Текст книги "Последний глоток сказки: жизнь. Часть I и Последний глоток сказки: смерть. Часть II (СИ)"

Автор книги: Ольга Горышина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 33 страниц)

Глава 28 «Мертвым нельзя врать»

– Я не нашел ваши ключи, – сообщил горбун прискорбно, постучав в дверь башни ровно через час.

А может и через два, а то и все три после своего ухода. В любом случае, сидя в заколоченной башне, Валентина не знала, когда закат. Можно было выглянуть в окно ванной комнаты или даже зайти в туалет, но она не могла заставить себя подняться с кровати вообще. Ее хватало лишь на то, чтобы крутить на пальце кружку. И сейчас она чуть не запустила ей в дверь.

– Спасибо, – буркнула она и тихо, себе под нос, зарычала.

Мысленно она уже распрощалась со всеми упырями, и видеть их совершенно не хотелось.

– Серджиу, сообщите, пожалуйста, Дору, что граф велел ему отыскать мои ключи.

– Непременно сообщу.

Валентина в этом не сомневалась. Она сомневалась в другом – найдет ли вампир ключи.

– Ты поверила отцу, да? – хохотал он, стоя на пороге спальни, куда его не пустили за провинность с волком. Наверное, он и сам не горел желанием входить в башню.

– Я не знаю, куда он их спрятал, но точно не на могиле моей матери. Если только это не она сама их там от тебя спрятала.

Дору расхохотался – дико и противно, а Валентине было не до смеха, потому что ее вынуждали самолично идти к графу – на поклон

– Как нет? Когда они точно там! – ответил граф из-за двери – И что за очередной бред про Брину?! Призраки не могут двигать вещи! Это новая теория нашего профессора? Или его новая фантазия на тему вампиров и волков?

Повисла тишина Мучительная Валентина прижалась лбом к двери и дрожащим голосом прошептала:

– Давайте поищем ключи вместе Вдруг найдем?

– Поверни сначала серебряный ключ

Она повернула, и граф так резко распахнул дверь, что Валентина чуть не упала к нему в объятья Хорошо, успела ухватиться за косяк.

– Хочешь сказать, что от первоначальных планов нельзя отступать? – проговорил он с едва уловимой усмешкой на губах и в голосе – Ну, пошли тогда

И он вышел в коридор как был, в халате, надетом на голое тело. Новой сорочки в кабинете не было, а рваная осталась в башне Однако на замечание смертной девушки, что, может, стоит переодеться, вампир махнул рукой.

– Я уж по-домашнему, ладно?

Валентина передернула плечами – его голос сразу ей не понравился, как и развязная манера держаться Она пригляделась и выдала:

– Вы пьяны?

Граф замер и отвернулся, потом все же стрельнул в ее сторону глазами и остался к ней в профиль, задрав подбородок

– Немного Тебя это смущает?

Она мотнула головой, но все же отступила на шаг

– Тина, умоляю, прекрати вести себя как несмышленый ребенок! – расхохотался он, приваливаясь плечом к стене коридора – Лишний шаг тебя не спасет Так что возьми меня под руку Тем самым ты окажешь мне важную услугу – не дашь оступиться

Он смеялся в голос, все сильнее и сильнее притягивая ее к себе за рукав куртки Валентина попыталась улыбнуться, но губы не слушались, и лоб под шапкой ужасно чесался Она бы хотела думать, что это шевелятся извилины головного мозга, но нет, куда там Она, как полная дура, протянула вампиру руку

– Что же, я поддержу вас, если что… – пролепетала она, провожая взглядом свои семенящие красные сапожки

Поднять голову не получалось, точно на шею повесили стопудовый камень На лестнице рука вампира отпустила ее взмокшие в перчатках пальцы и мягко легла на локоть Зимняя одежда защищала от холода мертвого тела, но не от страшных мыслей, что вампир накинется на нее, позабыв все свои обещания И Валентина не боясь только оступиться, потому что его рука была намного лучше ее глаз, не способных в кромешной тьме разглядеть даже смутных очертаний ступенек Но фигуру Дору она увидела раньше, чем тот заговорил

– Вы гулять?

Граф оставил вопрос сына без внимания

– Романтическая прогулка по кладбищу? Papa, я действительно все там обшарил Вы мне не верите?

– С некоторых пор – нет, – отчеканил граф и обвел свою спутницу мимо сына, не заставляя того уступать им дорогу

Горбун придержал дверь, и потому им не пришлось разомкнуть рук Вечер дыхнул на них уже поистине ночным холодом, и Валентина свободной рукой подтянула шарф к носу

– Ускорим шаг? – поинтересовался граф, но Валентина попросила его не спешить

Сапоги увязали в снегу, и каждый шаг давался с усилием Бежать она точно не сможет, и тогда он решит взять ее на руки – лица окажутся слишком близко друг к другу и тогда, не ровен час, шарф станет единственной, легко устранимой, преградой на пути к ее шее

– Прекрати меня бояться, глупая

Зачем она думала о таких вещах рядом с существом, читающим мысли? Граф тотчас подхватил ее на руки и сразу ткнулся носом ей в шарф, а в следующую минуту уже хохотал, запрокинув голову Она же машинально схватилась руками за отвороты его халата и закрыла ему грудь

– А вдруг замерзнете! – сумела сказать она уже с улыбкой, и он в ответ опустил вязаную шапку прямо ей на глаза

– Не смотри на меня Я вблизи ужасен.

Валентина высвободила руку из халата и оттянула шапку к затылку.

– Издалека вы ужаснее А, узнав вас ближе, я почти вас не боюсь..

Граф шагал через снег довольно бодро, а тут разом встал и опустил свою ношу прямо в сугроб.

– И кто из нас пил?

От строгости, прозвучавшей в его голосе, у Валентины зачесалась вся голова, и она содрала шапку.

– Я вас обидела?

Она стояла и мяла шапку в дрожащих руках Утрамбовывала снег сугроба и не вылезала на дорожку, на которой должны были еще остаться ее утренние следы.

– Да: – бросил он, явно разозлившись. – Мне досадно, что ты не воспринимаешь мои слова всерьез.

Он сделал паузу, и Валентина, пожевав для храбрости губу, тихо спросила:

– С чего вы это решили? Я не… – и замолчала, не в силах закончить фразу.

Голове было холодно, сердцу – страшно. Халат на груди графа распахнулся, и его голая грудь ослепляла на манер луны, но Валентина запретила себе даже щуриться.

– Я – монстр. И даже если монстр всегда был благосклонен к своим жертвам, то после столетнего заточения он может изменить своим принципам. И очень легко. Не стоит быть подле меня настолько легкомысленной.

– Насколько? – она нацепила шапку и затянула потуже шарф, понимая, что вампир не сводит глаз с ее шеи. – Вы хотите сказать, что я не должна была выводить вас из кабинета и идти с вами на кладбище? – Граф молчал, и Валентина продолжила лепетать: – Но если у меня нет ключей, как я уйду из замка? Ногами? Но там волки. Я знаю.

– Там волк, – повторил он медленно и потом уже громче: – Тина, там волк!

Она оглянулась, и через секунду сама запрыгнула к вампиру на руки, прижалась к его ледяной груди и замерла. Он тоже не двигался, и не понять было, что удерживает его на месте – близость волка или все же близость живой девушки.

– Тот самый? – прошептала Валентина, не поднимая головы, лишь скашивая глаза в сторону кладбищенской ограды: волк стоял на дороге в клубах пара. Из ее рта тоже вырывалась тонкая струйка сквозь стиснутые в страхе зубы: – Но он же был таким милым..

– Я тоже могу быть милым, – граф сильнее прижал к себе Валентину и провел носом по ее щеке. – Когда силой воли подчиняю себе свою звериную природу. Он тоже был послушной домашней собачкой с тобой, пока его природа подчинялась воле Эмиля Тебе ли не знать, как легко заставить живое существо плясать под чужую дудку… Тебе ли не знать…

Валентина почти не дышала – нос вампира колол ей щеку, точно сосулька, но она боялась даже сглотнуть.

– Я честно сопротивлялась Дору, честно… – шептала она в шарф – И раз я боялась вас, то он не владел мной полностью.

Граф рассмеялся, но уже не так громко, даже как-то глухо, и хмуро прошептал, касаясь губами торчащей из-под шапки горящей мочки живой девушки:

– Ты боялась только одного и сопротивлялась только одному, – он сделал паузу, и сердце Валентины перестало биться – Близости со мной

Она закрыла глаза и выдохнула: чего пугаться, он все про все знает.

– Да, – ответила она просто

– И до сих пор боишься?

Она почувствовала, как его хватка усилилась – что в объятиях вампира, что в зубах волка – все едино больно!

– Да Мне больно, – простонала она, не в силах больше терпеть

Хватка вампира ослабла, будто он и стискивал ее клещами своих рук, чтобы выдавить ответ про боль

– А если я скажу, что боли не будет?

– Я вам не поверю – прошептала она и зажмурилась, приготовившись к новым тискам

Однако граф поставил ее на снег, но она в ту же секунду, даже не оглянувшись, чтобы проверить, тут ли волк, прижалась к груди вампира и замерла

– Он ушел Иначе я бы не поставил тебя на землю Вот и доказательство того, что ты мне не доверяешь Что ж, без доверия ничего у нас не выйдет Пойдем за ключами, моя маленькая серьезная девочка

Она вскинула голову и увидела, что в небесах теперь три луны, и лишь одна из них настоящая

– Вы больше не называете меня "дитя мое" Почему?

Он улыбнулся, одними губами, не обнажая зубов

– Потому что ты для меня больше не дитя, что тут непонятного? У меня к тебе совсем не отеческие чувства, разве незаметно?

Валентина попыталась отстраниться, но он не отпустил ее Его руки только сильнее обвились вокруг ее тела, спрятанного в коконе пуховика

– И танец отца с дочерью мы с тобой не станцуем

– Вы сами от него отказались И если мы отыщем ключи

– Не бывает если Со мной не бывает никаких "если", глупая смертная девочка Идем!

Он вдруг резко отстранил ее, развернул и зашагал вперед, таща ее по тропинке за РУКУ

– Я не буду подходить! – вскричала она, когда до могильной плиты осталось шагов пять. – Не буду..

Он отпустил ее руку и нагнулся к надгробию Валентина сначала подумала, чтобы отдать мертвой уважение, которого у него, скорее всего, осталась лишь самая малость – и то к самой смерти, а не к неупокоившейся жене Но он распрямил спину, держа в руке ключи

– Нет! – вскрикнула Валентина, рванулась было вперед, но сумела остановиться

– Нет, – голос ее упал до шепота – Их там не было Я сидела на этой плите Зачем вы меня обманываете? Зачем?

Граф зажал ключи в кулак и погрозил им девушке

– Не смей разговаривать со мной подобным тоном И не смей обвинять меня во лжи! Иначе сейчас от твоих ключей ничего не останется

Он швырнул их, и она поймала Ключи казались абсолютно сухими. Валентина даже стащила с руки перчатку, чтобы удостовериться

– Что-то не так? – шагнул к ней граф, и она не отступила, а просто спрятала ключи в карман куртки

– Все так И если вы не врете, а врать на кладбище грешно, то врет ваш сын, – она открыто смотрела в сияющие в ночи глаза вампира. – Ключей здесь не было. Их только что положили И если это сделали не вы, то их принес сюда Дору не больше часа назад Я не хочу вам не доверять И если вы действительно их в ту ночь спрятали здесь, то в ту же ночь или даже в тот же час, – исправилась она с жаром, – Дору забрал ключи и держал все это время при себе И

Она хотела добавить – врал нам обоим, но решила, что граф и так это понимает, а услышать такое про сына из ее уст ему будет еще более неприятно.

– Пойдем домой…

Граф протянул руку и тут же опустил, чтобы исправившись, сказать "в замок" и снова подать ей руку.

– Благодарю, – ответила Валентина без запинки. – Ия хочу с вами танцевать, но… – она замялась и опустила глаза. – Я пойму и буду вам безмерно благодарна, если вы откажетесь.

– Я не откажусь! – перебил граф ее на последних словах и один и тот же глагол перекрыл друг друга. – Я даже заставлю Дору играть для нас вальс. Вальс снежинок Чайковского. Ты не против?

– Нет, – улыбнулась она.

– Надеюсь, ты не придешь в танцевальную залу в зеленом платье.

– Я приду в белом…

– Как невеста, – снова перебил ее граф.

– Нет, – губы Валентины скривились в горькой улыбке. – Как снежинка…

– Снежинки хрупки и недолговечны.

– Зато каждая из них уникальна.

– Но они тают в руках

– В горячих, а у вас руки холодные..

– Ты права, мой раскаленный утюжок Ты права Прощальный танец, чтобы забыть..

– Чтобы помнить, – теперь уже перебила она – Сначала я хотела, чтобы Дору стер мне всю память, а теперь я хочу сохранить воспоминания о вас до своего последнего часа

– Пойдем… – граф сделал паузу и сказал: – Домой

И Валентина вновь подала ему руку, чтобы он увел ее из мира мертвых в мир почти живых

Глава 29 «Вальс снежинок»

– Думаю, сама ты не справишься с этим платьем, – глухо выдал Дору, швырнув на кровать пакет со свадебным нарядом, который Валентина так и не увидела.

Но она не обернулась, желая скрыть любопытство. Спокойно повесила куртку в шкаф, проверив еще раз наличие в кармане ключей от машины, хотя и понимала, что они останутся в кармане, только если граф того пожелает, так что перепрятывать не стала. Она ведь не глупая смертная девушка.

– Ты видел меня обнаженной и не один раз, – повернулась она к юному графу уже полностью раздетой. – Стыдиться тебя мне поздно. И ты прав, одна я не справлюсь. В этом замке обычный человек абсолютно ничего не может сделать без помощи необычных хозяев

Дору проигнорировал ее слова и подал первую деталь туалета.

– Все равно тебе будет холодно, – усмехнулся он при этом.

Она самостоятельно справилась с нижним бельем и натянула белые кружевные чулки тоже без его помощи. Затем проверила, насколько устойчивы туфли. Ничего, справится с каблуками. Она со всем справится и даже не простынет. Невесты же бегают раздетыми по снегу, у нее в крови тоже довольно адреналина.

Дору одел на нее корсет и принялся шнуровать.

– Ты действительно думаешь, что мне надо похудеть? – прошептала она, когда поняла, что еще один сантиметр, и дышать будет уже нечем.

– Нет, отрастить сиськи побольше

Но грудь и так уже вываливалась из лифа

– Эмиль, захвати платье! Я у себя приведу ее в божеский вид! А то своим дьявольским она насмешит отца до судорог!

Валентина не обернулась, а только подумала: "Вот и второй участник трагикомедии объявился Как же я по тебе скучала. " Эмиль подал ей руку, и Валентина подумала: "Как в дешевом кабаре!", и профессор сочувственно кивнул ее мыслям

Макияж не занял много времени Больше его ушло на прическу, которая могла бы удержать гребень с фатой Наконец Валентина расправила юбки и надела белоснежные перчатки Из зеркала смотрела совсем не она, но эта снежинка ей очень нравилась

– А на шею ничего нет? – обернулась она к Дору, глядящему на нее безразличным взглядом – Сюда просто просится жемчужное колье

– Можешь сорвать жемчужную нитку с лифа и закрутить на шею, точно жгут, – огрызнулся он и покинул комнату

Наверное, пошел за рояль

– Ты прекрасна и без колье, – произнес Эмиль, но выражение его лица не разделяло настроения его слов

В ушах болтались длинные жемчужные серьги, и все платье было расшито жемчугом – настоящим или нет, в полумраке Валентина не сумела понять В любом случае, наряд выглядел поистине королевским Несколько подъюбников придавали подолу полноту, но не мешали ходить, как кринолин

– Я готова, – произнесла она, и Эмиль тут же подал ей руку

И, подобрав подол, Валентина отправилась на свою последнюю встречу с хозяином замка – сердце заходилось в страхе, как не заходилось еще ни у одной невесты Однако в танцевальной зале графа не оказалось Валентина уставилась сначала на музыканта за роялем, а затем на своего провожатого

– Граф передумал*? – спросила она, и тут же получила ответ от самого графа

– А ты надеялась?

Валентина обернулась он стоял в дверях и не сделал даже шага от порога Стоял и смотрел на нее, а она – на него, одетого во фрак, в перчатках и только лишь без цилиндра Рука его была занята иной ношей – белой коробочкой

– Ты прекрасна и без него, но все же – граф наконец подошел к ней и раскрыл коробочку на кремовом атласе лежало жемчужное ожерелье бесчисленное количество нитей из тонкого речного жемчуга сплетались друг с другом в витиеватый узор – Я собирался подарить его тебе на свадьбу И вот, – граф на секунду опустил глаза к ожерелью – Дарю авансом. Тебе нравится*?

Валентина почувствовала на губах привкус карамельки и поняла, что облизывает губы

– Очень

– Тогда повернись ко мне спиной

Она увидела, как Эмиль взял у графа пустую коробочку Ожерелье легло на грудь, утонув нижними нитями в глубоком декольте, и на шее тихо щелкнул замочек

– Спасибо, – повторила она снова и обернулась уже не по своей воле граф, осторожно коснувшись ее локтя, развернул к себе – Мне не холодно, – соврала она, и граф улыбнулся на ее ложь

Затем подал руку, и она сделала несколько нерешительных шагов по паркету танцевальной залы и, заглянув в зеркала, отражавшие мириады свечей, ахнула, по– настоящему оценив красоту свадебного наряда, и заодно поразилась тому, каким неподдельным счастьем светятся ее глаза Да, она и мечтать не могла когда-нибудь надеть что-либо подобное

– Улыбку, пожалуйста!

Она даже моргнуть не успела, так быстро Эмиль сунул телефон обратно в карман, сделав фотографию

– Я думала

– На фото ты будешь одна, – успокоил ее граф – Я так… Останусь приятным воспоминанием, и скоро твоя память напрочь сотрет мой образ, и ты придумаешь себе кого-то другого, к кому не будешь испытывать страха

– Я не боюсь вас! – воскликнула она с жаром, и граф даже отступил на шаг, будто обжегся, но руки не выпустил. – Я вам верю!

– И напрасно… – голос графа звучал сухо и тихо, он почти не раскрывал рта, и специально или случайно выпустил ее пальцы из своих – Будь осторожна со мной и держи дистанцию, как и положено благовоспитанной леди

Дору заиграл Чайковского Валентина кивнула графу и, присев в реверансе, снова приняла его руку Другой рукой он приобнял ее за талию, она же положила руку ему на плечо. Они не закружились по залу, а пошли медленно, точно считали шаги Она совершенно не помнила этого вальса из балета "Щелкунчика": вступление все не кончалось и не кончалось, и ей казалось, что Дору специально играет одну и ту же страницу, чтобы отец мог вечность смотреть ей в глаза И вот наконец темп увеличился, и она взглянула в сторону, увлекаемая графом в первый водоворот танца, а когда музыка сделалась более драматичной, граф стал отрывал ее от пола на каждое крещендо, и вскоре ей уже казалось, что она окончательно потеряла под ногами пол, как, впрочем, и счет, и ритм, и сам танец Этот вальс не был похож ни на один из тех, что ей доводилось танцевать, и никто до графа не кружил ее вот так, до полного головокружения

Граф улыбнулся краешком рта, будто поймал в полете ее мысли, и в краткий миг его улыбки Валентине показалось, что она увидела жемчужины клыков… Конечно, ей это только показалось. Не надо смотреть в лицо, это не по правилам вальса.

Дору все играл и играл, и Валентина перестала угадывать музыку – они решили утанцевать ее до упаду, так пусть же утанцуют… Она ничего не делает она просто летит в расцвеченной зале по скованному зимнем морозцем воздуху. Квадратики паркета мелькают внизу, точно крыши домов, оставшихся далеко внизу, за пеленой облаков. Она уже ничего не видела и жмурилась от яркого света или от мучительного взгляда графа Заполье. Он еще крепче сжал ее руку, точно боялся уронить, коснулся щекой волос и едва слышно прошептал:

– Прости меня, дитя мое…

Или ей это только послышалось, потому что страшная боль вдруг пронзила все тело, в ушах зашумело, и она судорожно вцепилась в затянутые фраком плечи. Но пальцы быстро ослабли, и она полетела в бездну, увлекая боль за собой. Сил крикнуть не было. Или все же она кричала? Какое это имеет значение, когда гаснут свечи и больше не видно темных губ с кровавой струйкой на беломраморном подбородке.

– Тина… Тина, ты слышишь меня?

Она не понимала, кого слышит. Тут был и голос Эмиля, и голос Дору, и голос самого графа… Но когда она открыла глаза, то увидела лишь профессора, вернее узнала его по джемперу и волосам – лицо Эмиля почти полностью скрывал платок.

– Вы что, в ковбоев играете? – тихо простонала она. – Это лаванда, да? Твоя туалетная вода, она из лаванды… Отойди… Я и так еле дышу…

Валентина попыталась приподняться хотя бы на локтях, но тут же со стоном опустилась головой на паркет.

– Это я тебя лавандой сбрызнул. Она запах крови перебивает, – пояснил профессор, помогая ей сесть.

– А она во мне еще осталась…

Валентина попыталась рассмеяться, но смех вышел каким-то надтреснутым, и она стиснула губы. Зубы стучали, и она ухватилась за подбородок, чтобы удержать его на месте.

– Скажи спасибо, что мы не наложили тебе на шею жгут, чтобы остановить кровь…

Это уже за ее спиной хохотал Дору, но Эмиль глянул на него зло, и смех тут же прекратился.

– Ты вот это лучше съешь, – проговорил Эмиль, вынимая что-то из кармана джинсов.

Валентина распахнула глаза и завизжала:

– Убери от меня эту гадость!

На ладони вампира шевелился паук.

– Не обижай паука! – прорычал профессор Макгилл – Я тебе самого жирного нашел Паук – лучшее средство от любой болезни Особенно если его в масло обмакнуть, потому что так его легче проглотить..

– Уйди! – Валентина попыталась отползти, но слишком мешали юбки. – Ты не заставишь меня съесть паука! Тебе волка мало?! Ты ставишь на мне опыты?

Наконец Валентина смогла приподняться на локтях и согнуть ноги в коленях, но отползла всего на пару шагов, потому что наткнулась на ноги Дору

– Не хочешь глотать? Тогда можно положить паука в ореховую скорлупу и привязать к шее. Об этом методе тоже в людских поверьях говорится Люди лучше вампиров знают, как остановить кровь после укуса…

Она только хотела обернуться к Дору, но тут Эмиль швырнул паука ей прямо в лицо, и Валентина вскочила на ноги, оттолкнув Дору локтем

– Вот ведь всегда так с бабами! – расхохотался юный граф уже по-русски. – Все только через страх. Ты держишься на ногах?

Валентина покачнулась на каблуках, но он поймал ее за локоть.

– Не прикасайтесь только к моей шее! – взмолилась она.

– На шею можно намотать паутину, – ухмылялся ей в лицо Эмиль.

– Что вам еще от меня надо?

– Нам ничего, а вот он вернется, – покачал головой профессор Макгилл – Лаванда не особо действует, я на себе это уже чувствую

– А паутина уж точно не подействует! Ни на нас, ни на ранки! – Дору держал качающуюся Валентину за оба локтя. – Нам надо быстро спрятать ее от отца. И от нас тоже… Только куда?

– В церковь?

– Ты прав! – расхохотался Дору – В церковь, точно! Давай!

Когда он подхватил ее на руки, Валентина упала головой ему на плечо и, коснувшись шеей шершавой вязки свитера, вскрикнула.

– Тебе больно?

Она не стала отвечать на неприкрытую издевку Но все же Дору понес ее осторожнее. Эмиль шел следом Валентина старалась теперь плакать беззвучно

– Все будет хорошо, – проговорил зачем-то Дору, подбирая повыше юбки, чтобы не подметать ими пол – Мы дадим тебе ромашкового чая, и все будет хорошо

– От чая? – переспросила она тихо

– Он кровь восстанавливает, – отозвался за ее спиной Эмиль.

– Да черт возьми!

Дору вдруг выпустил ее из рук, и Валентина упала прямо на каменный пол.

– Я не могу… Чертова лаванда не действует! – истерически кричал Дору

Валентина мигом забыла про боль.

– Эмиль… – позвала она. – Эмиль, где ты?

В темноте она ничего не видела. Абсолютно ничего.

– Я отправил его вперед сбивать замки с церковной решетки. Я не могу к тебе прикоснуться. Доползи туда сама… Там ты будешь в безопасности. Иначе он убьет тебя…

– Дору! – позвала она тихо, но никто не ответил.

И она не поднялась, так и осталась лежать в полной темноте на ледяном полу в расшитом жемчугами платье невесты, с окровавленной шеей и без всякой надежды на спасение. Ее рыдания, наверное, набатом раздавались в гробовой тишине вампирского замка, но никто не приходил утолить ею свой зверский голод.

– Нет нет нет – мотала она головой, и фата больно терлась о рану. – Я сильная, я смогу.

Она не сумела подняться на ноги, поэтому поползла, выкидывая вперед поочередно то правую, то левую руку, чтобы не наткнуться ни на что и, если повезет, нащупать хоть какую-то опору, чтобы попытаться встать на ноги. Однако с каждым метром плакала все громче и громче, чувствуя, что все равно не доползет до спасительной церкви и где-то там, в темноте, ее уже ждет Александр Заполье и конец.