человеку пришлось замолчать.
– Ты… – Иглена сделала шаг вперед. Выглядело так, словно она готова была схватить Валю за косу, чтобы лично оттащить непокорную племянницу домой.
– Полагаю, что нам стоит вмешаться, – внезапно заговорил священник, отчего тетка едва не споткнулась на ровном месте.
– Ваше святейшество? – спросила она удивленно, словно именно сейчас вспомнила, что свидетелями происходящего были не только их семья и соседи, но еще и совсем посторонние люди. Причем, люди, облеченные властью. – Вы… я… это не то…
– Думаю, я знаю легкий способ уладить разногласия между вами, – сказал мужчина, не обратив никакого внимания на ее лепетания.
– Какой? – поинтересовалась Валентина Ивановна.
Ей действительно очень хотелось узнать, какой выход из этой непростой ситуации мог найти священник.
Глава 7
– Долговое обязательство, – пояснил он. – Вам просто нужно оплатить сумму, которую ваши родственники потратили на вас.
Валентина не назвала бы этот способ легким. Интересно, этот человек разве не видел, что у нее нет денег? Она даже на всякий случай глянула на себя, но нет, старое потрепанное платье и изношенные сапоги никуда не делись.
– Ха! – довольно выкрикнула Иглена. – Мне нравится эта идея! Что смотришь? – с весельем спросила она у Вали. – Думала, так просто можешь ободрать нас, а потом спокойно уйти, когда тебе вздумается? Хочешь жить отдельно? Хорошо, но для начала заплати за все годы, что ты жила у нас!
– И сколько? – спросила Валентина Ивановна, бросив на священника разочарованный взгляд. На короткий миг ей показалось, что он был на ее стороне.
Мужчина сам не ответил. Он посмотрел на писца. Тот встрепенулся, словно до этого момента дремал стоя.
– Говорите, краюшка хлеба и тарелка супа?
– Иногда и больше! – немедленно вклинилась Иглена.
– А иногда и меньше, – поправила ее Валя. Если ее действительно сейчас заставят расплачиваться за те скудные объедки, которые всю жизнь доставались Валенсии, то Валентина не намерена была переплачивать.
– Тогда возьмем это за среднее значение, – деловито пробормотал чиновник. – И то и другое будет стоить примерно две медные монеты. В месяц шестьдесят. В год семь серебряных и двадцать медных. За двенадцать лет… так… восемьдесят шесть серебряных и сорок медных монет.
Как только писец огласил сумму, толпа ахнула. Еще бы! Для людей в столь глухой деревне подобная сумма была настоящим богатством.
В такой глуши люди даже медные монеты не так часто видели, предпочитая натуральный обмен. А уж про серебряные и тем более золотые и речи не шло.
Иглена, услышав сумму, судя по ошарашенному виду, обомлела. Она, видимо, и не рассчитывала на такую гору денег.
– Д-да, – от неожиданности она даже заикаться начала. Впрочем, момент ступора прошел очень быстро. Почти сразу на ее лице появилась жадность. – Да! Плати, давай! А то ишь, собралась она уходить? А деньги кто отдавать будет? А? Нет, так не пойдет!
Договорив, она с ожиданием посмотрела на Валентину. Валя вздохнула. И чего на нее так смотреть? Можно подумать, Иглена враз забыла, что никаких денег у ее племянницы быть не могло.
– Не стоит торопиться, – взял снова слово священник. Валентина в него верила слабо, но все-таки с интересом прислушалась. – Эти деньги были потрачены за двенадцать лет, а значит… – он сделал многозначительную паузу. Валя быстро осознала, что именно он хотел сказать. Она едва не улыбнулась, но не стала этого делать, не желая провоцировать тетку своим весельем, – и выплачивать их можно столько же.
Перед почти рухнувшей хижиной воцарилась тишина. Слышно было только как ветер шевелил листву на деревьях и играл в высокой траве. Где-то в лесу ухнула птица и заскрипело старое дерево.
– Эт что же получается, – прогудел один из деревенских мужчин, – по две монеты в день ей и платить?
– Наверное, – неуверенно согласился с ним другой селянин.
– Это ведь хорошо… да? – голос мужчины был совсем тихим.
– Не знаю, – ответил ему собеседник. – Как по мне, так ерунда это все. Даже две монеты… Где она их возьмет? Нет у нее ничего.
– Так разве обязательно платить каждый день? – внезапно вмешалась в разговор одна из женщин. – Он сказал, что выплачивать их можно столько же.
– А если не каждый день, то как? – не понял ее первый высказавшийся.
– Потом, – пояснила женщина. – Как заработает, так и заплатит. Главное, в двенадцать лет уложиться. Верно я сказала, ваше святейшество?
– Я не согласна! – мгновенно отреагировала Иглена. – Пусть сразу платит! Не надо мне тут выдумывать. А вдруг она сбежит? И где ее мне потом искать?
– Но вы ведь не сразу всю еду ей скормили, – осадил ее священник.
Иглена покраснела от его слов. Валентина Ивановна была уверена, что от гнева. И, судя по тому, как тетка сжимала кулаки, догадка была верной.
– Но это… – попыталась она привести хоть какой-то аргумент, но не смогла. Слова никак не шли на язык. Вернее, шли, но все не те. В итоге, ей пришлось промолчать. Она опасалась, что совсем сорвется и накричит уже на святого посланника с чиновником. А за это вполне могли и штраф выписать. А то и чего похуже.
– Тогда вы согласны, что она может оплатить вам этот долг в любое время в течение следующих двенадцати лет? – настоял он.
Было видно, что Иглене не нравился такой вариант, но под давящим взглядом священника она только и могла, что выдавить:
– Да.
– Очень хорошо, – мужчина довольно кивнул. – А что вы думаете? – обратился он уже к Валентине. – Согласны взять на себя этот долг?
Валентина окинула взглядом всю толпу.
Тетка выглядела так, будто ее сейчас удар хватит. Ее муж смотрел на Валю пустым взглядом. Брон нервно мялся позади матери, а его две сестры то и дело бросали заинтересованные взгляды в сторону новых для деревни мужчин. Жены Брона нигде не было видно.
Толпа глядела на Валентину с ожиданием и удивлением. Казалось, никто из них не был готов к такому сопротивлению с ее стороны. Ничего удивительного, учитывая, какой кроткой по натуре была Валенсия.
– Прежде чем я отвечу на этот вопрос, – начала Валентина и вернула взгляд на тетку, – я хочу узнать одну вещь.
Иглена нахмурилась, не понимая, о чем шла речь.
– Какую? – недовольно спросила она.
Валя хмыкнула и спросила:
– Я хочу узнать, когда мне выплатят всю мою зарплату.
Глава 8
На поляне перед хижиной воцарилась тишина. Валя видела, что никто из присутствующих не понял, о чем шла речь. Спустя мгновение люди в толпе зашептались, пытаясь узнать у соседей, что именно сказала Валентина.
– О чем ты тут говоришь? – резко спросила Иглена, глядя на Валю с неодобрением и нетерпением. – Совсем разумом лишилась? Ты не работала ни дня, какую зарплату тебе платить?
Судя по тому, как согласно кивали люди в толпе, остальные думали так же. В отличие от них, лицо священника было задумчивым.
Валентина Ивановна улыбнулась и посмотрела на королевского писаря.
– Скажите, господин чиновник, – начала она, привлекая внимание тучного мужчины. Тот встрепенулся и моргнул. Судя по лицу, он не ожидал, что к нему обратятся.
– Да, да? – откликнулся он, скрывая удивление. – Вы что-то хотели?
– Хотела, – Валентина кивнула. – Узнать, сколько в нашем королевстве получают в месяц, например, кухарки?
Вопрос Валентины Ивановны заставил писаря замереть. Он выглядел еще более озадаченным. Мужчина явно не понимал, к чему эти вопросы.
– От трех до десяти монет, – несмотря на недоумение, ответил он. – Зависит от места работы. Больше всего получают в королевском замке. Там за праздничные дни могут и золотом заплатить.
– Королевский замок нам ни к чему, – отмахнулась Валя, даже не думая приближаться к столице. Делать ей там было нечего. – Возьмем тех, кто работает на небогатые семьи.
Писарь некоторое время смотрел на нее, затем бросил быстрый взгляд на Иглену. Валентина сразу увидела, как у Гаспара мелькнуло понимание.
– А, вот о чем вы, – кивнул он и прищурился. – Полагаю, такая работа оценивается примерно в три серебряных монеты в месяц.
– Очень хорошо, – Валентина улыбнулась. Она видела, что кроме Гаспара и священника никто еще не понял, к чему она клонила. Даже Иглена. Тетка по-прежнему выглядела раздраженной, но не встревоженной. Хотя надо отдать должное Брону. На лице парня была видна напряженная работа мысли. – Тогда скажите, уважаемый господин, сколько в нашем королевстве зарабатывает прачка?
– Полагаю, вам не интересно слышать о королевских прачках и тех, кто работает в богатых домах? – предположил он.
– Верно… – начала Валя, но ее перебили.
– Чего это?! – выкрикнула одна из женщин. – Нам очень даже интересно!
– Тихо! – потребовала Иглена, выглядя серьезно раздраженной. – Ты тянешь время? – спросила она Валю и ухмыльнулась. – Это не поможет. Подписывай бумагу о долге! А коли не подпишешь, то иди домой и займись делом. Нечего честных людей отвлекать от забот!
Валентина Ивановна лишь улыбнулась. Ей показалось, что у тетки от ее улыбки дернулся глаз.
– Итак? – вместо ответа на вопрос тетушки, Валя повернулась к писарю.
– Оклад примерно такой же, – ответил тот.
– То есть, три серебряных монеты? – уточнила Валентина, желая услышать сумму вслух.
– Да, – Гаспар кивнул. – В одних домах чуть больше, в других меньше.
– Швея? – спросила Валя.
– Тут сложнее, – задумался писарь. – Швеи обычно предлагают услуги разным семьям. Но если упростить, то средняя семья в месяц тратит на услуги швеи от полушки до двух серебряных монет.
– Посудомойки?
– Чаще всего эту работу выполняют кухарки или служанки, – ответил Гаспар. – В тавернах есть специальные люди, и им платят от двух до пяти монет. Зависит от уровня заведения.
– Вы упомянули служанок, сколько они зарабатывают?
После вопроса Валентина Ивановна пристально посмотрела на так называемую семью Валенсии. Может быть, по крови они и были ей семьей, но по сути – нет.
– От пяти до десяти, – ответил Гаспар и, открыв сумку, достал бумагу и перо. – Желаете, чтобы я все подсчитал? – услужливо спросил он.
Валя перевела взгляд на мужчину. Тот выглядел заинтересованно. Кажется, писарю даже нравилось происходящее.
– Буду очень благодарна, – ответила Валентина и мягко улыбнулась. Гаспар, заметив ее улыбку, смутился и быстро опустил взгляд.
– Итак, работа кухарки – три монеты. Прачки – еще три. Швея? – Гаспар посмотрел на Валентину.
– Давайте возьмем среднее значение – одна монета в месяц, – предложила она.
– Да, вы правы, среднее значение – самое хорошее, – пробормотал он и продолжил: – Еще одна монета. Посудомойка – две монеты. Служанка – пять. Итого… – его голос стал неразборчивым, пока он не огласил: – Четырнадцать монет в месяц.
– И к чему все это было? – требовательно спросила Иглена, теряя терпение. – Зачем тебе знать, сколько зарабатывают служанки и прачки? Хочешь устроиться куда-то, чтобы отдать долг? Не смеши! Да кто тебя возьмет?
Валентина не стала ничего говорить. Она посмотрела на Гаспара, давая понять, что он может продолжить.
– Четырнадцать монет в месяц – сто шестьдесят восемь в год, и… – он замолчал, быстро что-то начеркал, а потом поднял взгляд, посмотрел прямо в глаза начинающей что-то осознавать Иглене и сказал: – Две тысячи шестнадцать серебряных монет за двенадцать лет.
Как только эти слова прозвучали, тетка смертельно побледнела, ахнула и отшатнулась.
– Ты… – выдавила она, посмотрев на Валентину с ошеломлением.
– Да, дорогая тетушка, – с улыбкой произнесла Валентина. – Вы все правильно поняли. Это зарплата, которую должна мне ваша семья. По крайней мере, ее минимум.
Глава 9
Бледность быстро сошла с лица тетки. Испуг почти мгновенно сменился злостью. Об этом говорили сжатые кулаки и сверкающие гневом глаза. Она выглядела так, словно готова была броситься вперед и вцепиться в волосы Валентины.
Глядя на багровеющее лицо Иглены, Валентина мысленно считала, ожидая, когда тетка взорвется. Ждать долго не пришлось.
– Ты обезумела?! – закричала она, напугав стоящих рядом селян. – О чем ты говоришь? Какая зарплата? Никто тебя не нанимал, чтобы платить!
– Так и я у вас никакой еды не покупала, чтобы сейчас быть в долгу, – спокойно ответила Валентина.
– Это другое! – бесстыдно заявила тетка. – Мы не обязаны были тебя оставлять. Ты должна быть благодарна, что я не выбросила тебя за порог, когда моя сестра умерла! Самое малое, что ты можешь сделать – это заплатить за потраченную на тебя еду. А ты! Ты! Вместо того, чтобы осознать, как тебе повезло, пытаешь… – Иглена почти задохнулась от возмущения.
Валентине было интересно, действительно ли тетка не видела несправедливости в своих словах или ей просто было плевать. Главное – получить выгоду.
– …пытаешься ограбить нас, – закончила Иглена и возмущенно посмотрела на Валю. – Бесстыдная! Какая же ты бесстыдная! В тебе нет ни капли семейной добродетели! Ты требуешь от своей семьи денег за то, что и так должна была делать?
Некоторые жители зароптали. Видимо, слова Иглены показались некоторым возмутительными. Но сильно вмешиваться никто не собирался.
Валентина вздохнула. С каждой минутой она все больше понимала бессмысленность спора с теткой. Та с готовностью отвергнет любые доводы. Как говорится, как об стену горох. Иглена явно будет и дальше гнуть свою линию.
– Скажите, господин писарь, – обратилась Валентина к писцу, – в соседнем городе есть судья, или за таким человеком нужно ехать в столицу?
– С-судья? – ахнула Иглена. В ее голосе послышалась неуверенность.
– Зачем ей судья? – пробормотала одна из деревенских женщин. – Разве хорошо беспокоить такого важного человека столь обыденными вещами?
– Верно! – согласилась тетка. – Чего это ты удумала? На семью свою в суд подавать? И не стыдно тебе? Как ты потом в глаза людям будешь смотреть?
– Не дури, Валеся! – прогудел один из мужчин. – Не дело это сор на всеобщее обозрение выносить. Сами по себе все решите, и с миром разойдетесь. Зачем важных людей беспокоить пустыми склоками?
Валентина окинула всех взглядом и улыбнулась. Она понимала, почему селяне так встревожились.
Взять, к примеру, дядьку, который говорил. Его звали Торвин, и он занимался рубкой и продажей дров.
Однажды Валенсия ходила за грибами– тетка послала, чтобы насушить на зиму, – и встретила его в лесу, когда тот разделывал кабана. Торвин, конечно, испугался, ведь охота на таких крупных животных была запрещена, но Валенсии ничего не сделал, лишь попросил молчать.
И не только Торвин промышлял подобной охотой. Валентина была уверена, что каждый мужчина в селе хоть раз, но приносил домой из леса что-то покрупнее зайца.
В такой преступной деятельности со стороны жителей деревни не было ничего удивительного, ведь Камнесерд располагался в глухом месте, куда ни один аристократ никогда не забирался.
– И как же вы предлагаете нам все решить? – спросила Валентина. Судя по тому, как побледнел после ее слов мужчина, он не знал ответа на ее вопрос. Валя кивнула и продолжила: – Судья – наш лучший выход из этого спора.
Толпа после ее слов загудела недовольно.
– Не нужен нам судья, – произнес женский голос. – Пусть его святейшество все решит! Честнее и разумнее мы никого не найдем.
– Хорошая идея, – согласились другие. – Да, пусть его святейшество скажет свое слово. А чиновник все запишет. Пусть они решают.
После этих слов вся толпа повернулась к двум гостям деревни. Валентина тоже посмотрела на них. Ей было интересно, что решит священник.
– Что скажете, ваше святейшество? – спросила она.
Священник посмотрел на Валю, затем на занервничавшую Иглену, которая, впрочем, быстро взяла себя в руки. Видимо, вспомнила, что именно он предложил Валентине оформить долговое обязательство. Это натолкнуло Иглену на мысль, что священник будет на ее стороне. Поэтому она бросила на Валю победный взгляд.
– Я скажу, что не дело, когда семья в такой глубокой обиде. Мне бы хотелось, чтобы вы отбросили дурное и приняли друг друга, как того и следует делать любой семье. Но мои глаза и уши говорят мне, что подобное невозможно. Раз так, то поступить мы должны по справедливости. Для начала скажите мне, чего желаете вы?
– Пусть либо платит, либо возвращается домой, – быстро ответила тетушка.
Священник кивнул и посмотрел на Валентину.
– Сначала я хотела просто спокойно уйти, – начала она. – Но сейчас я не буду против, если моя бывшая семья заплатит мне за годы рабского труда на них.
От этих слов несколько человек в толпе ахнули. Неудивительно, рабство в этом мире было запрещено и строго каралось. По крайней мере, в их королевстве.
– Рабского?! Да как ты…
– Тихо, – перебил Иглену священник. – Вы уже все сказали, – бросил он. – Я вас обеих услышал. И раз вы отдали право решать мне, то я сделаю это, а вы подчинитесь, нравится вам это или нет. Между вами нет мира. А коли так, то следует вам разойтись и оплатить друг другу то, что причитается.
Услышав слово «оплатить», Иглена довольно вскинулась, но затем осознала всю фразу и отшатнулась.
Выходило, что она получит свои восемьдесят шесть серебряных и сорок медных монет, но при этом ей самой придется выплатить племяннице более двух тысяч…
– Ты… – начала она, желая разразиться гневной тирадой, вот только в этом момент перед ней возникла чья-то спина.
Иглена не сразу поняла, что это был ее муж.
– Что ты…
– Помолчи! – внезапно приказал обычно тихий и добродушный мужчина. Иглена была так удивлена, что шумно захлопнула рот, шокировано глядя перед собой. – Лучше помолчи, – повторно попросил он и добавил: – Ты уже достаточно наговорила.
Глава 10
Валентина слышала, как Иглена поперхнулась от таких слов. Казалось, тетушка сейчас взорвется, но нет, неожиданно она притихла, хотя теперь ее гневный взгляд был направлен не на Валю, а на своего мужа. Валентина Ивановна тоже на него посмотрела.
Дядю Валенсии звали Иваром. Был он не слишком высок, но достаточно крепок. Лицо мужчины было недружелюбным. От солнца и ветра его кожа потемнела и загрубела. Волосы напоминали солому и даже в самые хорошие дни выглядели грязными и растрепанными.
Одежда Ивара была очень плохого качества. По сути, отец семейства являлся вторым человеком в доме после Валенсии, которым пренебрегали. Все тщательно заработанные извозом деньги он отдавал жене, а та тратила их на себя и любимых детей. Ивар никогда не роптал на это, позволяя.
Большую часть времени Ивар вел себя, как слабохарактерный человек, которому безразлично на то, что происходило вокруг него. Тем удивительнее было, что в этот момент мужчина решил вмешаться.
Убедившись, что жена ничего не собирается говорить, Ивар посмотрел на Валентину. Честно говоря, от его пустого взгляда было несколько не по себе. Валя вдруг подумала, что мужчина перед ней может быть более опасным, чем казалось на первый взгляд.
– Что ты хочешь? – спросил он резко.
Валентина окинула человека новым взглядом.
– Я уже сказала, – ответила она.
– Ты знаешь, что у нас таких денег нет и не будет, – произнес Ивар. – Даже если мы продадим дом, этого не хватит, чтобы оплатить всю сумму.
Валентина знала это. Все-таки две тысячи серебряных монет – это двадцать золотых. Возможно, для столицы подобная сумма не деньги, но для такой глуши столько золота – целое состояние, за которое и убить могли.
– Знаю, – откликнулась Валентина и хмыкнула. – Ваша семья так же знает, что у меня нет восьмидесяти монет, но это не помешало Иглене потребовать их от меня.
Мужчина отрывисто кивнул. Валентина заметила, как он искоса взглянул на священника, а затем вернул взгляд к ней.
– Она просто не хотела, чтобы ты уходила, – произнес он.
– Я заметила, – Валя хмыкнула. В толпе послышались согласные смешки. К этому моменту даже те, кто изначально не знал сути конфликта, все осознали. – Только не надо убеждать меня, что ее нежелание основано на родственной любви, – добавила Валентина. – И вы и я знаем, по какой причине ваша жена так против моего ухода.
Ивар сдвинул брови чуть сильнее, но ничего на это не сказал.
– Пойдешь в суд? – спросил он, проигнорировав ее замечание.
Валентина пожала плечами.
На самом деле, вряд ли. Кто знает, как на подобную угрозу могли отреагировать деревенские жители, которые желали оставить свои преступления там, где они есть сейчас. В конце концов, на рудники не хотелось никому. Но прямо говорить об этом Валя не собиралась.
– Будем считать, что ты нам ничего не должна, – заговорил снова Ивар. Он явно воспринял ее движение, как положительный ответ.
– Эй! – воспротивилась Иглена. Выскочив из-за плеча мужа, она уставилась на него гневно. – Как это ничего не должна?! С чего ты решил…
Она не договорила, так как Ивар схватил ее за руку и толкнул в сторону сына.
– Уведи ее домой, – приказал-попросил он. Его взгляд упал на напуганных дочерей. – И их тоже.
Девушки не стали спорить с отцом. Они вцепились в мать, которая таращилась на мужа так, будто впервые видела его, и бросали по сторонам испуганные и нервные взгляды.
– Мама, идем, – позвал Иглену Брон. Взяв ее за плечо, он настойчиво потащил женщину прочь. Селяне, словно вода, расступились в разные стороны, позволяя семье пройти.
Некоторые из них вытягивали шеи, чтобы получше рассмотреть скандальную семью. Женщины то и дело шептались друг с другом, едва ли не показывая пальцем в сторону уходящих.
Когда те скрылись за деревьями, жители деревни снова обратили взгляды на Валентину и стоящего напротив Ивара. Валя видела, с какой страстью люди наблюдали за ними. Казалось, еще немного, и они начнут вибрировать от нетерпения.
– Итак? – спросила Валентина Ивановна, желая продолжить с того места, на котором они остановились.
– Я уже сказал, что мы можем считать, что ты нам ничего не должна, – повторил Ивар и продолжил: – А наш долг… Таких денег у нас нет.
– Вы можете выплачивать медленно, – предложила Валя.
Ивар качнул головой.
– Ты готова ждать десятилетиями? Учти, Иглена не оставит тебя в покое все эти годы.
Валентина скривилась. Она понимала, что Ивар прав. Нрав у тетки был въедливый. Она не простит. Будет ходить без конца и скандалить.
Можно было, конечно, уехать, но в эту пору молодой девушке одной было не так легко путешествовать. Да и на что уезжать? Денег совсем не было. Для обустройства на новом месте требовался хотя бы какой-то начальный капитал.
Вздохнув, Валентина окинула взглядом свою хижину. Жить в ней в таком состоянии было попросту опасно, но кусок земли – это в разы больше, чем ничего.
– Тогда, – начала Валя, оценивающим взглядом окидывая Ивара. Мужчина был крепок. Возможно, его тело не было полностью здорово, но в нем еще таилось много силы, – я могу предложить другой вариант.
– Какой? – спросил Ивар. Судя по всему, он надеялся, что Валентина простит им долг так же, как он простил их, но Валя не собиралась так просто отказываться от возможности.
Изначально она упомянула оплату труда как возможность избежать собственного навязанного долга, но раз все зашло так далеко, то Валентина собиралась использовать ситуацию в свою пользу по максимуму.
Вместо того, чтобы ответить сразу, Валентина Ивановна хлопнула ладонью по полусгнившему бревну.
– Как видите, мне нужна здесь небольшая помощь. Сама я не смогу поправить свой новый дом. Вот с этим вы мне и поможете. Как вам такой вариант?
Глава 11
Ивар, услышав ее предложение, медленно осмотрел почти рухнувшую и разрушенную хижину. Не было сомнений, что еще пара лет, и та совсем развалится.
На его лице появилось угрюмое выражение.
Он просто представил, сколько потребуется усилий, чтобы все здесь восстановить. Впрочем, если не пилить бревна…
– Сруб, конечно, придется делать новый, – произнесла Валентина.
По виду Ивара она вполне могла догадаться, о чем тот думал. Да, конкретно в этот момент мужчина взял на себя управление ситуацией, но это не означало, что он внезапно стал добрым и трудолюбивым человеком.
В конце концов, Ивар вполне спокойно двенадцать лет наблюдал, как его жена использует племянницу в домашнем труде, чтобы не заниматься делами самостоятельно. И его это полностью устраивало.
Он был таким же ленивым, как и Иглена. И судя по его лицу, он не хотел утруждать себя лишней работой, поэтому Валя поспешила дать понять, что она возьмет по максимуму.
– Кроме этого, – продолжила она, – мне понадобятся домашняя утварь, часть одежды и тканей.
Ивар, услышав ее слова, ощетинился. Ему не хотелось отдавать то, на что он долгие годы зарабатывал. На самом деле, изначально, предложив списать долг, он надеялся, что племянница сделает то же самое. И он был весьма удивлен, что этого не произошло. Все-таки он помнил Валенсию, как тихую и мягкую рохлю, которая слова поперек не говорила за все годы, что прожила в их доме.
Ивару даже стало интересно, что послужило таким изменениям. Неужели Иглена сделала что-то, что затронуло нижнюю границу племянницы?
Тут он вспомнил, что незадолго до перемен его жена, будучи в совершенно скверном настроении, рассердилась на девицу из-за незначительной мелочи и заперла ту в коморке без еды и питья на сутки.
Ивар вздохнул. Кажется, подобное было излишним. Все-таки даже дикое животное предпочитало нападать, когда чуяло опасность для себя.
– Это надо решать с Игленой, – попытался отказаться от дополнительных убытков Ивар.
– Нет, – твердо произнесла Валентина и улыбнулась. – Не забывайте, что вы все еще должны мне двадцать золотых монет. Пара горшков и несколько метров мешковины стоят сущие гроши. Если вы откажетесь, то никакого договора не будет.
Поправленная хижина – это, несомненно, хорошо, но кроме места, где жить и спать, ей требовалось еще множество мелочей. Сейчас у нее вообще ничего не было.
– Это справедливо, – прогудел внезапно Рожер кузнец. – Девица годами спину не разгибала.
Некоторые селяне согласно кивнули. Все они очень хорошо знали, какова правда. В конце концов, Камнесерд был крошечной деревней. Вот только, как это обычно бывает, свои проблемы как-то ближе к телу. Не с руки им было вмешиваться в жизнь посторонних людей.
Валеся, как всегда в деревне называли Валенсию, несмотря на тяжелый труд, по крайней мере, всегда была одета, да и тело ее не выглядело избитым. Уже лучше, чем у нищих, которых селянам доводилось видеть в городе.
– И что? – вмешалась одна из женщин. – У нее была крыша над головой. Ее кормили два раза в день. Одежду давали. Ей ли жаловаться и что-то требовать?
Кузнец хмуро посмотрел на говорившую, сразу опознав ее, как одну из закадычных подруг Иглены. Заметив его взгляд, женщина вскинула голову.
– Всем нам приходится работать, и что с того? – продолжила она, прищуриваясь.
– Вы работаете на себя, – заговорила Валя, пристально глядя на женщину. Она хорошо помнила ее. Та вместе с еще одной часто бывали у Иглены и полностью одобряли то, как тетушка обращалась с Валенсией. Они даже завидовали тетке, желая заиметь и себе таких молчаливых помощниц. – А затем пользуетесь результатами своего труда. Мне же приходилось всю жизнь за кусок хлеба работать на других. Чем это отличается от рабства?
После этих слов Валентина Ивановна перевела жесткий взгляд на Ивара.
– Вот мои требования. Я хочу, чтобы мне помогли построить дом на моих условиях. То есть, все будет так, как я скажу, начиная от величины сруба, заканчивая стороной, куда будет выходить дымоход печи. Плюс к этому мне требуется посуда – чашки, тарелки, котелок, чайник. Пара комплектов одежды. Теплый плащ, новые сапоги. Рулон мешковины. И запас еды на две недели. Иначе…
Валентина не договорила, просто посмотрела сначала на Ивара, а затем на недавно говорившую женщину, выглядящую слегка напуганной. После этого Валя глянула на священника с писарем.
– Как думаете, ваше святейшество, могу ли я настаивать на подобном? Или дополнительные требования излишни?
Алберик покачал головой.
– Не вижу ничего, что считалось бы чрезмерным. Домашняя утварь, ткани и одежда в любом случае должны передаваться любой деве в качестве приданого. А дом идет как оплата за многолетний труд.
Ивар, услышав слова священника, скрипнул зубами. Он понимал, что выхода не было.
– Хорошо, – согласился он и добавил: – Но ты должна понимать, что постройка дома – дело непростое, и быстро я один не…
– Я помогу, – перебил его кузнец. – Валеся несколько раз мне помогала. Хочу оплатить. Вдвоем мы справимся куда быстрее.
Ивар бросил в сторону кузнеца раздраженный взгляд. Теперь, когда у него имелся надсмотрщик, Ивару придется работать добросовестно, а ведь он так хотел затянуть дело до зимы. А там, глядишь, девка, вынужденная жить практически на улице, подхватила бы простуду, да померла под каким-нибудь кустом, избавив его от необходимости платить за то, за что платить он совсем не хотел.
– Не стоит. Все-таки это долг моей семьи, и посторонним…
– Хорошая идея, – перебила его девица. При этом она кинула на него подозрительный взгляд. – Я с радостью приму вашу помощь, господин кузнец, – добавила она и перевела взгляд на Рожера.
– Раз такое дело, то и я останусь для помощи, – внезапно произнес священник.
Ивар замер, услышав это, а затем едва не выругался.
Этого только и не хватало!
