Текст книги "Семь Оттенков Зла (ЛП)"
Автор книги: Роберт Рик МакКаммон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 40 страниц)
Глава 7
Наступила ночь.
С того разговора прошло почти две недели, и все было в порядке.
В главном амбаре – одном из нескольких – в поместье Бартона Чемберлена горели желтые фонари. Здесь был накрыт стол, два стула стояли за ним напротив друг друга. Место раздающего располагалось между ними.
На мероприятии присутствовали молодой адвокат Томас Бродин в своем великолепном бледно-сером костюме, пожилой адвокат Дэвид Ларримор, которого наняла Кэтрин, раздающий Джером Меррик из нью-йоркского клуба «Львы». Кандидатуру последнего утверждали все вместе, миновав цепь долгих и напряженных переговоров, в которых принимали участие сам Чемберлен, Лили, два представителя города, Кэтрин и те, кто, как неохотно выразился Чемберлен, могли при этом присутствовать. Собственно, именно их присутствие и было главной ставкой предстоящей игры. Мероприятие – так эту рисковую партию называли во время переговоров – должно было решить судьбу Мириам Лэмб и других фермеров, которые продолжали упрямо держаться за свои наделы.
Среди присутствующих было еще восемь человек. Не хватало лишь одной женщины, но все коллективно решили, что ей, как приличной матери, следует остаться со своими двумя маленькими детьми на ферме, чтобы малыши не отвлекали игроков.
Воистину, это будет очень рисковая игра!
Кэтрин умела сохранить непроницаемое лицо, однако внутри у нее все трепетало от волнения. Чемберлен в своем ярко-малиновом костюме и жилете в красную клетку рассматривал ее с кривой сальной ухмылкой, призванной подорвать ее уверенность еще до начала партии. И отчасти это даже имело эффект. Вот только Мириам Лэмб и остальные были настроены победить, несмотря ни на что. Только ради них Кэтрин и старалась сохранять достойный вид, хотя задача была не из простых.
Раз за разом возвращаясь памятью в день переговоров, Кэтрин сокрушенно понимала: плана получше у нее нет и быть не может. Если она победит, Чемберлен заплатит каждому из тех, кого называет сбродом и сквоттерами, по тридцать фунтов, чтобы они покинули свои владения. А если победит он… такую же сумму заплатит Кэтрин. Камнем преткновения в переговорах были дополнительные десять фунтов от Чемберлена за убийство собаки Мириам по кличке Скраффс. Принять решение по этому поводу было сложно, однако и здесь удалось договориться, потому что Томас Бродин цинично заявил:
– Мой клиент не ожидает проигрыша. Он сыграет и выиграет эту игру, как делал это более пятидесяти раз во время посещения «Славных Парней».
Быть по сему.
Для адвокатов и представителей города были поставлены деревянные скамьи. Остальным приходилось сидеть на тюках сена. Только у Лили, чья голова была увенчана чем-то вроде ветки дерева с цветными кусочками бумажных листьев, было особое мягкое кресло – красное, как сырая говядина. Все зрители сидели лицом к раздающему на расстоянии в несколько шагов. Итак, все было готово к отчаянному ночному состязанию.
Кэтрин бросила осторожный взгляд на Мириам. Та кивнула ей и показала сжатый кулак в знак поддержки. Кэтрин заняла свое место, Чемберлен сел напротив нее, и оба адвоката несколько минут изучали содержимое одной из трех запечатанных карточных колод, которые принес Меррик. Когда приготовления были закончены, Меррик сел, и перед ним положили колоду карт. Бродин открыл свой чемодан из воловьей кожи и достал документ, ставший предметом споров между ним и Ларримором. Эти споры затянулись на несколько дней.
– Здесь у меня, – начал Бродин, – окончательное соглашение, которое должно быть подписано обеими сторонами. Я могу заверить всех присутствующих, что мистер Ларримор и я считаем его равноправным, как того и требует ситуация. – Из чемодана на столе появились два пера и чернильница, которую Бродин важно водрузил в центр стола. Он вытащил из нее пробку, обмакнул одно из перьев внутрь и предложил его Кэтрин. – Мадам Герральд, вы готовы подписать?
Она сделала это без колебаний.
Ларримор взял второе перо, обмакнул его в чернила и поднес к ее сопернику в красном костюме.
– Мистер Чемберлен, вы…
– Нет, – последовал ответ. Враждебный взгляд был устремлен на Кэтрин.
– Сэр, – осторожно окликнул Бродин, немедленно подскочивший к своему клиенту. – Все в порядке. Нам нужно, чтобы вы подписали…
– С чего я должен что-то подписывать? Это смехотворный фарс! Я выиграю, и все это знают! Так зачем мне тратить чернила и усилия?
– Таков принцип, сэр.
– К черту принцип! Если я не смогу победить эту женщину в «Джинго», «Славные Парни» должны будут посадить меня в бочку со смолой и скатить в море, чтобы прилив унес меня обратно в Лондон! И я хочу, чтобы все уяснили: я не несу никакой ответственности за убийство какой-то там собачонки!
– Принято к сведению, сэр. Однако это дело закона. Так что прошу вас…
Чемберлен бросил на молодого человека взгляд, способный пригвоздить к стене кинжалом.
– Дело закона! – сплюнул он. Вынув из недр пиджака носовой платок в красно-белую полоску, он вытер им выступивший на лбу пот. – Здесь чертовски жарко, не так ли? – ухмыльнулся он Кэтрин. – Надеюсь, запах сена и конского навоза вас не оскорбляет? Я хотел сказать, не слишком оскорбляет.
– Подпишите соглашение, – сказал Ларримор, – или мы отменим партию. А следующим шагом будет визит к вам надежного и официально уполномоченного шерифа, сэр.
Чемберлен несколько раз вдохнул, выдохнул и начал медленно складывать носовой платок.
– Придержите свои угрозы. Я подпишу соглашение, если проиграю. Этого вам достаточно?
– Нет.
– А должно быть. Здесь куча свидетелей! Если я проиграю, я все подпишу. Но я не проиграю, поэтому рассчитываю, что мадам Герральд выполнит роль, которую взяла на себя в этом фарсе. Хотя я не понимаю, зачем ей тратить на этот сброд свои деньги. – Он вдруг запнулся, мрачно взглянув на Мириам и группу других фермеров, сидящих на сене. – Гм… не понимаю, да. Может, мы начнем? Или продолжим торговаться по пустякам?
– Давайте приступать, – сказала Кэтрин, и Бродин убрал перья и чернильницу.
Из тканевого мешка Джером Меррик достал небольшие счёты, специально сделанные для «Джинго», и положил их на стол рядом с правой рукой. На счётах были закреплены красные и синие бусины на проволоках, расположенных одна над другой. Самая верхняя линия представляла пятерки, а нижняя – единицы.
– Озвучу правила игры в интересах всех собравшихся, – торжественно объявил Меррик. – В игре будет пять партий. Победитель должен достичь двадцати одного очка. Колода тасуется, я вытягиваю верхнюю карту, масть которой становится картой «замка». Значение этой карты присваивается обоим игрокам. Если первая карта «замка» – карта двора или туз, она присваивает по десять очков обоим игрокам. Цель в том, чтобы достичь двадцати одного в этой партии.
Все кивнули.
– В первой раздаче обоим игрокам сдается четыре карты лицевой стороной вверх, – продолжил Меррик. – Карты двора и тузы стоят по одному очку, кроме Безумной Королевы, которой является каждая дама в колоде. Когда ее карта попадает к любому из игроков, она уничтожает текущую «карту замка» и требует назначить новую масть. Если вытягивается прежняя масть, что и у текущей «карты замка», игрок, вытянувший Безумную Королеву, зарабатывает очки, указанные на карте, и игра продолжается. Если выпадает другая масть, карты сбрасываются, и оба игрока начинают игру с новой «картой замка».
Все напряженно ждали.
– Туз, сданный любому игроку, может принести одно очко или возможность крикнуть: «Джинго», но решение должно быть принято до того, как выпадет следующая карта, – сказал Меррик. – При этом игрок, у которого есть туз, может объявить «Джинго» и снова сменить «карту замка», но, если вытянута будет та же масть, противнику присуждается значение карты, и игра продолжится в той же масти. Я также хочу объяснить собравшимся, что объявление «Джинго» полезно, если один игрок чувствует, что оппонент слишком опережает его по очкам. Но это опасное решение. Есть вопросы? – Последняя реплика была адресована Кэтрин и Чемберлену.
– Я могу выиграть в эту игру даже во сне! – прорычал Чемберлен.
– Очень хорошо. Мадам, бусины какого цвета выбираете вы?
– Отдаю право выбора своему оппоненту, – сказала Кэтрин.
– Сэр, бусины какого цвета вы…
– Ты идиот, да? – гаркнул Чемберлен.
Меррик откашлялся и покачал головой.
– Итак, красный для мистера Чемберлена, синий для мадам Герральд. – Он принялся тасовать колоду с очевидным мастерством.
Кэтрин знала, что эта игра была популярна не только в колониях, но и в Англии, поэтому ей не терпелось узнать, кто в итоге станет победителем. Сколько раздач потребуется для полного триумфа? Сколько раз за одну игру появится Безумная Королева? Кто первый воскликнет «Джинго!»? Эти и другие мысли занимали ее. Она также знала, что за одну раздачу колода может тасоваться несколько раз, а другие раздачи длятся не больше минуты. Она ценила эту игру и знала о ней достаточно, чтобы научить ей Мириам. Однако против опытного игрока… нет, она вовсе не была профессионалом. Поэтому она, как могла, удерживала каменное выражение лица, а внутри нее порхали тревожные бабочки.
– Первая «карта замка», – объявил Меррик и выложил на стол восьмерку треф. Он подкорректировал счет в пользу обоих игроков, а затем приступил к раздаче.
Четверка червей, туз пик, двойка треф и шестерка пик – для Кэтрин. Чемберлену достались бубновый валет, пятерка пик, семерка треф и шестерка червей.
Одиннадцать очков у Кэтрин против шестнадцати у Чемберлена.
В следующей раздаче Кэтрин досталась двойка треф, а затем Безумная Королева, которая сменила масть «замка» на бубны. Меррик вернул бусинки на счетах на исходные позиции, и началась новая раздача четырех карт.
Игра продолжалась. В следующей раздаче появилась еще одна Безумная Королева, чтобы сменить масть «замка» на трефы. Чемберлен ухмыльнулся, потому что у него было шестнадцать бубен против трех у Кэтрин.
После шести раздач в затянувшейся партии Чемберлен выкрикнул:
– Джинго!
Он использовал свой туз, чтобы помешать пятнадцати пикам Кэтрин обогнать его жалкие четыре, и мастью «замка» стали червы. Чемберлен одержал победу с двадцатью четырьмя червами против шести у Кэтрин.
– Одна есть! – воскликнул Чемберлен, когда Меррик снова перетасовал колоду. Он ухмыльнулся и вытер лоб носовым платком. – Чувствуете, как деньги уже уплывают из вашего кошелька?
Она ничего не сказала, но на самом деле она и вправду это чувствовала. Богатство ее было невелико, хотя она и могла позволить себе потерять сто двадцать фунтов… но с трудом. Возможно, ей придется продать Александра, чтобы свести концы с концами.
Мириам спрашивала ее во время подготовки:
– Почему вы рискуете своими деньгами?
Кэтрин ответила ей:
– Потому что вы наняли меня для решения проблемы. Единственный способ ее решить – такой. Правда в том, что вам и остальным придется переехать, и альтернативы нет. Я хочу помочь вам, и несправедливо будет не помочь остальным. Так что будем надеяться на лучшее и пожелаем, чтобы ваш переезд оплатил Чемберлен, а не я.
Но это была только часть правды.
Та часть правды, которую Кэтрин не озвучивала, состояла в том, что для нее это дело стало слишком личным. Оно задело ее собственные чувства и распалило жажду справедливости. День за днем находясь на ферме Мириам, наблюдая за ее ежедневной рутиной, Кэтрин познавала жизнь, которой прежде не видела. Она, разумеется, слышала о сельской романтике, но никогда не сталкивалась с ней на собственном опыте. А в ней оказалось столько красоты и спокойствия! Было невыносимо наблюдать, как кто-то пытается разрушить все это. По этим причинам победа над Чемберленом стала для нее делом чести, как если бы она старалась защитить от него не владения Мириам, а свои собственные.
Была и еще одна часть правды, которую Кэтрин поклялась унести с собой в могилу. Ей всей душой была противна позиция Чемберлена, которую можно было охарактеризовать как «все или ничего». Этот жирный боров, вытащивший себя из грязи, вообразил, что он лучше других, и позволял себе называть фермеров сбродом. Кэтрин чувствовала, как внутри нее рождается злое требование справедливости. Она очень – очень – хотела увидеть Чемберлена униженным. Доказать, что называть кого-то сбродом и перемалывать их в жерновах своего «стремления к прогрессу» – просто бесчеловечно.
Вот, по каким причинам Кэтрин Герральд решила рискнуть. И она готова была сделать все, что в ее силах, чтобы выиграть в эту игру.
В следующей партии Кэтрин и Чемберлен поочередно опережали друг друга, то и дело выкрикивая: «Джинго!». Выкрик Чемберлена особенно разозлил Кэтрин, когда у нее уже было девятнадцать очков против его пяти. Но в конце концов с пиковой мастью на «замке» Чемберлен выиграл двадцать одно очко против двенадцати у Кэтрин.
– Вторая есть! – воскликнул Чемберлен, оскалившись через стол. Кэтрин до невозможности захотелось ударить его по обеим блестящим от пота щекам.
– Третья партия, – объявил Меррик и выложил новую карту «замка».
– Могу ли я кое-что сказать?
Меррик остановился.
Мириам поднялась со своего тюка сена и подошла к столу.
– Кэтрин, – сказала она, – могу я с вами поговорить? – Она жестом предложила Кэтрин следовать за ней в более укромное место в амбаре.
– Это еще что? – прогрохотал Чемберлен. – Я протестую против прерывания игры!
– Это не прервет мероприятие, – ответил Ларримор. – Тем более что речь идет об одном из важных…
– Ой, да заткнись ты! – фыркнул Чемберлен. – Ладно, черт с вами! Лили! Сходи домой и принеси мне стакан воды!
Лили вскочила и бросилась прочь, как будто ей на голову обрушился лесной пожар.
Не слушая остальных, Мириам серьезно посмотрела в глаза Кэтрин и сказала:
– Я знаю, что на кон поставлены ваши деньги… но, может, лучше я попробую?
– Я это начала, я же и должна закончить.
– Я понимаю. Но мне кажется, что мы так много раз играли в эту игру, что я наловчилась. А еще мне кажется, здесь требуется везение. Чуть больше, чем капелька. А я, как я уже говорила вам, самая удачливая женщина.
– Он опытный игрок.
– Да. Но вот, какова реальность: мне не нравится это говорить, но следующая партия наверняка станет последней. Да, деньги на кону ваши, это правда. Но все же позвольте мне попробовать.
Просьба Мириам была настолько искренней, что Кэтрин почти согласилась.
Почти.
Она покачала головой и подалась обратно к столу, но Мириам поймала ее за локоть.
– Вы должны признать, – с мрачной полуулыбкой произнесла женщина, – я вряд ли сделаю хуже, чем уже сделали вы. Не так ли?
Кэтрин поколебалась. Удача, безусловно, была важной составляющей в «Джинго». И нужна была смелость. А еще интуиция, чтобы выкрикнуть: «Джинго!» в нужный момент. Сейчас, имея уже два поражения за плечами, Кэтрин чувствовала, что ей не хватает ни того, ни другого, ни третьего. На самом деле, она понимала, что уже проиграла. Это – ей точно нужно признать.
– Поговорите с остальными, – сказала она. – Если они согласятся, можете занять мое место.
Кэтрин не торопилась, возвращаясь к столу, пока Мириам объясняла другим фермерам свою идею. Чемберлен продолжал раздраженно отирать лицо платком и ждал воды.
– Мадам Герральд, вы просто оттягиваете неизбежное! Я в своей стихии, а вы заблудились в лесу! Давайте закончим дело!
Прибыла Лили – удивительно, но все в той же шляпке. Чемберлен взял стакан и осушил его.
– Ладно, – сказал он, похлопав себя по огромному животу, – третья партия заставит вас зарыдать.
– Я займу место мизз… займу место Кэтрин, – раздался голос сбоку.
Чемберлен посмотрел на Мириам Лэмб и вдавил лицо в массивный второй подбородок. Мириам прошла мимо Кэтрин и села на ее стул, после чего решительно посмотрела на своего соперника и спокойно сказала:
– Я готова.
Тишина затягивалась. Она звенела от напряжения так сильно, что можно было услышать ее писк.
– Отличная шутка! – загрохотал Чемберлен. – Все посмеялись, а теперь сядьте на свое место, уступите стул мадам, и мы продолжим.
– Мириам будет играть вместо меня, – сказала Кэтрин, после чего снова повисла тишина.
– Бродин! – закричал Чемберлен, когда красная, как говяжье мясо кровь, прилила к его лицу. – Скажите им! Я не стану продолжать, пока мадам Герральд не займет свое место! Скажите, что я не собираюсь сидеть за одним столом с этой дикаркой!
Ларримор снова поднялся и шагнул вперед.
– В соглашении, которое вы не подписали, нет условий, запрещающих мадам Герральд назначить игрока вместо себя.
– Я протестую против этого унижения, как и мой клиент! – взвился Бродин. – Он не будет оказывать честь рабыне за своим игровым столом!
– Черт возьми, я не буду! С меня хватит! – Чемберлен начал подниматься со стула.
– Обдумывайте это, сколько хотите, – сказала Мириам тихим голосом, которому все же удалось пересилить общий гвалт. – Я подозреваю, что мистер Чемберлен боится играть со мной.
Чемберлен замер на полпути. Он посмотрел на нее, как на животное на скотном дворе, его веки были полуприкрыты, а голова приподнялась, будто он боялся заразиться ее чернотой.
– Что вы сказали?
– Мне кажется, вы меня расслышали.
– Я, должно быть, схожу с ума. Или весь мир сходит! Я – собираюсь играть в «Джинго» с африканской дикаркой?
– Не знаю, что вы хотите сказать, – пожала плечами Мириам. Выражение ее лица было спокойным, а свет лампы кидал причудливые блики на ее глаза. – Но я думаю, вы просто таким образом сообщаете, что вам страшно.
– Она провоцирует вас, сэр! – предупредил Бродин.
– Если бы я ловила рыбу, – продолжила Мириам, – я не думаю, что у меня нашлась бы достаточно крепкая леска, чтобы поймать ту дрянь, на которую я сейчас смотрю.
– Господи, какая наглость! – взревел Чемберлен, но Кэтрин увидела, как он грузно рухнул на свой стул. Удивительно, что тот не разлетелся на куски или не утоп на несколько футов в земляном полу. – Если вы хотите, чтобы вас избили, как избивали во время рабства, то я к вашим услугам! Не дай Бог кто-нибудь за пределами этого амбара узнает, что я на это пошел! Меррик, тасуйте карты и выкладывайте «замок». Давайте поторопимся и изгоним отсюда этих паразитов!
Ах! – подумала Кэтрин, сидя на тюке сена, на котором раньше сидела Мириам. Поспешность Чемберлена вполне могла притупить его рассудительность. Возможно, удача все же встанет на сторону ягненка, а не быка?
Первой мастью «замка» были трефы, ценность карты для каждого составила четыре очка. Мириам получила четверку червей, шестерку бубен, восьмерку пик и шестерку треф. Чемберлену достались бубновый король, восьмерка треф, девятка червей и туз пик. На счете Мириам было десять, а у Чемберлена – четырнадцать.
В следующей раздаче появилась Безумная Королева, и новой картой «замка» стала семерка червей.
Итак, игра продолжилась, прошло еще четыре раздачи. Когда Мириам была впереди со счетом семнадцать к шести, Чемберлен выкрикнул: «Джинго!», использовав туз. Следующей картой «замка» была восьмерка бубен, что дало Мириам победу с двадцатью пятью очками. Она ничего не сказала и не проявила никаких эмоций, а Чемберлен наклонился вперед, чтобы рассмотреть выигрышную карту, будто мог загипнотизировать ее и изменить.
– Тьфу! – сплюнул Чемберлен. Он раздраженно обратился к Меррику: – Следующая партия!
Меррик перетасовал карты и выложил карту «замка» – туз червей. По десять очков каждому игроку.
– Джинго! – воскликнула Мириам несколькими раздачами позже, когда Чемберлен вел пятнадцать к пяти в масти пик. Следующей картой «замка» был король червей, а сразу после этого появилась Безумная Королева, которая сменила карту «замка» на шестерку бубен.
И снова выкрик: «Джинго!» от Мириам заставил Чемберлена отказаться от своих восемнадцати очков против ее восьми. Это продолжило игру. Опять появилась Безумная Королева и поменяла масть. Бусины на счетах скакали туда-сюда.
Чемберлен тоже крикнул: «Джинго!» – так громко, что бревна амбара задрожали. Прошло двадцать минут, но ни один игрок не мог добиться существенного преимущества. Затем, когда Мириам с двенадцатью очками против шестнадцати у Чемберлена, получила Безумную Королеву, Меррик открыл новую карту «замка» – десятку треф.
У Мириам было двадцать два очка против шестнадцати. Кэтрин услышала, как Мириам выдыхает, когда Чемберлен стукнул кулаком по столу.
– Спокойнее. Держитесь, – предупреждающе произнес Бродин со своего места. – Лучше не…
– Заткни свой рот! – проревел Чемберлен. – Когда мне понадобится твой совет, я попрошу его! – Его лицо снова покраснело, и он отер его носовым платком. – Здесь чертовски жарко! – бросил он в воздух, не обращаясь ни к кому конкретному. Он сердито посмотрел на Мириам через стол. Та сидела с непроницаемым выражением лица. – Вы жульничаете! – обличительно воскликнул он. – Никто не может победить меня в «Джинго»!
– Сэр, – обратился Ларримор. – Следите за своим языком.
– Отправляйся в ад, болван! – бушевал Чемберлен.
Меррик снова перетасовал колоду, но огромный мужчина остановил его.
– Подождите. Мне нужно прийти в себя.
– Вы оттягиваете неизбежное? – спросила Кэтрин, устроившись поудобнее на тюке сена. По правде говоря, она была поражена удачей Мириам не меньше, чем все остальные.
– А вы! – криво усмехнулся Чемберлен. – Приходите сюда, суете нос в мои дела! Пытаетесь помешать прогрессу этого города и всех колоний! Запомните хорошенько эту женщину, друзья мои! – воскликнул он. – Каким-то образом она научила эту черную рабыню жульничать!
– Никакого обмана, – сказала Мириам спокойным твердым голосом. – И я не рабыня.
– Ты, – ответил Чемберлен, слегка наклонившись вперед. На его зубах блеснул свет, – всегда будешь рабыней. Ты просто думаешь, что свободна. И прямо сейчас дьявол наверняка жарит ублюдка, которого у тебя отобрали.
Не помня себя, Кэтрин поднялась на ноги. Ее собственное лицо заполыхало. Три шага – и она оказалась на расстоянии пощечины. Она ударила открытой ладонью прямо в ухмыляющееся лицо Чемберлена.
– Рукоприкладство! – взвизгнул Бродин, вскакивая со скамьи. – Чистое нападение! Вы заплатите за это в суде, мадам!
– Я покажу тебе, что такое нападение, урод! – осадил его Ларримор. Он вскочил, занес руку и приготовился превратить свое слово в дело.
– СТОЙТЕ!
Рука Ларримора замерла.
Кэтрин отступила от Чемберлена.
Ухмылка толстяка дрогнула и померкла.
– Пожалуйста, хватит, – попросила Лили, таращась на всех огромными глазами. – Я просто… я терпеть не могу драки. Пожалуйста, больше никаких драк. Пожалуйста.
В повисшей тишине первой опомнилась Мириам.
– Нам предстоит сыграть еще одну партию.
– Да! – воинственно отозвался Чемберлен. Он повернулся к другим фермерам, присутствующим на собрании. – Неужели никто меня не понимает, кроме моего адвоката и жителей моего города? Я не плохой человек! Я делаю то, что должен, и стараюсь ради будущего! Коровы, которых я развожу, принесут пользу всем – как богатым, так и бедным! И насилие, которое стало следствием моих инициатив, – не моя вина! Это сделал человек, утративший над собой контроль! Неужели вы этого не понимаете?
– Еще одна партия, – сказала Мириам.
Кэтрин вернулась на тюк сена, ее ладонь все еще горела от удара. Ларримор и Бродин тоже заняли свои места, соблюдая хлипкое перемирие, а Лили застыла, крепко сжав руки на коленях.
– Идет, – вздохнул Чемберлен и махнул Меррику.
Первой картой «замка» была тройка червей. Мириам получила десятку треф, короля треф, шестерку червей и четверку бубен. Чемберлену достались червовая десятка, червовая двойка, трефовый валет и бубновый туз.
Десять очков у Мириам против семнадцати у Чемберлена.
В следующей раздаче: туз пик, шестерка треф, девятка треф и пятерка червей для Мириам и бубновая десятка, семерка треф и… Безумная Королева для Чемберлена.
– Переворачивайте, – сказал Чемберлен Меррику. Голос его звучал напряженно.
Следующей картой «замка» была восьмерка червей.
Кэтрин тихо ахнула.
У Мириам было шестнадцать, а у Чемберлена двадцать пять.
Удача отвернулась от самой удачливой женщины.
– Я выиграл. – Голос Чемберлена прозвучал непривычно тихо, однако тут же набрал силу: – Я выиграл! – Он с яростью победителя посмотрел на Бродина. – Я ВЫИГРАЛ! – крикнул он еще громче, поднялся со стула и с размаху ударил кулаком по столу. – Я победитель! – захохотал он. – Клянусь Богом, я размазал тебя, старая рабыня! Осмелилась бросить мне вызов? Получай! – Его раскрасневшееся лицо, блестящее от пота, обратилось к Кэтрин. От его крика задрожали стены амбара: – Получайте и вы, мадам! Довольны? Я же говорил вам, не так ли?! Да! А теперь ваши деньги упорхнут из вашего…
Его крик оборвался. Он вдруг задохнулся, схватился за свою необъятную грудь обеими руками, и Кэтрин заметила, что его лицо посерело. Он сделал неуверенный шаг по направлению не к своей жене, а к своему адвокату. Когда Бродин вскочил, чтобы помочь клиенту, Бартон Чемберлен захрипел, в глубине его горла родился пугающий рокот, и огромное тело повалилось, словно срубленное дерево, прямо на земляной пол амбара. Глаза его были широко распахнуты, лицо могильно-серого цвета напряженно застыло, рот искривился в мучительной гримасе.
Бродин и Ларримор одновременно склонились над ним. Кэтрин вышла вперед. Она видела, как тело Чемберлена сотрясалось в конвульсиях, из-за которых его голова опасно дергалась из стороны в сторону. Он вздрогнул в последний раз, словно его душил невидимый питон, и… замер. Остальные тоже вскочили со своих мест. Мириам Лэмб встала рядом с Кэтрин и Мерриком.
– Переверните его! – воскликнул Бродин, обращаясь к Ларримору. Вместе они не без труда перевернули эту огромную тушу. Глаза Чемберлена были все еще открыты, но они будто остекленели. Уродливая гримаса застыла на губах. Бродин попытался встряхнуть тело, но попытка не увенчалась успехом.
– Мистер Чемберлен! – позвал он. – Мистер Чемберлен, очнитесь! – Он отчаянно посмотрел на собравшихся. – Доктора! Позовите доктора!
Ларримор приложил руку к необъятной груди Чемберлена, другую прижал к его горлу в поисках признаков жизни.
– Доктора! Кто-нибудь, пожалуйста! – кричал Бродин. Один из представителей города опомнился и выбежал из амбара за своей лошадью.
Ларримор убрал руки от Чемберлена и сел прямо на земляной пол. Он глубоко вздохнул и покачал головой:
– Не надо доктора…
– Что? Что?! – Лицо Бродина тоже изменило оттенок на пепельно-серый.
– Мистер Чемберлен мертв, – спокойно произнес Ларримор.
– Нет! Этого не может быть! Мистер Чемберлен, пожалуйста, очнитесь! – Бродин вновь попытался встряхнуть тело и не оставлял попыток до тех пор, пока его не покинули все силы, а руки не повисли плетьми от усталости.
– Он умер, – повторил Ларримор. – Это точно.
Раздался крик, от которого Кэтрин чуть не выпрыгнула из своих ботинок.
Лили стояла и закрывала лицо руками. Ее тело содрогалось. Она снова издала пронзительный крик, и тот стал еще громче, когда она отняла руки от лица. На губах застыла сумасшедшая улыбка, а вопли превратились в смех, который запросто мог напугать до смерти даже костяную банду, заставив бы их в ужасе бежать в лунной ночи. На глазах у шокированной публики Лили начала кружиться, смеясь и подбрасывая вверх свою шляпку, от которой разлетались в разные стороны бумажные листья.
– Господи Иисусе! – воскликнул Бродин. – Она сошла с ума!
– Кто-нибудь, отведите ее в дом! – скомандовал Ларримор.
Кто-то из городских взял Лили под руку и вывел из амбара, пока она продолжала безумно смеяться.
– Боже мой, что за ночь! – Бродин поднялся на ноги и скорбно поглядел на тело. – Просто он… он так внезапно скончался…
Не так уж и внезапно, – подумала Кэтрин. Ненасытный аппетит погубил будущего Говяжьего Барона. Испытывала ли она сочувствие к этому человеку? Возможно, как и к любому, свидетелем чьей смерти ей довелось бы стать. Возможно, он даже был прав в том, что говядина могла стать будущим колоний, но упрямство Чемберлена, его бессердечное пренебрежение к тем, кого он считал ниже себя, и мерзкий способ достижения желаемого…
Нет, он скончался не так уж внезапно.
В момент его триумфа что-то взорвалось в нем, и это было… почти ожидаемо.
– Не могу поверить, – ошеломленно пробормотала Мириам, стоя рядом с Кэтрин. – Я имею в виду… я, конечно, хотела выиграть, но я не желала ему смерти.
– Никто не желал. Могу вам сказать, что со временем Чемберлен все равно себя бы убил. Его убил бы собственный образ жизни, – ответила Кэтрин. Она подумала, что огромное количество кровяных колбасок и говяжьего жира, которые он поглощал, сделали свое дело.
– Я должен… я должен подумать, – пробормотал Бродин. Он устремил растерянный взгляд на Ларримора. – Вы ведь понимаете, что мистер Чемберлен выиграл это состязание, да?
– Я понимаю, что он не подписал соглашение. Следовательно, оно недействительно.
– Как бы не так! Он выиграл! И условием соглашения являлось то, что мадам Герральд заплатит сквоттерам за то, чтобы они немедленно ушли! Если вы не согласны, мы подадим в суд!
– В самом деле? – Брови Ларримора язвительно поднялись. – А скажите-ка мне, Томас, кто именно будет вашим клиентом в суде?
Бродин фыркнул и беспомощно взглянул на мертвеца, словно искал у него поддержки. Однако никакой помощи от Чемберлена ждать не приходилось.
– Вы могли бы обсудить эту ситуацию с вдовой, – предложил Ларримор. – Если мистер Чемберлен оставил завещание, в котором она указана как владелица его собственности после его кончины, это будет иметь смысл. Он оставил завещание?
От Бродина ответа не последовало, и это говорило само за себя.
– Дамы, – обратился Ларримор к Кэтрин и Мириам, – состязание окончено. Я думаю, что вам двоим пора уходить. – Он оглядел остальных. – Спасибо, что пришли. И Меррик, благодарю за вашу безупречную работу.
– Что теперь будет, сэр? – спросил один из фермеров. – Нам придется собрать вещи и покинуть наши земли?
– Все так, Томас? – спросил Ларримор.
– Я не… я думаю… ну… Я полагаю, со временем поместье будет выставлено на продажу. Что касается стада… с ним будет то же самое. – Он снова посмотрел на мертвеца, который таращился в пустоту своими остекленевшими глазами. – А я же говорил вам оставить завещание… Господи Боже.
– Пойдемте, – сказала Кэтрин, взяв Мириам под руку. В последний раз она оглянулась и увидела, как Бродин накрывает лицо Бартона Чемберлена покрывалом.
Они вышли из амбара и направились к повозке Мириам. Начался легкий летний дождь, и женщина, большую часть своей жизни пробывшая рабыней, остановилась, чтобы поднять лицо к небу.
– Дождь на пользу моим яблокам, – сказала она и нахмурилась, глядя на влажную землю. – Я просто… Все это было ужасно, вы так не думаете?
– Все закончилось, Мириам.
– Да, но ужасно, что все закончилось так. Как будто кто-то задул свечу. Мистер Чемберлен… Надо сказать, он построил хороший мост, разве нет?
