Текст книги "Крёстный сын"
Автор книги: С. Алесько
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)
– Почему мне в голову не пришло, что он может проследить за нами?
– Брось, Филип, – сказал Кайл. – Мы не меньше виноваты. Могли бы выйти вместе с ней.
– Не о том говорите! – Шон понимал, что подобные разговоры принесут лишь вред. – Расскажите лучше, как вам удалось их выследить? Уверены, что не ошиблись?
Энни поведала, что паланкин был приметный, светлый, а крышу его украшала начищенная медная русалка, блестевшая в уличном освещении и потому видная издали. Народ еще не высыпал из домов, дождь ведь тогда только кончился, других носильщиков поблизости не было, а Ужовая улица, куда направился похититель, прямая, как стрела.
– А сейчас зачем ты с нами идешь? – спросил Филип. – Ступай назад. Коли останусь жив, я при любом исходе твой должник.
– Мало ли, вдруг пригожусь? Вас-то, громил, в дом не пустят, а меня, милую девушку...
– Увязалась уже за мной одна такая шустрая, – крестник Правителя остановился, взял Энни за плечи. – Тоже думала, что сможет быть полезной там, где мужчины не справятся. Топай отсюда, – развернул девицу спиной к себе и наподдал по попке. – Чтоб и близко не смела подходить!
Энни медленно побрела назад, потирая ягодицу и обиженно ворча под нос. Пройдя пару домов остановилась, оглянулась и, убедившись, что мужчины уже затерялись среди прохожих, двинулась следом.
Филип неплохо знал Песчаную улицу, на ней стояли просторные, хорошо обставленные особняки – шесть по одной стороне, пять по другой. Шестым здесь было игорное заведение, около которого днем и ночью толкался народ. В бытность разбойником парень не раз захаживал в этот район, нарывался на поединок с богатенькими постояльцами здешних домов и возвращался в веселые кварталы, звеня чужим золотом.
– Ёрш сказал, те десять кэмденцев стали тут или где-то поблизости, – поделился с гвардейцами. – Значит, нужно быть готовыми, что противников будет втрое больше.
– Справимся, – заверил Шон. – Возьмешь меч Ив или мне у себя оставить? Я с собой прихватил, – ответил на непонимающий взгляд друга. – Не бросать же было в общем зале. Она, кажется, им дорожит.
– Дорожит, да, – рассеянно кивнул Филип. – Давай сюда, – закинул оружие за спину. – Время дорого, придется разделиться. Каждый берет по одному дому, осматривает через окна. Начнем с правой стороны. Кайл – первый, я – второй, Шон – третий. Дальше в том же порядке три следующих. Закончим одну сторону, встречаемся в конце Песчаной, у берега.
Кайл первым пришел к каменному парапету, замыкавшему улицу. Снизу доносился шум волн, море никак не могло угомониться после бури. Дома, которые он осмотрел, не вызывали подозрений. Первый, судя по наглухо закрытым ставням и полному отсутствию света в щелях, был необитаем. Во втором веселились многочисленные мужчины и женщины, охотно уделявшие внимание друг другу и говорившие без малейшего кэмденского акцента.
Гвардеец уже стал беспокоиться, как вдруг заметил темную фигуру на крыше невысокой присторйки предпоследнего дома. Филипа быстро спрыгнул на землю и подошел к парапету.
– У меня ничего, – отчитался Кайл.
– У меня тоже. Шон не появлялся?
– Вон он!
Веснущатый гвардеец выскользнул из проулка, разделяющего пятый и последний, шестой, дома.
– Нашел! – выпалил шепотом, подбежав к друзьям. – Она одна в комнате, но на окне решетка. – О том, что девушка кутается в покрывало, а значит, скорее всего, без одежды, Шон предпочел умолчать.
– Решетка крепкая? – Филип стремительно двинулся к нужному дому, гвардейцы последовали за ним.
– Не уверен. Установлена снаружи, уже после постройки. Держится, вроде бы, только по углам. Я не мог как следует проверить, боялся шуму наделать.
– Все окна зарешечены?
– Скорее всего. Мне не попалось ни одного без решетки.
Они подошли к окну первого этажа, выходившему в узкий боковой проулок, который соединял соседние улицы.
Филип заглянул в комнату и в тусклом свете догорающей свечи увидел закутанную в покрывало фигурку, скорчившуюся на широкой кровати, колени подтянуты к животу. Постель смята, сбита... Что здесь происходило, пока он был у Ерша?
– Ты уверен, что это она?
– Когда я заглядывал сюда, света было больше – горело три свечи. Девушка лежала на спине, и я смог разглядеть лицо. Это Евангелина. – Шону было очень не по себе от ставшего совсем безжизненным тона Филипа.
Крестник Правителя ухватился за прутья решетки, дернул. Безрезультатно. Последовал второй рывок, третий. Внезапно нижний правый угол звякнул и подался.
– Теперь я, – Кайл положил руку на плечо друга, осторожно отстраняя его. – Передохни.
Филип послушался. Еще несколько рывков, железо скрежетнуло по камню, и верхний правый угол тоже оказался на свободе. После отогнуть в шесть рук решетку показалось едва ли не детской забавой.
– Энджи, – Филип тихонько постучал в стекло. – Энджи!
Девушка изменила позу, казалось, прислушиваясь. Филип постучал чуть громче. Пленница вскочила, подбежала к окну. Покрывало осталось на кровати, и мужчины разглядели, что из одежды на Ив только штаны. Это странным образом немного ободрило Филипа. Если б ее... даже мысленно произносить не хочется... одежды не осталось бы вовсе. Евангелина дергала раму изо всех сил, но та не поддавалась, видно, была приколочена.
– Сложи покрывало с несколько раз и прижми к стеклу, – распорядился Филип, сопровождая просьбу знаками. Говорить громко он опасался.
Ив то ли расслышала, чего он хочет, то ли сообразила, увидев, как муж стаскивает камзол и прижимает к окну. Когда предосторожности были предприняты, Шон, славившийся крепкими кулаками, намотал на руку свою куртку и ударил. Послышался глухой треск переплета, на землю со звоном упали несколько осколков, большинство задержала ткань. Еще немного усилий, и Евангелина оказалась на улице, в объятиях мужа.
– Ты цела? – все тем же неживым голосом спросил он.
– Да, – сдавленно ответила Ив, утыкаясь лицом ему в грудь.
– Не ври мне, – тон ничуть не изменился.
Шон отвернулся, Кайл запереминался с ноги на ногу, готовый, если понадобится, вмешаться.
– Они меня не тронули, Филип, любимый, поверь! – девушка подняла голову, взглянула мужу в лицо, но не смогла различить в темноте его выражения. – Раздели, да, но не тронули! – судорожно зашептала она. – Это Арман, он узнал меня и решил поймать тебя. И уж потом позабавиться как следует... – Евангелина вдруг высвободилась из рук мужа, отступила к стене, и ее вырвало.
– Арман? – Филип тряхнул головой, будто отгоняя наваждение. – Он сейчас в этом доме?
– Да. С ним пятеро. Еще пять человек будут утром.
– Такую возможность упускать нельзя, – Филип повернулся к друзьям. – Сейчас на каждого из нас всего по двое. Энджи, держи меч, здесь нельзя без оружия, – потом поднял свой камзол, встряхнул, избавляясь от осколков, заставил девушку одеть. Плотно запахнул на груди, кутая ее, будто ребенка. – Вот так. Плевать, за кого тебя примут, лишь бы грудью не сверкала. Беги на улицу. Поднимай шум, зови Стражей. Скажи, тебя похитили, похитители засели в этом доме, твой муж тебя вытащил, теперь отбивается. И не желает, чтобы после на него повесили убитых. Мы продержимся до их прихода, они обеспечат мне прилюдный поединок с Шестеркой. Поняла? Сделаешь?
– Да, – девушка кивнула.
– И не вздумай лезь в этот дом снова. Поклянись, – сжал ее плечи.
– Жизнью клянусь.
– Моей. Моей жизнью клянись.
Евангелина на мгновение замялась, потом едва ли не обреченно кивнула и произнесла требуемую клятву.
Оказавшись на освещенной улице, она заоглядывалась в поисках Стражей. Высоких черных шлемов с четырехлучевой звездой надо лбом поблизости видно не было. Ей послышалось, что сзади, из проулка донесся приглушенный удар. Наверное, Филип с друзьями вышибли дверь комнаты, в которой ее держали.
Девушка бегом припустила по улице прочь от моря, в гущу города, где наверняка можно найти Стражей. Многочисленных прохожих она просто не замечала. Оттолкнула одного, путавшегося под ногами, потом другого, не услышала посланных вслед ругательств. Стряхнула с локтя кого-то, пытавшегося прицепиться, и, по счастью, сильно пьяного.
Добежала до угла, попала на другую улицу, еще более оживленную. Оглянулась направо – уже ставшая привычной гейхартская толпа, жадная до развлечений, равнодушная к чужим горестям. Налево... Хвала Небесам, наконец-то Стражи! Закричала, замахала руками. Ее заметили, черные шлемы двинулись в сторону шумной особы.
– Чего вопишь? – осведомился средних лет крепыш со светлыми, песчаного цвета усами.
– Меня похитили...
– Не похоже, – усмехнулся второй, молодой чернявый парень со щегольской бородкой.
– Дай сказать! – рявкнула Евангелина так, что оба захлопнули рты и вытянулись чуть ли не по струнке. – Мой... друг, – решила, что поминать на Гейхарте брачные узы как-то нелепо, – только что освободил меня. А теперь дерется с похитителями. Но их гораздо больше. Обеспечьте ему поединок с главарем шайки.
– А ты не врешь?
– Нет, – Ив решила сменить тактику и заговорила жалобно. Заодно для пущей действенности перестала сжимать камзол на груди, чуть повела плечами, заставляя полы разойтись. Филип, конечно, не одобрил бы, но посверкать грудями иной раз бывает весьма полезно. – Не вру! Они собирались меня всем скопом... – шмыгнула носом, в глазах, устремленных на Стражей, показались слезы. – А если и вру, доблестные господа, то ведь не расправы требую, а всего лишь честного поединка для моего друга.
– Ну, пошли, показывай, – крепыш нехотя оторвал взгляд от соблазнительных округлостей, почти полностью выглянувших из-под распахнутого камзола. Красивая девка, не потасканная. Такую и впрямь могли похитить. На Лакомом чем свежей товар, тем больше на него спрос.
Еще издали Евангелина заметила, что около арманова логовища собрался народ. Оказывается, в парадную дверь колотил одинокий Страж, рядом чуть ли не подпрыгивала Энни. Она-то как здесь очутилась?!
– Том, что ты тут делаешь? – вопросил крепыш, отогнав любопытных и подойдя к сослуживцу. – Джек в игорном доме один отдувается?
– Да там пока спокойно, Джин, – ответил Том, продолжая методично колотить в дверь. – А меня знакомая девчонка подсобить попросила. Говорит, дружков ее там обижают.
– И которые же твои дружки? – обратился к Энни крепыш Джин. – Те, что здесь живут или пришлые?
– Здесь живут бандиты, которые людей похищают, – пискнула подруга кабатчика, и, как выяснилось, едва ли не половины Гейхарта. – Они мне не дружки! Ой, а ты как здесь? – встретилась взглядом с Евангелиной. А Конёк?..
– Он в доме. Там окно выбито, можно залезть, – обратилась Ив к Стражам.
– Нам положено заходить через дверь. Через окна ворье лазает, – заявил Джин. – Парни, вышибаем.
Приложив некоторые усилия, стражи выбили дверь и вошли внутрь. Ив, не осознавая, что делает, вцепилась в руку Энни. Ожидание растянулось до бесконечности. Из дома доносились приглушенные голоса и шум, но никто не выходил.
– Ты только не говори Коньку, если тебя снасильничали, – неожиданно прошептала бывшая служанка. Ив с удивлением уставилась на нее. – Он как узнал, что ты пропала, закаменел весь. Я его таким никогда не видела, а пришлось всякого насмотреться, пока у них в лесу жила.
Евангелина хотела было ответить, но в дверном проеме показался человек. Девушка напряглась и тут же едва не застонала от разочарования. Мужчина был ей совершенно незнаком. Шел, пошатываясь, прижимая к груди правую руку, придерживая ее левой, рубаха пропиталась темным. Наверное, один из людей Армана. Следом появились еще двое, тащившие за руки тело, судя по небрежному обращению, бездыханное. Еще один труп вынес чернявый Страж. Ив испытала едва ли не радость, увидев мертво поникшую бритую голову. Шона, кажется, раненого, вместе с Кайлом чуть ли не тычками выпроваживали Том и Джин. Арман с Филипом вышли сами, последними.
Ив смогла наконец перевести дыхание. Ненаглядный супруг был невредим и смотрел на Кэмденца так, что страшно становилось. Король, напротив, держался расслабленно и поглядывал на знаменитого разбойника весьма пренебрежительно.
– Я требую поединка, – во всеуслышанье заявил Филип. – Этот человек, – указал на Армана, – похитил мою женщину и пытался заманить в ловушку меня.
– Зачем ты мне нужен, отребье? – усмехнулся король. – И подстилку твою я не трогал. Она врет.
– Здесь не суд, разбираться в ваших дрязгах никто не станет, – провозгласил знакомец Энни, Том. – Парень потребовал поединка, по закону Гейхарта ты обязан ему ответить.
– Пусть будет так. Законы я чту, – Арман взглянул на Филипа по-новому, оценивающе.
Ив удивилась: неужели им не довелось сразиться в доме? Хотя Кэмденец вполне мог свалить грязную работу на телохранителей, а сам даже не наблюдал за схваткой. О том, насколько искусен Жеребец в обращении с мечом, король вряд ли знает. Даже Правитель в свое время не подозревал о способностях крестника. Значит, у ее мужа будет хоть какое-то преимущество.
– Я требую его жизнь, – громко произнес Филип.
– А я – его свободу, – хищно оскалился Арман. – И его подстилки тоже. Нужно хоть как-то возместить смерть двух моих людей.
– Условия установлены! – провозгласили Стражи едва ли не хором.
Филип отстраненно подумал, что последнее условие Кэмденец выдвигал, скорей всего, чтобы вывести противника из себя. Просчитался, и сильно. Стоило крестнику Правителя услыхать наглое требование, как вернулось то самое состояние ледяной сосредоточенности на единственной цели, в которое погрузился, узнав об исчезновении жены. Спокойствие исчезло, как только Энджи оказалась в его объятиях, и потом, в доме, он дрался в привычной яростной горячке, уложил двоих, первым – бритоголового мерзавца. Вызывая Армана на поединок, Филип с раздражением чувствовал полыхающий в душе гнев, совладать с которым никак не получалось. И тут Кэмденец преподнес ему такой подарок! Лихорадочное предвкушение битвы покинуло душу, сознание освободилось от тревоги, а мышцы – от усталости. На миг показалось, что его существом овладел Хладный убийца – не то демон, не то дух, о котором рассказывают страшные сказки на Архипелаге. Коли так – пускай. Он согласен на помощь адской твари, ибо убить короля Кэмдена должен теперь любой ценой. Чтобы тот не мог больше ни близко подойти к Евангелине, ни взглянуть в ее сторону.
Филип едва ли не бессознательно стянул рубаху, бросил на землю. Адова тряпка с неудобными, широченными, как крылья рукавами, кружевами и рюшечками успела надоесть до трясучки. В битве будет только мешать. Арман снял свой богатый, шитый золотом камзол и остался в белоснежной рубахе тонкого полотна, скроенной так, чтобы не сковывать движений. Взглянул на противника, в глазах мелькнул огонек похоти.
– Может, и штаны снимешь, висельник?
– Отсосать хочешь? Смотри, не подавись, – Филип обнажил меч.
Отвечать Кэмденец не стал, бросил ножны на землю и сделал первый выпад.
С этого момента окружающий мир для Евангелины перестал существовать. Она не слышала болезненного писка Энни, которой слишком сильно стиснула руку, не чувствовала, как пальцы Кайла разжимали ее собственные, высвобождая веселую девицу, не поняла, что черноволосый гвардеец заботливо запахнул на ней камзол, встал сзади, приобняв за плечи, и осторожно сжал ее кисти, не давая калечить пальцы. Она смотрела только на Филипа и короля, сошедшихся в смертельной схватке.
Арман, как и предупреждал Правитель, оказался сильным и опасным противником. Его стиль был едва ли не противоположностью манеры сражаться, присущей Филипу. Для крестника Хьюго поединок на мечах оставался прежде всего игрой, возможностью показать свое мастерство и подразнить врага. Парень двигался легко, обманывал, уклонялся, чтобы потом, когда противник начнет злиться, воспользоваться его же ошибками. С менее опытным мечником Филип смог бы закончить бой в несколько приемов, но с королем так не выходило при всем желании.
Кэмденец был слишком искушенным воином и, судя по тактике, не привык затягивать поединки, старался как можно быстрей и жестче разделаться с врагом. Король совершал выпад за выпадом, вкладывая в них немало сил, но, вопреки ожиданиям, висельник с исполосованной спиной (открытие приятно щекотало сластолюбие Армана и даже пробудило несколько любопытных фантазий, которые он собирался непременно воплотить, когда одержит победу) не терялся, не трусил, а хладнокоровно и расчетливо уходил от ударов либо успешно парировал их. К собственному неудовольствию король вынужден был признать, что алтонский разбойник оказался искусным мечником. Пожалуй, более искусным, чем Адингтон, победить которого несколько лет назад не удалось, возможно, из-за вмешательства Бриана.
Толпа на улице становилась все многочисленней. Гейхартцы и гости острова были неравнодушны к поединкам и знали в них толк, хотя бы как зрители. Уже начали заключать пари, уже раздавались подбадривающие возгласы. Женщины старались не терять из виду отлично сложенного, обнаженного по пояс парня, заодно чесали языками. Даже Кайл, которому было совсем не до досужих разговорчиков (он беспокоился за Филипа, а еще больше – за Ив, которую непонятно как унимать, если ее муж серьезно пострадает), расслышал позади взволнованный женский голос:
– ...Да на прошлой неделе шла я с Лю под утро мимо этого самого дома, а оттуда такие вопли доносились, будто кого живьем на куски рвут. Что? Ага! Ну а пару дней спустя рыбаки в море мертвого мальца выловили. Говорят, ни единого здорового местечка на ем не было! Я еще тогда подумала, не он ли, болезный, перед смертью так голосил... Ну да, я и говорю, людоед! Тело-то не только изуродованное, но и не целое оказалось!
Дальше Кайл не вслушивался, потому что Арману удалось достать Филипа. Евангелина, кажется, совсем перестала дышать.
В последние минуты король все больше выходил из себя. Искусность разбойника и в еще большей степени его хладнокровие доводили до бешенства. Лицо парня словно окаменело, отточенные, расчетливые движения говорили о полном спокойствии. Будто не себя и свою бабу спасает, а вышел на учебный поединок на тупых мечах, исход которого не очень-то и важен. И как же злят эти его постоянные уходы, поддразнивание. Хочет измотать противника? Не получится! Нет большой разницы, раньше или позже простится с жизнью алтонское отребье. С мертвым тоже можно поразвлечься, особенно если наблюдать за забавой будет дочка Адингтона. Король побагровел от ярости и внезапно нахлынувшей похоти, желание убить затмило разум.
Неожиданно парень слегка открылся, и Арман тут же предпринял молниеносный выпад. Филипу чудом удалось уклониться, меч Кэмденца, вместо того, чтобы пройти меж ребер и пронзить сердце, скользнул по грудной клетке, глубоко рассекая кожу и мышцы.
Рана тут же начала обильно кровоточить. Филип отлично понимал, что теперь ему долго не продержаться. Значит, нужно переходить в решительное наступление, благо Шестерка совсем ополоумел из-за неудачи. Вслух поносит разбойника, его жену, Адингтона и весь Алтон впридачу. А старик-то опять прав, очень важно уметь держать себя в руках невзирая ни на что. И спасибо тебе, Хладный убийца, коли и вправду был внутри. Теперь уйди, пожалуйста. Убить врага хочется, будучи полностью собой, чтобы ярость выжгла из памяти глаза умирающего.
– Алтон теперь в безопасности, – прошептал Филип на ухо королю, насадив того на меч. – А ты, фейка, попался на крючок Адингтона. Это он послал меня за тобой.
На лице умирающего Армана к удивлению тех, кто сумел его разглядеть, промелькнуло выражение понимания и досады.
Филип выдернул меч, оттолкнул от себя тело. Пошатываясь, подошел к своей рубахе, поднял, вытер ею лезвие. Клеймо на клинке подмигнуло тускло-багровым отсветом, словно оружие благодарило за утоленную жажду крови и убийства. Крестный сказал, меч проверяли и магии в нем нет. Зато имеется характер, которого и в помине не было у его прежнего клинка. Чудн о, ведь меч, можно сказать, достался ему от старого Олкрофта.
– Поединок завершен! – донесся словно издалека голос Стража. – Желает ли кто-то мести за убитого? – Над толпой повисло молчание. Видно, люди Армана не были чересчур привязаны к господину, что не столь уж удивительно для наемников. – Закон исполнен! Расходитесь!
Филип не помнил, сам ли подошел к жене, или она подбежала и обняла, прижалась, потом охнула, вслух обругала себя за то, что потревожила рану, сделала ему больно.
– Не болтай чепухи, – он не позволил ей отстраниться. – Никакой боли я не чувствую. А вот на ногах держусь нетвердо, так что не лишай поддержки.
Евангелина всхлипнула, подставила плечо и прижала к его ране немалый кусок чистого полотна. Как потом выяснилось, нижнюю юбку Энни.
До пристанища добрели без приключений, ибо бывшая служанка уговорила двух Стражей, Джина и его молодого напарника, проводить друзей. Те согласились, польстившись на обещанный ужин в кабаке, знаменитом своей кухней. Сопровождающие были очень кстати. От уцелевшей свиты Кэмденца, не ответившей на прямой призыв блюстителей гейхартского закона, вполне можно было ожидать нападения из-за угла.
Оказавшись в комнате, Филип тяжело опустился на кровать. Прижатая к груди нижняя юбка пропиталась кровью. Ив поспешно достала снадобья, иголку и нитки, принялась обрабатывать рану, а после сшивать рассеченную кожу. Парень шипел и морщился, пока не появилась Энни с бутылкой юла. Девица с разрешения Евангелины вручила проверенное обезболивающее страждущему и поведала, что Шона, который тоже был ранен, осматривает знакомый лекарь.
– Говорит, легко отделался, плечо рассечено неглубоко. Бедненького Кайла тоже задели, но у него уж точно царапины, даже мне видать.
– Взгляни потом сама, что там с ребятами, – попросил Филип жену, приложившись к бутылке. – Энни, спасибо за все. Я перед тобой в долгу.
– Ой, да о чем ты, Конёк? Будем еще считаться! – замахала руками девица. – Ты меня на Лакомый остров привез, денег на первое время отсыпал щедро. Сейчас вон Эда платой не обидел, а меня с друзьями познакомил. Парни они что надо. Еще и одному меняле здешнему меня представили, а это знакомство страсть какое полезное!
Евангелина, заканчивая зашивать рану, молча дивилась служебному рвению людей господина Н. Встревать в разговор желания не имелось, пусть себе болтают. Филип дор огой рассказал ей, чем они обязаны Энни, и коситься на бывшую служанку теперь было совсем уж глупо. Ив даже нашла в себе силы улыбнуться девице и поблагодарить, когда та выходила из комнаты.
Энни просияла и пообещала распорядиться насчет купания, тут же окружив подружку Конька заботой. Сама принесла девушке теплого молока с медом, предложила помочь вымыться и явно разочаровалась, услыхав вежливый отказ.
– Похоже, пташка на тебя запала, – не преминул высказаться Филип, стоило им остаться вдвоем. – И тебе она вроде как по вкусу. Вы так зажигательно целовались...
– Пользуешься положением раненого? – осведомилась Ив, глотнув юла. Молоко с медом было кстати, но после пережитого хотелось чего-то покрепче. – И зажигаться тебе сейчас совсем ни к чему.
– Да, нужно отдохнуть. Иди сюда, – похлопал ладонью по кровати рядом с собой.
Ив подошла, села, склонилась к нему, поцеловала в губы легко, чтобы не дразнить.
– Люблю, – шепнула, зарумянившись. – Прости, что увязалась за тобой сюда.
– Принцесса осознала свою ошибку? – его рука скользнула под камзол, прикоснулась к ее коже, да так и осталась там, поглаживая. – Мне показалось, я умер, когда узнал, что ты пропала. Мертвому неведомы ни страх, ни гнев. Это помогло победить Армана. Да и нашли мы его во многом благодаря тебе. Но впредь я тебе так рисковать не позволю.
– С тех пор, как связалась с тобой, моей жизнью управляют глупые совпадения, – проворчала Ив.
– Что уж мне говорить? – в тон ей заметил Филип. – Поддался Тайной службе в надежде попасть на виселицу, ибо все надоело, а нарвался на крестного. И надо ж так случиться, у него оказалась незамужняя дочка, с первого взгляда воспылавшая к разбойнику.
– Просто ты везучий, а я – нет. Попалась этому бритоголовому, как беспомощная дура. Хорошо не в нужнике, а рядом, и не до, а после.
– Ох, леди, как вы выражаетесь... И где ты разглядела мое везенье? Люди твоего батюшки сцапали в свое время в борделе, без штанов. Веселье, знаешь ли, еще то.
Евангелина прыснула. Теперь воспоминания о визитах супруга к веселым девицам почему-то не ранили.
Друзья покинули остров через день. Рана Шона действительно оказалась легкой, а местный лекарь знал свое дело. Кайл отделался несколькими царапинами, которые Ив смазала мазью собственного приготовления. Она уже знала от Энни, что черноволосый гвардеец поддерживал ее во время поединка Филипа с Арманом, но почему-то не могла найти в себе силы поблагодарить. Казалось, что в данному случае некоторые вещи разумнее не произносить вслух. Да и вряд ли заметно повзрослевший мальчик так уж ждет ее благодарности.
Не затягивать с отъездом посоветовал им Ёрш через уже знакомого мальчишку. Кое-кто из людей Армана покинул остров, забрав с собой тело короля, двое или трое еще оставались. Их цели были неведомы. Может, они сочли свою службу оконченной и решили продлить приятное времяпрепровождение на Гейхарте, но существовала возможность, что слуги желают отомстить за господина. Меняла отрядил к «Лешему» нескольких молодцов для охраны и просил алтонцев побыстрее вернуться на материк.
Филип с Евангелиной и сами мечтали покинуть Лакомый остров, Шон с Кайлом тоже не хотели задерживаться. На первый раз гвардейцы вкусили достаточно, а вернуться всегда успеется, может, по делу, может, просто развеяться. Спасибо Филипу, с его помощью дорожку протоптали отличную.
***
К воротам замка Олкрофтов подъехали к вечеру, когда солнце уже садилось. Его лучи окрасили светло-серые стены и башни в золотисто-розовый цвет. Над крепостью развевался красно-белый стяг с геральдическим зверем Адингтонов, зеленым драконом, в правой лапе обнаженный меч острием вверх. Вставший на дыбы золотой грифон Олкрофтов красовался лишь на каменном барельефе над воротами.
Укрепленные железными бляхами створки еще не закрыли, и четверо всадников беспрепятственно въехали под массивный каменный свод. Им тут же заступили дорогу два стражника.
– Я – дочь владельца замка, лорда Адингтона, – надменно провозгласила Евангелина. – Вот, – подала одному из солдат кусок пергамента, украшенный подписью и печатью Правителя.
Стражники почтительно поклонились, пропуская приезжих, один из них побежал оповещать начальство. «Данкана», – безрадостно подумала Ив, спешиваясь.
Откуда-то из бокового входа показался плотный мужчина, крикнул слугам, чтобы забрали лошадей и быстро направился к гостям. Евангелина с удивлением разглядывала его открытое обветренное лицо. Похож на бывалого вояку, взгляд прямой, подбородок упрямый, седые усы топорщатся. Никогда б не подумала, что зловредный наставник Филипа выглядит столь располагающе.
– Моя леди, – мужчина преклонил колено. – Стивен Эрли, капитан замковой стражи. Добро пожаловать.
– Спасибо, – Ив чуть не рассмеялась своему глупому подозрению. Вряд ли Данкан так уж мечтает встретиться с ней и уж тем более с бывшим воспитанником. – Встань.
Эрли поднялся на ноги и взглянул на спутников леди Адингтон.
– Мой лорд... – шагнул к Филипу, не скрывая радости от встречи.
– Я не лорд, Стивен, – тот качнул головой. – Сейчас, во всяком случае. Ты же наверняка знаешь.
– Да, Данкан уж не раз повторил, – мужчина помрачнел. – Да только кровь-то в тебе осталась прежняя. Болотную водицу по жилам не пустишь, как бы кой-кому не хотелось.
– Спасибо на добром слове, – парень хлопнул Стивена по плечу. – Очень рад тебя видеть, вспоминал не раз. А, мой незабвенный воспитатель. – По ступеням парадного входа спускался тщедушный мужчина лет пятидесяти. Широкий тонкогубый рот и лысый череп делали его похожим на лягушку. – Вот кого предпочел бы никогда больше не встречать.
Данкан быстро шел к приезжим, тщательно обшаривая их глазами, видно, соображая, кто же из них – дочь Адингтона. Безошибочно определил Ив, та слегка подосадовала про себя, что парни в последний раз брились на Гейхарте, три дня назад, и ее нежные щечки издали заметны на фоне заросших физиономий.
– Леди Адингтон, – мужчина склонился в почтительном поклоне. – Мое имя Данкан, я здешний кастелян. Добро пожаловать в родовой замок Олкрофтов. Теперь окончательно перешедший в собственность вашего батюшки, – не удержался и бросил злобный взгляд на Филипа.
Евангелина сдержанно поблагодарила управляющего и представила ему и капитану стражи Шона с Кайлом, отрекомендовав их не только как солдат гвардии Правителя, но и как своих друзей. Очень хотелось сейчас же донести кое-что до сознания Данкана, но девушка сочла правильным сдержаться. Ни к чему выставлять себя стервой в первые же минуты, особенно в присутствии Эрли, который искренне рад видеть сына покойного лорда. А может быть, все обойдется. Отец наверняка передал с людьми сопровождения послание для кастеляна, где должен был замолвить словечко за крестника.
– Моего супруга, полагаю, представлять не надо, – тон стал совсем ледяным, и смотрела Ив исключительно на Данкана. – Мне не хотелось бы лишний раз напоминать, что любая непочтительность в его адрес есть прямое оскорбление мне.
– Я не первый год служу высокородным господам, моя леди, – воспитатель Филипа, к раздражению девушки, не смутился. – Вы – дочь Правителя Алтона, хозяина этого замка, и не увидите здесь ничего, кроме уважения и гостеприимства.
– Чудесно! – Ив с некоторым трудом изобразила лучезарную улыбку. – Может быть, вы, любезнейший, покажете нам наши покои? А после накормите ужином?
– О, конечно, ваше высочество! Пойдемте!
– Увидимся, Стивен, – Филип кивнул капитану и двинулся следом за Евангелиной.
Солдат проводил их слегка встревоженным взглядом, покачал головой и пошел к воротам.
Ив следовала за кастеляном, время от времени поглядывая на мрачного мужа, который шагал рядом. Филип не смотрел по сторонам, возвращение в родовое гнездо его не только не радовало, но и тяготило. Да, кругом не видно следов запустения: лестницы и коридоры чисто выметены, освещены свечными светильниками, вычищенными, без «бород» воска, по углам не колышутся призрачные драпировки из пыльной паутины. И в то же время замок выглядит едва ли не покинутым. Голые стены не украшают ни оружие, ни гобелены, ни картины, ни охотничьи трофеи. Было ли здесь также неуютно при старом лорде Олкрофте? А при его жене?
Данкан привел гостей в короткий коридор, куда выходили три двери.
– Гостевые комнаты, ваше высочество. В этой останавливается ваш батюшка, когда наезжает сюда, – толкнул первую, открывая взору просторное помещение с большой кроватью под балдахином и узорчатым, явно не алтонского происхождения, ковром на полу. – Достаточно ли она хороша?
