Текст книги "Карантин"

Автор книги: Скотт Сиглер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц)

День первый

ТЭД СОВЕРШАЕТ ПРЫЖОК

Они хотят его наказать…

Тэд не позволит, даже если придется покончить с собой.

Он тихонько приоткрыл окно.

Ночной ветер заколыхал шторы. В лицо Тадеушу Макмиллану по прозвищу Тэд плеснуло холодным дождем вперемешку с кусочками льда.

Он надеялся, что легкий шум не разбудит младшего брата. Когда Сэм просыпался, то обычно плакал. Притом очень громко. На плач всегда сбегались родители.

Папа с мамой хотят его наказать…

Тэд поднял коробку с игрушками и поволок к кроватке младшего брата. Он сильно натер себе руки, но нужно было встать на коробку, чтобы потом пробраться в кроватку, а потом еще дотянуться до оконной защелки. Тадеуш поставил коробку рядом с кроваткой, забрался на нее и подтянул одеяло, чтобы получше накрыть ребенка. Так Сэму будет теплее. Тэд погладил братика по голове, потом нагнулся и поцеловал его в лоб.

– До свидания, – прошептал Тадеуш.

Он спустился и подтащил коробку к окну. В последний раз…

– Удачи, Сэм, – спокойно проговорил мальчик, оглядываясь на брата. – Надеюсь, ты не кончишь, как Сара…

Держась за оконную раму, он взобрался на подоконник. Рубашку сразу же пропитал ледяной дождь. Мокрые льдинки впились в лицо. Порыв ветра почти сразу же отбросил его назад, но Тэд смог удержать равновесие.

Так все-таки лучше. Все что угодно, лишь бы не оставаться здесь.

Тэд Макмиллан прыгнул в ночь.

ОГДЕН ГОТОВ К ДРАКЕ

В окрестностях Южного Блумингвилла, штат Огайо, в безмолвной темноте зимних лесов, полковник Чарльз Огден стоял в окружении девяти вооруженных мужчин. Эти солдаты – его личное отделение из состава Пятого взвода роты «Икс», батальона внутреннего реагирования. Рота «Икс» – официальное наименование боевой единицы, но в свойственной для военных манере эти люди придумали для нее другое название.

Они назвали себя Истребителями.

Ребята даже разработали знаки отличия своего отряда: удар молнии, поражающий перевернутого вверх тормашками таракана. Они носили этот знак на правом плече. Ниже прикреплялись небольшие нашивки с изображением черных треугольников – для каждого боевого задания. Треугольник украшался белым перекрестьем «X», что означало убитого монстра.

На рукаве у Огдена два таких черных треугольника. На первом из них – два белых крестика «X». Это потому, что полковник Чарльз Огден никогда не отсиживался в «Хаммере» за несколько миль от фактического места высадки, а всегда был рядом с подчиненными. И вступал с чудищами в бой.

Но это не значит, что он был столь безрассуден: его отделение – лучшее из всех Истребителей, люди суровые, закаленные в боях и многократно проверенные. На каждого из них он мог положиться как на самого себя. Пятый взвод любой роты обычно состоял из вспомогательного персонала, непосредственно не участвующего в боевых действиях. Но поскольку Огден мог, в соответствии со своими полномочиями, поступать как ему вздумается, то создал для себя личную охрану, которая могла вместе с ним в любой момент оказаться в любой горячей точке.

Слева от Огдена стоял капрал Джефф Коуп, его персональный связист, справа – смуглый сержант-майор Лукас Мазагатти. Чуть позади него стояли сильно загорелый капитан Дэвид Лодж, командир роты «Виски», и грузный сержант-майор Девон Нильсон по прозвищу Гвоздь.

– Последнюю сводку, капрал, – приказал Огден.

– Через десять минут Третий взвод займет позицию сразу западнее цели, – ответил Коуп. – Четвертый через двадцать минут займет подходы северо-западнее цели. Первый и Второй взводы расположатся прямо перед нами, сэр.

Итак, 120 солдат роты «Икс» почти готовы.

– Превосходно, – сказал Огден. – А что у нас с воздушной поддержкой?

– Беспилотник «Хищник» кружит к северо-востоку от цели, – доложил Коуп. – Четыре вертолета «Апач» в одной миле отсюда. Цель яркая, хорошо различимая, и «Апачи» могут уничтожить ее в любой момент. Два многофункциональных истребителя F-15E с бомбами GBU-31 – на позициях в пяти милях от цели. Еще два F-15E – в резерве, в семи милях.

– Очень хорошо, – сказал Огден и повернулся к капитану Лоджу. – Что доложите вы, Дэвид?

– Рота «Виски» ровно в миле к западу от цели, полковник, – отчеканил Лодж. – Мы готовы выступить немедленно.

Нильсон подался вперед, вмешиваясь в разговор.

– Ну, а мы-то сможем поучаствовать, сэр? – шепотом произнес он. Хотя слово «шепот» в данном случае не совсем подходило, поскольку этот гулкий бас расслышали почти все. Тихо говорить Девон попросту не умел. Он обычно разговаривал в три-четыре раза громче, чем обычный человек, а если переходил на крик, то рядом стоять было просто невозможно.

– Гвоздь, – ответил Огден, – «Виски» будет участвовать в операции только в том случае, если нас разобьют, а я сброшу бомбы на нашу собственную позицию. Тогда вам, ребята, придется зачистить все, что здесь останется. Поэтому давай лучше надеяться, что ночью ты все-таки отдохнешь. Лодж, мне нужно, чтобы вы с Гвоздем вернулись к своим за двадцать минут до начала атаки.

Нильсон вновь принял невозмутимый вид. Он выглядел разочарованным. Лодж пытался скрыть облегчение, но это все равно было заметно. Вообще, он был исправным служакой. За приверженность к крючкотворству многие называли его «конторской крысой». Может быть, и по делу. Настоящим бойцом назвать его было трудно.

Оставался лишь один вопрос – каких новых фокусов ждать от этих маленьких ублюдков?

Огден поднес к глазам бинокль ночного видения, направив его на цель, расположенную в двухстах ярдах к северу. Он принялся внимательно разглядывать теперь уже знакомую светящуюся форму. Она состояла из двух параллельных объектов по двадцать футов длиной каждый, напоминавших лежащие рядом большие бревна. Эти «бревенчатые» структуры выходили на ряд из четырех изгибающихся дуг. Первая составляла в высоту приблизительно десять футов, а все последующие три были еще выше. Высота четвертой арки была около двадцати футов. Все объекты – и бревна, и арки – имели неровную органическую поверхность.

Но на этот раз он заметил кое-какие различия.

В предыдущих двух случаях все части структуры выглядели значительно массивнее: более толстые «бревна», более толстые арки. Сейчас картинка изменилась и почему-то вызывала у него отвращение.

Возле структуры образовалась грязь. Это произошло из-за активного таяния снега вокруг. Первые две конструкции испускали яркий и очень горячий свет. Спутники зафиксировали температуру в районе 200 градусов по Фаренгейту[1]1
  Около 93 °C.


[Закрыть]. Здесь пока уровень тепла не превышал 110 градусов[2]2
  Около 43 °C.


[Закрыть]. И еще одно ключевое отличие: первая конструкция (в Ваджамеге, штат Мичиган) быстро проявляла активность – через час после нагрева внутри конуса что-то происходило. Нынешняя конструкция держалась в нагретом состоянии уже почти три часа.

И не было заметно ни малейших признаков движения.

В Ваджамеге казалось, что им удалось застать личинки врасплох. Твари ползали по всей конструкции, а обнаружив солдат Огдена, атаковали их. Сражение походило на эпизод из фильма ужасов: пирамидальные монстры на черных щупальцах неслись вперед, но попадали под шквальный автоматический огонь. Некоторым из тварей все-таки удалось избежать пуль, и подчиненные Огдена вынуждены были вступить с ними в зверскую схватку.

Погибли восемь человек.

Через три недели после этого в глухом лесу близ Мейзера, штат Висконсин, Перри Доуси обнаружил еще одну похожую конструкцию. Главной целью Огдена было захватить или разрушить конструкцию под Мейзером, прежде чем она активизируется. Но начальство поставило перед ним и вторичную цель: постараться захватить живую личинку. Только на этот раз врасплох были застигнуты Истребители. Неведомые твари в радиусе приблизительно ста ярдов установили вокруг своей конструкции защитный периметр. Они спрятались на деревьях; его люди прошли буквально под ними. Когда Истребители подошли к конструкции ярдов на семьдесят – семьдесят пять, твари спустились вниз и напали сзади.

Когда они спрыгнули, конструкция активизировалась. В сумятице завязавшегося боя сориентироваться было трудно, и Огден понятия не имел о численности врага. Могло погибнуть целое подразделение, поэтому, чтобы выполнить первичную цель, он, не раздумывая, запросил воздушную поддержку. Ракеты, пущенные вертолетами «Апач», разорвали конструкцию на части.

В общем, расследовать было нечего, да и к тому же мало что осталось. Точно так же, как и в Ваджамеге, разбитые части конструкции превратились в лужи липкого черного дерьма. Это произошло в считаные часы после атаки ударных вертолетов. Кроме того, его людям так и не удалось схватить хоть одну из личинок, но Огден не собирался читать им нотации. Едва ли можно было рассчитывать на то, что, попав в засаду к злобным монстрам, кто-то будет еще пытаться их ловить. В этом кошмаре надо было хотя бы выжить!

В том бою погибло двенадцать человек.

Если рассуждать с чисто тактической точки зрения, то эти потери не представляли собой большой проблемы. Подразделение Чарльза Огдена работало в обстановке строжайшей секретности и так щедро финансировалось, что ни о какой экономии не могло быть и речи. Это касалось и людских ресурсов. Ему нужны были подкрепления? Пожалуйста! Нужна экипировка, новейшие образцы оружия? Сколько угодно! Он мог получить все что пожелает, включая экспериментальные образцы вооружений. Даже ракеты «Стингер» класса земля-воздух – на тот случай, если во «вратах» появится какой-нибудь летательный объект. Пополнить провиант? Обеспечить транспортом? Воздушная поддержка? То же самое. Огден получал приказы напрямую от Мюррея Лонгуорта. Мюррей держал связь непосредственно с Объединенным комитетом начальников штабов и президентом страны. Не нужно никаких просьб или требований, не нужно ни с кем ничего обсуждать и согласовывать… Достаточно лишь приказать капралу Коупу запросить то-то и то-то. И все. Любая просьба выполнялась незамедлительно, как в сказке.

Подобный карт-бланш в отношении людских резервов и оборудования имел ключевое значение для успешного выполнения поставленной задачи. Равно как и неограниченная свобода действий, которая позволяла двигаться немедленно – без приказа или чьего-либо одобрения, – туда, откуда может исходить угроза. Нужно действовать гибко и оперативно, потому что бой под Мейзером продемонстрировал явное изменение в тактике личинок. Они ожидали нападения пехоты. Они многое поняли после первой стычки, научились и приспособились.

Последнее время Огден ломал себе голову вот над чем. Его люди уничтожили всех личинок в Ваджамеге и не нашли ничего похожего, ни единого намека на средства связи. Как личинки из Ваджамеги связывались со своими сородичами в Мейзере?

Несмотря на изменение в тактике, под Мейзером монстры все-таки потерпели поражение. Это значит, что, скорее всего, они снова изменят тактику. Но какой сюрприз ждет его на этот раз? Его солдаты просмотрели все деревья в округе. Все до единого. И днем, и вечером. И в нормальном, и в инфракрасном свете. Никаких следов личинок, кроме тех, которыми кишит их конструкция. Никакого защитного кордона или периметра. Огден терялся в мыслях. Получается, твари просто ждут приближения солдат и ничего не предпринимают.

Перед ним цель, и есть несколько вариантов ее атаки. Первый: попробовать захватить конструкцию при помощи пехотинцев. Но при этом постараться ничего не повредить. Если не получится, уничтожить ее ракетами с «Апачей». Если нужно, то летчики готовы осуществить третий вариант: сбросить туда бомбы весом две тысячи фунтов каждая и превратить участок штата Огайо площадью в одну квадратную милю в горящий кратер. Это приведет к гибели всех его людей и его самого, но если до этого дойдет, значит, их отряд к тому времени будет уже и так на грани уничтожения.

Если потерпит неудачу и третий вариант, у президента не останется другого выбора, кроме как санкционировать Вариант Номер Четыре.

Об этом Чарльзу Огдену вообще не хотелось думать.

Он снова посмотрел на часы. Пятьдесят минут. Обычно он начинал атаку при первой возможности. Он все еще мог это сделать, если бы посчитал необходимым, но на сей раз все складывалось несколько иначе.

Теперь у него были зрители. Они вполне могли поспособствовать его карьерному росту. И благодаря им Огден мог бы уже скоро примерить генеральские погоны.

Чарльз надел инфракрасные очки и снова посмотрел на светящуюся конструкцию. Он надеялся, что Мюррей, со своей стороны, все сделает вовремя, потому что через пятьдесят минут Чарльз Огден даст сигнал к атаке.

ТЭД ВСТРЕЧАЕТСЯ С МИСТЕРОМ ДОУСИ

Тэд покатился по траве. Может быть, он уже мертв? Сильно болело плечо. Нет, мертвым он себя не чувствовал – ведь он все еще двигался. Когда по телевизору он видел, как люди выпрыгивали из окон, они обычно ударялись о землю и больше не шевелились. Он присел. Джинсы на заднице сразу пропитались холодной водой.

Тадеуш медленно встал. Ноги тоже болели. Он глубоко вздохнул, и в рот попали капли дождя со снегом. Мальчик поднял голову: окно на втором этаже было распахнуто. Странно – когда он стоял у окна, то смотреть вниз было страшновато, а здесь казалось, будто он упал с высоты баскетбольного кольца, не больше.

Но высота больше не имела никакого значения. Главное, он сбежал. Сбежал из этого дома.

Хорошо, что не разбился насмерть… но в любом случае он больше сюда не вернется.

Тэд бросился бежать. Ногам было больно, но они работали, и слава богу. Ребенок отбежал к краю дороги, потом повернул налево по грязному тротуару, потрескавшемуся от выбивающихся на поверхность корней деревьев.

Бежал Тадеуш долго. Он поднял голову лишь тогда, когда едва не столкнулся с человеком.

Огромным!

Тэд остановился как вкопанный. Незнакомец был таким большим, что на мгновение мальчик забыл о доме, о матери, об отце, о сестре и даже о маленьком братишке Сэме.

Ветер усилился, дождевые капли хлестали Тэда по лицу. В тусклом свете уличного фонаря взгляд человека показался ему сердитым. На нем были джинсы и влажная серая футболка, плотно облегающая огромные мускулы. Длинные светлые волосы, словно маска, опутывали его голову и лицо. На левом предплечье выделялся большой искривленный рубец размером с бейсбольный мяч…

Потом гигант заговорил.

– Ты?.. – Его голос затих. Глаза на мгновение сузились. Потом широко раскрылись, как будто он вспомнил что-то очень важное. – Тебя зовут… Тэд?

Мальчик кивнул.

– Тэд, – спросил незнакомец. – Скажи, у тебя что-нибудь чешется? Рука или живот?

Тадеуш отрицательно покачал головой. Человек нагнулся к Тэду, повернул к нему правое ухо, как будто мальчик прошептал что-то, а он не расслышал.

– Это очень важно, – человек сказал. – Ты уверен, что у тебя нигде не чешется? Хотя бы чуть-чуть?

Тэд хорошенько задумался, потом кивнул. Он не умел врать.

Человек опустился на колено. Но даже в таком положении ему пришлось нагнуть голову, чтобы заглянуть ребенку в глаза. Незнакомец медленно протянул руку и мягко опустил ладонь на голову Тэда. Толстые пальцы погладили левый висок мальчика, а большой палец – не меньше его целого кулака! – задержался на правой щеке.

Тадеуш за все это время не проронил ни звука.

Человек вдруг повернул его голову в одну сторону, потом в другую, затем наклонил.

– Что это у тебя с глазом?

Тэд ничего не ответил.

– Не пытайся меня обмануть, – повторил гигант. – Что с твоим глазом?

– Папа… ударил.

Глаза человека снова сузились.

– Значит, папа тебя бил?

Тадеуш кивнул. Или, во всяком случае, попробовал кивнуть. Двигать головой он не мог.

Гигант встал. Ребенок приходился ему едва по пояс. Он отпустил голову Тэда и кивнул в ту сторону, откуда бежал мальчик.

– Это твой дом?

Тэд не хотел туда смотреть. Он лишь коротко кивнул.

– Сбежал, что ли? Как тебе удалось?

– Выпрыгнул из окна, – ответил Тадеуш.

– Ну, что ж. Беги, – сказал незнакомец. Он вытащил из-за спины длинный кусок черного металла, изогнутый на одном конце. Мальчик сразу узнал этот предмет. Когда они всей семьей ездили прошлым летом в Сидар-Пойнт, отец с помощью такой железяки снимал с диска пробитую гвоздем покрышку.

Это была монтировка.

Человек пошел по дороге, направляясь к его дому.

Тэд несколько секунд смотрел ему вслед. Потом вспомнил, что все-таки сбежал, и бросился прочь по тротуару.

Он пробежал не больше квартала, а потом снова остановился. Откуда ему было знать, что с этим побегом будет связано столько событий? Сначала этот огромный супермен, теперь автомобильная катастрофа. На перекрестке лоб в лоб столкнулись красивый красно-белый «Мустанг» и небольшой белый хетчбэк. От удара багажник «Мустанга» открылся. Была также настежь раскрыта и левая передняя дверца белого автомобиля. Водителя почти выбросило наружу. Ноги его зацепились за педали управления, а голова и спина лежали на мокром тротуаре.

Его лицо было в крови.

В руках он сжимал оружие.

В кресле пассажира находился еще один мужчина, он не двигался, наклонившись вперед и уткнувшись лицом в сработавшую воздушную подушку.

Сквозь проливной дождь и сильный ветер Тэд расслышал чей-то слабый голос.

– Докладывайте! – крикнул голос. – Черт возьми, Клод, докладывайте!

Тэд понял, что ему нельзя здесь задерживаться. А что, если сейчас за ним погонятся родители? Может быть, ему понадобится этот пистолет…

Тэд осторожно подошел к водителю, лежащему на тротуаре. Дождь настойчиво смывал кровь с его лица на мокрый бетон.

– Баум! Где ты?

Голос был слышен из маленького кусочка белой пластмассы, лежащего рядом с головой мужчины. Это был, наверное, один из тех миниатюрных приемников, как у Фрэнки Энвила в его любимом телешоу. Может, этот человек был полицейским, как и Фрэнки?

Полицейские забрали бы его к себе и защитили от папы с мамой.

Тэд смотрел на наушник в течение секунды, затем поднял его.

– Да?

– Баум! Это ты?

– Нет, – робко ответил Тэд. – Меня… зовут Тэд.

Пауза.

– Тэд, с тобой говорит Дью Филлипс. Ты знаешь, где находится господин Баумгартнер?

– Гм… нет, – сказал Тэд. – Постойте! Скажите, у господина Баумгартнера большие черные усы?

– Да! Это он! Он с тобой, рядом?

– Ох, – выдохнул Тэд. – Ну… он лежит на земле, весь в крови…

– Вот дьявол, – проговорил Филлипс. – Тэд, сколько тебе лет?

– Семь. А вы из полиции?

Пауза.

– Да, конечно, я полицейский.

Тэд облегченно вздохнул. Полиция. Слава богу! Теперь он почти в безопасности.

– Тэд, а есть там еще один человек? По имени Милнер?

– Не знаю, – ответил мальчик. – А этот господин Милнер… он такой… очень-очень большой?

– Нет, – хрипло проговорил Филлипс. – Это, вероятно, кто-то другой.

– Ой, – сказал Тэд. – Господин Милнер, наверное, невысокий парень. Он тоже сидит в машине. Но… похоже, сэр, он умер. Можете ли вы кого-нибудь за мной прислать? Домой я больше не вернусь.

Филлипс снова заговорил. На этот раз его голос был спокойным и уверенным.

– Мы немедленно вышлем кого-нибудь за тобой. Тэд, слушай меня внимательно. О каком большом человеке ты только что говорил? Он сейчас где-то рядом?

– Нет, он ушел, – ответил мальчик. – Думаю, он собирается ко мне домой.

– К тебе домой?!

– Да, сэр. Я живу чуть дальше по улице.

– Хорошо, не выбрасывай этот наушник. С его помощью мы тебя найдем. Сообщи-ка мне теперь свой адрес. И вот еще что. Если снова заметишь большого человека, сразу же беги от него прочь. Беги без оглядки.

ОПЕРАТИВНЫЙ ШТАБ

Двери лифта открылись на нижнем уровне Западного крыла, и Том Маскилл с Мюрреем Лонгуортом вышли в коридор. За истекшие тридцать лет Мюррей бывал в Белом доме много раз, но, наверное, ни одно из совещаний не имело такого значения и не собиралось в таком составе: Объединенный комитет начальников штабов, министр обороны, начальник штаба, ну и, конечно же, сам президент.

Под Белым домом находилось фактически два Оперативных штаба. Первый был рассчитан приблизительно на три десятка человек. Его показывали в телешоу, в кинофильмах и в блоках новостей.

Но Маскилл и Лонгуорт прошли мимо.

Через массивные двери Том провел коллегу в малый Оперативный штаб. Эта комната, как и ее более известный аналог, была отделана панелями из красного дерева и оснащена огромными, во всю стену, видеоэкранами. И все же обстановка была менее броской. Середину комнаты занимал стол из красного дерева с шестью креслами по бокам. О существовании этой комнаты знали немногие; она была, главным образом, предназначена для обсуждения ситуаций, не подлежащих публичной огласке.

Военные уселись на креслах по левую сторону от главы страны. Рядом с президентом разместился министр обороны Дональд Мартин, за ним – генерал Гамильтон Барнс, председатель Объединенного комитета начальников штабов, далее генерал сухопутных войск Питер Франко, генерал военно-воздушных сил Луис Монро, командующий ВМФ адмирал Натан Биглей и, наконец, весьма самоуверенный генерал Монти Купер, командующий Корпусом морской пехоты.

Ванесса заняла место на противоположной стороне стола, в первом кресле справа от президента. Рядом с ней уселись Том, потом Мюррей. Несколько кресел остались пустыми. Обычно их занимали менее высокопоставленные чиновники либо чьи-нибудь помощники, но сегодня решили обойтись без них. Никто из собравшихся не мог допустить даже малейшей утечки информации. Возможно, Гутьерресу все еще хотелось предать эту историю огласке, но сейчас он понимал: стоит немного подождать.

– Господин президент, – начал Мюррей. – Атака запланирована через сорок пять минут. Сэр, если можно, я хотел бы воспользоваться временем, чтобы проинформировать вас о других событиях.

Гутьеррес вздохнул и поудобнее устроился в кресле. Мюррей не мог винить президента за неважное настроение. Источников раздражения было предостаточно: ситуация в Иране; рост напряженности в отношениях между Индией и Пакистаном; никак не затихающий палестино-израильский конфликт; русские военные, угрожающие подмять под себя арктические нефтяные месторождения… Ну и, конечно, проект «Танграм». Это, наверное, самые долгие и трудные первые восемь дней на высшем государственном посту, которые могли выпасть на долю американского президента.

На мгновение Гутьеррес съежился, затем, словно очнувшись, снова выпрямился. Он все-таки должен держаться, пусть это и нелегко. Кивком он подал знак Мюррею, чтобы тот продолжал.

– Так вот, мы обнаружили еще один возможный рассадник этой заразы, – сообщил Мюррей. – Неподалеку от Глиддена, в штате Висконсин.

– Это где-то поблизости от Блумингвилла, где собирается провести операцию Огден? – спросил Гутьеррес.

– Южного Блумингвилла, сэр, – поправил Мюррей. – Нет, это приблизительно в семистах милях оттуда. Глидден расположен около Верхнего полуострова в штате Мичиган.

– Ну, и что же там? Еще одно сооружение? – спросила Ванесса.

– Пока не знаем, – ответил Мюррей. – Дью Филлипс сейчас как раз в Глиддене. Он пытается выявить носителей паразитов, которые, в свою очередь, могли бы указать на местоположение конструкции. В своих поисках он использует Перри Доуси.

– Доуси? – переспросила Ванесса.

– Не волнуйтесь, он под контролем, – поспешил успокоить Мюррей.

– Под контролем, говорите, – холодно повторила Ванесса. – Я провела небольшое расследование. Когда Доуси был инфицирован, он убил своего друга Билла Миллера. Потом прикончил Кевина Места – человека, сообщившего о местоположении скопления личинок в Мейзере. И потом, мне кажется, вы забыли упомянуть о том, что он сжег трех несчастных старушек, чтобы заполучить сведения о монстрах в Южном Блумингвилле.

Мюррей заморгал. Как она обо всем узнала?

– Это было сделано в целях самообороны, – ответил Мюррей.

Ванесса подняла брови.

– От кого же он оборонялся? От трех несчастных женщин, которым было под восемьдесят? Какая, к черту, самооборона?

Глаза президента сузились.

– Лонгуорт, неужели это правда?

Да уж, она приберегла поистине лакомый кусочек! Да еще и натравила на него президента…

– Да, господин президент, но насчет самообороны я не шучу. Эти дамы были инфицированы. Они попытались закидать Доуси зажигательными бомбами, коктейлями Молотова. Очевидно, он перехватил одну из них и швырнул обратно.

– На нем висит пять смертей, – уточнила Ванесса. – Скажите нам, Мюррей, почему вы до сих пор его используете?

– У нас и в самом деле нет выбора, мэм, – ответил Мюррей. – Как я уже объяснял, любые сооружения паразитов нам удалось отыскать только благодаря Доуси. Он умеет отслеживать эти организмы.

– Понимаю, – сказала Ванесса, в ее голосе ощущалось презрение. – Ваша ищейка взяла след. Пошлите теперь туда кадровых военных, а не Филлипса и его ручного психа.

Дональд откашлялся.

– Ванесса, подразделения Огдена уже развернуты. Не думаю, что у Лонгуорта есть другой выбор.

Она бросила на Дональда взгляд, который был красноречивее всяких слов.

– У Огдена в батальоне внутреннего реагирования четыреста восемьдесят человек, – сказала она. – Четыре роты по сто двадцать солдат в каждой. Огден атакует силами роты «Икс», а в резерве у него рота «Виски», не так ли?

Дональд кивнул.

– Значит, роты «Янки» и «Зулу» остаются в Форт-Брэгге, – продолжила она. – Так почему же, черт возьми, мы не используем их вместо Доуси и Филлипса?

– Мы должны действовать незаметно, не дать себя обнаружить, – ответил Мюррей. – Глидден – это все-таки город, а не глухой лес. Если мы перебросим туда две роты пехотинцев и высадим на Мейн-стрит, то наверняка привлечем к себе внимание.

– А буйный психопат не привлечет, что ли?! – воскликнула Ванесса.

– Достаточно, – перебил Гутьеррес. – Мюррей, надеюсь, вы предприняли необходимые меры, чтобы держать Доуси под контролем?

– Конечно, господин президент, – ответил Лонгуорт. – К опасному типу приставлены два опытных агента, они повсюду его сопровождают. Доуси выявляет носителей, потом эти люди берут ситуацию под контроль и изолируют их.

Генерал Купер забарабанил по столу.

– Все это, конечно, замечательно, но вот-вот начнется атака, и ее нужно будет отслеживать на мониторе, – проговорил он хриплым и довольно сердитым голосом. – Не хотелось бы перебивать, господин президент, но имеется информация, которой нам нужно с вами поделиться до того, как вы начнете наблюдать происходящее.

Гутьеррес кивнул.

– Спасибо, генерал Купер. Мюррей, прежде чем мы начнем следить за действиями полковника Огдена, я хочу кое-что пояснить. Мы понимаем, что ситуация кризисная и американцам было бы больно узнать обо всем. Однако очень не хочется, чтобы им причиняли боль люди, призванные решать эту проблему. Понимаете?

– Да, сэр, – ответил Мюррей. – Понимаю.

Лонгуорт действительно понимал необходимость контроля над Доуси – просто он надеялся, что Дью Филлипс это тоже хорошо уяснил. Ванесса Колберн не ходила вокруг да около. Ей явно хотелось избавиться от Мюррея. И, несмотря на то что Лонгуорт чувствовал к ней откровенную неприязнь, в одном она все-таки была права…

Этот парень был сущим психопатом.

БИТЬ ДЕТЕЙ НЕХОРОШО

На перекрестке Грант-стрит и Бродвея Дью Филлипс проехал на красный свет. Он даже прикрепил мигалку на крыше своего «Линкольна», но вряд ли ее свет был виден сквозь плотную пелену дождя. К черту секретность. Выведено из строя двое его агентов. Этот психованный громила снова отправился в погоню за переносчиками заразы.

Дью интересовал лишь один вопрос: будет ли жив кто-нибудь из зараженных к тому времени, когда появится Маргарет.

Тадеуш Макмиллан-старший сидел за кухонным столом и играл с пятилетним сынишкой Стивеном. На мальчике были его любимые желтые ворсистые штанишки и футболка «Милуоки-Бакс». Он выглядел чертовски симпатичным. Стивен – хороший ребенок. А Тэд-младший? Плохой. А Сара? Тоже плохая.

Тадеуш отбросил эти мысли прочь. О дочери ему думать вообще не хотелось.

Стол был заставлен дюжиной пустых бутылок из-под пива, и вся его поверхность покрылась мокрыми разводами. На полу пивных бутылок валялось еще больше, а рядом стояла и полупустая бутылка джина. Макмиллан не любил джин. Зато его жена, Дженни, жить не могла без этого пойла.

Гребаная алкоголичка.

Она выпивала в день по три бокала, и так продолжалось до тех пор, пока не начал капризничать младший Тадеуш. С тех пор она прекратила пить джин из бокалов для мартини и начала наливать его в свою любимую кофейную кружку с надписью «Привет, Кити!». И всякий раз, когда она подносила кружку ко рту, у него перед глазами мелькало изображение глупой мультяшной кошки.

Ковыляя на костыле, на кухню зашла Дженни. На ногу она ступить не могла, что было вполне понятно, стоило лишь на нее взглянуть (но у Тэда-старшего не было ни малейшего желания снова это делать). Нежелание Дженни расстаться со своей драгоценной «Джинни-Китти» лишь осложняло ее перемещения с костылем по дому.

Жена остановилась у дверного проема между кухней и лестницей, ведущей в детские комнаты.

Она уставилась на него. То же самое сделала и чертова кошка на ее кружке.

– Как же нам поступить с этим негодником-мальчишкой? – хрипло спросила она.

– А мне почем знать? – пожал плечами Тадеуш.

– Он дурно влияет на Стивена и Сэмми, – продолжала Дженни. – Не знаю, почему ты позволил ему так распуститься.

– Послушай, я ведь и так запретил ему выходить на улицу, – ответил Тадеуш. – Что еще мы можем сделать?

– Ты мог бы хорошенько проучить его, – прищурилась Дженни.

Тадеуш отвернулся. Ему было стыдно. Он уже наказывал мальчика… и, наверное, немного перебрал. Он избил собственного сына. Прямо по лицу. Не шлепнул ладонью, а ударил кулаком. Как он мог так поступить со своим ребенком, с этим милым созданием, своей кровью и плотью? Хотя мальчишка действительно разбаловался в последнее время. Нужно было что-то делать.

– Тадеуш, – сказала Дженни, – нам нужно идти. Ты же знаешь. Они почти готовы, а мы все еще здесь. Младшего мы взять с собой не можем. Но оставлять его здесь тоже нельзя.

Он нехотя кивнул. Возможно, Дженни права. Все четырнадцать лет, начиная с их первого свидания, он всегда полагался на ее советы. Возможно, жена умела разглядеть очевидное там, где ему это было недоступно. Возможно, она просто заботилась о нем, и это было своеобразным проявлением ее суровой любви.

Он опустил голову, рассеянно глядя на затылок маленького Стивена. Тэд-младший всегда был его любимчиком. Он знал, что выделять кого-то из собственных детей нельзя, но Младший все-таки трогал его сердце немного больше, чем другие. Наверно, поэтому он всегда был к нему снисходителен.

– Ну хорошо, Дженни, – сказал Тадеуш. – Приведи его сюда.

Дженни откинула назад голову и крикнула так громко, что ее можно было услышать в самых дальних закоулках дома, даже на чердаке.

– Младший! Иди на кухню! Нам с отцом нужно с тобой поговорить.

Женщина снова наклонилась вперед, тяжело опираясь на свой костыль. Они услышали, как скрипнула дверь спальни. Она всегда скрипела. Тадеуш все время грозился смазать петли, да так и не нашел времени.