Текст книги "Сны в ожидании зла (СИ)"

Автор книги: Ника Аникеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 32 страниц)

Казалось, девушка вообще перестала соображать. Она смотрела и не отвечала.

«Чёрт, – подумал Макс, – она, видимо, слышит зов. Но, он действует на неё как-то иначе, чем на других».

– Нет, спасибо, я не хочу, – произнесла она наконец. – Мне пора уходить.

Сказав это, она взяла свою куртку и сумку, висевшие на спинке стула и направилась к выходу. Остановить её Макс не успел. Также быстрое как ей выбраться из-за стола ему не удалось. И самое странное, что никто и не заметил её ухода.

«И что теперь? – осведомилась сущность. – Как ты мог её упустить? Ты хоть её структуру-то видел? Она же как хамелеон. Она не аморфна, как ты, придурок, подумал. Она уникальна. Так что теперь? Я тебя ещё раз спрашиваю. Как ты будешь её искать? Она ушла с лёгкостью. Ты её следов не увидишь. Ты даже не знаешь её имя!» Голос замолчал. Макс рели, что он найдёт её. Не может такого быть, что её никто не знал. Явно в тусовке кто-то её знает, ведь чужих в кафе в этот поздний час обычно не было.

Следом в памяти возникло новое воспоминание. Совершенно другое. Какой-то обрывок сна. Макс вспомнил затем как он пытался искать её в реальность и за её пределами, но эффект был нулевым. Она просто пропала. В то, что он её не может найти, Макс верить не хотел. Когда он потерял последнюю надежду, она сама нашла его.

До концерта оставалось около часа. Зайцев и Вика приехали в клуб, но пока были в зале. Они болтали с общими друзьями, выпивали, курили. Макс достал бас из кейса. Тяжелый инструмент – старый друг, и его нужно было хорошо прогреть.

Мысли Александровского по-прежнему блуждали где-то далеко. «Может быть, – подумал Макс, – позвонить на днях Веронике?» Мысль пришла внезапно, будто кто-то зажёг в мозгу маленькую яркую лампочку. «Да, точно. Надо будет ей позвонить. Она, вроде, хотела что-то меня в моей книге, и есть повод с ней поговорить. А может, ну её? А просто послать её куда подальше с её манерой выпендриваться?» – думал Макс.

В гримёрку завалились друзья. Суета наполнила небольшую комнату. Макса о чём-то спрашивали, что-то просили. Команда уже была на месте. Конечно, они не играли первыми. Сначала зал будут разогревать молодые и неизвестные никому исполнители. Максу было всё равно, кто будет играть перед ними. Он знал, что собравшиеся в клубе пришли слушать только его. Подошла Вика.

– Макс, ты выглядишь усталым. Что-то не так? – спросила Вика.

– Всё просто мега, – ответил Макс. Он улыбнулся и обнял её. – Дорогая, всё и правда супер.

– Ну, тогда… – Вика поцеловала его.

Макс не ответил на поцелуй. Он осторожно отстранился.

– Мне надо собраться. Всё. Всё остальное позже.

Вика поджала губы, но промолчала.

– Не хочешь пойти в зал?

– Ладно. Будем ждать тебя в зале. Надеюсь, ты помнишь, что сегдоня у Зайца днюха? А?

– Конечно, дорогая. Я всё помню. Увидимся.

Макс взял бас в руки, тем самым давая понять, что разговор окончен. Список песен был готов ещё вчера. Макс снова пробежал глазами листок бумаги. Старые песни следовали за новыми, новые песни и вновь что-то из старого. В спике не было «Прости и прощай». Он давно не пел эту песню. Может быть, потому, что каждый раз эта песня напоминала ему о Веронике. А вот её он как раз и не хотел вспоминать. «Может, – подумал Макс, – вписать эту песню?»

– Макс, – в гримёрку зашел Боб. – Время. Давай быстрее. Хватит там виснуть.

– Да. Уже почти готов.

Через несколько минут, стоя перед слепящими огнями сцены, Макс забыл обо всём. Он давно не чувствовал в себе такой силы. Звук рвал пространство, слова связывали. Уже не один раз Макс изменял линии вероятностей таким простым путём. И сегодня он вновь изменит мир и жизни многих. Толпа была на взводе. Макс тащился от той силы, которую мог безгранично черпать из зала.

Старые песни, новые, снова старые.

Пора было завершать. Оставалась последняя песня. Макс сосредоточился. Эта песня – новый зов. И теперь она не могла его не услышать.

 
   Отрекался от себя.
   Убивал любовь отказом.
   Отдал сердце в руки зла.
   И за то теперь наказан.
 

Пространство вздрогнуло. Очертания предметов стали расплываться. Макс не уловил момента перехода. Казалось, что сама Тьма раскрыла объятия. Он каждым словом цеплял связующие нити. Макс хотел, чтобы в следующий раз, когда он посмотрит в зал, она была там. Неужели ей так сложно прийти? Или она больше не интересуется им? В это Макс не верил. Ведь она недавно смогла создать сновидение и вытянуть его на свою территорию. Тяжесть каждого слова по капле уносила его жизнь. Стоять было трудно. Бас становился все тяжелее. Макс почти не чувствовал своих пальцев. Макс заметно стал уставать.

 
   В сны вплетал безумие крови.
   Изменял легко реальность.
   Разорвал оковы смерти.
   Отжил и рассыпал жизни.
 

Оставалось лишь закончить эту песню. Он не смотрел больше на яркий свет. Он устал. Макс закрыл глаза, чтобы не смотреть на происходящее вокруг. В эту же секунду в сознание ворвались воспоминания. Прошлое цепкими лапами схватило за сердце. Ушло всё. Он и, правда, чувствовал, что жизнь зависла, совершая мёртвую петлю. Рядом с ним была любимая женщина, но было ли в этих отношениях то, что он искал всё время? Или это искал не он? Безумие. Полнейшее. Где-то в глубинах своего тёмного сердца он всё ещё слышал этот странныйчужой голос: «Это то, что нам нужно. Мы нашли её». Только теперь Макс сомневался, что это он сам так думал. Макс чувствовал, как жизненная сила ускользала от него. Казалось, что он, и правда, отжил. «Может быть, она поэтому и написала мне, что смогла почувствовать моё бессилие?»

 
   Просто выжить не сумел.
   Прожил жизнь, того не зная.
   Не любил – не захотел.
   Умер, жизнь не замечая.
 

Последние аккорды замерли в секундной тишине.

И всё сорвалось. Он не успел завершить начатое заклинание. Несвязанные линии вероятностей разорвали пространство и время, разрушая незавершённое. У Макса потемнело в глазах. Ноги подкосились. Он снял бас, оставил его на сцена и пошатываясь ушёл. Макс словно во сне добрел до гримёрки. Вика суетилась вокруг него, но он не слышал её. Мир оставался серым. Тяжёлая боль заполнила всё тело.

Точка отсчета II

«В одну секунду мир перестал существовать. Всё исчезло так быстро, будто в одно мгновение рассыпалось зеркало, отражавшие для него окружающий мир. Граница реальности стала тонкой. Вот просто протяни руки и вот уже другой мир. Какие-то странные чужие сновидения. Да, сны – это всегда иной мир. Карел огляделся. Он был далеко от того места, где он вел свою опасную беседу с древним демоном-вампиром. Офертоон рассказал о своих планах и предложил заключить сделку. Условия показались Карелу вполне достойными, и он согласился. Как только Гончий пес Вечности сказал: „Да, я согласен“, мир изменился. Карел осмотрелся ещё раз. Верить Офертоону было опасно, но он и не верил. Хитрый демон успел постичь многое в природе человека, но не всё смог уловить до конца. Простая смертная девушка с лёгкостью создавала сновидения, доступные лишь избранным сновидящим. Она создала не только точку сновидений. Она могла показать путь в старый дом любому. И демон, вернее тот, чьё тело сейчас Офертоон выбрал для своего путешествия в мире людей, тоже побывал не один раз в стареньком доме. Да, в том самом доме в два с половиной этажа. Когда демон описал увиденное им в сновидениях простой смертной, Странник захотел сам пройти через границу сновидения и побывать в этом загадочном месте. Он очень хотел побывать в этой точке перехода из одной реальности в другую. Карел знал, что именно его согласие и требовалось демону. Пусть Карел и был простым смертным, но он был ещё и Хранителем баланса. И он мог противостоять любым соблазнам. Карел не думал, что когда-нибудь ему придётся стать Хранителем баланса. Тайны и владение печатью инквизитора никогда не были для него главной целью в жизни. Но, так получилось, что цепочка почти не связанных между собой событий привела его на этот путь. Он постиг тайны сновидений, владел искусством молитв и заклинаний. Карел с лёгкостью мог читать сердца и души людей. Он когда-то был магом. Но так же давно он принял предложение стать Хранителем баланса. А ведь это означало лишь одно – быть инквизитором. Ему были чужды эгоистические мотивы овладения древними тайнами. ОН лишь хотел сохранить равновесие. Ещё до последней встречи с демоном Карел видел странную точку отсчета, в которой исчезали сновидения. Он видел и девушку, которая создала её. Он видел многие из её сновидений. Она, и правда, была уникальна. Она смогла создать целый мир. И этот мир жил по законам, которые она для него написала. Карел знал, что древний демон-вампир мечтал научиться искусству создания сновидений. Странник преследовал Офертоона, и знал о том, что Анхана вопреки всему обучила нечеловеческую сущность искусству сновидений. Теперь всё ещё больше усложнилось и запуталось. Карел вспомнил слова демона: „Она любит меня. Она не знает моей истинной сущности. Тот, кого она считает идеалом всего лишь мой проводник. Она ради него готова на всё. Она, я знаю, легко отдаст свой уникальный дар за призрачную возможность быть со мной рядом. И я приму этот дар. Представляешь? Я буду владеть ещё одним редким искусством. А потом я познаю простую человеческую любовь и тогда я обрету потрясающую силу. И все тайны человеческой души откроются мне! Я научу людей новым для них вещам. Всё изменится. А эта уникальная женщина станет самой обыкновенной, каких тысячи!“ Далее Офертоон понёс какую-то жуткую чепуху, особенно, если учесть то, что наделён-то он был отнюдь не человеческим разумом. Видно, сказывалось влияние разума человека, которого он выбрал в качестве своей последней жертвы.

Тьма скрывала очертания странного дома. Странник двигался слишком медленно. Снег. Да, холодный и колючий снег. Он мешал, тормозил продвижение. Карел видел, как в доме загорелся свет. Кто-то пришёл туда несколько раньше, чем он. Странник знал, что демон приготовил ему хитроумную ловушку. Офертоон в данный момент своими манипуляциями добивался того, чтобы Карел не просто разыскал на просторах сновидений этот дом, но и совершил ошибку. Какую? Не важно. Главное, чтобы ошибка была совершена. Странник должен был стать действительно последней жертвой древнего существа. Офертоон грезил не о любви смертной женщины, и не об умении создавать сны. Он хотел получить доступ к тайнам Хранителей Баланса. Карел знал это. Он понял это в тот момент, когда покидал Сумеречный город. В тот день жители были поглощены тем, что Золотой Дракон покинул город. Карел подозревал, что это было делом Офертоона. Ведь его в человеческом облике жители городка намеревались принести в жертву Золотому Дракону-стражу. А уже когда демон проник в святилище и уничтожил древние рукописи, сомнений у Карела не осталось. Ему было необходимо не только найти демона, скрывающегося в разных телах. Офертоон находил для себя подходящее тело и наделял этого человека какими-нибудь способностями по своему выбору. Кого-то демон обратил в вампира, кого-то в оборотня, кому-то подарил магическую силу. Карел знал это, и преследовал демона, но никак не мог догнать его. Офертоон мастерски путал следы. Когда же демон овладел искусством создания сновидений, то всё стало гораздо хуже. Карел владел этим искусством, но прибегать к нему не любил. Странник готов был уже бросить это обречённое на провал преследование, когда в происходящее вмешалась иная сила.

Девушка, создавшая целый мир сновидений, решила развоплотить древнего демона-вампира. Карел прочитал её мысли в одном из сновидений. И он ни секунды не сомневался, что она будет упорно двигаться к своей цели. Он чувствовал это. Она не только создавала сновидения, но и с лёгкостью связывала слова в истории, способные повлиять на реальный мир…»

Серый дом молчаливо страдал под толщей снега. Ветер врывался в незакрытую дверь и вылетал сквозь открытые окна.

Тишина.

Снежный ковёр устилал дорожку, ведущую к дому. Следы проходящих мгновенно покрывал тонкий слой снега, и казалось, что дом пуст и никто в него не заходил уже очень давно. Очередная иллюзия. Вероника испытывала какое-то странное чувство. На сердце было очень тяжело. Когда она пересекла сумеречную границу, эти ощущения лишь усилились. Дерьевья, окружавшие дом, были похожи на мёртвый лес. Это были не спящие под снегом деревья, это были действительно мёртвые деревья. А вот кустики-зверушки были такими же ярко-зелёными, как и раньше, пусть снег и покрывал их почти поностью. Вероника шла к дому в сопровождении лишь Вожака стаи. Некоторое время назад случилось непоправимое. Часть сумеречных псов покинули стаю. И в безумной по своей природе схватке уцелел лишь Вожак. Больше некому было охранять пределы этого мира. Вожак словно серая тень стелился следом за Вероникой. Она чувствовала его страх. Она остановилась и обернулась.

– Ты сделал всё, что мог, – сказала она, обращаясь к старому псу. – ты достойно защищал меня долгие годы. Я очень благодарна тебе.

Пёс посмотрел на неё. В его тёмных с зелёно-красными искрами на дне глазах Вероника читала горечь его потери и необходимость покинуть мир, который она когда-то для него создала.

– Ты всегда будешь со мной. Теперь уже всегда. Мне тоже тяжело расставаться. Я понимаю, что так не могло быть вечно, но мне будет тебя очень не хватать. Почему ты не можешь остаться ещё на какое-то время? Что я смогу сделать здесь без тебя?

Зверь не мог ей ответить, но Вероника чувствовала, что и ему сложно уходить вот так, внезапно, не пройдя с призвавшей его хозяйкой всего пути.

– Давай пройдём ещё немного вместе, хотя бы до двери дома, – сказала Ника. – В доме я смогу уже справиться со всем, чтобы не произошло, но пока мне хочется ещё побыть с тобой рядом.

Ника продолжила свой путь, Вожак шёл за ней следом, как и прежде готовый в любой момент встать на её защиту. А может быть, он уходил не навсегда? Где-то на границе сознания такая мысль возникала, но Ника не хотела поддаваться иллюзиям. Она чувствовала, что время неумолимо разрывает нити, связывающие создателя и создание. Всё изменялось. Менялась точка перехода в сновидения, изменялся окружающий мир, искажались линии вероятностей и судьбы действующих лиц и исполнителей.

Ника остановилась в нескольких шагах от дома. Она закрыла глаза. Слушая удары собственного сердца, она старалась ощутить дыхание тьмы. Сквозь толщу снега и льда слабо звучали размеренные удары мёртвого сердца. Когда-то Вероника обратилась к тьме, чтобы создать сумеречную стаю. Теперь она хотела изменить прошлое, если только это было возможно. Серый свет приобретал краски. Лёгкие снежинки перестали падать, снег исчезал на глазах. Она снова видела дорожку из красно-коричневой плитки с причудливыми узорами. Лёгкие тени вновь возникли. Вероника услышала лёгкое дыхание сумеречной стаи. Вновь как когда-то она почувствовала, что не одна в этом странном месте. Туман скрывал приближающуюся фигуру. Вожак зарычал и двинулся вперёд. Она придержала его за холку.

– Стой, – сказала она, и Вожак подчинился.

– Вот видишь, – сказал Александр, походя ближе, – мы можем спокойно поговорить.

То, что Александр появился так внезапно, не удивило Нику. В этом мире возможно было всё, что угодно.

– Конечно, – согласилась она. – Я готова Вас выслушать.

Александр улыбнулся.

– Один из древнейших демонов-вампиров обрёл способность создавать сновидения и путешествовать по ним. Он так же легко, как и ты, меняет сценарии жизней. И ты знаешь его, но ты столкнулась с ним в образе человека и…

– Макс… – перебила Ника, не дослушав.

– Да, и я помню нашу предыдущую встречу, правда, тогда нам не удалось поговорить спокойно, мои спутники были крайне нетерпеливы, впрочем, они просто плохо воспитаны.

Вероника вспомнила, как столкнулась с Александром в прошлый раз. Да, он был не один с ним была новообращённая Оксана и Павел. Да, встреча была не из приятных.

– Да, именно он, – продолжил Александр, – Макс нарушил очень многие наши правила. Я готов помочь тебе, если ты всё же не передумала упокоить нашего общего друга. Ведь так? Ты не передумала?

Ника не знала, что на это ответить. Да, некоторое время назад она бы с радостью упокоила Макса, собственноручно забив ему в сердце осиновый кол. Теперь она не хотела ничего. У неё не было ненависти к Максу. Да и в нашей истории всё равно бы не было ничего подобного. Никаких осиновых кольев. Все просто и цивилизованно. Вычеркнуть из истории – и всё! Макс потерял для неё актуальность. Вероника чувствовала, что ещё чуть-чуть и упокаивать будет некого. Макс слишком быстро терял свою структуру. Он с каждым днём всё больше становился обыкновенным человеком. Вероника знала, что Александр с свободно читает её мысли. Как и тогда, когда с ним были Оксана и Павел. Им было сложно прочитать мысли Ники, да если бы они их и прочитали, всё равно, ничего бы не изменилось. Оксана была неопытной новообращённой, а Павел, как и Макс, стремительно терял свою структуру. И сейчас Веронике не нужно было говорить, Александр понимал её. Он видел, что она не желала противостояния, не хотела войны и жертв. Вероника мечтала лишь об одном, чтобы всё это закончилось раз и навсегда. Она хотела закрыть дверь в прошлое, а ключ уничтожить, чтобы спокойно идти дальше. Александр закрыл глаза.

«Послушайте, – обратилась к нему Вероника, – нам ни к чему устраивать битвы. Каждый из нас знает всё или почти всё, что нужно. Вы прекрасно понимаете, что Макс обречён. Если не я, так инквизиторы с удовольствием упокоят его при первой же возможности. И ведь Павла ждёт такая же судьба. Они оба чем-то похожи. Я не хочу никому зла. Я лишь желаю завершить начатое. Я понимаю, что мои силы ничтожны, но, мой инструмент работы уникален. Вы ведь понимаете о чём я?»

Александр кивнул.

Вероника вновь обратилась к нему мысленно, не было сил говорить: «Александр, Вы же знаете, что не я начала всё это, но я создала этот мир. Я изменила структуру и расширила границы. Я слишком часто бывала в его сновидениях, и я знаю, что он ищет. Мне не хочется потерять сумеречных стражей. Они действительно уникальны. Позвольте мне самой завершить начатое. Если это возможно, не вмешивайтесь в происходящее хоть какое-то время. Но, если Вы увидите, что я не справляюсь, то, я помогу Вам и приму Ваше предложение». Больше мыслей не было.

Александр молчал. Она не хотела отвлекать его от мыслей. Через некоторое время он сказал:

– Хорошо. Давай оставим всё так, как есть. Делай что задумала, но помни, если тебе потребуется моя помощь, я готов тебе помочь. Тебе нужно будет только позвать.

– Позвать?

– Да, так, как это делаем мы. Ты умеешь. Я знаю. Макс учил тебя этому.

– Да.

Больше говорить было не о чем. Александр развернулся и пошёл прочь. Вожак давно успокоился и даже не пошевелился. Вероника посмотрела на Вожака. Зверь сидел, наклонив голову к земле. Ника опустилась на колени рядом с ним. Взяв его большую голову в свои руки, она уперлась своим лбом в его. Они всегда без слов понимали друг друга. И теперь они вновь вели свой безмолвный диалог. Он уходил в пределы Сумеречного города, возвращался туда, откуда она призвала его. Так было нужно. И Ника знала, что теперь его тень будет с ней всегда, и в реальности и в сновидениях.

Через некоторое время она поднялась с колен. Ещё раз посмотрела Вожаку в глаза. Да, всё когда-то заканчивается. И жизнь стража сновидений тоже. Вероника вздохнула и подошла к двери дома. Она начала сомневаться в важности всего происходящего. Но, завершить начатое было необходимо. Дверь, как и прежде, легко открылась. Ника, не оглядываясь, пееступила порог.

Тишина первого этажа успокаивала. Ровный и чистый коридор был освещён очень плохо. Горела лишь пара лампочек: одна над дверью и одна на лестнице, ведущей на второй этаж. Вероника прикрыла входную дверь, чтобы зимний ветер не заносил в дом снег. Ступени лестницы были подремонтированы. Провалы между ними были заделаны. Пытаясь прочувствовать атмосферу, Ника начала свой путь на второй этаж. Ступенька за ступенькой. Тяжело. Словно не каких-нибудь двадцать, а все двести ступеней. Её сердце стучало сильно и громко, но спокойно. Ника тяжело дышала. Последняя ступенька. Ещё можно было вернуться. Можно было, но Вероника открыла дверь, ведущую на второй этаж, и вошла. Почти ничего не изменилось. Те же холодного белого света стены, грязные окна и коридор, заканчивающийся тупиком, когда-то спасшим ей жизнь. Толстый слой пыли на полу и никаких следов. Вероника прошла до конца коридора. Окно. Да, все было так, как в первый раз. Окно, открывавшее унылый вид, покрывала лёгкая серая пелена. Ника провела рукой по стеклу, и заоконный пейзаж немного прояснился. Холодные заснеженные деревья, небольшой дворик, дорожка, и лишь кое-где из-под снега торчали кустики-зверушки. Фадеева стояла у окна и думала. Слишком многое за последнее время изменилось. Слишком многое. Пора было завершать все истории. Ставить точки без права исправить их на запятые.

Она не ждала ничего. Вероника слишком долго училась ждать, и теперь с легкостью могла отказаться от ожиданий. Она вспоминала прошлое, может быть, в последний раз. «Я слишком тебя любила, что стала уже забывать. И тебе слишком сложно признать, что ты умеешь любить, а я научилась ждать», – Вероника вспомнила строки из одного своего стихотворения. Она слишком часто посвящала Максу свои стихи. Слишком часто. А несколько лет назад она сожгла тетрадь со стихами. Она, конечно, не раз пожалела об этом, но как выяснилось, есть рукописи, которые горят. Иногда в памяти всплывали какие-то строки, но это были обрывки воспоминаний. «Прошлое прошло, как говорил Алекс, и он был прав, – подумала Ника. – Интересно, как у него складывается жизнь? Надеюсь, что он и Анастасия счастливы». Веронике вспомнилось как пару нет назад у неё случился виртуальный роман. Наверное за месяц с небольшим она прожила целую жизнь. Яркая вспышка чувств на депрессивном фоне. Точка. Всем спасибо, все свободны. Алекс исчез из её жизни. И она с лёгкостью отпустила его. Они все равно не были счастливы вместе. Фадеева очень надеялась, что у Алекса всё в жизни наладилось. Ведь когда-то она решила изменить свою жизнь, разрушив многолетнюю связь с Максом. Алекс был одной из точек изменения. Да, да, она отнеслась к нему и Алисе именно как к точкам системы координат. И эти точки должны были стать новыми пунктами в ходе движения. Но только или силы Вероники не хватило, или Макс и правда был очень силен. А может быть, она выбрала не тех людей, для своего сценария. В общем, вся её затея с треском провалилась. Алиса не смогла очаровать Макса, а Алекс резко изменил стиль общения и затем разорвал отношения. Увы, всё закончилось весьма травматично. Алиса страдала от жестокой депрессии, Вероника продолжала испытывать привязанность к Максу. К счастью, Алекс ушел со сцены и закрыл за собой дверь. «Думаю, что у него всё в полнейшем порядке, – прошептала Ника, смотря в окно. – Он смог уйти из этой истории, где всё теперь шатко и непредсказуемо». Фадеева ещё немного постояла у окна. Но она была здесь не для того, чтобы стоять и смотреть в окно.

«Зачем ты здесь?» – спросил её когда-то Александр.

«Зачем я здесь? – спросила себя Вероника. – Зачем? Что я тут делаю? Зачем я упорно ворошу прошлое? Что я ищу в пыли?»

У неё были ответы на эти вопросы. Вероника уже почти завершила историю. Оставалось лишь поставить последнюю точку. Некоторое время назад она приняла решение поработать с книгой Макса. Цель была проста. Она хотела доказать Александровскому, что она способна сделать то, что не получилось у него. Макс не смог издать свою книгу. Ника не особо верила, что у неё это получиться, но пробовать всё же стоило. И ещё ей очень хотелось встретиться с Максом и поговорить с ним. Вероника, правда, только в общих чертах представляла, что она ему скажет. Она чувствовала, что этот разговор необходим. Может быть, Максу он нужнее чем ей, а может, это лишь её странная фантазия. Вымысел. Очередная иллюзия нужности. Ведь именно так Макс когда-то называл их отношения. Да, иллюзия нужности. Нике хотелось плакать. Она понимала, что всё происходящее и правда иллюзорно и бесполезно, но…

Взглянув ещё раз в окно, Ника решила вернуться к такой знакомой двери, ведущий в любые миры. Когда-то давно Макс, экспериментируя со сновидениями, создал этот дом-ловушку специально для Вероники. Но, она изменила это место своей силой. Теперь дом всегда отзывался на её желания. И она призвала стражей сновидений, готовых защитить её в любой момент. Но теперь из стаи уцелел лишь Вожак. Это существо, созданное Никой, было порождением тьмы. Вероника смогла создать нейтральную сущность, чтобы сохранить баланс сил. Долгие годы Вожак был надёжным защитником и проводником в мире сновидений и реальности. Теперь, казалось, что смерть его близка. Вероника знала, что так могло быть, но не верила в это. Вожак должен был отправиться туда, откуда она призвала его. Теперь ей придётся самой сохранять баланс сил в этом маленьком уютном мире. Сегодня она пришла, чтобы поговорить. Подойдя к двери, Вероника остановилась. Помедлив несколько секунд, она глубоко вдохнула и выдохнула. Взялась за дверную ручку и слегка толкнула дверь.

Тьма. Вероника не видела ничего. Только чёрный свет. Через некоторое время она смогла различать обстановку комнаты. «Надо же, – удивилась Ника, – а ведь неплохо получилось». Два уютных кресла, столик, камин. Такая обстановка располагала к бесе. Только вот собеседника не наблюдалось. Ника обошла комнату, касаясь различных вещей. Да, дом узнавал её. Он отвечал на её желания. Страх перед возможной неудачей отступил. В камине чуть теплились угли. Вероника подошла к камину. Слабенькие язычки пламени потянулись к ней навстречу. На каминной полке стояли часы. Стрелок не было. Ника усмехнулась. Времени не было. Осталось лишь ждать. А она умела это делать. Фадеева расположилась в кресле. Закрыла глаза. За окном шелестел ветер, играющий со снегом.

Послышался стук в дверь. Ника нехотя встала. Видимо, придется спуститься вниз и открыть дверь. Она легко преодолела два лестничных пролёта. Распахнула дверь.

Макс стоял на пороге, но входить не торопился. «Или не может войти? – подумала Ника. – Ведь я забрала у него право приходить». Вероника наслаждалась моментом. Она поняла, что упырь действительно не может войти без её приглашения. «Надо же как всё изменилось, жаль, что было принесено слишком много жертв», – думала Фадеева.

– Проходи, – обратилась она к Максу и посторонилась, пропуская его внутрь дома.

– Спасибо, родная, – сказал Макс и вошёл.

Ника усмехнулась и подумала: «Видимо, Макс очень этот обращение любит. Раз он ко всем женщинам так обращается. Интересно, какой смысл он в него вкладывает?»

Макс уверенно поднимался на второй этаж. Ника последовала за ним. Деревянные ступеньки недовольно ворчали. Ника чувствовала, что дом был против этого вторжения. Они поднялись на второй этаж. Ника подошла к двери, широко распахнула её и повторила свое приглашение.

– Проходи. Нам есть о чём поговорить.

Макс вошёл. За ним вошла и Ника. Первое, что она увидела – это то, что обстановка комнаты немного изменилась. Огонь в камине горел ярче, и ещё горели свечи. «Романтично, – подумала Ника, – но кому это теперь нужно?»

Макс сел в кресло. Молчал. Вероника почувствовала себя неловко. Прошло то время, когда они могли комфортно молчать. Она стояла и смотрела окно.

– Послушай, – начал Макс, – Я не могу понять, что происходит. Что ты от меня хочешь?

– Где происходит? Здесь или в реальности?

– Вообще…

– Странно. Мне казалось, что ты-то это отлично знаешь.

– Нет. Я ничего не знаю. И не хочу знать. Я не понимаю, что тебе нужно. Впрочем, и не хочу понимать.

Ника промолчала. Её удивляло направление разговора и грубость Макса. Она решила молчать и ждать. Вмешиваться активно в происходящее Нике не хотелось. Она отвернулась от окна. Подошла к креслу и села. Она смотрела на Макса. Он изменился. Очень сильно изменился. «Интересно, – думала Ника, – а сам он заметил это? Или он всё также думает, что он не изменяется внешне? А может, его внешность изменилась только здесь? И в реальности он выглядит по-прежнему?» Макс выглядел старым и очень больным. Кожа была сероватого цвета, глубокие морщины выдавали возраст. Глаза стали почти бесцветными и безжизненными. Мертвая душа отражалась в его глазах. Больше в них ничего не было. Тело было по-прежнему крепким, но в нём ощущалась тяжесть, которой не было раньше. Ника почувствовала, что Макс старел, терял магические способности и свою структуру. Перед ней был совершенно иной человек. Да, именно человек. Не было больше Макса Александровского, каким она знала его раньше.

– Всё изменилось, Ника, – сказал Макс.

Фадеева вздрогнула. Голос не изменился. Зов был силён. Она услышала его.

– Да, Макс, всё изменилось, но до сих пор не завершилось.

– О чём ты?

– О том же о чём и ты, о странных отношениях между нами, о…

– Нет никаких отношений, – перебил её Макс. – Никогда не было. Ты продолжаешь строить иллюзии, как и десять лет назад.

– Иллюзии? Да, я забыла, ты же называл это иллюзией нужности. Для тебя это было важно, но ты избрал неверный путь.

Макс молчал. Ника видела, как он напрягся. Она ощутила его желание разорвать цепи реальности сна. Но, он сдержался. «Посмотрю ещё на её выпендрёж. Смешная она, – думал Макс, – а ещё и глупая. Не соображает ничего. Даже жаль такую бросать. Над кем я буду глумится?»

– Может быть, мне напомнить тебе некоторые детали?

– Нет, – буркнул Макс, – хотя…

Ему стало ещё больше интересно, что может ему рассказать эта пустышка.

– Тогда слушай. Если ты помнишь, то ты написал книгу. Ты выбрал меня и себя в качестве прототипов главных героев, так? Думаю, что именно так, и отрицать ты это не будешь.

– Предположим, что так и есть, – Макс заулыбался. Ситуация забавляла его.

– Продолжаем. Я не знаю с какой целью ты её написал. Или почти не знаю. Но, это сейчас не важно. Ты создал историю Десять лет рукопись пролежала в столе. Почему-то так и не нашлось желающих её издать. Я знаю почему. Но, и это сейчас не так важно. Ты создал почти законченный артефакт. Ты смог словами связать мою и твою жизни. Но ты не смог поставить точку. Только связал…

Ника остановилась. Макс молчал. Он смотрел на неё и ждал, что она продолжит говорить. Веронике почему-то расхотелось продолжать этот бессмысленный разговор. В её сознании мелькнула мысль: «Он написал её по той же причине, что и я „Историю сумеречного города“. Он создавал магическую историю. Макс хотел изменить реальность. Он планировал изменить жизни реальных людей, которые были прототипами для главных героев. И он связал наши жизни. Макс позволил мне уйти, надежно привязав. И если я внесу в его книгу серьёзные изменения. Если я более чётко напишу об отношениях главных героев, а потом я дополню книгу эпилогом, то…»