Текст книги "Семь Оттенков Зла (ЛП)"

Автор книги: Роберт Рик МакКаммон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 40 страниц)

– Он простоит еще много лет. Не сомневаюсь, что он станет частью нового тракта для телег, так что Чемберленс-Кроссинг, возможно, и не так уж нуждался в огромном стаде коров. Достаточно просто моста. Время покажет, права я или нет.

– Как думаете, мистер Хатчесон будет снова покупать у меня?

– Думаю, свежие яблоки, яблочный сидр, эпплджек и остальные ваши товары стоят гораздо больше, чем обещания мертвеца. Кстати, я хочу взять с собой немного вашего яблочного сидра и эпплджека и предложить его в нью-йоркские таверны. Я считаю, он придется всем по вкусу, и у вас появятся новые клиенты.

Мириам кивнула, но Кэтрин видела, что она все еще обеспокоена.

– Моя удача, – пробормотала она. – Вы же не думаете, что это она убила мистера Чемберлена?

– Нет. То, что случилось с мистером Чемберленом, все равно произошло бы рано или поздно. Могу вам сказать, он вел не вполне здоровый образ… питания. Это его и сгубило.

– Ему стоило время от времени есть яблоки, – сказала Мириам.

– Да, – согласилась Кэтрин и приобняла подругу, пока они шли к телеге.

***

По возвращении в Нью-Йорк Кэтрин иногда мечтала о том, чтобы вновь оказаться на ферме с Мириам. Рубить дрова, кормить кур, собирать яблоки в саду и выполнять всю работу по дому, которая только могла отвлечь ее от знакомой жизни. Во сне она вспоминала тишину леса, пение птиц, тепло летнего солнца, сладость воздуха и само ощущение жизни.

Эти сны, она знала, будут преследовать ее всю оставшуюся жизнь.

А еще она задавалась вопросом, не заходила ли как-нибудь Лили Чемберлен в лавку Авроры Флиндерс, чтобы не просто купить шляпку, но и приобрести какое-нибудь зелье, способное, скажем, изгнать паразитов с животноводческой фермы, пока ее муж просаживал в клубе «Славные Парни» очередную сотню фунтов? Такое зелье можно было, например, развести в стакане воды. Это было бы умелое хладнокровное убийство на глазах более чем дюжины ничего не подозревающих свидетелей.

Что ж, Кэтрин не хотела посещать эту лавку и узнавать правду.

Ей было все равно.

Осень приближалось. Близилось время печеных яблок и кружки согревающего крепкого эпплджека.

Бледный курильщик

Глава 1

Ноябрь 1703 года.

Когда свечные часы, стоящие на полке горящего белокаменного камина, отмерили шесть, Кэтрин Герральд повернулась к Минкс Каттер и тихо произнесла:

– А вот и наш джентльмен.

В этот самый момент в таверну Салли Алмонд со стороны Нассау-Стрит вошел бледный мужчина с курительной трубкой в руке. Вслед за ним, как верные компаньоны, вплыли едва зримые завитки ноябрьского тумана, который в это время года окутывал все улицы, аллеи, переулки, тупики и здания Нью-Йорка. Прибытие этого человека словно порывом ветра поколебало мелодию «Странствующего принца Трои[48]48
  «The Wandering Prince of Troy» – известная средневековая баллада об отношениях Энея (мифического основателя Рима) и Дидоны, королевы Карфагена.


[Закрыть]», которую Салли наигрывала на своей гитерне[49]49
  Гитерна (или гитерн) – струнный щипковый инструмент, предок современной гитары, распространенный в Европе периода позднего средневековья.


[Закрыть], медленно прогуливаясь меж столами трапезничающих. И только двум женщинам, работающим в агентстве «Герральд», было известно, отчего пальцы Салли вдруг похолодели и отказались слушаться.

Однако Салли быстро возобновила мелодию, бросив многозначительный взгляд на Кэтрин и Минкс и едва заметно кивнув в сторону стола, за которым они сидели, попивая красное вино. После этого хозяйка таверны поспешила ретироваться во второй зал, и своенравный «принц Трои» послушно отправился вслед за ней.

Минкс тихо хмыкнула, сделав глоток вина. Ее голос оставался непринужденным, словно только что вошедший мужчина совершенно ее не заботил. Однако ее взгляд говорил об обратном: острый, как лезвия клинков, которые она всегда носила с собой, этот взгляд резко метнулся к бледному джентльмену, скользнув поверх ободка ее бокала.

Кэтрин заметила, что несколько завсегдатаев также обратили внимание на этого человека. Казалось, все они вздрогнули и поморщились, прежде чем вернуться к своим тарелкам.

Следующий комментарий Минкс, произнесенный столь же тихо и непринужденно, подвел итог:

– Джентльмен? Больше похож на ходячего мертвеца.

– И вправду, – согласилась Кэтрин.

Они проследили взглядом за тем, как он убрал курительную трубку и повесил свое утепленное длинное черное пальто и черную треуголку на один из настенных крюков. Перчатки и костюм бледного мужчины тоже были черными. Черным было все – за исключением жилета цвета серой воды – той, что плескалась в осенней гавани Нью-Йорка. От взглядов Кэтрин и Минкс не укрылось и то, что правая рука странного джентльмена явно повреждена – пока он вешал пальто на крюк, пальцы не сгибались и не разгибались. Они как будто застыли в одном положении. Волосы у него были седыми и коротко стрижеными. Кое-где среди этой экспансивной седины виднелись намеки на то, что в юности его шевелюра была пышной и каштановой. Впрочем, судить о его возрасте было довольно трудно. Камин и лампы достаточно освещали комнату, и в этом свете лицо мужчины казалось изможденным, а глубокие борозды морщин бескомпромиссно пересекали его лоб и впалые щеки, словно кожа пошла трещинами и готовилась вот-вот извергнуть лавину плоти и костей наружу.

Он осмотрел комнату своими маленькими глубоко посаженными темными глазами, в которых красными угольками заплясало отражение пламени ламп и камина. На несколько мгновений его взгляд замер на столе, за которым сидели Кэтрин и Минкс. Не выказав никаких эмоций, он прошествовал к освещенному свечами столику в углу помещения прямо напротив них и устроился. Они заметили, что он предусмотрительно повернул стул так, чтобы видеть входную дверь. Для удобства бледный курильщик снял перчатку – но лишь с левой руки. Своей странной правой рукой он извлек из кармана пиджака на время убранную трубку, а вслед за ней завернутый в бумагу табак. Он тщательно утрамбовывал его, готовясь закурить, не сводя пристального взгляда с двери. В это время к его столику подошла Эммалина Халетт. Кэтрин и Минкс отметили, что девушка сильно нервничала, спрашивая, что джентльмен желает отведать на ужин. Он что-то ответил, но ни Кэтрин, ни Минкс не сумели расслышать, что именно. Эммалина поспешила на кухню, а бледный курильщик тем временем поджег свою трубку от настольной свечи, после чего вновь откинулся на спинку стула, уставившись на дверь. Его губы плотно сжимали трубку, и сизый дым клубился вокруг его бледного потрескавшегося лица.

– Давай дадим ему еще несколько минут, – предложила Кэтрин, провернув бокал меж ладонями. – Кстати, если б ты уставилась на него еще яростнее, он мог бы поджечь эту трубку от твоего взгляда.

И в самом деле, под пурпурной шляпкой, из-под которой выбивались кудряшки светлых волос, выражение лица Минкс Каттер было не менее устрашающим и суровым, чем у Хадсона Грейтхауза, готовящегося броситься в драку. Кэтрин невольно отмечала, что Минкс и Хадсон – который на данный момент отправился в Англию вместе с Берри Григсби, чтобы найти странствующего принца по имени Мэтью Корбетт, – были сделаны из одного теста. Те же боевые флаги, развивающиеся над неприступными крепостями их душ; одинаковые монстры, охраняющие рвы; всегда запертые от врагов ворота. И Минкс Каттер была едва ли не единственным человеком – кроме, разве что, самой Кэтрин – кто счел бы это за комплимент.

Минкс отвлеклась от бледного курильщика и нарочито беззаботно перевела взгляд на поленья, горящие в камине. При этом она продолжала изучать странного джентльмена, скрытого сгустками дыма, боковым зрением. Потому-то Кэтрин и дала этой девушке возможность работать в агентстве: если Минкс во что-то вцеплялась, она держалась за это мертвой хваткой и не отпускала, пока оставался хоть один зуб, способный впиваться в цель. Впрочем, трудно представить себе обстоятельства, при которых у Минкс Каттер остался бы всего один зуб – у нее наготове всегда имелся набор острых металлических клыков, благодаря которым она могла не беспокоиться за свою безопасность. Минкс была настолько опытной в обращении с любым холодным оружием, что запросто могла бы вырезать свои инициалы на ангельской арфе, равно как и на заднице самого дьявола.

Кэтрин вовсе не удивляло, что Профессор Фэлл счел Минкс полезной для своей криминальной империи. Единственный вопрос Кэтрин о Минкс носил философский характер: останется ли она на стезе решательницы проблем и законопослушной гражданки или однажды вновь поднимет свой боевой флаг против всего, что агентство «Герральд» считает святым?

Что ж… время покажет.

Кэтрин сделала последний глоток вина, отставила бокал в сторону и сказала:

– Пора.

Они поднялись из-за стола и направились к бледному курильщику. Он не замечал их, пока они не приблизились к нему почти вплотную – настолько его внимание было сосредоточено на входной двери. Лицо мужчины обратилось к ним так, словно его, подобно флюгеру, развернул резкий порыв ветра. В его глазах вновь заплясали красные искорки пламени, и он убрал трубку изо рта левой рукой.

– Прошу прощения, – заговорила Кэтрин, одарив его чарующей улыбкой. А ее улыбка и впрямь до сих пор вызывала очарование – в пятьдесят три года, может быть, даже сильнее, чем в тридцать три. – Можем ли мы присесть к вам на минутку?

– Нет. – Голос мужчины прозвучал так, словно где-то рядом перекатилась бочка с гравием.

– Спасибо, – звонко отозвалась Минкс, уже опускаясь на стул напротив него.

Кэтрин села справа от мужчины.

– Всего минута. Больше нам не нужно, – успокаивающе сказала она.

– А в чем дело? Кто вы такие? – Теперь в его голосе послышалась паническая нотка.

– Задавать вопросы тут будем мы, – отчеканила Минкс.

– Ах! – неопределенно вздохнула Кэтрин, сохранив на лице обворожительную улыбку. Она с трудом поборола желание положить руку Минкс на плечо, дабы успокоить ее. Это было равносильно тому, чтобы положить руку в капкан для животных. – У нас есть небольшое дело, которое мы хотели бы обсудить с вами, сэр.

– Но у меня с вами никаких дел нет, мадам. А теперь, если вы любезно удалите отсюда свои…

Он оборвался на полуслове, потому что Минкс извлекла из своего темно-фиолетового жакета хищный изогнутый клинок и демонстративно стала изучать его восхищенным взглядом, словно любуясь лучшим на свете любовником.

– Всего минуту, – повторила Кэтрин с заметным нажимом, продолжая дружественно улыбаться и источать обаяние.

***

В то утро в офис агентства «Герральд» в доме номер семь по Стоун-Стрит пришла седовласая, но энергичная и очень трудолюбивая Салли Алмонд и, заняв кресло прямо напротив стола Кэтрин, сообщила:

– У меня проблема с одним мужчиной.

– В этом вас поймут все женщины мира, – ответила ей Кэтрин с тенью улыбки, бросив быстрый взгляд на Минкс, которая заинтересованно подняла глаза и оторвалась от отчета по недавнему делу об убийстве Мун Мэйден[50]50
  Мун Мэйден – говорящее имя, дословно обозначающее «Лунная Дева».


[Закрыть]. Сидя за соседним столом, Минкс крепко сжала занесенное над бумагой перо, намереваясь закончить начатую строчку, однако все ее внимание моментально сосредоточилось на проблеме, с которой пришла владелица лучшего в Нью-Йорке кулинарного заведения, носившего ее имя.

– Продолжайте, – попросила Кэтрин, вновь обратив взгляд своих холодных серых глаз на утреннюю посетительницу.

– Хотела бы я, – вздохнула Салли, – найти в этой ситуации хоть крупицу юмора. Но, когда проблема начинает мешать делам, я не в состоянии этого сделать. Дело в том, что у меня есть один постоянный клиент, который, скажем так, довольно необычен. И его присутствие – настоящее грозовое облако, из которого рано или поздно начнут извергаться гром и молнии, я в этом уверена. Это заставляет других посетителей… нервничать. Несколько человек уже прямо сказали мне об этом. И некоторые из них – а все они были завсегдатаями – больше ко мне не приходят! Даже мои служащие пугаются, стоит ему войти в зал. А он все продолжает приходить. Каждый день в шесть часов. И остается до девяти. Он следует этому ритуалу в течение последних десяти ночей, за исключением субботы, конечно же.

– Вы знаете этого человека? – спросила Кэтрин.

– Первый раз я увидела его ровно десять ночей назад. – Салли бросила быстрый взгляд на Минкс, которая со скрипом придвинула свой стул поближе, а затем снова посмотрела на мадам Герральд. – Он заказывает рыбу или курицу с горохом или картофелем. Затем кофе и бисквит. При этом курит свою трубку почти непрерывно. Заказывает еще кофе. Платит, как только ему предъявляют счет, и даже немного оставляет девочкам. Проблема не в этом. Я просто замечаю, что он всегда сидит лицом к двери и будто бы кого-то ждет.

– Но при этом он всегда один? – поинтересовалась Минкс. Ее любопытство разгорелось с невообразимой силой в ответ на эту ситуацию и полностью отвлекло ее от дела Мун Мэйден, которое отошло в прошлое и уже не представляло никакого интереса.

– Всегда один. И если б только вы увидели его, то поняли бы, почему. Он ведет себя… как могильщик. Так его описала Эммалина в первую ночь. Софи говорит, что он чем-то похож на палача. В любом случае, лично для меня он выглядит, как сама Смерть за работой.

В комнате вдруг раздался стук. И он был настолько громким, что Салли невольно подпрыгнула на своем кресле.

– Святые угодники! – воскликнула она, широко распахнув глаза. – Что это было?

– Один из местных призраков, – спокойно ответила Кэтрин. – Впрочем, они оба не любят слово на букву «С». Но не берите это в голову. Лучше продолжайте. Ваш рассказ меня очень заинтересовал.

– Нас, – поправила Минкс, и Кэтрин кивнула в знак согласия. Ей пришло в голову, что Минкс окажется весьма полезной, если придется вступить в перепалку.

Салли понадобилось некоторое время, чтобы продолжить. Она нахмурилась в ответ на выходку духа, оскорбленного ее словом и выказавшего свое возмущение во внешний мир. Наконец, она откашлялась и продолжила:

– Ну… этот человек, он… бледный курильщик. Так я его называю, потому что он все время курит и выглядит так, будто в жизни не видел солнца. В любом случае, я искренне опасаюсь за свое дело, если он продолжит приходить. Но, как я уже сказала, он исправно платит, и у меня просто нет веской причины попросить его больше не посещать мою таверну. Однако то, как он влияет на моих девочек и на других посетителей, является самой настоящей проблемой.

– Позвольте резюмировать, – сказала Кэтрин. – Этот человек – хороший клиент. Никогда не отказывается платить за еду и напитки, и я даже рискну предположить, что он пребывает в молчаливом созерцании, не вступая ни с кем в конфликты. Он не создает неприятностей и выказывает благодарность вашему делу, всегда поощряя подавальщиц монетой. Поэтому его единственным грехом, по-видимому, является тот факт, что он наделен весьма необычной внешностью. Под эту характеристику подходит множество людей в этом городе, и вы никому из них не отказываете в посещении вашего заведения.

– Да, все так, – последовал ответ. – Просто этот человек… он… другой. Он несет в себе что-то. Что-то… я даже не знаю, как это назвать! – Она призадумалась, и вскоре все же решила, что знает: – Что-то ужасное! – заключила она.

– И это нечто – то самое, что чувствуют другие ваши клиенты и что наносит вред вашему делу, – уточнила Минкс.

– Верно. Я даже могу уточнить: все дело в его правой руке.

– О? – Брови Кэтрин удивленно приподнялись. – А что с ней не так?

– Он никогда не снимает с нее черную перчатку. Всегда прячет ее. Я наблюдала за ним, пока он курил свою трубку, ел или пил, и могу точно сказать, что с этой рукой что-то не так. Что-то заставляет его держать ее скрытой.

– И он не может ею пользоваться?

– По крайней мере, не полностью, – поправила Салли. – У него на ней не гнутся три пальца.

Кэтрин провела минуту в раздумьях, невольно сгибая и разгибая собственные пальцы.

– Итак, – сказала она наконец, – получается, что этот бледный курильщик, как вы его называете, приносит вам неудобства своим образом могильщика и тем, что у него искалечена правая рука? Простите, но я боюсь, это не повод отказывать ему в посещении вашей таверны вне зависимости от того, что думают другие клиенты.

– Я понимаю вашу позицию, я сама в начале ее придерживалась. Тем не менее, от него исходит ужасное ощущение. И сразу возникает предчувствие, что грядет что-то недоброе. Я никак не могу от этого избавиться. И мои девочки не могут. И другие завсегдатаи. Извините, я знаю, что вся эта речь звучит неубедительно, но он попросту бросает тень на мое заведение…

– Дело не в этом, – покачала головой Кэтрин. – А в том, что я не представляю, что вы хотите, чтобы мы сделали.

– Заплатите ему, – ответила Салли без колебаний. – Я предложу ему десять фунтов, чтобы он проводил свое время в другом месте. – Когда Кэтрин и Минкс не ответили, Салли подалась вперед. – Мне неловко самой подходить к нему с этим предложением, поэтому для выполнения подобной работы я и нанимаю вас. Я прошу вас дать ему мои десять фунтов, чтобы он больше не приходил в мою таверну.

– А если он возьмет деньги и вернется, что тогда?

– Я попрошу, чтобы он подписал юридический документ. Придется, правда, составить его для начала. Но я уже связалась с моим адвокатом Дэвидом Ларримором.

– Понятно, – вздохнула Кэтрин. – И вы бы хотели, чтобы мы засвидетельствовали, как он возьмет деньги и подпишет документ? Когда?

– Подойдите к нему этой же ночью, если возможно. Сквайр Ларримор уверил меня, что документ будет готов и доставлен мне к вечеру.

– Так много денег и так много хлопот, чтобы просто выставить кого-то за дверь, – фыркнула Минкс.

– Я сожалею о том, что приходится это делать. Но вы сами все поймете, как только увидите его.

– Хорошо, – сказала Кэтрин, склонив голову. – Мы сделаем то, что вам нужно. Однако меня не меньше интересует то, кого же он с таким усердием и терпением ожидает. Кто должен войти в вашу дверь?

***

Так две женщины из агентства «Герральд» оказались за столом джентльмена, который их не приглашал, в то время как в камине потрескивал огонь, а аккорды песни Салли Алмонд звонко доносились из соседнего зала. Другие посетители продолжали есть и пить, пока за окном клубился ноябрьский туман.

Затянувшееся молчание прервала Кэтрин:

– Мое имя…

– Я знаю, кто вы, – перебил человек. – Откуда-то… – Его глаза сузились, будто он припоминал. – О, да. Из Лондона. Но… это было лет десять назад, как минимум. – Он кивнул, будто решил, что его воспоминания точны. – Да. Кэтрин Герральд, не так ли? Вдова Ричарда?

По спине Кэтрин внезапно пробежал холодок. Откуда этот человек мог знать ее? В равной степени она была поражена и тем, что он упомянул ее любимого, но давно почившего мужа Ричарда, создателя агентства по решению проблем. В 1694 году Ричард Герральд был жестоко убит приспешниками Профессора Фэлла.

– Да, – ответила она, и голос ее прозвучал заметно напряженнее, чем обычно. – Я вдова Ричарда.

– Ах! – Пламя вновь опустилось в трубку, и из нее почти сразу повалил дым. – У меня хорошая память. Моя жена никогда не беспокоилась, что я забуду день ее рождения или годовщину свадьбы. Я помню, как встретился с вами и Ричардом на праздничном ужине у судьи… – Он вдруг замолчал, черты его лица резко обострились, когда открылась входная дверь. Казалось, все его тело задрожало от предвкушения.

Сначала в помещение проникли усики тумана. Они ненавязчиво сопроводили молодого Ефрема Оуэлса, знаменитого нью-йоркского портного, и его невесту Опал. Они держались близко друг к другу и пребывали в приподнятом настроении, немного ежась от осеннего холода.

Бледный курильщик неотрывно проследил за тем, как Эммалина Халетт поприветствовала счастливую пару и сопроводила ее в другой зал. И вдруг в потрескавшемся зеркале его лица Кэтрин разглядела острое, поистине безумное выражение. Мужчина яростно затянулся трубкой и продолжил с того самого места, на котором замолчал:

– …на праздничном ужине у судьи Арчера[51]51
  Персонаж романа «Свобода Маски».


[Закрыть], который проходил в таверне «Белый Рыцарь» для только что принесших присягу констеблей, – сказал мужчина. – Сколько лет назад это было? Десять? Может, двенадцать? Я едва перемолвился парой слов с вами и Ричардом. Моя жена Лора положительно отзывалась о вашей красоте, одежде и осанке. Возможно, поэтому я так хорошо запомнил ту нашу встречу.

– Я помню тот ужин, – сказала Кэтрин. – Ричард и я были там по приглашению судьи Арчера, который имел смутное представление о нашем общем деле. За нас тогда замолвил слово начальник полиции.

– Джейкоб Мэк. Да, очень хороший человек. Я работал с ним вплоть до самого его выхода в отставку.

Кэтрин почувствовала, что мир вокруг нее начинает неистово вращаться. Она взглянула на Минкс и в этот же момент ощутила себя ребенком, ищущим помощи у старшего.

– Как вас зовут? – спросила Минкс, продолжая вести дело на свой прямолинейный манер. – И что вы делаете в Нью-Йорке?

– Мое имя Джон Кент. Я прибыл сюда из Лондона десять дней назад. И у меня даже есть приглашение, если можно так выразиться, однако, – он вновь замолчал и выдохнул струйку дыма, напоминавшую голубую ящерицу, медленно выползающую из трещины пещеры, – это приглашение – не по столь приятному поводу, как тогда, в «Белом Рыцаре». Но все же, это тоже знаменательный случай и отличная возможность.

Кэтрин заставила себя собраться с мыслями.

– Вы служите констеблем в Лондоне?

– Я был им. Столкнулся с некоторыми трудностями, которые положили конец моим надеждам на повышение.

Он ссылается на свою искалеченную руку? – подумала Кэтрин.

– Простите за столь неуместные вопросы, мистер Кент, но, поймите, я – все еще профессионал в области поиска ответов. Так по чьему приглашению вы в Нью-Йорке?

Джон Кент некоторое время не отвечал. Он продолжал курить трубку, а его бледное лицо, похожее на лицо могильщика, было обращено в пустое пространство. Его взгляд снова уткнулся в дверь, выходящую на Нассау-Стрит.

Наконец он убрал трубку изо рта, и его маленькие блестящие темные глаза – отчего-то полные боли – нашли взгляд Кэтрин и пронзительно на нее посмотрели.

– Если хотите знать, – тихо начал он, – то я здесь по приглашению одного из самых страшных и коварных убийц, которым когда-либо случалось бродить по улицам Лондона.