Текст книги "Крёстный сын"
Автор книги: С. Алесько
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)
– Глаза у меня серо-зеленые, а не зеленые. Да, кузен говорил как-то что мы с леди Адингтон немного похожи, – Евангелина жеманно хихикнула. – Может быть, поэтому зять Правителя всю дорогу так на меня поглядывал, а теперь еще и взял под свое крылышко? Говорят, жена не очень-то его жалует.
– Леди, можешь отрицать очевидное, хоть покуда адский огонь не потухнет. Глаза у тебя зеленые, как у кошки. Так и вспыхнули, когда Лиззи стала Жеребчика обхаживать, – не без ехидства взглянул в сторону девицы, которая продолжала тереться о Филипа как та самая кошка о корень валерьяны. – Я для себя все решил и готов рискнуть. Руку дам на отсечение, что ты – дочка Адингтона. Значит, если твой муженек копыта откинет, выкуп я все равно получу. Может, батя твой и еще чем наградит, как узнает, что с моей помощью отделался от висельника.
– Нет, нельзя его убивать! – Ив похолодела. События неожиданно приняли совсем уж дурной оборот. Хорошо, что страх скрывать не нужно, следует лишь придать ему истеричный оттенок. – Его величество не станет платить такие деньги за меня! Я ему никто, отец мой беден, выкуп собрать не сможет. А уж если Правитель потеряет крестника! – картинно прижала руку ко рту. – Шон... Это и есть мой кузен, – поспешно пояснила собеседнику. – Шон говорит, лорд Адингтон очень привязан к зятю. Что со мной будет, если попадусь его величеству под горячую руку?! Нет-нет, пожалуйста, не убивай Филипа!
– Что-то ты слишком разволновалась, леди, – Хорек так и сверлил ее взглядом. – А говоришь, жена Жеребчика не очень-то жалует! – ухмыльнулся издевательски.
– Так сплетники утверждают! – Ив добавила в голос истерики, в глаза – слез. – Он сам ее и не вспоминает. Мной заинтересовался, да, но с ней не сравнивал.
– Он уже получил от тебя, что хотел?
– Не совсем, – девушка залилась краской. – Сначала ему мешал кузен. А ночью в яме я не смогла сделать все, что он пожелал, – с простодушным смущением опустила глаза. – Да и страшно. Он такой... – замолчала.
– Знаю, – скривился Джон. – Всегда диву давался, как ему удается баб уламывать. И не каких-то там шлюх, а самых что ни на есть благородных. Не расскажешь, чем берет?
– Я... – Ив вдруг закрыла лицо руками, плечи затряслись. – Ну почему мне так не везе-ет, – послышались шмыганья. – Сначала этот висельни-ик, теперь вообще в плену-у. Приданого не-ет, теперь еще и осла-авя-ат...
– Ладно тебе сырость разводить, – Джон осторожно погладил пленницу по плечу. – Если окажется, что ты и впрямь Правителю чужая, обещаю отпустить.
– Без выкупа? – Евангелина отняла руки от лица и захлопала глазами. – Даром? О-о, спасибо!
– Постой благодарить, – плотоядно ухмыльнулся разбойник. – Какая от слов радость? Приласкаешь так, чтобы мне понравилось, тогда и будем в расчете.
Взгляд Джона утратил цепкость и скользнул с лица девушки на ее грудь, обрисованную тесным платьем. Тепло летнего дня сменилось вечерней прохладой, и затвердевшие соски отчетливо проглядывали под тонкой красной замшей. Евангелина, заметив, куда переместилось внимание предводителя, постаралась дышать глубже, чтобы грудь стала еще заметнее. Да, Хорек – не придворный хлыщ, которого легко поставить на место, но он – мужчина. А она знает, за какие ниточки дергать, чтобы заставить его поглупеть. Теперь, когда Джон раскрыл карты, и стало ясно, что Филип не защитит ее, что он сам находится в смертельной опасности, кокетство может оказаться единственным путем к спасению. Что ж, приступим. Нужно прощупать Хорька, и заодно попытаться внушить разбойнику кой-какие идеи.
– Сделаю все, что пожелаешь. Но только для тебя, предводитель. Для тебя одного, – голос стал чуть задыхающимся и прозвучал с хрипотцой. То ли леди смертельно напугана, то ли испытывает возбуждение при мысли о близости с преступником. Взгляд Хорька будто прилип к медленно двигающимся губам девушки. Ив для пущей действенности провела по ним кончиком языка. У Джона дернулся кадык.
– Думаешь, я хуже Жеребчика? Тот не делился, коли баба не хотела, и я не стану.
– Я вовсе не думаю, что ты хуже, – Ив придвинулась к Джону, будто ненароком коснулась коленом его бедра, убирать ногу не стала. – Надеюсь, что лучше. Мне по нраву мужчины, а не кони. Но я боюсь...
– Не бойся. Все мои бабы были очень довольны.
– Как я рада это слышать! А то уже беспокоиться стала, вдруг разбойники все такие, как зять Правителя? Этот страшный черный Сэм... Ой, нет, даже подумать боязно, – Ив глупо захихикала. – Но тревожилась я о другом. Что скажут твои люди, когда выяснится, что я – вовсе не леди Адингтон, а Правитель узнает о смерти крестника? – подалась вперед, чуть наклонившись, выставляя напоказ полукружья грудей в вырезе платья. – Когда станет ясно, что десяти тысяч им не видать?
– Этого не случится, – разбойник, словно завороженный, уставился на зовущую ложбинку. – Вдовой ты станешь только после того, как я получу выкуп. И надежнее, и наградить Жеребчика рогами страсть как охота.
– Знаешь, как бы мне хотелось в самом деле быть дочерью Правителя? – Евангелина придвинулась еще ближе к Хорьку. – А ты не боишься, что я расскажу о твоих планах этому Филипу? Может, он в благодарность похлопочет обо мне в столице?
– Ты не сможешь с ним больше поговорить, леди. Он вот-вот отправится назад в яму, а ты – в мою хижину.
***
Филип уселся рядом с Сэмом, с трудом сдерживая рвущееся наружу бешенство. Громила взглянул на бывшего предводителя с легким удивлением.
– Да ты на себя не похож! Чего злишься? Джон не станет нарушать правила, я с ним перемолвился. Да и девчонка, вон, гляди, довольна. Тебя она, кажись, не очень-то жалует. Или ты как раз потому?..
– Она моя. Нечего было выряжать ее в это платье да еще и усаживать с собой рядышком.
– На-ка, глотни, – Сэм заботливо наполнил кубок друга и чуть ли не силой заставил отхлебнуть. – Не припомню, чтобы ты так в бабу вцеплялся. Влюбился, что ль? Неужто эта лапочка лучше первой алтонской красы? Хотя хороша малышка, зело хороша...
Гигант взглянул в сторону Евангелины, и Филип заметил, как глаза старого друга обретают хорошо знакомое мечтательное выражение. А адов Хорек глядит на нее, будто сожрать хочет. Ишь, обхаживает! Энджи держится молодцом. Время от времени хихикает, глупо улыбается, жеманится, несет, наверное, какую-нибудь чушь. Зря только в его сторону поглядывает. Впрочем, это ни о чем не говорит. Даже полная дура на ее месте не чувствовала б себя в безопасности, проверяла б, что там ее защитник поделывает.
– Да-а, краше этой видеть не доводилось, – Громила отвел взгляд от Евангелины и как следует приложился к кружке. – А Энни-то она откуда знает?
– Встречала на Гейхарте.
Сэм тут же стал расспрашивать про бывшую служанку и Лакомый остров, куда в самом деле мечтал перебраться. О Евангелине больше не допытывался, сообразив, что друг все равно ничего толком не расскажет. Филип быстро перевел беседу на тех разбойников, которые ушли из шайки, за разговором начал понемногу успокаиваться. Благо Джон рук не распускал, говорил что-то соседке, та улыбалась.
Спокойное времяпрепровождение продолжалось недолго. К Сэму подошла одна из разбойничьих женщин, спросила какой-то пустяк, не удосужилась выслушать ответ, зато чуть ли не отираться начала о бывшего предводителя. Филип был совсем не в настроении болтать с ней, процедил пару раз неразборчиво несколько слов невпопад, но настырная особа не отставала. Пришлось все же прислушаться к тому, что она говорила и попытаться отшутиться. Как раз тогда у Энджи с Джоном что-то произошло. Девушка неожиданно закрыла лицо руками, Хорек тут же принялся поглаживать ее по плечу. Филип дернулся было встать и подойти к ним, но Евангелина уже опустила руки, а через несколько мгновений вновь хихикала. Девица, воспользовавшись тем, что пленный отвлекся, едва не уселась к нему на колени.
– Слушай, красуля, а не пошла бы ты... – не выдержал Филип.
– Да, Лиззи, оставь парня в покое, иди ко мне, – пробасил Сэм.
Не успела девица ответить, как Джон поднялся на ноги и заорал:
– Эй, Громила! Пиво кончается! Сходи-ка, пособи Тиму еще бочку прикатить!
– Ну, тогда потерпи еще немного, друг, – Сэм подмигнул Филипу, вставая. – Вернусь и избавлю тебя от настырной малышки.
Девица разразилась хохотом и обняла мужа Евангелины за шею, тот скрипнул зубами. Происходящее нравилось все меньше и меньше, в душе зарождались смутные подозрения. Не успели они принять чуть более ясный вид, как на голову обрушился удар, и наступила темнота.
***
Ив не могла поверить своим глазам. Стоило Громиле выйти из освещенного костром круга, к Филипу, который безуспешно пытался отделаться от мерзкой девицы, сзади подошли трое. Один незаметно ударил по голове чем-то тяжелым, может, камнем. Двое остальных тут же подхватили обмякшее тело и потащили прочь, в сторону ямы. Пирующие разбойник к этому времени уже изрядно набрались и не обратили внимания на стремительное отбытие Филипа. Девица тут же устроилась на коленях у соседа бывшего предводителя.
– Быстро и чисто, – раздался довольный голос Джона. – Жаль, не удастся посмотреть, как взбесится твой муженек, когда очнется в яме один и сообразит, что к чему. Пойдем, леди. Пора нам уединиться, – подхватил пленницу под локоть, поднимая на ноги. – И не вздумай вопить, если не хочешь ублажать всю шайку.
Ив встала, пытаясь выглядеть слегка испуганной. На самом же деле ею владела бешеная ярость. Подлый Хорек остался прежним предателем и трусом. Пора уединиться? О да, самое время, иначе она не сможет сдерживаться, попытается убить его прямо здесь.
– Смотри, предводитель, как бы через день-другой не начал мечтать от меня отделаться, – со смешком прижалась к разбойнику, едва ли не повиснув на нем. – Знаю я вас, мужчин.
– Ты знаешь только лордов, а им до настоящих мужиков как отсюда до Архипелага, – прикосновения сводящего с ума тела все больше туманили голову Джона. – Я тебя никому не уступлю, леди.
Они быстро добрались до хижины, что стояла в лесу неподалеку от поляны. Когда Хорек зажег свечу, стало видно, что места тут совсем немного. У правой стены было устроено ложе, лишь пара шагов отделяли его от стола у левой. На нем валялись остатки пищи, стоял кувшин и несколько кубков. Уже знакомые чурбаки заменяли стулья. Стены строения оказались сделаны из крепких кольев, переплетенных ветками. Крышей служили те же ветки.
– В дождь, наверное, сверху капает? – невинно осведомилась Ив, делая шаг в сторону стола. Там среди объедков, возможно, завалялся нож.
Разбойник молча поймал ее за руку, прижал к себе, ладони зашарили по гладкой замше. Девушка ощутила, что плоть мужчины напряжена. Хорек не желал терять времени, принялся задирать подол платья. Дело шло медленно, наряд чересчур облегал фигуру.
– Постой, – пробормотала Ив, пытаясь высвободиться. – Не могу сейчас. У меня женские дни.
– Врешь, – Хорек чуть отстранился, взглянул ей в лицо.
– Нет. Я же говорила, что и зять Правителя не смог получить всего, чего желал. Потерпи немного...
– Стану я терпеть! Думаешь, заполучил наконец настоящую леди и буду издали любоваться? – одна рука с силой сжала грудь пленницы, другая продолжила борьбу с подолом. Губы впились в уста Евангелины.
Ив почти не надеялась, что ее отговорка остановит Хорька. Попробовала, не получилось, значит, пора переходить к другой тактике. Девушка перестала сопротивляться, ответила на поцелуй, заодно положила руку на выпуклость внизу живота Джона. Разбойник резко выдохнул, освободив на мгновение рот пленницы. Та быстро скользнула губами по его щеке и неожиданно изо всех сил впилась зубами в кожу на шее. Одновременно рука скользнула ниже и безжалостно стиснула.
– Ах ты тварь! – Хорек с силой отпихнул Ив.
Оторвать стерву оказалось на удивление легко. Она отлетела к столу. В попытке ухватиться за что-нибудь перевернула кувшин и кубки, на пол полетели куски хлеба, кости. Джон и не подумал прийти на помощь, едва не воя от боли в паху, ощупал горящую шею, увидел на пальцах красное, разразился руганью.
Девица тем временем твердо встала на ноги, тыльной стороной руки стерла с губ кровь. Медленно, не сводя с мужчины тяжелого взгляда. На лице у нее появилась жутковатая усмешка, от которой ярость Джона значительно поутихла. Перед ним стояла не будоражащая кровь красавица и не перепуганная женщина. В лицо предводителю ухмылялось распутное адово порождение, притягательное настолько, что становилось страшно.
– Ну иди же ко мне, – голос пленницы стал низким, хриплым. Ее стан чувственно изогнулся, бедра, плавно качнувшись, чуть подались вперед. По спине Хорька побежали мурашки, и он не мог понять, что вызвало их, испуг или еще сильнее вспыхнувшее вожделение. – Неужели предводитель боится? Твой знакомец, что вхож во дворец, разве не поведал, какой норов у леди Адингтон? Или ты думал, стоит мне ощутить, как у тебя встал, сразу превращусь в мягонькую ласковую кошечку? Замурлычу и откину хвостик на сторону?
– Значит, я угадал? – Джон шагнул к девушке, будто завороженный. – Ты – жена Жеребчика.
– Угадал-угадал, – улыбка перестала пугать, лишь соблазняла. А когда быстрый язычок коснулся уголка рта, где алело кровавое пятнышко, Хорек совсем потерял голову.
Он притиснул Евангелину к столу, заставляя раздвинуть ноги, рванул платье на груди с такой силой, что замша подалась, разъехалась, обнажая грудь.
Девушка выгнулась сильнее, подставляя жадному рту не защищенные ничем прелести, запустила пальцы левой руки в волосы мужчины, быстро вскинула правую, до этого спрятанную за спиной. Вскинула и опустила, вонзив в шею разбойника устрашающего вида нож, который нащупала на столе среди объедков и мусора.
– Я обещала мужу, что никто никогда не получит принадлежащее ему, – вырвала лезвие из раны, оттолкнула мужчину.
Хорек взревел и кинулся на пленницу. То ли совсем обезумел и утратил способность мыслить, то ли решил, что у девушки не хватит духу еще раз воспользоваться оружием. В последнем случае Джон сильно просчитался. Евангелина без колебаний несколько раз полоснула нападающего по рукам, которые тянулись к ее шее, а потом изловчилась и вонзила нож в грудь Хорька. Тот зашатался, упал и даже не сделал попытки подняться, лишь хрипел и подергивался.
Стоило одержать победу, и конечности отвратительно затряслись, нахлынули слабость и тошнота. Ив из последних сил стукнула кулаком по столу в надежде, что боль приведет ее в себя.
Так и вышло. Девушка заоглядывалась в поисках оружия. Джон затих, но перевернуть лежащее на животе тело, чтобы вытащить нож, она не смогла бы. Даже смотреть на него было невозможно, не говоря уж о том, чтобы прикоснуться. На ее счастье в углу у двери обнаружился меч. Евангелина схватила его, вытащила из ножен и замерла, прислушиваясь. Совсем рядом за стенами хижины хрустнула ветка.
– Эй, Джон! – раздалось снаружи, и девушка узнала голос Сэма.
Она быстро задула свечу, руку с мечом завела за спину. Филип доверяет Громиле, но осторожность лишней не бывает. К тому же, как ни крути, Ив убила предводителя, которому Сэм беспрекословно подчинялся.
Евангелина распахнула дверь и окликнула тихонько, искусно добавив в голос дрожи:
– Сэм?
– Леди, ты? – огромная ручища легла ей на плечо.
– Да. Отведи меня, пожалуйста, к яме, – молвила просительно. – Филип, наверное, там.
– Там. А где Хорь?
– Он... – замялась. – В хижине. Спит.
– Спит? Не пыли в глаза, малышка. Не было у тебя времени так его укатать. Я хочу помочь Филипу слинять. Если Хорек вдруг развопится, нам не уйти.
– Не развопится. Он мертв. Или вот-вот умрет.
Сэм помянул ад и, не выпуская руки пленницы, вошел в жилище предводителя. Почти сразу споткнулся о тело, наклонился и ощупал Джона.
– Верно, мертв. Ну, сам виноват. А ты никак и впрямь с Лакомого. Тамошние девочки постоять за себя умеют. Пошли, ловкачка.
Оказавшись в лесу, подальше от хижины и поляны, чернокожий разбойник остановился.
– Отдай-ка меч. А то ненароком поранишься или меня покорябаешь.
– Я умею с ним обращаться.
– Щас он тебе без надобности, воительница. Выйдем к яме со стороны леса. Там верняк караул торчит. Ты перед ними хвостом покрутишь, а я сзади подкрадусь и прикончу.
– Хорошо. Но знай, предашь Филипа, быстро отправишься вслед за Хорьком.
– Не пойму, мож ты и вправду леди? – коротко хохотнул Сэм. – Филипа я не предам. Не потому что тебя испугался, а потому что он мне друг.
Евангелина немного успокоилась и не стала ничего говорить. Громила двинулся вперед, шепотом приказав не отставать. Они осторожно пробиралась между деревьями и кустами. Разбойник, похоже, хорошо знал дорогу, девушка старалась идти за ним, не отклоняясь ни на шаг. Вскоре земля под ногами зачавкала и послышалось журчание ручья.
– Сэм, подожди, – попросила Ив. – Мне нужно вымыть лицо и руки. На них может быть кровь, караульные заметят.
– Иди сюда, здесь на так топко, – гигант нашел в темноте ее руку, помог встать на более или менее твердый пятачок. – Как ты его прикончила? Мечом что ли?
– Ножом.
– Коли б мечом, да в поединке, могла б стать предводительницей.
Евангелина нервно хихикнула. Филип был бы в востогре, стань она его преемницей. Мысли о муже пробудили беспокойство, заставили спешить. Как он там? Если пришел в себя, наверное, с ума сходит, гадая, что с ней. Да не станет он гадать, тут же вобьет в голову самое худшее. Как и она, впрочем. То мерещится, что голову ему проломили, то кажется, что едва поджившая рана на груди открылась, и муж истекает кровью.
Девушка быстро закончила оттирать липкие от крови Хорька руки, вымыла лицо, быстро поплескала на грудь. Желание смыть мерзкие прикосновения неудавшегося насильника было нестерпимым.
– Пойдем, – встала, повернулась к Громиле, едва различимому в ночном мраке.
Разбойник шагнул к ней, подхватил за талию и, одним махом перенеся через ручей, поставил на твердую землю противоположного берега.
Они еще некоторое время пробирались меж стволов, пока впереди не замерцал рыжий огонек костра. Подойдя ближе, Ив расслышала глумливые голоса и гогот. Караульные, лишенные возможности пировать с остальными, развлекались, как могли.
– Давай, малышка, двигай, – прошептал Сэм. – Разверни их спиной к лесу. С двумя я разделаюсь быстро и тихо.
Ив кое-как поправила разорванное платье, но груди все равно оказались обнажены едва ли не целиком. Ну и плевать. Тем лучше и быстрее подействует ее вид. Вот только что потом скажет Филип... Остается надеяться, что поймет правильно. И девушка, покачивая бедрами, двинулась на свет.
Один из караульных как раз отошел от ямы к костру, чтобы приложиться к баклажке. Второй сидел у края и обгладывал кость. Закончил и с гоготом бросли вниз.
– А мож нам яму заместо отхожей использовать? – высказал остроумную мысль.
– Нет уж, пожалуйста, не надо, – нежным голоском попросила Евангелина, вступая в освещенное пространство. – Мне там ночевать.
Ее тревожило, что Филипа не слышно. Впрочем, вряд ли он станет отвечать на оскорбительные речи караульных или орать во весь голос из-за собственного бессилия.
– О-па, – сидевший на краю ямы обернулся, увидел гостью, с трудом поднялся на ноги и нетвердо двинулся к костру. – А мы думали, ты Хоря ублажаешь.
– Да вашему нынешнему предводителю немного и нужно, – улыбнулась Ив, медленно обходя костер и приближаясь к яме. Второй караульный, помоложе, пялился на нее, открыв рот и прижав к груди баклажку.
– Так ты к прежнему пришла? – гыгыкнул первый.
– Ну да. Я не привыкла скучать по ночам.
– А я не сгожусь тебя развлечь?
– Сгодишься, пожалуй, – окинула разбойника благосклонным взглядом. – И ты, наверное, не откажешься? – обратилась к слегка совладавшему с удивлением молодцу у костра, тот усиленно закивал. – М-м-м, и как же вы хотите? Вдвоем или по очереди?
За разговором Евангелина подобралась почти к самому краю ямы. Разбойники, как подсолнухи, поворачивались за ней. Девушка старалась не смотреть им за спины, чтобы не насторожить ненароком, но надеялась, что Сэм времени не теряет.
– По очереди, – старший стоял ближе к Ив и, сделав шаг, положил руку ей на грудь. – Я первый.
– Почему это ты первый? – возмутился младший, уронил на землю позабытую баклажку и в миг оказался рядом. – Или жребий или вдвоем.
Неизвестно, что собирался ответить ему товарищ, потому что в это время их обоих схватили сзади за шеи черные ручищи и с силой столкнули лбами. Послышался короткий хруст, караульные осели на землю у ног Евангелины. Она, не чувствуя ни страха, ни отвращения, кинулась к ближайшему колышку отвязывать решетку.
Вскоре Филип уже стоял наверху, обнимал жену, ощупывал, гладил, заглядывал в лицо, но не решался ни о чем спрашивать.
– Я сдержала обещание, – прошептала Ив, прижавшись к супругу. – То, что принадлежит тебе, по-прежнему только твое.
V
Кайл перестал напряженно вслушиваться и перевел дух. Никакие посторонние звуки по-прежнему не нарушали предрассветную тишину, только под обрывом, на берегу Струйной покрикивала тоскливо и однообразно какая-то птица.
Шон вечность назад отправился с четырьмя солдатами на разведку. Простоватая внешность веснущатого гвардейца вполне позволяла, не побрившись пару-тройку дней и одевшись должным образом, сойти за человека из простонародья. Правитель, отбирая добровольцев, напомнил хмурому Райли, что его лицо знакомо разбойникам.
– Ваше величество, там мой друг. Я не в силах ждать, если могу хоть чем-то помочь. В темноте вряд ли узнают. А если и узнают, сошлюсь на то, что о сестрице беспокоюсь, – Хьюго был во всех подробностях осведомлен о неудавшейся попытке избавить Евангелину от плена.
– Что ж, иди, – кивнул Правитель, понимая, что узы дружбы сейчас могут оказаться полезнее доблести и численного превосходства. Сколько раз в прежние времена им с Томасом доводилось прикрывать друг другу спину!
Упырий Клык, сложенный из известняка, одиноко белел на обрывистом берегу реки. Вокруг на пологих склонах расстилалась пустошь, плоские камни, поросшие лишайником, да кое-где островки чахлой травы. Место для обмена пленных на золото выбрано было удачно: разбойники могли убедиться, что выкуп несут лишь несколько человек, и за ними не крадется вооруженный до зубов отряд. Да что там крадется, солдатам не удалось бы подобраться к скале незамеченными, даже ползи они на животах. Быстрый и сравнительно безопасный отход преступникам обеспечивали обрыв и протекавшая внизу река. Достаточно загодя подготовить наверху веревки для спуска, а внизу – лодки.
Располагай Хьюго временем, он направил бы людей на поросший густым лесом противоположный берег Струйной с приказанием обстрелять разбойников из луков, поставил бы солдат ниже и выше по течению, преграждая путь к отступлению. Но одного дня хватило лишь на сбор выкупа и отряда для охраны сундука с золотом. Конечно, если каким-то чудом удастся освободить пленников на подходе к Клыку, после можно попытаться прижать шайку, на это сил хватит. Да только надежды на своевременное спасение дочери и крестника слишком мало.
Дружки Филипа добрались до столицы через сутки после пленения злосчастной парочки. Адингтон, привычно скрывая чувства, с одинаковым безразличием выслушал и хорошие новости, и плохие. Хорошие оказались прямо-таки сказочно хороши. Задание блестяще выполнено, отделались малой кровью, и, надо надеяться, большим испугом, пережив который дочурка, возможно, присмиреет хотя бы ненадолго.
В дурных известиях Хьюго по привычке тут же трезво отметил для себя положительные стороны. Небеса преподали крестнику очередной наглядный урок, который просто не может не пойти на пользу, учитывая, что опасности подверглась его ненаглядная женушка. Неожиданно тревожно за Евангелину. Впрочем, зная ее адову хитрость и способность быстро и ловко превращать мужчин в тупиц, следует верить, что с охочими до баб разбойниками она как-нибудь справится.
В серьезном деле освобождения родичей Правитель решил не полагаться даже на проверенных людей, сам возглавил отряд, состоявший частью из гвардейцев, частью из солдат столичного гарнизона. Ехали почти без отдыха и оказались на месте через три дня, как раз в ночь перед назначенным сроком.
С запада к пустоши у Клыка примыкали поля и пастбища небольшого, в десяток дворов, селения. Хьюго распорядился встать лагерем на его дальней окраине и тут же отрядил к месту передачи выкупа разведчиков. Те вскоре вернулись и сообщили, что ни у скалы, ни на пустоши разбойников или их следов не обнаружено. Тогда Адингтон велел проверить лес, что тянулся по берегу Струйной к востоку от Клыка. Тем временем отряд под прикрытием темноты быстро и бесшумно перебрался к западному краю пустоши.
Кайл не был посвящен в планы Правителя, но понимал: большой отряд снаряжен не только для охраны выкупа и последующего препровождения родичей главы Алтона в столицу. Старикан, скорее всего, решил собственноручно расправиться с обнаглевшей шайкой.
Товарищи, которые стояли на часах, когда к Адингтону с отчетом приходил злополучный Ладвэлл, рассказали, что командир сопровождения после выглядел как побитый щенок, даром что Правитель ни разу голоса не повысил. Если Филип с Евангелиной вернутся живые и невредимые, возможно, мужик останется при своем. Старикан справедлив, а его дочь, как-никак, поддержала Ладвэлла в решении не отрываться от торговца. Если же с друзьями что-нибудь случится... Тут Кайл и сам не знал, как себя поведет. При одной мысли о том, что к Ив прикоснутся грубые грязные лапы, рука сама тянулась к оружию. В первую очередь достанется разбойникам (им в любом случае достанется!), но вряд ли это полностью притушит жажду мести. Если Ладвэлл продолжит службу в столице, ему придется сразиться с ним, Кайлом Моррисом. Да и этот адов купец...
Кровожадные мысли прервали звуки приглушенных голосов. Вернулась разведка.
***
Филип мотнул головой, прогоняя дремоту, и поднялся на ноги. Ночь, а с ней и часы дежурства подходили к концу, и сонливость наваливалась все сильнее, будто сыпался на плечи и спину теплый тонкий песок, рос курганом вокруг и сверху, не давал не то что встать, пошевелиться. Нужно размяться, иначе с обязанностями часового он не справится, а этого допускать никак нельзя. Погоня наверняка есть, погоня или засада. Он бы, оставайся предводителем, ни за что не плюнул на сбежавших богатеньких пленников, попытался б перехватить у наиболее вероятного места их появления.
Почему наиболее вероятного? Потому что лодка исчезла, а речушка, что протекала неподалеку от разбойничьего лагеря, впадает в Струйную немногим выше Упырьего Клыка. Так что беглецам, которым помогает Громила, самое разумное прыгнуть в лодочку и с удобством добраться до места встречи с людьми Правителя. Это куда проще и безопаснее, чем тащиться пешком (лошади-то не пропали! Прогнали нескольких в лес, но найти их утром не составило труда) до дороги, а там еще неизвестно на кого нарвешься, может, на ту же шайку, может, на новенькую.
Интересно, выбрали уже нового предводителя или нет? Смешно, но если б Энджи захотела, запросто могла б занять место Джона. Может, и зря он всячески скрывал, что она – дочь Правителя. Вон, стоило Сэму узнать об этом, тут же стал необычайно почтителен, а то и глядел снисходительно, и обращался с издевочкой. Даром что он, Филип, сразу предупредил: его подружка привыкла к уважительному обхождению.
Терпение у Энджи кончилось в середине первого дня путешествия по реке.
– Трудно спорить, Громила, что ростом и шириной я тебе уступаю, – заявила в ответ на очередную «малышку». – Мне не нравится не столько слово, сколько твой тон. Я не девица из гейхартского заведения. Пора бы это понять, ты совсем не глуп.
Сэм в ответ расхохотался, девчонка с самого начала забавляла его своей бойкостью.
– Филип не объяснил, как тебя следует величать, – прогудел гигант. – Привыкла, что ль, к его «пташечке»?
– Я привыкла к «моя леди» и «ваше высочество», – процедила девушка, глядя надменно и царственным жестом запахивая куртку, которую ей отдал муж, едва разглядев, во что превратилось ее платье. Ненаглядный втянул голову в плечи и изобразил на физиономии нарочитый испуг. Еще бы руками прикрылся, шут!
– Так ты... Вы... – Громила раскрыл рот и чуть не упустил весла.
– Я – леди Адингтон, дочь Правителя, – Евангелина задрала нос еще выше.
– Я по-первости подозревал кой-чего, – Сэм разглядывал девушку, будто впервые увидел. – А как ты с Хорьком расправилась, решил, не, какая там леди, верняк, девица с... – опомнился и захлопнул рот.
– Моя жена умеет и за себя постоять, и с разбойниками обращаться, – рассмеялся Филип. – Иначе вряд ли б меня захомутала.
– Да-а-а... – только и смог выдавитьл Сэм, и после взирал на Евангелину словно на небожительницу.
Та немного понаслаждалсь достигнутым, но очень скоро испуганная почтительность Громилы ей надоела, и Ив, сменив надменность на веселую любезность, принялась тормошить разбойника. За ужином на берегу они уже стали лучшими друзьями, правда, гигант теперь не допускал ни малейшего панибратства.
Филип, наблюдая, сколь ловко его жена управляет огромным, устрашающего вида разбойником, даже думать не желал, как именно ей удалось разделаться с Хорьком. Хвала Небесам, что Энджи осталась цела, невредима и по ночам спит без кошмаров.
Путь по реке до Упырьего Клыка занял около трех дней и оказался очень спокойным, можно сказать, ленивым. Течение несло лодку, Филип и Громила по очереди сидели на веслах, следя, чтобы не налететь на мель или корягу. Припасов хватало: в день пира разбойники как раз доставили по воде кой-какой провиант и сложили на берегу, в яме-хранилище.
Добравшись в ночь бегства до речки, Громила быстро покидал в лодку съестное, Филип – боевые трофеи: ножи и мечи убитых караульных да кое-что из одежды. Мужское платье Ив исчезло из ямы, пока они были на адовом пиру, пришлось уступить жене свои куртку и плащ. Их с Евангелиной мечи, к счастью, не попали в лапы разбойников, Джон не позарился, позволил оставить оружие гвардейцам. Рассказал бы кто пару месяцев назад, что они с Энджи станут дорожить подарками своих отцов, то-то смеху было б...
Когда впереди, на обрывистом левом берегу замаячил Упырий Клык, пристали к пологому правому, устроили лагерь в густом прибрежном ивняке и дождались темноты. Под ее надежным покровом и добрались до скалы, дабы не попасться на глаза возможной засаде. Спустились чуть ниже по течению, встали опять на противоположном берегу. До назначенного Джоном срока оставались день и ночь. По словам Сэма, по суше путь до места выкупа занимал всего два дня неспешным шагом. Значит, скорее всего, у Клыка их ждали. Филип собрался было на разведку, но Евангелина вцепилась в него обеими руками.
