Текст книги "Полосатый катафалк (сборник)"

Автор книги: Росс Макдональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 46 страниц)

– Я и не собираюсь что-то сообщать… Страна большая, свободная. Поехали, Харриет.

Девушка отстранилась от мачехи и села на место водителя в машине. Дэмис устроился рядом с ней. Я постарался запомнить номер автомобиля, когда они отъезжали. Ни один из них не оглянулся.

Ко мне подошел Блэквелл, двигался он как-то нерешительно.

– И вы позволили им уехать! – возмущенно проговорил он, обращаясь ко мне.

– А как я мог их остановить? Не мог же я применить силу?

– Вам следовало отправиться за ними.

– Зачем? Вы же сами сказали, что умываете руки.

Послышался голос его жены:

– Было бы гораздо лучше, если бы ты так и поступил, Марк. Если ты и дальше будешь переживать, ты сойдешь с ума. Нужно смириться со случившимся.

– Я ни за что не смирюсь. И с ума не сойду, не беспокойтесь, Я нахожусь в полном здравии и рассудке. Меня обижают твои намеки.

В голосе у него вновь зазвучали яростные нотки. Изобел предостерегающе взяла его под руку.

– Пойдем в дом. Тебе нужно отдохнуть после всех этих переживаний.

– Оставь меня в покое!

Он отбросил ее руку и повернулся ко мне:

– Я хочу упрятать Дэмиса в тюрьму. Вы меня слышите?

– Чтобы это сделать, вы должны доказать, что он совершил что-то противозаконное, наказуемое лишением свободы.

– А как вы расцениваете то, что он перевез девушку через границу с аморальной целью?

– Разве он это сделал?

– Он же доставил мою дочь сюда из Мексики?

– Женитьба по закону не считается аморальной целью.

Неожиданно Изобел Блэквелл тихонечко рассмеялась. Он накинулся на нее:

– Ты находишь это забавным, да?

– Не особенно, но лучше смеяться, чем проливать слезы. И лучше выходить замуж, чем хоронить. Я цитирую твои собственные слова, помнишь?

Это было сказано серьезным тоном, но в нем чувствовалась ирония. Блэквелл поплелся к дому, прихватив по дороге дробовик. Он с такой силой хлопнул входной дверью, что голубь слетел с антенны, Изобел развела руками:

– Ну что мне с ним делать?

– Дайте ему успокоительное.

– Всю неделю Марк ПОЕДАЕТ снотворное и прочие лекарства. Похоже, что они не действуют на него. Если дело так пойдет и дальше, он по-настоящему заболеет.

– Меня больше волнуют другие.

– Вы имеете в виду Дэмиса?

– Нет, любого человека, который становится поперек его дороги.

Она слегка прикоснулась к моей руке:

– Вы ведь не предполагаете, что он способен по-настоящему навредить кому-то?

– Вы знаете его лучше, чем я.

– Мне казалось, что я действительно хорошо знаю Марка. Он всегда был необычайно покладистым. Настолько, что я не догадывалась, что он в прошлом кадровый офицер. Армия, видимо, придерживалась того же мнения. После войны его уволили в запас, кстати, против его желания. Его первая жена Полайн бросила его примерно в то же самое время.

– Почему она это сделала, если вы не против моего вопроса?

– Вам придется спросить ее саму. В один прекрасный день она уехала в Неваду, оформила там развод и вышла замуж за другого, за отставного дантиста по имени Кит Хэтчен. С тех пор они живут в Мексике. Я считаю, что Полайн со своим дантистом имеют право на то счастье, которое они способны создать. Но бедняга Марк остался один, ему нечем было заполнять свою жизнь, кроме спорта, ружей да истории рода Блэквеллов, которую он уже множество лет собирается написать.

И Харриет, – напомнил я.

– И Харриет.

– Я начинаю представлять картину… Вы говорите, что он изменился за последний год. Не случилось ли ничего особенного, не считая романа Харриет с Дэмисом?

– Марк соединился со мной прошлой осенью, – сказала она, слегка улыбаясь.

– Ваше влияние я не считаю дурным.

– Спасибо. Так оно и есть.

– У меня впечатление, что вы уже были замужем до этого…

Это был не только вопрос, я пытался выразить свою симпатию.

– Была, конечно. И я была знакома с Марком и Харриет много лет, практически с того времени, когда та еще училась ходить. Мой покойный муж был приятелем Марка, Рональд был родственником Блэквеллов.

– В таком случае вы наверняка знаете многое такое, о чем мне не рассказали.

– Каждая женщина много знает. Разве вы не убедились в этом на собственном опыте?

Мне нравился ее острый ум, хотя она и отказала мне в информации. Я широким жестом обвел и дом, и сад, и розарий, и проем в живой изгороди, через которую умчалась Харриет.

– Вы считаете, что я должен продолжать действовать, учитывая все это?

Она ответила серьезно:

– Полагаю, так было бы лучше. Марку необходим человек, который направлял бы его и советовал ему, хотя он и не любитель выслушивать советы. Мне понравилось, как вы только что ликвидировали кризис, который мог обернуться чем-то кошмарным.

– Хотел бы я, чтобы ваш муж тоже это понимал.

– Он понимает, уверена, что понимает, но не хочет признать… Вы нам очень помогли, мистер Арчер, и вы окажете нам еще одну услугу, оставшись с нами. Выясните все, что вам удастся, о Дэмисе. Если вы сможете выдать ему справку «совершенно здоров» в моральном отношении, Марк незамедлительно примирится с этим браком.

– Вы не предлагаете мне обелить его любой ценой в глазах вашего мужа?

– Нет, конечно. Я заинтересована узнать правду, какой бы она ни была. И все. А теперь, если вы меня извините, я думаю, мне надо пойти и позаботиться о муже. В эти дни, похоже, моя основная обязанность – держать его за руку и уговаривать.

Вообще-то она не жаловалась, но я услышал в ее тоне признаки недовольства.

Когда Изобел отошла от меня, удивительно стройная в своем полотняном платье, я уличил себя в том, что пытаюсь определить ее возраст. Если она знакома с Блэквеллами с того времени, как Харриет была крошкой, и познакомилась с ними через своего мужа, значит, она вышла за него лет 20 назад. Это говорило о том, что сейчас ей больше сорока.

Ну что ж, мне тоже.

Глава 6

Я воспользовался ключом, чтобы войти в пляжный домик, в большой комнате наверху ничего не изменилось, не считая черной золы в камине от сожженной бумаги. Она рассыпалась в пыль, когда я до нее дотронулся. Картина осталась на мольберте, кое-где поблескивали сырые места. В свете, проникающем сквозь стеклянную дверь, синее кобальтовое пятно, которое Дэмис при мне добавил на холст, показалось мне чьим-то глазом.

Я стал отступать от картины, стараясь ее понять, но так и остался в недоумении. Спустившись вниз, я прошел в большую спальню. Двери шкафа были распахнуты, внутри ничего не осталось. Так же, как и в комоде, в ванной комнате, где на крючке висело лишь несколько чистых полотенец. Задняя спальня тоже оказалась опустошена.

Все же я вернулся в большую спальню и принялся все осматривать самым тщательным образом. Корзинка для бумаг была пуста, видимо, именно ее содержимое сожгли в камине наверху. Дэмис постарался как следует замести свои следы.

Но один клочок бумаги он все же проглядел. Его затолкали между скользящей дверью и рамой, очевидно, для того, чтобы дверь не дребезжала. Это была довольно толстая желтоватая бумага, сложенная в небольшой квадратик. Когда я расправил его, я узнал конверт, в котором пассажирам дают билеты на самолеты.

Это был конверт Мексиканской авиакомпании, на одной из его сторон были напечатаны правила для пассажиров. На другой указывалось, что мистер Кв. Р. Симпсон должен вылететь из аэропорта Гвадалахары в 8.40 утра 10-го июля и прибыть в международный аэропорт Лос-Анджелеса в 13.30 дня.

Я еще покрутился в спальне, но не нашел ничего, кроме толстого слоя пыли под кроватью, и пошел наверх. Картина снова привлекла мое внимание. Каждый раз она производила на меня новое впечатление. Тут я осознал (или мне показалось, что я осознал), что она производит сильное впечатление и кажется уродливой, словно сгусток темных сил, а присущая ей темнота является тьмой смерти.

Я было хотел забрать ее с собой и показать какому-нибудь специалисту. Если Дэмис – известный художник, манеру его письма узнают. Но я не смог этого сделать, краски еще не просохли.

Я вышел к машине за фотоаппаратом. Возле нее стоял полосатый катафалк. Небо прояснилось, несколько любителей загара лежало на песке, уподобясь трупам после катастрофы. За линией прилива шестеро поклонников серфинга замерли в нетерпеливом ожидании со своими досками, чтобы не упустить момент и попасть на гребень волны.

Огромная волна приближалась к ним. Пятеро спортсменов заскользили по ней, как статуи на движущемся голубом холме. Шестой, вернее сказать, шестая оказалась менее искусной. Волна обрушилась на нее. Она потеряла доску и поплыла за ней. Вместо того чтобы остаться в воде, девушка вытащила доску на пляж и бросила на песке, сама же взобралась на скалистый берег, где находилась стоянка машин. У девушки были грудь и бедра молодой амазонки, но она дрожала от холода и готова была разрыдаться.

Это была та девушка, которая скорчила мне рожу, и я посчитал, что имею право произнести:

– Вы здорово грохнулись!

Она посмотрела на меня так, словно никогда раньше не видела. Я был из другого племени или рода. Глаза у девушки были влажными и испуганными, как у дикого животного.

Она достала мужское пальто из машины и надела его. Пальто было из добротного коричневого твида и выглядело весьма дорогим, но на нем было много белых расплывчатых пятен, как если бы его погружали в морскую волу. Пальцы амазонки дрожали, застегивая коричневые кожаные пуговицы. Самой верхней не хватало. Девушка подняла воротник, ее мокрые волосы напоминали золотой шлем.

– Если вам холодно, у меня в машине есть печка.

– Ба-а, – протянула она, повернувшись ко мне спиной.

Я зарядил фотоаппарат цветной пленкой и сделал несколько снимков творения Дэмиса. По дороге в аэропорт я заскочил в «Санта-Монике» к своему приятелю-фотографу. Он обещал быстро проявить пленку.

Необычайно вежливый молодой человек в аэропорту за несколько минут сумел определить, что Кв. Р. Симпсон на самом деле вылетел 10 июля из Гвадалахары. Так же, как и Харриет Блэквелл. А вот Берк Дэмис – нет.

Я не стал высказывать вслух свои мысли о том, что Дэмис прибыл в США под именем Симпсона. Поскольку он не мог покинуть Мексику, не передавая кому-либо свою туристскую карточку, или оказаться в США без документов, подтверждающих его американское гражданство, казалось естественным предположить, что его подлинным именем было Симпсон.

Тот же вежливый мексиканец сообщил мне, что экипаж того рейса снова вылетел из Мексики сегодня утром. Пилот и его помощник сейчас в офисе, но они ничего не знают о пассажирах, а стюард и стюардесса уже уехали отдыхать. Они должны вылетать завтра утром, так что, если я прибуду в аэропорт до отлета, они найдут несколько минут, чтобы поговорить со мной о моем друге сеньоре Симпсоне.

Чувствуя необходимость связаться с кем-то из дружески расположенных ко мне людей, я поехал на другой конец города. Питер Колтон находился в своей клетушке в прокуратуре. Звался он тут старшим следователем по уголовным делам.

Питер состарился на этой работе. Его глаза блеснули на меня сквозь стекла очков, которые постоянно сползали на кончик крупного носа.

Он закончил читать какой-то длинный циркуляр, что-то надписал на нем и сунул в ящик.

– Садись, Лью. Как дела?

– Прекрасно. Я заехал, чтобы поблагодарить тебя за то, что ты рекомендовал меня полковнику Блэквеллу.

Он с сомнением посмотрел на меня.

– Что-то в твоих словах не чувствуется настоящей благодарности. Тебе трудно с ним приходится?

– Как сказать… Он поручил мне весьма деликатное дело. Впрочем, я до сих пор не разобрался, дело ли это или нет. Возможно, это всего лишь его измышление.

– Он никогда не казался мне фантазером.

– Давно его знаешь?

– За свои грехи я служил под его началом в Баварии сразу после войны. Он был в Военной Администрации, а я отвечал за один из отделов Военной полиции.

– Ну и как было с ним работать?

– Тяжко… Блэкки слишком любил распоряжаться. Во время боевых действий ему не удалось всласть покомандовать. Какой-то его друг или же недруг продержал его во втором эшелоне. Не знаю я и того, было ли это сделано для охраны самого Блэкки или же солдат. Он это воспринимал как горькую обиду, ну и вымешал все на подчиненных. Человек он недалекий, чтобы не сказать осел, но мы не воспринимали его слишком серьезно.

– В каком смысле его подчиненным приходилось тяжко?

– Он притеснял их во всем, что мог придумать. Ввел массу каких-то глупых правил и следил за их неукоснительным выполнением. В особенности же он боролся против политики братания. Моим хватало работы по борьбе с бандитизмом, убийствами, насилиями, спекуляцией. Но Блэкки требовал, чтобы мы ночами патрулировали улицы и кабаре, подавляя в зародыше братание между невинными американскими юношами и многоопытными немецкими девицами.

– Он свихнулся на сексе?

– Я бы так сильно это не определил…

Колтон по-волчьи оскалил зубы:

– Он пуританин из длинной шеренги пуритан. Более того, у него имелись проблемы подобного «братания» в собственной семье… Его жена интересовалась другими мужчинами. Я слышал, что позднее она с ним развелась.

– Что это была за женщина?

– В то время лакомый кусочек, но сам я не был с ней близко знаком. Это важно?

– Может быть. Ее дочь Харриет несколько недель назад отправилась в Мексику навестить мамашу и вступила там в скверную связь. Во всяком случае, это так выглядит. Он художник по имени Берк Дэмис, или, возможно, Кв. Р. Симпсон. Она привезла его сюда и намеревается выйти за него замуж. Он нанял меня, чтобы проверить такую возможность, ну и выкопать все, что возможно, против Дэмиса.

– И, вероятно, Кв. Р. Симпсон, как ты сказал, пользуется псевдонимом?

– Я этого не утверждаю пока, но зато уверен, что молодой человек неделю назад прилетел сюда из Мексики под именем Симпсона. Возможно, это его настоящее имя. Уж очень не похоже на вымышленное.

– И ты хочешь, чтобы я это проверил?

– Это было бы замечательно.

Колтон схватил ручку и заговорил, тыча ею в меня:

– Ты ведь прекрасно знаешь, что я не могу тратить свое время и деньги на частные дела.

– Даже для старого друга?

– Блэквелл мне не друг.

– Я имею в виду себя. Кстати, в моем обращении к тебе нет ничего противозаконного. Для того чтобы ты смог сделать запрос в госбюро криминальных расследований, не потребуется много времени, а это в дальнейшем может избавить нас всех от неприятностей. Ты всегда говорил, что больше заинтересован в предупреждении преступления, чем в наказании за него.

– Какое преступление ты имеешь в виду?

– Убийство ради обогащения. Я не говорю, что это вероятно. Лично я хочу избавить наивную молодую женщину от возможного большого горя в будущем.

– И избавить себя от беготни?

– Я бегаю все равно. Но я мог бы стучаться в каждую дверь до самого Сэн-Луи Обиско и не выяснить того, что мне нужно.

– Что именно?

– Существует ли досье на Берка Дэмиса или Кв. Р. Симпсона.

Колтон записал оба имени на листочке. Мне удалось пробудить в нем любопытство.

– Полагаю, я смогу проверить в Сакраменто.

Колтон посмотрел на часы. Время приближалось к четырем.

– Если они не перегружены работой, мы сможет получить ответ до конца дня. Ты хочешь подождать?

Я прочитал два юридических журнала и один полицейский вестник, прежде чем Питер Колтон почти ровно в пять часов приоткрыл дверь своего кабинета и пригласил меня войти. Телетайпное сообщение было у него в руках.

– О Берке Дэмисе ничего, – объяснил он. – Квинси Ральф Симпсон – другое дело. Он числится в списке пропавших без вести людей вот уже две недели. По словам его жены, он исчез много раньше этого.

– Его жены?

– Именно она сообщила об его исчезновении. Живет она на севере, в округе Сэм-Матео.

Глава 7

Уже наступили сумерки, когда самолет стал снижаться над полуостровом. Огни городов были разбросаны вдоль берега залива. Особо выделялся Сан-Франциско, таинственный и сверкающий, настоящий город мечты, связанный с реальностью только двумя своими мостами.

Я взял такси до Редвуд Сити. Дежуривший на первом этаже Дворца Правосудия сотрудник с розовыми пухлыми щеками и глазами, которые не показались мне ни умными, ни глупыми, равнодушно воззрился на меня, не зная, что я за птица.

Я показал ему свою лицензию и сообщил, что меня интересует человек по имени Квинси Ральф Симпсон.

– Прокуратура Лос-Анджелеса утверждает, что вы объявили о его розыске около двух недель назад.

После продолжительной паузы сотрудник спросил:

– Вы напали на его след?

– Может быть.

– Где?

– Недалеко от Лос-Анджелеса. Есть ли у вас его фото?

– Сейчас посмотрю.

Он прошел в конец помещения, порылся в ящике, но вернулся с пустыми руками.

– К сожалению, я ничего не нашел. Но могу сообщить его приметы. Среднего роста, сложение тоже среднее. Черные волосы. Цвет глаз не знаю. Ни шрамов и никаких других отличительных примет.

– Возраст?

– Примерно двадцать девять – тридцать. Похож?

– Возможно… В чем его обвиняют?

– Разве что он оставил жену без средств. Никаких жалоб я не слышал. Что заставляет вас предполагать, что именно его разыскивают?

– Тот факт, что вы можете описать его внешность.

– Я его знаю. Точнее, я его здесь видел.

– Что он делал?

Сотрудник оперся на стойку, изображая враждебность.

– Приятель, мне не полагается болтать о том, что я здесь видел. А если вы желаете что-то выяснить, вам следует обратиться этажом выше.

– Капитан Ройал наверху?

– Капитан свободен от дежурства. Я бы не хотел беспокоить его дома. Вы с ним хорошо знакомы?

– Работали вместе по одному делу.

– Что это было за дело?

– Приятель, мне не полагается болтать об этом. Можете ли вы дать мне адрес миссис Симпсон?

Он сунул руку под стойку и вытащил телефонный справочник, который сердито толкнул в мою сторону. Кв. Р. Симпсон жил на Марвиста Драйв, 2160. Таксист сказал мне, что это самый конец Скайлайн по направлению к Луна Бей. Пятидолларовая поездка.

Район состоял из недавно построенных домиков, но все они были на один манер и производили впечатление почти трущоб.

Интересующий нас домишко находился между двумя пустыми домами и производил впечатление тоже нежилого. Крошечный зеленый участок перед ним в свете фар выглядел коричневым. «Форд» с откидным верхом образца пятьдесят второго года виднелся в гараже.

Я попросил водителя подождать и нажал на звонок. Мне открыла молодая женщина. Дверь перекосило, и она с трудом отворила ее.

Это была жгучая брюнетка, очень худая, с красной щелью рта и голодными темными глазами. На ней было коротенькое платье в обтяжку, которое демонстрировало не только ее колени, но практически не скрывало и остальные прелести.

И она знала об этом.

– Чего таращитесь? Что нужно?

– Если вы миссис Симпсон, то я хотел бы потолковать с вами о вашем муже.

– Валяйте. Я слушаю.

Она сердито вскинула голову.

– Вы сообщили о его пропаже?

– Совершенно верно. Вот уже два месяца он не появляется. Меня это устраивает. Кому он нужен?

Голос ее звучал резко от боли и обиды, она смотрела мимо меня на лужайку.

– Кто это в такси?

– Водитель, я попросил его подождать меня.

– Я было подумала, что это Ральф… Боится войти в дом.

– Нет, это не Ральф. Вы говорите, что он уехал пару месяцев назад, но ведь вы заявили об его исчезновении всего две недели назад?

– Я предоставила ему отпуск на максимальный срок. Случалось, что он и раньше пропадал, но никогда так долго. Мистер Хейли в мотеле посоветовал мне обратиться в полицию. Мне пришлось снова возвратиться туда на работу. Но все равно мне не хватает денег, чтобы платить за дом. Только от обращения в полицию нет никакого толку! Они вечно ищут что-то противозаконное, прежде чем зашевелиться. – Она подозрительно сморщила губы. – Вы один из них?

– Я – частный детектив. – Я сообщил ей свое имя. – Вчера я наткнулся на человека, который может быть вашим пропавшим мужем. Могу ли я войти?

– Да, пожалуй.

Она провела меня в гостиную, которую сама внимательно осмотрела, словно хотела взглянуть на нее глазами постороннего человека. Комнатка была маленькая и тесная, бедно обставленная, но чистенькая. Включив люстру, она предложила мне сесть на диван, сама примостилась в другом его конце, наклонилась вперед, опершись острыми локтями о колени.

– Так где вы его видели?

– В Малибу.

Я не слишком следил за своими ответами. На стене в раме висел портрет, написанный маслом. Хотя я понял, что там изображена миссис Симпсон, я бы не назвал его «произведением искусства». Поднявшись, я подошел к портрету поближе.

– Предполагается, что это я, – насмешливо сообщила она.

– Сходство несомненное. Его писал ваш муж?

– Да. Его хобби. Он хотел одно время серьезно заняться живописью, но его знакомый художник сказал ему, что он недостаточно талантлив. Это постоянный мотив в его жизни: обнадеживающее начало и полный крах в конце… Значит, теперь он ведет вольную жизнь в Малибу, пока я здесь наживаю кровавые мозоли на руках? Чем он занимается? Прохлаждается на пляжах?

Я не сразу ответил на ее вопрос. На телевизоре лежала книжка в бумажной обложке, на которой была изображена овчарка. «Искусство расследования». Поскольку это была единственная книжка в комнате, она меня заинтересовала. Я взял ее руки и полистал. Многие места были подчеркнуты, на полях имелись карандашные пометки и даже рисунки.

– Это было еще одним увлечением Ральфа, – пояснила женщина. – Он собирался стать знаменитым детективом и обеспечить нам легкую жизнь. Впрочем, все его идеи кончались ничем. Его знакомый в полиции сказал, что с его досье…

Она прикрыла рот рукой. Я отложил в сторону книгу.

– На Ральфа было досье?

– Не совсем. Я просто неудачно выразилась… – Глаза у нее сердито блеснули. – Вы так и не рассказали, чем он занимается в Малибу?

– Я даже не уверен, что видел там вашего мужа.

– Как он выглядел?

Я описал Берка Дэмиса, и мне показалось, что она его узнает. Но она решительно отрезала:

– Это не он.

– Мне хотелось бы в этом убедиться. У вас наверняка есть его фото?

– Нет. Он ни разу не фотографировался.

– А свадебное фото?

– У нас была одна, а сходить и заказать копии Ральф так и не удосужился. Мы поженились в Рено, ну а там столько игорных домов… Вы же понимаете!

– Он проводил много времени в Рено?

– Все время, когда бывал свободным от работы. Я, бывало, ездила туда вместе с ним, мне казалось это большим удовольствием. Позднее уже мне пришли другие мысли. Именно из-за этого мы так и не сумели ничего отложить.

Я пересел поближе к ней.

– Чем Ральф зарабатывает на жизнь, миссис Симпсон?

– Он берется за все. У него нет настоящего образования, поэтому найти работу не так-то просто. Он превосходный повар, но не выносит долго стоять у плиты. Одно время работал барменом, потом надоело. У него было прекрасное место посыльного в богатом доме, но он слишком горд для такой работы. Не выносит, чтобы ему приказывали… Возможно, он слишком горд для любой работы, поэтому-то и сбежал от меня.

– Как давно он уехал?

– Два месяца назад. Я вам уже говорила – в ночь на восемнадцатое мая. Утром того дня он не вернулся из Невады и тут же помчатся в Лос-Анджелес. По-моему, домой он возвратился с единственной целью – уговорить меня отказаться от машины. Но я заявила, что не намерена мучиться без нее, поэтому он в конце концов отправился на автобусе. Я сама довезла его до автобусной станции.

– Что он планировал делать в Лос-Анджелесе?

– Не знаю. Уламывая меня в отношении машины, он объявил, что занят секретной работой. Но я ему не поверила, потому что нечто подобное уже слышала раньше. Тогда он получат деньги в полиции за сбор тайной информации.

– О чем?

– О подростках, которые курят марихуану. Я не знаю, верить ему или нет. Мне казалось, что он все это говорит, чтобы придать себе важности. Ему страшно хотелось самому быть копом.

– Ему не позволило бы это его прошлое.

– Ничего дурного в его прошлом не было.

– Вы же сказали, что было.

– Вы ослышались… Послушайте, я устала. С меня достаточно.

Она резко вскочила и остановилась возле двери, приглашая меня уйти. Но я остался сидеть на месте.

– Вы можете уходить, – заявила она. – В Малибу вы видели не Ральфа.

– У меня нет такой уверенности.

– Можете поверить мне на слово.

– Хорошо, я вам верю.

Спорить с ней было неразумно.

– Но я по-прежнему интересуюсь Ральфом, а вы?

– Естественно, я тоже. Он же мне муж. Во всяком случае, мы женаты. Но у меня странное чувство… Мне кажется, что он поменял меня на новую модель, именно это и является его секретной работой.

– Вам известно, кем может быть эта женщина?

– Нет. Просто у меня такое предчувствие. Почему мужчина обычно уезжает из дома и не возвращается?

Мне пришли в голову разные ответы на этот вопрос, но высказывать их вслух не имело смысла.

– Когда Ральф сел в автобус, он не упомянул о намерении отправиться в Мексику?

– Мне он ничего не сказал.

– Он там был когда-нибудь?

– Не думаю. Он бы мне сообщил об этом.

– Он никогда не собирался уехать за границу?

– Последнее время нет. Впрочем, когда-то поговаривал о своем желании вернуться в Японию. Там он побывал во время войны в Корее. Одну минуточку, постойте… Он взял с собой свое свидетельство о рождении, так мне кажется. Значит, он и правда надумал уехать из Штатов, верно?

– Может быть. Он взял свидетельство о рождении в Лос-Анджелес?

– Видимо, да, но он заставил меня найти его недели за две до отъезда. Мне пришлось затратить на поиски несколько часов. Он хотел взять его с собой в Неваду. Вроде бы оно ему требовалось, чтобы устроиться на работу.

– Какого рода работу?

– Он не сказал. Скорее всего, Ральф водил меня за нос… Так вы предполагаете, что он уехал за границу?

Прежде чем я успел ответить, раздался телефонный звонок в другой половине дома. Миссис Симпсон вздрогнула и быстро вышла из комнаты. Я услышал ее голос:

– Говорит Вики Симпсон.

Наступила долгая пауза.

– Я этому не верю, – сказала она.

Новая пауза.

– Нет, это не он… Он не может быть мертв.

Я прошел на кухню. Вики стояла, прислонившись к желтому бару, и держала трубку далеко от уха, словно это была хищная птица. Зрачки у нее расширились, казалось, что она ослепла.

– Кто это, миссис Симпсон?

Она трясущимися губами прошептала:

– Какой-то полицейский с юга. Он говорит, что Ральф умер. Этого не может быть.

– Разрешите мне с ним поговорить.

Она протянула мне трубку. Я представился:

– Это Лью Арчер. Я частный детектив, работающий совместно с прокуратурой Лос-Анджелеса.

– Сегодня утром мы получили от них запрос, – человек говорил медленно и нерешительно. – У нас на руках есть неопознанный труп. Их старший следователь, некто Колтон, возможно, вы его знаете…

– Знаю. С кем я говорю?

– Сержант Бестли Леонард. Моя обязанность – опознание покойных для службы шерифа здесь, в Ситрес Коунти. Мы постоянно связаны с Лос-Анджелесом и уже попросили их помощи. Мистер Колтон хотел знать, не труп ли это исчезнувшего Ральфа Симпсона. Должно быть, мы куда-то задевали донесение о пропаже этого человека, – добавил он извиняющимся тоном, – или вообще оно до нас не дошло…

– Такое часто случается.

– Да-а. Во всяком случае, мы стремимся получить точную информацию. Возможно ли, чтобы сюда приехала миссис Симпсон?

– Полагаю, это получится. Тело соответствует приметам?

– Вполне.

– Как он умер?

– Это довольно сложно сказать. Его сильно потрепали, когда отрыли бульдозером.

– Так его откопал бульдозер?

– Сейчас объясню. В западной части города сооружают новое шоссе. Несколько домов попали под снос, они стояли совершенно пустыми, этого беднягу закопали позади одного из них. Не очень глубоко. Бульдозер подцепил его и поднял наверх, когда стали ломать дома и разравнивать место.

– Как давно он умер?

– Доктор считает, что пару месяцев назад. Было сухо, тело в хорошем состоянии. Важно, кто он такой. Когда миссис Симпсон сможет попасть сюда?

– Сегодня вечером, если я посажу ее в самолет.

– Прекрасно. В здании суда спросите меня, сержанта Бестли Леонарда.

Когда я положил трубку. Вики простонала:

– Нет, нет, я останусь здесь.

Она стояла бледная, потрясенная.

– Вики. Ральф, может быть, умер.

– Я этому не верю. А если это правда, я не хочу видеть его мертвым.

– Кто-то должен его опознать.

– Опознайте вы!

– Я же его не знаю. А вы знаете.

Ее макияж начал растекаться. Она роняла черные слезы.

– Я не хочу видеть его мертвым. В жизни своей не видела покойников.

– Мертвые не навредят вам. Все беды от живых.

Я дотронулся до ее руки, покрытой гусиной кожей. Она сердито отдернула ее.

– Вы будете чувствовать себя лучше, если выпьете чего-нибудь, – посоветовал я. – Есть ли в доме спиртное?

– Я не пью.

Я открыл буфет, нашел бутылку и налил ей полный стаканчик. Немного виски выплеснулось ей на подбородок. Она сердито вытерла его полотенцем.

– Я не хочу ехать. Мне станет плохо.

Но через некоторое время миссис Симпсон согласилась приготовиться, пока я звонил по поводу билетов. Для нас нашлись места на рейс в 22.30 до Лос-Анджелеса. К полуночи мы уже приближались к Ситрес Коунти.

По обе стороны дороги темнели частые апельсиновые рощи. Затем показался участок новой застройки. Дорога перешла в главную улицу городка. Он был захолустным, несмотря на близость к Лос-Анджелесу. Все было закрыто на ночь, кроме двух баров. Несколько человек в рабочей одежде плелись по пустынным тротуарам, шатаясь под двойным бременем алкоголя и одиночества.

– Мне здесь не нравится, – объявила Вики. – Какая-то глухая деревня!

– Вам не придется долго здесь задерживаться.

– Сколько времени? У меня нет лишних денег.

– Полиция, вероятно, все организует для вас. Давайте посмотрим, как оно будет.

Металлические купола здания суда поднимались к звездному небу. Темный вход пропах затхлостью и плесенью, словно внутренность старого котла. Я нашел дежурного депутата в кабинете на втором этаже. Он объяснил, что сержант Леонард находится в морге за углом.

Это было белое трехэтажное здание с колоннами. Вики отпрянула назад, когда мы вышли из машины. Я взял ее под руку и повел ее через холл к освещенной двери в самом конце дома, за дверью сильно пахло формалином.

Вики вцепилась в мою руку.

– Я этого не перенесу.

– Придется. Может быть, это не Ральф.

– Тогда зачем я здесь?

– А может быть, и Ральф.

Она диковато осмотрела помещение. Оно было совершенно пустое, только возле стены на постаменте стоял серый гроб.

– Он в нем?

– Нет. Держите себя в руках. Вики… Всего какая-то минута, затем все кончится.

– Но что я должна буду делать потом?

На этот вопрос я не пытался ответить.

Открылась еще одна дверь, человек с полосками сержанта на рукаве вышел через нее к нам. Это был человек средних лет с солидным брюшком, перетянутым портупеей, с добрыми глазами, которые соответствовали его голосу по телефону.

– Я Леонард.

– Арчер. Это миссис Симпсон.

Он поклонился с подчеркнутой вежливостью.

– Счастлив познакомиться с вами, мадам. С вашей стороны было крайне любезно согласиться на эту поездку.