Текст книги "Дракула против Гитлера (ЛП)"

Автор книги: Патрик Шейн Дункан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 34 страниц)

«Я пойду с вами», заявил Харкер.

«Мне лучше действовать одному», сказал Князь, многозначительно взглянув на Хорию.

«Целью этой операции не обязательно является ликвидация гестаповцев», сказал Харкер. «Хотя это и было бы неплохим дополнением, но это вторично. Нам нужны дневники Олгарена. Вы сможете задержать персонал, пока я буду их искать. Двое смогут действовать столь же скрытно, как и один. И более эффективно. Я тоже не лишен способностей к конспирации. Меня обучали этому лучшие специалисты».

Люсиль было видно, что Князь обдумывает это предложение.

«Я тоже пойду», сказала Люсиль. Оба повернулись к ней.

«Не думаю, что это целесообразно», сказал ей Харкер. «Акция эта будет чрезвычайно опасной. Особенно для женщины».

«Пожалуйста, прекрати относиться ко мне, как к одной из ваших хрупких английских провинциалок. Которые, кстати, на самом деле вовсе не такие уж хрупкие, как тебе кажется». Люсиль почувствовала, как гнев ее усиливается. «Это не какой-нибудь роман Томаса Харди. Это война, черт возьми, и я участвую в ней дольше, чем ты».

Харкер пробормотал что-то, опешив от ее страстной эскапады. Люсиль поняла, что уделала его.

«Я не возьму вас с собой», сказал Князь. Люсиль удивленно повернулась к нему. Она собралась было возразить ему, но он поднял руку, заглушив ее протест.

«Не могу позволить вам отправиться вместе с нами».

«Не можете?», потребовала она ответа.

«И не позволю», решительно ответил он.

«Потому что это слишком опасно для женщины?» Она почувствовала, как лицо ее покраснело от возмущения. «Вы такой же дремучий, как этот английский болван».

Харкер опешил от этого язвительного оскорбления.

«Задание опасное, согласен», сказал Князь. «Но я еще более опасен. Я могу защитить вас от пули, дорогая Люсиль. Но поступая таким образом, я защищаю вас от чего-то еще более смертельно опасного: от самого себя».

Она была настолько ошеломлена, что не нашлась, что ответить.

ИЗ ВОЕННОГО ДНЕВНИКА ДЖ. ХАРКЕРА

(Расшифрованная стенография)

Я в полнейшем отчаянии. Теперь очевидно, что Люси меня ненавидит. Ну конечно же, «английский болван». От любви до ненависти, и всё в течение одного месяца.

Хоть убейте, не знаю, чем я спровоцировал такую злобу. Я думал, что эти последние несколько дней совместных действий, с общими целями, объединили нас, ну по меньшей мере, создали рабочие отношения. Но нет, она презирает меня. И теперь я жалкий урод.

Но я должен забыть об этом смятении и личных проблемах, сосредоточившись на предстоящем задании. На операции.

Во время подготовки Ренфилд собрал несколько своих дьявольских устройств для двух отдельных вылазок. Но когда мы уже собирались выезжать, сержант вдруг попытался поехать вместе с нами, со мной и Князем, даже попытался сесть в катафалк. Когда, после больших усилий с нашей стороны, его удалось вытащить из машины, он встал перед Дракулой на колени и стал умолять: «О, мой господин, позвольте мне сопровождать вас».

Он тянул вампира за пальто, как диккенсовский нищий попрошайка: «Прошу вас, о Владыка, пожалуйста».

Князь добрым жестом положил руку ему на плечо, и Ренфилд воспользовался этой возможностью, чтобы прижаться щекой к этой руке, нежно, как любовник.

«Ты должен остаться здесь», сказал Дракула своему просителю. «Но я обязательно вернусь к тебе».

«Да, Хозяин». И, к моему удивлению, Ренфилд покинул нас без всяких дальнейших жалоб и занялся своим инструментом, как будто этой любопытной сцены никогда и не было. Но я уже наблюдал аналогичные сцены и раньше. Всякий раз, когда Ренфилд слишком увлекался во время очередной своей лекции или же слишком громко радовался подрыву, требовалось лишь одного успокаивающего слова вампира, и сержант тут же унимался. Я с радостью передал эту командную прерогативу вампиру, так как, когда на чердаке моего сержанта начинают порхать птицы, он становится слишком невыносимым, и без того мне хватает проблем с Люсиль, с военными делами и со всем остальным.

Клошка отвез нас с вампиром к окраинам румынского военного городка. Хория отказывался оставаться наедине с Дракулой, и даже когда мы все сидели вместе, он отсел на самый край, чтобы оказаться как можно дальше от вампира. Когда нам нужно было, чтобы кто-нибудь отвез нас на машине к точке сброса груза, Хория отказался; не вызвались это сделать ни Клошка, ни Кришан. Очевидно, Хория рассказал своим товарищам, что с ним произошло. Люси не разговаривала с нами, поэтому мне пришлось принять волевое решение как командиру и приказать Клошке сесть за руль. Признаюсь, из-за тревожных опасений Хории я тоже почувствовал неуверенность относительно сопровождения вампира в этом рейде. Я останусь с ним наедине, и он раскроет мне свои самые ужасные порочные качества. Я стараюсь выбросить эти мысли из головы, но они все равно никуда не деваются, скрываясь во мраке, как… хм, это существо, сидящее рядом со мной.

Итак, с некоторой тревогой и неуверенностью я смотрел на то, как задние габаритные огни нашего грузовика исчезают на проселочной дороге. Останется ли Клошка здесь, дожидаясь нашего возвращения? Я мог лишь надеяться на это. И вернемся ли мы вообще? И в этом случае надежда была единственным моим утешением. Эта надежда, а также сила вампира, сидевшего рядом со мной – которая сама несла в себе угрозу.

Определив направление по моему компасу, мы отправились в лес, который граничил с подъездной дорогой. Это была густая чащоба, в основном состоявшая из деревьев лиственных пород, их ветви над головой заслоняли слабый свет полумесяца и расплескавшийся на небе бледный Млечный Путь. Я не мог не натыкаться на деревья и не наступать по сухие ветки, издавая больше шума, чем целое стадо лосей. Вот тебе и обучение искусству великого Кожаного Чулка![28]28
  Кожаный Чулок – одно из прозвищ Натти Бумпо, героя романов Дж. Ф.Купера. – Прим. переводчика.


[Закрыть]

Дракула не страдал такой неуклюжестью. Он двигался по лесу плавно и абсолютно тихо. Он как привидение огибал деревья, лавируя между ними прямо как ветер, лишь с легким шелестом. Он уворачивался от каждого дерева, от каждой ветки, как будто он их видел во тьме, что, вероятно, так и было на самом деле, учитывая его сверхъестественные способности.

Впереди показался свет, очерчивавший контуры деревьев перед нами. После того как мы добрались до самого края леса, мы увидели источник этой ложной зари.

Большие прожекторы, установленные на столбах высотой 25 футов, окружали со всех сторон временный лагерь румынских солдат. На нескольких гектарах земли с военной точностью были установлены палатки, большие и маленькие. На дорожках и тропинках между ними стояла пыль – они были удивительно оживленными в такой поздний час, так как мы прибыли туда чуть позже полуночи. Примечательно, что здесь не оказалось ни забора, ни ограды.

Дракула без страха двинулся вперед, а я последовал за ним, но с некоторыми колебаниями. Мне еще не хватало опыта шпиона-актера, чтобы уверенно общаться с врагами – своими жертвами, несмотря на мой маскарад румынского старшины-прапорщика – «maistru militar». Форма подошла мне хорошо, Кришан сшил замечательные брюки, хотя гимнастерка пахла табаком, запахом тела и тошнотворно-сладковатым средством для волос. Я добавил к этому одеянию кобуру с пистолетом Руби 7,5-мм калибра и сумку на плече. Дракула нес с собой портфель побольше. Мы оба выглядели что надо, весьма по-деловому. Как обычный военный и какой-то очередной гражданский бизнесмен, намеревающийся начать какой-то бизнес с военными.

И вновь мои опасения оказались напрасными, когда мы двинулись через лагерь, и никто не обратил на нас никакого внимания. Слава Богу, Дракулу удалось убедить отказаться от своего плаща. В обычной одежде он выглядел как еще один гражданский, ну, возможно, с чуть более благородной манерой держаться, чем большинство остальных.

За палатками мы увидели недавно возведенные деревянные сооружения – казармы и штабные постройки. Людей здесь было меньше, преобладали всё больше офицеры, обратившие на нас не больше внимания, чем все остальные. Побродив по этому гарнизонному городку еще некоторое время, я понял, что мы заблудились. Я признался в этом Дракуле.

«Тогда нам нужно спросить дорогу, не так ли?», сказал он, как ни в чем не бывало, как если бы мы просто не туда пошли у площади Пикадилли. Он подошел к ближайшему офицеру, который шел по направлению к нам. Это был румынский полковник, с весьма красным лицом и нелепыми усами, которые свисали у него даже ниже челюсти. У меня возникли опасения – не знаю, из-за страха ли быть раскрытыми или же просто оттого, что чувствуешь себя неуютно, когда вокруг офицеры, старше тебя по званию. Мне с трудом удалось изобразить жалкое отдание чести.

«Мы ищем немцев», сказал Дракула. «Не подскажете, где они?»

«Гестапо?», полковник невольно сделал шаг назад.

«Именно», ввернул я, пытаясь внести свою лепту.

Офицер подсказал нам дорогу, и через несколько минут мы подошли к перепрофилированному школьному зданию. Это было солидное старое каменное сооружение в три этажа, особняк восемнадцатого века, несколько перестроенный лет тридцать назад в пансион для девочек, который теперь снова поменял свое назначение.

В вестибюле стоял лакированный стол, расположенный таким образом, что он преграждал путь всем, кто входил снаружи через парадную дверь. Сидевший за ним сержант-румын что-то рисовал у себя в блокноте. Рядом с ним, приставленная к стене, стояла его винтовка.

Когда мы вошли, этот охранник тут же бросил свои рисунки и схватил винтовку. У гестаповцев, видимо, было строго с караульными порядками.

«Стоять», приказал он без особого рвения.

Дракула подошел к этому человек за столом и встал перед ним.

«Где спят гестаповцы?», спросил Дракула.

Караульный, казалось, растерялся от такого наглого вопроса.

«Сейчас здесь всё уже закрыто», ответил сержант. «Приходите завтра утром».

Дракула обошел стол, приблизившись к солдату, который явно несколько напрягся. Я увидел, как он выпрямился, готовясь к драке. Дракула не испугался. Он убедился, что охранник смотрит прямо ему в глаза, и помахал рукой у него перед глазами.

«Ты скажешь нам, где спят немцы», сказал он.

На лице сержанта не появилось никакого одурелого выражения, никаких явных признаков гипноза. Он просто ответил:

«На третьем этаже».

«А бумаги где?», спросил Дракула.

«На втором», ответил охранник.

«А на первом этаже что?», спросил я. Охранник не ответил, а лишь по-прежнему смотрел в глаза Дракуле.

«Что находится на первом этаже?», спросил его Дракула.

«Кабинеты».

«Подвальный этаж есть здесь?», продолжал Дракула.

«Там помещения для допросов. И камеры для задержанных».

«Спросите у него, кто в этих камерах», подсказал я Дракуле.

«Кто находится в камерах?», нажал он.

«В данный момент там никого нет», ответил охранник. «Они для обучения и тренировок. На рядовых и заключенных».

«Тебе пора спать», сказал ему Дракула. Сержант улыбнулся, поставил винтовку к стене и лег на пол за письменным столом. Свернувшись, как ребенок, калачиком, он мгновенно уснул.

Мы миновали стол и направились к лестнице, которая вела на второй этаж. По пути я взглянул в блокнот караульного. В нем не было, как я того ожидал увидеть, примитивной порнухи с голыми бабами, что так характерно для солдат. Вместо этого я увидел довольно тонко выполненный рисунок резвящейся пары лошадей. Он был немного в абстрактном ключе, но ощущалась мускулатура и радость животных, оказавшихся на свободе. Я был впечатлен.

Поднимаясь по лестнице, я спросил вампира, что именно он сделал с охранником.

«Он хотел нам все рассказать», сказал Дракула. «Я лишь открыл шлюзы».

«Чем?», спросил я. «Перекладиной?»

«Сильное предположение».

Мы остановились на лестничной площадке второго этажа. Я попробовал открыть дверь, ведущую к кабинетам. Она была запертой.

«Позвольте мне», сказал Дракула, схватив одной рукой дверную ручку и сунув пальцы в щель между петлями с другой стороны. Раздался скрежет железа и треск дерева, и он безо всяких усилий выломал дверь из рамы. Он поставил ее к стене и повернулся, двинувшись далее по лестнице.

«Пора подкрепиться», сказал он и стал подниматься на следующий этаж. «И, конечно же, уменьшить число наших врагов».

Я же вошел в коридор с кабинетами. Прямо перед собой я увидел регистратуру, а затем помещение делилось на два крыла – правое и левое. В каждом из них было по нескольку служебных комнат со стороны окон – гестапо любило вид из окна, полагаю. Единственное, что украшало голые коридоры, были фото маленького человечка со странными усиками в рамках и большой нацистский флаг. Со стороны двора находилась открытая зона со столами для секретарей или помощников, перед стеной за ними, вдоль которой выстроились картотечные шкафы. Я начал с них.

Немцы – народ, любящий порядок. Каждый стол в этом офисе сверкал чистотой и аккуратностью. Картотеки содержались самым педантичным образом. Я отыскал папку профессора Олгарена почти сразу же. Но внутри нее ничего не оказалось, кроме краткой биографии и резюме краткого «собеседования» с ним, закончившегося на полуслове. Я задался вопросом, что же это был за допрос такой, который привел к смерти человека, не успевшего закончить предложение.

Я быстро ознакомился с отчетом о смерти Олгарена, но не нашел в нем никаких упоминаний о бумагах профессора. Не найдя его дневников в картотеке, я тогда стал искать в столах и в кабинетах. Большинство из них оказались заперты. Но я предусмотрительно положил себе в сумку монтировку. Я, не стесняясь, ею воспользовался, вскрывая двери кабинетов и ящики столов, словно объявленный душевнобольным, ищущий документ со своим диагнозом-приговором. Когда я закончил, кабинеты и столы с обеих сторон офиса лежали в руинах.

И все же дневников я так и не обнаружил.

Я как раз стоял там, посреди всего этого моего вандализма, пытаясь сообразить, где же еще мне их искать, когда в офис вошел Дракула.

«Не могу найти дневников», сказал я вампиру.

«Я так и подумал, что такое может произойти», сказал Дракула. «И поэтому привел с собой кое-кого, кто сможет нам помочь».

На плече у него висел один из немцев. Он швырнул его в кресло. У парня был чрезвычайно растрепанный вид, он был почти в невменяемом состоянии, в одной только нижней рубахе и кальсонах. Он обнимал себя руками, как будто от холода, хотя в здании было чрезвычайно тепло. Он не глядел ни на одного из нас, а уставился пустыми глазами куда-то вдаль – туда, где не было забрызганного кровью вампира.

«Где дневниковые записи профессора Олгарена?», спросил Дракула. Тот не ответил, он просто сидел в потрясенном состоянии и молчал.

Дракула дал ему пощечину. Удар, на первый взгляд, был легким, но он сбил немца со стула. Вампир схватил его за волосы, поднял его и вновь усадил на стул.

«Почему бы вам не загипнотизировать его, чтобы получить ответ?», спросил я вампира.

«Некоторые устойчивы к гипнозу», ответил он. «Возможно, из-за страха возникает какая-то блокировка». Он вновь обратил все свое внимание на человека, сидевшего на стуле. «Еще раз спрашиваю, где дневники?»

На этот раз негодяй ответил.

«Зачем мне вам что-то говорить?», промямлил парень. «Вы все равно разорвете меня на части, как и всех остальных».

«Нет, он этого не сделает», сказал я ему. «Я обещаю тебе».

Дракула метнул на меня взгляд. У него по подбородку и шее стекала кровь, а засохшие ее сгустки прилипли к усам. Зрелище самое ужасающее из числа тех, которые я когда-либо видел. Но я уже видел его в подобном состоянии и раньше, после других его вылазок, и полагаю, уже до некоторой степени свыкся с этим.

«Договорились», сказал Дракула. «Я не стану разрывать тебя на части и пожирать. А теперь – где дневники?»

«Они в сумке посыльного», сказал парень. «Внизу. Должны быть отправлены с утренними депешами в Берлин».

«Я верю тебе», сказал Дракула. И он сломал ему шею с таким треском, что у меня сфинктер задрожал от ужаса.

Мы спустились по лестнице вниз – и вот она, мы обнаружили там эту брезентовую сумку посыльного рядом с дверью. Она была на замке, но я разрезал ее ножом кукри – боевым кинжалом гуркхов, который был у меня с собой в сумке. Внутри оказалось три небольших дневниковых книжечки-тетрадки, исписанные мелким почерком и математическими знаками. На внутренней обложке каждой из них было написано имя владельца – «Д.Олгарен». Я сунул все три в свою румынскую гимнастерку, а потом, подумав, и остальные бумаги. Кто знает, может эти документы окажутся ценными?

«Это то, что мы и искали?», спросил Дракула.

«Совершенно определенно», ответил я. «Дело сделано».

«Тогда давайте уничтожим следы моего присутствия», предложил он и вновь стал подниматься вверх по лестнице. Я последовал за ним на третий этаж. Как только дверь открылась, мне в лицо ударил запах крови, пронизывающим до костей туманом смерти. Скрепя сердце, я нехотя вошел вслед за Дракулой в большое помещение с двадцатью примерно койками, расставленными точно, как по чертежу. Мои ботинки зашлепали по кафельному полу, и, посмотрев вниз, я обнаружил, что стою по щиколотку в небольшом пруду крови. Я едва мог остановить комок, поднявшийся у меня в горле, и отвернулся. Но в других местах было не легче. Все стены были забрызганы артериальной кровью, рисуя своеобразный портрет гибели людей в ужасающих муках. Повсюду лежали бездыханные трупы мертвецов с белой, как нижнее белье, кожей. У многих шеи представляли собой разодранное мясо. Очевидно, Дракула предпочитал убивать своих жертв, сворачивая им шею, но у многих мертвецов отсутствовали конечности, грудные клетки были вскрыты, а ребра широко раздвинуты, как расколотые грецкие орехи. Не буду перечислять другие жестокие телесные повреждения, которые я здесь увидел.

Я не смог удержать подступивший к горлу комок и изверг довольно значительное количество рвоты на пол, попав на чью-то оторванную ногу. Непонятно почему, но я почувствовал определенную вину за такое осквернение перед покойным владельцем этой конечности.

Во время этого моего минутного несчастного конфуза Дракула ходил вокруг, разбрасывая фосфорные шашки, подготовленные для нас Ренфилдом. Фосфор горит при пяти тысячах градусов по Фаренгейту, уничтожая все, на что попадает. В результате огонь быстро распространяется, сжигая, надеюсь, все следы нашего вторжения – и все деяния вампира.

«Я уже давно понял, что нужно не оставлять после себя никаких следов», говорил он нам. «Такие следы, свидетельствующие о моем существовании, вызывают переполох и тревогу, а затем и противодействие. Вследствие чего у меня возникают значительные затруднения, а иногда они наносят мне вред, а то и ранения».

Я стал помогать ему устанавливать шашки, эти небольшие бомбочки он вынимал из своего портфеля. Каждая из них была с отложенным по времени возгоранием, так что у нас будет возможность сделать то же самое с помещениями, где находились картотеки.

Покинув это место кровавой бойни (в моем случае, с радостью) и спускаясь по лестнице, мы услышали внизу голоса. Не знаю, каким образом пробудился наш введенный в сон караульный – думаю, это сделал офицер охраны, проверявший своих людей. При каких бы обстоятельствах это ни произошло, но когда мы подошли к дверям архивного помещения, мы увидели, что теперь там находятся двое военных: наш загипнотизированный караульный и офицер. Они проверяли один за другим все кабинеты.

Разыскивая нас, справедливо рассудил я.

«Нужно их убрать», прошептал мне Дракула.

«А не могли бы вы просто загипнотизировать их обоих?», спросил я. Кровавая баня, свидетелем которой я только что стал наверху, вызвала во мне нежелание больше кого-либо убивать.

«Они слишком далеко», ответил Дракула. «Мне нужно находиться в непосредственной близости от них. Не думаю, что они позволят мне к ним приблизиться настолько, чтобы я мог на них воздействовать».

«Это верно», сказал я, приготовив свой пистолет.

«Я сам с ними разберусь», сказал Дракула. «Встретимся позже – там, где договорились».

Не дожидаясь ответа и продемонстрировав свое обычное высокомерие, он вошел внутрь. Я последовал за ним. Я не из тех, кто бросает товарищей.

Оба солдата тут же увидели нас и вскинули свое оружие: охранник – винтовку, а офицер – пистолет.

«Вот они!», крикнул караульный. Они тут же открыли огонь. Прямо по Дракуле, а я двигался в трех шагах позади него.

Честно говоря, до этого момента я не верил рассказу Хории о неуязвимости вампира к пулям. Я думал, что Хория в пылу боя, когда царит замешательство и неразбериха, неверно воспринял случившееся. Страх и нервное возбуждение в такие моменты делают свидетеля ненадежным.

И поэтому, когда те двое открыли огонь, и я увидел, как в Дракулу попали пули, я ожидал самого худшего – для вампира. Представьте себе мое изумление, когда я увидел, как две пули вылетели из Дракулы со спины, а он все равно остался на ногах без всякого видимого вреда. Проблема была в том, что одна из пуль попала мне в грудь, и силой удара я был сбит с ног.

Растянувшись на полу, я увидел, как Дракула бросился на них обоих. Одной рукой он схватил дежурного за шею и сжал, раздавив ему плоть и сухожилия. Голова у него оторвалась, как горошина из стручка. Дракула вырвал винтовку из мертвых рук обезглавленного часового (до того, как труп упал на пол) и затем ударил ею офицера в солнечное сплетение, пока ствол винтовки не вышел у него наружу со спины.

У изумленного офицера хватило сил выпустить еще две пули в Дракулу, после чего глаза его закатились, уставившись в потолок, как будто ответ на то, что только что произошло, был написан именно там, и жизнь оставила его.

Все это произошло за считанные секунды. Вампир двигался так быстро, что его движения показались мне порхающими. Но, с другой стороны, я не в полной мере владел своими чувствами, так как меня же только что подстрелили.

Расправившись с противником, Дракула бросился ко мне и помог мне подняться на ноги. Он крепко схватил меня и поднял с такой легкостью, словно я был каким-то пуком соломы.

«Вы ранены?», спросил он. Я был удивлен выражением озабоченности у него на лице.

Я быстро ощупал себя в больных местах и не нашел никаких повреждений. Что я обнаружил – так это пулевое отверстие в гимнастерке спереди. Может, я настолько серьезно и смертельно ранен, что нахожусь в шоке, не чувствуя раны, от которой сейчас погибну? Я слышал о таких случаях. Неужели я умру таким же озадаченным, как и этот офицер, который на моих глазах был пронзен винтовкой Karabiner 98k?

Расстегнув гимнастерку, я обнаружил дыру в одном из дневников и пулю, застрявшую во втором.

«Вам крупно повезло», заметил вампир. Я вытащил пулю в медной гильзе из этого блокнота и положил ее в карман для будущих своих рассказов о том, как я оказался на волоске от смерти. Но каким бы ни было мое потрясение от этого чудесного спасения, я не в силах был оторвать взгляда от четырех отверстий в груди Дракулы.

Он казался невредимым и невозмутимым, и не было видно никакой крови, по крайней мере, его собственной. Он отошел от меня и стал расставлять все новые наши зажигательные шашки, словно без единой царапинки.

Я последовал его примеру и начал устанавливать фосфорные бомбы на картотечных шкафах в кабинетах. Когда мы поставили последнюю, мы ушли. Во время стычки на офисном этаже шашки, которые мы установили наверху на месте кровавой бойни, возгорелись. Когда мы покидали этаж с кабинетами и шли по коридору, нам стал слышен рев огня над нами – это пламя и дым уже поползли вниз по лестнице.

Мы поспешили вниз, на первый этаж, и побежали к входным дверям. Когда я открыл их, я слышал, как заряды, которые мы заложили на втором этаже, начинают разрываться трескучим стаккато небольших хлопков, словно взрывающиеся чередой петарды.

Я выбежал из здания, оказавшись на прохладном ночном воздухе. Дракула положил руку мне на плечо, сдерживая меня, и, вспомнив, чему меня учили, я пошел вперед, стараясь, как мог, выглядеть как ни в чем не бывало. Дракула обнял себя за плечи, прижимая руки к груди, как будто ему было холодно, но я знал, что он прикрывает таким образом свое разодранное одеяние, кровь немцев и четыре пулевых отверстия. Я вновь застегнул на пуговицу свою гимнастерку, надеясь, что одно небольшое отверстие в темноте никто не заметит. На полпути из лагеря, уже будучи на границе между лесом и палатками, мы услышали, как у нас за спиной заколотил пожарный колокол, и я предположил, что наша пиротехника обнаружена.

Мы продолжили идти дальше и без всяких происшествий легко вошли в граничащий с лагерем лес примерно в том же месте, откуда и вышли из него. На этот раз поход через лес показался мне короче, и на условленном месте встречи ждать нам пришлось недолго. Кришан прибыл вовремя, и поездка обратно была весьма отрадной, так как в открытое окно грузовика струился ночной воздух, рассеивавший острый запах пороха и медный запах крови, въевшийся в вампира и, по всей вероятности, и в меня тоже.

По прибытии в наше убежище мне очень захотелось отпраздновать успех нашей операции и то, как я чудом спасся от смерти, подробно рассказав своим товарищам и о том, и о другом. К счастью, братцы Марксы заразились этим моим радостным настроением и, по правде говоря, как всегда, были готовы открыть бутылку.

Люси, по-прежнему находившаяся в дурном настроении, в пирушке участвовать отказалась. Может, их и называют представительницами прекрасного пола, но зачастую они могут быть самыми несносными и несправедливыми.

ОТРЫВОК ИЗ НЕОПУБЛИКОВАННОГО РОМАНА ЛЕНОРЫ ВАН МЮЛЛЕР «КНЯЗЬ-ДРАКОН И Я»

Люсиль смотрела на то, как мужчины – ее люди, ее подчиненные – собрались все вместе и радостно стали отмечать собственное спасение. Харкер принялся рассказывать всем остальным о своих подвигах, в то время как Князь был более сдержан. Но даже он присоединился к общему веселью, ткнув пальцем в дыру в гимнастерке англичанина и рассказав об удивлении Харкера, когда тот понял, что остался жив. Люсиль была смущена той болью, которую вызвала у нее их общая радость.

И как обычно, Люсиль превратила эту боль в гнев.

Она отошла от них и уединилась на переднем сиденье катафалка, закрыв дверь. В тишине, отгородившись от них под защитой кожи и хрома, она стала кипеть от злости. Она позволила своему негодованию какое-то время бурлить в котле взвинчивания собственных нервов, умышленно погрязнув в сладости враждебной ненависти к этому, специально накручивая себя и ввергая себя в состояние изощренной досады и уязвленного самолюбия, направленного против всего этого мужского царства.

Ей пришлось столкнуться именно с тем, что она так ненавидела – с неограниченным царствованием мужчин, заставлявших женщин «знать свое место». И это место было создано, определено и насильственно поддерживалось самими мужчинами.

Люсиль глубоко вздохнула и перенесла свою небольшую психическую вспышку гнева в запасники своей памяти, где она хранила всю хронику преступлений против нее самой и ее пола. А затем она начала составлять план того, как ей еще раз проявить себя. Теперь ей в очередной раз придется продемонстрировать все свое достоинство, способности и умения, чтобы доказать, что она не хуже любого мужика. А на войне даже лучше, чем большинство из них.

С первыми лучами восходящего солнца она отправилась на велосипеде в ближайший город и с дружественного телефона обзвонила всех своих знакомых, подыскивая новую цель для другой операции – операции, командовать которой будет она.

К тому времени, как она вернулась обратно в убежище, солнце уже садилось, скрываясь за горами. Она обнаружила, что мужчины собирают вещи, грузя их в машины, готовясь к переезду на новое место – на сахарный завод в Фокшанах.

«Планы изменились», объявила она и разложила на капоте катафалка карту. Она показала на карте Бакэу.

«Немецкая армия строит к югу от города аэродром», начала она. «Он еще в зачаточном состоянии, там с десяток самолетов, возможно, он будет расширяться, но все это очень похоже на топливозаправочную базу для бомбардировщиков, скорее всего, в рамках подготовки к предстоящему нападению на Россию».

«Крупная цель», заметил Кришан. «Аэродром».

«Скорее всего, усиленно охраняемый», добавил Харкер.

«Не очень», сказала Люсиль. «Охраняется ротой румын. Но их командир одалживает их днем одному промышленнику, изготавливающему цементные блоки, и поэтому многие из них засыпают ночью в карауле прямо на постах».

«Зачем он это делает?», спросил Харкер. «Заставляет их работать на гражданских?»

«Он деньги делает», ответил Клошка. «Рабский труд на офицера, который на этом зарабатывает. А цементные блоки и панели очень востребованы немцами».

«И что, там у них стоят эти самые летающие машины?», спросил Дракула.

«С полдюжины Арадо-240 и несколько старых Хейнкелей», ответила ему Люсиль, после чего обратилась ко всем остальным: «Службу там несут примерно 30–35 пилотов люфтваффе и технический персонал. Под их контролем также кабак, находящийся за пределами части, но они всегда возвращаются из него на базу к полуночи, в соответствии со своими правилами внутреннего распорядка».

«Класс! Похоже, это как раз для нас, верно, старина?» И Харкер дружески обнял за плечо Князя. Это лишь еще больше раздразнило Люсиль.

«И как вы намерены действовать?», спросила его Люсиль. «Вы двое?»

«Убить некоторое количество немцев». Харкер расплылся в улыбке, как ребенок в предвкушении от посещения зоопарка. «Ну и попутно уничтожить некоторое количество вражеских самолетов».

«Простите, но я расстрою ваши планы, лейтенант», сказала Люсиль. «Мне кажется, это задание будет слишком сложным лишь для двоих, каким бы грозным и сильным ни был наш Князь. Я отыскала людей, которым удалось там не так давно побывать. И они нарисовали мне вот это».

Она положила на карту какую-то схему и стала продолжать: «Как видите, самолеты расположены слишком далеко друг от друга и от технического персонала, чтобы можно было легко устроить там диверсию усилиями лишь двух человек. И немецкие казармы, вот эти пять отдельных строений, также находятся на некотором расстоянии друг от друга. Можно атаковать одну, пусть даже две казармы, но невозможно не привлечь тем самым внимание других казарм».

«Почему они так далеко отстоят друг от друга, самолеты и казармы?», спросил Хория.

«Похоже, такая схема часто применяется нацистами», продолжала Люсиль. «Размещение самолетов на значительном расстоянии от казарм затрудняет уничтожение базы одной воздушной бомбардировкой».

«Ну, значит, возьмем с собой также Хорию, Клошку и Кришана», сказал Харкер.

«Ага, а я останусь дома вязать носки?», усмехнулась Люсиль. «Нет, так не получится. Этим рейдом командовать буду я. Я его спланировала, я и буду им руководить.

Все ясно?»

Среди мужчин воцарилось молчание. Харкер открыл было рот, чтобы что-то возразить, но Люсиль не дала ему сказать ни слова, постаравшись бросить на него самый жесткий взгляд, какой только могла. Он сглотнул и отступил, не в силах выдержать ее взгляда. Она повернулась к Князю, который слегка поклонился ей корпусом и кивнул головой.