Текст книги "Сны в ожидании зла (СИ)"

Автор книги: Ника Аникеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 32 страниц)

Вчерашний рассказ Ольги о Павле очень озадачил Веронику. Подробности инициации, особенности семей вампиров и законы их взаимоотношений вызвали у Вероники сильное желание как можно быстрее присоединиться к их дружной весёлой семье. Но, сомнения мешали принять судьбоносное решение. «А хорошо бы жить вечно, наверное», – с грустью подумала Вероника. Однако, две странные фигуры, окутанные серебристым туманом, приближались. Ника не торопилась, но и останавливаться не собиралась. Таинственный голос вновь зазвучал. Теперь это была чёткая и уверенная речь: «Видишь, они заходят сюда совершенно свободно. Зачем? Я тебе скажу зачем. Они ищут тебя. Ты можешь покинуть это место прямо сейчас. Тебе не обязательно здесь находиться. Так как? Уходишь или остаёшься?» «Я остаюсь, это моё место и я в состоянии разобраться в том, что здесь происходит», – подумала Вероника. Она вдруг почувствовала себя очень маленькой и потерянной. Ей просто хотелось оказаться где-то в тёплом и уютном месте, а не идти по красно-коричневым плиткам с кельтскими узорами навстречу странным призракам, возникшим из пустоты. Но, что-то её удерживало в этом странном сновидении. Когда призрачные гости подошли совсем близко, Вероника не только отчётливо увидела их лица, но и узнала прибывших. Оксана и… Это было странно, но это был Александр Германович… Да, тот самый врач, в которого Вероника когда-то была влюблена, даже не зная этого. То, что она увидела Оксану, не удивило, а вот присутствие Александра – заморозило и обездвижило.

– Зачем ты здесь? – спросила Оксана.

«Какой голос! – подумала Ника. – Её голос звучит словно музыка. Будто кто-то открыл музыкальную шкатулку. Услышав такой голос, любой пойдёт вслед за ней, куда бы она не позвала». Однако, наваждение было лёгким и Ника быстро освободилась от его пут.

– Кто? – удивилась Вероника. – Я? Это как раз я могу вас спросить, зачем вы тут?

Красивое лицо Оксаны исказила гримаса. Глаза приобрели нездоровый желтый оттенок. Оксана издала глухой звук, напоминающий рычание зверя. Всем телом Оксана подалась вперед, видимо, мечтая вцепиться Веронике в горло. Александр мягко придержал её за локоть. Оксана нехотя повиновалась.

– Мы здесь потому, что должны рассказать тебе кое-что, Ника, – сказал Александр.

Его голос был наполнен спокойствием, уверенностью и бесконечной отстранённостью от всего происходящего. Он чем-то напоминал Веронике голос Макса. Александр смотрел на Веронику так, словно не узнавал её. Фадеевой даже захотелось спросить его: «Александр Германович, а вы помните меня? Я – Вероника Фадеева, мы когда-то работали вместе, помните?» Однако, она воздержалась от этого вопроса. Вероника чувствовала, что Александр знает о ней больше, чем можно было бы предположить, и что он с лёгкостью читает её мысли. И это означало, что он, конечно же, узнал, её, только не торопился это продемонстрировать. Впрочем, умение читать мысли вампирам приписывает мифология. Так ли это на самом деле мало кому известно. Вероника смотрела на Александра и только теперь понимала, что он всегда был другим, чем все те мужчины, которых она знала. И она видела это, только отказывалась в это верить. Он был очень похож по своей сущности и структуре на Макса. Да, похож, но, только Александр был мудр и спокоен, а главное, он в отличие от Макса был нейтрален, что и среди людей-то редкость, а про вампиров и говорить нечего.

– Мы здесь, – продолжил Александр, – чтобы рассказать тебе о том, как можно убить таких как мы.

«Господи! – подумала Ника. – Ну что за бред! Почему мне снова снятся безумные сны. Надо меньше интересоваться вампирами и всякой чертовщиной. Забыть всё и больше никогда в эти вопросы не соваться».

– Ты ведь и правда собираешься упокоить одного из нас? – уточнил Александр.

Оксана стояла рядом с ним, не шевелясь. Трансформация изменила её и теперь она стала ещё более привлекательной, чем раньше. У нее была замечательная фигура, удивительно тонкие черты лица и роскошные медного цвета волнистые волосы. Теперь, когда Оксана была немертва, её красота приобрела неземное совершенство и непреодолимую силу.

– Я? Упокоить? Кого? – переспросила от неожиданности Вероника. Ей очень хотелось добавить: «Вы чего, друзья мои, упились наркоманской крови? Мне это даже в таком кошмаре не придумать!»

В этот момент Оксана сладко улыбнулась и проговорила:

– Не забывай, Ника, мы с лёгкостью читаем твои мысли.

Вероника не знала, что ей сказать на это, потому просто промолчала и постаралась ничего не подумать такого эдакого.

– Да, мы знаем, что ты решилась упокоить Макса Александровского, – заявил Александр Германович. – Но, видишь ли, дорогуша, ты одна с ним не справишься. Ты рискуешь очень серьезно влипнуть. Тебе нужна помощь, и мы можем эту помощь тебе оказать. Конечно, ты права, думая, что за всё надо платить. Милая моя, ты абсолютно права. Да, извини, больше не буду называть тебя «дорогуша».

– Спасибо, Александр, но я по-прежнему думаю, что вы и Оксана заблуждаетесь, – сказала Ника.

Она заметила, как они оба вздрогнули, когда она произнесла их имена.

– Я не желаю воевать. Мне не интересна месть. Я просто пишу книги и ничего больше.

– Зато нам месть интересна, – встряла в разговор Оксана.

– Замолчи, – приказал ей Александр и вновь обратился к Веронике, – послушай, ты не сможешь ничего сделать одна. Тебе требуется наша помощь. И мы готовы тебе помочь.

– Ну, как вы не понимаете, что ваша помощь ещё внесёт ещё больше хаоса в происходящее? Это всё испортит.

Александр молчал. Он оценивающе смотрел на Веронику, и от его взгляда ей стало не по себе. Она хотела покинуть этот странный сон. На границе тумана легко колыхались какие-то тени. Они там были всегда. Вероника, правда, заметила какое-то движение. Ей показалось, что пять невесомых теней проскользнули в тени призрачных деревьев, следуя за своим Вожаком. Оксана сделала шажок в сторону Вероники. Шаг был незаметный, но ощутимый. Фадеева невольно отступила.

– Ты боишься? – усмехнулась Оксана, обнажая в улыбке идеально ровные блестящие зубы.

– Да, боюсь, – призналась Ника. – Боюсь, что вы заблудились и ошиблись, мои дорогие.

В одну секунду новоявленные друзья-помощники изменились. Теперь уже Вероника отступила на два шага, стараясь не думать о следующем движении. Стражи сновидений тем временем уже были на расстоянии одного прыжка, но серебристый туман скрывал их бесплотные тени.

– Девочка! Мы не могли заблудиться, мы здесь в своих владениях, это наш мир, – сказал Александр и засмеялся. Он смеялся так свободно, что и правда был похож на короля, находящегося в своих владениях. Улыбаясь, однако, совсем не по-дружески, Александр приблизился к Веронике настолько, что она могла ощутить холод его тела и услышать редкие удары мертвого сердца. Видимо, сегодня ей точно придется расплачиваться за свою глупость. В момент, когда Александр уже был готов легким движением схватить Веронику, третья фигура приблизилась из слоя тумана.

– Павел? – удивилась Оксана и разозлившись перешла на крик, как типичная баба. – Ты не должен быть здесь. Это не твоё дело! Убирайся!

«Павел? – мелькнула мысль в голове Ники. – Что тот самый Павел, о котором мне вчера рассказывала Ольга? Ой, тогда это всё точно полное безумие. Да, мой сон может претендовать на бред года! И вообще-то вам, дорогие мои упыри, следовало бы убраться из моего сна».

– Тебе не следовало приходить сюда, Павел! – рявкнул Александр. – Тот, кто нарушает наши законы достоин смерти, так же как и тот, кто открывается людям без серьезной цели.

Александр и Оксана обернулись к Павлу, совершенно забыв о существовании Вероники. Секунды, но этот было достаточно. Веронике удалось хорошо рассмотреть этого странного вампира, нарушившего законы семьи. Он был очень худым с очень тонкими чертами лица, правда, не совсем красив. Его длинные пальцы рук выдавали в нём нервное напряженное существо, так и оставшееся в глубине души слабым человеком, получившим билет в один конец. Казалось, что он вот-вот упокоится самостоятельно от чрезмерного увлечения простыми человеческими удовольствиями. Он был слаб как человек, но достаточно силен и опасен как вампир. Просто сейчас, наверное, у него был не лучший период его вечной жизни. Впрочем, проблемы они бывают у всех: и у людей и у нелюдей.

– Я пришёл, чтобы предупредить, – оправдывался Павел. – Я хотел вам рассказать, что…

Договорить он не успел. Стая союзников-хранителей вырвалась из густого серебра тумана, подминая под себя тела незваных гостей сновидения Вероники. Вожак устремился к ней. Через секунду он уже загораживал Веронику от трёх вампиров своим тяжелым и мощным телом. Вероника поспешила к дому. Прикрывая каждый её шаг, Вожак шёл за ней следом. Туман расступался, вновь открывая красно-коричневую тротуарную дорожку. Послушные кустики-зверушки стояли на своих местах, мечтая последовать за Вероникой. Фадеева шла, не оборачиваясь. Сейчас ей было не интересно происходящее с вампирами. Она, в конце концов, не приглашала их, а это значит, что происходящее с ними – их личные трудности. Подойдя к тяжёлой массивной двери, Вероника закрыла глаза и легко толкнула её. Когда дверь бесшумно раскрылась, она увидела не привычный грязный коридор, а ленивые воды залива, мерно катящего свои волны навстречу ей. Шум волн успокаивал и усыплял, сопротивляться было бесполезно. Сквозь сон Вероника слышала шум воды. Волны? Или дождь? Она прислушалась. Да, шёл дождь. Повернувшись на другой бок, она погрузилась в обычный сон без чудес и приключений.

А в это же время на другой стороне снов Макс, проснувшись от шума дождя и тяжелого чувства тоски и необратимости событий, лежал без сна и смотрел в потолок. Он вновь вспоминал прошлое. Он возвращался в бесконечное «тогда» и искал там ответы на вопросы. Снова и снова он пытался распутать крепкие узлы запутавшихся линий жизней, которые слишком крепко привязали его к Веронике. Он вспоминал историю, превратившуюся под лёгким пером Фадеевой в мистический триллер. Он вспоминал другую жизнь. А Вика спокойно спала рядом, ничего об этом не зная. Идеальная спутница Макса была смертной женщиной. Макс сначала хотела разбудить её, но желания заниматься сексом не было, а как иначе объяснить любимой женщине, зачем ты её разбудил посреди ночи. Никак. Макс легко выскользнул из постели. Стараясь не шуметь, он направился на кухню. Плотно закрыв за собой дверь, он нашарил на столе пачку сигарет. Достал одну, нашёл зажигалку. Хиленький огонёк на мгновение осветил тёмную кухню. Макс глубоко затянулся. Он сидел на кухне в темноте и курил. Тьма за окном была на удивление неразговорчивой. Сны не снились. Создавать сны для других тоже не получалось. Это умение куда-то исчезало, как песок просыпалось сквозь пальцы. И Макс не мог это остановить. Сначала его это удивляло, потом он просто перестал обращать на это внимание. Да и к чему было теперь напрягаться и создавать какие-то странные сны для женщины, которая стала для него недоступна. Она так сильно изменилась, что даже создавая для неё сновидения, Макс рисковал потерпеть серьезную неудачу. Вероника теперь и сама с лёгкостью творила сны. Правда, последнее время тоже всё реже и реже. Только с ней это происходило по совершенно другой причине. Для неё Макс действительно был уже не интересен. Она не любила его, и это он чувствовал. Магическая привязка была ещё сильна, но её разрушение – это был всего лишь вопрос времени. А времени, Макс это очень хорошо чувствовал, осталось немного. Вероника обретала качественно иную силу. Тот кто её учил, вложил очень много, и отдача была безгранична. Макс затушил одну сигарету и закурил вторую. Возвращаться в постель к Вике не хотелось.

Макс докурил вторую сигарету. Тишина была непроницаемой. Он встал и подошёл к окну. Уперся лбом в холодное стекло. «Опять происходят странные вещи. Не могу их понять. Вика со мной. Чего мне ещё не хватает? Что я ещё могу желать?» – спрашивал себя Макс. Вероника, да и её подружка Алиса исчезли из его жизни, словно их никогда и не было. Вероника вообще исчезла, даже из его странных редких сновидений. Лето набирало обороты. Макс давно всё распланировал. Сначала он закончит все необходимые дела, а потом с Викторией и друзьями махнет на Юг. Чёрное море – это здорово. Можно отрываться, развлекаться, пить или просто сидеть и слушать шёпот волн. Он любил тишину, любил слушать невнятный голос ветра. Ветер всегда приносил ему покой и воспоминания о далёких днях, о прошлом, о том бесконечном пути, которым он шёл. Этот путь был слишком долгим, чтобы теперь помнить все детали, но воспоминания ещё сохранились. Был ли путь бесконечным? Пока Макс об этом не думал…Время ещё пока не пришло…Пока ещё никто не мог его остановить. Вряд ли бы нашлись желающие. Мало кто отважится сойтись хоть в честной и открытой, хоть в бесчестной схватке с обезумевшим от бесконечной жизни и обреченным на бессмертие вампиром. Кто рискнет вызвать на смертельный поединок вампира, навсегда оставшегося в глубине души обычным человеком со свойственными ему слабостями? Он любил вспоминать прошлое, и больше всего он любил вспоминать Веронику. Только последнее время воспоминания всё чаще и чаще были неприятными. Он и сам не мог сказать, в чём эти неприятности заключались, но это было не так уж важно. Очень скоро он уедет, и когда вернётся, всё будет хорошо, ну, или по крайней мере, иначе. Солнце, море и ветер изменят память, а Виктория и густые красные вина, которые он так любил, уничтожат сомнения, воспоминания и печаль. Всё это будет уже так скоро…Макс погрузился в свои мысли, так глубоко, что совсем потерял связь с реальностью.

А где-то на другом конце города Ольга тоже не спала. Она напряженно всматривалась в монитор. Ольга всё искала, искала, искала ответы на свои многочисленные вопросы. Поведение Павла её сильно озадачивало и пугало. Он постепенно отдалялся от неё, уходил, забывал, исчезал. И именно это и было самым ужасным на сегодняшний день. Если Ольга останется одна, то её жизнь будет непростой, если не сказать – сложной. Нет, её жизнь, а вернее – существование, будет невыносимым. Увы, могущественные через несколько сотен лет жизни вампиры, крайне уязвимы и беззащитны первые годы после трансформации. Опасности подстерегали на каждом шагу. Незнание и неопытность в одну секунду могли привести к гибели. И поскольку не всю информацию можно найти в книгах и в Сети, всё становилось ещё сложнее. Есть вещи, которые можно лишь рассказать лично. Есть тайны, которые запрещено записывать. Ведь всё, что хоть один раз записано, уже известно всем и тайной не является. Не существует абсолютной безопасности информации. Её не было никогда, и можете быть уверены, никогда не будет. Как только вы подумали, эта мысль может стать известной другим, потому как, было бы желание, а пути – найдутся.

Александр проснулся от ощущения реальности всего, происходящего в его сновидении. «Оксана, Павел…Почему бы им не стать наконец-то самостоятельными? – думал Александр, лёжа с открытыми глазами. – А ведь они вообще-то опасны. И Оксана, и Павел совершенно не владеют своими эмоциями, им неведом страх и они жаждут мести. Их жизнь – опасность для всех, и для вампиров и для людей. Ведь, если бы я не остановил сегодня эту безумную Оксану, то она бы кинулась на Веронику. Да, это сон, но и во сне можно причинить вред. Значит, я должен остановить их, пока не стало слишком поздно. Я уже один раз отказался от действия. Мне было страшно. Я боялся, что моё вмешательство причинит вред этой девушке. А получилось совершенно наоборот. Я не смог удержать её от опасного шага. Но как мне поступить? Неужели я должен просто встретиться с ней и всё рассказать? Это невозможно. Я себе даже представить такую встречу не могу. Я мог бы рассказать ей об этом в сновидении, но я не настолько хорошо владею осознанными сновидениями. Действовать в реальности? Наверное, именно так».

Полнолуние II

Алиса исчезла мгновенно. Так, будто они с Фадеевой вообще никогда не встречались. Лето было очень жарким. Может быть, это и было причиной. Знаете ли, попадая в непривычные условия, люди иногда ведут себя странно. Вероника поначалу поведение Гончаровой списывала именно на чудовищную жару, отсутствие ветра и высыхание мозга от всего этого дела. Но Алиса не только пропала с горизонта реальности, но и перестала взаимодействовать в виртуальном мире. Это сначала удивило Веронику, а потом стало конкретно раздражать. Несколько раз Ника написала своей подруге, но в ответ не получила ничего. Впрочем, к таким выходкам своих знакомых Ника привыкла. Хотя как только появилась возможность, то Ника тут же позвонила и пожаловалась на происходящее Ольге, ожидая, что она скажет что-то умное по этому поводу. Увы, ничего такого Ольга не сказала.

– Это очень и очень плохо, – вот и всё, что сказала Котова.

– Чем плохо-то? – спросила Ника.

– Ну, как ты не понимаешь! Такие, как Рыжая исчезают как раз в тот момент, когда собираются что-то сделать.

– Ты серьёзно думаешь, что она что-то может сделать? – засомневалась Вероника.

На самом деле Ника очень сильно сомневалась, что Алиса может сделать какую-то конкретную пакость сознательно. Неосознанно – это сколько угодно, но вот чтобы спланировать и сделать, строго следуя плану, – нет. Впрочем, её в большей степени волновал последний сон. Александр Сухих в образе вампира, или, что казалось ещё более невероятным, вампир. Это было для неё сейчас неразрешимой загадкой. Чем больше Вероника о нём думала, тем больше ощущала странное беспокойство.

– Конечно, я так думаю, – продолжила Ольга. – А зачем её иначе прятаться? Вот сама подумай.

Вероника подумала. Или попыталась сделать вид, что именно этим она и занимается. Но в мыслях крутились отрывки из сна с участием Александра.

– Да она, скорее всего, просто перегрелась, а может быть, ей просто со мной скучно стало. Ты не забывай, что мы общались в основном в целях ловли нашего общего друга в хитроумную ловушку, – сказала Фадеева. – Так что, нет, Рыжая не может намеренно готовить что-то жуткое.

В своих разговорах с Ольгой она частенько называла Алису «Рыжая», а когда общалась с Алисой, то частенько называла Ольгу «Вампирша» или «Ведьма». Так уж вышло, что Ольга и Алиса не переваривали друг друга с первой встречи, и Нике пришлось общаться с ними по отдельности, что сильно напрягало. Вероника не любила конфликтов в любом их проявлении. А ещё, обсуждая Макса с Алисой Вероника всегда называла его Упырём, а вот в разговорах с Ольгой у неё язык так не поворачивался его называть, и она обычно говорила: «наш общий друг». Видимо, яд безумия постепенно отравлял мозг, и Вероника поверила в реальность существования упырей, в смысле, вампиров. А может быть, природная тактичность не позволяла Веронике нарушать чужую систему ценностей и иллюзий. Всё могло быть.

– Так вот, – продолжила Фадеева, – когда наш общий друг оказался ни мне, ни ей не по зубам, Алиса бросила эту затею. Мои консультации стали ей не нужны. Да нас и не связывало, видимо, ничего больше. Только наш общий друг и всё. Меня, правда, знаешь, что беспокоит?

– Что? – оживилась Ольга.

– То, что наша Рыжая почитывает разные книжки про магию, шаманизм и прочее. Вот думаю, не повредило бы всё это общему балансу сил. Ты же знаешь, я одержима идеями баланса. Так вот, как думаешь?

– Это совсем плохо. Плохо, очень плохо, – сказала Ольга. – Понимаешь, она начитается, начнёт шаманить и всеет тогда грядет конец, если не сказать что-то другое. Потому как, такие как она, могут такого наворотить, что мало никому не будет.

– Неа, Ольга, не думаю. Она хаотична. Причем, знаешь, хаотична и неупорядочена до совершенства. Так что, можно особо сильно на эту тему не напрягаться. Она же не в состоянии довести до конца ни одной мало-мальски коротенькой и простенькой цепочки событий.

Говоря это, Вероника вспомнила, что рассказала Алисе о книжке «Хакеры Сновидений». Зачем? В то время, это было оправдано. Но, полный провал с идеей захвата власти в сознании Макса Александровского превращал это действие Фадеевой в мину замедленного действия. Правду говорят, что самый опасные враги – это ваши друзья. Да, мы доверяем им, рассказываем все наши тайны. Затем, если что-то меняется, и друзья вдруг оказывают по ту сторону, они становятся наиболее опасными врагами, владеющими информацией, а значит, и всем миром по совместительству. Фадеева рассказала Гончаровой слишком многое, о чём ей следовало промолчать. Но, Вероника надеялась, что её идея была безупречна и Алиса будет именно тем человеком, который сможет сыграть одну из главных ролей в готовящемся спектакле. Вышло несколько иначе. Только теперь Вероника поняла свою ошибку, однако, не до конца. Она ощущала тот маленький дефект матрицы событий, который расколол происходящее, изменив первоначальную идею практически до неузнаваемости. Сейчас, разговаривая с Ольгой, Вероника понимала, что последствия ещё только начинаются.

– Я вот только боюсь, – продолжила Ника, – что я рассказала Алисе слишком много. Особенно зря про книжку, конечно. Впрочем, у неё и без меня достаточно учителей.

– Интересно, – спросила Ольга, – какой самоубийца решился её чему-то учить?

– Этого, Ольга, я не знаю, – ответила Вероника, – но, она мне рассказывала, что кто-то её учил разным там магическим премудростям, ведьмачеству или шаманизму, этого я точно не знаю. А вот что учили – факт.

– Ясно. Всё равно то, о чём мы договорились, сделаем, – сказала Ольга. – Так что, готовь инструменты, и будем завершать начатое.

– Договорились. Я готова завершить начатое, хотя я серьёзно сомневаюсь в успешности нашего предприятия.

– И когда мы с тобой встретимся?

– Не знаю, Ольга. Я собираюсь уехать на некоторое время. Мне надо закончить работу над первой частью. И ещё я хотела сделать некоторые вещи, о которых расскажу, когда вернусь.

– Ладно, – согласилась Котова. – Тогда удачи, и будь осторжна.

– Спасибо, Ольга, когда приеду, то обязательно тебе позвоню.

Завершив разговор, Ника стала собирать вещи. Это было дело на полчаса. Главное, что надо было взять, это ноутбук, новую тетрадь и любимую ручку. Вероника ехала отдыхать и завершать первую книгу. Она ехала, чтобы заключить договор и определить плату по договору. А ещё она очень надеялась снова начать видеть сны. Ей так хотелось увидеть Странника, увидеть старый дом и, конечно, вновь обрести силу. В последнем сне она побывала в доме, который являлся точкой сновидений. Только в этот раз дом предстал изменённым. Так же она столкнулась с Александром и Оксаной. Более всего её злило то, что именно они стали персонажами этого сновидения. И если появление в её сновидении Оксаны ещё как-то можно было объяснить, то появление Александра Сухих, да ещё в образе вампира (она почему-то отказывалась думать, что он действительно вампир), было более чем неожиданным. Вероника ловила себя на мысли, что она стала часто думать об Александре. А ведь она его не видела с тех пор, как уволилась из больницы. «Господи, это было так давно, – подумала Вероника. – И самое странное, что мне захотелось увидеть его ещё раз. И лучше, если бы это произошло в реальности, а не во сне». Подобные мысли удивили Нику. Размышляя, она собирала вещи. Через тридцать минут вещи были собраны. Ложиться спать было ещё рано. Она проверила электронную почту, но никто ничего не писал. Ника выключила компьютер и легла в постель. Лёжа в постели, она долго не могла уснуть. Она смотрела в окно и размышляла. Вероника снова и снова думала о странном сне, о предложении Александра, о возможности наконец-то отомстить. Сон подкрался в тишине летней ночи незаметно, и Вероника не заметила, как уснула. Снов она не видела.

Рано утром Фадеева уже привычным её маршрутом отправилась за город. В этот раз всё было иначе. Странная тяжесть почему-то наполняла сердце. Ника не была готова к этой поездке, но уехать было необходимо. Через несколько часов она стояла на берегу Залива. Вероника смотрела в тёмную воду. На шёлковой поверхности волн играли миллионы солнечных зайчиков, превращая воду в жидкое серебро. От солнечных бликов на волнах слепило глаза. Вероника прищурилась. Она не могла ничего сказать, её разум был пуст, её сердце молчало, а в душе кто-то просто выключил свет. Всё действительно было иначе. Ника шла вдоль кромки воды. Волны с лёгким шипением набегали, стараясь лизнуть кроссовки. Вероника позволяла им подбегать очень близко, и улыбаясь лишь слегка отступала, чтобы не промочить ноги. Она искала в себе слова, искала, но не находила. Где-то на границе сознания проскальзывали строки из стихотворения, написанного ею очень давно. «Залив – живое существо, и волны много знают. Но воды тёмные молчат и тайн не открывают. В своей бездонной глубине хранят они секреты, – вспоминала Ника свои слова. – О многом спрашивала их, но странны их ответы». Она повторяла эти строки снова и снова. Но других слов не было. Не слышала Вероника и ответа волн. Она ждала знака. Хоть какого-нибудь, пусть даже самого-самого незаметного. Она бы уж заметила. Волны молчали. Вероника ждала. Постояв в ожидании и ничего не получив, Вероника решила пройти чуть дальше. Теперь под ногами были мелкие камешки. Она шла и рассматривала их, ища что-то особенное. Вероника надеялась, что сегодня она ещё услышит ответ волн. Если бы нашёлся именно такой камень, как нужно, чтобы сделать печать. Фадеева не торопилась. Ей некуда было спешить. Впереди ещё было десять дней. Целых десять дней, чтобы отдохнуть от работы. И всего лишь десять дней, чтобы сделать то, что она планировала. Вероника хотела не только задать вопросы, но и получить на них ответы. А ещё она надеялась закончить книгу. Ника присела на тёплый валун. Она смотрела на солнечные блики, превращавшие воду в раскалённое переливающееся серебро. Она ещё ни разу не видела залив таким. Всё очень изменилось. Фадеева видела другой берег, другое время. Тяжёлой тёмной волной нахлынули воспоминания. Холодный снежный март, наполненный страстью. Безумная весна с Максом. Секс на грани реальности, запредельные ощущения, и, как теперь понимала Ника, её незаконная инициация. Увы, всё пошло совсем не так, как предполагал Макс. Да, все получилось иначе. Будучи вампиром Макс не знал, что секс – это один из способов инициировать новую жертву, но знал, что это один из способов привязать к себе женщину, особенно такую необыкновенную как Вероника. Сейчас при воспоминании об этом её передернуло. А когда об этом вспоминал Макс, то что-то в глубинах его разума, растопырив цепкие лапки, беспокойно вздрагивало и отряхивалось. Да, Макс видел, что Вероника была другой. Его поражала гладкость её кожи. Каждое прикосновение вызывало незабываемые ощущения. Это было чем-то приятным и раздражающим одновременно. И сама она была очень двойственной. Она и притягивала и отталкивала. Она была очень странной. Всегда. Что-то в их отношениях было такое, что требовало от Макса одновременно двух разных вещей: остаться с ней навсегда и бросить её и никогда-никогда не возвращаться. Именно так, или умереть у её ног, или бежать без оглядки. Макс старательно пытался забыть о ней, а Вероника – о нём. Каждый из них старательно уничтожал воспоминания, но они всякий раз возвращались. И кому это всё было нужно? Никому. Но, потом приходила и другая мысль. Если бы это не случилось, то это стоило бы придумать. Вероника снова и снова ждала ответа на свои вопросы.

А тем временем где-то на другом конце пространства Макс уныло размышлял о необходимости ходить на работу и даже работать. Новая машина единственное, что радовало. Работа – обычное человеческое занятие постепенно превращало Александровского в простого человека без каких-либо способностей. К сожалению, или к счастью, пока это было не ясно. Когда-то Максим был талантливым поэтом, музыкантом и чуть-чуть писателем, а теперь ко всему прочему стал ещё и прорабом. Что ж, музыкант-строитель – это вполне романтично, да и к тому же очень и очень практично. Работа прораба приносила деньги, а учитывая всё возрастающие траты это было то, что надо. Макс начал строить загородный дом и сейчас это было его самым главным творчеством. Он мечтал новый год встретить уже в своем собственном доме. Это было очень серьёзное дело, и он не мог позволить себе отвлекаться на глупости. А вот глупости могли позволить себе всё, что угодно. Безумный день был в самом разгаре, когда Макс ощутил неприятное тянущее чувство. Оно вцепилось железными лапками в его голову и хорошенько сдавило череп. Жуткая боль пронзила мозг. На мгновение Макс зажмурился. За пару секунд перед глазами пролетела целая жизнь. И он увидел её, стоящую на границе двух стихий, он услышал её слова, обращённые не к нему, и всё прошлое вновь ожило. Вдруг всё пропало. Также внезапно, как и возникло. Мир стал прежним, никто из присутствующих ничего странного в поведении Макса не заметил. Через несколько секунд Макс уже и сам сомневался, что он что-то видел. Да, минутная слабость, но это вполне простительно много работающему и активно отдыхающему нечеловеку. А вот память никак не могла угомониться. Она стала подбрасывать давно забытые картинки и связанные с ними чувства. Макс волевым усилием запихнул их как можно глубже в бессознательные недра бессмертной сущности. Сейчас у него были совершенно другие проблемы. Увы, контора, в которой он работал, начала как-то подозрительно разваливаться. Клиенты всё чаще попадались слишком требовательными, а финансово-материальные результаты работы становились почему-то всё более удручающими. Ещё раз отмахнувшись от прошлого, Макс вернулся к работе.

Вероника не думала о Максе. Вопросы и просьбы, обращённые к холодным волнам залива, касались совершенно иных дел. Она напряжённо всматривалась в линию горизонта и мечтала услышать ответы на свои вопросы, которые даже не нужно было произносить вслух. Она попросила лишь об одном. И это была самая опасная и самая главная в её жизни просьба. Она готова была больше никогда и ни о чём не просить Залив. Никогда в этой и даже в следующей жизни. Прогулка закончилась почти ничем. Ответы на вопросы Ника не получила. Ближе к вечеру Вероника наконец-то решилась достать свой блокнот и попыталась поработать над продолжением «Правдивых историй». Она устроилась в мягком кресле и стала обдумывать рукопись. Основную идею она сейчас могла бы кратко выразить так: засыпая, включайте свет. Да, иногда Ника и сама засыпала лишь после того, как включала свет. Последнее время так было всё реже и реже, а вот раньше кошмары, особенно с участием Макса, были регулярными, только вот удовольствия особого не приносили. Вероника вчитывалась в написанное и обдумывала каждую фразу, и иногда исправляла что-то казавшееся неудачным. Вспомнилось, как однажды Алиса спросила: «Ну, что ты там всё правишь? Сколько же можно?» Иногда Вероника и сама удивлялась: «И правда, а сколько можно?» Но, теперь она уже точно знала, что первая книга закончена. Она даже начала писать вторую часть – «Книгу Макса». Сумеречный свет пробивался сквозь неплотные шторы. Странный серебристый и призрачный он был туманный и прозрачный одновременно. Вероника встала и подошла к окну. От лунного света всё в комнате приобретало сюрреалистический оттенок. Вероника стояла у окна и вслушивалась в вечернюю песню Залива. На какое-то время воспоминания снова перенесли её в прошлое. Вот она стоит у окна и ждет. Минутная стрелка подползает к двенадцати. Он обещал прийти в восемь. Осталось совсем немного. В отчаянии Вероника прислоняет горячий лоб к прохладному стеклу и, обращаясь к зимней тьме за окном, шепчет: «Пожалуйста, ведь он обещал. Он не может вновь обмануть меня». Вечное ожидание и непреодолимая жажда. Он нужен ей больше собственной жизни. Она не ощущает себя собой без его присутствия в её собственном мире. И он не обманывает её в этот раз, приходит точно, как и обещал. Услышав звонок, Вероника бросается к двери. Открывает. Волна ужаса и холода сковывает её движения, морозит разум, опустошает душу. Она отходит, пропуская его в квартиру. Вероника молчит и ждёт. Макс бросает куртку на вешалку и подходит к Нике. Она тянется к нему всем телом, всей своей двойственной сущностью. Она жаждет его прикосновений каждой клеткой тела, каждым нервом. Вероника ловит малейшие изменения в происходящем. Она видит, как и несколько лет назад, когда она была свободна. Макс не торопился. Он видел её смятение и это доставляло ему удовольствие. Он спокойно притянул её к себе, погружаясь в тепло её тела. Он любил её. Она была нужна ему. Макс был уверен, что может изменить её структуру и сущностью, как ему угодно. И откуда-то из глубины души какая-то тёмная сущность нашёптывала ему самые соблазнительные вещи. И Макс верил своему внутреннему голосу, следуя его указаниям. Вероника была очень пластична и она верила ему. Вероника готова была отдать себя и свою силу просто так.