Текст книги ""Один из..." - "100 миллиардов солнц". Компиляция. Книги 1-6 (СИ)"
Автор книги: Олег Петров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 48 (всего у книги 128 страниц)
Околоземная орбита, 1980 год
Жарко! Рука сама тянется к регулятору «холодильника», постепенно подкручивая его все сильнее и сильнее. Вскоре он дойдет до упора, и что тогда делать? Уже сейчас истрачена треть охлаждающей воды, а до тени еще почти десять минут. К счастью, есть запасные баллоны, которые можно подключить при необходимости.
Жарко! Такое ощущение, что солнце сегодня жарит сильнее обычного, но на высоте почти в пятьсот километров все дни и ночи одинаковы, а личные ощущения есть самообман. Тяжел труд монтажника, хотя в тени будет легче, а работа уже близится к завершению. Еще пара витков…
– Валя, сделай перерыв, – донесся голос сменного руководителя полетов. – Медицина настаивает.
Валентин Лебедев мысленно обругал себя. Нельзя так зацикливаться на дискомфорте, даже врачи заметили, как он напряжен. Напрягаться при такой работе должны только мышцы, а мысли должны быть спокойными и четкими. Как учили. И ведь не первый полет и не первая сборка в космосе, но он все равно волнуется, как новичок. С другой стороны, небольшая пауза сейчас не помешает. Можно еще раз продумать самые важные моменты этого выхода, чтобы потом не забыть записать в дневник. С дневником вышла забавная вещь, ведь поначалу он и не собирался этим заниматься. Не испытывал в предыдущих полетах такой тяги к ведению собственной «хроники». Разумеется, те полеты были короче, программа более сжатая, максимум две-три недели, и обратно. Некогда размышлять и записывать свои мысли, уж лучше поспать лишние полчаса.
А в этот раз все иначе. Длительная экспедиция, относительный комфорт, чуть больше времени и чуть меньше импровизаций. Хотя зря он так уверился в том, что все под контролем, как бы не накаркать!
Пристегнутый двумя фалами, он висит на самом торце огромной трехгранной фермы, в сердцевине которой находится небольшой переходной отсек-лаз. С обратной стороны к этой ферме пристыкован тридцатитонный жилой модуль со шлюзом. По сути, это «зародыш» орбитальной станции, где сейчас живут монтажники и откуда совершают свои вылазки за борт. А на «лицевой» стороне фермы имеется три параллельных стыковочных узла, к которым и предстоит присоединить огромные стотонные жилые модули. Когда они встанут на место, их зафиксируют с торца точно такой же фермой, и сборка жилой части комплекса будет завершена.
Пришлось принимать рискованные конструкторские решения, но иначе нельзя. Традиционное, радиальное крепление модулей может не выдержать поперечных нагрузок, когда заработают мощные атомные буксиры, выталкивая весь комплекс с околоземной орбиты. Может быть, именно это «железо» так и останется в ближнем космосе, если испытания выявят какой-то серьезный просчет, но не хочется терять еще пару лет на исправление детских болезней комплекса. В любом случае это пока не межпланетный корабль, а лишь его жилая часть, которой на будущий год суждено стать экспериментальной орбитальной станцией. Большому экипажу придется осваивать этот орбитальный дом и привыкать к нему, а многие участники этого эксперимента, почти все, войдут в будущий межпланетный экипаж.
Сборка еще только начата, а уже очень хочется представить, как все это будет выглядеть перед стартом в глубокий космос. Особенно, если сам приложил руку к этому делу. С обратной стороны от фермы, там, где сейчас их временное жилище, должен быть «мозг» корабля, большой модуль управления и резервная энергетическая платформа, где будет центральный пост, системы связи и обсерватория. А в трех гигантских цилиндрах жилых модулей будут припасы, оранжереи, кислородные станции и системы переработки отходов. И все резервировано с большим запасом, на всякий случай. Там, за второй соединительной фермой будет причал для буксиров и десантные модули, но это дело будущего.
Для начала требуется наладить жилую часть комплекса. Первый жилой модуль уже доставлен и ждет своего часа примерно в километре позади станции, крепко удерживаемый за стыковочную цапфу телеуправляемым «Паромом», который почти не виден за огромным цилиндрическим корпусом. Валентин вгляделся, и на фоне черного космоса увидел, как изредка бьют в стороны импульсы двигателей, удерживая на месте огромный объект.
Вскоре можно будет причаливать, если монтажники успеют закончить сборку усиливающих расчалок, которые после стыковки еще крепче свяжут ферму с огромным цилиндром. И уже ясно, что до «темной» части витка точно не успеть, и стыковка уедет «вправо» еще на виток или два. Впрочем, на этот случай монтажники предусмотрели один интересный вариант.
– «Бота» не дам! – заявил поначалу Джанибеков, командир станции, и он в своем праве, резервная телеуправляемая машина не должна участвовать в стройке, но это лишь теоретически. Когда стало понятно, что иначе отставание от графика не преодолеть, Владимир сдался и дал «добро», для очистки совести проконсультировавшись с Землей.
Валентин честно выждал навязанную медициной паузу, и едва собрался вернуться к работе, как комплекс плавно погрузился в темноту, пройдя через все оттенки исчезающего солнечного света, от ярко-оранжевого до темно-алого. Рядом вспыхнули нашлемные фонарики монтажников, но этот свет не дает ощущения комфорта. Слишком тускло, да и батареи не резиновые. Валентин зажег свой фонарь и вышел на связь с бригадой.
– Всем прекратить работу, – скомандовал он. – Проверить фалы, чтобы все было надежно, и инструмент закрепить. Ждем.
Ждать пришлось недолго, этого момента они ждали и все сделали вовремя.
– Подходит, – доложил Валентин, на секунду выключив фонарь и поймав движение на фоне черного неба, на котором сразу же после входа в тень проступили рои звезд. – Вижу огни.
– Мы сейчас свет дадим, – предупредила Светлана Савицкая, управлявшая «ботом». – Не пугайтесь.
Вспыхнуло, словно солнце обратно включили! Но это, конечно, с непривычки. Галогенные лампы не так давно появились, а операторы, похоже, навесили дополнительные светильники, чтобы работать было удобнее.
Теперь совсем другое дело! Если не смотреть на прожектор, а повернуться к нему спиной, то можно нормально работать. Все-таки мощные фары у «бота», это же настоящий маленький корабль, там все по-взрослому. И батарей ему хватит надолго, гораздо дольше, чем длится орбитальная ночь.
– Фонарики не выключаем, – предупредил монтажников Валентин. – На всякий случай, чтоб нас видно было.
Когда монтажники предложили такой очевидный способ ускорить работу, довольный Джанибеков даже пообещал премию тому, кто это придумал. Как выяснилось, автором идеи оказался известный ученый и фантаст Иван Ефремов, описавший нечто подобное в своей «Туманности». Стоит ли говорить, что эту книгу в свое время прочитали многие.
Работа возобновилась и пошла даже быстрее, потому что исчез дискомфорт из-за слишком яркого Солнца. Ничто не отвлекает от работы, вокруг только металл и холодный свет фар, снова загнавший звезды за грань восприятия человеческого глаза. Довольные монтажники быстро превратили набор запчастей в легкую ажурную конструкцию, затянули крепления и сами не заметили, как снова наступил орбитальный день. Казавшийся ослепительным свет фар полностью потерялся на фоне ярости дневного светила, и когда искусственные огни погасли, никто на это даже не отреагировал.
– Мы почти закончили, – доложил Валентин. – Еще раз пройдемся по крепежу и соберем контейнеры в «мусорку».
Этот доклад услышали на станции, но не на Земле, комплекс уже находится вне зоны устойчивой связи. Спутниковые ретрансляторы есть, но воспользоваться ими в данный момент нельзя из-за ориентации комплекса. Временные трудности, но в случае чего, времени на консультации не будет.
– Света, не близко висишь? – спросил Валентин, немного опасаясь нависающей над стройплощадкой двухтонной машины. – Смотри, не сдуй нас.
Ребристый корпус «бота», сверкающий в солнечных лучах, кажется, можно достать рукой, но попасть под струи движков не очень хочется, да и дышать потом парами «вонючки» в шлюзовой камере нежелательно. Хотя, скорее всего, близость объекта это иллюзия. Перспектива в скафандре может быть довольно странная.
– Я на микротяге, – Савицкая и не подумала всерьез воспринимать мнимый упрек, просто сообщила факт. В самом деле, азотные микродвигатели у «бота» имеются как раз для таких маневров, когда надо подойти поближе и ничего не заляпать выхлопами.
– Хорошо, ждем увода, – чуть спокойнее доложил Валентин.
Прошла минута, потом две и три, а «бот» все так же продолжает нависать над стройплощадкой, ни на метр не смещаясь относительно своего прежнего положения.
– Так что у вас с «ботом»? – снова забеспокоился Валентин, чувствуя какое-то невысказанное напряжение у внезапно замолчавших операторов.
– Нет реакции на РУД, – с досадой доложила Светлана. – И телеметрия погасла.
А это уже серьезно. Валентин не слишком близко знаком с устройством аппарата, но уже начал прикидывать варианты. Если это помеха связи, то дело поправимо, можно попытаться, грубо говоря, все выключить и включить обратно, перезапустив БЦВМ. А если полная потеря питания?
– Не реагирует ни на что, – спустя еще пять минут подтвердил Владимир. – Сдох совсем, команды не проходят.
Валентин задумался, внимательно вглядываясь в неподвижный аппарат. Нужно придумать, что делать с мертвой двухтонной «железякой». Кажется, его рукой можно достать, совсем рядом висит, но если честно, то до него сейчас как до Луны. Отстегиваться нельзя, никакой «бот» не стоит такого риска. А иначе, как его поймать?
– Метров десять с небольшим до него, – вслух сказал Валентин. – Фала не хватит, а так бы я его ухватил.
– Даже думать забудь, – твердо велел командир. – Пусть пока болтается, главное, сами возвращайтесь.
– Володя, давай не будем спешить, – попросил Валентин. – Нельзя проводить стыковку, когда рядом дохлый «бот» болтается. Давай подумаем.
– Что тут думать, фала не хватит, – не сдавался Владимир.
– Стоп, – прервал Валентин, пытаясь уловить какую-то мысль. – Дайте подумать. За пять минут он никуда не уплывет.
Мысль где-то рядом, и Валентин почему-то уверен в ее простоте и гениальности. Осталось понять, что это за мысль. Перещелкнув карабин на соседний поручень, он сместился к самому краю фермы, в ближайшую к зависшему «боту» точку. Разницы никакой, и отсюда его не достать, трехметровые фалы слишком коротки. Хотя, стоп. Для начала, фал не один, их пара, и на каждом конце по карабину. Правила безопасности не разрешают отрывать руки от поручней, когда не пристегнуты оба фала, но что, если ограничиться одним? Соединить две штуки последовательно, и вот уже шесть метров. Тоже слишком мало.
Вот и мысль, которую он никак не мог ухватить. Их, монтажников, четверо! Две пары, страхующие друг друга. И у каждого по два фала. Если все сделать быстро и аккуратно, можно свести риск к минимуму и поймать злополучный агрегат, пока он не уплыл совсем или не повредил стыковочный узел или антенну, болтаясь в космосе без управления и без цели. Осталось уговорить Володю, и желательно, не спрашивая Землю. Решившись, Валентин быстро изложил идею коллегам.
– Володя, другого выхода нет, – настаивал он. – Земля не сможет решить быстро, связи нет, а риск минимален.
– А если улетишь? – эмоционально спросила Светлана. – Как тебя ловить потом?
– Буксиром! – парировал Валентин. – В крайнем случае, «бочка» повисит и сама по себе. И потом, чтобы оторвать наш фал, никаких сил не хватит. Не улечу.
– Валя, правила не просто так придуманы, – мрачно возразил командир. – Два фала, и никак иначе!
– Это правило для интенсивной работы, – возразил автор идеи. – Или для переходов, когда можно за другими делами просто забыть про второй фал. Ты не хуже меня знаешь. Здесь все будет под контролем. Я отскочу, поймаю аппарат, и меня ребята аккуратно подтащат обратно.
– И что потом с ним делать? – недоверчиво возразила Светлана, все еще переживая из-за потери управления. Ее вины, скорее всего, нет, но все равно неприятно.
– Принайтуем его сбоку к ферме и пусть висит! – решительно перешел в наступление Валентин. – Ребята, нам главное «бочку» пристыковать без помех! Через пару дней сделаем еще выход, заменим «боту» батареи, попробуем включить. Если не поможет, будем дальше думать.
– Выхода нет, – твердо заявил Юрий Романенко. – Нужно делать, и побыстрее. Володя, доверься нам. Тут у нас даже не две головы, а четыре.
– Хорошо, – подумав, сдался Владимир. – Связи все равно нет, надо действовать быстро. Где аппарат, не уплыл еще?
– Нет, висит рядом, – успокоил его Валентин. – Но мне кажется, начинает уплывать. Антенны не шевелятся, габариты не горят. Похоже, что питания нет. Не будем терять время.
Дождавшись подхода Юрия, он отстегнул один свой фал и соединил его с фалом напарника, а потом добавил еще два трехметровых звена. Один карабин аккуратно пристегнули к поручню, а второй Валентин, держась за рукав напарника, замкнул на конце собственного фала. В итоге, получилась довольно длинная «цепь». Валентин смело отпустил поручень, впервые по-настоящему чувствуя свободное парение. Юрий, которого страхует вторая пара монтажников, развернул его спиной к станции и лицом к «боту», словно прицеливаясь.
– Тихонько толкай меня в сторону антенны, которая снизу, относительно меня, – сориентировался Валентин. – Она в таком положении, что мне скафандр не проткнет, а я за нее ухвачусь.
Первый блин вышел комом, и после легкого толчка Валентин сразу понял, что пролетит мимо, да еще и с закруткой. Видимо, Юрий не совсем правильно оценил положение центра масс, но быстро сориентировался и подтащил блуждающего в космосе напарника обратно. Вторая попытка вышла намного лучше, и Валентин отправился в полет с ювелирной точностью. Никто со времен первых космонавтов не отправлялся в такое свободное плавание в пустоте. По нынешним меркам то, что вытворяли тогда первопроходцы, можно назвать храбростью на грани безумия, но и тогда никто не умер и не потерялся в космосе, и сейчас не должен. Но плыть одному над Землей, вот так, почти без привязи, невероятно и волнительно. И вовсе не страшно, как показалось бы некоторым.
Опыт не дает чувствам устроить панику. Ну да, летим по орбите быстро, по сути, падаем, и ухватиться не за что, и за тонким стеклом шлема нет ничего. Абсолютно ничего. Но как можно бояться «ничего»? А чуть в стороне плывет Земля, и такого зрелища из убогого иллюминатора не увидишь! Но смотреть туда нельзя, цель в другой стороне.
И цель все ближе, вот уже почти все поле зрения занимает. Теперь бы не упустить! Он вытянул вперед левую руку, примериваясь, за что бы ухватиться. Скорость крайне мала, и у него будет время сориентироваться. Главное, успеть схватиться, хоть за что-то, не отскочить обратно. Не без труда, Валентин бережно ухватился рукой за основание всенаправленной антенны, стараясь слишком не сжимать пальцы. Хрупкая техника может не выдержать грубого обращения. Машина чуть дрогнула, но теперь уже она никуда не денется. Лебедев немного сместил корпус и ухватился за ту же антенну второй рукой, немного повыше. Теперь он не видит ничего, кроме части корпуса и собственных рук, но это и не страшно.
– Выбирайте фал, – скомандовал он. – Только очень нежно, тормозить нечем.
Это ребята должны понимать. Не хочется быть расплющенным о станцию двумя тоннами движущегося металла, набравшего скорость по неосторожности. Фал пристегнут к кирасе скафандра, поэтому Валентин не чувствует натяжения и не ощущает, как очень медленно дрейфует спиной вперед вместе с «ботом». Руки пока не устают, он не вцепляется в антенну изо всех сил, а, скорее, придерживает ее. А когда его, наконец, поймали, он буквально услышал, как руки коллег коснулись ранца скафандра.
– Все, мы тебя держим, – успокоил его Юрий. – Не шевелись еще пару минут, сейчас ребята притащат крепеж.
Пришлось вскрыть «мусорку» и достать выброшенные было пластиковые стяжки, которые теперь пошли в дело. В первую очередь пристегнули ближайшую грань «бота» к ферме, пропустив прочную пластиковую ленту через технологическое отверстие на раме. Для этого пришлось слегка взлохматить ЭВТИ, но для опытных монтажников это дело трех минут. Потом подтянули «бота» еще ближе и плашмя зафиксировали второй лентой с противоположной стороны. Наконец, для надежности добавили еще пару креплений, теперь точно не улетит!
– Все, разбираем фалы обратно, – с облегчением доложил Валентин. – Теперь никто никуда не денется.
– Вы его там хорошо закрепили? – уточнил Владимир. – Не болтается? Да, и сделайте пару снимков. И запишите или запомните в точности, как вы его привязали. Нам придется поправки вносить в СУДН (система управления движением и навигации – прим.авт.) перед динамикой.
Валентин с облегчением усмехнулся про себя. Естественно, главное теперь – это стыковка модуля, и командира заботит именно это. Впрочем, монтажники тоже кровно заинтересованы в завершении этой процедуры, потому что теперь можно будет перебраться в гораздо более просторные жилые помещения. Ютиться вшестером в небольшом 25-тонном модуле не очень комфортно, даже если использовать транспортный корабль в качестве дополнительной «спальни». Впрочем, пятеро джентльменов, не сговариваясь, отдали этот «будуар» Светлане, а сами продолжили ютиться хоть в тесноте, да не в обиде. Теперь места хватит всем, да еще и эхо будет, пока дополнительное оборудование не завезут.
Монтажники двинулись в обратный путь, на другую сторону объекта, к шлюзу, аккуратно перебрасывая карабины с поручня на поручень. После такого приключения о страховке никто не забудет. Не стали останавливаться и тогда, когда станция снова ушла в тень, для перемещения вполне хватает и собственных фонариков. Юрий едва не потерял «похудевший» мусорный мешок, но все-таки успел сориентироваться и поймать его обратно. Отходы лучше не выбрасывать в открытый космос, они могут оказаться не в том месте и не в то время. Например, внутри стыковочного узла. Были уже такие случаи…
(И в нашем мире такое было! В 1987 году мешок попал в стыковочный узел между «Миром» и «Квантом», не дав им состыковаться. Романенко и Лавейкин прочистили узел, руками ворочая 11-тонный «Квант»! – прим.авт.)
А этот мешок утрамбуют в большой контейнер, и месяца через два, когда он заполнится, один из «паромов» на обратном пути утащит его вниз, в естественный «мусоросжигатель» земной атмосферы. Уже ходят слухи, что космические агентства мира хотят организовать специальную службу для централизованного вывоза мусора. И не только бытовых отходов, но и крупногабаритного мусора, застрявшего на орбитах за годы космической эры. При наличии атомной тяги эта идея вполне имеет право на существование, ведь проблема растет год от года.
Но сегодня можно об этом не беспокоиться, локальная битва с космическим мусором выиграна. Четверка монтажников разделилась на пары, и каждая пара двинулась к своему шлюзу. Юра первым нырнул в люк, а Валентин позволил себе задержаться буквально на одну минуту.
Сам шлюз сейчас в тени, но ярко освещенная Земля сияет в полную силу. Очень много облаков, ярко-белых и плотных, словно кусочки фольги на «шарик» наклеены, и без фильтра смотреть на это трудно, глаза слепнут. Так совпал угол падения солнечных лучей, ничего не поделаешь. Валентин перенес взгляд на горизонт Земли, а потом снова на корпус станции, за которым ярко отсвечивают солнечные панели транспортного корабля. Смотреть на это можно бесконечно, а чтобы описать то, что видишь, нужен настоящий талант. Пока что таких талантов в космосе не замечено, и неизвестно, когда они там появятся.
Тем не менее, сегодня Валентин Лебедев найдет несколько минут для дневника. И он запишет в него слова, под которыми с готовностью подпишется любой, кто в этот день так изобретательно и самоотверженно делал свое дело.
«Ради вот всего этого можно сколько угодно лет готовиться на Земле, ничего не жаль, чтобы увидеть и ощутить так нашу Землю».
Москва, октябрь 2058 года
Моряк должен отлично разбираться в картах, и не только морских и игральных, но и небесных. Ведь иначе, какой ты мореплаватель, если не разумеешь движения светил? Пусть даже теперь у тебя совсем другая работа.
Отставной адмирал ВМС США Юджин Дорман за последние месяцы неплохо подтянул знание небесной механики и вообще всего, что связано с космической спецификой. Перечитал море литературы, как технической, так и популярной, изучил воспоминания первопроходцев, лично познакомился с несколькими астронавтами и их русскими коллегами. Благодаря своим новым связям получил аккредитацию и побывал в Плесецке на настоящем пуске ракеты! И это стало одним из самых сильных впечатлений в его жизни. Мало кто смог бы остаться равнодушным к ревущему взлету белоснежной сорокаметровой колонны, когда земля трясется под ногами, а акустические вибрации даже в нескольких километрах заставляют трястись грудную клетку.
После той памятной поездки у него появился и личный интерес к теме, заставивший его заняться самообразованием с повышенным энтузиазмом. Чтобы ускорить свое обучение, он не пренебрегал даже электронными играми, и теперь он легко управляется с виртуальными картами и орбитальными моделями. Может сам делать кое-какие вычисления, не спрашивая посторонней помощи, если вдруг приходит интересная идея. Он уже давно почувствовал, что это знание может вскоре пригодиться. К тому же, начав более подробно изучать космические сферы, невозможно не оценить красоту и грандиозность происходящего там, вне Земли.
Дорман поселился в Москве уже больше года назад и до сих пор не смог до конца понять, почему ему так комфортно живется в этой, казалось бы, неподходящей для западного человека стране. Этого же не могут понять и его знакомые, немногочисленные родственники и бывшие коллеги, оставшиеся дома. Почти все они уверены, что Дормана сослали в «медвежий угол» и он там страдает без благ цивилизации вроде фастфуда, хороших дорог и обязательного к упоминанию «независимого суда». Диктатура, коррупция, произвол, кошмар, ужас! И это неглупые люди, да на полном серьезе… Десятилетия идут, а в стереотипах ни черта не меняется, хоть сейчас целенаправленной пропаганды в отношении «плохих русских» почти нет. И откуда все это берется?
Адмирал никогда не вступал в долгие дискуссии, ограничиваясь нейтральной констатацией факта, что «все окей». Все равно не поверят, даже при наличии высококачественной видеосвязи в реальном времени, посредством которой обычно и происходит общение с домом. Ну и черт с ними! Ужасно скучает он только по младшей сестре, но пригласить Лиззи переехать к нему в Москву он до сих пор так и не решился. При этом есть у него какая-то странная уверенность в том, что ей здесь понравится, но для этого придется сначала переломить ее упрямство и нежелание идти на поводу у любых авторитетов, включая любимого братца.
Но сейчас он уже не уверен, что сестру стоит впутывать в свои дела. То перестрелки, то шпионы, то инопланетяне, то ядерные взрывы, то странные нестареющие люди, демонстрирующие сверхспособности! А чуть меньше месяца назад здесь произошло настоящее землетрясение! Правда, его почти никто из обывателей не почувствовал, но сейсмометр не обманешь, подземный толчок зарегистрирован сотнями чувствительных приборов за тысячи километров!
И здесь начинают всплывать интересные детали. Сигнатура толчка больше всего напоминает подземный ядерный взрыв, и формально это хороший повод обвинить русских в нарушении запрета на такие испытания. Но какой идиот станет обвинять русских в том, что они сами рванули ядерный боеприпас в километре под собственной столицей? Официально заявлено, что властям не известно в точности, кем и как мог быть произведен этот взрыв, и придраться к этой филигранной формулировке при всем желании не получится. Скорее всего, <b>в точности </b> они этого и вправду не знают…
Впрочем, это уже дипломатия, то есть, прерогатива главного дипломата с его многочисленной свитой. И именно туда, в логово американской дипломатии, и направляется сейчас Дорман, чтобы обсудить последние собранные крупицы информации. Хотя разговор, судя по всему, предстоим куда более серьезный…
Посол Ник Фаррел, отставной четырехзвездный генерал, был хорошим другом задолго до начала всей этой истории, а сейчас, проведя год с лишним в одной лодке, два старых вояки сдружились еще больше. Теперь им друг без друга и в самом деле никуда. И ко дну, в случае чего, им тоже теперь идти вместе…
Но мрачные мысли развеялись, едва широкая физиономия посла-генерала наконец-то оказалась в поле зрения.
– Ты налегке? – удивился Ник, пожимая руку коллеге. – А где твой портфель?
– Я министр без портфеля, – отшутился знакомый с классикой Дорман. – Сам посуди, мне же кроме планшета вообще ничего не нужно. А поесть я сегодня надеюсь за счет твоего заведения. Неужели не угостите?
– Угостим, – усмехнулся Ник. – Если тебе после наших разговоров кусок в горло полезет.
– Все так плохо? – нахмурился адмирал. – Я думал, хуже уже некуда.
– Будь оптимистом, – подбодрил посол. – Мы только закончили анализ последствий «землетрясения», так что сейчас я тебя «обрадую». Начнем с того, что обе вычисленные нами группы полностью исчезли. Никто из них после «события» больше ни разу нигде не появился. Понимаешь?
– Как не понять, – кивнул адмирал. – Первая группа пряталась, вторая на них напала, подземную базу кто-то подорвал, ничья. Так?
– Так, да не совсем, – уточнил посол. – После взрыва на поверхности произошла перестрелка, причем очень необычная. Там вокруг несколько поселков, так что свидетеля мы нашли, он успел оттуда уехать до того, как люди Орлова все оцепили. Правда, он почти ничего не видел, но зато слышал, потому что вылез на крышу своего домика, чтобы покурить. Очень необычные выстрелы, ни на что не похожие, много одиночных и даже короткие очереди. И еще он видел, как из лесочка что-то стрельнуло вверх, словно трассер, но уж больно велика скорость полета снаряда.
– Значит, кто-то мог уцелеть! – сдержанно обрадовался Дорман. – Возможно, кто-то из «большой» группы ушел до взрыва, но наверху нарвался на засаду и принял бой.
– Мы тоже так думаем, – подтвердил Ник и вывел на огромный проектор первый слайд. – И даже по горячим следам снимки со спутника сделали! Видишь лес? Там словно слоны резвились. Деревья повалены, часть стволов расщеплена, но ничего не сгорело. Мало что можно разглядеть, разрешение снимков не так велико, но направление идеально совпадает с показаниями свидетеля. Это и есть поле боя, Джин.
Адмирал подошел поближе и всмотрелся в экран. Поле боя, какое знакомое словосочетание! Трудно представить, что при такой мощи оружия никто не погиб. Наверняка эта проплешина стала чьей-то могилой.
– Ну не могли же они полностью перебить друг друга! – задумался Дорман. – Значит, кто-то все-таки ушел! Так в чем же плохая новость, Ник?
– Вот как раз в этом, – посол ткнул пальцем в экран. – Это все, что у нас есть. Все следы обрываются, так что начинаем все с начала. Собственно, не в первый раз, но нас очень просят ускорить этот процесс.
– И поэтому я здесь, – кивнул Дорман. – Да уж, ничего хорошего. Глупо, конечно, но я надеюсь, что наш «друг» Иван Родин уцелел, и кто-то из его друзей тоже. Не потому, что я к этому парню уже как-то привык, а просто потому, что это единственный шанс за что-то зацепиться. Если он жив, то еще проявит себя.
– Я не очень в это верю, – мрачно прокомментировал посол. – Никого из обоих списков больше ни разу не видели.
– Ну и что? – усомнился Дорман. – Нашего Ивана и до этой драки никто не видел, но он же существовал? И делал свои дела. Если он влез в драку и увел с собой нескольких бывших друзей…
– Не больше трех-четырех человек, судя по звукам боя, – вставил слово посол.
– Так вот, – продолжил адмирал. – Если он взял их под свое крыло, то и методы маскировки у них должны измениться. Конечно, они не будут светить свои лица, как прежде. Помнишь, мы говорили о «волшебстве»? Может быть, они могут менять внешность, просто раньше это было не так актуально.
– Мне бы твою уверенность, – проворчал Ник. – Но меня беспокоит еще один момент. Мы не можем доказать прямую причастность властей, но ведь поле боя было оцеплено и наверняка обыскано. Почти наверняка у русских остались артефакты с поля боя. Трупы, снаряжение, оружие, сейчас не так важно. Главное, что это реально очень ценные призы, если взяться за их изучение.
– И президент Орлов, разумеется, опять не при делах? – спросил Дорман, уже зная ответ. – Ловко у них все получается. Вы пытались искать подземный бункер недалеко от Кремля?
– Ничего не нашли, – покачал головой посол. – Никакой активности в этом районе. Но у нас там очень ограниченные возможности, а отправлять пешие поисковые группы искать кремлевские подземелья, сам понимаешь, дураков нет. Ладно, у меня больше нет новостей. А чем ты порадуешь?
Дорман вытащил свой планшет и положил его рядом, на всякий случай. Все, что нужно, он и так помнит, но если понадобится более подробное изложение, то он и к этому готов.
– Знаешь, Ник, – начал он. – Я думаю, пора искать в другом направлении. Ты сам знаешь, что телешоу, которое нас так возбудило, после двух сезонов, судя по всему, закрывается. И это я могу понять, не так много в истории сюжетов, по которым можно сделать хорошую альтернативу. Но если целью был бесплатный расчет сценариев, то это значит, что теперь организаторы в этом не нуждаются.
– Если только телешоу это не обманка, – снова задумался Ник. – А мы до сих пор этого не знаем.
– У нас есть одна привязка, – напомнил Дорман. – Космический бюджет. Русские увеличили расходы на этот год, но основные деньги должны пойти года через полтора. Помнишь, мы это обсуждали? Это и есть граница полезного эффекта. Если у них появится что-то новое, непонятное, вне логики технического прогресса, то можно попытаться связать это с просчитанными сюжетами.
– Но пока никаких изменений нет, – нахмурился Ник.
– Они готовятся летать много и далеко, – заявил Дорман. – И под это создают инфраструктуру, причем не наземную, а космическую. Сильно расширили околоземную и окололунную сеть ретрансляторов. У них был всего один атомный буксир, но за этот год они ввели в строй второй, причем в лунном варианте, с посадочными движками и с «ногами».
– У них пока нет корабля для людей, – кивнул посол. – Чтобы на Луну соваться. У нас, кстати, тоже нет, мы больше заримся на Марс, по традиции.
– Поэтому они готовят три больших лунохода, – подтвердил Дорман. – И этот самый атомный «мул» их будет доставлять на место. Причем, со сбором образцов и возвратом их на Землю. Очень похоже на детальную разведку перед более серьезными шагами, особенно если учесть, что третья посадка должна произойти на южном полюсе. Там, где в тени кратеров есть водяной лед.
