Текст книги "Полосатый катафалк (сборник)"

Автор книги: Росс Макдональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 46 страниц)

– Чем она занимается?

– Не знаю, где она работает и работает ли вообще. Возможно, ее больше здесь нет. У нас население кочующее, перебираются из одного места в другое. Сам-то я давно тут живу, приехал из Портервилла, когда Стейт Лайн был просто остановкой на шоссе с несколькими домишками.

– Когда вы в последний раз видели Фон?

– Пару недель назад. Думаю, это было в «Уединении». За ней по пятам ходил пожилой тип, они развлекались с игровыми автоматами. Играла-то она, он только денежки бросал в отверстия. Да, я уверен, это было там.

Глава 16

Шолто высадил меня перед входом в клуб, а сам тут же уехал на своем пикапе. Я вошел в большой зал, где развлекалась порядочная толпа игроков, если можно сказать, что они «развлекались». Они бросали карты или кости с видом грешников, молящих небо о милосердии. Тут же находились и игровые автоматы.

Множество мужчин и несколько женщин толпились в баре. Я дождался своей очереди у совершенно замученного бармена и спросил, где могу разыскать старшего офицера охраны.

– Минуту назад я видел мистера Тодда в баре… – Бармен вышел на порог игорного зала и осмотрелся: – Ага, вон он разговаривает с каким-то типом в белой шляпе.

Я пробрался к нему вдоль игровых автоматов. Тодд был человеком атлетического сложения. Он был одет в рубашку с открытым воротом. У него были волосы стального цвета, такие же глаза и суровое лицо. Второй мужчина, толстяк в белой шляпе с завернутыми вверх полями, казался совершенно пьяным и разъяренным. Его обдурили, он желает видеть хозяина, он тут им всем покажет.

С вежливой твердостью Тодд провел его к выходу. Я двинулся вместе с ним и показал Тодду свое удостоверение. Он улыбнулся, возвращая его назад.

– Когда-то я работал в калифорнийской патрульной службе. Кого-то разыскиваете?

– Несколько человек.

Я подробно описал ему Кэмпиона и Харриет.

– Нет, я их не видел. Во всяком случае вместе. Конечно, полной уверенности нет. Тут ежедневно проходит столько народа, что не всех и увидишь! Иногда мне кажется, что тут бывает все население страны!

Его глаза были прикованы к пьяному, который, сильно качаясь, перебирался через улицу к машине.

– Тогда просьба полегче, – сказал я. – Девушка по имени Фон. Невысокого роста с красивыми карими глазами, как мне объяснили, платиновая блондинка.

Тодд заинтересовался:

– Зачем она вам понадобилась?

– Мне нужно задать ей несколько вопросов. Она была знакома с человеком, убитым в Калифорнии.

– Она причастна к преступлению?

– У меня нет оснований это предполагать.

– Это хорошо. Славная девчонка.

– Так вы ее знаете?

– Конечно. Она бывает здесь. Ее фамилия Кинг. Если только не вышла замуж.

– Сегодня она уже была здесь?

– Нет еще. Днем, наверное, спит.

– Где?

– Ну, так хорошо я ее не знаю. Когда-то она работала в салоне красоты, расположенном внизу улицы. Попробуйте узнать там. Вы увидите салон Мэри слева в паре кварталов отсюда.

Тодд махнул рукой в западном направлении. Я направился туда. Хотя все еще было прекрасно видно, но дома без освещения выглядели голыми и убогими.

Салон Мэри был заперт. Я постучал в стеклянную дверь. Через какое-то время из комнаты выплыла высоченная особа и двинулась ко мне через магазин.

Прежде чем отпереть дверь, она включила свет. Волосы у нее были цвета закатного неба, они падали завитой челкой на самые глаза. Внутри сильно пахло туалетной водой и женским потом.

– Мне нужна Фон Кинг.

– Вы не первый ее спрашиваете, но, надеюсь, последний. Миссис Кинг больше здесь не работает.

– Где я смогу ее найти?

Выпученные глаза хозяйки холодно осмотрели меня. Я добавил:

– Я детектив и…

– У нее неприятности? – просияла Мэри.

– У ее приятеля самые большие неприятности, какие можно представить. Он умер. Его ударили ледорубом.

Она просияла:

– Боже мой, что вы говорите? Входите же. Я дам вам адрес Кинг.

Фон жила в многоквартирном доме примерно в миле от салона. Я пустился туда пешком, но поблизости заметил неоновую рекламу станции технического обслуживания. Я взял там напрокат внешне новенький «Форд», который сильно дребезжал, словно старый. Служащий туманно объяснил, что это результат высокогорной местности.

Квартира Кинг была номер 27 на втором этаже. Я поднялся по лестнице и прошел по внешней галерее, пока не нашел требуемый номер. За дверью слышалась музыка, женский голос напевал блюз.

Пение оборвалось, когда я позвонил. Фон появилась на пороге. Ее карие глаза удивленно посмотрели на меня. Я с удовольствием глядел на ее округлые формы, которые под тоненьким свитером напомнили слишком рано созревшие фрукты. Полупрофессиональным тоном она проговорила:

– Хэллоу. Практиковалась в блюзе.

– Слышал. У вас приятный голос.

– Так все говорят. Беда в том, что здесь кошмарная конкуренция. Они приглашают настоящих певиц, ну а местные таланты остаются ни с чем.

– Вы местная?

– Да, это мой третий сезон. Таким образом, я не новичок.

– Вы хотите стать певицей?

– Кем угодно, лишь бы вне этой мышиной возни! У вас есть предложения?

В таком случае мне следовало бы заявить, что я из Голливуда, знаком со многими кинорежиссерами, могу помочь. Но меня остановила ее поражающая наивность.

– Попробуйте догадаться…

Она сразу насторожилась:

– Вас кто-то прислал?

– Ральф Симпсон.

– Кто бы подумал? Я не получала от него известий уже месяца два… – Фон отступила в сторону: – Входите же, расскажите мне о нем.

В комнате стоял диван-кровать с неубранной постелью, открытый проигрыватель, туалетный столик, заставленный баночками с кремами и всевозможными пузырьками. Тут же валялось несколько книжонок в бумажных обложках, на которых в вызывающих позах были изображены красотки типа самой Фон. Календарь на стене не переворачивался с апреля.

Я сел на диван.

– Когда вы в последний раз виделись с ним?

– Два месяца назад, как я уже сказала. Он провел ночь со мной, – равнодушно уточнила она. – Это было, должно быть, где-то в середине мая. Он тогда потерял работу и ему некуда было деваться. Утром я одолжила ему денег на билет на автобус, и с тех пор мы не виделись.

– Видимо, он ваш хороший друг?

– Не в том смысле, как вы думаете. Мы с ним все равно как брат с сестрой. Мы еще детьми вместе играли в Сан-Франциско. Я всегда смотрела на него, как на старшего брата. Во всяком случае, я не стала отнимать женатого человека у жены.

Она позировала передо мной, проверяя свои способности.

– Я не женат, – объяснил я.

– Мне так сразу показалось…

Она уселась рядом со мной так близко, что я почувствовал ее тепло.

– Но и на холостяка вы тоже не похожи.

– Когда-то у меня была жена. Она чем-то походила на вас.

– Как ее звали?

– Я забыл.

В этом имени для меня было слишком много боли, да и место казалось неподходящим.

– Не верю! Что случилось с ней?

– Ничего. Она ушла от меня, но ничего не потеряла. Позднее вышла замуж за другого, имеет несколько детей, живет счастливо и беззаботно.

Она довольно кивнула, будто такой конец ее вполне устраивал.

– Могу поспорить, она ушла от вас из-за другой женщины.

– Нет. Главное, ей не нравилась моя профессия. Сейчас я от нее тоже не в восторге.

– Мне было бы безразлично, чем человек зарабатывает на жизнь. Мой бывший муж был всего лишь букмекером, ну и на здоровье. Ну а вы-то кто?

– Детектив.

– Как интересно! – Но ее тело напряглось, а в глазах появилось недоверие.

– Успокойтесь. Если бы я был таким детективом, которого вы опасаетесь, я бы не сказал вам об этом, верно?

– Я не боюсь.

– Прекрасно. У вас нет оснований. Я – частный детектив из Лос-Анджелеса.

– Ральф интересовался такой работой. Поэтому вы его знаете?

– Отчасти. Давайте поговорим о нем. Можете ли вы мне что-нибудь сообщить о работе, которую он потерял?

– Он был там почти слугой. За такую работу он брался в тех случаях, когда не мог найти ничего более подходящего. Работал он в доме какого-то богача вверх по берегу озера. Однажды вечером, когда семья отсутствовала, он показал мне дом. Шикарный!

– Я видел дом Блэквеллов.

– Да, правильно.

– Сколько времени Ральф там работал?

– С неделю.

– Почему они его уволили?

– Мне он не говорил, что его уволили. Он сказал, что ушел оттуда, потому что получил то, что хотел. Семья же возвращалась на юг.

– Не понимаю.

– Семья заперла дом и вернулась в Лос-Анджелес или где они там живут. Ральф думал, что они проживут дольше, но они передумали.

– Я не понял, что хотел получить Ральф.

– Я тоже. Но вы же знаете Ральфа. Он любит напускать на себя таинственность. Ральф Симпсон, знаменитый детектив. Так остроумно!

– Он занимался слежкой в доме Блэквелла?

– Так он утверждал. Я не всегда верю тому, что говорит Ральф. Он не пропускает ни одного детективного фильма и частенько путает их содержание с тем, что делает сам… Я сама иногда делаю то же самое, тогда жизнь кажется более заманчивой.

– Скажите мне точно, что вам сообщил Ральф.

– Не смогу, у меня плохая память. Как он утверждал, началось с того, что погибла Долли. Эта история потрясла его. Он очень любил Долли.

– Вы говорите о той Долли, которую убил Брюс Кэмпион?

Услышав мой вопрос, она вскочила с кровати:

– Вам вовсе не надо так повышать голос! У меня есть соседи, да и управляющий вечно ко мне придирается.

– Извините. Вопрос очень важный.

– Могу поспорить, вы работаете над убийством Долли, верно?

– Да. Ральф тоже?

– По-моему, он считал, что да. Но он не был настоящим детективом. Тут требуется кто-то поопытнее. Долли была очаровательной девчонкой. Она не заслужила такой смерти.

Подойдя ко мне, она вздохнула:

– Это ужасный мир!

– Во всяком случае, в нем существуют ужасные люди. Вы знаете Брюса Кэмпиона?

– Нельзя сказать, что я знаю его. Один раз Ральф водил меня к ним, когда Долли была еще жива. В то время она была от него без ума, ходила за ним по пятам, как пуделек.

– Как к ней относился Кэмпион?

– Хорошо. Вообще-то он почти не обращал на нее внимания.

Мне кажется, ему просто была нужна натурщица. Он меня просил позировать, но я отказалась, сказала, что не пала так низко, чтобы позировать для грязных картин.

– Он писал такие картины?

– Я так решила. Долли признавалась, что он заставляет ее полностью раздеваться… Лично мне известна только одна важная причина для того, чтобы женщина обнажалась перед мужчиной.

– Зачем же Кэмпион женился на ней, если ему была нужна всего лишь натурщица.

– Он хотел большего. Так всегда бывает. Да и он вынужден был на ней жениться. Она забеременела от него.

– Долли вам так и сказала?

– Ей не нужно было мне говорить, я сама все увидела, когда мы с Ральфом к ним пришли.

– Вы помните, когда это было?

– Где-то в конце прошлого лета, в последних числах августа или в начале сентября. Они еще не были женаты, но рассуждали об этом, во всяком случае, Долли. Ральф захватил с собой бутылку вина, мы выпили за их счастье. Но это не очень-то помогло, верно? Она мертва, а он в бегах. – Фон дотронулась до моего плеча: – Он действительно ее убил?

– Все указывает на него.

– А Ральф уверял, что это не так. Будто бы имеются другие улики, но копы закрывают на них глаза. Возможно, он говорил правду… или же это была очередная его фантазия? В отношении Ральфа никогда не можешь быть уверенным, в особенности когда дело касается одного из его друзей.

Фон глубоко вздохнула.

– Когда Ральф все это сообщил вам?

Она снова села рядом:

– В тот последний вечер, когда он тут был. Мы долго сидели и разговаривали.

– Он не назвал вам другие улики?

– Нет.

– И ничего не показывал?

– Нет.

– Что у него было с собой, когда он ушел отсюда?

– Та одежда, которую он обычно носил. – Помолчав, она неохотно добавила: – Ой, чуть не забыла про узел. Он оставил его у меня за день или два до того, как закончилась его работа. И Ральф сказал, чтобы я не развязывала узел. Все же я его пощупала. Мне показалось, что внутри лежит одежда.

– Какая одежда?

– Не знаю. Узел был большой. Я пыталась расспросить его про узел, но он молчал.

– Не были ли это украденные вещи, как вы считаете?

Фон решительно покачала головой.

– Нет, конечно. Ральф не вор.

– Что он за человек?

– Я думала, что вы знаете его.

– Не так хорошо, как вы.

Немного подумав, она ответила:

– Мне нравится Ральф. Я не хочу его критиковать. У него множество хороших идей. Беда в том, что он никогда не претворяет их в жизнь. Он постоянно меняет свои намерения, потому что никак не может решить, кем же ему стать. Припоминаю, что, когда мы были детьми, он постоянно рассуждал о том, что будет знаменитым адвокатом-криминалистом. А потом даже не пытался поступить в колледж. Так продолжается всю его жизнь.

– Давно ли он знаком с Кэмпионом?

– Да лет десять. Они были друзьями в армии во время войны в Корее. Помню, как они вспоминали о тех днях.

– Меня интересует их хижина. Как вы считаете, вы могли бы найти ее снова?

– Сейчас?

– Да.

Она взглянула на часы.

– У меня свидание. Он должен прийти с минуты на минуту.

– Выставите его.

– Мне нужно оплачивать квартиру, мистер. Во всяком случае, там вы не найдете Брюса Кэмпиона… Он занимал ее прошлым летом. Кто-то разрешил ему там пожить.

– И все же я хочу ее видеть.

– Завтра. Накормите меня завтраком, и я покажу вам ее. Она находится в лесу на той стороне озера… Захватите несколько сандвичей, мы устроим пикник…

– Я люблю ночные пикники.

– Но у меня свидание.

– Сколько вы рассчитываете от него получить?

Она нахмурилась.

– Я не думаю об этом в таком плане. Они дают мне деньги на игру. Никто не говорит, что я должна пустить их на ветер.

– Я спрашиваю, сколько стоит пара часов вашего времени?

Она заморгала своими невинными глазами.

– Двадцать. И обед.

Мы сели в мою машину и поехали по дороге, которая ответвлялась от шоссе в северном направлении и проходила по густому лесу. Над неровной темной линией макушек деревьев я видел почти столько же ярких звезд, как и в Мексике. Становилось холодно. Фон подвинулась ко мне.

– Включите, пожалуйста, отопление… Я даже не знаю вашего имени.

– Лью Арчер.

Я щелкнул выключателем.

– Красивое имя… – Помолчав, девушка спросила: – У вас есть пистолет?

– Несколько, но с собой ни одного… А сегодня он не помешал бы…

– Вы предполагаете, что Кэмпион скрывается здесь?

– Возможно, и он может быть опасен.

Она нервно захихикала:

– Мне он показался маменькиным сыночком в своем нелепом берете и с бесконечными разговорами о живописи.

– Он не маменькин сынок, а куда более сложный человек.

– Что вы имеете в виду?

– Пора вам кое-что узнать. Фон. Убили не одну Долли. В мае месяце Ральф Симпсон был заколот ледорубом. Вскоре после того, как его видели в последний раз. Кэмпион – основной подозреваемый.

Она резко втянула в себя воздух и долго его не выпускала. Я почувствовал, как напряглось ее тело. Потом она торопливо заговорила:

– Вы наверняка ошибаетесь. Возможно, Брюс Кэмпион на самом деле задушил Долли, никогда не знаешь, что муж сотворит со своей женой, если она ему надоест. Но ничего подобного он не сделал бы Ральфу. Ведь Ральф преклонялся перед ним, считал его величайшим художником.

– Как Кэмпион относился к Ральфу?

– Он его любил. Они прекрасно ладили… Ральф гордился тем, что настоящий художник дружит с ним. Ведь ему самому хотелось научиться рисовать.

– Я знавал многих художников, дружить с ними непросто.

– Но они не втыкают ледорубы в людей!

Впервые до сознания девушки полностью дошло значение сказанного мною. Каким-то жалобным голосом она спросила:

– Ральф на самом деле умер?

– Я видел его в морге. Очень сожалею. Фон.

– Бедный Ральф. Теперь уж он никогда не осуществит свои планы.

Какое-то время мы ехали в полном молчании. Фон неслышно плакала, потом пожаловалась:

– Все мои друзья умирают. Я начинаю чувствовать себя старухой.

Между деревьями заблестело озеро, уподобляясь огромному зеркалу, в котором отражалась бесконечность.

Когда она немного успокоилась, я попросил ее:

– Расскажите мне о Долли.

– Что рассказывать? – Голос девушки звучал хрипло. – Она приехала сюда прошлой весной в поисках работы. Какое-то время она кого-то заменяла в одном из клубов, но у нее были нелады с арифметикой, и тогда она нашла себя мужчину. Старая история.

– Вы ее хорошо знали?

– А что там было знать? Обычная провинциальная девчонка со смазливым личиком. Без всякой поддержки. Когда она потеряла работу, я ее пригрела, а потом Ральф познакомил ее с Кэмпионом. Вот и все.

– Вы сказали, что Ральф ею увлекся?

– Это сильно сказано. Долли была очаровательным созданием, но Брюс не играл с ней в любовь. Она была такой беспомощной, что он проникся к ней сочувствием, помогал ей, присматривал за ней. Ведь она была приезжей.

– А откуда она?

– Дайте подумать. Один раз она мне говорила, откуда приехала. Какое-то местечко из апельсинового пояса. Она частенько описывала цветение апельсиновых деревьев.

– Ситрес Коунти?

– Как вы догадались?

– Ральфа убили там.

Глава 17

Хижина стояла на лесистой косе, вдающейся в озеро, неподалеку от дороги. Я вышел из машины у лужайки и велел Фон не показываться. Она съежилась на переднем сиденье и испуганно поглядела в сторону тропинки.

Осторожно ступая, я прошел через лужайку. Свет от звезд проникал сквозь черные сосны и висел в воздухе как нечто призрачное. Окна в хижине слабо светились.

Я подкрался к ней и заглянул внутрь. Какой-то человек, определенно не Кэмпион, стоял перед камином, в котором горел огонь. Он с кем-то разговаривал.

– Съешь все это, Анджело. Тебе понравится. Тебе необходимо поправляться.

Если только никто не скрывался в темном углу, человек был один. Он был невысокого роста, с черными волосами и тонюсенькой шеей. На нем была рубашка с короткими рукавами, а поверх нее – красный жилет.

Когда человек сделал шаг, я увидел, что у него на левой руке сидит молодой ястребок. Он разрывал клювом что-то красное, зажатое между двумя пальцами человека.

– Кушай, кушай, – приговаривал незнакомец. – Папа хочет, чтобы ты стал большой и здоровой птицей.

Я дождался, когда ястреб прикончил свой обед, и тогда постучал в дверь. Человек отодвинул засов и с любопытством посмотрел на меня сквозь стекла очков.

– Извините за беспокойство – обратился я к ним обоим, – мне сказали, что человек по имени Брюс Кэмпион одно время жил здесь.

Было заметно, как насторожились глаза незнакомца за стеклами очков. Он ответил:

– Это верно. До того как я уехал в Европу, я разрешил Кэмпиону пользоваться моим домиком. Он провел здесь август и часть сентября, как он мне объяснил. Потом он женился и перебрался в другое место.

– Вы не знаете, что с ним после этого случилось?

– Нет. Я был в отпуске и почти не общался с ним.

– Кэмпион ваш друг?

– Я восхищаюсь его талантом. – Человек определенно взвешивал свое слова. – А когда я сталкиваюсь с талантом, я стараюсь быть ему полезным.

– Вы давно его не видели?

Вопрос обеспокоил его. Он искоса посмотрел на ястребка, будто птица могла подсказать требуемый ответ.

– Я не хочу показаться грубияном, – заявил незнакомец, – но я хотел бы знать, имеете ли вы право задавать мне вопросы.

– Я – частный детектив, сотрудничающий с несколькими агентствами, – и я назвал себя.

– Сотрудничаете в чем?

– В расследовании двух, а возможно, и трех убийств.

Он побледнел.

– В таком случае, входите. Не обращайте внимания на Анджело. Он не реагирует на людей.

Как сказать. Ястреб выпрямился и принялся махать крыльями, когда я вошел. Заметив это, хозяин поднял кверху кулак и птица угомонилась.

Мы уселись, глядя на друг друга, птица оказалась между нами.

– Я – доктор Дэмис, – заговорил он. – Эдменд Дэмис. Преподаю в Беркли на искусствоведческом отделении.

– Каким образом вы познакомились с Кэмпионом?

– Я встретился с ним несколько лет назад в Чикаго. Я был доцентом университета, в котором он учился. Меня восхищала его манера рисовать, и я поддерживал с ним связь. Или, скорее, он поддерживал связь со мной.

Это сохраняло дистанцию между ним и Кэмпионом.

– Он хороший художник, это я слышал. А какой он человек?

– Не мне его судить. Он живет, как хочет. Я сам живу очень легко.

– Боюсь, я вас не понимаю.

– Я преподаю, чтобы заработать на жизнь, а рисую по выходным, когда у меня есть желание. Кэмпион живет ради своей работы, больше его ничего не интересует.

– Послушав вас, можно подумать, что вы завидуете ему.

– Почти завидую.

– Зависть может быть двоякой, доктор. Кстати, ваше второе имя Берк, да?

– Да.

– Знаете ли вы, что Кэмпион использовал часть вашего имени? Он называл себя Берком Дэмисом.

Доктор вспыхнул от негодования:

– Будь он неладен. Я хотел бы, чтобы он оставил меня и мои вещи в покое!

– А он пользовался и вашими вещами?

– Я имею в виду эту хижину. Уехав отсюда прошлой осенью он превратил ее в настоящий свинарник. Откровенно говоря, я сыт по горло и Брюсом, и его неаккуратностью, и его беспорядочной жизнью, и нечистоплотным отношением к другим людям.

– Вы, очевидно, имеете в виду его взаимоотношения с женщинами?

– Да, но не станем вдаваться в подробности. Я давно уже отказался от мысли что-то здесь изменить.

– Мне бы хотелось, чтобы вы рассказали об этом подробнее.

– Я предпочитаю остаться в стороне. Все эти воспоминания действуют мне на нервы. Вечно одно и то же. Он рассматривал всех женщин как свою законную добычу.

– Это драматическое слово, сразу вспоминаешь вашего ястреба.

Доктор кивнул, будто я сделал им обоим комплимент. Ястреб сидел неподвижно на руке хозяина. Я подумал, что Дэмис мог быть привязан в одинаковой мере и к ястребу, и к Кэмпиону, считая их обоих «вольными птицами».

– Наверное, нужно напомнить один прискорбный факт, – продолжал я. – Жена Кэмпиона была задушена два месяца назад. А сам Кэмпион разыскивается за убийство. Вам это известно, доктор Дэмис?

– Нет! Разумеется, нет. На прошлой неделе я прилетел из Италии и прямиком отправился сюда.

– Но ведь вы виделись с Кэмпионом?

– Откуда вы знаете?

– Назовите это интуицией. Если бы не виделись с ним, вы бы иначе говорили о нем. Так где вы с ним встречались?

– Сегодня утром, – ответил доктор, уставившись в пол, – он приехал ко мне. Точнее сказать, он прошел полпути пешком по берегу озера в ночное время. Вид у него был страшно измученный.

– Зачем он к вам явился?

– В поисках убежища, полагаю. Он признался, что попал в трудное положение, но не объяснил, какое именно, и даю слово, что он ни словом не обмолвился о своей жене. Он хотел остаться здесь со мной. Я посчитал это невозможным. Он всегда был просителем, а я дающим, если можно так выразиться. Да и к тому же я занят тренировкой ястреба.

Доктор погладил птицу.

– Когда он ушел?

– Около полудня. Я накормил его. Естественно, мне и в голову не приходило, что я приютил человека, скрывающегося от закона.

– Как он выбрался отсюда?

– Взял мою машину, – с несчастным видом пробормотал доктор.

– Силой?

– Нет, хотя он без труда бы со мной справился при необходимости. Он гораздо сильнее меня. Полагаю, вы совершенно правы; втайне я завидовал его жизни, его успехам у женщин…

– Теперь с этим покончено. Будьте добры, опишите машину.

– Это «шевроле» пятьдесят девятого года выпуска с откидным верхом, красного цвета. Калифорнийский номер Тэ-Ка-Ю тридцать семь девятьсот шестьдесят четыре.

Когда я все это записал, доктор добавил:

– Брюс дал слово, что я получу ее обратно в течение суток. Он же понимает, что я застряну здесь без машины.

– Вряд ли его это сильно встревожит. Не хотите ли, чтобы я сообщил полиции о краже вашей машины?

– Это не кража. Я добровольно отдал ее ему, хотя это очень глупо.

– Он не сказал, зачем ему машина и куда он поедет?

– Нет. – Поколебавшись, доктор продолжил: – Если хорошенько подумать, он косвенно дал мне понять, куда намерен отправиться. Сначала он предложил оставить мою машину в Беркли в гараже. Определенно это говорит о том, что он направится туда.

– Он был один?

– Да.

– Он ничего не говорил о девушке, с которой связан?

– Нет, ни о ком Брюс не упоминал… Он вообще почти не разговаривал. Кто она такая?

– Она – высокая блондинка по имени Харриет Блэквелл.

– Нет, не слыхал. С ней что-то случилось?

– Есть предположение, что она в озере.

Дэмис был потрясен. Его чувства тут же передались птице. Ястреб расправил крылья. Дэмис успокоил его и только после этого заговорил:

– Не можете же вы предположить, что ее утопил Брюс?

– Что-то в этом роде. Когда он явился сегодня утром, были ли признаки того, что он с кем-то боролся? К примеру, царапины на лице?

– Да, лицо у него было исцарапано. Да и одежда в ужасном состоянии.

– Мокрая?

– Похоже, что была мокрой, но высохла на нем. И вообще он наверняка провел жуткую ночь.

– Впереди его ждут еще более жуткие ночи, – добавил я. – Знаете, на тот случай, если он снова заявится сюда, мы хотим оставить здесь человека. Вы не против?

– Я буду только рад. Не подумайте, что я трус, но…

Он только развел руками.

– Сомнительно, чтобы Брюс вернулся, – поспешил я его успокоить. – Именно по этой причине я хотел бы узнать ваше мнение, где нам следует его искать. А также я хочу выяснить ваш адрес в Беркли на тот случай, если Кэмпион станет действовать по своему первоначальному плану.

– Может, обойдемся без этого адреса? Вместе со мной живет мама, и я не хочу ее беспокоить без необходимости. Я уверен, что ей не угрожает опасность.

– Знает ли она его?

– Поверхностно. Пару лет назад мы его приглашали к обеду. Маме он совсем не понравился. Он жил с какой-то сомнительной девицей в черных чулках в Сосалито. До этого он обитал в Кармеле, в Санта Барбаре, Сан-Диего, Лос-Анджелесе и, возможно, в ряде других городов. Так что я затрудняюсь сказать, где начинать поиски. Разве что… – Немного подумав, Дэмис добавил: – Если только он не поехал к своей сестре.

– У него есть сестра?

– Да, но сомнительно, чтобы он направился к ней. Она принадлежит к весьма чванливым жителям Пинесулы, он мне говорил. Они не ладили с ним.

– Где она там живет и как ее зовут?

– Мне нужно найти ее адрес. Эту женщину я никогда не видел. Адрес оказался у меня потому, что Кэмпион использовал его в качестве почтового ящика, когда разъезжал по всей стране.

Не снимая с руки ястреба, Дэмис прошел к столу в углу комнаты, выдвинул ящик и извлек оттуда потрепанную записную книжку. Я стоял рядом с ним, когда он перелистывал страницы в поисках буквы «К».

Имя Брюса Кэмпиона было написано на странице первым. Над ним было нацарапано с десяток названий городов, которые упомянул Дэмис. Все они были зачеркнуты, кроме адреса в Менло Парк: миссис Тор Юргенсон, Скулхаус Роуд 401.

Я записал адрес.

– Я всегда считал нас хорошими друзьями, – произнес Дэмис. Его глаза были прикованы к ястребу, может быть, он искал у него поддержку. – Но постепенно осознал, что наши взаимоотношения носили вполне определенный характер. Брюс давал о себе знать только тогда, когда ему что-то было нужно: деньги, рекомендация или же он чем-то намеревался воспользоваться, что принадлежало мне. Я сыт по горло этим человеком. Надеюсь, что никогда больше его не увижу.

Я промолчал. Он обратился к ястребу:

– Ты голоден, Анджело?

Я оставил доктора беседовать с птицей и поехал с Фон в Стейт Дайн. Мы поели не слишком вкусно в одном из игорных клубов. Толстый пьяница в белой шляпе осторожно балансировал на высоком табурете у стойки. Его глаза поочередно оглядывали всех девушек, чаще всего останавливаясь на Фон.

К мясу она попросила немного вина, и это заставило ее снова заговорить о Ральфе. Он частенько брал ее с собой на рыбалку, когда она была еще совсем девчонкой, а он уже юношей. Однажды он спас ее в Сан-Грегорио, где ее захлестнуло волной. Ее воспоминания напоминали приятные сны, и я стал подумывать, не является ли все это плодом ее фантазии. Но закончила она тем, что не может взять от меня двадцать долларов, так как это было самое малое, что она могла сделать для Ральфа.

– Вы можете взять их с чистой совестью…

– Нет! Должна же я хоть что-то сделать не ради денег.

– Вы хорошая девушка. Фон.

– И не зовите меня больше так. Это не мое имя.

– Как же мне вас называть?

– Никак.

– Как вас зовут на самом деле?

– Я ненавижу это имя.

– И все же?

– Мабел, – произнесла она с отвращением. – Нужно же было моим родителям дать мне такое имя!

– Где ваши родители, кстати сказать?

– Их нет в живых.

– Это случилось до того, как вы стали зваться Фон?

– Если хотите знать, я изменила имя в ту ночь, когда Кинг впервые… взял меня и оставил в этой дыре. Самое забавное, что мне стало противно и это имя. Я снова готова изменить его. Что вы мне посоветуете?

– Надо подумать.

Она наклонилась ео мне:

– Поехали ко мне домой, еще выпьем немного и поговорим на эту тему.

– Благодарю, но у меня работа.

– Разве с этим нельзя подождать?

– К тому же вы слишком молоды для меня.

– Не понимаю, – удивилась Фон, – вы же не старик.

– Я очень быстро старею.

Поднявшись, я положил деньги на стол.

– Вас куда-нибудь отвезти?

– Я останусь здесь. Чем это место хуже других?

Не успел я дойти до двери, как пьяный толстяк в белой шляпе двинулся к ней. Сделав пару шагов, он сорвал с головы шляпу. Его шляпа заблестела при свете люстры.