Текст книги "Дракула против Гитлера (ЛП)"

Автор книги: Патрик Шейн Дункан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 34 страниц)

И по тем же мосткам шагал Дракула к своей намеченной цели – застекленной заводской конторе в их конце.

Громыхнул выстрел. Люсиль узнала звук дробовика и увидела, как плащ Дракулы что-то хлестнуло, словно резким порывом ветра. Она поискала глазами источник и заметила присевшего на полу охранника, досылающего в патронник новую пулю и вновь целящегося в вампира.

Она вытащила из Люгера пустую обойму и перезарядилась.

ИЗ ВОЕННОГО ДНЕВНИКА ДЖ. ХАРКЕРА

(Расшифрованная стенография)

Дракула был уже в нескольких шагах от заводской конторы, когда ему навстречу на мостки вышли два немецких офицера, вытаскивая пистолеты. Они что-то ему вызывающе крикнули, но я не услышал этого из-за шума оборудования и выстрелов внизу в цеху.

С удивительной быстротой Дракула бросился на них, схватив каждого за офицерскую портупею и, показав поразительную силу, поднял их обоих у себя над головой и ударил их друг о друга. Они столкнулись головами и проломили друг другу черепа.

Дракула легко швырнул их с мостков вниз, как выбрасывают пустую пачку от сигарет.

Я двинулся к охраннику, метившемуся из своего дробовика в Дракулу, но услышал чьи-то выстрелы и увидел, как он пригнулся. Оглядевшись в поисках причины того, почему он замешкался, я увидел Люси, стрелявшую в него из своего Люгера.

Ван Хельсинг стрелял из карабина из открытого окна кабины, укрывшись за полотном плуга как за щитом.

Все охранники в цехе укрылись за станками и различным оборудованием, и мы обнаружили, что угодили в настоящее полномасштабное сражение.

Рабочие разбежались, попрятавшись от выстрелов. Я стал пробираться к охраннику с дробовиком, который снова выстрелил в вампира. Стекло в конторе наверху треснуло и полетело вниз, как сосульки с крыши, разбившись на сверкающие осколки на полу.

Не обращая внимания на каскады оконного стекла, Дракула ворвался в контору. Один из нацистов шагнул к нему навстречу и направил на вампира свой пистолет, приказав ему сдаться. Был ли этот немец идиотом, храбрецом или кретином, для Дракулы значения не имело: он схватил этого строптивого чувака, нагнул ему голову на сторону и полакомился его незащищенным горлом.

Он стал пить. Немец поднял пистолет, пытаясь выстрелить Дракуле в голову. Я крикнул, пытаясь предупредить Дракулу, хоть и понимал, что вампир этого не услышит.

Дракула внезапно с отвращением оторвался от шеи немца.

«Он заражен венерой!», прошипел Дракула, выплюнул кровь, свернув жертве шею, прежде чем та успела нажать на курок своего Вальтера. Вампир повернулся к другому немцу, который выстрелил в него из своего PPK [тоже Вальтер – Прим. переводчика]. Четырьмя пулями, прямо Дракуле в грудь. Под воздействием силы выстрелов вампир отшатнулся. Он поморщился, но, скорее всего лишь от грохота выстрелов, так как это был единственный вред, который могли нанести ему пули.

Стрелявшему был виден голод в красных глазах Дракулы, с клыков его капала кровь, которой был измазан его рот. Немец приставил к своей голове Вальтер и сделал один выстрел, необходимый для того, чтобы избежать участи, ему грозившей. Дракула покачал головой, наверное, из-за того, что лишился возможности насытиться.

Внизу под заводской конторой распахнулась дверь инструментальной мастерской, по лестнице со всех ног бросились вверх пять человек. Я узнал их форму. Ваффен СС!

Я стал поливать их огнем из своего Томпсона. Двое из них упали; двое укрылись за сверлильным станком. Пятый споткнулся и упал, выронив оружие. Я выстрелил в него очередью, но промахнулся. Цепляясь всеми четырьмя конечностями, он полез по лестнице вверх, к конторе.

Дракула вскрывал картотечные ящики и выбрасывал их содержимое на пол. Он не видел и не слышал, как к нему сзади подошел солдат СС. Но он увидел тень, нависшую перед собой на стене, и повернулся как раз в тот момент, когда нацист ударил его в грудь.

Дракула охнул, взвыв от боли, как раненый зверь. Он схватил немца за гимнастерку, подтянул его к себе и впился зубами ему в горло, жадно присосавшись к нему. Солдат стал беспомощно и тщетно дрыгаться и корчиться, замахав руками и болтая ногами, он пытался пинать ими Дракулу, но сопротивление его с каждой секундой слабело.

ОТРЫВОК ИЗ НЕОПУБЛИКОВАННОГО РОМАНА ЛЕНОРЫ ВАН МЮЛЛЕР «КНЯЗЬ-ДРАКОН И Я»

Люсиль была ошеломлена, увидев еще с полдюжины хорошо вооруженных немецких солдат, внезапно ворвавшихся на завод с черного хода. Откуда взялись все эти проклятые немцы?

Она увидела эсэсовцев, высыпавших из инструментальной мастерской. И хотя ее порадовали действия Харкера, завалившего большинство из них, само появление этих немецких солдат на мгновение ее абсолютно потрясло. Харкер, проведя рекогносцировку, ничего не говорил о том, что здесь есть нацисты, не говоря уже об эсэсовцах. Харкер заметил здесь только сотрудников гестапо, занимавшихся составлением списка «нежелательных лиц». Эти подкрепления могли означать только то, что это была хорошо спланированная ловушка.

Она узнала одного из эсэсовцев – высокого лейтенанта с сильно щербатым лицом. Он командовал одним из блокпостов в Брашове. Что он здесь делает?

Люсиль выпустила по новым противникам всю обойму из своего Люгера. Они укрылись за ящиком еще необработанных железных деталей. Она перезарядила пистолет.

Тем временем ее отец продолжал стрелять из-за полотна снегоочистителя. Ренфилд полез в свою сумку и достал еще одну ручную гранату.

«Нет!», приказал Ван Хельсинг. «Здесь слишком много заключенных!» Ему пришлось кричать сквозь грохот перестрелки. Ренфилд неохотно убрал гранату.

«Беги в контору!», приказал ему ее отец. «Сожги записи!»

Ренфилд ухмыльнулся, набросил себе на плечо саперную сумку, выбрался из кабины и побежал по заводскому цеху, уклоняясь от пуль и виляя по пути между станками.

Она была впечатлена его внезапной ловкостью и проворством, как у футболиста, умело скакавшего и прорывавшегося сквозь защитников.

Люсиль и ее отец продолжали вести огонь, не давая противнику высунуться, чтобы безумный сержант мог бросками перебегать от одного укрытия к другому.

Люсиль прицелилась в высокого лейтенанта, пробиравшегося вдоль груды необработанных стальных деталей к лестнице, ведущей в контору. Ее палец уже начал сжимать курок, когда ее вдруг резко перевернули на спину.

На нее набросился один из охранников-румын. Люгер вылетел у нее из рук, когда она начала бороться с напавшим на нее солдатом, прижатая его весом. Ей на помощь поспешил один из рабочих, прятавшихся под конвейером, но он был сбит с ног пулей, выпущенной невидимым стрелком. Другие рабочие отреагировали на это тем, что забрались еще глубже под станки, где укрывались от выстрелов.

Ее отец столкнулся с собственными трудностями. Его оружие, старый французский карабин MAS 38, заклинило, и он пытался устранить дефект. Двое эсэсовцев, поняв, что он не ведет по ним ответный огонь, поднялись и бросились на него. Всё, он покойник.

Они быстро добежали до грузовика, распахнули двери и навели свое оружие на старого профессора, который бросил своё. Один из них спросил: «Это тот, кого мы ищем?»

«Нет», ответил второй, сверившись с фотографией. Ван Хельсинг мельком увидел зернистое фото. Дракулы в поезде.

«Тогда его можно пристрелить, да?», спросил первый солдат и поднял пистолет к голове Ван Хельсинга. Но так и не успел спустить курок.

За спиной двух немцев появились рабочие, сжимавшие в руках трубы и стальные арматуры. Они толпой набросились на эсэсовцев и забили их до смерти. Профессору показалось, что рабочие сделали это даже с излишней ненавистью.

Люсиль же отчаянно дралась за жизнь. Охранник схватил ее за горло руками и стал его сжимать, пока она не начала задыхаться. Легкие ее горели, зрение стало затуманиваться. Сопротивляясь ему изо всех своих убывающих сил, ей удалось вновь подняться на ноги.

Некоторое время они шатались в неуклюжем танце, пока Люсиль, отступая и пятясь, не оказалась в огромной башне из бухающей от грохочущих ударов стали, которая оказалась десятитонным молотом.

Машина еще вовсю громыхала и клацала – глубокими, гулкими лязгающими ударами стали о сталь. Обычно в ее маслянистую пасть подавались латунные листы, где они сгибались в большие трубы. Теперь же она колотила лишь впустую по воздуху, всякий раз сотрясая заводской пол маленькими землетрясениями, когда бились друг о друга, сталкиваясь и соприкасаясь, ее прессы. Прижатая бедрами к основанию машины, Люсиль всем телом ощущала эти ритмичные содрогания.

Как бы она ни старалась отбиться от охранника изо всех сил, тот оттеснял ее назад, выгибая ей позвоночник, и вскоре ее голова оказалась под молотом. Затылком она коснулась матрицы пресса, выполненной из твердых сплавов, и это придало ей дополнительный стимул вырваться из лап грозившей ей опасности. Она выбросила вперед руку, стараясь пальцами за что-то ухватиться, как краб на камне, вслепую шаря по сторонам и стараясь нашупать что-то похожее на орудие сопротивления.

Пальцы ее наткнулись на гаечный ключ и подняли его, замахнувшись им в голову напавшего, в попытке грохнуть верзилу по голове ключом. Но он отбил удар, отбросив гаечный ключ в сторону ударом локтя вверх. Ключ вылетел у нее из руки, упав в жерло пресса. Один-единственный мощный штампующий удар молота – и гаечный ключ мгновенно оказался расплющен.

Люсиль увидела это и поняла, что ее череп будет раздавлен еще быстрее и легче.

Держа руку под подбородком Люсиль, охранник медленно, но верно приближал ее голову к месту, где сталкивались два пресса. Все ее чувства болезненно обострились: в ноздрях она ощущала остро-ядовитый кислотный запах растворителя, тяжелый дух смазочного масла, с примесью озона, а в ушах у нее громыхал сотрясающийся молот, ударявший сталью о сталь. Она сейчас погибнет.

Собравшись с силами, охранник рывком затащил ее голову на платформу пресса. Она подняла глаза и увидела десять тонн металла, несущихся вниз, к ее лицу.

Волевым усилием, внезапно придавшим ей сил, она вырвалась, в последнюю секунду отдернув голову из-под падающего молота. Стальные прессы столкнулись друг с другом в паре сантиметров от ее носа. Она почувствовала, как из пространства между прессами вырвался воздух, ударивший ей в лицо неприятным запахом, как будто изо рта.

Пресс вновь поднялся вверх, готовясь опуститься снова. Охранник изменил свою тактику. Убрав руки с ее горла, он схватил ее за талию и поднял, сунув верхнюю часть ее тела под молот. И не выпускал ее оттуда.

Она запаниковала, глядя на смерть, летящую на нее сверху, сопротивляясь изо всех оставшихся сил. Она увидела, как верхний пресс уже помчался вниз, к ее лицу.

И вдруг ее что-то неожиданно вырвало из-под молота. Пресс шмякнулся, опустившись вниз, как захлопнувшиеся врата ада.

Она отвела взгляд от молота и обнаружила, что находится в руках Дракулы. Вернее, в руке, потому что он вытащил ее только одной рукой. Она посмотрела в его бледно-янтарные глаза, а затем снова на то место, где она только что чуть не погибла. Шесть дюймов ее волос лежали на нижнем прессе молота, аккуратно отрезанные, как будто парикмахером.

Она вновь повернулась к своему спасителю. «Вы спасли мне жизнь», сказала она хрипло, измученным горлом.

«Береги ее», сказал Дракула, «потому что она драгоценна».

И он повернулся к напавшему на нее охраннику. Тот лежал на полу, куда бросил его Дракула. Румын поднялся, схватил монтировку и бросился на вампира. Дракула поймал стальное орудие посередине удара и вырвал монтировку у него из рук, а затем, подбросив ее в руке и развернув, зацепил ею охранника за грудную клетку и приподнял его над землей, как рыбу на копье, и швырнул охранника в пасть десятитонного пресса.

Люсиль отвернулась, чтобы не увидеть то, что произошло после этого. Но услышала, как что-то влажно хлюпнуло, раздавленное весом. Дракула прижал ее к себе, и она обхватила его руками, цепляясь за него, как за плывущую в бурном море доску.

ИЗ ВОЕННОГО ДНЕВНИКА ДЖ. ХАРКЕРА

(Расшифрованная стенография)

Я беспомощно стоял и смотрел, не в силах ничего сделать, как Дракула вырвал Люси из лап смерти. Я попытался подобраться к ней, когда она боролась с охранником, но из-за шедшего уже на убыль перекрестного огня не смог это сделать. Дракула тоже увидел эту схватку у десятитонного молота и просто спрыгнул с мостков, пролетев вниз футов тридцать или даже больше. В своем рваном плаще, развевающемся у него за спиной, он выглядел прямо как огромный ворон, опускающийся с неба на добычу. Он отшвырнул румынского солдата от Люси и вырвал ее из пасти машины. Когда она с благодарностью обняла его, сердце у меня в груди остановилось.

Но стрельба вывела меня из эгоистичной задумчивости, и я увидел Ренфилда, пытавшегося подняться по лестнице в контору, но огонь противника несколько раз его отгонял. Я выпустил длинную очередь, и солдаты на некоторое время прекратили стрелять, и этого времени моему сержанту хватило, чтобы добраться до своей цели.

Оказавшись в конторе, он установил там свои зажигательные заряды и таймер. Я вставил в свой Томпсон свежую обойму, приготовившись к новым залпам эсэсовцев.

Но тут снова показали себя рабочие, отреагировав так же, как и при спасении Ван Хельсинга. Они набросились на солдат со всем, что только пригодно было для боя: гаечными ключами, отвертками, монтировками и прочими попавшимися под руки железяками, выплеснув всю злобу, накопившуюся за время принудительного рабства. Солдатам отомстили даже жестче, чем нужно, расправившись с ними за считанные секунды.

Ренфилд спустился из конторы по лестнице без инцидентов. Я встретил его, и мы поспешили к Ван Хельсингу, находившемуся в грузовике, где нас уже ждали Дракула с Люси. Ренфилд по дороге разбрасывал по заводу куски гелигнита [динамита] с таймерами, у бочек с топливом и маслом, у раскаленных, светившихся красным цветом печей; один брусок взрывчатки он положил на толстый трубоотвод, на котором трафаретом было нанесено предупреждение. Он сеял вокруг себя хаос и смерть, словно фермер, бросающий семена репки в плодородную глинистую почву.

«Пора бы попрощаться с этим местечком», сказал Ван Хельсинг. «Сколько у нас времени, сержант?»

«Пятнадцать минут», ответил Ренфилд.

«Нужно поторопиться, если мы хотим заняться топливохранилищами и боеприпасами», сказал я, стараясь не обращать внимания Дракулу и Люси, до сих пор стоявших обнявшись.

«Да, все остальные заряды я уже подготовил», сказал нам Ренфилд в разумном своем воплощении. «Осталось только сбросить их и подзорвать».

«Я помогу тебе», вызвался я. «Люси, вы с отцом эвакуируете гражданских. Дракула, прикроете их?»

«Сделаю», ответил вампир.

И тут вдруг в конторе раздался взрыв, и она вспыхнула огромным огненным заревом.

Ренфилд довольно захихикал.

Я посмотрел на часы и яростно посмотрел на него: «Пятнадцать минут, говоришь? Ага, как же!»

Он пожал плечами: «Хм, боеприпасы по самой низкой цене, выгодного правительственного подрядчика», вот единственное, что он на это ответил.

ОТРЫВОК ИЗ НЕОПУБЛИКОВАННОГО РОМАНА ЛЕНОРЫ ВАН МЮЛЛЕР «КНЯЗЬ-ДРАКОН И Я»

Люсиль вместе с отцом поспешили вывести рабочих с завода. Некоторые из них сообщили ей, что на территории есть еще солдаты, в казармах неподалеку от их бараков.

Она удивилась тому, что они не были разбужены звуками боя, развернувшего внутри фабрики, но, по всей видимости, обычный производственный грохот оборудования скрыл шум перестрелки.

Дракула направился прямо к указанному зданию. Он вошел в казарму, и она услышала те же звуки кровавого ужаса, которые сопровождали и кровавую баню в вагоне и на аэродроме.

Рабочие тем временем захватили различные грузовики и военную технику, находившуюся на территории комплекса, и погрузили в них своих товарищей по несчастью.

Некоторые из этих несчастных настолько ослабли от перенапряжения в цехах и недоедания, что их приходилось нести или тащить.

Два англичанина побежали мимо поддонов с готовыми артиллерийскими снарядами, сложенных во дворах за казармами, разбрасывая подрывные заряды, они были похожи на мальчишек, доставлявших газеты.

То же самое они сделали и пробежав среди бункеров, где хранился порох для изготовления снарядов. Затем они присоединились к Ван Хельсингам у разрушенных ворот.

«О да, это будет неплохой ба-бах», сказал сияющий Ренфилд. «Классное шоу. Красивейший пламенный красный цветок. Целый букет ба-бахов. Жаль, что мы его не увидим».

Они стали ждать Дракулу, который вскоре и появился, весь залитый кровью. Когда к нему подошла Люсиль, она нечаянно схватила его за повисшую сбоку руку, и он поморщился.

«Надо уходить отсюда», сказал Ван Хельсинг и повел нас из комплекса. «Боюсь, что нас тут ждали, и у противника может быть где-нибудь поблизости подкрепление».

«Это будет самое впечатляющее извержение, Хозяин», сказал Ренфилд Дракуле. «Лучшее из всего, что я создал. Может, подождем и посмотрим?»

«Задерживаться нельзя», ответил вампир и, коснувшись своей раненной руки, вздрогнул. Мимо начали проезжать машины и грузовики с бежавшими рабочими, некоторые из них пялились на Дракулу и что-то кричали.

Люсиль увидела двух ротвейлеров, выбежавших из ворот и помчавшихся по улице, щелкая по кирпичам когтями, как высокими каблуками по мозаике терраццо. Собаки бежали, разинув пасти, в таком состоянии, которое можно было назвать только радостью и ликованием, известным лишь тем, кто увидел свободу впервые после долгого пребывания в кабале.

Бентли Ван Хельсинга находился в квартале от завода. Вся группа побежала по вымощенной кирпичом улице туда, где он был припаркован. На полпути Дракула пошатнулся и упал. Люсиль и Харкер тут же подбежали к нему, помогли подняться на ноги и довели его до Бентли.

Ван Хельсинг открыл дверь машины и помог усадить вампира на заднее сиденье. Сам Ван Хельсинг сел за руль, а Люсиль села на заднее сиденье рядом с Князем.

Харкер уже почти сел в машину, как вдруг остановился и огляделся.

«А где Ренфилд?», спросил он.

«Он вроде бежал за нами», сказала Люсиль. Она обыскала глазами улицу, но британского сержанта и след простыл.

«Вернемся и найдем его», предложил Ван Хельсинг.

«Отец», сказала Люсиль. «С Князем что-то не так».

«Нет», запротестовал Дракула. «Надо найти сержанта».

Но было видно, что силы покидают вампира. Люсиль не могла понять, в чем причина его внезапной слабости. Разве он не бессмертен, ведь ему даже пулевые ранения нипочем, как комариные укусы?

«Поезжайте», сказал Харкер. «Я отыщу Ренфилда. У меня есть кое-какие соображения, куда он мог отправиться».

Он наклонился к Люсиль: «Позаботься о Князе. Встретимся в Брашове. Уезжайте поскорей, пока от взрывов не поднимут по тревоге всех солдат в округе».

И он побежал к заводу.

Профессор завел машину и уехал. Но не успели они проехать и мили, как от взрыва мощнейшей силы даже их машина содрогнулась на колесах. Люсиль оглянулась и в заднем окне увидела слишком ранний ярчайший рассвет, устроенный пропавшим сержантом.

ИЗ ВОЕННОГО ДНЕВНИКА ДЖ. ХАРКЕРА

(Расшифрованная стенография)

Предварительную рекогносцировку я проводил с крыши шестиэтажного административного здания чуть к северу и через дорогу от военного завода по производству боеприпасов. С этой высоты хорошо просматривался весь тюремный комплекс, и, кроме того, мы получили некоторое представление о том, какие возможности предоставляли заводские окна на крыше. Ренфилд сопровождал меня во второй вылазке, имевшей целью провести разведку целей уже по его специальности. Мы целый день и большую часть ночи осматривали территорию в свои полевые бинокли.

И теперь я предположил, что свихнувшийся сержант вернулся на эту самую нашу наблюдательную точку, поглазеть на зрелище, которое он сам и устроил. Место в ложе для лучшего шоу в городе.

Входная дверь была приоткрыта, стекло в ней было разбито, и по всему вестибюлю валялись сверкающие осколки. Очевидно, сюда и вломился Ренфилд. Он был здесь.

Я влетел в здание и, не останавливаясь, бросился вверх по лестнице, прыгая через две, а то и три ступеньки.

Я был уже на третьем этаже, когда первым взрывом на лестничной клетке выбило стекла. Я бросился на пол. На меня обрушилось битое стекло. Затем я вскочил, осторожно отряхнул с одежды осколки и выглянул из пустого окна. Я увидел серию мощных взрывов: завод разлетелся на куски прямо у меня на глазах. В воздух взлетали кирпичи и сыпались с неба на землю каменным градом. Обломками оказались забросаны улица, бараки и казармы, хозяйственные постройки.

Вслед за этим пожарищем последовали вторичные взрывы: это взорвались топливопроводы, извергая пламя, словно изо рта какого-то дракона, сопровождавшееся оглушительным ревом.

Затем начали взрываться поддоны со снарядами. Первый такой поддон взлетел в воздух в извержении пламени и осколков, за ним последовал второй, а затем и еще один – и так началась цепная реакция колоссальных масштабов. Некоторые снаряды взмывали дугой в ночное небо, как ракеты во время какого-то юбилея.

Я не мог оторвать глаз от этого пиротехнического шоу, надеясь, что Ренфилд сейчас тоже наслаждается делом рук своих. Мне показалось, что я услышал его детский смех где-то наверху.

Затем к звукам взрывов, переполоху и грохоту нескончаемого извержения снаружи прибавился какой-то приглушенный гул. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это за звук – это были бегущие шаги на лестнице внизу, шаги очень многих людей, громыхавших по ступеням.

Я бросился в боковую дверь, ведущую с лестницы на третий этаж, закрыл ее за собой и оказался в темном коридоре с комнатами и кабинетами по сторонам. Приоткрыв дверь лестничной клетки еще раз, я посмотрел вниз и увидел с десяток эсэсовцев, бежавших вверх по лестнице, с оружием наготове. Они миновали мой этаж, помчавшись на крышу. Я закрыл дверь, сделал глубокий вдох и попытался оценить ситуацию.

Ясно было, что мне нельзя идти ни вверх, ни вниз. Мне хотелось надеяться, что я ошибся насчет места, куда желал попасть Ренфилд. Эта надежда не оправдалась уже довольно скоро, так как фашисты стали спускаться вниз, на этот раз уже не спеша, и двое из них тащили под руки Ренфилда, находившегося без сознания.

Рука моя потянулась к пулемету, но никаких дальнейший действий с моей стороны не последовало. Я знал, что любое из них будет самоубийством. Тем не менее, мне было стыдно за свою робость. Стыдно, что я струсил.

А потом я услышал немецкий голос, гулко прозвучавший на лестнице. «Обыскать здание! Найти всех остальных! Обыскать каждый этаж!»

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

(Дипломатической почтой)

КОМУ: ОБЕРГРУППЕНФЮРЕРУ СС РЕЙНХАРДУ ГЕЙДРИХУ, РСХА.

ОТ: МАЙОРА СС ВАЛЬТРАУДА РЕЙКЕЛЯ.

КОПИЯ: ГЕНРИХУ ГИММЛЕРУ, РЕЙХСФЮРЕРУ СС.

Относительно вашей последней корреспонденции, отвечаю на ваши вопросы в том же порядке, в каком они были заданы:

1) Мы подготовились к атаке. Ожидалось, что противник нападет ночью и скрытно. Однако в действительности налет был осуществлен гораздо большими силами, чем ожидалось. По словам людей, там находившихся, в крупном и хорошо организованном нападении участвовали от 15 до 30 человек, вооруженных минометами и пулеметами. И лишь благодаря нашей бдительности и тому, что мы заранее подготовились, обнаружив разведывательный наблюдательный пункт противника, а также благодаря постоянному наблюдению, наши усилия были вознаграждены захватом в плен одного из нападавших. Справедливости ради следует заметить, что мы недооценили противника и слаженность его действий во время рейда. Больше такого не повторится.

2) Нашей целью не являлось защитить завод или список. Они были лишь приманками, чтобы заманить их в устроенную нами западню. Уничтожение боеприпасов вызывает сожаление, но хочу напомнить вам, что лично сам Фюрер дал нам приказ захватить это существо «любой ценой».

3) Нет, нам не удалось схватить существо, являвшееся целью данной операции. Неудача с моей стороны, я это признаю. Если кто-то должен быть за это наказан, то это именно я. И я готов покинуть свой пост. И отправиться на русский фронт.

4) Но мы действительно заманили того, кто вам нужен, в нашу западню. На некоторых из погибших наших людей были обнаружены следы, подтверждающие, что на них набросилось именно это существо. (Трупы находились в плохом состоянии, из-за разрушительного воздействия огня и взрывчатки. Нам мало что осталось для их обследования). Так что это существо было среди нападавших и участвовало в налете. В этом отношении наш план доказал свою оправданность и эффективность.

Мы выманили объект нашей охоты. И сможем сделать это снова.

5) Тот тип, которого мы поймали, приведет нас к добыче. Я в этом абсолютно уверен. По всей видимости, это один из британских шпионов, которые, по слухам, действуют в нашем регионе. И поэтому, являясь таковым, он наверняка связан и даже является участником подпольного руководства. Захват и гибель этих террористов станет для нас радостной победой. Я уверен, что главный объект нашей охоты близок к этому узкому кругу. Мы приступаем к допросам захваченного в плен лица (которое в данный момент пытается симулировать психическое расстройство. См. прилагаемую стенограмму). Но мы его сломаем. Все ломаются.

Если он не владеет нужной нам информацией, то его можно будет использовать в качестве наживки. Если они так сильно рисковали ради простого списка, они рискнут еще больше ради одного из своих. И на этот раз мы подготовимся гораздо лучше.

Хайль Гитлер.

ОТРЫВОК ИЗ НЕОПУБЛИКОВАННОГО РОМАНА ЛЕНОРЫ ВАН МЮЛЛЕР «КНЯЗЬ-ДРАКОН И Я»

Возвращение из Сфынту-Георге оказалось тревожным и полным опасностей. Попытавшись сразу же выехать из города, они обнаружили блокпосты везде, куда бы ни поворачивали. Но местные партизаны всегда были готовы к такой возможности. Ван Хельсингу оставалось лишь найти знаки, нанесенные мелом.

Спешно нарисованные на углах зданий и фонарных столбах стрелки указывали ему, куда можно поворачивать, а куда нет; свастики же предупреждали о немецком блокпосте впереди. Эти направляющие знаки позволили им, наконец, покинуть Сфынту-Георге.

Оказавшись за пределами города, они решили, что опасность миновала, но затем профессор заметил знак мелом на бетонном указателе километров – грубо нарисованное свиное рыло. Он снизил скорость, смутившись.

Но затем Ван Хельсинг поехал дальше. Они с дочерью стали обсуждать, что может означать этот символ, и имеет ли он вообще какое-либо отношение к ним, когда вдруг их фары высветили крестьянина, стоявшего на обочине дороги. Рядом с ним, на веревке, стояла большая пятнистая свинья. Это чрезвычайно необычное видение, появившееся посреди ночи, плюс предшествовавший ему любопытный знак, склонили Ван Хельсинга к решению остановить машину.

«Добрый вечер», сказал Ван Хельсинг в окно автомобиля. «Выгуливаете хрюшку?»

«У нее проблемы со сном, когда вокруг шумят армейские грузовики, устраивающие на дорогах блокпосты и все прочее».

«Блокпосты?», спросила Люсиль, отвернувшись от Дракулы, который лежал вялый и неподвижный.

«На дороге, там впереди», ответил крестьянин, худой, немолодой уже человек с морщинистой обветренной кожей, серебряными бакенбардами и слезящимися глазами.

«Меня тоже раздражает звук армейских грузовиков», сказал Ван Хельсинг. «Хотелось бы избежать неприятностей».

«Тогда поезжайте за мной и Пеппи», посоветовал крестьянин. «И выключите фары».

Ван Хельсинг выключил фары и, пользуясь бледным задом свиньи как розовым маяком, двинулся вслед за ней по темной проселочной дороге.

Она представляла собой две еле проторенные колеи посреди недавно вспаханных полей. Пеппи шествовала весьма игриво, вертя задницей, как парижская проститутка.

Несмотря на свое бесстыдство, походку свинюшки едва ли можно было назвать резвой, и Ван Хельсингу приходилось держать скорость автомобиля чуть выше холостого хода.

Люсиль повернулась к Дракуле, который тяжело развалился на сиденье, обессиленный, с закрытыми глазами и открытым ртом, как будто что-то безмолвно крича.

Он явно страдал от боли, теряя силы, и было такое непривычное ощущение, что он не в состоянии сопротивляться волне тошноты и заражения, его одолевавших.

Люсиль также охватило чувство беспомощности. Она так долго помогала своему отцу, усваивая знания еще подростком под его медицинской опекой, что давно уже стала квалифицированной медсестрой, но этих знаний было недостаточно, ведь этот человек был уникален. Он был холоден на ощупь, но ведь он всегда был таким холодным, и она не знала, чем ему помочь.

Она вынуждена была признать тот факт, что он не является человеком и поэтому обычные средства и лекарства окажутся не эффективными. Как они с отцом будут его лечить?

«Папа, нам нужно поторопиться», сказала она еще раз. Она попыталась скрыть нотку страха в голосе, но это ей не удалось.

Ван Хельсинг высунул голову из окна и обратился к крестьянину: «Почтеннейший, а нельзя ли поместить Пеппи в багажник нашего автомобиля и двигаться чуть быстрее?»

«Пеппи уташнивает, когда ее перевозят на машинах», объяснил крестьянин. «И к тому же, все равно уже недолго осталось».

Наконец, они подъехали к какому-то ветхому сараю на перекрестке двух проселочных дорог. Крестьянин остановил свою свинью и наклонился к машине.

«Вот по этой дороге налево. Поезжайте по ней, пока снова не выедете на асфальтированную дорогу», проинструктировал он. «И блокпост останется у вас за спиной.

Как я понимаю, это для вас будет не очень сложно».

«Спасибо вам», сказал Ван Хельсинг. «И надеюсь, Пеппи будет теперь сладко спать».

Старик поднял правую руку в оскорбительном жесте, согнув локоть и сжав второй рукой бицепс. Не в нацистском приветствии, а в том, которое Люси видела у многих партизан.

«Гитлер капут!», хлестко заявил он.

Старик ухмыльнулся, показав больше десен, чем зубов, а затем повернулся и двинулся обратно – тем же путем, что пришел сюда, ведя за собой свою игриво фланирующую хрюшку.

Это были два медленных километра движения по указанной дороге, если таковой ее можно было назвать. Ван Хельсингу, еще опасавшемуся включать фары, пришлось наклониться вперед, сгорбившись и нависнув над рулевым колесом, чтобы разглядеть колеи, по которым он двигался. После показавшейся бесконечной езды автомобиль снова вырулил на асфальт.

Люсиль посмотрела в заднее окно и увидела военные машины в полукилометре за ними, в свете их фар были видны солдаты. Они останавливали каждую машину и грузовик, покидавшие Сфынту-Георге. Ван Хельсинг подождал, пока они не окажутся на вершине холма, скрывшись из виду, и затем снова включил фары. Затем он смог, наконец, увеличить скорость, и он сделал это с превеликим удовольствием.

Чувствуя беспокойство и нетерпение дочери, он нажал на педаль газа и помчался к Брашову.