Текст книги ""Один из..." - "100 миллиардов солнц". Компиляция. Книги 1-6 (СИ)"
Автор книги: Олег Петров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 128 страниц)
Мыс Канаверал, 6 января 1960 года
Страшновато, когда приходится сажать людей верхом на бомбу в шесть с половиной сотен тонн. С другой стороны, есть и опыт, позволяющий их вовремя с этой бомбы эвакуировать.
Впрочем, Вернер фон Браун сделал все возможное для безопасности этих парней. Точнее, сделали это тысячи людей, а он проследил, чтобы не было сюрпризов. А о сюрпризах он знает очень хорошо, и жестко вмешивается в процесс, не обращая внимания на непонимающие взгляды. Взять, хотя бы, конструкцию люка корабля, которую он продавил буквально под дулом пистолета. Никто не мог понять, зачем делать открывающийся наружу люк, который можно откупорить меньше, чем за 10 секунд? Привод механизма от баллона со сжатым азотом? Зачем?! (так в нашей истории сделали после гибели астронавтов «Аполлона-1» – прим.авт.)
Он объяснил, зачем. Глядя на серые лица проектировщиков, «подарил» еще одну увесистую папку с совершенно конкретными «косяками», которых следует избежать. Но все равно, «Аполлон» пока сырой, далеко не улетит, но русские через это прошли, чем Америка хуже? Зато, без суборбитальных полетов можно обойтись, хотя испытательные беспилотные пуски уже были. У русских теперь не будет главного, что позволяло им постоянно вырываться вперед. Преимущества по полезной нагрузке! Теперь у нас двадцать тонн на низкой орбите! И это всего лишь «Сатурн-1»!
С кораблем дела идут непросто, но и с ракетой тоже. Хотя, первая ступень изначально получилась неплохая и надежная, благодаря гениям из «Рокетдайн», сумевшим сильно ускорить работы по двигателю, а главное, не допустить взрывов на стенде! Браун не совсем уверен, получали ли двигателисты послания извне, но очень похоже, что тоже многое знали заранее, стервецы! В первых же прожигах обвешали бедную машину таким количеством датчиков, что и мышь бы не проскочила. И поймали высокую частоту, нестабильность горения, и успели все выключить, пока огромную камеру сгорания не разнесло резонансом. Искать причину можно годами, но какая-то умная голова придумала подрывать микрозаряды рядом с камерой, имитируя перепады давления. Используя такой нетривиальный метод, за несколько месяцев во всем разобрались и устранили неприятные эффекты с помощью хитрых кольцевых форсунок. И получите семьсот тонн тяги, с перспективой увеличения до тысячи! (более-менее подобная история создания двигателя F-1 из нашей истории длилась несколько лет – прим.авт.)
А со второй ступенью приключений было куда больше. Да и сейчас они еще не кончились, потому что водород это совсем другая субстанция, капризная и коварная. На одну теплоизоляцию баков потратили столько здоровья и нервов, что хватило бы на средний американский городишко. А сам двигатель, хоть и работает в целом, но вместо ста с лишним тонн тяги выдает пока чуть больше восьмидесяти. Летать вполне можно, но с неполной заправкой.
Но это все временные трудности и останавливаться нельзя. У этой парочки сорвиголов все получится, как надо! Шепард в рекомендациях вообще не нуждается, а его второй пилот, хохмач Уолли Ширра, сам скоро командиром будет. Сегодня их на орбите ждет «Аджена», и если все пойдет по плану, то произойдет первая в истории настоящая стыковка, а не просто сближение, что обе стороны уже успешно проделали в прошлом году.
Совсем недавно, в октябре, русским удалось снова стать первыми, хотя с их кораблем это не очень удивительно, потому что есть второй отсек, который можно использовать, как шлюз. Выход в открытый космос получился коротким и драматичным, но в целом успешным благодаря смекалке Аникеева, который только с третьей попытки сумел вернуться в люк, и то, не ногами, а головой вперед. Самое интересное, что русские не стали скрывать эти пикантные детали и по праву раструбили о смелости и находчивости своих космонавтов.
И еще, они опубликовали совершенно роскошные кинокадры этого события, почти не подрезанные. Командир этого корабля, первый космонавт планеты Комаров, тоже проявил себя, когда сажал корабль вручную и умудрился при этом благополучно приземлиться где-то под Саратовом. Официально, сообщили о первой в мире экспериментальной посадке на сушу, но у специалистов есть уверенность, что имела место нештатная ситуация. Просто так подобные эксперименты над людьми проводить никто не стал бы.
Впрочем, сейчас настала очередь американцев продемонстрировать что-то новенькое. Но до орбиты еще нужно добраться!
Вот и первые вспышки пламени из-под ракеты! Клубы пара из испаряющейся водяной завесы взлетают вверх, еще секунда, и до зрителей долетает жуткий рев единственного огромного двигателя. Что же здесь будет, когда станут работать пять таких «горшков» одновременно? Изначально, на первую ступень «Сатурна-1» хотели поставить пять или восемь движков меньшей размерности, но потом решили, что первые ступени лучше будет максимально унифицировать, чтобы не распылять силы. Огромная «керосинка» достаточно надежна, чтобы отработать без резервирования.
Вот уже взревело в полный голос, и даже глазом видно, как от ракеты вместе с отлетающими брызгами льда отделяются отрывные разъемы. Всюду оранжевые всполохи, дым и пар, и только белая колонна ракеты уже идет, ползет, карабкается вверх! Вернер знает, куда смотреть, поэтому смог уловить глазом даже крохотный боковой маневр уклонения от башни, предусмотренный на случай внезапных порывов бокового ветра.
– Ушли от башни, – передал Шепард, но аплодисменты потонули в грохоте, от которого некуда деться.
Это, конечно, далеко не первый пуск «Сатурна-1», а уже шестой, но никогда раньше он не летал при таком количестве зрителей и камер. Даже эта относительно легкая «птичка» не идет в сравнение с прежними машинами. Ни по картинке, ни по звуку, ни по вибрациям, на которые, кажется, отзываются все внутренности. И ракета все ускоряется!
Где-то, на другой стороне планеты, тоже уже видели подобное зрелище, и не раз, если судить по скудным обрывкам информации. Что поделать, не любят русские заранее рассказывать о своих планах! Они не делали тайны из строительства второго, сугубо гражданского космодрома на Каспийском море, и более того, близость к Турции и Ирану позволяет легко обнаруживать пуски тяжелых ракет, которые до сих пор были только суборбитальными. Это может означать, что вторая ступень у русских пока не готова, что, скорее всего, намекает на трудности освоения водорода. Тем не менее, космодром работает, и первый орбитальный пуск новой тяжелой ракеты это только вопрос времени. Форы у американцев нет почти никакой.
А «Сатурн», пройдя программный разворот, все ускоряется, демонстрируя зрителям огромное пятно выхлопа, ярко-оранжевое, словно маленькое солнце. Грохот отчетливо удаляется, и только сейчас Вернер взялся за мощный бинокуляр, установленный на большой треноге. Было бы форменным святотатством наблюдать первые секунды полета ракеты в оптику, а сейчас, на расстоянии, совсем другое дело! Ракета уже прилично завалилась по тангажу, и факел уже начинает раздувать вширь из-за низкого давления на большой высоте. А Шепард молодец, выдает доклады спокойно, словно на тренировке.
Хорошая сегодня погодка, небо прозрачное и ракету до сих пор неплохо видно. Вот что-то вспыхнуло, факел погас, окутавшись белесым облаком, но среди этого мельтешения возникла едва заметная белая точка. Да, водород горит не так ярко, но зато мощно тянет!
– Все хорошо, работает S-4, – доложил Шепард. – Сильно тряхнуло. Перегрузка опять растет.
Если подумать, то «Сатурн-1» теперь даст зеленый свет очень многим проектам. Взять хотя бы тяжелые спутники связи. Еще пятнадцати лет не прошло со дня опубликования статьи Артура Кларка (того самого писателя – прим.авт.), предложившего подвесить ретранслятор на орбите, которую теперь в документах называют «геостационарной» или «геосинхронной», и вот уже всерьез обсуждаются планы сделать такой спутник. Тем более, договора с русскими по разграничению «точек стояния» уже подписаны, и никакой фантастики здесь нет, самая обыкновенная реальность. Только нужна третья ступень, которой очень скоро станет водородный «Центавр». С ним не только спутники связи, но и межпланетные аппараты приобретут совершенно новое качество. Тонны две на Луну можно доставить! Или на отлетную траекторию к Марсу или Венере полторы-две тонны. Здесь уже можно заняться наукой по-настоящему!
В этом году к марсианскому «окну» отработать полную связку не успеем, поэтому полетим на старом носителе с небольшим аппаратом, но вот через два года можно будет не просто долететь и сделать снимки, но и сесть на Марс! Правда, чтобы сесть, или хотя бы начать думать, как сесть, нужно узнать так много! А что мы сейчас знаем про Марс? Если подумать, то почти ничего. Даже про состав, плотность атмосферы и температуру на поверхности не знаем с уверенностью.
Вернер чуть отвлекся и потерял из поля зрения крохотную белую точку. Все, теперь обратно ее не поймаешь. Он оторвался от бинокуляра и принялся просто ждать. Голос Шепарда все так же спокойно докладывает, что все в норме. Судя по отпущенной Ширрой хохме, лететь на водороде ребятам нравится.
– Есть отсечка! – разнеслось над площадкой, и Вернер машинально проверил секундомер, не рано ли? Кажется, в самый раз.
– Есть отделение корабля!
Ну, теперь можно мысленно поздравить самого себя, а вслух – всех остальных. Пресс-конференция сожрет еще час времени, но тут не отвертеться. А потом в Хьюстон, на тренировки новой группы, набранной из летчиков. Давно уже понятно, что астронавтов скоро потребуется не просто много, а очень много, одной первоначальной семеркой тут не обойтись. В первом полете на «Аполлоне» достаточно двоих, но вскоре задачи начнут усложняться, и полные экипажи очень скоро приведут к нехватке кандидатов. К тому же, из отряда неизбежно будут уходить по собственному желанию. Гленн и Карпентер тому пример, оба уже ведут себя так, словно все это для них сплошной бизнес-проект по собственной раскрутке. Поэтому, набираем и тренируем новеньких. Хороших летчиков в Америке хватает.
А сам бы полетел? Да хоть сейчас! Но чтобы полететь самому, нужно сначала преодолеть страх перед неизвестностью, причем не свой, а страх научной и прочей общественности. Сам Вернер прекрасно знает, что в космос при достаточном уровне техники и должной подготовке можно летать и в шестьдесят, и даже в семьдесят, если здоровье позволяет. Только, упаковать помягче. У него есть шанс успеть побывать «там»! Правда, пока совершенно неясно, как этого можно достичь. Но нужно верить! Иначе бы ему не показали этот сон про экипаж уже знакомого ему крылатого корабля, в который затесался какой-то седой старикан, неуловимо похожий на сильно побитого жизнью Гленна. (факт, Джон Гленн второй раз в жизни слетал на шаттле в возрасте 77 лет, это рекорд – прим.авт.)
Стоп!
Вернер, не стесняясь свидетелей, жизнерадостно расхохотался. Ну надо же! Чуть не упустил ключевую подсказку, важнейшее свидетельство! Это действительно Джон Гленн, только постаревший лет на сорок. Это значит, что кто-то передает привет из будущего, и даже можно приблизительно определить дату. Двухтысячный год!
Значит, этот корабль оттуда! То есть, из мира тех, кто начал давать ему подсказки. Значит, не будь подсказок, через сорок лет человечество все равно пришло бы к тому космическому великолепию, которое он видит в своих снах. Что же будет теперь, когда все так невероятно быстро развивается?
Впрочем, совершенно не факт, что воздействие идет из той же точки во времени. Это может быть приветом и из более отдаленного будущего, для которого этот крылатый корабль всего лишь красивая картинка из далекого прошлого.
Нужно будет еще раз перебрать в памяти похожие сны, решил Вернер. А сейчас, невозможно делать какие-то выводы на таких шатких исходных данных! Примерно двухтысячный год это лишь нижняя граница возможного. Как бы установить верхнюю? Или, что еще лучше, вступить в контакт с теми, кто все это затеял и понять, чего они хотят!
Впрочем, Вернер фон Браун и понятия не имеет о том, что этот вопрос просчитывается и готовится «корректорами» тщательнее всего. И вовсе не факт, что решение пойти на прямой контакт будет принято в ближайшие годы.
Москва, подземный бункер, ноябрь 2057 года
Какое счастье для жителей средней полосы, что есть на планете остров Куба с его парками и фонтанами, дельфинариями и массажными салонами! Есть даже такая специфичная штука, как исторические рестораны. Для особых романтиков есть дайвинг с поиском затонувших кораблей, сейчас эти подводные аттракционы специально строят, только не все туристы про это знают. Короче, есть, чем заняться в ноябре месяце, смотавшись из холодного Подмосковья в этот океанский рай. А про пляжи и разговора нет! А Варадеро лучший из них, кто угодно скажет! Вот бы на отдых сюда приехать, а не по делам, как обычно.
Иван в очередной раз убедился, что у Альбины Барсовой, как ни крути, губа совсем не дура. Ну и сама она не дура, конечно, а какие в ней интриганка с авантюристкой пропадают, это просто караул. Как она умудрилась не просто выбить себе отпуск с неограниченным кредитом на Варадеро, но и вытащить сюда Джину и ее новую ученицу, уму непостижимо. Версию с подставой тоже исключить нельзя, но на этот случай у Ивана есть не только план «Б», но и несколько других секретных планов с довольно скабрезными наименованиями. Впрочем, крайнего случая в этот раз не произошло.
Иван вспомнил, как он курсировал на арендованном катере вдоль берега, подробно сканируя пляж с оптическим усилением. Сам он, благодаря силовым полям и оптической проекции преобразился в смуглого брюнета вполне латиноамериканской внешности, от безделья высматривающего одиноких красавиц на фоне белоснежного песочка. Потратив целые сутки на наблюдение за обитателями пляжа и выявив охранные меры, он дождался момента, когда Альбина оказалась одна. Привычно перехватил управление ее имплантами в промежутке между сбросом статистики и вышел на контакт.
– Простите, сеньор, я слегка раздета, – цинично заявила Альбина по-испански, мгновенно узнав его даже в таком камуфляже. – Не ждала такого счастья.
Не нравятся ей такие жгучие парни, это факт, хоть сама уже неплохо потемнела, скоро будет на местную похожа. Но Альбина помнит, зачем он явился, и одними глазами показала на свою сумочку, лежащую рядом, под полотенцем. Поняв все без слов, Иван приступил к изъятию вещественных доказательств. Просканировал сумочку, где в одном углу забился за подкладку волос, обыкновенный длинный черный волос, даже с целой луковицей! Иван подцепил волос дистанционным «пинцетом» и заключил в силовую капсулу, для полной сохранности. Даже если там останется всего одна живая клетка, сканер ее найдет и сможет извлечь ДНК для анализа.
Жаль, времени пообщаться нет совершенно. Как было бы здорово прилечь рядом на песок, обнять ее и поболтать час-другой. Рассказать про новости и планы, про новых друзей, про «эксперимент века». Но нельзя. И она это тоже, кажется, понимает.
– Вам лучше уйти, сеньор, – посоветовала она напоследок, но по ее виду понятно, что говорит она через силу. – У меня очень ревнивый муж.
И Иван, изобразив отвергнутого поклонника, печально «ушел в прибой», доплыл до своего катера и вернулся в Гавану, где следы смуглого красавца совершенно потерялись. Через несколько часов в Москву вылетел уже совершенно другой человек, которого никто раньше здесь не видел и не увидит уже никогда.
Кажется, все удалось. Альбину он навестил, капсула с образцом при нем, пора возвращаться и опять уходить с головой в науку. До сих пор, Иван Родин даже не думал, чего ожидать от анализа ДНК Лины Эл, поэтому отложил секвенирование и попытки что-то понять до возвращения в Москву. Там, уже сидя в бункере, он выполнил процедуру, прогнал программу распознавания и слегка «завис». Потом полез в Сеть, включил мощный запасной сервер в углу и целых десять часов, никого к себе не подпуская, что-то ворчал, бродил кругами, хлопал себя по лбу, и вообще, вел себя крайне странно.
Ночь настала и сменилась днем. Мельников, понимая важность момента, Ивана не беспокоил, но «студенты» Вадим и Михаил с откровенной опаской поглядывали на обычно спокойного и уверенного в себе технического директора. Пожилой академик посоветовал молодежи не лезть не в свое дело и сосредоточиться на заливке очередных коррекций.
Наконец, помолчав еще с полчаса, Иван вдруг опять вскочил и сделал круг почета вокруг стоек с серверами.
– Ну, погоди! – пробормотал Иван и, молча взяв за рукав Мельникова, утащил его в одно из боковых изолированных помещений, подальше от «студентов».
– Песец, брат, – объявил, наконец, Иван, садясь в кресло и предлагая другу и соучастнику присесть в другое. – Мне бы и в голову такое не пришло, но теперь никуда не деться. Смотри.
Прямо в воздухе возникла привычная трехмерная двойная спираль ДНК, рядом с ней вторая, третья и еще несколько в ряд.
– Полюбуйся, – объявил Иван. – Слева мы, люди. Хомо Сапиенсы. Ты, я, кто угодно. А справа, наша госпожа посол, Лина Эл. Похоже?
– На глаз, я думаю, не отличить, – усмехнулся Мельников. – А есть разница?
– Почти нет, – ответил Иван. – Но в этом «почти» вся загвоздка. Я сейчас подсвечу цветными маркерами отличные участки, увидишь сам.
– Даже так разница невелика, – кратко резюмировал академик, посмотрев на картинку.
– Тем не менее, – торжественно воскликнул Иван, – Разница огромная, гораздо больше, чем разница между всеми расами людей на Земле.
– Постой минутку, – прервал его Мельников. – А с каких это пор ты стал в молекулярной биологии разбираться?
– Я, Борька, не буду притворяться, будто бы сильно в ней разбираюсь, – признался Иван. – Но потратив годы жизни, основы пришлось освоить, особенно когда переписывал интерфейсы сканера ДНК, который в имплантах. Низкий уровень, молекулярный, для нас прозрачен, так что, мне не пришлось зубрить, какие последовательности кодируют какой белок. Но переписать верхний, интерпретирующий уровень все же пришлось. Во-первых, там тоже везде закладки, а во-вторых, я нашел очень интересные фильтры. Ладно, об этом позже.
– Давай дальше! – с нетерпением согласился Борис.
– Смотрим дальше, вторая проекция слева. Это неандерталец, его ДНК давно прочитана и неплохо изучена. От нашей общечеловеческой ветки она отличается всего на полпроцента. Китайцы даже пытались это чудо клонировать, пока их не разбомбили. У всех современных людей, кроме коренных африканцев, есть неандертальский след, от одного до четырех процентов. Так вот, у нашей госпожи Лины этих следов нет. И она точно не африканка!
– А кто эти, правее? – спросил академик, стараясь следовать за мыслью.
– А это, друг мой, человек прямоходящий, – объяснил Иван. – Хомо, прости господи, Эректус. От него произошли и мы, и неандертальцы, и несколько других тупиковых ветвей. Параллельно! И тут, у нашей Лины появляется след! Но сама она, конечно, не Эректус, а гораздо более продвинутая модель, я бы сказал.
– Погоди, – остановил его Мельников. – Все-таки, она не человек?!
– Конечно, человек! – уверил его Иван. – Вполне себе Хомо, и очень близка к нам. Но, не Сапиенс! Нечто совсем другое, произошедшее от Эректусов, но параллельно нам и неандертальцам. И прошедшее тот же путь эволюции, но опять же, параллельно. Я даже название придумал. Хомо Когнитус!
– Человек соображающий? – переспросил Мельников. – Или мыслящий? Тебя антропологи сожрут.
– Я теперь этими антропологами сам позавтракаю, – хищно улыбнулся Иван. – Вот, посмотри еще раз.
Он убрал проекцию спиралей ДНК и вновь воспроизвел запись своей первой встречи с Линой. В который раз Мельников поразился качеству картинки. Запись настолько четкая и резкая, что если не приглядываться к мелким артефактам, можно подумать, что девушка настоящая.
«Здравствуйте, Иван», – пропела она, подходя ближе к освещенному кругу. – «Мы давно ждали этой встречи».
– Ты все это видел, – прокомментировал Иван, поставив запись на паузу. – Но меня еще тогда зацепила одна мелочь, только я не сразу сообразил. Вспомни суть разговора. Как думаешь, она знала, от имени КОГО со мной говорит?
– Меня тоже немного напрягло это ее «мы», – задумавшись, согласился академик. – Такое ощущение, что она знакома с Рьялхи получше твоей Четверки
– Все намного проще, – улыбнулся Иван. – Держись крепче. Она и есть Рьялхи.
– Твою мать, – тихо выдохнул Мельников. – Ты меня так не пугай. А доказательства?
– А ты посмотри на девчонку внимательнее, – предложил Иван. – Мы теперь точно установили, что генетически она принадлежит к родственным нам, но параллельным гоминидам. При этом они претерпели сильные изменения в ходе эволюции. Нигде на Земле нет следов эволюции этой ветви и конкретно этого вида Хомо, и я тебе расскажу, почему.
Он увеличил голограмму, чтобы лучше рассмотреть лицо Лины, и продолжил.
– Черты ее лица от наших не отличаются, ни тяжелых бровей, ни мощных челюстей, ни других пережитков, доставшихся от Эректусов. Значит, они прошли по пути эволюции тем же путем, что и мы, и пришли к тому же результату. Но в другом месте, не на Земле!
– Ты же понимаешь, что это все теория, – высказался академик. – Мы с тобой, может, и уверены, что это все правда, но одной уверенности мало.
– Да все я понимаю, – кивнул Иван. – Исчерпывающих доказательств у меня пока нет. Но можно попробовать все это опровергнуть, а? Какие еще варианты?
– Есть одна проблема в твоей теории, – решил покритиковать Мельников. – Ты никогда не сможешь объяснить и доказать, что твои гоминиды улетели с Земли и обосновались где-то еще. Как это произошло? Звездолет каменным топором не построишь.
– И это тоже верно, – кивнул Иван. – И объяснений у меня нет. Но есть другой неопровержимый факт. «Там» они выжили, эволюционировали, развились, изобрели технологию резонанса и имплантов. И как-то прилетели обратно и теперь создают нам головную боль. Впрочем, теперь взаимно.
– Мы и это пока не сможем доказать, – развел руками Мельников. – Мне этот вариант тоже кажется правдоподобным, но ты же понимаешь, что твердых, обоснованных доказательств у нас нет. Даже ДНК у тебя всего один образец.
– Но у нас есть мощная привязка, – подчеркнул Иван. – Лина выступала от лица Рьялхи, вот ее ДНК, вот логика. И у нас есть работающая инопланетная технология. Есть, конечно, вероятность того, что все совсем не так. Но пока что, мне видится, что Рьялхи тоже люди, почти такие же, как мы, поэтому мы можем хотя бы попытаться понять их мотивацию и цели. Это было бы намного сложнее, окажись они фиолетовыми полиморфными кактусами с Омеги Центавра!
– Омега Центавра это шаровое скопление, – подсказал Мельников.
– Спасибо, а то я не знал! – ехидно усмехнулся Иван, но тут же помрачнел. – Меня беспокоит другое. С одной стороны, хорошо, что Лину вытащили с базы. С другой стороны, мне немного стремно оставлять Альбину с ней лицом к лицу, да и Джина мне не чужая. Ты не забыл, что есть еще Сарги, о которых мы вообще ничего не знаем? Если они сцепятся, будет такое…
– Но ведь твои подруги тоже не беспомощны, – напомнил Борис.
– Смотря, против кого! – чуть более нервно, чем следует, высказал Иван. – Импланты наблюдателей, а точнее, их функции, неполноценны. Ты видел, что я сделал с Вэем, когда мы сцепились? Он даже ничего не понял. Любой наблюдатель ничего не сможет противопоставить, если я захочу ему как-то повредить. Я в этом плане гораздо более спокоен за нашу Лину. Знаешь, я уверен, что импланты у нее давно есть.
– Но импланты настоящие, полновесные? – уточнил Мельников.
– Конечно, – кивнул Иван. – Поэтому я старался действовать втройне осторожно, когда искал Альбину на пляже. Я там почти сутки ошивался, пока решился на контакт. Я чувствовал присутствие Лины! Сканирующие зонды ее сети щупали побережье в радиусе двухсот метров, и это тогда, когда она сама сидела в номере, а не на пляже! И я уверен, что это именно она, потому что никто из наблюдателей не может поддерживать сканирующую сеть такого радиуса и плотности. Я сам могу и получше, но не без труда, это высший пилотаж. Боюсь, даже среди Рьялхи эта девчонка вовсе не новичок.
– Думаешь, она не только соглядатай, но и боевик-ликвидатор? – предположил Борис. – И как же ты не попался?
– Я отключил все активные системы, – объяснил Иван. – Оставил только свою «личину» и пассивные сенсоры, замкнулся в изолирующий периметр и только так смог избежать обнаружения. Я ведь тоже, по сути, боевик.
– Верни-ка ее картинку в рост, – попросил Борис, и снова пригляделся, пытаясь сформулировать свои сомнения. – Говоришь, формально она новенькая тебе на замену? А досье на новичков кто-нибудь проверяет? У нее же должна быть легенда.
– Информационная сеть у Рьялхи своя, от нас не зависит, – сморщил лоб Иван. – Не все кандидаты проходят через наши руки. Скорее всего, досье липовое, ведь никто не проверял. Короче, мутная история. Будем пока исходить из моей версии, ты согласен? Верховного "обрадуем" при встрече, я к тому времени попробую нарыть еще доказательств. В том числе, для собственного успокоения.
Они немного помолчали, глядя на голограмму. Выглядит Лина, конечно, великолепно, и смотреть на нее приятно. Если забыть про все остальное.
– Вот, привыкай теперь, – мрачно сказал Иван. – Не хочу заранее наговаривать на девчонку, но вполне возможно, что это самое умное и опасное создание из всех, с кем людям довелось иметь дело до сих пор.
– Все-таки, пока не очень верится, – в очередной раз засомневался Борис. – Уж больно молодо и невинно выглядит.
– Не обманывайся, – хмыкнул Иван, – Вспомни Альбину! Она, если захочет, тоже святую наивность изобразит. Короче, я не хочу, чтобы мы с этой Линой и ее родичами стали врагами. Что мы пока совсем не друзья, это печальный факт. А вот Сарги, которые скоро мне сниться будут, это полностью непонятный фактор, а оттого еще более опасный. Помнишь, я как-то сказал, что Сарги что-то готовят, причем явно не омлет?
– Помню, как не помнить, – усмехнулся Борис. – Здорово ты меня тогда загрузил.
Ивану не хотелось заканчивать разговор на мрачных нотах, но он почувствовал необходимость поделиться этой мыслью со старым другом. Он еще раз посмотрел на голограмму Лины, заглянул в ее ярко-карие глаза, пытаясь хоть что-то понять или прочитать в них. Он делал это много раз, и всегда безуспешно. Поэтому, и в этот раз он не очень оптимистично вздохнул и подвел невеселый итог.
– Рьялхи могут стать союзниками, а могут и не стать. Могут нам помочь, а могут просто стоять в стороне и смотреть, как нас убивают. Сейчас я просто уверен, что Сарги стоят за многими непонятными событиями. И рано или поздно они сделают свой ход, и когда это случится, я хотел бы быть рядом с теми, кто мне дорог, потому что без моей защиты они просто не выживут.
