Текст книги "Красные листья"
Автор книги: Паулина Симонс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)
Она посмотрела в сторону библиотеки Фелдберг, пытаясь в каком-нибудь из окон разглядеть Френки. Он был ее ангелом-хранителем во время ночных приключений. Но Френки не обещал, что будет ждать всю ночь. Кристина приблизилась к мосту и встала у основания. Затем улыбнулась для поднятия духа и перекрестилась: «Ну давай же, Кристина, пошли. Пошли». Каменные перила были чуть меньше метра высотой и примерно шестьдесят сантиметров в ширину. Оберегая правое колено, она медленно забралась наверх и встала. Попыталась вытянуть обе руки в стороны, прежде чем сделать первый шаг. Подчинилась только правая рука.
Вытянув в сторону правую руку (левая так и осталась болтаться вдоль туловища), Кристина сделала первый шаг. Потом второй, третий, четвертый и зашептала:
– Меня не выдаст скрип подошв, не хрустнет ветка под ногой. Иду вперед, иду вперед. Иду дорогою прямой.
Если она сорвется в этом месте, то это не самый худший вариант. Тут справа всего около метра высоты, и слева примерно столько же. А кроме того, еще и снег. Но чем дальше, тем откос слева становился все круче и круче, а потом обрывался, открывая шоссе внизу. Кристина шла по бортику, и слева от нее зияла пропасть глубиной двадцать три метра. Она была сейчас как птица с одним крылом, ее длинные ноги ступали осторожно, черные ботинки оставляли на снегу четкие следы, а ее темные глаза смотрели вперед, и она шептала сбивчиво, запинаясь:
– Время застыло, и страху в нем нет больше места.
Подошвы черных ботинок с глубокими протекторами отлично сцеплялись с неровной поверхностью перил, но страх Кристину не оставлял. Он все еще бушевал в ее сердце. «Он существует, пока я ощущаю опасность. Нужно не бояться слов, нужно искать слова. Они помогают сохранить хладнокровие». Ну вот уже и конец пути, совсем близко. Она поежилась и скосила глаза в сторону. Ей вдруг показалось, что для удержания равновесия правой руки недостаточно. И хотя это была абсолютная глупость, она начала пытаться поднять левую руку. Острейшая боль заставила ее невольно дернуться, Кристина поскользнулась и упала.
Она упала на бок и на спину, задев правой ногой острый камень. Ей показалось, что сердце сейчас взорвется. Некоторое время она просто сидела на бортике в неловкой позе, слишком напуганная, чтобы пошевелиться, а затем начала медленно спускаться на мост.
– О Боже, о Боже, о Боже, – пробормотала она, заикаясь. Ее сердце все не могло успокоиться. – Господи, это было так близко. Господи, это опять было так близко.
Большего страха в жизни Кристина еще никогда не испытывала, даже во время автомобильной аварии.
Да, действительно, это все очень серьезно. Это не то, что проиграть Френки партию в покер. Слава Богу, все обошлось. «До каких пор я буду испытывать судьбу? Пора с этим кончать». Внутри нее, пытаясь вырваться наружу, бился черный страх:
Нетвердой походкой она проследовала до конца моста, шепча чуть слышно:
– Все. Я иду, и дело сделано. А этот колокол, что прозвенел только что, так ты не скоро его снова услышишь, Кристина, потому что это погребальный колокол. А умирать тебе еще рано.
Узкая дорожка огибала здание библиотеки Фелдберг и вела дальше в сосновый лесок. Вход в здание освещала одинокая желтая лампочка.
«Я, наверное, сошла с ума, – подумала Кристина. – Нет, определенно, я сумасшедшая. Никогда больше. Никогда. Ни в коем случае. Спенсер Патрик О'Мэлли, я обещаю тебе: я буду жить долго. По крайней мере, поужинать вместе мы успеем».
Стряхнув с себя снег, Кристина Ким перекрестилась, поблагодарив Бога за спасение. В очередной раз. Она уже сделала несколько шагов в сторону общежития Хинман, когда услышала (или ей показалось?), что ее кто-то зовет:
– Кристина… Кристина…
Она оглянулась, но в той стороне, откуда слышался голос, никого видно не было. «У меня, наверное, начались слуховые галлюцинации», – подумала Кристина, устремляясь туда, на голос, в темноту, и сердце ее соскользнуло в пропасть.
Часть вторая
Спенсер Патрик О'Мэлли
Не уходи покорно
В добрый мрак…
Гневись, гневись —
Как быстро свет иссяк.
Глава 4
В ЛЕСУ ЗА МОСТОМ
Когда из динамика громкоговорящей связи раздался голос диспетчера, вызывающий Спенсера, тот как раз допивал седьмую чашку кофе, посматривая на пустую папку, где по всем правилам должен был находиться протокол автомобильной аварии Кристины Ким. Он думал о Кристине всю неделю, каждый день, надеясь, что завтра вечером она не обманет и придет. Сегодня четверг, то есть после Благодарения прошла неделя, а от нее ни слуху ни духу. Даже не позвонила.
Получив во вторник данные от страховой компании второго участника аварии, он позвонил Кристине. У нее никто не отзывался, и он решил, что она на занятиях. Когда в тот же вторник вечером он позвонил ей из дома и снова никто не ответил, он решил, что она еще не возвратилась после праздников.
Ну а если она возвратилась и просто его избегает? Намеренно. Правда, эти опасения не очень согласовывались с тем впечатлением, какое она произвела на него, когда он видел ее в последний раз. Тогда Кристина, как ему показалось, согласилась принять его приглашение с удовольствием. «Неужели я ошибся? Вряд ли».
– Трейси, сюда только что звонили из колледжа и кое-что сообщили.
– Кое-что? – спросил рассеянно Спенсер. Потом вдруг его что-то взволновало. Волнение перешло в раздражение. – Что значит «кое-что», Кайл? Говори яснее, а то городишь черт знает какую чепуху.
– Извини. Но информации у меня действительно мало, – сказал Кайл. – Звонил студент, очень нервничал. Говорит, что обнаружил что-то, возможно представляющее для нас интерес. В общем, сказал что-то вроде этого.
Спенсер округлил глаза и, не скрывая иронии, спросил: – Вроде чего?
– Слушай, – проговорил Кайл после небольшой паузы, – возможно, там ничего нет, но все же поезжай и проверь.
– Как зовут этого студента? Хотя бы это тебе известно?
– Да. Это известно. Его зовут Милтон Джонсон, так назвал себя этот парень.
Спенсер закрыл папку с бланком протокола аварии, которую потерпела Кристина и спрятал ее в ящик стола. Затем встал:
– Кайл, ты уже послал туда кого-нибудь?
– Фелл был свободен. Я послал его.
– Отлично, – пробормотал Спенсер, А затем добавил громче: – Свяжись с ним по радио и сообщи, что я выезжаю. – Он начал надевать теплую меховую куртку, бормоча: – Может быть, это… Хотя нет, вряд ли…
По пути на выход Спенсер постучал в дверь шефа. Она была слегка приоткрыта, но Спенсер никогда не позволял себе заглядывать в кабинет без приглашения.
– Шеф.
Из глубины кабинета раздалось ворчание. Это был хороший знак. Спенсер вошел.
– Шеф, я отправляюсь в колледж. Позвонил какой-то парень и говорит, что нашел что-то странное.
– Странное? – мрачно проговорил шеф Кен Галлахер. Это был седой пожилой мужчина с явно лишним весом. Он восседал за металлическим столом, который блестел так, что Спенсер затруднился бы сказать, что выглядело более неуместным в этом кабинете – стол или сам шеф. Спенсер и Кен Галлахер, оба ирландцы, в духе ирландской солидарности время от времени встречались, чтобы вместе выпить виски. Спенсер подозревал, что шеф питает к нему слабость. Когда же его повысили в должности, причем раньше многих, например напарника, Уилла Бейкера, который был по возрасту старше, Спенсер в этом уже не сомневался. Но шеф был с ним резок и бесцеремонен, как, впрочем, с любым в управлении.
– Ну и чего же ты ждешь? Ребят из Конкорда?
– Конечно, нет, сэр, – быстро ответил Спенсер.
– Ладно. Поезжай и проверь. Возьми в помощь Уилла.
Спенсер подумал, что вряд ли ему понадобится напарник, чтобы осмотреть пустяковину, которую там нашли.
– Хорошо, сэр.
Спенсер вышел из кабинета и направился к диспетчеру Кайлу, который сидел в своей кабинке за пуленепробиваемым стеклом.
– Куда?
– Что «куда»? – спросил Кайл.
– Куда я должен ехать? – крикнул Спенсер, спустившись на несколько ступенек.
Диспетчер проверил запись и сказал:
– За библиотекой Фелдберг есть лесок. Так вот туда. Ты знаешь это место? Между шоссе Так-Драйв и библиотекой Фелдберг.
Спенсер ушел. Где находится библиотека Фелдберг, он не знал, но знал шоссе Так-Драйв. Это была плохо освещенная извилистая дорога, которая шла вдоль берега реки, а с другой стороны стеной стояли сосны высотой метров тридцать и больше. Он решил поехать по Так-Драйв и перехватить по дороге полицейский автомобиль Фелла – белую «корону викторию» с синими полосками на дверях.
По мере того как Спенсер приближался к своему автомобилю, его все больше одолевало беспокойство. Библиотека Фелдберг – где же это? Он знал общежитие Хинман-Холл, оно находилось ближе к реке и было одним из зданий десятка студенческих общежитий, которые образовывали целый микрорайон Ривер-Кластер… Лесок, начинавшийся у Хинман-Холла, заканчивался у шоссе Так-Драйв.
– Хм, Хинман… – Спенсер убыстрил шаг.
Его не очень новая светло-голубая машина была припаркована рядом со зданием Хановер-кантри-клуба и курсов гольфа. Последние несколько лет полиция и пожарная команда располагались в этом современном здании. Но Спенсеру было больше по душе, когда полиция занимала отдельное здание. Конечно, в старом помещении, откуда они переехали, столы и стулья были допотопные, половые доски прогибались под ногами, оконные рамы нуждались в покраске, тяжелые деревянные двери скрипели, а сливные бачки в туалетах были расположены почти под потолком, и ручки для слива держались на цепочках девятнадцатого века. Очень дряхлый дом, это верно, но Спенсеру это место для их работы казалось более подходящим.
Он поехал, вначале прямо, затем взял вправо, на шоссе номер 10, и медленно двинулся к колледжу. Дороги, даже посыпанные солью, были скользкими. Он свернул направо, на Колледж-стрит, и дорогу ему перегородили две машины, поджидающие место для парковки. Первый стоявший в очереди, заслышав визг сирены Спенсера и обратив, конечно, внимание на его мигающий красный маячок, тут же смотался. Второй, видимо, тоже решил, что с парковкой можно подождать.
Рождественские елочки, выстроившиеся в. ряд на неогороженной площадке перед библиотекой Бейкер, припорошенные снегом, выглядели празднично. К вечеру на них зажигались лампочки, они весело сверкали, и Спенсеру нравилось проезжать мимо них декабрьскими вечерами.
На шоссе Так-Драйв было пусто. Он двинулся по направлению к эллингу на реке Коннектикут, но и там ничего не обнаружил. Полицейский автомобиль Фелла как сквозь землю провалился.
Дорога, деревья, эллинг – все было покрыто снегом. После метели, которая пронеслась над городом перед Благодарением, когда уровень снега в Хановере составил шестьдесят шесть сантиметров, вот уже неделю стояла ясная морозная погода. Вчера тоже обещали снег, все его ждали, но выпало не больше шести сантиметров.
Спенсер развернул машину и поехал по Так-Драйв назад. Проезжая под мостом, перекинутым через шоссе, он разглядел сквозь деревья небольшую группу людей. Он узнал шляпу Фелла и его форменную черную куртку. Спенсер припарковал свою машину на Так-Драйв, оставил ритмично поблескивающий маячок и начал подниматься на холм.
– Прямо не ходи! Обойди это место! – крикнул Фелл, когда увидел Спенсера. – Будь осторожнее.
И это Фелл говорит ему, чтобы он был осторожнее. Ну не юмор ли, если не учитывать, что Рей Фелл говорит это сейчас вполне серьезно. Как если бы Спенсер не знал, как важно проявлять в таких делах осторожность. Обходя скопление людей примерно за десять метров, Спенсер поднимался на холм.
В ботинки набрался снег, он проник сквозь носки Спенсера; ногам стало холодно, а через некоторое время и мокро – чертовы ботинки. Не стоят коровы, из кожи которой они скроены.
– Что тут случилось? – спросил Спенсер, подходя к Феллу.
– Пока не знаю, – ответил Фелл. – Эта публика меня совсем одолела. Приходится отбиваться.
Спенсер посмотрел на кучку студентов, стоящих поодаль. Вели они себя спокойно, никуда не двигались, разве что не больше чем на метр. Не похоже было, что от них нужно отбиваться. Один из ребят стоял немного в стороне от остальных и выглядел каким-то несчастным. Спенсер предположил, что, возможно, это и есть Милтон.
– А где твой напарник? – спросил Спенсер Фелла.
– Заболел.
– Который из них Милтон?
– Кто?
– Ну, тот студент, который позвонил, – спокойно разъяснил Спенсер. – Милтон Джонсон.
Фелл указал на парня, выглядевшего несчастным. Спенсер кивнул:
– Ты уже говорил с ним?
– Да. Он и привел меня сюда. – Фелл показал, округлив руки, на холм. – Не знаю, сержант Спенсер. Я думаю, он все тут напридумывал. Ничего я такого здесь не увидел.
– Все в порядке, Рей. Не торопись с выводами, – сказал Спенсер, чувствуя, что теряет терпение. – Я пойду проверю. А ты поезжай, пожалуйста, и привези сюда полицейскую оградительную ленту и покрывала.
– Покрывала?
– Да, Рей, покрывала. Потому что самое важное для нас сейчас – не затоптать следы.
Спенсер подождал, пока Фелл отъедет, обогнет библиотеку Фелдберг, и только после этого направился в лес. Потерявшие листву дубы и березы так и оставались черно-серыми. А вот хвойные деревья тяжелыми шапками покрывал снег. Спенсер внимательно вглядывался в тропинку, припорошенную снегом, и вдруг увидел следы. Здесь кто-то прошел, и не раньше, чем вчера. Следы вели по тропинке вниз. Он пошел вперед и остановился между двумя молодыми соснами. Кто-то спускался вниз по этой тропинке и оставил следы. Спенсер присмотрелся. Значит, этот «кто-то» спустился вниз к небольшой рощице хвойных деревьев примерно на пять метров. Дальше, правда, видно было плохо. Спенсеру показалось, что там что-то есть. Сощурившись, чтобы лучше видеть, он полез в карман за ручкой и блокнотом. Руки замерзли, и он неловко шарил ими по карманам, а сам медленно спускался с холма рядом со следами. Что же там такое? Спенсер остановился, не находя в себе сил сделать хотя бы еще один шаг вперед. В груди гулко колотилось сердце. «Что же это там такое?»
А затем он все увидел… и уронил руки. Они бессильно повисли вдоль туловища, а ручка и блокнот упали в снег.
Там у сосен виднелся снежный холмик. И Спенсер О'Мэлли увидел, что из-под снега выглядывают два черных ботинка.
«Нет!» Он стоял не двигаясь. Нет, это не они. Снежный холмик был пока еще слишком далеко. Это просто черные камни. Два черных камня. Или еще что-нибудь в этом роде, какие-нибудь банки, да мало ли мусора могут выбросить студенты. Хотя это безобразие, конечно. Он начал медленно спускаться с холма.
«Конечно, это всего лишь какие-то черные пятна. Это все мое дурацкое воображение. Работать надо меньше, вот что. Отдыхать хотя бы время от времени, а то еще и не такое привидится. Да и дни какие-то все тяжелые. Вчера был тяжелый, сегодня тяжелый. Господи, как хочется выпить». Он стоял в трех метрах от снежного холмика и смотрел на ботинки. «О Господи! Черт бы меня побрал! Нет!»
Спенсеру нравилось здание Дартмутского университета. Особенно ему нравилось, как оно выглядит в дождливую погоду. Его безупречно белые, как будто вымытые стены и густо-черные оконные ставни. Это здание проглядывало сквозь зелень деревьев, как снег весной. Именно оно привлекло его внимание, когда он в первый раз увидел Хановер.
Но зимой, особенно когда было много снега, черные ставни смотрелись на его фоне почти так же, как эти черные ботинки сейчас.
Но в ставнях все-таки ничего страшного не было. Ставни как ставни. Они не пугали его, не ужасали, когда он смотрел на них. Он оставался детективом, мужчиной, человеком. Увидев же эти ботинки, Спенсер вдруг почувствовал к себе отвращение, ему стало страшно, ему вдруг показалось, что он не взрослый опытный полицейский, а просто мальчик, который надумал поиграть в детектива в надежде, что никто этого не заметит и не разоблачит его.
Спенсер перекрестился и тихо прочитал «Аве Мария».
Фелл что-то крикнул ему сверху. Спенсер сделал ему знак подойти.
– Ты привез покрывала? – хрипло спросил Спенсер и закашлялся.
– Да. – Фелл протянул Спенсеру покрывало. – Но зачем они нам нужны? – Он глядел на холмик без всякого выражения.
Спенсер расстелил покрывало перед холмиком, а затем стал шарить по карманам в поисках носового платка и блокнота.
– Я думаю, Фелл, – медленно произнес он, – нам с тобой предстоит сейчас обнаружить под снегом мертвое тело.
Фелл сощурил глаза.
– Что нам предстоит? – удивленно спросил он. – Где? Платка Спенсер не нашел. А его блокнот все еще валялся на снегу, там, наверху.
– Рей, – сказал он. – Ты видишь ботинки, которые выглядывают из-под снега? Вон, прямо перед тобой.
– Ботинки? – Фелл снова уставился на снежный холмик. – Разве это ботинки?
– Да, – медленно проговорил Спенсер. – А что это, по-твоему?
– Не знаю, – ответил Фелл. – Это, значит, их обнаружил Милтон? Я все осмотрел, куда он показывал, но ничего не увидел.
– Да, понимаю, не увидел, – сказал Спенсер. – Теперь слушай внимательно: сделай так, чтобы ни единая душа не могла приблизиться сюда. Иди наверх и жди меня там.
– А что ты собираешься делать?
– Иди, Рей, и жди меня наверху.
Несколько мгновений Спенсер стоял без движения, как будто собираясь с духом, а затем начал медленно приближаться к холмику, осторожно ступая по покрывалу. На близком расстоянии на фоне белого снега ботинки казались поразительно черными.
Все остальное, впрочем, выглядело вполне естественным. И холмик как обыкновенный холмик. Просто небольшой снежный сугроб. И все. Спенсеру вдруг показалось, что это и в самом деле обыкновенный снежный сугроб. Но потом он вспомнил, что всего неделю назад видел такие же точно черные ботинки. На Норт-Мейн-стрит. Ему и вспоминать не надо было, он это знал с самого начала. Он бессильно опустился на корточки, пытаясь себя успокоить: «Это не она, это не она. Это не может быть она».
Спенсер надел кожаные перчатки и начал разгребать снег. Вначале медленно, затем быстрее и быстрее. Он отчаянно, неистово раскапывал холмик, не чувствуя под руками ничего, кроме плотного холодного снега. А может быть, это просто ботинки? Кто-то выбросил их сюда, просто сыграл злую шутку… Но тут он почувствовал под снегом нечто.
Своей рукой в перчатке он нащупал руку. Человеческую руку. Сердце его упало, и он закрыл глаза. Потом открыл и тихо застонал. От боли.
Это была ее рука. Рука Кристины. Длинные, одеревеневшие, неподатливые пальцы без колец. Холеные ногти были обломаны, красный лак осыпался. Рука была не напряжена и не расслаблена, она просто застыла на сильном морозе, как фрагмент ледяной скульптуры. Голова Спенсера начала дергаться. На несколько мгновений он вообще потерял контроль над собой. Он знал, что с его головой время от времени происходят такие штуки в исключительных обстоятельствах. Он понимал, что необходимо взять себя в руки. Голова дергалась, а в остальном, кажется, все было в порядке.
Он медленно снял перчатки, поднял замерзшую руку, взял ее обеими ладонями и прижал к себе.
Из его груди вырвался стон. Мучительный стон страдания.
Он бережно положил ее руку и встал. Его голова снова начала дергаться.
Спенсер стоял среди сосен и пытался не моргать. Ему хотелось, чтобы там, наверху, никого не было. Чтобы все ушли. И Фелл тоже. Спенсеру хотелось побыть немного одному. С ней. Прежде чем ее увидят эксперт-криминалист и коронер [21]21
Коронер – должностное лицо округа, как правило, имеющее медицинское образование, обязанное засвидетельствовать кончину человека, предположительно погибшего насильственной смертью.
[Закрыть], прежде чем ее увидят санитары, прежде чем ее увидят ребята из Конкорда и криминалисты из Хаверхилла. Прежде чем ее увидит земля или печь крематория. Колени у него дрожали.
– Пожалуйста, Господи, – шептал он, – пожалуйста, даруй мне силы перенести это достойно. Даруй мне силы выполнить мою работу так, как ее положено выполнить. Я знаю: я могу это сделать. Я знаю: я могу, я должен.
И ему удалось взять себя в руки. Спенсер успокоился. А успокоившись, задумался. Что же здесь произошло?
Ни одно из деревьев не потревожено. Даже ветки ни одной сломанной нет поблизости. Все не тронуто, все покрыто снегом. Никаких следов борьбы. Так что же она здесь делала? Пришла сюда, чтобы умереть? Она что, пришла сюда, легла в снег и умерла? Может быть, оступилась, ударилась головой, потеряла сознание и замерзла? Холмик исключительно симметричный. Только природа во время метелей создает такие сугробы, как этот, а затем оставляет безмятежно, пока их не растопит солнце.
Но следы, едва покрытые снегом, свидетельствуют, что здесь уже кто-то побывал и не далее как вчера после полудня. Спенсер прищурился, пытаясь лучше разглядеть то, что осталось на снегу. Справа от отпечатков ботинок шли следы. Они были небольшие и круглые. Кто-то тут пробежал, четырехлапый и без обуви.
Спенсер глубоко вздохнул, кивнул сам себе и двинулся наверх к Рею Феллу.
– Ну и что там? – спросил Фелл.
– Там… – Прежде чем продолжить, Спенсер сделал паузу, чтобы голос звучал ровнее. – Там, внизу, мертвое тело, Рей. Пожалуйста, иди и позвони Уиллу. Пусть немедленно приезжает. И еще позвони в больницу. Да, и принеси мне фотоаппарат и еще несколько покрывал.
Как только он узнал руку Кристины и понял, что надежды больше нет, ему захотелось как можно скорее извлечь ее из-под снега.
– Мы обнаружили труп?! – выдохнул Рей, и его глаза засветились восторгом. – Боже мой! Вот это да!
Спенсер стиснул зубы.
– Да, это труп, Рей, – громко произнес он. – Ты понял, что это означает? По-моему, пока еще нет. Так вот, разъясняю: это означает, что кто-то умер. Понимаешь? И радоваться этому нечего. Я посмотрю на тебя, как ты будешь сообщать родителям – если тебе это поручат, – что их доченька погибла.
– Извини… – Рей покраснел, он выглядел смущенным.
– Пожалуйста, возвращайся к машине, позвони Уиллу и всем остальным и принеси мне фотоаппарат.
Рей замялся.
– Реймонд, ты слышал? Мне нужен фотоаппарат, – сказал Спенсер.
Фотоаппарата, который Фелл был обязан все время возить в патрульной машине, при нем не оказалось. Он что-то пробормотал насчет того, что холодно, и что он не хотел в такую погоду возить его в машине, и еще что-то насчет своей тети, которая попросила у него этот фотоаппарат и до сих пор не вернула. Ей, видите ли, было интересно, какие фотокамеры используют при расследовании преступлений.
Спенсер нетерпеливо махнул рукой и приказал:
– Иди в машину и принеси мне еще покрывала. Есть они у тебя или нет? Или твоей тете захотелось и на них полюбоваться тоже?
– Нет, сэр, – пробормотал Рей Фелл. – А что мне раньше сделать: позвонить Уиллу или сначала принести покрывала?
– И то и другое, Рей. Одновременно, – сказал Спенсер, повернувшись к нему спиной и наклоняясь, чтобы поднять блокнот и ручку. «Этот чертов Рей!»
Спенсер кратко записал время своего прибытия на место происшествия, а также свои наблюдения: как выглядел холмик, черные ботинки, следы ног, лап, рука. А затем направился поговорить со студентами.
– Кто из вас Милтон Джонсон?
Невысокий худощавый паренек, стоявший сзади, поднял, руку, как если бы это происходило на занятиях.
Спенсер вздохнул и сделал знак, чтобы он приблизился.
– Тебе не обязательно поднимать руку, – произнес он. – Просто скажи. Ты…
– Милтон Джонсон, – проговорил парень, пугливо отводя глаза от Спенсера.
– Милтон, сделай одолжение: когда разговариваешь со мной, пожалуйста, смотри на меня. Хорошо? Здесь найдено мертвое тело. Понимаешь? Это не шутка. А если ты будешь от меня отворачиваться, я ничего не смогу с собой поделать. Мне все время будет казаться, что ты что-то от меня скрываешь. Понял?
До смерти напуганный Милтон моргнул, зубы у него начали мелко стучать. С этим справиться он не мог, но на Спенсера смотреть себя заставил.
– Хорошо, Милтон, когда ты заметил что-то необычное?
– Только н-н-несколько часов назад.
– И что же ты заметил?
– Я сидел на подоконнике. – Милтон показал на здание библиотеки Фелдберг. – Вон там, на площадке лестницы третьего этажа, и просто смотрел в окно. Я как раз в это время сделал перерыв. Надоело заниматься, понимаете? Вот я и сделал перерыв.
– Понимаю, – мягко произнес Спенсер.
– Во всяком случае, во всяком случае… – продолжил Милтон; его тело теперь как-то странно задергалось.
– Милтон, ты специализируешься по инженерному профилю?
– По инженерному, да, – быстро ответил парень. – Вот именно, поэтому я и был в Фелдберге, в инженерной библиотеке. Там очень просторно. И тихо.
– Продолжай, Милтон, – сказал Спенсер.
– О да, конечно. Хорошо-хорошо. – Милтон потер лицо, а затем залез под капюшон куртки и почесал голову.
Спенсер был рад, что у него при нервных потрясениях только начинает подергиваться голова. Может быть, инженеру так почесываться и простительно, но полицейского с подобным нервным тиком представить себе очень трудно.
– Во всяком случае, так получилось, что я сидел и глядел в окно. Понимаете, это было приятно. Светило солнышко, и я смотрел вниз на деревья и ни о чем таком не думал. Понимаете?
– Понимаю, – сказал Спенсер. – Ну и что дальше?
– И я заметил что-то такое. Непонятное. Я сам не знаю. Из окна третьего этажа трудно сказать, что это было, но я продолжал смотреть и смотреть и по какой-то причине вдруг стал немного… я не знаю, как сказать, вдруг это начало меня мучить. Мне обязательно захотелось узнать, что это там такое. Понимаете?
– Продолжай. И что, ты подумал, это было?
– В этом-то все и дело. Я никак не мог понять, что это. Я имею в виду, что это странно. Оно выглядело как… хм… это выглядело как ботинки. Даже оттуда. – Милтон показал рукой.
– И тогда ты спустился вниз?
– Да.
– И что дальше?
– Я обошел здание сзади, осторожно. А потом пошел туда. – Милтон показал полянку в нескольких метрах от того места, где они сейчас стояли. – Я присмотрелся внимательно, и все равно мне казалось, что это ботинки. Только теперь, в этом ракурсе, я заметил, что там холмик. Сугроб. Ботинки торчали оттуда. Значит, под этим сугробом может что-то находиться. Понимаете? И тогда я позвонил в полицию. Я сказал, что там что-то есть, но я не знаю, что это такое.
– Да, ты позвонил, Милтон, и правильно сделал. Мы высоко оцениваем твой поступок. И как близко, говоришь, ты приблизился к холмику?
– Я стоял вот здесь. – Он показал на место, которое было в полутора метрах от протоптанной дорожки.
– Хорошо. Только тебе нужно будет еще прийти в полицию, где официально запротоколируют сказанное. Согласен?
Милтон снова занервничал и дрожащим голосом произнес:
– Да-да, конечно.
– Милтон, еще один вопрос. Последний, – сказал Спенсер, записывая в блокнот их разговор. Пальцы замерзли и двигались медленно. – У тебя есть собака?
Стоящие вокруг студенты усмехнулись. Милтон почесал шею. Затем руку, затем вторую. Он выглядел совсем несчастным.
– Нет, сэр, у меня нет собаки.
– У Милтона аллергия на собак, – сказала девушка в черной шерстяной куртке.
– У Милтона аллергия на все, – вмешался в разговор кто-то, а Милтон как бы в подтверждение этого ударился в чесоточную лихорадку.
– Понимаю, – сказал Спенсер, слегка улыбнувшись. – Милтон, ты много здесь встречаешь собак?
– Нет, сэр. Хм, вы же знаете Хановер, сэр. Они здесь повсюду, эти чертовы существа. Я пытаюсь держаться от них подальше, насколько возможно.
– Разумно, – согласился Спенсер, листая блокнот. – А там, где ты живешь, в общежитии Масс-Роу, – там много собак?
– Нет, сэр. В общежитии вообще держать собак не положено.
– А-а-а, – протянул Спенсер понимающе. – Но студенты, наверное, не подчиняются правилам?
– Многие, – сказала девушка в черной шерстяной куртке. – Это одно из тех правил, которые трудно выполнить. Его нарушают слишком многие.
– Еще один вопрос, Милтон, – сказал Спенсер. – Вчера ты случайно не приходил сюда, на это место?
– Вчера? Нет, хм, хм. – Милтон качнул головой и так и не смог остановить ее качания. – Я вообще вчера не приходил в Фелдберг, – сказал он, все еще качая головой. – Вчера было слишком много аудиторных занятий. Поэтому я занимался у себя в комнате. А почему вы спрашиваете? Почему вы решили, что я был здесь?
– Если ты здесь не был, Милтон, то не надо об этом и думать. Расслабься. Можешь возвратиться к себе, если хочешь. Но сегодня, только позже, тебе кто-нибудь позвонит. Хорошо?
– Да, конечно, нет проблем, – сказал Милтон, пытаясь держаться храбро, но руки у него предательски дрожали.
Спенсер устал ждать Рея.
Наконец тот возвратился с покрывалами. Они взяли рулетку и отмерили квадрат двадцать на двадцать метров с холмиком в центре. На это у них ушло несколько минут. Спенсер взял специальную желтую клейкую полицейскую ленту и попытался сконцентрироваться на ней и не думать ни о чем другом. «Полицейская зона – не пересекать», – гласили черные буквы, напечатанные на ленте. Во всем же остальном, кроме букв и, разумеется, ширины, эта лента выглядела так же, как желтая клейкая лента для ловли мух, которая свисала с потолка на кухне матери Спенсера.
Таким образом, они организовали временный полицейский пост, размотали желтую ленту и опоясали ею этот пост по периметру, а после вымостили его ветками. Во время работы тонкий наст не выдержал, и Спенсер провалился в снег почти по колени. На мгновение его вдруг заинтересовал вопрос: насколько черные ботинки предохраняли ноги Кристины от, влаги и холода?
Спенсер оглядел место, где они поработали. Чтобы огородить место лентой, пришлось сломать несколько веток, натоптать вокруг, в общем, внести в эту снежную идиллию некоторый беспорядок. Причем смерть эту идиллию не нарушала, а гармонично в нее вписывалась.
Сделав дело, они прошли за желтую ленту к холмику и покрыли пространство вокруг него еще двумя покрывалами, чтобы, не дай Бог, не повредить следы.
– Осторожнее, Фелл, – проворчал Спенсер, увидев, что тот ступил в снег. – Видишь следы?
Фелл перешел на покрывало и присел на корточки. Они были в полутора метрах от холмика.
– Действительно, следы, – проговорил он медленно. – Но они выглядят несвежими.
Спенсер также присел на корточки и повернулся к нему.
– Это же хорошо, Фелл. Чем старше следы нам удастся обнаружить, тем лучше. Несвежие следы нам очень нужны.
– Что значит «нужны»?
– А то, что она… – Он замолк. – Это мертвое тело… появилось здесь не сегодня утром. Оно покрыто снегом. А ты помнишь, когда в последний раз был сильный снегопад?
– Хм, – нерешительно проговорил Фелл, – снег шел вчера ночью.
– Да, шел. Но слабый. Такого снега недостаточно, чтобы так запорошить тело?
– Не знаю, – произнес Фелл невозмутимо. – Прошлой ночью я на улицу не выходил.
Спенсер выпрямился:
– Рей, ты же был на суточном дежурстве. Что означают твои слова, что ты не выходил на улицу прошлой ночью?
Фелл пришел в смятение и доложил:
– Я имел в виду, что не выходил из машины.
– И ты не видел снега из окна машины?
– Да нет же, видел. Шел снег.
– Да. Но не очень сильный, – сказал Спенсер, делая несколько шагов назад. – Сегодня утром по радио сказали, что снега выпало на три с половиной сантиметра. Ты считаешь, что три с половиной сантиметра достаточно, чтобы покрыть человеческое тело?
