Текст книги ""Один из..." - "100 миллиардов солнц". Компиляция. Книги 1-6 (СИ)"
Автор книги: Олег Петров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 128 страниц)
Завод ОКБ-1, Калининград-6, июнь 1958 года
Новенький ПАЗ, только что с конвейера, подкатил к проходной и, аккуратно вписавшись в довольно узкие ворота, остановился у боковой дорожки, в густой тени. Конец июня, жара, не оставлять же машину на солнцепеке! Из автобуса выгрузилась группа из шести летчиков. Все молодые и спортивные, а если верить изуверам в белых халатах – самые здоровые люди не планете.
Шестеро счастливчиков, отобранные из бесчисленного множества добровольцев, с нетерпением ждут первой встречи с невиданной техникой. Уже никто, конечно, не боится увидеть в цеху вертолет (известная байка о боязни летчиков переучиваться на «новую технику» – прим.авт.), в общих чертах они знают, что их ждет, и сгорают от любопытства. Но дисциплина на высоте, а потому, тихо переговариваясь и пошучивая, «летуны» терпеливо ждут начала экскурсии.
Еще недавно их терзали сомнения, стоит ли покидать свою часть, прерывать летную карьеру ради какой-то призрачной цели? Что претендентов тысячи, они прекрасно знали. Не знали они другого. Никто и предположить не мог, какой медицинский ад ждет их впереди. Многих летчиков после этих проверок не то, что в отряд не пустили, а вообще выгнали с летной работы! И стоило так рисковать? Ради чего?
А вот теперь стало понятно, ради чего. Их встретил улыбающийся высоколобый человек средних лет, по-отечески поприветствовав каждого по имени-отчеству, словно знал их всю жизнь. И по-простому пригласил к себе в кабинет, побеседовать о будущем. Вот тогда они окончательно поняли, во что ввязались. Беседа затянулась. Королев старался рассказать им о своих мечтах и планах, увлечь их, заинтересовать. Еще бы, мы ведь не собираемся пару раз слетать и разойтись по домам! Мы собираемся в космос всерьез и надолго. И молодые летчики слушали про многоместные корабли, орбитальные станции, лунные базы, пока не понимая, что это и будет их работа. Ничего, скоро поймут.
Королев знает, о чем говорит. И старается донести эту мысль до слушателей. До войны, сказал он, ученые считали, да и конструкторы тоже, что не хватит жизни, чтобы пробиться к звездам. Мы, правда, верили, что проникнем в космос. Но вот когда? В начале пятидесятых годов стало ясно, что путь к звездам будет открыт в ближайшее десятилетие. И, как видите, мы не ошиблись. (цитата Королева списана из статьи «Дважды встретивший зарю» А.Иванова – прим.авт.)
А когда разговор закончился и процессия, наконец, направилась в светлый и необыкновенно чистый цех, каждый летчик испытал знакомые чувства. Чем ближе к стапелям, тем сильнее колет в груди от предвкушения чуда. Что бывает, когда впервые подходишь к новой машине, которая скоро поднимет тебя в небо? Будь то старенький По-2 или даже Р-5, или более новый Як-12, или, если ты строевой летчик, серебристая стрела реактивного МиГа. Обходишь вокруг машины, ласково проводя рукой по плоскостям, стараясь почувствовать ее силу и настроение. А здесь что делать?
Привычка берет свое, летчики торжественно обходят вокруг ажурной подставки цвета слоновой кости с водруженным на нее спускаемым аппаратом. Подходят совсем близко, и каждый осторожно прикасается к темному матовому боку капсулы, при этом тщательно глядя под ноги, чтобы не наступить на какой-нибудь кабель.
– Ну что, орелики, нравится машина? – весело спросил Королев слегка ошарашенных летунов, но те сориентировались довольно быстро.
– Нравится, Сергей Павлович, – ответил за всех опытный Павел Попович. – Но только цвет непонятный. Почему черный? Как будто маскировка.
– При входе в атмосферу будет жарко, – просто объяснил Королев. – Метеоры видели, как горят? А это покрытие сгорит само, но корабль и человека внутри защитит. А с цветом ничего не поделаешь, материал такой.
– А сколько там мест? – осторожно спросил Валерий Быковский, и вопрос пришелся очень кстати, летчики одобрительно загудели. – Он большой, но все мы там не поместимся!
– Пока будем летать по одному, – авторитетно улыбнулся Королев. – Но в перспективе корабль спроектирован как трехместный. На Луну, к примеру, в одиночку лететь не стоит.
– А что это за отверстия? – Борис Волынов показал рукой на ряд отблескивающих металлом сопел, уходящих под углом вглубь корпуса, из которых почему-то свисают тонкие и яркие матерчатые ленточки.
– Это микродвигатели системы ориентации, – пояснил Королев. – С их помощью аппарат управляется.
– А где главный двигатель? – слегка наивно спросил Андриян Николаев, но никто не засмеялся, потому что никто не знает ответа на этот вопрос.
– Главный двигатель на ракете, – чуть усмехнулся Королев. – То, что вы видите перед собой, это только половина корабля, спускаемый аппарат. Будет еще один отсек, агрегатный, с двигателем для небольших маневров и схода с орбиты. Но в первых полетах мы не будем выходить на орбиту, поэтому полетит только спускаемый аппарат.
– А как он будет приземляться? – слегка озабоченно спросил Борис Волынов. – Крыльев-то не видно! На парашюте?
– Верно, – подтвердил Королев. – Здесь три парашюта, для посадки достаточно одного, но в этом случае сильно тряхнет при ударе. А сесть можно и на землю, и на воду. В конце концов, больше 70 процентов Земли покрыто водой, так что этот вариант вполне возможен.
Пару минут будущие космонавты что-то тихо обсуждали, не задавая лишних вопросов. Королев не торопил, понимая их волнение, но в конце концов решил чуть ускорить события.
– Товарищи! – заявил он, чем мгновенно прекратил разговоры и привлек к себе абсолютное внимание пилотов. – Сейчас, я думаю, никто из вас не откажется посидеть в корабле. Давайте отойдем на минутку, пока поставят кресло. Это ваше рабочее место в полете. Учтите! (цитата списана оттуда же – прим.авт.)
Будто из-под земли, возникла группа техников, и через десять минут они установили кресло-ложемент вместе с несколькими хорошо закрепленными вокруг корабля мостками. Совершенно неожиданно, первым вышел вперед Владимир Комаров, до сих пор хранивший молчание, а его более молодые товарищи уважительно расступились. Не дожидаясь просьб, он быстро снял ботинки и в одних носках, подтянувшись за край люка, опустился в кресло. Все еще не произнося ни слова, огляделся по сторонам.
Крышки парашютных отсеков сняты, и благодаря высоким мосткам остальные летчики тоже могли заглянуть внутрь капсулы. Слегка подвинув молодежь, поднялся на мостки и Королев, которому предстоит отвечать на вопросы. Но вопросов еще нужно дождаться, а вид у Комарова весьма задумчивый.
И немудрено! Он хоть и ненамного, но старше всех, и самым опытный в отряде, но сейчас, сидя в кресле этой невероятной машины, он почувствовал себя даже не курсантом, а скорее случайным пассажиром, забравшимся в пилотское кресло. Ничто из его летного опыта не может ему помочь, он даже назначения приборов не понимает! Ни высотомера, ни авиагоризонта, ни указателя оборотов двигателя. Да и вообще, ни одного сколько-нибудь привычного «будильника» не видать. Хотя, вот этот блок похож на управление аппаратурой связи. Молодец, надпись прочитал, иронично высказался его внутренний голос. По всему пульту горит желтыми огнями множество индикаторов и переключателей с непонятными аббревиатурами, и тут без документации и хорошего инструктора никак не разобраться. А к чему тут глобус, спросил он себя, и вдруг понял – это же космический корабль, а прибор должен показывать, над какой точкой Земли он сейчас летит. Ну, хоть что-то проясняется.
И вот они, ручки управления! Совсем маленькие, словно игрушечные, и почему-то две штуки! Как можно управлять сразу двумя, и зачем? Но спустя несколько мгновений привычка берет свое и ладони пилота будто сами по себе ложатся на прохладные пластмассовые наконечники, при этом не сдвигая их ни на миллиметр. Это тоже привычка, нельзя без разрешения ничего не нажимать и пробовать.
Комаров с сожалением отпустил ручки, и его взгляд остановился в самой середине пульта, где находится нечто совсем загадочное. Центральная секция, скорее всего, сделана из легкого магниевого сплава, судя по характерному звону, если слегка постучать по ней ногтем. В нижней части панели блок клавиш со светящимися на них желтоватыми обозначениями. Однозначно знакомы там только привычные цифры, знаки плюс и минус, и еще «ДА» и «НЕТ», при этом первая почему-то вдвое крупнее остальных. А что такое «ПРГ», «АДР» и «СТЕР»? Загадка. В верхней части светятся в ряд цифровые индикаторы непонятного назначения. В секциях, помеченных как «ПРГ» и «АДР», горят нули, а три длинных цифровых ряда не светятся вовсе.
– Непривычно, Владимир Михайлович? – поинтересовался Королев откуда-то сбоку, и чуть повернув голову, летчик встретился взглядом с улыбающимся Главным.
– Не то слово, – серьезно заявил Комаров. – Что это за панель, в самой середине? Какая-то иллюминация.
– Это не просто иллюминация, – усмехнулся Королев, видя, как наплевав на достоинство, будущие космонавты буквально облепили обрезы люков, стараясь получше разглядеть, о чем идет речь. – Это мозг вашего корабля, управляющая ЭВМ, электронно-вычислительная машина. Ваша главная помощница в делах. И вам предстоит научиться общению с ней, иначе далеко не улетите.
– Научимся, – с энтузиазмом пообещал Иван Аникеев, самый молодой из летчиков, умудрившийся занять выгодную точку наблюдения, откуда прекрасно все видно. – Выглядит не сложнее арифмометра.
– Это смотря для кого, – со смешком признался Главный. – Я и сам не всегда понимаю, что внутри происходит. Но вот для <i>пользователя</i> эта машина очень проста! Здесь все довольно прямолинейно и <i>интуитивно понятно</i>, но нужна привычка и небольшой сдвиг в мозгу. А нас, летчиков, сдвигом не напугаешь!
Все рассмеялись, и даже Комаров усмехнулся удачной аналогии. И подумал, что вряд ли разработчики корабля стали бы возиться с ЭВМ, не будь это по-настоящему оправдано. И в самолете, бывает, не успеваешь за всем уследить, доли секунды на счету, а человек не безгрешен, устает и ошибается. А тут и скорости на порядки выше, и требования к точности, скорее всего, совсем не те, и цена любой ошибки слишком высока. Но если наши ученые смогли научить этому ремеслу машину, то это совершенно меняет дело. Хочется, конечно, узнать больше, столько вопросов вертится в голове.
– А почему здесь две ручки управления, Сергей Павлович? – спросил Комаров, когда весельчаки утихли. – Никак в толк не возьму!
– В космосе все иначе, Владимир Михайлович, уж простите за банальность, – начал объяснять Королев. – И там маневры ничем, кроме топлива, не ограничены. Шесть степеней свободы, то есть вращение по трем осям и движение по ним же, поэтому ручек две. Правая называется РУО, или ручка управления ориентацией, то есть, вращением. Левая – РУД, ручка управления движением, позволяет перемещаться в нужном направлении. Хотите попробовать?
– Если положено, то хотим, – твердо ответил Комаров, не раздумывая ни секунды.
– Отлично! – хлопнул в ладоши Главный. – Для начала, включим режим ручного управления. Владимир Михайлович, нажимайте: «ПРГ», тридцать, «ДА». Кнопки нажимайте чуть резче, со щелчком.
Осторожно и сосредоточенно, Комаров выполнил инструкцию, при этом каждое нажатие кнопок сопровождается коротким электронным писком. В разделе «ПРГ» загорелись цифры «30».
– Программа тридцать, – пояснил Королев. – Теперь мы готовы напрямую управлять машиной. Попробуем вращение по тангажу. РУО, правая ручка, отклоняете вниз, держите 3 секунды и отпускаете.
Комаров осторожно взялся правой рукой за круглый наконечник и надавил вниз, стараясь контролировать ход и поймать момент, когда ручка встанет на упор. Результатом стали четко слышимые щелчки клапанов и громкое резкое шипение где-то снаружи аппарата. Не то, чтобы кто-то из летчиков испугался, но вздрогнули все. При этом закрепленные на соплах ленточки заметались, словно струйки огня.
– Это не настоящая работа двигателей, – успокоил всех Королев. – Иначе бы нас всех сдуло, да и топливо довольно ядовитое. Для испытаний у нас сжатый воздух. Сейчас Владимир Михайлович отклонил РУО вниз, за три секунды корабль набрал угловую скорость по тангажу и сейчас медленно поворачивается, будто мертвую петлю на одном месте делает. Предположим, мы развернулись на 180 градусов и хотим остановить вращение. Даем такой же импульс в противоположную сторону. Действуйте!
Легким, уверенным прикосновением Комаров сдвинул рукоятку вверх и, снова выждав три секунды нервного шипения, отпустил.
– Неторопливо, – заметил Валерий Быковский. – Как во сне.
– Тут вы ошибаетесь, – строго возразил Королев. – Не забывайте, что вы на орбите, скорость восемь километров в секунду! А если к Луне соберетесь, то больше одиннадцати! При этом, маневры должны быть строго выверенными, изменение скорости на пару метров в секунду через пол-витка собьет орбиту на несколько километров. Вот здесь ЭВМ вам и поможет.
– Да, про такое легко забыть, – согласился Комаров. – Интересно, чувствуется ли скорость на орбите.
– Невесомость, никаких ускорений нет, – задумчиво объяснил Королев, будто что-то вспоминая. – Если в иллюминатор не смотреть, то и не поймешь, что движешься. Но даже если выглянуть, то все равно, на такой огромной высоте скорость не чувствуется, словно над расстеленной картой плывешь.
– Вы прямо, будто сами там были, – без всякой подначки улыбнулся впечатленный Павел Попович. – Такие подробности рассказываете.
– Что, орелики, не верите? – Главный вдруг резко повеселел и улыбнулся, словно сбросил какое-то наваждение. – Зря, вот полетите, и сами увидите, что все так и есть! К тому же, умные люди много лет назад смогли многое предвидеть и предугадать. Мы пока знаем о космосе не так много, но все же несравненно больше, чем знал, к примеру, Циолковский, когда писал свою повесть «Вне Земли». Если кто-то из вас ее не читал, советую ознакомиться не откладывая, и тогда очень скоро сможете сами оценить его гений и дар предвидения.
Прервав импровизированное выступление, Королев понимающе улыбнулся своим слушателям. Он, конечно, все видел сам. Пусть во сне, но как можно сомневаться в реальности этих картин? Ни один художник, ни один безумный мечтатель не в силах придумать такое. Зеленоватое южное сияние над затянутой в облачную сетку Новой Зеландией. Тонкая голубая линия заката над Западной Африкой, будто оранжевыми пятнами подсвечивающие окруженные тучами горы. Темно-синяя лента Нила на фоне красновато-желтой пустыни, просвечивающая через пылевую завесу. И огромный Каспий, как золотое зеркало отражающий огромную гриву закатного Солнца. А если отвернуться, закрыться от ярко освещенной Земли и вглядеться в черную пустоту, то одна за другой иголками засияют звезды, а когда глаза привыкнут к темноте, то их там повиснут целые тучи.
Повинуясь указанием Королева, Комаров вбил в ЭВМ «нулевую» программу и уступил место Валерию Быковскому. Через полтора часа все шестеро побывали в корабле и уже начали неплохо осваиваться, особо напирая на электронику. Такая оперативность не может быть чем-то необычным, ведь они молоды и вполне восприимчивы к новшествам. И отбирали в Отряд лучших из лучших не только по здоровью. Летчики уже довольно лихо щелкают программы, запоминают их номера, понарошку маневрируют, расходуя сжатый воздух из баллонов. От шипения уже никто не вздрагивает, но зато на звук явились Феоктистов и Макаров, с удовольствием присоединившись к демонстрации новой техники. Вместе проштудировали дублирующую аналоговую систему ОВК, или особо важных команд, которые можно отдать кораблю вручную, если электроника заартачится. День незаметно перешел в вечер, а вечер, в свою очередь явно затянулся.
В одиннадцатом часу вечера Королев все-таки покинул теплую компанию, оставив будущих космонавтов на откуп разработчикам корабля. У летчиков еще есть несколько дней на переезд и устройство перед началом настоящей подготовки. Однако же, имеется подозрение, что в цеху их будут видеть чаще, чем дома. У самого же Главного дел невпроворот, притом все приятные хлопоты закончились, едва он покинул цех, а впереди нависли серьезные проблемы, требующие решения.
Примечание автора
Гагарин и Титов в первый отряд не попали из-за недостатка опыта. К примеру, Гагарин только в декабре 1957 года приехал в Луостари и только весной 58-го стал самостоятельно летать. Ему еще только предстоит стать серьезным летчиком. Так что, эти двое попадут в отряд позже, года через два-три. Нелюбова я решил не брать, отсеять заранее, не выдержит парень медных труб.
Список первого отряда такой:
Владимир Комаров
Валерий Быковский
Павел Попович
Андриян Николаев
Борис Волынов
Иван Аникеев
Москва, подземный бункер, октябрь 2057 года
– Что там за неприятности с Е-6? (Е-6 – платформа для лунных АМС – прим.авт.) – спросил Иван Родин, едва закончив просмотр записи. Вадим, дежурный у проектора, охотно влез с ответом, без задней мысли не дав академику Мельникову даже рта раскрыть.
– Датчики ИК-вертикали у них глючат, – по-простому объяснил он. – Мы решили такую мелочь не разжевывать, пусть сами дойдут. Первый аппарат они потеряли и даже не сняли телеметрию, она на другой стороне Земли сдохла, связи не было. На втором тот же самый глюк, но зато НИПы записали телеметрию, а комп не дал посадить батарею и свалился в «сейф мод», то бишь, в безопасный режим. Аппарат все равно по назначению нельзя использовать, но зато как песочница с месяц-другой будет под рукой.
– Комп на Е-6 это круто, – одобрил Иван. – Но смотрите, чтобы они не слишком долго соображали, время дорого.
– Дороже, чем ты думаешь, – вставил словечко академик Мельников. – Браун решил пойти ва-банк, Шепард летит на «Меркурии» через неделю, по их часам. Мы ничего сделать не успеваем, не саботировать же. Ракета чуть мощнее, система управления новая, глюки уже были, но Браун решил рискнуть. Так что, если не будет аварии, Шепард станет первым.
– Плевать, – отмахнулся Иван. – Мы такой вариант прорабатывали, нам главное, чтобы гонка не остановилась. И кстати, сейчас в Роскосмосе прессуха начинается, советую посмотреть. Если планы подтвердятся, это будет круто, хоть и поздновато, конечно. Лет бы на пятьдесят пораньше…
– Да уж, посетовал Мельников. – Когда мне было чуть меньше лет, чем нашим юным друзьям, я совершенно твердо рассчитывал дожить до первой марсианской экспедиции. А если повезет, то и поучаствовать. И никто даже представить не мог, как оно будет на самом деле.
– И черт бы с ними, с учеными-футурологами! – Иван чуть не расхохотался от абсурдности ситуации, – Но писатели-фантасты облажались по полной! Никто из них такую глупость вообразить не смог. Люди прыгнули от первого полета человека до Луны всего за восемь лет и тут же вернулись, замкнулись в себе, отказались идти дальше! Почти столетие потеряно, вырвано из истории, потрачено сначала на потребление и пафос, потом на десятилетия войн и разрухи, а в конце на героические попытки начать все с начала! И все как обычно, в который раз! Навоевались, помирились, мир заново поделили, можно и о перспективах подумать. Сколько времени и ресурсов потрачено – не счесть! Если подумать, это не Темное десятилетие, это целое столетие продано, проедено, прожито зря!
Иван замолчал, удивляясь эмоциональности своей вспышки. Хотя собеседники, особенно Борис, прекрасно его поняли. Сам Иван, ходячий пережиток прошлого, родился в несусветно далеком 1972 году, когда по Луне в последний раз бродили люди. Джин Сернан ободрал крылья с лунохода на сувениры, а геолог Джек Шмитт метнул на прощание молоток. Оба отряхнули друг с друга пыль, залезли в свой «Челленджер» и улетели домой, к такой-то матери! И с тех пор, за восемьдесят с лишним лет – никого! Иван вспомнил, как еще школьником в 80-е годы ловил каждое слово из телевизора «про космос». Каким потрясающим прорывом казалась тогда станция «Мир» с ее модульной архитектурой! А через два года слетал «Буран», и казалось, что вот оно, будущее, наступает прямо сейчас! И на Западе были интересные планы, а уж картинки в появившихся тогда переводных глянцевых книжках и журналах были фантастические! Огромная станция «Фридом», европейский многоразовый «Гермес», эскизы лунных и марсианских баз. Но картинки остались картинками. Похмелье было горьким и длилось еще полвека. Только к середине 21-го столетия выжившие в большой войне космические державы, которых осталось, по сути, всего две, начали вспоминать, что космос – это не только разведка и связь.
– Ты сам-то на прессуху почему не пошел? – спросил Мельников.
– Не стоит лезть в пасть тигру, – покачал головой Иван, – Буду наблюдать издалека. Трансляцию ведут несколько каналов, не считая любителей в зале со своими камерами. Если Вэй туда припрется, то мне лучше не лезть.
– А наш адмирал там будет? – уточнил академик. – Вряд ли он упустит такую возможность что-то узнать из первых рук.
– Этот Дорман мне лично глубоко симпатичен, – признался Иван. – Я крайне впечатлен его энергией и железной хваткой. Перед ним открываются буквально любые двери. Везде этот проныра успел, всюду отметился! С другой стороны, он теперь не просто консультант, а вполне официальный атташе по культурным связям.
– Достаточно солидная должность, – вставил ремарку академик. – Понятно, что янки будут всеми способами искать в этом деле подвох.
– Я их не виню, – кивнул Иван. – После войны они не собираются отставать от конкурентов даже с учетом нынешних как бы дружеских отношений.
– А когда они перестали тратиться на мировую гегемонию вроде заморских баз и авианосных группировок, то деньги почему-то сразу нашлись, – усмехнулся подкованный в геополитике Вадим.
– Неудивительно, – подхватил мысль Иван. – Уж лучше потратить полтриллиона долларов на космос, чем на эту фигню, да и доллары нынче уже совсем не те, что раньше. Ну и престиж, куда же без него? Китайцы и их соседи еще не скоро смогут строить что-то летающее или даже плавающее. У европейцев дела чуть лучше, но как обычно, нет денег.
– Да не очень-то европейцам это надо, – мрачно заметил Мельников. – У них до сих пор на улицах стреляют, какой там космос!
– Если наши хотя бы половину планов не зарубят, я все прощу, – отчаянно махнул рукой Иван и снова замолк, задумавшись. В принципе, все не так плохо. Учитывая застой в полетах, продолжавшийся десятки лет, было отрадно наблюдать, как русские и американцы, давние соперники по космической гонке, снова лезут наверх, сначала на околоземную орбиту, потом на окололунную. Есть надежда, что в конце концов, опять начнут топтать лунную пыль, на этот раз вместе. А решив проблемы с инопланетниками и получив возможность использовать их технологии, можно вообще не особо беспокоиться о будущем освоения космоса.
Вадим выдал несколько команд серверам, и на одном из больших экранов возникла картинка с пресс-конференции. Пресс-зал в подмосковном ЦУПе полон гостей и журналистов, на трибуне располагаются главные действующие лица. Пока они молчат, в зале стоит нестройный гул голосов. Все обсуждают, что же собираются объявить эти большие космические начальники.
Иван подключился к своим источникам и расположил несколько картинок перед своим мысленным взглядом. Вот и адмирал Дорман! Попасть на пресс-конференцию он, скорее всего, смог благодаря телевизионщикам из ABC. Теперь он наблюдает действо с самой выгодной точки, фактически, с первого ряда. Проныра, что тут скажешь! И сейчас он смотрит не в президиум, а все больше по сторонам. Незаметно так поглядывает, не привлекая к себе внимание, но взгляд у старика цепкий, а глаз весьма острый. Так кого же он высматривает?
Переключившись на другую камеру, Иван безошибочно понял, кого так внимательно разглядывает Дорман. Вот он, высоченный здоровяк у дальней стены, выделяется над морем голов, как какой-нибудь утес над прибрежной бухтой. Только кружащих над ним чаек не хватает. Вэю Тьяо действительно нужно получше маскироваться.
