Текст книги "Карантин"

Автор книги: Скотт Сиглер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)

Да, она может это сделать с мамой…

СТРЕЛОК

Как только Дью мог все это вытерпеть?

На столе лежал его пистолет: старенький «кольт» M1911 45-го калибра. Он был заряжен и поставлен на предохранитель. Рядом в наушниках и очках стоял Перри Доуси и смущенно поглядывал на оружие.

– Послушай, Филлипс, все это очень круто, только вот стрелять мне что-то совсем не хочется…

– Возьми-ка пистолет, приятель, – велел ему агент. – По твоей милости у меня до сих пор не проходит похмелье и голова раскалывается. Так что не будем. Не позорь меня.

Хотя в тире никого не было. Дью на время полностью арендовал его.

Доуси уставился на пистолет.

– Но что, если я подниму его и… Ты же в курсе… у меня было… сильное желание прикончить тебя.

Дью задрал штанину и не спеша вытащил другой пистолет.

– А я встану позади и буду держать тебя на мушке. Надумаешь делать глупости – просто застрелю. Так, надеюсь, тебе будет легче?

– Немного, – ответил Перри.

Филлипс прыснул бы от смеха, если бы парень не воспринимал все так серьезно.

Гигант по-прежнему не сводил глаз с лежащего перед ним «кольта».

Дью вздохнул.

– Ну, что теперь? – спросил он.

– А что, если я… послушаюсь Билла?

– То есть застрелишься? Ты это хочешь сказать?

Перри смущенно кивнул.

– Послушай, парень, надо как-то взять себя в руки.

– Не смешно…

– Ну, хорошо, – нахмурился Дью. – Вот что я тебе скажу. Рональд Рейган, величайший из президентов, как-то выразился на подобную тему. Вдумайся в эту фразу: Если потребуется кровопролитие, нужно через него пройти. Поэтому, если собираешься свести счеты с жизнью, то хватить ныть и нечего тянуть резину.

– Ты, я вижу, не любишь церемониться. Для тебя не существует серого: только черное или белое.

– У меня дома есть большой цветник, – сказал Дью. – За ним я сам ухаживаю. И еще я неплохо владею вязальным крючком. И все это – несмотря на мою чертову работу. Не люблю жевать сопли. И другим не советую. Нет, нельзя жить в страхе. Вот ты боишься взять в руки пистолет… Поверь, это ложные, пустые, никчемные страхи. На свете немало вещей, которых действительно стоит бояться. Поэтому прекрати ныть и бери оружие.

Перри медленно протянул руку к пистолету, но тут же отдернул.

– Если ты выстрелишь себе в голову, то больно будет полсекунды, не больше, – предупредил Филлипс. – Потом уже никак. Если же я выстрелю тебе в ногу, то болеть будет очень-очень долго. Бери пистолет или попрощайся с коленкой…

Доуси снова протянул руку и поднял «кольт» 45-го калибра. Поначалу рука сильно дрожала. Так сильно, что Дью даже боялся, что оружие того и гляди выстрелит. Он понял, что затеял довольно опасную игру. На всякий случай ткнул Перри в спину другим пистолетом.

– Дыши спокойно, – сказал агент. – Наведи оружие и медленно жми на спусковой крючок. Ты будешь слегка удивлен, когда прогремит выстрел. И помни: потом нужно извлечь магазин и передернуть затвор. Будет выброшена гильза, так что не пугайся. Осмотри патронник и магазин, затем положи пистолет на стол. Все точно так же, как я показывал.

– Да, но тогда оружие не было заряжено.

– Просто сделай, как я тебе говорю, и все будет в порядке. Ясно?

– Хорошо, – ответил Перри.

Доуси поднял пистолет и вздохнул. В его огромной руке оружие выглядело как игрушка. Поначалу Дью хотел дать Доуси другой пистолет – 38-го калибра, – но не был уверен, что палец этого парня сможет влезть в скобу спускового крючка.

Прошло несколько секунд, потом – бах! – пистолет выстрелил. Мишень была расположена в тридцати футах. Перри попал в первый круг, немного левее центра.

– Хороший выстрел, – похвалил Дью.

– Думал, что у этой штуки будет отдача…

– Не отвлекайся. Вынимай магазин и передерни затвор, – нетерпеливо скомандовал Филлипс.

Доуси энергично кивнул. Он выполнил все указания наставника, после чего аккуратно положил оружие на стол. И медленно поднял обе руки, чтобы показать, что в них ничего нет. Сейчас у него был вид человека, только что испытавшего огромное облегчение. Как будто все, что раньше на него давило, куда-то разом улетучилось. Как будто он только что впервые переспал с девушкой…

– О’кей, – сказал агент. Он был тоже доволен. – Значит, говоришь, не почувствовал, как пистолет подпрыгнул в руке?

Перри покачал головой.

– Когда я из него стреляю, то на самом деле ощущаю небольшие толчки. Но несильные, – сказал Дью. – Такой здоровяк, как ты, по-моему, вообще не должен ничего почувствовать.

– Хм… Да?

Судя по выражению лица Перри, тот боялся спрашивать. И это человек, который вырезал тварей из собственного тела, извлек две пули и продолжал отчаянно сражаться!

Не хочет глупо выглядеть, подумал Филлипс. Не хочет глупо выглядеть перед НИМ!

– Ладно, не томи, – произнес он вслух. – Меня ты можешь спрашивать о чем угодно.

– Гм… затаить дыхание, медленно нажимать на спуск… Все это круто и хорошо. Но если вдруг понадобится применять оружие в реальной обстановке, то придется стрелять намного быстрее…

Дью улыбнулся.

– Логичный вопрос. То есть, что, если перезарядить магазин и выпустить все пули одним махом? По мишени ты легко сможешь оценить свою меткость. А потом поговорим о том, как лучше стрелять в различных ситуациях. Иногда требуется всего один точный выстрел, а иногда нужно выпустить побольше свинца, так ведь?

Перри улыбнулся и кивнул. Это была искренняя улыбка.

Хотя на вид все еще отвратительная – из-за швов на губах. Но главное – настоящая, неподдельная.

Дью отступил на три шага. Он все еще держал в руке второй пистолет, но уже подумывал о том, не пора ли его убрать на место.

Доуси вложил в магазин еще два патрона, вставил в рукоятку, затем взвел курок. Направив оружие на мишень, произвел семь выстрелов менее чем за пару секунд. Это было похоже на автоматную очередь. Дью наблюдал за движением его правой руки. Она даже не дернулась. Его рука была неподвижна, как будто высечена из гранита или наглухо привинчена к стене.

Перри извлек обойму, проверил патронник, положил пистолет и обойму на стол, медленно поднял обе руки вверх. Дью посмотрел на мишень. Он не мог поверить своим глазам. Агент щелкнул выключателем, и мишень подъехала к позиции стрелка.

Все пули попали в центральное кольцо мишени! А от центра осталось лишь большое отверстие с рваными краями.

Перри улыбнулся и посмотрел на Филлипса.

– Наверное, неплохо?

– Парень, ты что, шутишь? Ты уверен, что раньше никогда не стрелял?

Но гигант покачал головой:

– Нет, сэр. Отец не разрешал даже прикасаться к оружию. Но мне кажется, все дело в том, чтобы правильно сосредоточиться, не так ли? Как в видеоиграх. А там я всегда чувствовал себя как рыба в воде…

Дью еще раз посмотрел на мишень. Наверное, Перри по-своему прав. Доуси ведь был настоящим спортсменом, одним из лучших. И он вполне мог попасть на драфт НФЛ, если бы не травма колена, которая, по сути, и закончила его профессиональную карьеру в футболе. Он настолько силен, что даже не почувствовал отдачи от «кольта» 45-го калибра. Он может точно целиться, крепко и неподвижно держать оружие. А ведь это при стрельбе самое главное…

Филлипс вдруг спросил себя, а хорошая ли это мысль – научить Перри стрелять. Если парень мог убивать людей голыми руками, то нетрудно представить, на что он будет способен, имея в руках оружие и боеприпасы.

УРОДЛИВАЯ БЕТТИ

Организм Бетти Джуэлл оказался в отчаянном положении. Недоразвитые ползуны разлагались, распространяя повсюду апоптотическую смерть. Бетти не повезло лишь в одном: она была уже в таком возрасте, когда ее теломеры становились все короче и переносили меньше повреждений, чем у ребенка. Правда, у нее распад теломеров принял не такие масштабы, как, скажем, у отца, поскольку тот все-таки был на двадцать шесть лет старше.

Будь она помоложе – хотя бы лет на пять, – ей было бы лучше.

В данном случае «лучше» означало, что до ее мозга добралось бы больше ползунов. Ее мозговая сеть была очень тонкой, чахлой. Чтобы завершить изменения и послать сигнал, ей нужны были дополнительные ползуны. Все больше паразитов отчаянно пыталось добраться до ее мозга, волоча свои полусгнившие тельца вдоль нервов или пробираясь мимо разлагающихся трупов собратьев. Выжившие стремились к своим псевдодендритам, хватали, тянули, посылали болевые сигналы, чтобы оценить реакцию.

Если бы Бетти умерла, то миссия ползунов оказалась бы невыполненной, поэтому они боролись с гнилью, выделяя вещества, нейтрализующие цепную реакцию разложения. Первоначальные пятна заражения на ее теле были уже делом безнадежным: в этих местах апоптоз достиг такого размаха, что остановить процесс было невозможно. Ползуны послали часть сородичей, чтобы те оставались на краях и выделяли нейтрализатор, стремясь ограничить масштабы повреждения и помешать его дальнейшему распространению. Внутри ограниченных областей процесс разложения охватил ткани и кости.

Ничего хорошего для лица Бетти Джуэлл это не обещало.

Лицо ползуны не считали для себя приоритетом. Глаза, чтобы видеть, – да; рот – чтобы дышать, конечно. Эти части тела были важны, как, впрочем, и руки.

Руки могли держать инструменты.

Или оружие…

Для того чтобы разделиться на несколько групп, ползуны применяли коллективную логику.

Некоторые перемещались на руки, чтобы попытаться спасти их, другие устремлялись в мозг, чтобы достичь критической массы, необходимой для нейронной сети; часть лезла в глаза и уши, чтобы защитить сенсорные входы. Если Бетти не сможет видеть, слышать и говорить, не сможет защищаться… От такого носителя очень мало толку…

ВМЕШАТЕЛЬСТВО

Бормотание.

Наверное, это наиболее подходящее слово. Перри в который раз слышал бормотание. Откуда-то с юга. С юга и… с востока? Да, и еще с востока.

Где-то там просыпались треугольники.

Пока он слышал лишь обрывки мыслей. Паразиты еще не умели разговаривать. Они должны были научиться этому из воспоминаний организмов-носителей.

Сколько их? Перри не мог сказать. Он никогда не мог сказать наверняка.

Тем утром он тоже уловил несколько обрывков. Это можно сравнить с непонятным запахом в квартире. Такой запах ощутим, только если повернуться в определенном направлении, а потом куда-то исчезает. Он будет знаком, словно вы уже сталкивались с ним раньше. Только не можете вспомнить, где именно.

Знакомый, но все-таки другой. В тех обрывках было что-то еще. Не такое случайное. Более мощное и убедительное, что ли.

Доуси постучал в дверь комнаты № 207.

– Это ты, Перри? – сказал Дью, открыв дверь, и улыбнулся, как будто был счастлив видеть его. – Давай, заходи!

Гигант вошел в комнату. Там сидели Баум и Милнер, а также Эймос. В одной руке он держал рогалик, в другой – несколько листов бумаги, а на коленях – ноутбук. При виде Перри агенты сразу как-то напряглись. Глаза Эймоса забегали, и он стал поглядывать в сторону двери. Как только Перри уверенно вошел в комнату, Хант уронил свой рогалик, закрыл ноутбук и выбежал прочь.

– Проклятье! Этот паренек слишком впечатлителен, – с досадой проговорил Дью.

– Да уж, – протянул Милнер. – С чего бы вдруг?

Перри посмотрел на него.

– Милнер, гляди: вот он я. Наверное, хочешь мне что-то сказать?

Баум рассмеялся.

– А ты уверен, что сам готов к разговору? После одной из недавних бесед ты выглядишь несколько потрепанным.

– Баум, заткнись, – сказал Филлипс. – Если ты думаешь, что Доуси в плохой форме и его можно взять голыми руками, я готов предоставить вам обоим такую возможность. Только потом не обижайтесь…

Баум уставился на Перри и промолчал.

Доуси не мог поверить своим ушам. Дью решил встать на его защиту? Не то чтобы так явно, но, во всяком случае, он весьма убедительно попросил Баума прикрыть рот.

Дью продолжал сверлить Баума жестким взглядом.

– Ну, ладно… – Тот, наконец, сдался и покачал головой. – Я, в принципе, ничего не имею против.

– Тогда постарайся не распускать язык, приятель, – сказал Филлипс. – Милнер, тебя тоже касается. Так, Перри, что у тебя?

– Я слышу какое-то бормотание, – тихо проговорил он.

Трое мужчин оживились.

– Где именно? – спросил Дью.

Перри пожал плечами.

– Не могу точно сказать. Сильнее всего откуда-то с юго-востока.

– Что, опять Мичиган? – насторожился Филлипс. – Может быть, на этот раз Огайо?

Перри развел руками.

– Ну, и почему же ты не последовал к источнику этих звуков? – насмешливо спросил Милнер. – Не сел в свой чудной автомобиль и не рванул туда?

– Потому что мы с ним кое о чем договорились, – спокойно объяснил Дью. – Перри теперь – часть нашей команды.

Милнер рассмеялся. Дью бросил на него испепеляющий взгляд, и улыбка на лице агента моментально исчезла.

– Хорошо, и что это за звуки? – спросил Баум. В его голосе уже не чувствовалось прежнего презрения. – Там можно разобрать какие-нибудь названия? Места? Имена?

Перри покачал головой.

– Пока нет, но звуки становятся все сильнее и отчетливее.

– Присядь-ка, парень, – сказал Дью. – И расслабься. Может быть, ты их снова услышишь. А мы загрузим всех информацией и попытаемся определить точное направление.

Доуси, хромая, подошел к креслу и сел.

И почти сразу же услышал голоса. Только теперь они изменились.

– Здесь что-то не так, – забеспокоился Перри. – Они становятся… тише.

– Сосредоточься, – наклонился к нему Филлипс. – Нужно успокоиться и как можно лучше сосредоточиться.

– Да нет! Похоже, не в этом дело, – раздраженно проговорил Перри. – Моя концентрация никуда не делась. Просто сами сигналы становятся более слабыми. Они куда-то пропадают. Я уже не слышу прежнего бормотания. Только отдельные звуки… в общем, неразбериха какая-то.

Потом он с тревогой посмотрел на Дью.

– Все. Больше ничего не слышу.

ДОКТОР ДЭН ОБХОДИТСЯ ЭЙМОСУ В ДВАДЦАТЬ ДОЛЛАРОВ

Конвертоплан «Белл» V-22 пролетел над шоссе на большой высоте, затем развернулся на 180 градусов. Опустившись пониже, он сел рядом с автостоянкой и зданием придорожного мотеля.

Как только конвертоплан приземлился, Маргарет увидела знакомые очертания двух трейлеров без номеров. Они стояли на дороге параллельно друг другу. Эти трейлеры были выкрашены в темно-коричневый цвет, чем, собственно, и отличались от тех, которые остались в Глиддене. На корпусах специально были сделаны вмятины и царапины. Едва ли они могли привлечь чье-то внимание, несмотря на пластиковый переход-«гармошку», соединяющий обе машины.

Их нынешняя поездка носила стремительный характер. Как только была получена информация о том, что два тела дали положительный результат на целлюлозу, Дью не медлил ни минуты. Через четверть часа Маргарет, Эймос, Кларенс, Гич и Маркус уже были в воздухе. Мюррей распорядился, чтобы на время перелета в эфире соблюдалось полное молчание: он не хотел рисковать. Полтора часа спустя их «Скопа» приземлилась в одной из зон отдыха на скоростном шоссе неподалеку от Бэй-Сити, штат Мичиган.

Маргарет не знала, что Маргомобиль существует далеко не в единственном экземпляре. Даже в ближайшем кругу лиц, посвященных в государственные тайны, Мюррей все равно умудрялся что-то недоговаривать. Теперь ей захотелось узнать, сколько же всего изготовлено Маргомобилей. Естественно, имело смысл использовать несколько таких передвижных комплексов, а иначе переезд из Глиддена занял бы не меньше десяти часов. Переброска на грузовых вертолетах тоже отнимала драгоценное время. При наличии же нескольких передвижных комплексов и экспертных групп Мюррей мог бы реагировать на появление новых очагов заражения намного быстрее.

Покинув конвертоплан, Маргарет и ее коллеги сразу же направились к коричневым трейлерам. Снаружи стоял человек в мундире летчика, поверх которого была надета плотная синяя куртка. На голове у него была теплая шапка с отвернутыми клапанами.

– Капитан Дэниел Чэпмен, – звучно представился он и отдал честь.

– Здравствуйте! Но я не военная, – смутилась Маргарет. – Как, впрочем, и никто из моей группы.

– Ну, и хорошо. Я, кстати, терпеть не могу все эти церемонии, – с явным облегчением в голосе проговорил военный и протянул руку. – Доктор Чэпмен. А лучше называйте меня просто Дэном. Рад встрече.

Маргарет пожала протянутую руку.

– Доктор Маргарет Монтойя. А это доктор Эймос Хант и агент Кларенс Отто.

– Агент? – переспросил Дэн, пожимая руки. – А что за агент?

– Невидимого фронта, – пошутил Кларенс. – Это ведь не так важно, вы не находите?

Дэн понимающе кивнул и поднял вверх руку, как будто извиняясь: «Простите, что спросил. Мне следовало бы самому догадаться».

Он привел их в центр управления своего Маргомобиля. Он выглядел точно так же, как и в передвижном комплексе, оставшемся в Глиддене. За исключением разве что эмблем ВВС на плоских дисплеях и кофейных кружках. Дэн подождал, пока Маргарет займет место в кресле, после чего встал позади. Эймос уселся рядом, а Отто встал поодаль, стараясь не маячить ни у кого перед глазами и в то же время быть в курсе событий.

– Мы зафиксировали два случая заражения, – сообщил Дэн. – Дональд Джуэлл, возраст сорок два года, родом из Питтсбурга, и его дочь, Бетти, шестнадцати лет. Естественно, мне не разрешили выяснить, чем именно они заражены. Я лишь следую инструкции и выполняю оговоренные процедуры. Я готов ни во что не вмешиваться, но только, пожалуйста, не кормите меня байками о некротическом фасциите. Если же вы захотите сообщить мне, что здесь все-таки происходит, возражать не буду.

– А что, если после этого вас изолируют на долгие месяцы и вы не сможете жить нормальной жизнью, общаться с родными? – спросил Эймос. – Или, например, пристрелят как человека, который слишком много знает?

– Ну… тогда я бы, наверно, вообще не совал нос в это дело, – проговорил Дэн. – Но, по правде говоря, я всегда любил на что-нибудь пожаловаться. – Он направил небольшой пульт на монитор и щелкнул кнопкой.

Эмблема военно-воздушных сил на экране исчезла и сменилась фотографией человека на обледенелом тротуаре. Труп лежал неподалеку от здания мотеля, совсем рядом с трейлером. Одежда провисла на скелете. Из воротника торчал черный череп, а тротуар вокруг был заляпан чем-то темным.

– Дональд Джуэлл, – тихо сообщил Дэн. – Из записей с камер видеонаблюдения видно, что он приехал в мотель вчера приблизительно в 13:00. Погода в тот момент была ненастной, шел ледяной дождь. Никто не видел, как он выходил из машины. Точных сведений о том, сколько времени пролежало тело, пока было, наконец, обнаружено, нет. Скорее всего, минут десять. Парень, нашедший труп, сразу же позвонил в службу «911». Патрульная машина примчалась уже через четверть часа.

– Они там ничего не трогали? – насторожилась Маргарет.

– Патрульный Майкл Адамс на всякий случай проверил пульс, но перед этим надел перчатки, – сказал Дэн. – Не нащупав пульса, он снял перчатки, оставил их там же, на месте, и больше к телу не прикасался. Дочь Джуэлла все еще находилась в автомобиле. Адамса она к себе не подпустила. Он увидел жуткие шрамы на ее лице и сразу же вызвал «Скорую». Но врачей она к себе тоже не подпустила. Медики взяли мазок с трупа и провели тест. Моя группа размещалась в Детройте, и ЦКЗ поручил именно нам провести исследование. Поэтому нам и пришлось вытаскивать девчонку из автомобиля.

– А долго ли в вашем распоряжении находится эта установка? – спросил Эймос.

– Три недели, – ответил Чэпмен. – По правде говоря, мы почти ничего здесь не делали. – Он расправил плечи и глубоко вдохнул. – Так, забавлялись с компьютером и ждали звонка от начальства. Если никто не звонит, то, согласитесь, это уже хорошие новости. Если позвонили – будь готов сделать все, что от тебя зависит.

Маргарет едва удержалась от смеха. Сейчас Дэн удивительно точно копировал фразы, которыми любил пересыпать свои монологи Мюррей Лонгуорт.

– Невероятно! – удивился Эймос.

– Спасибо, – кивнул Чэпмен. – Вы еще не слышали, как я умею копировать президента Гутьерреса. Ну ладно… После того, как врачи вызвали группу специалистов из ЦКЗ, патрульный Адамс вместе с напарником срочно эвакуировали всех проживающих в мотеле и все здесь опечатали. Они выполняли необходимые инструкции. Оперативные и смышленые ребята. Они, кстати, все отсняли.

Он нагнулся над плечом Маргарет и щелкнул кнопкой на клавиатуре.

На настенных мониторах замелькали снимки. На них было хорошо видно, что представляло собой тело Дональда Джуэлла на начальном этапе разложения и что от него осталось потом.

– Ничего себе, – присвистнул Кларенс. – Парням пришлось несладко. Увидеть такое и сохранить самообладание. Вы беседовали с ними?

Дэн немного насупился.

– С парнями все в порядке. Они понимают серьезность ситуации и важность хранить все в тайне.

– Если честно, – сказал Эймос, – то меня вот-вот вырвет.

– Не смешно, – заметил Кларенс, – я уверен, что у Мюррея здесь есть скрытая камера, и он потихоньку за всеми наблюдает.

Дэн принялся нервно осматривать комнату.

– О боже, вы это серьезно?

Монтойя потянула капитана за рукав.

– Расслабьтесь, он ведь шутит.

По крайней мере, она надеялась, что Отто пошутил.

– Прогоните-ка снова эти картинки, – попросила она.

Дэн молча кивнул.

– Как часто они делали снимки?

– Каждые четверть часа, – ответил Чэпмен. – В точном соответствии с вашими инструкциями.

Эймос и Маргарет переглянулись между собой.

– Что такое? – встрепенулся Кларенс.

– Этот парень разлагался быстрее, чем любой другой инфицированный, – насторожился Эймос. – Как минимум вдвое быстрее, чем раньше.

Отто сморщился.

– А как насчет остальных? У вас есть имена и адреса тех, кто был здесь в это время или приехал потом?

Дэн кивнул.

– Полицейские взяли у всех удостоверения личности, права, регистрации, адреса мест работы.

– Кларенс, – попросила Маргарет, – нужно сделать так, чтобы Мюррей направил агентов к каждому из тех людей. Они у всех должны взять мазки.

– Слушаюсь, мэм. – Кларенс уселся в третье кресло и схватил телефон.

– Марго, – сказал Эймос, – болезнь ведь не инфекционная.

– Она не передается от хозяина к хозяину, – поправила Маргарет. – Но, если помнишь, Макмилланы заразились позже. Какой бы ни был вектор-переносчик болезни, он может быть стабильным, ложиться на одежду или волосы. Судя по фотографиям, болезнь претерпела изменения. По крайней мере, в определенной степени, и теперь, насколько нам известно, может стать заразной.

Эймос кивнул.

– Как говорится, береженого бог бережет.

– Все в точности соблюдали процедуры биологической безопасности, – повторил Дэн. – Мы относились к заразе так, как будто это был штамм геморрагической лихорадки Эбола, который вполне мог заскочить к вам в штаны, окажись вы недостаточно внимательны. Кстати, останки господина Джуэлла находятся в Трейлере B. Каждая часть одежды помещена в отдельный биоконтейнер.

Отто положил телефонную трубку и украдкой посмотрел на Эймоса.

– Ставлю двадцатку на то, что доктор Дэн поместил каждый носок в отдельный пакет.

– Идет! – кивнул тот.

Дэн улыбнулся.

– Я даже подписал пакеты для носков: правый и левый. Сожалею, доктор Хант.

– Называйте меня просто Эймос, невероятно прилежный и мелочно-дотошный молодой человек.

С этими словами Эймос вытащил из кармана свернутую двадцатку и, не отрывая глаз от экрана, протянул Отто.

Молодой доктор, видимо, произвел впечатление на Маргарет.

– Для тех, кто понятия не имеет, что происходит на самом деле, ты проделал просто адскую работу, Дэн, – сказала она. – Все говорит за то, что мы теперь сдвинемся с мертвой точки. Покажи мне теперь фотографии останков девчонки.

Чэпмен с удивлением посмотрел на нее.

– Разве вы не получали информацию, пока летели сюда?

Маргарет покачала головой:

– Нет, конечно. Ведь на всем пути соблюдалась тишина в эфире. А что? Что с трупом дочери?

– Нет никакого трупа. Девочка жива, – растерянно ответил Дэн. – Она помещена в герметичную камеру.

ГДЕ ТЫ, БОГ? ЭТО Я, ЧЕЛСИ!

Происходил разговор.

Один из собеседников находился на расстоянии сорока миль над поверхностью Земли, прямо над больным дубом на заднем дворе у Родригеса Чуи.

Другим собеседником была Челси Джуэлл. Девочка находилась у себя в спальне. Слева от нее покоилась целая куча больших и маленьких кукол. С правой стороны была куча поменьше. По ходу разговора девочка брала куклу из кучи слева, снимала с нее всю одежду, усаживала к себе на колени и рисовала на ней что-то синим маркером.

Она рисовала маленькие треугольники.

Они были такие симпатичные!

Закончив с одной куклой, она положила ее в кучу справа, после чего взяла из левой кучи другую куклу.

– Чонси, а тебе нравятся хрустящие батончики мороженого?

НЕТ, У МЕНЯ НИКОГДА ТАКИХ НЕ БЫЛО. Я НИКОГДА ИХ НЕ ПРОБОВАЛ.

– О! – удивилась Челси. – А чем же ты питаешься?

Для того чтобы дать ответ, Орбиталу пришлось задействовать дополнительные ресурсы. Будучи предметом неодушевленным, он обладал безграничным терпением и мог слушать Челси сколько угодно. И это хорошо, потому что вопросы девочки и в самом деле казались нескончаемыми. Чаще всего он просто не знал, что ответить. Он уже накопил определенный объем информации от треугольников, которые общались со многими человеческими носителями. Однако установление четких ассоциаций между произносимыми словами и фактами пока отнимало много времени…

Я ПИТАЮСЬ… СИЛОЙ ТЯЖЕСТИ.

– Надо же! – сказала Челси. – А это действительно вкусно?

Орбитал упорно трудился, стремясь вникнуть в смысл этого слова и заодно отыскать для себя нужный эквивалент. Объект понял, что оно напрямую связано с употреблением пищи. Было просмотрено и проанализировано множество сохраненных в памяти картинок с жареными цыплятами, шоколадом, пирогами, пюре, салатами. Вот что она имела в виду! Удовольствие от приема той или иной пищи. Без гравитационных процессоров Орбитал просто упал бы на Землю, поэтому он выбрал нужное определение и дал ответ.

ДА, ЭТО ОЧЕНЬ ВКУСНО.

– Чонси, – воскликнула Челси. – А кто у тебя любимый игрок в «Дейтройт Пистонс»?

НЕ ЗНАЮ.

Челси заморгала.

– Чонси, а ты кто, бог?

Орбитал прокручивал миллионы изображений. Пожилой человек с большой белой бородой. Молодой человек с длинными волосами и короткой коричневой бородкой. Сияние над головой. Любовь. Ненависть. Сверхъестественное вмешательство в человеческие жизни. Наказание. Гнев. Истребление. Орбитал сравнил перекрестные ссылки на эти образы с эмоциональными реакциями человека и определил, что это нечто такое, что в потенциале может мотивировать и направлять организмы-носители.

ПОЧЕМУ ТЫ РЕШИЛА, ЧТО Я – БОГ?

– Ну, потому что ты умеешь мысленно разговаривать со мной. Люди так не могут.

А ЧТО ТЫ ДУМАЕШЬ О БОГЕ, ЧЕЛСИ?

Челси пропела:

– Иисус любит меня, это я знаю, потому что так учит Библия. Мы ходим в церковь почти каждое воскресенье. Я люблю Бога, потому что Бог любит меня.

Орбитал вызвал из хранилища новую порцию картинок. Он исследовал сигналы, поступающие из мозга Челси, когда девочка говорила о Боге и Иисусе. Да, это очень сильный мотиватор.

ЧЕЛСИ, ЕСЛИ БЫ БОГ СКАЗАЛ ТЕБЕ СОВЕРШИТЬ ЧТО-ТО ПЛОХОЕ, ТЫ БЫ ПОСЛУШАЛАСЬ?

Девочка перестала раскрашивать очередную куклу. Она впилась взглядом в стену, немного наклонила голову и задумалась.

– Папа иногда говорит, что Бог нас проверяет, но он любит нас и не стал бы просить сделать что-нибудь дурное. Поэтому если Бог попросит меня о чем-нибудь, это не может быть плохо. Я обязательно послушаюсь и все сделаю.

ДА.

– Что «да»?

ДА, Я – БОГ.

– Надо же! – удивилась Челси. – Как здорово! А мне можно все еще называть тебя Чонси?

ДА.

Челси подняла куклу и принялась рисовать синие треугольники.

– Чонси, что тебе больше нравится – «Сникерс» или «Твикс»?

Орбитал продолжал терпеливо отвечать на все ее вопросы.

Дверь в комнату медленно открылась, и в проеме показалась голова мамы.

– Челси, дитя мое, как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – ответила девочка.

Она взяла еще одну куклу и сняла с нее одежду.

– Чем это ты здесь занимаешься?

– Рисую треугольники на куклах и разговариваю с Чонси.

– А-а, – протянула мама. – Со своим новым особенным другом по имени Чонси?

– Угу, – сказала Челси, нарисовав треугольник на лбу у куклы. Очень красиво.

– И о чем же ты с ним говоришь?

– Да так, – ответила она. – О цветах, о моем розовом платьице, о мультиках, о баскетболе, о гравитации, о мороженом, о Боге, о куклах и…

– Хорошо, моя милая, – сказала мама, перебивая Челси. Она даже немного посмеялась. Правда, дочь не поняла, что тут смешного.

– То есть ты все время беседуешь с Чонси, – задумчиво повторила мама. – И решила изрисовать все куклы маркером? Смотри, не испорти их, милая.

– Я ничего не испорчу, – сказала Челси. Она взяла блондинку Барби с синими треугольниками на руках, ногах и лице. Девочка держала куклу так, чтобы мама могла все рассмотреть. – Видишь? Ничего не испортила. Они стали намного лучше. Я делаю их красивыми.

– Ну, ладно, – вздохнула мама. – Позови меня, если я тебе понадоблюсь. Договорились?

– Хорошо.

Женщина закрыла дверь. Челси положила блондинку Барби в правую кучу и схватила следующую куклу из левой кучи.

ПОДРОСТКОВЫЙ СТРАХ

Маргарет понимала, что не должна плакать.

Это ведь все-таки ее работа. Но, глядя на лицо бедной девчушки, трудно было удержаться от слез.

– Пустите меня! – кричала девочка. Она дергалась, но вырваться была не в силах. Даже если бы ей удалось распутать или разорвать кожаные ремни-манжеты, бежать из крошечной камеры было попросту некуда.

Видеокамеры, установленные в палате, давали превосходную картинку: белые, обработанные эпоксидным составом стены сверкали под светом потолочных неоновых лампочек. Запястья и лодыжки Бетти были привязаны кожаными манжетами к тележке, которую обычно использовали для аутопсии. Тонкий кусок пенопласта в изголовье мог в некотором роде служить подушкой, но в остальном рассчитывать на какой-либо комфорт здесь не приходилось. На девушке был синий больничный халат, заляпанный фиолетовыми пятнами – в тех местах, где из ран просочилось много крови.

– Мы ввели ей состав WDE-4–11, – сообщил Дэн. – Это помогло затормозить реакцию апоптоза, но распад тканей до сих пор не прекратился, особенно в областях лицевых поражений.

– Нужно немедленно ее прооперировать, – сказал Эймос. – Мы должны удалить все проблемные участки и посмотреть, можно ли остановить цепную реакцию.

Маргарет повернулась к Чэпмену.

– Она не рассказала, когда у нее впервые проявились эти симптомы? Что она вам сообщила?

– Да она просто не желает с нами разговаривать, – хмуро ответил он. – Ей почему-то взбрело в голову, что мы хотим ее убить. Она продолжает спрашивать про своего отца, но я думаю, девчонка уже знает, что он мертв. Она спрашивает также и про мать…

– А вы связывались с матерью? – спросила Маргарет.

Дэн покачал головой.

– Пока нет. Не пробовали.

К нему повернулся Эймос.

– Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать? Как так – не попробовали? Девчонка только что потеряла отца! Ей нужна поддержка семьи.