Текст книги "Семь Оттенков Зла (ЛП)"
Автор книги: Роберт Рик МакКаммон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 40 страниц)
Глава 2
Их было четверо, как и сказала Мириам.
Тот, кто держал небольшой фонарь, вел свою лошадь чуть впереди остальных. Кэтрин сразу опознала в нем лидера. Вожака этих костяных мешков. Название подходило им, как не подошло бы ни одно другое, ведь все они были скелетами, сидящими верхом на других скелетах.
Или таковыми они хотели казаться.
Ловкий трюк: облачиться в черные мантии, перчатки, капюшоны и маски с нарисованными на них костями и черепами. Даже лошади были разукрашены под скелеты от ушей до копыт, и на них были церемониальные повязки, как на конях средневековых рыцарей. Вот только эти всадники прибыли сюда далеко не для демонстрации своей рыцарской доблести – их целью были хитрость и обман.
Кэтрин с интересом отметила, что фонарь, который держал главный всадник, и свет от полной луны, придавал костяной банде странное слабое зеленовато-белое свечение. Кэтрин решила оставить эту загадку на потом, когда у нее будет достаточно времени подумать об этом.
Прежде чем костяная банда попыталась ее запугать, Кэтрин властно произнесла:
– Мириам Лэмб не будет платить в этом месяце. И в следующем тоже. Вообще-то, она больше никогда не будет ничего вам платить, так что отправляйтесь в могилы, из которых вы выбрались, и покойтесь там с миром.
Повисла зловещая тишина, нарушаемая лишь фырканьем одной из лошадей, которую явно раздражал капюшон с прорезями для глаз, и далеким уханьем совы, летавшей в поисках романтики летней ночи.
Лидер наклонился вперед в седле. Трудно было сказать, мужчина это или женщина. Однако, когда он заговорил, голос оказался мужским.
– Смелая красавица решила пригласить нас на танец? – полушепотом сказал он. В его словах послышалась самодовольная ухмылка.
– У меня уже есть партнер по танцам. – Кэтрин подняла пистолет. – Могу познакомить вас с еще одним партнером. Его называют черным порохом. Слышали о таком?
– Ха! – воскликнул вожак костяной банды, не скрывая в голосе угрозу. – Кто ты такая, черт тебя побери, и откуда взялась?
– Джентльмены представляются первыми. Так что у меня вопросы те же.
– Кем бы ты ни была, ты играешь с огнем.
– И могу вас неплохо обжечь.
– К черту все! – закричал вожак. – Ни одна чертова женщина не запугает нас пистолетом!
– Справедливо, – согласилась Кэтрин. – В конце концов, вас четверо, а у меня всего одна пуля. Так что придется тщательно выбирать, куда ее пустить. Пожалуй, я направлю ее в левое глазное отверстие вашей нелепой маски. Удивительно, как при таком маскараде ваши бедные лошади что-то видят. Если б они сбросили вас, и вы переломали себе шеи, они оказали бы услугу всему миру.
– Продолжай говорить, крошка. Рой себе могилу.
– Если вы собираетесь на маскарад, – продолжала Кэтрин, – не смею вас задерживать. Но я не думаю, что эти костюмы завоюют призы.
Снова повисла напряженная тишина. На мгновение Кэтрин даже подумала, что переиграла. Ведь, пусть лицо ее оставалось невозмутимым, сердце сильно колотилось о ребра, и она чувствовала, как по затылку катятся капельки пота. Однако ее родители – отец был профессором истории в Итонском колледже, а мать поэтессой и художницей, – учили ее находить покой в любой буре и показывать свое хладнокровие миру. В этот момент их уроки были особенно ценны.
– Знаешь, – сказал главный скелет, – мы ведь тоже можем быть вооружены.
– Уверена, что так и есть, – ответила Кэтрин. Она продолжала держаться спокойно, хотя и понимала, что идет по лезвию бритвы. – Иначе как бы еще вы убили собаку миссис Лэмб?
– Эта сучка слишком громко тявкала! – рявкнул вожак, после чего обратился к остальным: – Прямо как сейчас…
Возможно, он ожидал, что остальная банда повеселится от этой шутки, но этого не произошло, потому что все осознавали серьезность ситуации. Стало очень тихо, даже лесные насекомые замолчали.
– Мы могли бы убить тебя, – проворчал скелет. – Утащить твое тело туда, где бы тебя никто не нашел.
– Думаю, мои коллеги в Нью-Йорке нашли бы. Прежде чем уехать, я написала письмо, где указала точно, куда направляюсь, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств петля всегда могла найти вашу шею.
– Да я пристрелю тебя за считанную секунду, ты, чертова высохшая селедка!
Кэтрин слегка улыбнулась. Несмотря на угрозы этого существа, она понимала, что выиграла этот раунд, ведь если б он мог по-настоящему угрожать ей, не стал бы тратить время на разговоры. Кэтрин навела пистолет на нарисованный череп. Рука держалась твердо.
– Слишком уж часто вы поминаете черта, – сказала она. – Смотрите, как бы он не пришел за вами.
И снова воцарилась тишина.
– У нас много других дел, – обратился один из членов банды к лидеру. Грубый голос за счет черной разрисованной маски звучал приглушенно.
Главный скелет немного опустил фонарь, и Кэтрин сочла это хорошим знаком. Однако за руками в черных перчатках она продолжала пристально следить, насколько позволяло слабое свечение, исходящее от костюмов.
– Мириам Лэмб заплатит нам, – сказал вожак. – Таково мое последнее слово. И я не забуду эту ночь. Ты еще у меня попляшешь!
Сказав это, он заставил свою лошадь развернуться. Остальные последовали его примеру, и четверо всадников-скелетов помчались прочь под светом полной луны. Копыта их лошадей стучали по грунтовой дороге длиной в четверть мили, которая вела к перекрестку между Эденборо, Чемберленс-Кроссинг и Суйландтом.
Кэтрин немного подождала. От бешеного стука сердца у нее пульсировали виски.
Я не забуду эту ночь, – сказал вожак. Значит ли это, что сегодня они уже не вернутся?
Что ж, у них были другие дела. И у Кэтрин тоже. В течение последних семи месяцев всадники-скелеты терроризировали местных фермеров, заставляя их платить некую пошлину. По сути, это было платой за проживание на этой земле. И именно из-за этого Мириам Лэмб приехала в дом номер семь по Стоун-Стрит с просьбой оказать любую посильную помощь в разоблачении и обезвреживании этих негодяев.
– Я не могу заплатить много, – призналась Мириам. – Но я взяла с собой кое-что в качестве знака благодарности.
На столе Кэтрин появился кувшин, полный поистине восхитительного яблочного сидра, изготовленного самой Мириам.
Недалеко от ветхого домишки, прямо за флигелем и курятником росло несколько акров яблонь, и они помогали Мириам зарабатывать на жизнь. В сезон сбора урожая она продавала по округе яблоки, а когда сезон заканчивался, делала яблочный джем, желе, варенье, маринованные яблоки, эпплджек[40]40
Эпплджек – сорт бренди на основе яблок. Известен также как яблочное бренди или кальвадос. Часто встречается на рынке США, из-за чего получил название «американский кальвадос».
[Закрыть] и свой фирменный сидр, который способен был покорить даже самый притязательный вкус. Заработок был скромным, однако она смогла оплатить дорогу до Нью-Йорка, а также заплатить бесполезную «пошлину» в десять шиллингов.
Десять шиллингов были небольшой суммой для Кэтрин, но для Мириам и других жертв они имели куда большую ценность. Они составляли сто двадцать пенсов или полфунта.
Мириам сказала, что один фермер отказался платить. За два месяца ему сначала спалили амбар, потом зарезали скот и кур, а после убили уже и его самого. Так что костяная банда вполне была способна на жестокость, если сталкивалась с неповиновением.
Кэтрин была обязана послать этих скелетов к черту, которого они сами так часто поминали, и не допустить, чтобы Мириам Лэмб причинили вред.
Похоже, в этот раз она справилась.
Ее занимали эти намалеванные черепа и кости. Когда-то она читала нечто подобное в лондонской «Газетт», но это было очень давно, много лет назад, так что она уже не помнила подробности. А ведь не зря отец всю жизнь побуждал ее продолжать учиться, ведь учение – это наиважнейшая часть жизни: никогда не знаешь, что может тебе пригодиться из полученных знаний.
Кэтрин не верила, что костяная банда убралась насовсем. Рано или поздно они вернутся, но, возможно, не этой ночью. В конце концов, дорога здесь всего одна, остальное – густой лес, через который никому не пройти. Так что нет, ничего не закончилось, все только начиналось.
Кэтрин вернулась в хижину, где Мириам послушно ждала ее за столом.
– Я все слышала, – пробормотала женщина. – Думаете, они вернутся сегодня?
– Сегодня вряд ли, – ответила Кэтрин, опускаясь на свой стул. – И все же я побуду здесь еще некоторое время и подежурю, а вы ложитесь спать.
– Вам не было страшно?
– Каждую секунду, – призналась Кэтрин. – Но это часть моей работы.
– Бояться?
– Преодолевать страх. И вы вовсе не обязаны платить за то, что живете на этой земле. Разрушенная хижина никому не принадлежала. Вы со Стефаном восстановили ее, посадили фруктовый сад. Вы вкладываете в это место свои сердце и душу. Вы свободная женщина и имеете право жить свободно.
– Да, мэм… то есть, Кэтрин. Но ведь все это может исчезнуть в один миг, как ферма Джеспера Сэллоу.
– Я здесь для того, чтобы этого не произошло. И я намереваюсь выяснить все об этой преступной банде.
Мириам кивнула. На мгновение Кэтрин показалось, что ее глаза заблестели от слез, но Мириам тут же сморгнула их.
– Я перемешала карты. Сыграем еще партию, пока свет не погас?
– Конечно. Давайте… – Кэтрин осеклась. Слова о свете вдруг навели ее на воспоминания о старой статье в газете. Ну, конечно! Она даже ахнула. – Фосфор!
– Простите?
– Вот, что заставляет краску на их костюмах светиться, – пояснила Кэтрин. – Все эти черепа и кости. Думаю, что в краску добавили фосфор. – Она не стала вдаваться в подробности, но вспомнила, что фосфор был открыт немецким алхимиком, который работал над выпариванием человеческой мочи до солей. Как раз из-за этой причуды Кэтрин и запомнила ту статью. Алхимик верил, что загустевшую мочу удастся сконденсировать в золото[41]41
История почти правдивая. Фосфор был открыт гамбургским алхимиком Хеннигом Брандом в 1669 году. Подобно другим алхимикам, Бранд пытался отыскать философский камень, а получил светящееся вещество. Бранд сфокусировался на опытах с человеческой мочой, так как полагал, что она, обладая золотистым цветом, может содержать золото или нечто нужное для его добычи. Первоначально его способ заключался в том, что сначала моча отстаивалась в течение нескольких дней, пока не начнёт испускать зловоние, а затем кипятилась до клейкого состояния. Нагревая эту пасту до высоких температур и доводя до появления пузырьков, он надеялся, что, сконденсировавшись, они будут содержать золото. После нескольких часов интенсивных кипячений получались крупицы белого воскоподобного вещества, которое очень ярко горело и к тому же мерцало в темноте. Бранд назвал это вещество phosphorus mirabilis (лат. «чудотворный носитель света»). Открытие фосфора Брандом стало первым открытием нового элемента со времён античности.
[Закрыть]. Он придумал воскообразное белое вещество, которое светилось в темноте и ярко горело. Совсем недавно, в 1630 году (это было основным предметом той статьи) лондонский ученый по имени Роберт Бойл[42]42
Роберт Бойл (25 января 1627 года – 31 декабря 1691 года) – англо-ирландский натурфилософ, физик, химик и богослов. Продолжительное время изучал свойства фосфора. В 1680 году опытным путем сумел получить белый фосфор, который долгое время был известен как фосфор Бойла. Автор приписывает Роберту Бойлу те же достижения, но меняет год совершения открытия. Реальному Роберту Бойлу на момент создания фосфора было бы 3 года.
[Закрыть] воссоздал это вещество и начал продавать его для поджигания небольших деревянных палочек с серными наконечниками, которые еще не завоевали популярность, но могли найти широкое применение в далеком будущем.
– Расскажите поподробнее о местных поселениях, – попросила Кэтрин, видя озадаченное лицо Мириам. Они уже затрагивали эту тему сегодня по верхам, однако осознание того, что в краске использовался фосфор Бойла, имевший довольно высокую стоимость, сильно меняло дело. – Начнем с Эденборо.
– Да особо нечего рассказывать. Несколько лет назад, еще до того, как мы со Стефаном сюда приехали, я слышала, что один человек из Эденборо застрелил индейца, который оказался сыном вождя. Индейцы пришли мстить, и бой был очень жестоким. В итоге большая часть хижин сгорела, погибло много людей. Мне кажется сейчас от Эденборо осталось одно название.
– Эта деревня находится в четырех или пяти милях к западу?
– Кажется, да.
– Хорошо. Продолжайте, пожалуйста. Что насчет Суйландта?
– Голландский городок. Большинство жителей – голландцы, и они вывешивают свои флаги на фасадах. Там всего несколько домов и небольшой магазин.
– И этот городок – где-то в пяти милях к северу?
– В пяти или шести, да… – Мириам поколебалась, и не без труда назвала ее имя, – Кэтрин.
– И Чемберленс-Кроссинг. Он в трех милях к востоку, верно?
– Примерно. Что ж, Чемберленс-Кроссинг – довольно большой город. Там проживает более ста человек. Есть две церкви и даже школа. Там строят новые дома. Ну, я бы назвала их домами, потому что они гораздо прочнее той хижины, что есть у меня. Я бы сказала, что тамошние дома… как бы их описать… они более…
– Добротные? – подсказала Кэтрин.
– Пожалуй, так.
– А в Чемберленс-Кроссинг есть представители закона?
– О, да. У них есть шериф.
– Хм, – задумалась Кэтрин. – А вы не рассказывали ему о своей ситуации?
– Рассказывала. И не я одна. Он говорил, что займется этим вопросом, но костяную банду тяжело поймать.
– Не тяжело, если плотно взяться за дело. И как зовут этого так называемого шерифа?
– Мистер Догетт. То есть… шериф Догетт. Эйбл Догетт, если мне не изменяет память.
– Ясно. Я полагаю, городок получил свое название в честь моста, который мы вчера пересекли?
Кэтрин прибыла сюда вместе с Мириам из Нью-Йорка. Она ехала верхом, а Мириам правила своей лошадью, которая тянула небольшую повозку. Они пересекли реку Помптон по открытому мосту, который выглядел недавно обновленным. После того, как его построили, речной перевозчик, каким бы трудолюбивым он ни был, оказался не у дел.
– Верно. И этот мост – божье дарование, – сказала Мириам. – Теперь мне и остальным, кто проживает на западном берегу Помптон-Ривер больше не придется платить лодочнику, чтобы добраться до магазина на востоке. Мистер Хатчесон, владелец магазина, знаете ли, покупает у меня сидр и другие товары. То есть, раньше покупал. Примерно два месяца назад он сказал, что последняя партия сидра была испорчена, хотя это неправда! Но я отвлеклась. Город раньше назывался Гринфилдс, пока сюда не приехал мистер Бартон Чемберлен. Думаю, прежнее название было дано городу в честь зеленых лугов и полей[43]43
Greenfields (Гринфилдс) – дословно в переводе с английского значит «зеленые поля».
[Закрыть]. А после того, как построили мост, город переименовали.
– Мистер Чемберлен? – Прекрасно подстриженные брови Кэтрин поползли вверх. – Полагаю, он богат? И наверняка образован?
– Наверное, учитывая, какой большой дом он построил для своей семьи. Мне рассказал об этом мистер Хатчесон в магазине. Слышала, мистер Чемберлен даже оплатил строительство второй церкви и здания школы. А еще они вычистили все улицы в городе. Такой чистоты вы никогда не видели!
– Аккуратность и красота, – задумчиво произнесла Кэтрин. – Не сомневаюсь, что он это устроил. А чем занимается этот Бартон Чемберлен? Что сделало его таким богатым?
– Не знаю. Я никогда не видела ни его самого, ни его дом вблизи.
– Это ведь недалеко отсюда?
– Полагаю, сразу за мостом. Я имею в виду, дорога к его дому сразу за мостом.
Кэтрин кивнула.
– Вы ведь понимаете, что костяная банда должна была пересекать этот мост? Возможно, они, конечно, знают хорошее место для перехода реки вброд, но, как по мне, самая очевидная версия состоит в том, что они приходят из Чемберленс-Кроссинг.
– Но с какой стати кому-то из тамошних жителей так одеваться и мучить других?
После небольшой паузы Кэтрин слабо улыбнулась и сказала:
– Я просто размышляю вслух. Час уже поздний. Вам лучше пойти поспать.
– А вы уверены, что не будете спать всю ночь? Я бы уступила вам постель. Она скромная, но это лучше, чем одеяло на полу.
– Прошлой ночью одеяло на полу меня устроило, устроит и сегодня.
– Сыграем завтра еще в «Джинго»? Кажется, я понемногу учусь.
– Обязательно сыграем, – заверила Кэтрин. – И будем играть, пока не заставим Безумную Королеву отказаться от своего трона.
Мириам слегка усмехнулась.
– Вы говорите очень забавно.
Кэтрин восприняла доверие и спокойствие Мириам как хороший знак. Значит, она поверила, что нью-йоркская леди и специалист по решению проблем сможет ей помочь. А еще это означало, что права на ошибку не было. Завтра Кэтрин ожидало новое испытание костяной бандой. И это было весьма тревожно, потому что неизвестно, как далеко могло зайти это противостояние.
– Если вы принесете утром дрова, – сказала Мириам перед сном, – я пожарю на завтрак немного яиц и испеку нам яблочные пироги.
– Буду ждать этого с нетерпением.
Кухня Мириам представляла собой очаг, где была расставлена и развешена кухонная утварь. Готовка в таком очаге зависела от силы пламени… и на самом деле не очень-то отличалась от готовки в лучших домах Нью-Йорка. Разве что кухня была скромнее по размерам и разнообразию посуды.
После того, как дверь в комнату Мириам закрылась, Кэтрин подошла к окну, чтобы полюбоваться лунной ночью. Лесные звуки возобновились, тихий хор клонил в сон. Где-то там скрывались скелеты, готовящие новое нападение. Кэтрин решила спать, держа пистолет под рукой и прислушиваясь к запаху дыма – на случай, если банда вернется и подожжет дом, как сделала это с фермой Сэллоу. Судя по всему, тот случай сильно напугал местных жителей, и больше никто не решался противиться банде. Однако все, включая мизз[44]44
Мизз – как и масса (мастер, хозяин), является распространенным обращением к женщине среди рабов Северной Америки.
[Закрыть] Лэмб, не спешили покинуть свои владения.
Какой смысл был в этой пошлине? Десять шиллингов в месяц – довольно много для фермеров, с трудом зарабатывающих себе на жизнь. При этом это совершенно не покрывает покупку фосфора, если только кто-то не обеспечивает им банду. Это может делать только тот, кто за этим стоит. Некто образованный, знающий толк в материалах и веществах. И некто богатый, кто может это себе позволить. А ведь были еще костюмы. Кто-то ведь должен был их сшить.
Кэтрин подумала, что в этом деле может быть замешано несколько человек. Вопрос в том, как сильно они перепачкали руки.
После завтрака Кэтрин собиралась отвести своего коня Александра в Чемберленс-Кроссинг, чтобы поговорить с этим так называемым шерифом, чьи оправдания бездействия выглядели крайне подозрительно.
Кэтрин лежала на полу, держа наготове пистолет и прислушиваясь. Ночная симфония умиротворила и убаюкала ее. Борьба с сонливостью продолжалась несколько часов, а потом Кэтрин Герральд решила, что может отдаться на милость Морфея.
Глава 3
Кэтрин остановила коня.
Конь недовольно фыркнул, замерев прямо посреди крытого моста. Кэтрин с интересом оценила работу, которую здесь провели. Мост был около пятнадцати ярдов в длину, пересекал относительно узкую часть Помптон-Ривер и имел достаточную ширину, чтобы на нем могли разъехаться две кареты.
Интересная ширина, – отметила про себя Кэтрин. – Зачем этот мост сделали настолько широким?
Со своего места она окинула взглядом соединения и детали, решив, что здесь поработали настоящие профессионалы, страстно желающие связать между собой восток и запад. Возможно, Бартон Чемберлен нанимал плотников из Нью-Йорка? Или даже заплатил лондонским мастерам? Если так, то, опять же, для чего?
Здесь можно было сделать мост намного проще. Но это сооружение казалось чем-то большим, чем переезд для любого транспорта, которому вздумается через него проехать. На западе было всего несколько ферм, включая землю Мириам и ее яблоневый сад. Постройка такого моста была явно дорогостоящим мероприятием, которое, на первый взгляд, не приносило никакой выгоды. Наверняка эта выгода была далеко не на поверхности. Чемберлену должен быть зачем-то нужен такой мост, и Кэтрин понимала, что предмет его интереса явно не в том, чтобы бедные фермеры могли переправлять свои продукты в город.
Она погнала своего коня вперед, твердо вознамерившись выяснить, в чем именно может заключаться эта выгода.
Стояло ясное и теплое утро, окружающий лес пестрил множеством оттенков зелени и звенел нежными птичьими трелями. Для этой поездки Кэтрин надела простую блузку кремового цвета, бледно-голубой жилет с золотистыми пуговицами, синюю шляпку во французском стиле, юбку с разрезом королевского синего оттенка, позволяющую ездить верхом не в дамской, а в мужской позе. Дамскую позу в езде верхом Кэтрин искренне не любила. Она казалась ей не только неудобной, но и презрительно-покровительственной по отношению к женщине-наезднице. Вдобавок она была опасной, если требовалось развить достаточно большую скорость. Кэтрин лучше прослывет нескромной дамой со спорными манерами, нежели будет сброшена с лошади во время погони. Воистину, в дамской позе от слова «наездница» остается одно название.
Недалеко от моста она заметила дорогу к поместью Чемберлена, уходящую влево. В ней не было ничего примечательного, всего лишь грунтовая дорога посреди леса. Чуть дальше она поворачивала направо и исчезала посреди листвы. Кэтрин продолжила свой путь, подумывая на обратном пути проехать этой дорогой и посмотреть на владения этого таинственного человека.
Через десять минут Кэтрин добралась до кукурузных и бобовых полей за городской чертой, а еще через несколько минут въехала на обширную территорию, очищенную от леса, на которой стояло несколько добротно выкрашенных домов, окруженных белым частоколом заборов и хозяйственными пристройками. У двух домов, стоявших прямо напротив друг друга через дорогу, даже виднелись высокие шпили. Кэтрин увидела медленно катящуюся повозку с сеном, запряженную волами. Мимо нее проехал мужчина верхом на лошади и одарил ее таким взглядом, каким можно было удостоить самого дьявола. Кэтрин нахмурилась и продолжила изучать город. Перед одной из церквей она заметила двух женщин, переговаривающихся между собой. Завидев Кэтрин, они вдруг замолчали и уставились на нее, недоверчиво наблюдая за ее приближением. Прежде чем она успела окликнуть их и спросить, где можно найти шерифа Догетта, они сорвались с места и скрылись в церкви, закрыв за собой дверь, словно спасались от демона.
Кэтрин пожала плечами. По дороге она заметила небольшое строение, выкрашенное в красный цвет с вывеской: «ГЛАВНЫЙ МАГАЗИН». Что ж, возможно, его хозяин мистер Хатчесон будет не против поболтать?
Он не отказал в беседе. Однако в его поведении Кэтрин заметила нечто странное. Он казался слишком недовольным, разговаривая с ней, хотя, видит Бог, она за время своего короткого визита в город не успела ничем ему насолить.
Это был стройный мужчина лет пятидесяти с редеющими волосами песочного оттенка. Он носил очки с круглыми стеклами, низко сидевшими на переносице.
– Я вас знаю? – спросил он из-за стойки с подозрительным прищуром, как только Кэтрин спросила, не он ли тот самый мистер Хатчесон, которому принадлежит этот магазин.
– Я подруга Мириам Лэмб, – представилась Кэтрин. – Она сказала, что до недавнего времени вы охотно покупали ее товары. Однако приключилась какая-то неприятная история с последней партией. Я ведь ничего не путаю?
– Это наше с мизз Лэмб дело, – сухо ответил Хатчесон. – А помимо того, что вы ее подруга, кто вы такая?
Кэтрин назвала свое имя.
– В настоящее время я помогаю мизз Лэмб с ее проблемой. Думаю, вы понимаете, о какой именно проблеме я говорю.
– Всадники, – кивнул Хатчесон. – Да, знаю. И мне будет жаль, когда мизз Лэмб отсюда уедет. Честно говоря, я не думаю, что она долго продержится.
– Я бы не спешила с такими выводами. Могу я узнать, эти всадники мучают кого-то еще, кто живет к востоку от реки?
– Не могу сказать.
– Они докучают вам или кому-то еще, кроме фермеров, живущих на западном берегу?
– Мне – нет. Но об остальных я ничего не знаю.
Кэтрин натянуто улыбнулась.
– Мне трудно поверить в это, сэр. – Она указала на ближайшее окно, где две женщины – те самые, из церкви, – и седовласый джентльмен смотрели на нее так, словно она была обитательницей другого мира. Впрочем, в каком-то смысле так оно и было. – По моему опыту, главный магазин в любом городе – это место, где люди собираются, чтобы посплетничать и поделиться новостями. Так что вы наверняка знаете, терроризирует ли костяная банда кого-то еще, кроме фермеров на западном берегу реки.
Хатчесон не торопился с ответом. Когда он наконец заговорил, его тон был тяжелым, как могильный камень:
– Нет, мэм. Я не могу ничего сказать.
Продолжать эту беседу не имело смысла, потому что Хатчесон по какой-то причине решил молчать. Кэтрин решила сменить направление разговора:
– Я хотела бы увидеть шерифа Догетта. Где я могу его найти?
– Он неподалеку.
– Сэр, я была бы признательна за более конкретный ответ. Или же я могла бы вернуться в Нью-Йорк и привезти сюда магистрата, который задаст те же самые вопросы, только в более резкой форме.
Хатчесон снова промолчал. Кэтрин видела, что внутри него идет тяжелая борьба, и он лихорадочно пытается оценить свое положение. Наконец он с вызовом поднял подбородок – похоже, упоминание магистрата его проняло, – и отчеканил:
– Эйбл, скорее всего, сейчас на своей ферме. Следуйте по главной дороге. Через пару миль вы увидите его дом и поля.
– Спасибо, сэр. Доброго вам дня.
По пути к своему коню Кэтрин застала тех двух женщин и еще двоих, присоединившихся к ним. Когда она вышла, горожане бросились врассыпную от магазина, как будто у них резко обнаружились другие дела. Остался только седовласый мужчина, который, похоже, не сообразил, куда ему деться, и теперь выглядел растерянным, как ребенок.
Мимо Кэтрин пронесся маленький мальчик и с пронзительным криком дернул ее за юбку. Одна из женщин тут же позвала его:
– Малкольм! Малкольм, иди сюда сейчас же!
Кэтрин взобралась на своего коня и оставила Малкольма на милость матери и остальных горожан, скрывающихся в июльской пыли, словно призраки.
Солнце ярко светило и грело, небо было почти безоблачно голубым, птицы проносились над головой Кэтрин, пока она ехала к другой дороге, проходящей через лес.
Сегодня вечером снова будет полнолуние, – размышляла она, пока Александр шел рысью и поднимал под собой маленькие облачка пыли. – Предпримет ли костяная банда новую попытку выбить деньги из Мириам?
Она чувствовала, что это произойдет – хотя бы потому, что мужчины ненавидят, когда женщина ставит их на место (вне зависимости от того, есть у нее в руках пистолет или нет).
Через некоторое время Кэтрин заметила небольшой белый фермерский дом справа от себя. Он был окружен кукурузным полем, на территории фермы находился амбар, загон для двух лошадей, курятник, надворная постройка, коптильня и другие строения, необходимые для работы фермы. Кэтрин увела Александра с главной дороги на тропу, ведущую к дверям дома. Подъехав ближе, она увидела мужчину, идущего среди толстых стеблей кукурузы.
Кэтрин спешилась и как можно тише двинулась к мужчине через поле. Она обошла его сзади и приветливо произнесла:
– Могу я занять несколько минут вашего времени, сэр?
Мужчина подпрыгнул от неожиданности и развернулся, сплюнув на землю. Это был невысокий грузный джентльмен с вьющимися серебряными волосами и седеющей бородой. Его кожа блестела от летней жары. Темно-карие глаза были широко распахнуты, а лицо выражало шок. Оправившись от испуга, он нахмурился и спросил:
– Что ты здесь забыла?
И это было худшее, что следовало бы говорить незнакомке, потому что это создавало ощущение, будто они уже встречались. Голос звучал резко и грубо. Вполне вероятно, что примерно такой же голос доносился из-под маски скелета прошлой ночью, однако Кэтрин не была в этом уверена.
Пока она размышляла, мужчина пришел в себя, покачал головой и сказал то, что окончательно уверило Кэтрин в ее подозрениях.
– То есть… я имею в виду… кто вы такая?
– Мое имя Кэтрин Герральд, – ответила она в полной уверенности, что знакомство уже состоялось при свете полной луны. – Вы шериф Догетт?
– Он самый. Что вы делаете здесь, на моем кукурузном поле? Это моя собственность.
– Простите, что явилась так внезапно. Мне уже говорили, что у меня неслышная походка.
– Вас так могут застрелить! Какого черта вам надо? – Он все еще выглядел взволнованным, слюна увлажнила его губы.
– Я приехала из Нью-Йорка, чтобы помочь Мириам Лэмб в ее проблеме с… уверена, вы знаете, о чем я говорю.
– Откуда я, по-вашему, должен знать?
– Шериф всегда осведомлен о таких вещах.
– Вы говорите о всадниках? И как, черт возьми, вы собираетесь ей помочь? Две женщины против вооруженной банды? Вы рискуете своими жизнями.
– Вероятно, вы правы. – Кэтрин слегка улыбнулась, но в этот июльский день от ее улыбки исходил декабрьский холод. – Поэтому, дабы выручить целых двух дам в беде, расскажите мне, что лично вы сделали для поимки этих мародеров.
– Я не обязан перед вами отчитываться.
– Передо мной – нет. Но, как я уже говорила мистеру Хатчесону в главном магазине, я могу пригласить сюда магистрата, чтобы о ваших делах справлялся уже он. Также я уверена, что магистрат захочет увидеть судебное свидетельство, удостоверяющее, что вы – уполномоченный шериф этих земель, а не простой зажиточный фермер, решивший поиграть в законника.
– Вы угрожаете мне, мисси?
– Я вас просто предупреждаю, – сказала Кэтрин, и Эйбл Догетт замолчал.
Из дома вдруг раздался женский крик:
– Эйбл! Эйбл, отзовись!
Наверняка Александра заметили из окна и поняли, что это не местный конь, – подумала Кэтрин. – Вероятно, посетители сюда нечасто захаживают.
Догетт громко свистнул в ответ, очевидно, давая понять, что на него не напал рой насекомых, пожирающих кукурузу. Женщина поспешила спросить:
– С тобой там все в порядке?
Он тут же ответил:
– Оставайся дома! У меня дела!
Он подождал несколько секунд, пока женщина умолкнет, а затем уставился на Кэтрин так, словно хотел приставить к ее голове пистолет.
– Зачем вы пришли сюда? Хотите устроить мне неприятности?
– Я как раз специализируюсь на том, чтобы устранять неприятности.
– Вы ни черта в этом не смыслите!
– Что ж, я никуда не спешу. Просветите меня. – Ее предложение было встречено очередной порцией угрюмого молчания, и Кэтрин предприняла новую попытку завязать беседу: – Очевидно, всадники мучают только тех фермеров, что проживают на западном берегу реки. Скорее всего, они пользуются мостом, недавно построенным господином Бартоном Чемберленом, чтобы перебираться туда с восточного берега. Я собиралась навестить мистера Чемберлена как раз после нашего не очень полезного разговора.
– Мистера Чемберлена нет дома, – буркнул Догетт, скрестив руки на груди. – Они с женой на несколько дней уехали в Нью-Йорк.
– О, в самом деле? Чтобы закупить новую партию фосфора?
– Чего?
– Фосфора. Вещества, которое используется, чтобы нарисованные на костюмах всадников скелеты светились в темноте. Хороший эффект, если есть цель кого-то запугать. – Она окинула Догетта взглядом и заметила гладкие и плотные тканевые заплаты на его рубашке, мокрой от пота. Колени его бриджей также были залатаны искусной швеей. – Эти заплатки делала ваша жена?
– Может, и так.
– Я полагаю, она могла бы неплохо подзаработать, пользуясь иглой и ниткой.
– Женщина, какого черта тебе надо?! Я не могу остановить всадников! Местные их до смерти боятся! Спорю, мизз Лэмб рассказала, что произошло с фермой Сэллоу!
– Рассказала. Позвольте спросить: если вам известно, что всадники выезжают в полнолуние каждый месяц и требуют от фермеров на западном берегу некую пошлину, начиная с марта, почему вы до сих пор не организовали засаду у моста в эти ночи, чтобы поймать преступников?
– Никто не хочет быть убитым из-за какого-то сброда на том берегу реки. Ты хочешь, чтобы я попросил людей рискнуть своими жизнями из-за каких-то рабов?
– Мириам Лэмб больше никому не принадлежит. Она свободная женщина.
– Значит, ей лучше уехать отсюда. Женщина, у нас хороший город. Он растет, и, как я надеюсь, будет расти и дальше.
– А чем ему в этом помешают фермеры на западном берегу?
– Хватит с меня разговоров! – рявкнул Догетт, и в его словах Кэтрин услышала рычание лидера костяной банды. – Прочь с моей земли! – приказал он, после чего упер руки в бедра и подался вперед всем своим массивным туловищем, словно собирался протаранить Кэтрин, как разъяренный бык.
