Текст книги "Мир вашему дому!"

Автор книги: Олег Верещагин

– Так точно.

– Вот ты им чай и подашь… Не бойтесь, – Игорь перешел на язык вабиска, стараясь выговаривать слова как можно более правильно. – Пейте, ночь прохладная. Вас не тронут, если вы не будете пытаться нас обмануть. Я хочу, чтобы вы ответили на вопросы…

…Вабиска только недавно переселились с юга в страхе перед белолицыми. Но тут их, на прежних землях считавшихся свободными, заставили оплачивать, отрабатывать стоимость земли, крепости и содержания гарнизона, который в ней стоял – фактически это могло продолжаться вечно. Тех, кто возмутился, яшгайаны увезли на север. Гарнизон бесчинствует, ведет себя с жителями и без того нищенствующей деревни, как с завоеванными врагами, обирает, не даёт прохода девушкам. Поэтому они не попытались защищаться, когда белолицые убили солдата, застававшего их ночью отправляться на рыбалку. В деревне живут около полутораста человек, гарнизон – полсотни солдат, пятеро офицеров; многие ночуют в деревенских домах. Да, они могут показать – где, если белолицые не тронут людей. Никто из деревни никогда раньше не видел белолицего, не воевал с ними и вообще почти ничего о них не знает, кроме страшных рассказов…

– Что вы будете делать потом? – Игорь сцепил пальцы под подбородком. – Мы уйдем, а вас накажут за то, что вы не помогли солдатам и остались живы

– Накажут… – грустно согласился вабиска, интонация его голоса была совершенно человеческой. Он долго молчал; молчал его младший товарищ, притихли и отпускавшие шуточки земные мальчишки. – Послушай, белолицый… – вабиска перевел дыхание и, словно разом решившись, продолжал: – Если мы уйдем туда… где жили раньше… я заклинаю тебя именами твоих богов… скажи – нас не убьют там?

– Не убьют, – спокойно сказал Игорь. – Нас мало, в мире много земли. Вы вернетесь и будете жить, как жили раньше. Почти. Вы станете платить нашему правителю, но я уверен – гораздо меньше, чем платите сейчас. И никто не посмеет на вас надевать ошейники. Если вы захотите – вы научитесь от нас всему, чему пожелаете. Если не захотите – никто не станет вас неволить.

Вабиска долго молчал. Потом сказал:

– Мы расскажем, где солдаты… и проведем вас к самой крепости.

8.

Огни во всех домах погасли. Только над стенами крепости, составленными из заостренных сверху и плотно пригнанных друг к другу дубовых брёвен в два обхвата толщиной и метра четыре – в высоту – горели факелы.

– У них нет сторожевых животных, – Игорь достал нож и посмотрел на часы – Расходимся.

– Начнем ровно в полночь, – кивнул "Рубака".

– Пошли, – Игорь хлопнул Яна по плечу, – вон тот дом – наш.

Неслышными призраками земляне расходились по улицам. Ян, правой рукой тоже доставая нож, левой поглубже нахлобучил берет. Он покусывал уголок губы.

В пристройке у добротного дома сопели какие-то животные. Юноша и мальчик замерли у двери. Игорь просунул лезвие полевки в щель у косяка, нашарил и подрезал ременные петли. Потом – чуть отодвинул дверь и поманил Яна. Они прильнули к образовавшейся щели.

Внутренность дома освещали угли очага, на котором что-то готовили. Кто-то спал на широком лежаке, еще кто-то – у огня.

Стоять на крыльце почему-то было жутковато. Игорь вновь посмотрел на часовой циферблат комбраса – цифры сменялись медленно и нехотя.

Скорее. Скорее же…

Двенадцать.

– Пошли, – шепнул Игорь и подал дверь, расширяя щель. Ян скользнул в нее, держа нож наготове, придержал дверь и поставил ее к стене. У огня спали несколько вабиска – взрослые и дети, на топчане развалились два солдата; в том, что это именно солдаты, не оставляла сомнений аккуратно сложенная в изножье форма и составленное у стены оружие. Игорь указал Яну на левого спящего, сам встал коленом на топчан возле правого.

Вабиска открыл глаза, но сделать уже ничего не успел – Игорь перерезал ему горло широким сильным движением. Рядом Ян зажал «своему» рот и колол бьющееся тело – раз, другой, третий! – а солдат хрипел и что-то бормотал.

– Всё – Игорь выпрямился, вытер нож. Застыл, словно принюхиваясь. Ян, все еще стоя на колене, снова и снова очищал уже чистое лезвие о шкуры. Проснувшиеся около очага хозяева дома замерли, притиснув к себе детей и не смея даже подать голос. Игорь распластался на полу, заглянул под топчан:

– Угу. Здесь мы тоже убираем.

– Что? – тихо, но взвинченно спросил Ян. Игорь выпрямился, вытер о шкуру с брезгливой гримасой испачканную в кровь ладонь и объяснил:

– Это мне отец рассказывал. Он поселился как-то во время командировки в одной гостинице, в глубинке… Вот. Заглянул однажды под кровать – что-то там у него закатилось. А там стоит табличка: "ДА! ЗДЕСЬ МЫ ТОЖЕ УБИРАЕМ!" Слушайте, – обратился он к вабиска, – вас никто не тронет. Не выходите из дома. Утром ваши вам объяснят, что к чему. Ничего не бойтесь, Мы воюем с властью, а не с вами… Пошли, Ян…

… – Одиннадцать штук по домам, – «Рубака» немного нервно оглядел своих. – Все целы? – в ответ закивали. – Теперь крепость. Я предлагаю использовать «кошки» и…

– А постойте, – Игорь поднял руку. – Предлагаю не менее эффективный, но более эффектный способ. Обещаю, что значительная часть гарнизона после этого вообще не в силах будет сопротивляться.

– Что за способ? – немного подозрительно спросил Пааво.

– Чисто дворянский, – улыбнулся Игорь. – Чуточку околонаучного колдовства. Только пусть Торковски, – он кивнул братьям, – и ребята Артемки окружат крепость, чтобы никто не вырвался… а остальные – внутрь, когда скомандую. Сейчас – ждите…

…Наверху, по настилу, сухо и размеренно постукивали шаги часового. Лежа у рва, Игорь вдруг подумал – это странно, как странно: часовой охраняет деревню, фактически захваченную врагом, и никто ничего не заметил.

Игорь отщепил ножом от ближайшего бревна щепочку сантиметров в пять длиной. Дуб. Хорошо. Кстати, такой палисад не подожжешь – дуб горит едва-едва. И ещё в землю колья загнаны. Наверно, на пару человеческих ростов в землю вкопаны. А вот ЭТО должно получиться.

Он нацарапал на щепке три руны – Вуньо. Совило. Дагаз. И вогнал щепку себе в ладонь, а потом аккуратно смазал кровью вырезанное. Всадил щепку в щель между бревнами палисада и начал сползать в ров…

… – Ну что, ничего не получилось? – Рубан нетерпеливо кивнул. Игорь что-то нечленораздельно промычал, посасывая ранку, потом проглотил кровь и, небрежно проведя по ране другой рукой – та закрылась – ткнул в сторону крепости:

– Внимание – и не пугайтесь.

Потом вытянул руки ладонями к земле. Свел их большими пальцами и сложил, будто закрывая книгу. И – резко развел в стороны.

Не скрип или треск – крик лопающегося дерева донесся до замерших недалеко от рва ребят. Метнулся огонёк падающего факела, послышались испуганные вопли.

– Минимум два бревна вывернуло, – пробормотал Игорь, перебрасывая ИПП в руки. «Рубака» тоже перехватил ГАП удобнее и первым бросился ко рву.

Внутри крепости здания тоже вполне годились для обороны – типичные блокгаузы с узкими окошками. Но нападения никто не ожидал и не мог ожидать.

– Никакой лишней пальбы! – кричал Борька Колобов. – Беречь заряды!

Но внутри казарм уже грохнуло несколько взрывов – рвались брошенные в бойницы связки взрывчатки, в одном месте вырвало угол, вспыхнуло пламя. Навстречу из упавшей двери рванулось не меньше десятка иррузайцев – ничего не понимающих и безоружных. Сашка Ломакин оказался рядом с Игорем, в каждой руке было по укороченной охотничьей «пушке», ухнуло – в ночь полетела картечь, иррузайцев буквально снесло. Игорь швырнул в дверь одну из нескольких взятых с собой ручных гранат и сразу за взрывом бросился внутрь казармы. Споткнулся о труп. В нескольких местах стены горели там, где угол был обвален, мелькнули несколько теней – Игорь услышал предупреждающие голоса ребят, повел стволом.

– Никого?! – крикнул Артем.

– Только мертвые, остальные через дырки повыскакивали! – ответил Игорь.

– Проверьте еще раз! – скомандовал Артем, тени рассыпались по казарме. Игорь, отталкивая ногами горящие обломки, вышел наружу. Во дворе дрались в нескольких местах. Около лестницы наверх, на покосившейся плахе настила, высокий вабиска сражался ятяганом с Пааво, взмахивавшим тесаком. Подкравшийся сзади по лестнице Пейви раскроил своим тесаком голову вабиска и, размахнувшись, хлопнул по подставленной ладони старшего брата, потом помог ему вскарабкаться наверх, и они побежали куда-то по настилу.

– "Рубака"! – во все горло заорал Игорь. Женька вынырнул откуда-то сзади. Снаружи стреляли – очевидно, в суматохе кто-то все-таки выскользнул за пределы крепости, и теперь, их там встречали «загонщики» Артема.

– Ты чего орешь?! – Женька был взвинчен.

– Какого черта Темка тут делает? – заорал в ответ Игорь. – Он со своими должен быть, снаружи! Бардак!!!

– Артем! – рявкнул Женька, отворачиваясь: – Микульский! Ко мне!

В Игоря врезался Мише Торковски, сперва не узнал, но потом затормошил:

– Скорее! Тебя Борька зовет, Утесов!

Что-то горело внутри казармы – вверх по какой-то лестнице. Два трупа вабиска – один со страшно изуродованным лицом. Дверь была снесена, внутри сидел на скамье Борька, через плечо Женька светил ему фонариком. Толька Жильцов бинтовал себе ладонь, бинты шипели, но промокали снова и снова, кровь не останавливалась.

– Дай сюда, – Игорь положил ладонь Тольке на колено, сдернул бинты. – Пошевели пальцами… Сухожилия целы. Чем тебя?

– А вон, – Толька кивнул на еще один труп – тот лежал на опрокинутом столе, в руке – короткий нож.

– А ты его? – усмехнулся Игорь, водя ладонью над раной.

– А вот. – Толька тоже улыбнулся и хлопнул по своему тесаку. – Ой, прошло!

– А то! – Игорь переместился. – Что вы тут откопали?

– Архив, – Борька выложил на колено бумаги. – Кстати, обрати внимание: бумага-то довольно качественная. Не "Русский Лес", но… Прогресс.

– Не понимаю, – признался Игорь. – Это же не вабискианский алфавит.

– Шифр, – Женька посветил теперь Игорю. – Элементарно.

– Я бы не сказал, – Игорь с сомнением рассматривал листы.

– Ты же информколлектор.

– Но не криптограф… Сними, потом разберусь, на досуге…

– Ты информ? – оживился Толька. – Программой «Галакто» занимался?

– Занимался, – покривился Игорь. – А, не верю я в это. Общий язык, хе!

– Между прочим, есть успехи, – возразил Толька.

– Да пожалуйста. Даже русский и английский языки очень разные. А мы на одной планете живем! А тут предлагают свалить в кучу английский, в котором нет мужского и женского рода, скиуттский, в котором для обозначения «я» есть пятьдесят два слова и дайрисский, где слова вообще играют вспомогательную роль при изменениях формы конечностей. И остальное заодно, после чего вся Галактика должна заговорить на одном языке… Когда отыщешь лингвистическую общность – скажи мне.

– Погоди… – Толька заморгал и вдруг расплылся в улыбке: – Постой… а… а статья год назад в "Русском императорском вестнике лингвистики", "Вода и пламень; слияние неслияемого", И.Муромец – это ты?! А чего не подписался нормально?!

– Да так, – немного смутился Игорь, – боялся – не напечатают… Глупо, конечно, вышло.

– Да, но статья отличная, хотя я с тобой не согласен, – горячо возразил Толька.

– Черт побери, как же трудно с этими землянами, – вмешался Борька. Женька преувеличенно печально закивал. – То ли дело у нас: лесотехники, зоопсихологи, вертолетчики… – он поднялся и спросил: – Мы идем или поговорим еще?

* * *

Всадники медленно ехали по деревенской улице двумя колоннами. Между колонн двигались знаменосец и молодой офицер без шлема, хмуро смотревший вокруг.

– В домах только десяток мертвых солдат, – подошел и зашагал у стремени один из иррузайцев. – Местные выродки ушли на юго-восток, видны следы… Еще под берегом найдены следы лодок… наших лодок, отец.

– Наших? – офицер недоуменно нахмурился.

– Да… На том берегу жгли костер – не наш костер. Может быть, это те, кого называют "германцы"?

– Они никогда не заходили так далеко, – возразил кто-то. – Кроме того, они всегда жгут дома и оставляют свои знаки.

– Очень странно разрушена крепость, – задумчиво сказал офицер. – Два бревна словно выдернули из земли… но нет следов взрыва…

– Отец! Отец! – галопом подскакавший от крепости всадник поклонился и протянул командиру кусочек дерева. – Это мы нашли у пролома, – солдат понизил голос.

В ладонь офицеру легла длинная, измазанная чем-то бурым, щепка с тремя наспех насеченными значками. Офицер задумчиво провел над нею другой ладонью и уронил щепку наземь.

– Это не германцы, – медленно сказал он. – Это Муромцев. Нужно срочно связаться с Советом и просить ускорить Поход.

9.

Лодки загнали под берег и замаскировали зеленью, нагнув и незаметно сплетя ветви. После этого все выбрались наверх, перебрасываясь фразами о том, что надоело махать веслами и стирать о скамейки мягкие места.

– До темноты надо пройти километров десять, – Игорь удобнее устроил поясной рюкзак, наклонился, выпрямился. – Желательно берегом, чтобы не наследить.

Он, если честно, был доволен тем, как «Рубака» распоряжается своими. Вот и сейчас – тот с ходу выделил в авангард и арьергард по три человека по главе с командирами патрулей, а ГАПовцев поставил в голову строя. Спросил под общий громкий смех:

– Ходить никто не разучился?.. Тогда пошли.

* * *

Местность оказалась густо населенной, ее пересекали дороги, в числе которых попадались прочно, на века, мощеные камнем. Едва пересекли одну такую – по камню процокали подкованными копалами гуххов несколько десятков ярких всадников в парадных панцырях и полном вооружении. Над ними бился по ветру такой же яркий, как они сами, флаг.

– Не нравится мне это, – прошептал Женька, провожая взглядом отряд.

– Что? – мельком спросил Игорь.

– Флаг, – буркнул казачонок. – Дядька мне рассказывал – когда фоморы высадились, вабиска под таким же наших до самого Второго Меридиана доперли…

– Да, – подтвердил Борька, закусывая травинку, – это флаг Священного Похода. Похоже, достали мы Иррузай, они собирают войска для решительного сражения.

– Священный поход? – вмешался Рубан. – Что это, ребята?

– Да ну, ерунда, – решительно отмахнулся Борька. – Что они сейчас могут? В тот раз за ними фоморианский десант стоял. А сейчас встретят их на той же Дальней, как мы прошлым детом у Нойе Аахена – и дело с концом.

– Вообще-то да, – подумав, кивнул Игорь. – Пусть суетятся, а мы гульнем…

…На ночь остановились в лиственничной роще на краю полей, за которыми виднелись огни большой деревни и выгибался над рекой мост – деревянный, но широкий и, по виду, надежный. Огонь разводить, конечно, не стали, поужинали сухими пайками.

– Романтика, а? – подмигнул остальным Женька и, развалившись на траве, промурлыкал: -

 
Двенадцать месяцев в году —
Их дюжина, считай!
Но веселее всех в году —
Зеленый месяц май…
 

Игорь, поднявшись, кивком отозвал Женьку Рубана и Пааво. Они встали за кустами, и «Рубака» тут же спросил:

– Хочешь предложить рвануть мост?

– Дело, – кивнул финн. – Можно прямо сейчас. Рванем, сюда вернемся – ни за что не догадаются нас искать.

– Мост деревянный, – продолжал развивать тему Игорь. – Под две центральные опоры – по четыре кило взрывчатки, и он провалится. Но сейчас, – он покосился на Пааво, – этого делать не стоит. Выйдем под утро и попробуем не просто взорвать, а подкараулить на нем кого-нибудь. Хоть обоз, хоть отряд какой. Отступление прикроем ротором во-он с того холма, – вытянул Игорь руку. – Если вообще будет погоня – вряд ли тут ожидают нападения.

– Неплохо, – солидно кивнул Женька. – Пааво, тут неподалеку какой город?

– Счас, – финн поднес к глазам комбрас. – Риуста. Довольно большой.

– У тебя есть на него виды? – поинтересовался Игорь, ладонью прикрыв зевок.

– Там можно устроить шум, пока точнее не соображу, – признался командир. – Я пошлю, наверное, прямо сейчас Мило и Мариана на холм?

– Дело, – согласился Игорь. – Еще Игоря Колобова с ними пошли, у него подствольник… И пусть Борька идет, мой Борька. Пригодятся для прикрытия.

– Пааво, распорядись там, и пусть не ноют, – приказал Женька. Финн наклонил голову и пошел в рощу.

Женька с Игорем продолжали молча разглядывать пейзаж перед ними, который быстро скрывала подсвеченная так и не севшим до конца Полызмеем полутьма.

– Красиво, – заметил Женька, – хоть стихами говори… Странно, какая вон там четкая граница у света и тени!

– Разве это не естественно? – задумчиво поинтересовался Игорь, тоже любуясь окружающим. – Слушай, Жень… тебя ждет девушка?

– Нет, – мотнул головой тот, – нету у меня ее, – и вздохнул: – Знаешь, я как-то с детства поставил себя на лидерство. Хочу стать политиком, – он улыбнулся, – не только же дворянам?.. Ну и как-то времени не хватает никогда… По-моему, им со мной неинтересно.

– Вернемся, – пообещал Игорь, – я о тебе расскажу одному человеку. Он губернатор Прибойной. Ты ведь школу кончаешь в этом году? – Женька кивнул, заинтересованно глядя на Игоря. – Пойдешь к нему?

– С удовольствием! – Женька откровенно просиял. – Слушай, спасибо!

– Да погоди ты, мы еще здесь пока… А у меня, – признался Игорь, – даже не девушка, а невеста есть. Она ждет.

– Ты ведь пошел сюда с нами не для развлечения? – уточнил Женька. – Я же вижу.

– Личные счеты, – сухо ответил Игорь. – Я их ненавижу, Жень. В этом-то все дело.

ИНТЕРЛЮДИЯ: СОНЕТ (1.)

 
Когда меня не будет на земле,
Вселенная покажется пустою.
Но, может быть, напомнят обо мне
Слова, когда-то сказанные мною.
А звезды будут жить на дне морей
И так же по ночам срываться с неба.
Но, может быть, напомнят обо мне
Мои стихи, в которых быль и небыль.
Акация все так же зацветет,
Подснежники распустятся весною,
И роковая надпись: «Все пройдет…»
Глаза на мир уже другим откроет.
И мир успеет миллионы раз
Разрушиться и снова возродиться…
…Но на земле уже не будет – нас.
Нам только сны о жизни будут сниться.
 

1. Стихи Ю.Полтавцева.

10.

Выпала холодная роса, обсыпавшая все вокруг, как мельчайшие комочки ваты. Пар облачками и струйками вырывался в воздух и повисал в нем на миг. Отряд двигался по тропинке вокруг поля быстро, но осторожно. Рассветало; по небу тянулись несколькими длинными полосками подсвеченные алым легкие облака. Птиц не было, и это радовало.

Большинство ребят не выспались и выглядели хмуро. Лишь по временам что-то коротко, негромко и сердито командовал "Рубака".

– А на мосту-то – охрана, – сказал кто-то тихонько, но Игорь услышал и, вглядевшись, заметил за перилами мерно расхаживающих солдат.

– Ян, – позвал Рубан. Реутов, шагавший рядом с Игорем, ускорил шаг и догнал командира. – Сможешь их снять?

– Конечно, – ответил мальчишка.

– Ты? – невольно удивился Игорь. Ян смущенно улыбнулся и промолчал в своей обычной манере, а Женька пояснил:

– Ян отличный стрелок. Пожалуй, самый лучший у нас.

* * *

Берег реки зарос густо зеленевшим ивняком. По пояс в воде, под пологом гибких ветвей, как в зеленом тоннеле, отряд двигался к мосту. Тихо, без плеска, подволакивая ноги по дну.

Игорь решил, что убирать охрану не стоит. Полосы зелени, окаймлявшие берега, уходили прямо под мост, так что можно было подобраться вплотную к цели, не устраивая побоища раньше времени.

Казалось, все было нормально. Но Игорь чувствовал себя странно. Неуверенно?.. Нет… И вроде бы никто не пытается 'нащупать" его ментально…

Кисточка. Пушистая кисточка щекочет и щекочет затылок. Как будто неотрывно глядят – именно глазами глядят! – в спину. Но сзади никого нет, кроме своих.

– Жень, – не выдержал наконец Игорь, – ты ничего не чувствуешь? Женька Вислоусов обернулся:

– Нет, ничего, – удивленно ответил он и насторожился: – А что такое?

– Да так… – Игорь передернул плечами. – Наверное, слишком много думаю.

– Да, это опасно, – согласился Женька и ткнул Игоря кулаком в плечо: – Брось, все в порядке.

Только кисточка все-таки была. Игорь попытался рассмотреть сквозь ветви небо – чистое, да и не увидеть их через зелень никакой птице…

…По мосту с лязгом и шумом двинулась колонна воинов – пеших и верховых, вперемежку с повозками. На одной везли огромный барабан – двое вабиска, размеренно вздымая колотушки, били в него, и вроде бы мягкие удары, казалось, сотрясают внутренности, заставляя обрываться сердце и противно сжиматься желудок.

"Я что-то сделал не так," – отчетливо подумал Игорь. Это не имело прямого отношения к кисточке… и в то же время – было с нею связано.

Тень моста нависла сверху, надвинулись звуки, усиленные и отраженные бревнами и пространством под ними. Рютти и Игорь Колобов, закинув за спины оружие, крадучись вышли из кустов и, погрузившись почти до бровей, поплыли к сваям, загребая одной рукой, а в другой, поднятой вверх, держа связки взрывчатки. За ними по воде к кустам змеилась нитки старого доброго бикфордова шнура.

Игорь внимательно смотрел, как мальчишки, почти одновременно достигнув свай, обхватили их ногами и, закрепившись таким образом, начали ставить взрывчатку.

А барабан наверху гудел и ухал.

Обратно Рютти выкарабкался первым. Игорь поотстал, неловко гребя правой рукой, распоротой о шляпку бронзового гвоздя. – Можно поджигать, – сообщил он с улыбкой.

Защелкали зажигалки, и огоньки почти одновременно побежали по шнурам, а отряд, уже не особенно заботясь о секретности, побежал – по кустам. Наверху заорали – не испуганно, а удивленно, потом – зло. Но уже хрястнули два взрыва, Игорь, повернувшись, увидел, как мост просел в середине, подломился; с хрустом вырвало крайние сваи, мост, рассыпая истошно кричащих вабиска, повозки, животных, превратился в перевернутую букву «эль»… дрогнул еще раз – и обрушился окончательно.

Вдоль берега уже с гиком оказали всадники, на ходу целясь из пистолетов. Но тут послышался задыхающийся свист – Мариан с расстояния в полкилометра точным огнем косил всадников из ротора, прикрывая своих. Оставалось проскочить эти полкилометра через поля, и мальчишки, выбираясь на берег под самым носом у погони, припустили со всех ног.

Всадники больше не осмелились преследовать отступающих землян, оставшись гарцевать на берегу, возле лениво разгорающихся обломков моста. Мальчишки перешли на лениво-нахальную трусцу, кое-кто оглядывался и со смехом делал неприличные жесты – вабиска едва ли их понимали, но не могли не догадаться, что над ними издеваются.

– Сделаем за холмом петлю, вернемся к реке и уплывем, – поделился своим решением «Рубака». Игорь кивнул на бегу – план и ему понравился. Ротор перестал стрелять, но, едва небольшой верховой отряд сунулся следом, «метла» подала голос и на корню подрубила погоню в буквальном смысле слова.

Холм – большой и пологий – венчало обрывистое навершие: словно на перевернутую чашу поставили двустороннюю лестницу с площадкой наверху из детского конструктора. Кольцом по низу холма росли куста.

– Мило, Мариан? – окликнул Рубан. – Останетесь на вершине, прикроете нас, пока до реки добежим. Делайте вид, что нас там много. И еще…

– Подожди! – вдруг закричал Игорь Командир увидел, как лицо молодого дворянина резко побелело. – Я идиот! Они нас выследили! Щепка! Засада!!!

– Что?!. – яростно заорал в ответ ничего не понимающий, но испуганный Женька.

Его слова отрезало грохотом взрыва. Над тем "спуском лестницы", по которому они собирались уходить за холм, встала черная туча порохового взрыва. Бегущие сбились, не понимая, что произошло. И почти тут же повсюду – полукругом, как бы прижимая их к холму – встали густые цепи вабиска, прятавшихся среди невысокой зелени с прямо-таки дьявольским искусством. Грозно и протяжно крича, они начали сжимать кольцо, приближаться, заставляя землян пятиться ближе к холму.

– Их слишком много! – озираясь, крикнул Пааво, его глаза потемнели. – Чертовы потроха, их слишком много! Чертовы потроха!

– На холм! – крикнул «Рубака». – Скорее!

– Нет! – ответил Игорь. – Нет, вокруг холма, это заса…

– Поздно, – ответил Борька Колобов. Его красивое лицо быстро бледнело. – Смотрите.

Стоя на фоне неба, кто-то из ребят с холма отчаянно сигналил двумя зажатыми в руках беретами.

– Взорван… спуск… – читал кто-то упавшим голосом, – от реки… мы отрезаны… окружены!

– На холм, – кусая губы, подтвердил Игорь. – Там мы сможем хотя бы закрепиться…

11.

Вершина «лесенки» – почти идеальный круг диаметром метров сто – поросла густым кустарником. Вабиска взорвали подъем от реки и не торопились идти на штурм.

– Здесь нет воды, – сказал Артем. – Здесь просто нет воды! – он пнул камень ногой. – Но как они догадались?!

– Я же сказал, – ровным тоном отозвался Игорь, – это ловушка. По моей вине, – сунув руки в карманы, он, сощурившись, рассматривал обкладывающих холм вабиска – их становилось все больше, тащили даже орудия. – Долго объяснять, но нас выследили по тем… ну, как бы… отпечаткам, которые я оставил, когда разрушал стену в крепости. Я допустил чудовищную халатность, – Игорь говорил очень спокойно, но Борька, тревожно взглянув на друга, подошел к нему и обнял за плечи, а Женька встал рядом, воинственно глядя на остальных. Ребята молчали, уставившись в стороны.

– Муромцев! Игорь Муромцев! – послышался голос, кричавший снизу как-то металлически с сильным акцентом. Молча и решительно Игорь подошел к краю и, надменно задрав подбородок, почти так же металлически спросил по-вабискиански:

– Кто зовет меня?

Кричал, поднеся ко рту свернутый в трубку металлически лист, офицер гарцевавший на гуххе метров за двести от подножия холма. Увидев Игоря, иррузаец захохотал – эти звуки, похожие на земной смех, подхватили остальные окружавшие холм вабиска. Игорь еще выше поднял подбородок; его губы скривила высокомерная усмешка, сделавшая его похожим на волка, глядящего со скалы на целящихся в него охотников. Но Борька, стоявший рядом с другом, и подошедший с другой стороны Ян видели, что губы Игоря временами вздрагивают.

– Эх, глупец! – крикнул вабиска. – Вы все глупцы, белолицые! Сами – САМИ! – влезли в ловушку, глупые дети! Ну что же. Птица еще раз показала нам свое могущество – и вы ощутите его в полной мере, когда станете умирать на этом холме от жажды и отчаянья! А потом, – офицер повернулся к окружавшим его солдатам, как бы призывая их присоединиться к веселью, – мы снимем с вас шкуры, набьем соломой и выставим их на площади Сааска! То-то радости будет Уигши-Уого, он давно мечтает с тобой встретиться, Игорь Муромцев!

Игорь молчал. Потом улыбнулся презрительно и заговорил – легко перекрывая своим голосом разделявшее его и врагов расстояние:

– Говоришь, Уигши-Уого мечтает со мной встретиться?! Тогда слушай меня, – в этом "слушай меня" было столико высокомерия, что становилось холодно даже не знавшим языка: – Признаю – вы хитро все это проделали. Ну, оранги тоже бывают хитрыми, и это не делает их умными… Я виноват в том, что эти ребята попали в ловушку. Поэтому сделаем так. Ты отпустишь их к реке, – офицер сделал гневный жест, но Игорь повысил голос, и гуххи захрипели, припадая на задние ноги, – и после того, как они уплывут, я сложу оружие и спущусь к тебе. Думаю, такой подарок понравится Уигши-Уого еще больше?

– Игорь! – закричал Борька.

– Молчи, – улыбнулся ему Игорь и оттолкнул бросившегося Женьку. Потом так же с улыбкой добавил; – Тихо. Так надо. Выхода нет.

– Да мы лучше все погибнем! – крикнул Женька. – Слышишь, не смей! Они тебя замучают! Ты же…

– Замолчи, пожалуйста, – попросил Игорь и, вновь перейдя на вабискианский, крикнул: – Ну так что?!

Мальчишки из «3емлепроходцев» встревожено и настойчиво спрашивали, в чем дело. Женька, сбиваясь, начал объяснять. Борька, напрягшись, как перед прыжком, неотрывно смотрел в спокойное, чуть-чуть насмешливое лицо Игоря.

Казалось, вабиска был ошарашен сказанным, потому что молчал с минуту, не меньше, не опуская свой рупор и не сводя глаз с Игоря.

– Ты рехнулся, – убежденно сказал Женька. – Не вздумай!

– Отстань, а? – улыбнулся Игорь, не оборачиваясь. Он, кажется, хотел еще что – то добавить, но иррузаец заорал:

– Не выйдет! Вы умрете все! Все, и нечего корчить из себя героя!

– Что он сейчас сказал? – тихо спросил Ян у Борьки. Тот коротко ответил:

– Что все умрут.

– Все? – Ян секунду подумал и сказал: – Вот с него и начнем.

Быстрым движением вскинув плазмомет, он выстрелил, практически не целясь.

Голова офицера вместе с поднесенным ко рту рупором исчезла в яркой вспышке.

* * *

– Ты в самом деле был готов это сделать?

Игорь пододвинул к огню плоский камень с полосками вяленого мяса и только после этого ответил на вопрос Яна, сидящего напротив в обнимку со своим плазмометом.

– Я дворянин. И я жестоко ошибся. За это надо платить. ~ Но ты столько сделал, нам рассказывали" – Ян вздохнул и подбросил в костер сушняка. – А тут – мелкая ошибка…

– Мелкая ошибка? – Игорь искренне засмеялся. – Восемнадцать человек, их жизни – это мелкая ошибка?!

– Ну… это наши жизни, – пожал плечами Ян. – Мы сами ими распорядились.

– И я хотел распорядиться своей, – ответил Игорь.

– Мы бы тебе все равно не дали, – убежденно сказал Ян. И спросил: – Скажи… неужели тебе не было страшно?

– Было, – коротко ответил Игорь. И добавил: – Ложись спать, Ян.

– Ага, – ответил тот, укладываясь прямо у огня. Через минуту он уже и правда спал, а Игорь, прикрыв глаза рукой от пламени, смотрел на десятки костров, горящих вокруг холма россыпью бессонных недобрых глаз.

Он опустил руку и достал из внутреннего кармана куртки блокнот с карандашом. Положил блокнот на колено и задумался. По том взял карандаш и начал быстро писать на сторкадском. Если эта запись попадет в руки вабиска, они не посмеются над нею – едва ли кто-то у них знает язык одного из злейших врагов Земли. А если все-таки какими-то путями блокнот вернется к своим, то чужой язык привлечет внимание…

"Свет, если ты получишь это письмо, значит, меня нет в живых. Глупо и нескладно получилось все у нас с тобой… но, если ты держишь этот листок в руках, значит, я не ошибался, я все-таки тебе нужен.

Жаль, что поздно. А при жизни мы так глупо попрощались, глупо, глупо, глупо…

Хочу сказать, что я не жалею о своем решении. Я не мог иначе, и ты знаешь это, потому что знаешь меня.

Я не о том пишу. Я хочу написать, как я люблю тебя, как верю, что и ты – тоже… но я не знаю, что написать. Я не взял с собой снимок – всякое может случиться, не хочу, чтобы его трогали ИХ пальцы, рассматривали ИХ глаза – но я помню твое лицо так, что никакой снимок не нужен; оно у меня перед глазами, я касаюсь его ладонью, я касаюсь его губами; слышишь – это я шепчу: Свет, Свет, мой Свет, девочка моя… Ты знаешь, что я не верю в древние рай и ад. Но, если там все-таки что-то есть – я подожду тебя. Я буду ждать, сколько понадобится, ты не спеши. В конце концов, даже тысяча лет в аду – не срок, если знать, что потом увидишь тебя. Это ужасно – ждать без надежды на встречу.

Поэтому знай – я надеялся до последнего. Да же сейчас, мертвый – я надеюсь, потому что смерть – слишком ничтожная штука, чтобы убить мою любовь к тебе.