Текст книги "Крёстный сын"
Автор книги: С. Алесько
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)
К поездкам они не готовились, разве что Филип за неделю-другую переставал бриться, и вид у него становился совсем разбойничьим. Ив не упускала возможности заметить, что не сильно он отличается от теперешнего облика, мол, совсем лорд Олкрофт одичал в глуши. На что ее ненаглядный неизменно предлагал подруге почаще заглядывать в зеркало или, на худой конец, в озеро, дабы не забывать, как выглядит истинно дикое создание. Девушка только хохотала в ответ, ибо новый облик нравился ей куда больше старого. Филип в глубине души придерживался того же мнения. Загорелая девчонка с растрепанной косой и неизменной улыбкой на обветренных губах, одетая в штаны и рубаху (или только рубаху. Или только штаны. А в жаркие летние дни она разгуливала и вовсе без одежды, и он не мог оторвать от нее ни взгляда, ни рук) была в тысячу раз милее ледяной красавицы, будто только что сошедшей с парадного портрета.
***
Филип и Евангелина ехали по тракту. Осталось миновать небольшой участок, где лес сжимал дорогу с обеих сторон, а потом свернуть в поля, к небольшой деревушке, в которой они еще не бывали. Ив неплохо знала окрестности Гиблых Дебрей, и за все время проживания в убежище беглецы ни разу не появлялись в одном и том же селении дважды. Гораздо безопаснее, когда вас считают проезжими, а не ломают голову, что за подозрительные незнакомцы наведываются время от времени за провизией.
Внезапно Филип насторожился, придержал лошадь и зн аком велел девушке остановиться. Ив прислушалась. Впереди, за поворотом раздавались звуки, больше всего напоминающие звон мечей.
– Быстро в лес, – тихо скомандовал парень, спешиваясь.
Евангелина последовала его примеру, и они, ведя коней в поводу, скрылись в кустарнике, что рос по опушке. Справа от дороги лес, хоть и густой, мало походил на Гиблые Дебри, простиравшиеся слева. Здесь можно было б ехать верхом, но крестник Правителя привязал лошадей к дереву и направился дальше пешком. Ив не отставала ни на шаг.
Чем ближе они подходили, тем меньше сомнений оставалось в природе шума – это была битва. Вскоре парочка разглядела сквозь почти голые ветви кустарника, что на дороге стоит карета, а вокруг нее кипит бой. Подбираясь к обочине, Филип насчитал восьмерых хорошо одетых мужчин, которые отлично владели мечами. Они отбивались от бандитского вида оборванцев числом около двух десятков.
– Это, часом, не твоя шайка? – голос Евангелины звучал по-деловому. Ни испуга, ни особого любопытства.
– Нет. Сражаются плохо, одеты еще хуже. А главное, мы всегда ходили на дело с лучником. Пара стрел в крышу кареты, и все охотно выполняют твои требования.
– Умн о. Что будем делать?
Пока они разговаривали, один из защитников кареты, сражавшийся с троими, не сумел отразить выпад противника. Меч вошел ему в живот, мужчина начал оседать на землю, толчок разбойника ускорил падение. Оборванцы торжествующе завопили, когда их товарищ выхватил нож и перерезал горло поверженному врагу.
– Надо помочь. Это настоящее отребье, знаю таких, – Филип обнажил меч. – И в карете наверняка не воин отсиживается. Ты останься здесь...
– Ну уж нет! Я с тобой.
– Энджи, это не тренировочный бой.
– Я вижу. Считаешь, не справлюсь?
– Справишься, я отлично тебя натаскал, – он бросил взгляд на дорогу, кожей чувствуя, как уходит время, унося с собой силы тех семерых, что продолжали сражаться с разбойниками. – Только убийство не самая простая и приятная вещь.
– Я это понимаю. Пошли, – извлекла меч из ножен, двинулась к дороге.
– Энджи... – Филип ухватил ее за плечо.
– Раз я пустилась с тобой в бега, рано или поздно мне придется принять участие в схватке, – раздраженно сбросила его руку. – Дай потренироваться на неумелом противнике.
– Хорошо. – Глаза подруги блестят, как у зеленых мальчишек, что иной раз приходили в его шайку. У большинства блеск пропадал после первого же убитого. Но то мальчишки, будущие мужчины. Эх, вот в такую девушку угораздило влюбиться. Отними у нее эту сторону натуры, и все остальные наверняка изменятся, чего ему вовсе не хотелось бы. – Держись рядом, я буду приглядывать за твоей спиной.
Те из защитников кареты, кто заметил, как из леса вынырнули двое с обнаженными мечами, приуныли. Противников и так заметно больше, к чему им подкрепление? Впрочем, упаднические настроения быстро сменились радостью, стоило увидеть, как мастерски высокий мечник разделался с двумя разбойниками. Его напарник, ростом пониже и заметно уже в плечах, почти столь же искусно расправился с еще одним.
Сражающиеся по другую сторону кареты пока не ведали о нежданной подмоге. Один из них только что был ранен в ногу, численный перевес противника стал вопиющим, пришлось главному покинуть убежище и вступить в сражение. Появление столь искусного бойца несколько остудило пыл нападающих, а двоих особенно трусливых обратило в бегство.
С разбойниками почти покончили, когда один из неожиданных союзников, тот, что поменьше, оказался лицом к лицу с главным. Миг-другой они стояли неподвижно, уставившись друг на друга, потом одновременно зашевелились. Незнакомец дернулся в сторону своего товарища, главный молниеносно выбил у него оружие, схватил свободной рукой за грудки, притянул к себе.
– Филип, уходи, – прохрипела Евангелина, безуспешно пытаясь вырваться.
Парень тут же оказался рядом, окровавленный меч угрожающе поднят.
– Крестный?.. – бывший разбойник опустил оружие и растерянно воззрился на Хьюго, вцепившегося левой рукой в рубаху у горла Евангелины. В правой Адингтон держал меч. Растерянность Филипа словно ветром развеяло. – А ну отпустите ее!
– С чего бы? Она – моя дочь. Или вы поженились? Жену, конечно, ты вправе требовать.
Крестник помрачнел, на скулах заходили желваки, заметные и под разбойничьей щетиной. Похоже, девчонка осталась верна себе, не поступилась свободой и по-прежнему вертит этим болваном.
– Она – моя женщина. Имеете что-то против, выходите на поединок.
– Мой лорд, – к Правителю быстро подошел один из людей сопровождения. Разглядев, с кем разговаривает глава Алтона, чуть не открыл рот.
– С разбойниками покончено? – Хьюго не отрывал глаз от лица Филипа. Крестник определенно узнал одного из своих дружков, но не пытался заговорить с тем или что-то предпринять.
– Да, ваше ве... – начал молодой черноволосый гвардеец.
– Ладвэлл! – рявкнул Правитель, и, дождавшись командира сопровождения, распорядился: – Забрать мечи у Морриса и Райли. Остальные пусть держат оружие наготове. Без моей команды не встревать!
– Теперь можем вернуться к беседе, – Хьюго с удовлетворением наблюдал, как все больше мрачнеет крестник. – Я не следую разбойничьим правилам и не стану драться из-за бабы. Тем паче эта, как выяснилось, по закону принадлежит мне и только мне.
– Я никому не принадлежу! – Ив снова попыталась вырваться. – Я совершеннолетняя, у меня замок и земли...
– Даже будучи совершеннолетней, ты ходишь под властью главы Алтона, – Правитель перехватил дочь поудобнее, за руку, предварительно как следует встряхнув. – Так что я не только твой отец, но еще и лорд, драгоценная леди. И не собираюсь выходить на поединок с беглым каторжником, которого ты пригрела в своей постели.
– Ладно, – Филип отвернулся от крестного, взяв меч наизготовку. – А остальным, наверное, не терпится? – окинул взглядом шестерых уцелевших людей сопровождения. Нет, четверых, Шон и Кайл не в счет, даже если б их не обезоружили. – Сколько назначено за мою голову?
Ему никто не ответил. По лицам людей Правителя было видно, что сколько б ни назначено, жизнь во много раз дороже.
– Убьешь друзей? – с затаенным торжеством полюбопытствовал Хьюго. – Я распоряжусь вернуть им оружие и прикажу сражаться. Уверен, они не посмеют нарушить присягу. А если посмеют, ответ придется держать их семьям.
– А кто узнает, если они нарушат присягу? – парень снова повернулся к Адингтону. – Свидетелей не останется.
– Неужели ты усвоил кой-какие простые истины? Или я никогда не удостаивался чести считаться другом и семьей? – Хьюго пришлось заломить руку дочери за спину, чтобы мерзавка прекратила наконец дергаться.
– Филип, уходи же, – простонала Ив. – Не станет он тебя убивать. И людей, тех, что здесь, по следу не пустит. Потом попытается использовать меня в качестве приманки, но ты не поддавайся.
Крестник молча смотрел на Евангелину, Правитель не отрывал взгляда от его лица. Мальчишка за прошедший год, пожалуй, окончательно превратился в мужчину. Ни следа мерзких улыбочек или дурашливых ухмылок, как во время их первой встречи. Ни растерянности или отчаяния, как при последней. Уверен в себе на зависть. Вперился взглядом в любовницу, будто задумался, угрюмый, как ненастные сумерки. Девчонка снова рванулась, сама себе причинила боль, не сдержалась и всхлипнула.
– А знаете, ваше величество, я сдамся, но при одном условии, – острие меча Филипа медленно описало дугу и указало в политую осенними дождями, но еще не размокшую окончательно дорогу.
– Видимо, изжить наглость ты никогда не сможешь. Что за условие?
– Филип, нет! Он снова станет измываться над тобой! Будет только...
– Вы предаете меня в руки правосудия. Темница, суд, приговор.
– Желаешь попасть на виселицу?
– Не желаю больше быть мальчиком для битья. Да и моя леди должна занимать подобающее положение. Ей не пристало отбивать от разбойников глупцов, что путешествуют в разукрашенной карете без должного сопровождения. Странно, что не воспользовались этим приемом, когда в первый раз меня ловили. Отпустите дочь, пока руку ей не сломали.
– Только после того, как ты расстанешься с мечом.
Хьюго был так доволен, что не обращал на дерзости крестника ни малейшего внимания. Зато Шон с Кайлом, немного пришедшие в себя, удивленно переглянулись. Друзья и представить не могли, чтобы Старикан спустил кому-то подобный тон.
Филип взял оружие за клинок, обернулся и протянул его одному из людей Правителя. Почувствовав, что ее больше не удерживают, Ив кинулась к любовнику.
– Почему ты не ушел? – затрясла, одновременно прижимаясь всем телом. Правитель подивился, как это у нее получается.
– Я предупреждал, что тебе будет очень трудно от меня отделаться, – обнял одной рукой за талию, кинул на крестного быстрый взгляд, полный торжества.
Влюбленные недоумки, подумалось Хьюго. Это ж надо, целый год прожили вместе и, похоже, так и не надоели друг другу. Что задумали? Оба должны прекрасно понимать, что парню грозит виселица, а по физиономиям не скажешь. Погрустнели, конечно, но отнюдь не в отчаянии. Впрочем, время для вопросов настанет позже, когда они останутся одни. А сейчас нужно думать, как добраться до селения с постоялым двором, где раненому окажут помощь.
– Пешком бродяжничаете?
– Нет. Наши лошади остались вон там, за поворотом, – Филип махнул рукой, указывая направление.
– Евангелина, сходи за ними. Райли! Сопроводи леди.
Ив бросила вопрошающий взгляд на Филипа.
– Я не собираюсь бежать, ангел мой. Неужели не видишь, что встреча с твоим отцом – знак свыше? Видно, Небеса желают, чтобы я сполна ответил за старые грешки.
Улыбается! Вот негодяй, улыбается! Наверняка знает о лазейке, проразбойничав столько лет. И все эти недавние разговорчики о домоседстве, лордстве, тихой семейной жизни... Так уверен в ней? Похоже на то. И, надо признать, его уверенность очень приятна.
Евангелина прошла мимо людей Правителя, высоко подняв голову. Солдаты не особенно стремились скрыть любопытство, но девушка приказала себе не обращать внимания. Раз Филип решил играть в открытую, придется привыкать. Эти хотя бы молчат, скованные присутствием главы Алтона, а столичные жители и публика на суде не станут стесняться.
Погруженная в свои мысли, она шла вперед и не сразу расслышала, что к ней обращаются.
– ...Ив, да очнись же! – Шон прикоснулся к ее плечу. Место побоища скрылось за поворотом, и гвардеец решил не упускать возможности поговорить. Девица молча шла впереди, не отзывалась, когда он к ней обращался. Только б не разревелась! Женских слез он не выносит, а пытаться утешить дочку Старикана и вовсе страшно, памятуя ее норов. – У вас с Филипом есть какой-то план? Мы можем помочь? – Хвала Небесам, глаза сухие. Кажется, просто задумалась.
– Ох, Шон, прости, я и забыла, что он отправил тебя со мной, – девушка взглянула во встревоженное веснущатое лицо. – Адов старикашка! Наверняка нарочно взял вас с Кайлом в эту поездку.
– Судя по всему, так и есть. В хитрости Старикану не откажешь. Должен сказать, что ощущать себя ножом у горла друга – радость небольшая.
– Отлично тебя понимаю. Я б с ума сошла, если бы Филип ушел, и любезный батюшка сделал меня приманкой.
– А теперь ты надеешься на снисхождение суда?
– Нет, конечно, – фыркнула Евангелина. – Но, если не ошибаюсь, у меня есть возможность спасти Филипа от петли. И он, похоже, отлично об этом осведомлен. Лошади где-то здесь, – она сошла с дороги и стала пробираться сквозь кустарник.
Шон последовал за дочерью Правителя, дивясь про себя ее странному тону. Девица выглядит раздраженной, будто ее возлюбленный допустил какую-то мелкую промашку. Может, конечно, и допустил, сказал ей что-то поперек с утра. Но теперь ему угрожает позорная смерть, и о подобной мелочи стоило бы забыть. И что за возможность избежать виселицы у нее на уме?.. Не душещипательную же балладу вспомнила? Как там...
"Шагнула вперед красавица Лиз:
– Отдайте разбойника мне..."
– Как старик обставил эту поездку? – Ив прервала размышления гвардейца, вручив ему поводья.
– Его недавно посетил человек из твоего феода. Кендрик, кажется... – Евангелина пробормотала ругательство. – После этого Старикан засобирался сюда. Мол, у дочери сложности с горожанами Бирчвуда, необходимо разрешить спор. Все ведь убеждены, что ты уехала жить в свой замок...
– Это старик думает, что убеждены.
– Нет, он знает о сплетнях... Прости, – спохватился Шон.
– Не извиняйся. Нетрудно догадаться, что обо мне болтают. Когда узнают о прошлом Филипа, станет еще хуже.
– Ив, можешь рассчитывать, что каждый из гвардейцев... – Шон непроизвольно положил руку на рукоять меча, который ему вернули по знаку Правителя, как только Филип расстался со своим.
– Спасибо, – улыбнулась девушка. – Теперь я и сама могу посчитаться с обидчиками.
– Это да! Если б не вы с Филипом, неизвестно, чем бы кончилась потасовка.
– Ну вот, хоть какое-то утешение. Не зря ввязались, помогли друзьям. – Ив вдруг побледнела, замедлила шаг. Потрясение от встречи с отцом и нависшая над Филипом опасность полностью вытеснили впечатления от первого в жизни настоящего боя. Слова Шона неожиданно вернули назад, в сумасшедшую горячку. Вспомнились ощущения, с которым лезвие входило в человеческую плоть, оскал умирающего разбойника, его глаза...
– Что с тобой? – гвардеец подхватил девушку под локоть.
– Ничего, все прошло, – она раз-другой глубоко вздохнула, медленно двинулась вперед, не отнимая руки.
От поддержки Шона отказалась, лишь выходя из-за поворота.
Во время отсутствия Евангелины раненого перенесли в карету, перевязали. Хьюго приказал дочери удостовериться, что все сделано правильно. Филип, пока шли приготовления к продолжению пути, как ни в чем не бывало сидел на кочке у обочины и грыз травинку.
Он и дальше оставался невозмутимым, молча ехал рядом с Ив, будто не замечая взглядов людей сопровождения. А у девушки, к ее огромной досаде, почти все время пылали уши.
Правитель тоже молчал, видимо, считая, что его люди и так увидели и услышали больше, чем нужно.
Спустя некоторое время впереди раздался топот копыт.
– Если это снова разбойники... – встревожился Филип.
– Коли так, получишь меч! – отмахнулся Хьюго.
Волнения оказались напрасными. Встречные всадники, отряд из двух десятков человек, приветствовали Правителя, а их главный осведомился, все ли в порядке. Евангелина закусила губу, разглядев, кто именно разговаривает с ее отцом.
– Сейчас в порядке, – бросил Правитель. – Отчасти благодаря леди Адингтон. Стареешь, Кендрик. Госпожа вынуждена собственноручно от разбойников отбиваться. А ведь поддерживать порядок на дорогах – твоя работа.
– Ваше величество, о чем?.. – начал было удивленный донельзя вассал, и осекся, поймав взгляд Ив.
Мгновение он смотрел на девушку, потом спешился и подошел к ее стремени, уважительно поглядывая на меч.
– Приветствую, моя леди, – склонил голову. – Простите великодушно, что недоглядел. Значит, сражаться вы все-таки выучились?
– Выучилась. А что недоглядел – бывает. Феод немаленький, везде не поспеешь. Бдительность же твоя мне известна не понаслышке.
Кендрик улыбнулся в ответ на улыбку госпожи. Теперь, конечно, с мальчиком ее не спутаешь, да она и не пытается на него походить. Волосы отрасли, заплетены в косу, нездоровая худоба исчезла, на груди под одеждой просматриваются положенные выпуклости, ворот рубахи распущен, на шее и ниже темнеют следы поцелуев... Мужчина поспешил отвести взгляд и поискал глазами ее тогдашнего спутника, Ричарда или как его там.
Парень, хоть и зарос бородой, в остальном вглядел куда лучше, чем в их прежнюю встречу. Понятно, почему девочка пустилась с ним в бега, с таким-то молодцом. Не понятно, каким образом он умудрился загреметь на каторгу. По осанке видно, что лорд, а не шваль подзаборная.
– Рад встрече, Кендрик, – кивнул Филип. – Вины твоей в сегодняшнем недогляде нет, если всегда с двумя десятками людей по дорогам ездишь. Шайки вроде той, – мотнул головой себе за спину, – чуть шум от приближения большого отряда заслышат, в землю зарываются.
– Мотай на ус, – обратился Правитель к вассалу. – Лорд Олкрофт знает, о чем говорит. Я хотел в свое время поручить ему заняться искоренением разбойников на дорогах Алтона, да увы, не сложилось.
Кендрик не удержался и снова глянул на того самого лорда, о котором наслушался в столице.
– Прости, что пришлось тогда назваться не своим именем, – Филип, ничуть не смущаясь, продолжал беседу. – А насчет «браслетов» ты угадал правильно. И верно сказал, что ловкачи рано или поздно попадаются. Мне, как видишь...
– Молчать! – прошипел Хьюго, отлично понявший, о чем речь. – Кендрик, оставь дюжину солдат со мной, сам отправляйся дальше. Осмотри трупы, проверь следы, – Правителю не хотелось, чтобы крестник трепался дальше, бравируя своим позорным прошлым. Как легко ему удается располагать к себе людей! Отлично заметно, что поладил с Бертиным ухажером на зависть. Впрочем, чему и удивляться, два бабника. Один сох по матушке, другой – по доченьке.
– Слушаюсь, ваше величество, – вассал понимал, что в семейные дела Правителя опасно заглядывать даже одним глазом, и поспешил распрощаться. – Приятной дороги, моя леди, и вам, мой лорд, – взглянул на Филипа.
– Спасибо, Кендрик, – ответила Евангелина. – Возможно, скоро я вернусь, наконец, в свой замок.
– Все будут счастливы видеть вас, моя леди, – на лице мужчины отразилась искренняя радость. Молодая хозяйка всяко приятнее старого управляющего, которому с каждым годом все трудней угодить. Да еще такая красавица! Молва не врет, и впрямь лучше матушки, даром что не одета сейчас, как положено, да не прибрана. И дружок у нее – парень что надо. Глядишь, поженятся, появится в феоде лорд, будет с кем весело за столом посидеть, в замок наезжая. И за дорогами парень присмотрит лучше, чем Кендрик, которому все реже охота разъезжать в непогоду по трактам.
– Если б не предстоящий суд, я б, пожалуй, нанялся к тебе управляющим, – сказал Филип Евангелине, когда две группы вооруженных людей разъехались в разные стороны. – Взяла бы?
– Непременно! Оставить феод в надежных руках, а самой отправиться на Архипелаг, посмотреть мир. Что может быть лучше!
Хьюго не скрывал усмешки, наблюдая, как вытянулась физиономия крестника. Впрочем, парень не растерял привычного задора. Стоило спешиться у постоялого двора, бросил поводья подошедшему слуге и направился к своим дружкам, Райли и Моррису. Евангелина, пожав плечами, двинулась следом.
– А ну-ка внутрь, в комнату, – процедил Хьюго, мечтая схватить парня за шкирку. Увы, нужной разницы в росте у них не было, пришлось довольствоваться чувствительным тычком между лопаток.
– Да ладно, ваше величество, – обернулся с обычной ухмылочкой. – Перекинусь парой слов с друзьями и приду. Комнаты все равно еще нет, придется ждать, пока вы с хозяином договоритесь.
– Такие вольности мог позволить себе мальчик для битья, по совместительству мой крестник, – Правитель взял-таки наглеца за шиворот, заодно как следует прихватив отросшие патлы. Гвардейцы, заметив настроение Правителя, быстренько улизнули, и в выражениях можно было не стесняться. – А ты, мразь каторжная, на мягкое обращение не рассчитывай.
Филип помрачнел, но смиряться не собирался, высвободил одежду и волосы.
– После вас, мой лорд. Моя леди, – пропустил Хьюго и Евангелину вперед, сам двинулся сзади.
Когда все трое остались одни в комнате, Адингтон уселся на стул и кивнул на сундук у стены.
– Садитесь, голубки.
Молодые люди переглянулись и устроились рядышком. Большое преимущество по сравнению с последней беседой в кабинете главы Алтона: не нужно скрывать свои отношения.
– Хороши, – произнес Правитель, вдоволь налюбовавшись на парочку. – Евангелина, ты хоть ворот затяни. Вся в засосах, как последняя ...
– Вы же сами учили, что женщина для этого предназначена, – привычно сверкнула зелеными глазищами. – Я усвоила урок.
– Ну а ты, – вперил взгляд в крестника, оставив выпад дочери без внимания. – Выглядишь еще гаже, чем в первую нашу встречу. Что вполне соответствует истинному положению вещей. Тогда был разбойничьим предводителем, теперь скатился до беглого каторжника и постельной грелки для ушлой девки.
– Чего вы так злитесь, ваше величество? – неожиданно миролюбиво спросил Филип, сжимая в своей руке холодные пальчики Ив. – Небось, мечтали нас поймать, а мы тут как тут, сами на голову свалились. Еще и от разбойников избавили.
– Где вы отсиживались?
– Мы не отсиживались, – парень покачал голвой. – Бродили с места на место, сегодня здесь, завтра там. Дорог избегали, все больше полями-перелесками.
– Врешь!
– Большего вы от нас не добьетесь, – процедила Евангелина.
– Как ты вытащила его с каторги?
– Выкупила. За полторы тысячи золотых, – добавила девушка, и, предупреждая дальнейшие вопросы, продолжила: – Деньги я раздобыла, продав кой-какие свои украшения.
– Сама?
– Естественно. Я не раз бывала на рынке, знаю, где находятся лавки менял. Считать умею, ценность золота и камней примерно представляю. Сложностей не возникло.
– М-да, твоя стоимость значительно возросла, – Хьюго опять взялся за крестника. – За Жеребца было назначено всего пятьсот золотых.
– Очень лестно, что ваша дочь ценит меня столь высоко.
– О, конечно, ты остался в выигрыше, выбрав ее, а не мои предложения!
– Я остался собой. Не пришлось рядиться в чужую одежку и лгать.
– Ну, если считаешь себя бродягой и преступником...
– Не считает! – не выдержала Ив. – И я его таким не считаю!
– Ваше величество, у вас есть что сказать по делу или вы и дальше намереваетесь упражняться в оскорблениях? – все также невозмутимо осведомился Филип.
– Ты повзрослел... – Хьюго задумчиво смотрел на крестника. – Не пойму только, к чему было чуть ли не открыто признавать свое прошлое перед моими людьми.
– Чтобы иметь возможность попасть на скамью подсудимых, а не в Западную башню, где вы снова принялись бы помыкать мной.
– Со скамьи подсудимых ты отправишься прямиком на эшафот. Не заметно, что тебе надоела жизнь или подружка. Неужели я так досадил?
– В проницательности вам по-прежнему не откажешь, ваше величество. Я рассчитываю на снисхождение суда. Как-никак, спас Правителя из лап разбойников.
– Надеюсь, ты понимаешь, что если вынесут смертный приговор, мне придется вмешаться. И ты снова будешь зависеть от меня. Так к чему это представление с судом?
– О каких вмешательствах может идти речь? Вы ж обещали повесить меня, если покушусь на вашу дочь. И ей обещали то же самое.
– Прекрати паясничать! – поморщился Хьюго. – Если б я собирался выполнить то обещание, ты давно бы гнил в земле. Давай-ка переиграем, Филип, пока не поздно. Люди сопровождения будут молчать.
– Вы отпустите нас? – оживилась Евангелина.
– Нет, не надейся. Так что скажешь, крестник? По-прежнему настаиваешь на правосудии?
– Да, настаиваю, – ответил спокойно.
– Раз Филип пожелал суда, значит, будет суд!
Дочурка за парня горой, м-да. По-прежнему удивляет. И ведь не дура, должна понимать, каков будет приговор. Правда, женой Филипа она так и не стала. Возможно, просто хочет от него отделаться? Проверим.
– Э-э-э, да он тебе надоел...
– Тонкости отношений между мужчинами и женщинами не в вашей компетенции, – отчеканила зло. – Я уважаю желания Филипа и хочу, чтобы у него был выбор.
– Какой выбор? Не будет у него выбора! Разве между петлей, плахой и пожизненной каторгой!
– Я найму лучшего законника, и кто знает, как все обернется. На худой конец, у нас всегда в запасе ваше предложение, не так ли?
– Так, любезная дочь. Понасмотрелась на этого молодца, самой захотелось хлебнуть позора? О тебе и без известий о славном прошлом лорда Олкрофта такое болтают...
– Обо мне болтали с первых дней появления во дворце! Каких только гадостей не сочиняли! Поначалу ранило, но я быстро привыкла и научилась соответствовать, хотя бы внешне.
– Вы не учитываете, ваше величество, что чем сильнее воздействие, тем быстрей привыкаешь, – Филип приобнял девушку, прижал к себе. – Если, конечно, не сдохнешь со стыда в самом начале. Меня после позорного столба и каторги уже ничем не проймешь, даже клеймом. Что до слухов об Энджи, я все буду отрицать. И, поверьте, ни единым словом не замараю имя Адингтонов.
– Она сама его замарает, без твоей помощи! Сможешь убедить подружку держаться в стороне? Евангелине разумнее всего было бы остаться сейчас в своем замке.
– Я не стану держаться в стороне! Сказала уже, что мне нет дела до сплетен. Нечего решать за меня. Филип – мой мужчина, я его не брошу в трудную минуту.
– Тише, тише, – парень погладил девушку по плечу. – Поступишь, как считаешь правильным. Обещаю, что после суда, если останусь жив, заставлю сплетников прожевать собственные длинные языки. Ну, а коли повесят, мстить станет мой разъяренный призрак.
Девчонка улыбнулась и устроилась поуютнее, прижимаясь к любовнику. Это неожиданно вызвало у Хьюго раздражение. Кошка влюбленная...
– Кстати, позабыл спросить. Детишек еще не настругали? – по привычке захотелось уязвить дочь.
– Нет! – тут же огрызнулась та.
Хм-м, у Евангелины определенно трудности с принятием женской роли. Парня она, видишь ли, не любит и при этом жить без него не может. И о детях, похоже, не мечтает. Хотя леший знает, может, в Берту пошла. Та вон через сколько лет после свадьбы понесла. Правда, покойная супруга детей хотела, искренне огорчалась всякий раз, когда становилось понятно, что снова ничего не вышло.
– Я заказал для тебя меч у мастера Вил егиуса, – вырвалось совершенно не к месту.
– У самого Вилегиуса? – тут же оживилась, подалась вперед, к неудовольствию парня, которому пришлось убрать руку с ее талии.
– Да. Подумал, что такой подарок больше придется тебе по душе, чем платья и украшения.
Взгляд Евангелины стал растерянным, она заморгала, но на лице очень быстро появилось понимающее выражение.
– Я не стану убеждать Филипа отказаться от суда. И в своем замке отсиживаться не буду.
– Я не собирался просить ни о том, ни о другом, – Хьюго с трудом сдержался, чтобы не рявкнуть, как и много лет назад оскорбленный в лучших чувствах. В конце концов, сам виноват. Нельзя столь резко переводить с голодного пайка на изобилие роскошных яств. – Поступайте, как знаете. Раз смогли одурачить меня, и не раз, да еще успешно скрывались целый год, значит, можете жить своим умом.
– Ваше величество, неужели вы изменились и стали вменяемым? – Филип, снова успевший облапать Евангелину, глядел с подозрением. – Я, признаться, ожидал очередной порки на конюшне. Уж на худой конец зуботычины.
– Не дерзи, щенок. Ты выбрал нечто похуже порки и зуботычин, так что я просто подожду. Дайте мне оба слово, что не попытаетесь бежать ни сегодня ночью, ни дор огой.
Филип и Евангелина пообещали. Хьюго тут же выпроводил их из комнаты, посоветовав попросить у хозяина помещение для ночлега где-нибудь подальше от остальных спален, и ни в коем случае не лезть на сеновал. Мол, негоже беспокоить лошадей в стойлах кроличьей возней.
– Адова кочерыжка, подобного я не ожидал, – Филип растерянно воззрился на закрывшуюся перед носом дверь, потом на подругу. – По сравнению с прежним чуть ли не семейное единение! Старику б еще прослезиться и благословить наш союз.
– Если так пойдет и дальше, это еще впереди, – хмыкнула Ив. – Заказал меч у самого Вилегиуса, мне такое и присниться не могло! Может, все-таки сбежим? – взглянула серьезно.
– Нет, ангел мой, – Филип прижал ее к себе. – Сколько можно бегать? Мне и правда пора повзрослеть и позаботиться о тебе. Для начала избавить от власти отца.
Евангелина не спешила освобождаться из объятий. Что ж, все к тому шло, а теперь еще и выбора не осталось. И это, как ни удивительно, ничуть не печалит.
***
Оказавшись в покоях Южной башни, Ив вдохнула спертый воздух давно покинутого жилья и загрустила. После свежего ветра, пропитанного запахами леса, гор и озерной воды оказаться в прежней клетке было особенно тоскливо. Да еще одной, без Филипа, к кторому она за прошедшие месяцы привыкла или, как говорят простолюдины, прикипела. Да, к ночи они увидятся, но о прежней беззаботной жизни вдвоем придется забыть, по крайней мере, на время.
Правитель, хоть и понимал, что огласки не избежать, не стремился ее ускорить. В дне пути от Валмера он распорядился, чтобы крестника препроводили во дворец отдельно, избегая лишних глаз и вопросов. Сомнительная честь конвоировать Филипа досталась Шону и Кайлу.
– Молодчика запереть в старой караульной, – приказал Хьюго гвардейцам. – У дверей оставить пост. Надеюсь, насчет молчания объяснять не нужно?
– Приказ ясен, ваше величество! – чуть ли не хором ответили гвардейцы.
– Можно мне поехать с ними? – спросила Евангелина, когда Райли и Моррис покинули комнату постоялого двора, где и происходил разговор.
– Нет, останешься со мной. Нечего лишний раз мелькать в обществе преступника.
– Как будто это кого-то удивит!
– Не удивит, но масла в огонь подливать не следует. Одно дело, когда про девицу болтают, что она бесстыжая потаскушка, другое – когда она подтверждает это своим поведением.
– Я бы попросил, ваше величество...
– Я тоже тебя просил. Ты выбрал суд и огласку. Привыкай, еще не такое услышишь о себе и своей подруге.
