Текст книги "Крёстный сын"
Автор книги: С. Алесько
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)
– Надеюсь, большая любовь меня минует, – проворчал Шон. – Терпеть не могу выглядеть глупцом. Кстати, Кайл, ты мог бы неплохо подзаработать на пари.
– На какой предмет?
– На продолжительность очередного воздержания нашего друга. Четыре недели, больше никак. Хочу такого командира.
– Тебя большая любовь точно не посетит, – усмехнулся Кайл. – Похабщины испугается.
– Тебе, юный рыцарь, я ее тоже не желаю. Не смогу смотреть на муки двух мужиков, приходящихся мне лучшими друзьями. Пошли-ка отсюда, пусть молодожены спокойно тискаются. Не худо бы Старикана обрадовать. Он, кажется, обеспокоен затянувшейся ссорой.
Часть третья
I
Правитель был не то чтобы обеспокоен разладом между крестником и дочерью, скорее, существующее положение вещей начинало его раздражать. Хьюго рассчитывал, что Филип, оторвавшись, наконец, от предмета своей страсти, перенесет внимание на занятия, которые более пристали мужчине, на те же упражнения с мечом, к примеру. Еще лучше – на беседы с крестным о состоянии дел в Алтоне. Но нет, парень выбрал самое худшее из возможного – бутылку. Хотя если б он пустился во все тяжкие с девицами, было б много гаже. Любопытно, оставалась бы в этом случае Евангелина такой же спокойной? Иной раз просто диву даешься, насколько девчонка стала уравновешена и холодна. Прямо-таки гордость просыпается за кровь Адингтонов. Когда б еще дражайшая дочь сумела научиться сдерживать норов муженька!
Стук в дверь прервал размышления.
– Ваше величество, к вам Райли с сообщением. Пропустить?
– Да.
Вошедший гвардеец приветствовал главу государства и не теряя времени перешел к делу.
– Мой лорд, вы просили сообщить, если ваш крестник покинет казармы... – веснущатая физиономия дружка Филипа, как водится, была непроницаема.
– И куда же отправился этот болван? Неужели решил вернуться в Западную башню?
– Я думаю, ближайшие дни он проведет в Южной.
– Все-таки побежал к женушке... – проворчал Правитель. – Или это она сжалилась?
– Все оказалось немного сложнее, ваше величество... – Шон в весьма обтекаемых выражениях поведал о прогулке Филипа в город («Невыносимо неделями сидеть в четырех стенах, мой лорд. Нужно иной раз глотнуть воздуха»), необычайно быстром возвращении («По заверениям караульных он и часа не отсутствовал»), и примирении с Евангелиной («Случайно столкнулся в коридоре с ее высочеством, ну и...»).
– Ну и где сложности? – раздраженно перебил Хьюго. – Куда уж проще! Столкнулись в коридоре после нескольких недель врозь. Вспомнили, что друг другу не чужие, и уединились в безопасном местечке.
– Сложность в том, мой лорд, – на лице гвардейца показалась грусть, которая выглядела весьма неискренне, – что ваш крестник сначала повстречал не свою супругу, а лорда Фрезера. А мы с Моррисом подоспели слишком поздно...
Хьюго вздохнул с облегчением, узнав, что хотя без кровопролития не обошлось, серьезно никто не пострадал. Поблагодарил гвардейца за ценные сведения, предложил тому присесть и расспросил о конфликте семейства Райли с Фрезером, не преминув попутно выяснить, что за претензии у помянутого лорда к Филипу.
– Вы с отцом все еще желаете получить удовлетворение? – Правитель усиленно тер переносицу. На сей раз не в задумчивости, как обычно, а пытаясь скрыть усмешку. Хвала Небесам, что Фрезер на суде не стал вдаваться в подробности своих претензий к обвиняемому. Это непременно напомнило б Ирмуту один случай, который слуга правосудия наверняка мечтает забыть. Правда, никакой черни тогда и близко не было, да и участники были много моложе. Почти детская шалость, хм. Но с тех пор Ирмут на дух не переносит шутки и шутников вообще, а Олкрофтов – в частности.
– Нет, ваше величество. Мы вполне удовлетворены тем, что есть. Сестра осенью выходит замуж, а любой из Райли теперь знает что ответить Фрезерам, коли попробуют припомнить старое или взяться за новое.
Правитель решил наведаться к дочери дня через три после получения утешительных новостей. Раньше бессмысленно – кроличья возня после месяца воздержания наверняка отшибла у парочки последний ум. Тут и выбранного срока может оказаться маловато, но затягивать не следует – не приведи Небеса, решат выбраться из башни и снова учудят что-нибудь. Фрезера с перевязанным ухом удалось утихомирить, лишь напомнив о неприглядном случае с юной Райли.
Хьюго пожаловал в Южную башню ближе к полудню. Постучал, подождал, собрался было постучать снова, но дверь распахнулась. Стоявшая на пороге дочь выглядела крайне непривычно. Волосы убраны кое-как, одета, кажется, в ночную рубашку, к счастью, скрывающую все, что положено, босая, будто нищая селянка, и при этом хороша и свежа, словно погожее весенне утро.
– Я же говорила, что это он! – обернулась к поднявшемуся из-за накрытого к завтраку стола мужу. – С чего бы твои друзья заявились сюда без приглашения?
– Доброго утра, крестный, – Филип, одетый только в штаны, слегка ссутулил голые плечи и глядел исподлобья, не столько хмуро, сколько смущенно.
– У всех день, а у вас еще утро, – Хьюго подошел к столу, сел. – Наслаждаетесь поздним завтраком?
– Да, – Евангелина тут же устроилась напротив, потянула Филипа за руку, тот сел рядом с женой, продолжая сутулиться. – Во дворце это наказуемо?
– Нет, – Правитель вспомнил, зачем пришел и смягчил тон. – Я очень рад, что вы положили конец глупой размолвке.
Парень с девушкой недоуменно переглянулись.
– Вы что же, рады нашему союзу? – осторожно спросил Филип.
– Я смирился с неизбежностью.
– Не понимаю... – покачал головой парень.
– Что тут понимать? Почти два года не можете отлипнуть друг от друга, хотя поводов и возможностей для разрыва было достаточно. Ну и живите вместе в свое удовольствие. Земли Олкрофтов принадлежат мне, я передам их вашему первенцу вместе с титулом и именем. Род не прервется, наследование не нарушится.
Хьюго с затаенной радостью наблюдал, как мрачнеет лицо крестника. Парень не принял бесправия, что ж, отлично!
– Мы подумываем уехать из Алтона... – тут же подрубила надежды дочь.
– Куда и зачем?
– Куда, пока не решили, – пожала плечами девчонка, подхватывая рубашку, поползшую было с правого. – Зачем? Затем, чтобы вернуть утраченное. Дворянства и титула можно добиться, послужив какому-нибудь государю.
– И чья же это мысль? – Хьюго мысленно потирал руки, но не мог не попытаться удовлетворить любопытство.
– Наша, – буркнул крестник. – Общая.
– И еще отчасти Савиля. Того, который законник, – улыбнулась Ив.
– Законник мог бы посоветовать нечто более дельное. Впрочем, о Звездной Палате он может и не знать. А если знает, весьма мудро скрывает осведомленность. Умный простолюдин всегда помнит свое место.
– Это намек? – как-то безнадежно спросил Филип, не глядя на крестного. Девчонка заерзала, засверкала глазами.
– Нет. Не в моих правилах бить лежачего. Тем более родича.
– Вам достаточно всего лишь полюбоваться на поверженного противника, – Евангелина подобралась, как львица перед прыжком, Хьюго стало несколько не по себе. Некстати вспомнился рассказ Фрезера, который расписал кровожадность ее высочества, не поскупившись на краски и образы.
– Если чем и хотелось полюбоваться, то вашими счастливыми лицами, – как можно более миролюбиво произнес Правитель. – Ты чудесно выглядела, когда открыла мне дверь. А тебя, Филип, я с первой нашей встречи здесь, во дворце, считал сыном моего друга. И сейчас ничего не изменилось. Разве что добавилась радость от того, что ты станешь отцом моих внуков. Так что перестаньте цепляться к словам и искать враждебность там, где ее нет и впредь никогда не будет.
– Адово пламя, какой странный сон. Филип, когда я расскажу тебе утром, ты станешь смеяться.
– Смеяться не стану, но буду удивлен, – парень расправил плечи, откинулся на спинку стула и посмотрел, наконец, крестному в лицо.
– А это что у тебя за царапина? – Правитель только сейчас обратил внимание на свежий, чуть подживший порез на груди Филипа. Тут же захотелось спросить, уж не женушка ли его так приласкала, прослышав о прогулке в город (парень наверняка собирался в веселый квартал. Судя по всему, вовремя одумался, не то лишился б кое-чего поважнее уха), но Хьюго счел правильным сдержаться.
– Это дело рук Фрезера! – выпалила Евангелина. – Он подлец, мерзавец и трус, но его почему-то никто не лишает лордства!
– Зато у него теперь ухо подрезано, как у породистого хряка, – усмехнулся Хьюго. – К твоему сведению, не так-то просто было заставить почтеннейшего герцога отказаться от мысли поставить леди Адингтон перед судом за членовредительство.
– Он еще смел вам жаловаться! Я снова вызову его и на сей раз убью!
– Филип, будь добр, объясни своей супруге кодекс поединков. Хотя ты, наверное, лучше знаешь разбойничий, чем дворянский... – Правитель впервые замялся в разговоре с крестником, сообразив, что парень снова может неверно истолковать его слова.
– В совершенстве знаю оба, – улыбнулся тот без тени обиды. – Вообще-то, Энджи все сделала правильно. Ну, почти, – приобнял девушку за плечи, прижал к себе. – Я научу ее тонкостям.
– Что ж, дети мои, – Правитель поймал себя на том, что вид прильнувшей друг к другу парочки и в самом деле вызывает легкое удовольствие. Лица у них, конечно, весьма глупые, но счастливые, и это, как ни странно, приятно. – Я зашел ненадолго. Хотел убедиться, что у вас все наладилось. И вот еще что, раз уж вы размышляете о будущей жизни. Не покидайте пока пределов Алтона. Неплохо было бы, если б вы задержались во дворце до начала лета.
– Опять начало лета, – проворчала Ив. – Почти два месяца! Ради чего?
– Ради того, чтобы твой муж смог вернуть себе имя и все остальное. Я не привык разбрасываться ценным материалом. Раз уж вы хотите послужить кому-то, почему бы не послужить Алтону?
– Это не шутка, крестный? – Филип подался вперед.
– Нет. Все более чем серьезно. Сейчас я не стану обсуждать подробности, жду донесения разведки. Вам тоже придется подождать, возможно, гораздо меньше двух месяцев. Так что наберитесь терпения и постарайтесь не раздражать придворных и горожан. Милуйтесь себе во дворце, пускай менестрели баллады о великой любви сочиняют. Разудалые песенки об отрезанных ушах и еще каких-нибудь лихих выходках, на которые вы оба мастера, совсем ни к чему. Еще и в будущем навредить могут.
Евангелина закатила глаза и хотела что-то сказать, парень то ли ущипнул, то ли щекотнул ее, девчонка хихикнула, покраснела, завозилась, пытаясь отодвинуться, но безуспешно. Хьюго почувствовал себя лишним и начал было подниматься.
– Крестный, я хотел спросить, – Филип утихомирил супрпугу, прижав ее к себе покрепче. – Судья все прохаживался насчет фамильного остроумия Олкрофтов. Я в деда,что ли, пошел? Мне о нем толком не рассказывали, но отец уж никак на весельчака не тянет.
– Деда твоего я не встречал, хотя наслышан от Томаса, – улыбнулся Хьюго. – А от отца тебе многое досталось. Он, правда, гораздо лучше умел держать себя в руках и скабрезностям меру знал.
– Вы же говорили, я совсем на него не похож.
– Внешне. В остальном – более чем.
– Не может быть, просто быть не может... – крестник Правителя так растерялся, что разжал руки, но Евангелина и не подумала отстраниться, сама обняла мужа.
– Филип, ты сын своего отца. Я этому очень рад. И, смею заверить, Томас был бы доволен, если б встретил тебя сейчас.
– Да, он страшно обрадовался бы своему дару предвидения, – парень опять ссутулился. – Я ведь подтвердил его худшие опасения.
– Теперешние твои невзгоды преходящи. Главного ты не утратил, а кое-что еще и приобрел.
– На удивление доброго и понимающего тестя, – хмыкнул Филип. – Крестный-то у меня старикашка зубастый.
– Я имел в виду твою жену. Здесь, кажется, тебе повезло гораздо больше, чем Томасу.
Парень кивнул и снова обнял льнущую к нему девушку. Хьюго поспешил удалиться.
***
Вынужденная задержка в столице оказалась не так страшна, как мыслилось Ив. Филип после разговора с Правителем заметно воспрял духом, и охотно покидал покои жены, ничуть не смущаясь своего положения. Евангелина везде сопровождала супруга.
С искренней радостью неразлучную парочку встречали лишь гвардейцы. Теперь, когда не нужно было прятать чувства и разыгрывать роли, дочь Правителя проявила себя с доселе неизвестной стороны. Оказалось, никакая она не Льдышка и не высокомерная стерва, а девица вполне под стать их другу – веселая, бойкая на язык, любящая и с приятелями посидеть, и на мечах помахаться.
Придворные, отлично осведомленные о происшествии с Фрезером, с опаской поглядывали на леди Адингтон и старались держаться подальше. Если все же сталкивались в дворцовых коридорах или на садовых дорожках, почтительно раскланивались, глядя сквозь бывшего разбойника и обращаясь исключительно к Евангелине. Девушка поначалу опасалась, что Филипа задевает пренебрежительное отношение, но он в ответ на ее беспокойство искренне рассмеялся.
– Мне нравится быть невидимкой. Могу что угодно сказать или сделать, а никто и пикнуть не посмеет. Еще и прикинется глухим слепцом. Наблюдать за физиономиями лордов и леди в такие мгновения – одно удовольствие.
Ив имела возможность убедиться в правоте супруга, когда их с Филипом, упоенно целующихся, застала у семи вишен какая-то парочка, видно, заявившаяся в живописный уголок с той же целью. Вместо того, чтобы сейчас же уйти, придворные застыли, таращась на бывшего разбойника и дочь Правителя. Евангелина, узревшая краем глаза, что уединение нарушено, попыталась было высвободиться из нескромных объятий, но муж и не подумал ее выпустить, скользнул губами на шею и ниже. Шокированная дама залилась краской, развернулась и кинулась прочь. Кавалер, чуть помедлив, все же оторвался от чарующего зрелища и поспешил следом.
– Я же говорил, наблюдать за ними смешно, – губы Филипа переместились к уху девушки.
– Так ты видел... И нарочно... – где-то в глубине души слабо затлело возмущение.
– Не болтай чепухи, ангел мой. Какое там «нарочно»? – пробормотал он между поцелуями. – У меня просто в голове мутится, когда вспоминаю, что ты теперь моя жена. Где уж придавать значение взглядам каких-то недоумков, не умеющих вовремя убраться. Но поскольку я не извращенец, пойдем-ка в твой тайник, до него ближе, чем до башни.
– Земля еще не просохла как следует...
– Значит, придется мне побыть внизу, моя нежная леди.
Если придворные изо всех сил старались избегать встреч с бесстыжей парочкой, то алтонские лорды, проживавшие вдали от Валмера, устроили нечто вроде паломничества в столицу. Многие из них непременно желали засвидетельствовать почтение Правителю, а для этого нужно было посетить дворец, где, говорят, нетрудно увидеть первую красавицу Алтона и ее мужа-разбойника.
И Савиль-законник, и Хьюго оказались правы: кое-кто из приближенных ко двору менестрелей уже распевал песни о том, как любовь победила смерть. Не столько победила, конечно, сколько не дала приблизиться, но это уже мелочи. Фантазии творца не до пустячных подробностей.
Евангелина, услыхав как-то краем уха одну из баллад (они с Филипом снова гуляли в саду и разглядели из-за кустов, что придворное общество расположилось на полянке послушать очередного барда), пришла в ужас.
– Лучше б я выглядела наглой бесстыжей стервой! – прошипела мужу, который давился смехом рядом.
– А мне твой образ в песне пришелся по вкусу, – с трудом проговорил Филип. – Милая нежная девочка, через слово признается мне в любви, плачет о горькой судьбинушке удалого разбойника. «И слезы брильянтами по бледному бархату щек...» Что бы мне этакое выкинуть, дабы насладиться волшебным зрелищем?
– Да я тебя!.. У тебя самого сейчас слезы покатятся! – девушка сделала попытку вцепиться насмешнику в волосы, но тот успел перехватить сначала одну руку, потом другую. – По бархату... Ты почему перестал бриться каждый день, а? – парень притягивал ее все ближе, несмотря на нешуточное сопротивление.
– Потому что я должен соответствовать образу. Принцесса взяла в мужья разбойника и висельника, забыла? – ухмыльнулся и впился ей в губы.
– Смотреть на вас – одно удовольствие, – раздался рядом чей-то голос. – Сразу вспоминаю первые годы моего замужества.
– Леди Маргэйт... – Евангелина высвободилась из ослабевших объятий и несколько нервно зашарила руками по платью, опасаясь, что беспорядок в одежде чересчур бросается в глаза. – Очень рада вас видеть.
– Спасибо, – улыбнулась женщина. – Вряд ли это правда, но вежливость я тоже весьма ценю.
– Это правда. Я рада, что могу поблагодарить вас за то, что вы сказали на суде. И после, моему отцу, – Ив избавилась от смущения и прямо смотрела в лицо герцогине.
– Не стоит благодарности, леди Адингтон. В последнее время мне кажется, что я имела о вас в корне неверное представление. Буду рада его изменить, – Маргэйт улыбнулась девушке едва ли не тепло, перевела взгляд на Филипа и просияла по-настоящему. – Ирмут был прав, вы произвели на меня впечатление, молодой человек.
– Я польщен, моя леди, – крестник Правителя галантно поклонился. – В том числе и тем, что вы разглядели невидимку.
– Уверена, вам недолго пребывать в этом статусе. Ах, какая досада, они уже расходятся, – герцогиня взглянула в сторону полянки. – Вряд ли вам и в особенности вашей леди захочется сейчас попасться им на глаза.
– Это точно. Спасибо, леди Маргэйт! – Филип схватил жену за руку, и парочка поспешила скрыться в одной из узких дорожек.
Еще одним человеком, увидевшим невидимку, стал барон В эршем. Ив не раз видела этого невысокого, резкого в обращении человека, когда он приезжал к Правителю с донесениями. Феод Вэршемов находился в кэмденском приграничье, и лорд часто бывал в Валмере, считая своим долгом лично докладывать о происшествиях и подозрительных передвижениях на землях возможного противника.
Дочь и крестник Правителя столкнулись с бароном как-то вечером в одном из дворцовых коридоров.
– Приветствую, ваше высочество, – лорд почтительно поклонился леди Адингтон.
– Здравствуйте, барон, – Евангелина холодно кивнула.
– Разве вашему супругу позволено носить оружие? – едва слышная поначалу картавость в произношении стала заметнее. Видно, встреча с бывшим разбойником нарушила душевное равновесие лорда.
– Носить – позволено, пускать в ход – нет. Это мой меч, я им и воспользуюсь в случае необходимости, – Ив одной рукой приобняла Филипа за талию, другую положила на рукоять. – Видите ли, мой лорд, оружие гораздо лучше смотрится на поясе мужчины, нежели женщины, одетой в платье.
Пальцы девушки, пока она говорила, нежно скользили по рукояти, вверх-вниз, вверх-вниз. Филип бросил взгляд на забавы жены и тут же уставился в потолок, стараясь не рассмеяться. Неизвестно, какие мысли пришли в голову Вэршему, мрачно наблюдавшему за рукой Евангелины, а ему – вполне определенные.
– Я вижу, вы умеете с ним обращаться, – проворчал, наконец, барон.
– О да, мой супруг оказался отличным учителем, – Ив лукаво улыбнулась, наслаждаясь дувсмысленностью.
– Моя невестка встречалась с вами на большой дороге, – Вэршем неожиданно обратился к Филипу, вперив злой взгляд в лицо бывшего разбойника. – Ей удалось избежать плена, отдав все свои драгоценности и молоденькую служанку впридачу. Не расскажете, что стало с несчастной?
– Расскажу, отчего нет, – любезно улыбнулся Филип. – Но прежде хочу заметить, что невестку вашу я отпустил не в обмен на служанку, а потому что леди была в тягости.
– Неужели она вам призналась?! Даже я, отец ее мужа, узнал о положении Гертруды лишь несколько месяцев спустя, когда оно стало очевидным!
– Ну что вы, мой лорд. Разве может порядочная женщина говорить о таком постороннему человеку, мужчине, к тому же разбойнику? Ваша невестка героически молчала, ради соблюдения приличий подвергая опасности аж две жизни. Но природе, увы, нет дела до этикета, и молодую леди сильно тошнило. Хотя, возможно, на бедняжку так подействовал мой вид. В этом случае она мне тоже была без надобности. Я и не стал задерживать даму, – бывший предводитель развел руками. – Тем паче, весьма аппетитная служаночка изъявила желание остаться и познакомиться со мной поближе. Пташечка оказалась развеселая, скрасила мне немало ночей. Сейчас проживает на Г ейхарте, если никуда не перебралась.
– То есть вы ее туда продали?
– Нет, я никогда не занимался торговлей. Способностей не имею. Даже меч не смог бы продать, не говоря уж о человеке. Энни упросила взять ее с собой, когда я собрался развеяться. Ей нравится ублажать мужчин, и чем чаще они меняются, тем больше удовольствия она получает. Да, встречаются и такие женщины, высокий лорд, – последнюю фразу Филип, ухмыляясь, произнес на совсем уж простонародный манер.
– Благодарю за рассказ, – барон сдержанно кивнул. – Моя леди, позвольте пожелать вам счастья в супружестве. Женщины, как справедливо было замечено, встречаются очень разные. Мужчины, как я все более убеждаюсь – тоже. Главное, чтобы каждый находил подходящую пару. Ваш супруг на диво уверен в вас или, возможно, в себе. Я бы поостерегся рассказывать нечто подобное о своем прошлом в присутствии леди Вэршем.
– Завидуете, высокий лорд? – Филип беззастенчиво облапал Евангелину, чему та совсем не противилась.
– Простите моего мужа, барон, – сладко улыбнулась девушка, млея в объятиях супруга, – но мне, по правде сказать, хочется задать тот же вопрос.
– Ничуть, моя леди. Я старомоден во всем, во взглядах на брак в том числе.
– Ваша невестка тогда произвела на свет мальчика? – спросила Ив.
– Да.
– Наверное, новые драгоценности леди Гертруда получила только после родов?
– Не могу ответить точно, но думаю, что так, – лорд выглядел удивленным. – Женщине в положении ни к чему наряжаться. Не понимаю причин вашего интереса, леди Адингтон.
– Видите ли, барон, существует поверье, что если женщина в положении носит много украшений, то скорее всего, разродится девочкой. Возможно, мой муж оказал вашему сыну услугу.
– Возможно и оказал, моя леди. Не сочтите за дерзость, но благодарить его за это никто из Вэршемов не станет.
– Мне по нраву творить добро бескорыстно, высокий лорд.
– Оставьте это простонародное обращение, сударь! – не выдержал Вэршем. – В ваших устах оно звучит изощренным издевательством! Моя леди, – барон поспешил откланяться, пока гнусный разбойник не вынудил схватиться за меч. Проверять, насколько искусно владеет оружием дочка Адингтона, совершенно не хотелось.
Правитель, вопреки ожиданиям дочери, и не думал распекать ее и Филипа за распущенность и непочтительность. Парочка нередко сталкивалась с главой Алтона в Тренировочном зале, но Хьюго ограничивался приветствиями и обсуждением боевых приемов.
Однажды Адингтон снова навестил дочь и зятя в Южной башне. Ив уже приготовилась извиняться, ибо злить отца сейчас не было резона, но тот повел речь совсем о другом.
– Филип, завтра вечером, в шесть, жду тебя в кабинете. Пришлю сюда кого-нибудь из гвардейцев, чтобы ты не ходил один.
– Что это значит, отец? – нахмурилась Евангелина. – Филипа всегда сопровождаю я.
– Это выглядит уместно, когда вы идете куда-то вдвоем. В противном случае леди не пристало изображать служанку.
– Ах вот как? Значит, я все поняла правильно. Меня вы не собираетесь посвящать в хитроумные планы.
– Да, совершенно верно. И я просил бы тебя не подслушивать и не приставать к мужу с расспросами.
– По-прежнему почитаете меня за гусыню? – Ив с трудом сдержалась, чтобы не топнуть ногой, не сорваться в крик. – Полагаете, я стану отсиживаться во дворце, когда Филип отправится рисковать жизнью?
– Энджи, и речи быть не может... – начал ее муж.
– ...Чтобы я отпустила тебя одного!
– Та-ак, – Хьюго, расставшись с надеждой, что визит окажется кратким, с удобством устроился в кресле. – Ты, зятек, неприятно меня удивил. Я молча терплю ваши кроличьи забавы, которые вы не считаете нужным скрывать от посторонних глаз. Терплю в надежде, что с этого будет хоть какой-то прок, и твоя жена, наконец, понесет. Вряд ли она стала б рваться за тобой, ожидая первенца. Пришлось бы оставаться в гнездышке, высиживать яйцо, – не без иронии взглянул на дочь, та осталась раздражающе бесстрастной, словно не расслышала последней фразы.
А вот парень не особенно скрывал свои чувства: сжал кулаки, темные брови сползлись к переносице.
Ив струхнула. Вопрос о наследниках был болезненным по нескольким причинам и вполне мог с подачи старика взывать очередную ссору с Филипом.
– Отец, это не ваше дело, – девушка постаралась, чтобы в голосе не слышалось волнение. – Все случится в свой черед.
– В свой черед? – Хьюго с подозрением уставился на Евангелину. – До меня доходили слухи, что ты готовишь какое-то зелье, препятствующее зачатию. Не думал, что подобная мерзость возможна. Неужели здесь замешана магическая контрабанда с Архипелага?
– Нет, я законопослушна, – Ив почувствовала, что отец разозлился не на шутку. Это почему-то придало спокойствия. – В состав снадобья входят обычные травы. Более того, все они растут в Алтоне.
– Хм-м, зятек, тебе, я вижу, можно только посочувствовать.
– Не утруждайтесь. Прежде у меня не было намерения бесчестить вашу дочь незаконными отпрысками. А теперь я не спешу, ибо желаю, чтобы мои дети родились Олкрофтами, – Филип перевел взгляд на супругу. – Но, Энджи, твой отец прав в том, что тебе придется остаться.
– Почему? Я умею обращаться с оружием лучше многих мужчин. Отлично притворяюсь, уверенно лгу, без труда заставляю людей делать то, что требуется. Надеюсь, вы оба не откажетесь признать мой ум. Я смогу быть полезна. Возможно, в каких-то случаях именно потому, что женщина.
– Дело наверняка будет опасным. Ты же понимаешь, что приятной прогулкой не заработаешь лордства.
– Да! Понимаю! – в разговоре с мужем плохо получалось оставаться спокойной. – А ты понимаешь, каково мне будет сидеть за каменными стенами и гадать, где ты, как ты, жив ли еще? И не говори, что так положено, что ты мужчина, а я женщина. Я, если еще помнишь, одна добралась до Свониджа и вытащила тебя с каторги!
– Ох, Энджи...
– Я сбегу! Если вы запрете меня, я сбегу! – Ив переводила взгляд с одного мужчины на другого. – Откуда угодно, любым способом. Если нужно будет, соблазню охранника. Или убью.
– М-да, Филип, – вздохнул Хьюго. – Я этого опасался. С другой стороны, твоя жена кое-в-чем права. Она небесполезна. Далеко не дура, адски хитра, мечом владеет. Если не ошибаюсь, убивать ей уже приходилось, – девушка кивнула. – Я-то надеялся, ты тем или иным способом удержишь ее здесь, во дворце. Надежды не оправдались. Значит, жду завтра вас обоих.
– И вы вот так легко сдаетесь?! – парень выглядел огорошенным. – Крестный, да вы что?! Это же ваша единственная дочь. Ей нельзя...
– Ив теперь в превую очередь твоя жена. Вот и потрудись заботиться о ней должным образом, – усмехнулся Хьюго, пряча злорадство. Да, и дочь, и крестник стали дороги, очень дороги, оба, но это не повод терпеть слюнтяйство, нерешительность и неумение правильно построить свою жизнь. Так что пусть парень учится. А не хочет, значит, придется привыкать слушаться жену. Девчонка верно себя оценивает. Не будь его дочерью, просил бы ее принять участие в намеченном предприятии.
– Наконец-то вы признали очевидное, – болван-крестник, казалось, мигом позабыл все тревоги и разулыбался кошачьей улыбочкой, которую Хьюго с первой встречи терпеть не мог. – Мы послушаем вас завтра, а уж после решим, разумно или нет отправляться на дело вдвоем.
– Договорились, – бросил Правитель, поднимаясь. – И, будь добр, постарайся в разговорах с лордами воздерживаться от разбойничьего жаргона.
***
Вечером следующего дня в кабинете Правителя собрались шестеро: сам Адингтон, Филип, Евангелина, начальник Тайной службы господин Н и двое его людей – Райли и Моррис.
Н, невысокий мужчина неопределенного возраста с совершенно незапоминающимся лицом, поклонился Ив и с любопытством взглянул на ее мужа.
– Поймать вас было очень непросто, молодой человек. Даже имея осведомителя из числа ваших людей. Мне до сих пор кажется, что под конец вы просто перестали дорожить свободой.
– Верно, перестал, – кивнул Филип. – Соваться тогда в «Веселого бычка» было чистым безумием. Кстати, об осведомителе. Слегка постарше меня, роста примерно такого же, сухощавый, темноволосый, небольшой тонкий шрам на левой скуле.
– Точно. Догадывались тогда или сообразили сейчас?
– Знал точно. Как-то проследил за ним.
– Любите рискованные игры?
– Любил. Но при необходимости могу тряхнуть стариной. Вас ведь это интересует, мой лорд?
– Я наслышан о ваших способностях от его величества. Но, конечно, всегда полезнее составить собственное мнение.
– Н, у вас будет возможность сделать это во время общего разговора, – сказал Правитель. – Ручаюсь, моя дочь интересует вас не меньше. Не стесняйтесь заговаривать с ней, я пригласил леди Евангелину не для украшения кабинета.
Начальник Тайной службы улыбнулся и почтительно кивнул девушке. Ив ответила тем же. Она не могла отделаться от странного ощущения, не то радости, не то гордости. Сколько раз приходилось наблюдать через глазок за встречами отца с тем же господином Н или кем-то из лордов, а теперь она сама – полноправная участница. Единственная женщина к тому же. И ее внимательно выслушают, если она захочет что-то сказать.
– Итак, приступим, – начал Хьюго, окинув взглядом присутствующих, которые расположились в креслах напротив его стола. – С каждым годом наши отношения с Кэмденом становятся все хуже. Да, имеются договоренности, подписанные мной и их нынешним королем, Арманом Шестым. Но нельзя закрывать глаза на то, как участились вылазки кэмденцев в приграничье. В последний раз вооруженный отряд разорил селение. Мужчины и старики были убиты, женщины и дети угнаны в плен. Многих удалось вернуть с невольничьих торжищ Алгасарра. Показательно, что работорговлей на острове, который находится под протекторатом Алтона, занимаются пираты, плавающие под флагом Кэмдена. На все мои обращения Арман шлет извинения, обещает, что виновные будут или уже наказаны, но очень скоро следует очередная вылазка, обычно еще более дерзкая. Надеюсь, никому из присутствующих не нужно объяснять, что это значит.
– Шестерка нарывается, – пробурчал Филип вроде бы себе под нос, но все прекрасно расслышали.
– Дорогой крестник, я, кажется, просил тебя воздерживаться от разбойничьего жаргона.
– Простите, крестный, задумался над вашим рассказом, вот и вырвалось, – улыбнулся парень. – Я хотел сказать, что северо-восточный сосед пытается спровоцировать вас на военные действия.
– Думаю, мое нежелание ввергать Алтон в войну тоже всем понятно. Увы, Арман не хочет договариваться, хотя знает, что я готов пойти на значительные уступки. К примеру, передать протекторат над тем же Алгасарром. Кэмден не вел серьезных военных действий более пяти десятилетий, сил скопилось достаточно. Королю давно хочется разгуляться и всерьез расширить владения. Правда, в последние лет шесть на его западных границах неспокойно. То и дело случаются конфликты с Рэйсом, за что следует поблагодарить Тайную службу.
