Текст книги "Мир вашему дому!"

Автор книги: Олег Верещагин

ГЛАВА 11
КРАСНЫЕ ТРАВЫ

Шли мальчишки не за славой.

В бой просились со слезами.

Умирали в чёрных травах,

Стон последний сжав зубами…

1.

На побережье материка пришла весна – окончательно и прочно. В нисколько дней все будто взорвалось зеленью и ожило. Струнник на Иппу был пущен окончательно – Игорь как раз любовался им и огромным информационным экраном, с которого вещал Дзюба. Дул теплый южный ветер, шевеля флаги на портовых зданиях, и буксирный катер, покрикивая сиреной, выводил на рейд огромный лесовоз.

Сидя на открытой кафе-веранде молодежного центра, Игорь ел селедку – с подсолнечным маслом, уксусом, луком и петрушкой – запивая ее квасом. И слушал песню, доносившуюся откуда-то – тот же альбом, что слушал тогда, у Борьки, когда ожил Степка…

 
– Мне этот бой не забыть нипочем (1.)
Смертью пропитан воздух…
А с небосклона
Бесшумным дождем
Падали
звезды…
 

1. Стихи В.Высоцкого

Песня была в общем-то грустная, как и все песни этого альбома, неразрывно связанные с Третьей мировой и Безвременьем, но популярные до сих пор. Однако, Игорь сейчас не очень воспринимал смысл – он просто ел, смотрел вокруг и ждал.

Борька появился неожиданно – откуда-то сверху, еще издалека подходил и улыбался. Крепко пожал руку вставшему навстречу другу и сел со словами:

– Ну, привет? Как отдохнул?

– Неплохо, – Игорь пододвинул ему тарелку. – Лопай.

– А где Светлана? – Борька в самом деле навалился на селедку.

– А она прямиком в станицу поехала, вы с ней разминулись, наверное, – Игорь налил, себе еще квасу.

– А ты-то почему меня сюда вызвал? – добивался Борька. – Черт, вкусно… Сегодня суббота, мы с Катюхой договорились в лес поехать, а тут целый день потерян.

– И еще экзамены скоро, – понимающе покивал Игорь. Борька почувствовал подвох и, продолжая жевать, подозрительно уставился на друга. Подтвердил:

– И экзамены. А что? Ты-то все сдал!

– Погоди, – услышав вызов, Игорь положил на стол руку с комбрасом. На экране возник мужчина в гражданском, поздоровался кивком и сразу заговорил:

– Ваш заказ выслан. Сегодня вечером будет на месте. Приятно иметь в вами дело, сударь.

– Благодарю, взаимно, – улыбнулся Игорь и, отключившись, снова поднял глаза на Борьку, который продолжал жевать. – Ну вот как хорошо.

– Что хорошо?! – воинственно поинтересовался Борька. – Объяснишь наконец?!

– Объясняю, – Игорь облокотился на стол. – Я сторонник старой, но популярной теории, что слово надо держать. Помнишь, я тебе рассказывал про «Землепроходцев»? Через недельку, в конце апреля, мы с ними уходим за Дальнюю. Я им достал кое-какие специфические боеприпасы. А там посмотрим, крепко ли у иррузайцев головы в шеи ввинчены. И генерал-губернатор ни при чем – и нам развлечение. А теперь я тебя хочу спросить, – Игорь наклонился ближе, – ты со мной пойдешь?

– Партизанить? – тоже понизил голос Борька. – Ты про это меня тогда спрашивал? – Игорь кивнул, и Борька положил ладонь – правую – на стол. Игорь припечатал ее, а Борька с удивлением оказал: – А я думал – теперь все, ты ведь со Светланой…

– Тебе Катюха мешает? – осведомился Игорь. – Кстати – никаких девчонок.

– Вопросов нет, – одобрительно кивнул Борька. – Отношение для школы напишешь? Твое слово кое-что значит…

– И на тебя, и на Женьку, – согласился Игорь. – Женька пойдет?

– Побежит, только свистни… – Борька азартно завозился. – Степку бы еще, а?

– Не пойдет он с нами, – покачал головой Игорь. – С германцами – может быть. Он и так там все время пропадает, глаз не кажет.

– Да-а, подобрали, называется, – оценил Борьке. – Очистили от очистков, а он нам фиквамы рисует.

– Стой, ты откуда это знаешь? – удивился Игорь. Борька махнул рукой:

– Мультик старый, а что?

– Ничего… – Игорь вспомнил диск, подарок отца, со старинными мультфильмами, но вопрос заострять не стал и шутливо сказал: – Твоя планета сделала счастливыми двух человек, что тебе еще? Он ведь не просто с германцами, он с Клотти.

Борька откинулся на спинку легкого стула и прищурился:

– А, теперь – понял?!

– Теперь – понял, – кивнул Игорь. – Мне знаешь, даже страшно как-то от нее уходить. Даже сейчас страшно, просто отойти ненадолго. Вдруг вернусь, а ее нет? Или вдруг просто проснусь? Смешно, да? – Это нормально, а не смешно, – поучительно ответил Борька.

– Ладно, хватит, – Игорь подобрался. – Давай решим вот что… Мы сейчас в станицу вместе вернемся, ты подхватишь груз и отправишься в Высокий Берег. Мы с Женькой уходим дня через два, привезем карты. Будут бить – не поддавайся.

– Может, кого еще из ребят? – деловито предложил Борька, пропустив подколку мимо ушей. – Желающие найдутся…

– Не сомневаюсь, поэтому – нет! – строго приказал Игорь. – Шум, выяснение отношений с вашим директором, не дай бог – с родительским советом, почему я вас куда-то срываю за три месяца до выпускных… Нет, спасибо. Так, ну, пошли? Скоро ДЭК, а торопиться нам особо некуда, а?

* * *

– Значит, ты уходишь воевать? – Да…

Светлана, сидя в ногах постели, вздохнула и поставила подбородок на колени. Игорь лежал головой к открытому окну.

– Я вкусно готовлю? – вдруг спросила девушка. – Нас много учили, но я, если честно, получала не очень хорошие отметки…

– Вкусно, – Игорь заложил руки под голову. – И даже очень.

– А если я попрошу тебя взять меня с собой? Я умею не только готовить. Я фельдшер. Я хорошо стреляю. Отлично умею грести. Знаю все приемы самозащиты…

– Нет, Свет, – Игорь улыбнулся. – Не возьму ни за что, Я боюсь за тебя.

– А я?! – вдруг жалобно вскрикнула девушка. – А я как же?! Я за тебя?!

– Я мужчина, – Игорь прикрыл глаза. – И я дал клятву.

– Тем… тем мальчикам? – тихо спросила Светлана и сжалась в комок. – Которых убили?

– Да, – ответил Игорь. – И себе. Я не хочу мучиться мыслью о тебе, если возьму в бой. Лиза и Катя тоже остаются.

– И мы образуем клуб "Ожидание", – жалобно улыбнулась Светлана. – Будем собираться в этой комнате и вязать.

– Вы образуете клуб "Молчаливое Ожидание", – строго добавил Игорь. – Потому что для всех мы улетаем на Луну 233. Личная просьба – Борька с Женькой летят со мной… Ты потерпи, Свет. Летом мы улетим на Землю, и все войдет в нормальное русло.

– В привычное, – задумчиво поправила Светлана. – В привычное…

Игорь поднялся в шесть, проспав всего два часа. Светка спала беззастенчиво, как сурок, уткнувшись носом в подушку и тихо посапывая. Игорь прикрыл ее одеялом повыше, чтобы не отвлекаться – и бесшумно затворил окно – до отказа, пока не щелкнул магнитный фиксатор. Снаружи было пасмурно, словно решила некстати вернуться зима. Фонари горели тусклыми пятнами, в домах огней почти нигде не было, только в отдалении гудели комбайны. Игорь взглядом нашел дом Вислоусовых – в комнате Женьки свет как раз горел, наверняка он ест.

Игорь сделал себе кофе и бутерброды, не спешно поел и начал одеваться – именно в этот момент послышался свист недавно подключенного визитера. Игорь вышел в кабинет и, сев в кресло, сказал:

– Разрешаю.

На приемной пластине возник собственной персоной генерал-губернатор.

– Доброе утро, – кивнул Игорь.

– Добрый вечер, – кивнул в ответ Довженко-Змай. – Я думал, ты еще спишь.

– И поэтому решил меня разбудить, извини, что не доставил тебе удовольствия, – усмехнулся Игорь.

– Светка как? – поинтересовался генерал-губернатор.

– Вот она как раз спит. А я по делам уезжаю.

– По личным? – продолжал задавать никчемные вопросы генерал-губернатор.

– Угу. Я сейчас принадлежу только себе – и ей, какие еще могут быть дела?

– На Земле собирают комиссию для проверки обстоятельств ареста Карева, – сказал генерал-губернатор.

– Что там расследовать? – удивился Игорь.

– Ты же знаешь, так положено, – поморщился собеседник. Игорь кивнул, но его, если честно, это сообщение мало взволновало. Не продолжая тему, он оказал:

– Мы со Светкой летом поедем ко мне в Верный, там все как следует оформим и проведем. Я твою семью всех приглашу, или как?

– По этикету положено всех… – Довженко-Змай слегка поморщился. – Ладно, приглашай всех.

– Сергей, – вдруг вспомнил Игорь, – а где рассыльный Дергачева? Тимка, кажется?

– А что он тебе? – удивился генерал-губернатор. – Дергачев его послал куда-то на Луны, на 233-ю, кажется…

– Да мы познакомились, когда чемпионат по футболу был, – объяснил Игорь. И подумал: "Интересно, на этой Луне вообще кто-нибудь есть?" – Так ты зачем появился, меня разбудить?

– Вообще-то спросить про Светку, – признался генерал-губернатор. – Я же брат всё-таки, не забывай… Хорошо, ладно. Счастливо съездить…

– Всего хорошего.

Игорь продолжал одеваться. Снаряжение было собрано с вечера, поверх рюкзака лежали «сбруя» и оружие. "Только бы она не проснулась," – подумал юноша, захлестывая ремни..

Конечно, когда он поднял голову и начал затягивать головную повязку, то увидел Светлану. Она стояла на пороге спальни, закутанная в одеяло.

– Мне приснилось, что ты никуда не уходишь, – сказала она и вздохнула.

– Хочешь, – вдруг предложил Игорь, – поедешь на это время к брату?

– Нет-нет, – почти испуганно вскинулась девушка, – я останусь тут. Я буду ждать… – она сделала несколько шагов и подняла – одной рукой за накладку, и рука не дрожала! – ИПП Игоря. – Ижевский-Семенов пятьдесят второго года, сороказарядная шестимиллиметровая модель…

– Верно, и я хорошо умею ей пользоваться… – Игорь хотел сказать еще что-то, но потом просто обнял девушку, а закрыл глаза, положив голову на ее подрагивающее под одеялом плечо.

2.

К поселку Высокий Берег вела узкая грунтовка, щедро размоченная весенним дождем. Но неподалеку посвистывали дорожные машины, и в теплом сы ром воздухе хорошо ощущался характерный запах – что-то заливали дорожный раствором. Слева и справа лежали собранные в плотные чокеры (1.) древесные стволы, помеченные клеймами кооператива – вензелем «В» и «Б», «Высокий Берег».

1. Тут – собранные в пучок параллельно друг другу древесные стволы.

Борька, встречавший друзей на конечном участке уже выстроенной дороги, куда их доставил вертолет лесничих – было но пути – сам вел джип. Он – в отличие от Игоря и Женьки – выспался. А они дрыхли нос к носу на грузовой площадке, задернувшись тентом и устроив головы на рюкзаках.

Дорога вывела на речной берег. Дальняя тяжело катила темную воду между широких берегов. Противоположный берег порос лесом. Понтонный мост все еще пересекал реку, но подальше над нею уже выгибались с обоих берегов арки настоящего мощного моста, спроектированного лично генерал-губернатором и носившего далеко не всем понятное имя «ЕЛЕНА». Там шли работы. А навстречу пёр мощный лесовоз с эмблемами "Русского Леса".

– Черт, – Борька свернул на обочину – джип взвыл, засвистел, задергался и осел на борт. – Еще раз черт.

– Приехали? – из-под тента высунулся Игорь. Лицо у него было красное. – Жень, подъем, приехали.

– Не сов… – начал Борька. И соскочил в грязь: – О!!!

Очевидно, разбитый край дороги не выдержал. На глазах мальчишек целый кусок берега плавно и неспешно, как во сне, соскользнул вниз. Мотор лесовоза взревел, а весь его передок задрался, словно у модельки, на корму которой наступили ногой. Центральный блок колес – только он сохранил опору – выметывал фонтаны жидкой земли, все глубже зарываясь в кашу и сползая к берегу. Мальчишки видели белое лицо водителя за стеклом – закусив губу, он рвал рычаги.

Игорь обнаружил, что бежит к машине. Женька мчался следом и орал:

– Сбрасывай чокер! Сбрасывай чокер!

– Не могу, перевернет! – закричал водитель из кабины. – Уйдите, ребята, утянет!

– Прыгай! – крикнул Игорь. – Прыгай, ну!..

– Машину не брошу! – кричал водитель.

– Игорь, держи! – услышал Игорь крик Борьки и, не поворачиваясь, поймал буксировку. Женька присел, сцепил руки – и подбросил Игоря к нависшей почти в трех метрах над землей буксировочной раме. Повиснув на ней, Игорь защелкнул карабин – и удар наткнувшегося троса отшвырнул его, перевернув в воздухе, на дорогу.

Джип взвыл, пытаясь удержать полным задним ходом двухсотеннотонную машину, сползавшую под откос. Это удалось всего на две секунды – но за эти секунды Женька подхватил свесившийся к нему конец лебедки-самотаска и успел дотащить его почти до деревьев. Борька, включив полный задний ход, поспешил ему на помощь и вместе они замкнули самотаск на барабан лебедки, окрутив трос вокруг здоровенного дуба.

– Врубай! – крикнул Борька, отскакивая. Женька поднял с земли грязного Игоря – тот держал на весу левую руку, затекшую кровью и смеялся.

С каким-то натужным хрипом лесовоз вытянул себя на дорогу, на половину обрушив ее. В образовавшийся съезд, бурля, хлынула вода.

Со стороны поселка – там, где на холмах виднелись здания ветроэнергетического комплекса – мчались три джипа с людьми.

* * *

Не столь давно Игорь навидался много таких «поселков», где вместо домов стояли еще не снятые с колес фургоны, а таблички с названиями улиц были прибиты к деревьям. Но Высокий Берег на них уже не походил. Здесь тоже везде строили, однако было ясно, что это не лагерь переселенцев, а настоящий поселок. Хотя – как и почти везде – сперва строились здания общественные, помещения для скота, хозяйственные службы, а уж потом – жилые дома.

Школа, естественно, уже была построена. Сразу за ней начинался хорошо устроенный рубеж обороны – действующий, а не декоративный, каким он стал в станице. Левее – прямо в склоне холма – строился "Постоялый Двор" – он прямо так и назывался. Очевидно, хозяин заведения относился к поклонникам старинного английского писателя Толкиена, потому что "Постоялый Двор" стилизовался под жилища сказочных хоббитов.

– Симпатично, – заметил Борька, любовавшийся всем этим из окна штаба отряда, где им поставили раскладушки – чтобы избежать расспросов при ночевке по домам. – Но наша станица лучше.

Женька аккуратно собирал свой ИПП, к которому вообще относился с трепетной нежностью. Игорь читал паташовский каталог по Сумерле. Разговор они не поддержали, и Борька уселся на окно верхом. Где-то вне пределов видимости, но близко под рожок и гитару пели – Борька раньше не слышал такой песни:

 
– …а вокруг загорелись костры
И тот камень, что лег в основу,
Стал предтечей нашей страны
И бессмертных картин Глазунова!
На страницах старинных книг,
На скрижалях арийской славы
Я читаю кованый стих
Твоего имперского права!
И плывет над полями туман,
И звенит над Россией время,
И опять на отроге холма
Прорастает льняное семя…
 

Борька несколько раз сморгнул и украдкой покосился в комнату – не видят ли ребята?! У него от этих быстрых ритмичных строк защипало глаза. И Борька поспешно-беспечно поинтересовался:

– Когда они придут-то?

– Это у тебя надо спросить, – Игорь продолжал читать. Женька осматривал тромблоны к

подствольнику.

– Сказали, к вечеру.

– Чего тогда спрашивать? – Игорь захлопнул книжку, отложил ее и осмотрелся. Штаб был вполне обычным пионерским штабом, еще не вполне обустроенным. «Землепроходцы» только-только перебрались сюда из Прибоя, где Игорь свел с ними знакомство.

– Пойду пройдусь, – он сел и начал натягивать ботинки. – Кто со мной? Женька покачал головой. Борька серьезно ответил:

– А я лучше еще в окно погуляю,

– Ну гуляй, гуляй, – подбодрил Игорь и вышел.

Сперва он прошелся по школе, прислушиваясь к голосам, доносившимся из помещений, где работали станции по интересам. Потом вышел наружу, задержался на крыльца, втягивая сырой теплый воздух – южный циклон разбушевался вовсю, нагнав сюда дождевые тучи с океана, ждавшие момента прорваться а вылить дождь.

Игорь пошел к реке – тянуло его туда. Прогулочным шагом миновал стройку моста, прошел мимо автоматического ревуна на мысу – и остановился, удивленный.

Тут Дальняя разливалась и, очевидно, мелела, потому что через броды двигались переселенцы – колонной. Само по себе это было не удивительно, но Игорь заметил, что вокруг фургонов гарцуют одинаково одетые всадники. Кони были покрыты бронзового цвета вальтрапами, на широкополых шляпах и рукавах камуфляжей виднелись бронзовые овалы.

Через Дальнюю перебиралась чья-то охрана с арендаторами. На глаз Игорь оценил общую численность людей в полтысячи.

Потом он заметил уже на атом берегу нескольких плотно стоящих всадников. Над ними лениво хлопал штандарт – бронзового же цвета с черным Новгородским Крестом (1.)

1. Древний символ Великого Новгорода – крест, вписанный в круг и слегка выступающий концами за его пределы. Известен так же, как «кельтский крест» и в современном безумном мире считается одним из символов мифического «фашизма».

– То ли Ставровы? – вспомнил геральдику Игорь и широким шагом двинулся к броду.

Его заметили. От группы всадников отделился один – с непокрытой головой, длинные русые волосы падали на плечи. Не доехав десятка метров, он соскочил наземь, ловко бросив повод на луку – конь послушно двинулся следом.

Северянину – плечистому, с глазами цвета воды в лесном омуте, светлокожему – было если и больше лет, чем Игорю, то не слишком. В лицо Игорь его не знал. Остановившись, приезжий слегка поклонился и представился, положив ладонь на рукоять полевки на поясе:

– Ставров, Ярослав Ярославович, дворянин Империи.

– Муромцев, Игорь Вячеславович, дворянин Империи, – ответил Игорь и, пожав протянутую руку, спросил: – Учился в Великом Новгороде?

– А ты в Селенжинском? – уточнил Ярослав. Игорь кивнул: – Учился. Потом год отучился в Петрограде и бросил. Экономиста из меня не получилось. – Ярослав улыбнулся, – вот и решил посмотреть, каков буду в роли хозяине латифундии.

– Почему Сумерла? – осведомился Игорь с интересом.

– Да нипочему, – беззаботно ответил Ярослав. – Посмотрел в Центральном Информатории карты. Колебался между этой планетой и Тайгой, но тут как раз ранил на дуэли одного норвежца – а их же на Тайге полно, вот я и решил, что мне там будет неуютно. Мстительный народ! – философски-осуждающе заключил Ярослав, сокрушенно вздохнув.

– Где собираешься обосноваться? – деловито спросил Игорь. Северянин ему понравился.

– У северных отрогов Зубастых Гор.

– Поищи малахит и яшму, там есть, – дружески посоветовал Игорь. – Ты ссуду брал?

– А как же, – вздохнул Ярослав.

– У тамошних вабиска есть драгоценные металлы и камешки. Не для промышленной разработки, но сойдет. Сельским хозяйством собираешься заниматься?

– Конечно, – кивнул Ярослав.

– Не связывайся с пшеницей. Даже «777» дает плохой урожай, климат не тот… Лучше сей рожь – "Золотой ус" или «Спектрум» – и овсы. Овес даже вывозить не надо, его прямо тут скупают.

– У тебя тут что – латифундия? – уважительно спросил Ярослав.

– Нет, – вздохнул Игорь. – Я временами на государственной службе, а временами просто валяю дурака.

– Как сейчас? – прищурился Ярослав, окинув взглядом обмундирование Игоря.

– Примерно, – согласился тот, сделав вид, что не заметил взгляда. – И на всякий случай – учти, что тут очень опасно.

– У меня двести активных бойцов, – гордо ответил Ярослав. – И есть боевые машины… Послушай, – северянин положил руку на плечо Игорю, – судят по всему, твое дуракаваляние перешло в активную фазу. Так вот, ты мне нравишься. Если я буду тебе нужен – только позови. Я приду и приведу своих людей. Слово.

– Спасибо, – ответным жестом Игорь положил свою ладонь на плечо Ярослава. – Спасибо.

3.

– Давайте сразу решим вопрос подчинения, – Игорь закинул ногу на ногу и налил себе какао.

– Может быть, ты примешь командование? – предложил Женька Рубан. – Ты дворянин, проходил подготовку…

– Но примут ли мое командование? – возразил Игорь. – Нет, лучше не разрушать сложившуюся у вас иерархию… Вон, Борька – начальник штаба своего отряда, Женька – командир патруля… Чтоб не создавать неразберихи – воспринимайте нас как проводников и советников, напрямую подчиняющихся лишь тебе, Жень. Пусть не берут с собой продуктов, вообще ничего – только боеприпасы, да и то придется экономить. Всем с собой иметь холодное оружие.

– Совсем без продуктов? – проворчал Пааво.

– Только боеприпасы и медикаменты, – не допускающим возражений тоном определил Игорь.

– Шестнадцать человек, ротор, пять ГАПов и три подствольника, – перечислил Артем. – Нет, – поправился он, – девятнадцать человек и шесть подствольников. По-моему, это немалая сила.

– Давайте еще кое-что выясним, – деловито вклинился Борька. – У вас два патруля, ведь так? – все закивали. – Давайте там, сколько кого и чего в каждом патруле.

– Ну, наверное, по старшинству, – немного неуверенно начал Борька Колобов, глядя на своего тезку. – У меня патруль «Лыжники». Семь человек, ротор, четыре ТК-60, два «коновалова», "дроботов" и четыре охотничьих дробовика. Ну и разная мелочь. Пятерым пятнадцать лет, двоим – четырнадцать, – он пожал плечами. – Все, – и убрал со лба свесившуюся прядь волос. Игорь машинально отметил, что Борька, наверное, нравится девчонкам.

– У меня патруль "Латники", – сказал Артем. – Тоже семеро. Три «семенова» с «пищалями». "Коновалов", шесть дробовиков. Пятерым четырнадцать, двоим тринадцать лет.

– Нет, ну это никуда не годится, – потряс головой Борька.

– Да, это неправильно, – согласился Игорь. На лицах местных появилось обиженное выражение, смешанное с непониманием. – Неправильно, конечно, – подтвердил Игорь. – Вернее, с точки зрения пионерской организации все правильно. Но получается, что все ГАПы в одной боевой группе, все подствольники в другой… Поэтому предлагаю вот что, – Игорь посмотрел на Рубана. – Ты, Жень, вместе с расчетом ротора и Пааво, а так же нами тремя образовываешь группу управления в поддержки. Два ГАПа от тебя, Борь, – он кивнул Колобову, – передаем Артему, Артем отдает тебе подствольник и два дробовика. У вас по шесть человек и примерно одинаковая огневая мощь. Там разберетесь, кого куда перебросить.

– Вообще-то это разумно, – неожиданно признал Пааво, играя финкой. – А, Жень?

– Так и сделаем, – согласился начальник штаба.

Разговор сошел с острой темы. Борька опять было поднял вопрос о конном походе – мол, зря он, что ли, привез сюда Раскидая?! – но Игорь решительно пресек эту тему, поинтересовался:

– У вас правда все знакомы с охотой и со следопытством?

– Конечно, – подтвердил Женька Рубан, – мы даже на курсах были, за Леной. Три месяца.

– Знаю я эти курсы, – вздохнул Игорь. – "Дети, обратите внимание, это олень. Да не это, а это, а это наш служащий и перестаньте в него целиться… Мальчик, оставь жучка, он ядовитый… как уже четвертого ешь?! Доктор, промывание желудка… Если у вас не получилась землянка – сделайте вид, что копали колодец… Мальчик, искусственное дыхание рот-в-рот так не делается… как не мальчик?!. как целуетесь?!."

Игорь изобразил все это весьма правдоподобно, всех здорово рассмешив, и ребята начали расходиться, договорившись, что встретятся завтра утром – как только рассветет, на берегу Дальней.

* * *

Уход в партизаны происходил до смешного буднично, да еще и при плохой погоде. Первый день мая оказался дождливым, теплым и тихим. Облака придавили лес на холмах за рекой. Над ветроэнергетическим комплексом перемигивались алые сигналы – знак того, что батареи не получают достаточно света для обеспечения поселка и включены аккумуляторы.

Собирались около новенького лодочного сарая на берегу заводи. «Землепроходцы» были экипированы тщательно и одинаково: из-под форменных пионерских беретов спадали до поясов кольчужные шарфы; куртки с непонятным, но прижившимся названием «энцефалитки» перетянуты поясным и плечевым ремнями, на которых крепилось снаряжение и подсумки; поясные рюкзаки;

бриджи с накладными карманами; гетры; туристские ботинки. У всех, конечно оставались комбрасы, повязанные черные галстуки; кроме того, все носили перчатки без пальцев. Короче, выглядели ребятки серьезно – увидевшему их со стороны было бы трудно поверить, что эти мальчишки собрались "в поход".

Настроение у всех, впрочем, было под стать погоде – довольно серенькое. Большинство мальчишек, судя по всему, переволновались и просто не выспались. Как бы грозно они не выглядели, но, конечно, было ясно, что никто из них до конца в себе не уверен.

Наша тройка появилась последней.

Конечно, отлично выспавшаяся.

– Они не в себе, – заметил Борька. Свой «иж» он нес на локте. – Мы так прибито не выглядели. Никогда.

– Мы родились на Сумерле, – напомнил Женька. – Пооботрутся – и все будет нормально… Да и вообще – вспомни, какими мы были во время переселения – не намного лучше.

Игорь молча поздоровался с Женькой, Пааво, Борькой и Артемом. Рубан махнул остальным и, когда все поднялись на ноги и стянулись кучнее, сообщил:

– Ребята, вот кто нам помог с боеприпасами… – он переждал одобрительный гул и продолжал: – Еще. Я предлагал этому человеку командовать нашим отрядом, но он отказался и попросился с нами, да еще привел двух наших братьев, хороших следопытов из здешних казаков. Это, все согласятся, я думаю, большая помощь.

– Можно даже написать им оправдательное письмо для школы, – неспешно, но не без ехидства, заметил мальчишка, очень похожий на Пааво, но меньше и тоньше, с таким же, как у Женьки «ижом». Ясно было, что мальчишка большой нахал – впрочем, чего еще ждать от пацана с таким взглядом? Вообще оказалось, что Ориккайненов аж четверо – близнец-одногодок Пааво Тойво, их погодок Рютти и его погодок Пейви. У Борьки Колобова тоже оказался тут младший брат – тезка Игоря, но совершенно не похожий на Борьку; точнее – специально НЕпохожий, коротко подстриженный и необщительный. Кажется, были еще братья – двое похожих, хотя и не абсолютно, мальчишек, стояли возле ротора. И еще двое – тоже вроде бы братья, смуглые и кареглазые в отличие от остальных, светлокожих и русых (или рыжих, как Ориккайнены).

– Ну что, – Женька Рубан оглядел свой отряд, устроил на плече ГАП с толстым блином магазина и скомандовал: – Пошли к броду!

Краеведческий поход начался.

* * *

Зал Крылатого Совета в Сааске был гулок и мрачен. Свет, обретая разные оттенки, падал на выложенный чугунными плитками с изображением Пещерного Змея и его слуг пол. Разноцветные витражи только подчеркивали мрачную внутренность зала.

Уигши-Уого поднял голову. Он казался расслабленным, хотя держался в своем кресле прямо. Руки лежали на широких подлокотниках вялыми плетьми. Темные глаза вабиска обошли скамьи вдоль стен зала. От первоначальной – еще не очень давней! – численности Совета осталась едва половина.

– Где Скингу? – спросил Уигши-Уого и сам испугался того, какой у него странный, мертвый голос. В зале прошло неуловимое движение, кто-то быстро ответил:

– Отец Скингу убит со своим конвоем на границе. Кто убийца – неясно, всех перебили на глазах офицеров пограничного отряда за несколько секунд…

– А Геуни-Госсу? – взгляд Уигши-Уого наткнулся на еще одно пустое место

– Отец Геуни-Госсу пропал из своего дома…

Члены Совета увидели, как Уигши-Уого вдруг странно задергался – сначала затряслась голова, потом запрыгали на подлокотниках руки, наконец он забился весь, дико, истошно крича и капая на одежду пеной с губ и оскаленных зубов:

– Слушать меня!!! Расчехляйте барабаны на Башнях! Пусть бьют сбор! Пусть созывают Великую Армию Священного Похода!!! – среди членов Совета прошло вновь легкое движение, но Уигши-Уого вскинулся, ревя: – Собирайте все наши войска! Снимите гарнизоны с границ! Созывайте лесовиков и орангов! Сходиться к границе в полной готовности! Шлите гонцов в Аллогун – пусть и они поднимаются! Птица покидает нас, потому что мы терпим белолицую мразь и своих отступников на нашей земле!!! Мы покончим с ними!!!

Присутствующие повскакали на ноги. Стало шумно. Уигши-Уого нависал над залом, подняв обе руки. Последний раз Священный Поход объявляли больше десяти лет назад, когда вабиска Аллогуна, воспользовавшись высадкой десанта фоморов, оттеснили белолицых пришельцев к самому Второму Меридиану и едва не потопили в океанских заливах. Но Великую Армию не собирали и тогда. Уныния как не бывало – каждый уже представил себе, как могучий вал войск прокатится по захваченной врагами земле, словно огненный смерч очищения, не оставив и следа от белолицых демонов. Каждый видел пожары, гибель злобных пришельцев, всего, чем они осквернили привычный мир, всего их семени – навечно.

* * *

Тимка проверил, как прилегает к пояснице плавно изогнутый рюкзак, к спине – чехол с оружием, потопал плотно обутыми в сапоги-мокасины ногами. Сощурившись, окинул взглядом верхушки кедров. На этот раз он был в своём собственном, не калькированном под вабиска виде. Провел рукой по мощной голове Файта – сидевший рядом параволк ответил холодновато-спокойным взглядом.

– Ну что? – спросил Тимка. – Пробежка на тысячу триста километров?

– Да, – буркнул волк. – Бежать по восемьдесят километров в день.

– Это шестнадцать дней, – возразил Тимка, – а нам нужно за две недели.

– Пробежим за две. Ты выдержишь?

– А ты выдержишь? – Тимка дернул параволка за хвост и при всей своей сумасшедшей реакции не успел отдернуть руку – она оказалась в челюстях Файта, одинаково способных отсечь конскую ногу и перенести, не раздавив, куриное яйцо. – Ладно, ладно, – засмеялся мальчишка, – бежим!

И они побежали – бесшумно и быстро, параволк и уберменш, бок о бок. Вверх по склонам-вниз по склонам-через ручьи-между деревьев-по каменным осыпям-по песчаным проплешинам-ровным точным бегом-не сбивая дыхание-вперед, вперед, вперед, от алеющего за спинами заката в надвинувшуюся темноту…

4.

Небо все-таки пролилось дождем – как прорвалось, полило вниз. Правда, этот водопад почти сразу прекратился, и его сменил ровный теплый дождик, шептавший в листве задумчивую песенку.

Здесь, за Дальней, формально территория все еще была русской, освоенной "явочным порядком". Вполне могли встретиться патрули Алых Драгун, а такой встречи никто не желал. У Драгун мог возникнуть законный вопрос о необходимости краеведческого похода именно в эту сторону.

– Вот это и есть партизанская жизнь, – сказал Женька Он, как и "землепроходцы", – в отличие от Игоря и Борьки, надевших головные повязки, был в пионерском берете. – Это ее основное содержание.

Он обращался к идущим рядом младшим мальчишкам, внимательно и почтительно его слушавшим. Сейчас это, пожалуй, на самом деле казалось им увлекательным краеведческим походом. Борька подтолкнул Игоря локтем и глазами указал на Женьку. Игорь улыбнулся и завел глаза.

– Сейчас мы его осадим на задние копыта, – шепнул Борька и быстрым шагом нагнал друга. Значительно кашлянул и вклинился в разговор: – Да, о содержании партизанской жизни он много знает, вы его, молодежь, слушайте внимательно… Кстати, он вам не рассказывал, как варил кашу?

– О-о-о!.. – застонал Женька, и Борька с наслаждением начал "осадку":

– Нам тогда было лет по двенадцать, не больше, мы вообще только-только сюда переселились. Тяжеловато было. Вот мы – Женька, еще двое ребят, ну и я – ловили рыбу. И были у нас с собой сырая картошка, лук, морковь и пшенная… пшенная, Жень?