Текст книги "Сны в ожидании зла (СИ)"

Автор книги: Ника Аникеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 32 страниц)

«Я не та, с которой комфортно молчать…» – снова и снова в его мозгу, словно эхо звучали слова незнакомки, знавшей о нём больше, чем он сам. Да, с Вероникой можно было молчать. Она не напрягала. С ней можно было просто сидеть и молчать часами, словно с самим собой. Не возникало неловкости, когда нить разговора запутывалась или обрывалась. Ему вспомнилась одна их встреча. Вероника сидела и молча крутила чашку кофе. Макс молчал, курил. Она не смотрела на него, сосредоточившись на чашке, будто от того насколько удачно чашка крутится, зависела вся её жизнь. Александровский не мог понять, что же его привлекало в ней, какая сила тянула. Столько раз он уходил, чтобы больше не возвращаться. Уходил не оставляя координат, исчезал из её жизни, стараясь не оставлять ни единого следа. Уходил, и возвращался снова и снова. В ней не было ничего примечательного. Обыкновенная женщина, всего лишь человек. Но она была красива. Её красота напоминала ему портреты на старинных полотнах. Волосы Вероника красила, и порой была яркой блондинкой, а потом – черно-синей брюнеткой. У неё была очень хорошая фигура, но чаще всего Вероника носила джинсы и что-то подходящее к ним. И тоько несколько раз он видел её в потрясающих платьях. Надев платье, Ника преображалась в недоступную красавицу из высшего света. «Да, она красива, – думал Макс, – и в ней есть что-то такое, чего нет в других. В ней есть спокойная уверенность в правильности всего происходящего. И ещё – независимость. Может быть, это меня в ней так сильно привлекает? А сегодня она выглядит просто сногсшибательно, я никогда не видел её такой…» Словно прочитав его мысли, Вероника бросила своё бесцельное занятие и посмотрела на Макса. «Тяжёлый взгляд, слишком странный», – мелькнула у него мысль, но он промолчал. И вот так они могли сидеть очень долго. Сидеть и молчать. Это молчание было комфортным. Картина воспоминания пошатнулась и рассыпалась. Макс огляделся. Комната, но не та, в которой он только что был. Это была другая реальность, та самая, в которой он и заснул.

Литературный тупик

– Говорю же, я это видела, – упрямствовала Алиса.

– Да, Элис, конечно. Конечно, видела. Впрочем, мало ли что могло тебе привиться. Я думаю, что это не так и важно.

Алиса обиделась, это было заметно. Вероника заметила это сразу. Гончарова как-то вся собралась, брови сбились в упрямую складку. Это выражение делало её ещё больше похожей на самого что ни на есть настоящего упрямого овна. Она вновь принялась убеждать Веронику.

– У меня есть фотки. Я ночью их сделала. Смотри, – Алиса протянула Фадеевой фотоаппарат. – Видишь? Всё очень чётко просматривается.

Вероника вежливо взяла у неё из рук фотоаппарат и стала рассматривать снимки. «Отблески света, конечно. Если снимать в таком ракурсе и с таким светом, и учесть, что сработала вспышка, конечно, будут призраки в стёклах являться, – подумала Вероника. – Но ничего необычного я тут не вижу. А ещё было полнолуние, многие плохо спят, а уж тем более впечатлительная Алиса. Я и сама плохо обычно сплю, но я же не начинаю искать вокруг разные магические происки Максима Александровского. Эх, Алиса…»

– Не знаю, ой, не знаю. Что-то, несомненно, есть, – сказала Вероника, возвращая Гончаровой фотоаппарат.

– Там кто-то был, понимаешь? Не что-то, а кто-то. И то, что это было, ну в смысле, приходило всё это не просто так.

– Может быть, Алиса, может быть. Всё может быть.

Ниточка разговора оборвалась. Снова молчание. Алиса явно злилась. Её бесило то, что Ника ей не верит. Скептицизм Фадеевой не входил в планы Гончаровой. Особенно теперь, когда вокруг происходило так много всего интересного. Вероника не хотела верить в возможность сверхъестественного. Нике хватало чудес в собственной жизни. И ещё она последнее время всё чаще думала, что вся их затея с Максом и их книгами зашла в тупик. История застряла. От Алисы помощи Ника не ждала, но всё равно решила пожаловаться.

– Странно, но наша книга не пишется. Совершенно не пишется.

– Значит – не надо, – резко сказала Алиса.

Вероника помолчала, осмотрелась, отмечая мельчайшие изменения в окружающем мире, и вернувшись к разговору, согласилась. А что ещё можно было сделать?

– Да, Алиса, ты видимо права. Просто литературный тупик какой-то. Ничего в голову не приходит. Первая-то книга писалась так быстро и легко, что даже удивительно, почему продолжение так сильно тормозит.

– Само придёт. Главное – не делайте ничего.

– Элис, ты, кажется, хотела сказать: не делайте ничего лишнего. Правильно, торопиться нет никакого смысла. Мы можем сделать, например, аудиоверсию первой книги и выложить в Сети. Что думаешь? Как тебе эта идея?

– Можно, хорошая идея. И мне нравится. Причём, записать аудиоверсию – плевое дело.

– Да, типа, сделай сам. Качество будет так себе, но всё же люди послушают, может быть.

Они опять замолчали. Разговор не клеился. В кофейню зашла уже знакомая им парочка. Симпатичная пухленькая девушка и молодой человек. Они частенько заходили в это кафе. Обычно всё начиналось мирно. Молодой человек заказывал для девушки всё, что она, скромно опустив очаровательные чёрные глаза и загадочно улыбаясь, только могла пожелать. А может быть, она заказывала то, что ей разрешали пожелать, это нам не известно. Некоторое время они спокойно беседовали. Затем они начинали спорить, и через какое-то время посетители кофейни неизменно наблюдали страстную ссору. Скандал заканчивался всегда одинаково. Они оба успокаивались и продолжали мило беседовать. В общем, свидание продолжалось.

– Смотри-ка, – кивнула Вероника в сторону пришедшей пары.

– А, – оглянулась Алиса, – наша любимая парочка, та самая, что обычно разыгрывает бурные сцены. Хорошо, что есть хоть что-то неизменное в этом мире.

Да, парочка была чем-то постоянным, почти как и их хождение в «Кронверк». Поход на чашку кофе-чая был делом привычным и творчески очень полезным. Так много идей может возникнуть, когда ты сидишь за маленьким столиком с чашкой горячего кофе или чая, смотришь в огромное окно, открывающее обзор на оживлённый перекресток, и никто не мешает думать. Особенно Вероника любила приходить в «Кронверк» утром в будние дни, когда зал был пуст, и было очень тихо и спокойно. Да и в любой момент можно было пойти посмотреть кино, выбрав любые места в зале. Почему-то молчать Вероника не могла, не сейчас и не с Алисой. Чтобы хоть как-то продолжить разговор она вспомнила о Максе.

– Да, давненько мы не общались с нашим общим другом, – сказала Ника.

Алиса отреагировала на высказывание Ники как на банальность, которую произносят для поддержания разговора. Она ответила так, как обычно отвечают на высказывания типа: «сегодня удивительно хорошая погода».

– Да, давно. Я вообще с Максом больше не общаюсь. Думаю, что у него и без нас всё в полнейшем порядке. Жизнь удалась. В общем, не жизнь, а сказка полная чудес, всё в полнейшем шоколаде.

– А мне иногда интересно узнать, что у него происходит, – призналась Вероника, – просто хочется позвонить и задать самый дурацкий вопрос: «Как дела?». Впрочем, мы с ним больше не встретимся.

Вероника вспомнила свои общения, данные самой себе. Вспомнила так ярко, так отчётливо, что снова услышала тихий шелест волн, произносящих эти обещания вместе с ней. Она снова услышала голос волн, отвечающих на её просьбу. Сотни дорог, тысячи слов, и снова паутина снов… Как всё оказалось неожиданно и странно. Как всё оказалось непредсказуемо и неопределимо. И снова странные сны. Вероника опять просыпалась каждую ночь в привычное некогда время, но точно знала, что не видела снов. Как бы она не старалась, она не могла найти точку входа в сновидение. Искажённая реальность не позволяла ей вернуться на окраины сновидений. Вероника, казалось, потеряла ключи от двери, ведущей к тайникам снов. А к этому всему добавился ещё и литературный тупик, из которого ей так и не удавалось найти выход. Хотя нет, это больше походило на литературный лабиринт, а не на тупик. С тупиками обычно всё предельно ясно: дошёл до конца тупика – поверни обратно.

Фадеева почувствовала, что пора было уходить. Сидеть над пустыми чашками не было никакого смысла. В последнее время в их встречах все чаще не было никакого смысла. Алиса упустила свою цель и теперь не была заинтересована в общении с Фадеевой. Впрочем, может быть, все это были лишь фантазии Вероники. Она слишком стала в последнее время слишком чувствительна.

– Пора, – Вероника поднялась, собирая вещи в сумку.

– Хорошо, – согласилась Алиса, – пошли.

Они не торопясь покинули привычное и вероятно любимое место для творческих размышлений. Странно, но ощущение путаницы не оставляло Веронику и вечером, когда она, вооружившись пачкой чистых листов и ручкой, попыталась продолжить вторую часть книги. Но дальше называния главы «Смена ролей» почему-то дело не шло.

Смена ролей

«Макс задумчиво рассматривал результаты своей работы. Впечатляло, но не более того. Красиво, но не шедевр. Захватывает, но не берёт за душу, хотя, в целом очень даже достойно. Стена была почти ровной, и теперь уже можно было приниматься и за обои. Что ни говори, а работа мастера-отделочника это вам не херня какая-то. Это Искусство. Да, да, искусство с большой буквы. Творчество, конечно, творчеством, но, увы и ах, не всем платят нормальные деньги за музыку, а уж за писанину и подавно. И если за музыку Макс что-то получал, то его книга почему-то не нужна была пока никому. Было ли виной этому название, или недостаточный объём произведения, Александровский не знал. Но факт оставался фактом – его книгу издавать не хотели, да и на его письма ни одно издательство не ответило. Так вот, по этой самой причине уникальная творческая личность и звезда местной рок-сцены вынуждена была не только заниматься творчеством, но и как бы это не звучало банально, работать. А так как образования у Макса никакого, ну кроме школы, разумеется, не имелось, а руки были, он и стал специалистом по отделке и вот-вот должен был стать прорабом. Вот так Макс и творил на благо заказчика и своё благо тоже разнообразные интерьеры, по красивым идеям дизайнеров фирмы „Заделкин“. Впрочем, Макс и ремонт умудрялся всем представить как абсолютно творческое и исключительное проявление своей неземной гениальности. Вечером к нему должны были прийти в гости его друзья, с которыми его связывало так много, что они знали о нём всё, ну, или почти всё. Они тусовались так давно, что переделали и перепробовали вместе все, что только можно и нельзя. И сегодня они решили зажечь так, как никогда и никто не делал раньше, благо, что горючее уже было закуплено. Да, Макс помнил, что вроде бы как обещал Веронике встретиться с ней вечером, но к чему выполнять свои обещания? Совершенно ни к чему. Да и когда обещал? Обещал он это в далеком прошлом, да и не лично, а когда они переписывались в Сети. И что? Мало ли кто что вам там обещает. И вообще, где у вас гарантия, что вам отвечает именно тот человек, фамилия которого написана? Нет у вас такой гарантии, равно как и у вашего собеседника. Так вот, обещал-то он в далёком прошлом: в среду, так что в субботу планы могли и измениться. Теперь у него была новая жизнь, в которой нет места для Вероники. Просто нет…» Пока Макс размышлял чтобы такого предпринять этим вечером, Вероника пыталась продолжить вторую часть «Правдивых историй». Задуманная как продолжение «Книги Ники», «Книга Макса» оказалась сложной. И как бы Вероника не старалась, нужных слов почему-то не находилось. Как только Ника брала в Руки ручку и доставала свой блокнот, все мысли исчезали. Хотя до этого они активно крутились в её мозге. Эти хитрые мыслишки умело прятались, когда приходило время их записывать. Литературный лабиринт-тупик был замкнутым кругом.

Текст определенно не удавался, Вероника отложила ручку, откинулась на спинку стула и вздохнула. Не шла вторая книга. Не шла. Вероника уже начинала подумывать, что иначе и быть не может. Она же профессиональный психотерапевт, а не писатель. Так и вполне логично, что ничего написать не может. Но после подобных мыслей, тут же возникала другая: «Ведь Макс-то написал книгу, а он тоже не профессиональный писатель». Конечно, ей не следовало описывать реальность. Ни к чему. Надо было просто выдумать историю. «Не получается вторая книга и всё, – сказала Вероника вслух, обращаясь к себе, – надо было фантазировать, а не реальность описывать. Эх, наш общий друг слишком активен. Не успеваю я за ним, а описывать прошлое просто не вижу смысла. Кому нужен прошлогодний снег, когда зима уже пришла и нового уже полно». Когда она писала первую историю, то события разворачивались вслед за выдуманной историей. Теперь всё изменилось. События изменялись, а история, хромая, спотыкаясь, падая и задыхаясь от чудовищной гонки за реальностью, тащилась в хвосте событийной цепочки. Стремительно разматывающийся клубок связанных между собой линий жизней создавал уникальный лабиринт реальности, в котором Вероника и заблудилась. Снова и снова она задавала себе один и тот же вопрос: «Зачем я всё это пишу?» Иногда она спрашивала себя: «А есть ли смысл изменять и тем более читать вслух „Книгу сновидений смерти“? К чему вызывать к жизни прошлое? Зачем и кому нужны ходячие мертвецы?» В отличие от первого вопроса, на остальные у неё ответы были, пусть они не совсем её устраивали, но были.

Когда летом она заканчивала первую часть «Правдивых историй» – «Книгу Ники» Вероника чувствовала, что делает так, как это действительно необходимо. Вторая книга просто отказывалась раскрывать себя. Страницы блокнота молчали, прикосновение к ним не рождало ничего. Тишина и пустота. «Может быть, бросить всё это? – вздохнула Вероника. – Просто взять и забыть. Также как я забыла Макса. Хотя, чего уж там врать себе, что я забыла Макса. Я не забыла его вообще. И не получается у меня это никак. Я помню всё, причём так, будто это было только вчера. Так думаю и с книгой не получиться вот так всё бросить и забыть. Раз уж начала, то надо написать. Просто я не буду торопиться. Одна книга уже написана. История завершена. А новая история не нужна никому. Мы с Элис возомнили себя великими писательницами. А по сути, мы даже соавторами не стали. Надо же было придумать, что наша история может как-то влиять на реальность! А если она что-то и меняет, так это состояние нашего сознания. Ничего больше. Это всего лишь осенний бред умноженный на модную ныне тему про упырей всех видов и мастей. Да, в этих мыслях есть здравый смысл. Именно он самый что ни на есть здравый. А чем это ещё могло быть? Как всё это безумие началось? Да очень просто! Сначала Ольга, утверждавшая, что она вампирша, признала в Максе своего брата-упыря. Так, это полбеды. Затем Вероника и Алиса возомнили себя крутыми борцами за свет с тьмой и ловцами упырей. Модно, ничего не скажешь. И вот в качестве мишени был выбран Макс. Вот и всё. Всё очень логично. Мы с Алисой – сумасшедшие. А сны? Сновидения – это всего лишь сны». После таких оптимистичных размышлений Вероника попыталась вернуться ко второй части «Правдивых историй». Правда, ничего из этого не получалось. Написав два-три слова, Вероника решительно зачёркивала написанное. Она не могла писать историю этого человека. Она не хотела.

«Макс немного удивился тому, что Фадеева оставила его в покое. Впрочем, рыжая Алиса тоже куда-то пропала. И всё вместе это было странно. Александровскому, впрочем, было не до них. Жизнь круто изменилась. Кошмары осени не закончились, но уже постепенно забывались. Новая машина, новая женщина, эх, квартира, к сожалению, старая, но это легко поправимые мелочи. Вика была тем идеалом, о котором можно было только мечтать. Когда она бросила своего мужчину и лучшего друга Макса, Александровский был счастлив, несмотря на то, что друг его был очень сильно расстроен. Впрочем, уход Виктории на дружбу двух мужчин не оказал никакого влияния. Они, как и раньше, вместе тусовались, общались и всё такое прочее. Макс просто летал от счастья. Он наконец-то нашёл ту, которую искал всегда. Сотни лет он искал именно Викторию. И нашёл! Или это она нашла его? Это было неважно. Правда, теперь Оксане пришлось искать себе новую жизнь, хотя Оксана была очень перспективна. А сколько он потратил сил на то, чтобы её заполучить, Макс уже и не помнил. Да, он потратил на Оксану больше сил и времени, чем на всех его женщин вместе взятых, ну, разве что Вероника могла быть исключением, и то с большой натяжкой. И если бы не Виктория, то Оксана стала бы просто замечательной подругой, и всё было бы так, как надо».

Такое продолжение было ещё хуже. Веронике этот вариант нравился ещё меньше, чем предыдущий. Да и как можно писать книгу о реальном человеке и происходящих с ним событиях, когда у тебя нет вообще никакой информации. Первая книга творилась в реальности. Алиса активно моделировала события и была эпицентром происходящего, а Фадеевой оставалось лишь облекать в слова то, что происходило. Теперь приходилось фантазировать. Веронике хотелось изменить происходящее, но она была слаба, и история не получалась. «Книга Макса» не только не могла изменить реальность, она даже не вызывала желания дочитать её до конца. Смешно, но когда-то Фадеева мечтала, что Макс исчезнет из её жизни и никогда больше не вернётся. Никогда. Она рисовала в своём воображении чудесные картины, в которых он наконец-то находит для себя идеальную женщину и оставляет Веронику, в конце концов, в покое. И вот когда это произошло, она ощутила горечь разочарования. Писать больше было не о чем, история оборвалась. Роли сменились, и видимо вторую книгу «Правдивых историй» Макс писал сам. И на фоне этого всё громче раздавался голос когда-то начатой Никой и потом оставленной «Истории Сумеречного города». Только пока Вероника не планировала детально разрабатывать идею десятилетней давности. Эта сказка ждала своего часа. Она ждала, что Вероника очень скоро возьмёт свою тетрадь и запишет её полностью со всеми мельчайшими подробностями. Фадеева даже представить себе не могла, что именно «История Сумеречного города» принесёт ей признание и известность. Это ещё было в будущем, правда весьма недалёком.

Merry Helloween, или счастливого дня всех святых

– Давай, давай активнее, – Макс командовал, видимо, воображая себя крутым боссом. – Вика, шевелись, господин Зайцев, присоединяйтесь к девочкам. Видите же, что им нужна помощь.

Дружно и весело неугомонная в алкогольных и сексуальных развлечениях четвёрка суетилась около тыквы, специально припасённой для Дня всех святых. Подготовка к празднику была в самом разгаре. Оксана и Вика летали вокруг стола, уже заставленного всевозможными видами напитков и закусок, с ещё большим количеством тарелок, тарелочек, стаканчиков, рюмочек и бутылочек, содержимое которых должно было сделать праздник ещё более весёлым и запоминающимся. Праздник на четверых в варианте два на два – отличная идея. Но любая даже сама супер-пупер отличная идея рано или поздно приедается, а потому всем очень хотелось в этот Хэллоуин чего-то новенького, экстремального и необычного. Оксана суетилась около стола, Вика помогала ей раскладывать разнообразные вкусности и время от времени бросала в сторону Макса задумчиво-призывные взгляды. Алексей делал вид, что совершенно этого не замечает. А Макс по-прежнему сидел в машине, курил и иногда покрикивал, выдавая ценные, а главное очень умные, советы. Какой, однако, кайф, когда можно вот так спокойненько загрузить всё в тачку, причём новую, взять с собой друзей и подруг и поехать практически в любую точку, даже не обязательно обозначенную на карте.

– О, а это что такое? – поинтересовался Алексей, приближаясь слишком близко к Сирицкой.

– Это? Это обалденная закуска, – гордо улыбнулась Оксана. – Я сама делала по редкому рецепту, между прочим. Я узнала его, когда ездила в прошлом году в Испанию. Очень острая и просто сногсшибательная на вкус.

– Да? Дай-ка попробовать, – потянулся к тарелке Зайцев и попытался приобнять Оксану за талию.

– Эй, эй. Я всё вижу, – сказал Макс, туша окурок в пепельнице и вылезая из машины. – Ты там не сильно приставай к моей девушке, а то я могу и ревновать начать.

– Не беспокойся, она ему не интересна, – крикнула Вика. – У него есть уже женщина. И это я. И будь уверен, таких как я больше нет.

Макс машинально вытащил из пачки сигарету и закурил. Он прикрыл глаза. Макс ощутил тепло её тела, бархатистость кожи, приятный лёгкий запах чего-то сладкого и тёплого. Макс ощутил её горячее дыхание, почувствовал, как она прижалась к нему, легко скользнув руками по его телу. Порхающие ненавязчивые прикосновения возбуждали, порождая миллионы желаний. В считанные секунды разум создал фантастические видения, которые были бы достойны кисти Босха. Макс обладал Викой в самых немыслимых позах, в нереальных бесконечных волнах возбуждения тонул разум, захлёбывалось тело, ощущение реальности исчезло, голограмма объективного мира рассыпалась. Догоревшая до фильтра сигарета, обожгла пальцы. Макс забыл, что закурил, так ни разу и не затянувшись. Боль вернула всё на свои места. Девчонки что-то там варганят около стола, видимо, жратва будет знатная. Обе около стола. И Виктория, и Оксана, а Алексей им усердно помогает. Рядом с Максом не было никого. Вообще. «Бред какой-то», – сплюнул Макс, топча окурок в земле. «Бред? Кто это тебе такое сказал?» – осведомился противный голосок. Давненько Макс не слышал этот мерзкий тоненький голосок. Да, с весны, когда он создавал сновидение для Вероники, пытаясь заманить её в ловушку, а в итоге сам чудом уцелел. А всё этот противный голосок, вроде бы и его внутренний голос, но что-то в нём было и чужое. Пока Макс вспоминал, когда это он в последний раз слушал этого маленького поганца, этот самый засранец-поганец продолжал: «Никакой это не бред. Ты смотри, какая Вика суперская тётка, а? Она ведь круче, чем Оксана. Да, Оксана – красавица, умница, три образования, да ещё и в сексе мастерица, да и талантов других-разных у неё достаточно. Но, Вика круче! Намного. Баба что надо. Лёха? А при чём тут Лёха? Он тут совершенно ни при чём. Кто он тут? Да никто. А ты – царь и бог. Ты здесь босс. Что хочешь, то и творишь. Само то время сёння, праздник же! Да ещё какой – Хэллоуин. Ты, это, времени зря не трать. Бросай свою Ксанку, к чему тебе она нужна? Ну, молодая, моложе Вики, и что? Фигня. Умная? Пусть умная, и что из этого? Да и не такая уж она и умная. И вообще, смотри, как она на Зайцева-то пялиться, а? Каково? Она же на него почти что вешается при всех! А вот Вика… Зверь-баба. Пантера! А? Что думаешь? Соглашайся, не пожалеешь!»

На секунду Максу показалось, что он в каком-то ужасном повторяющемся сне. Реальность на секунду исчезла, он опять увидел серый туман границы сновидения, странный в два с половиной этажа дом, и этот голосок, старательно поющий свою песню, подталкивая его к действиям, которые чуть не стоили ему жизни. Как и тогда, сейчас не было времени на переговоры с этим мерзким голоском-путаником.

– Макс, где ты там? Всё готово! – крикнула Оксана.

Её голос неприятно рассёк пространство, напрягая Макса. Он удивился, как он раньше не замечал, что неё такой неприятный голос. И манеры, кстати, тоже. Куда он смотрел раньше? На мгновение Макс подумал, что голосок глубоко прав. Тьма подступила слишком близко. Горевшие на столе свечи почему-то создавали ощущение мрачной обречённости и глубокой предопределённости происходящего. «Я? Я – тьма. Ты разве не узнал меня?» – снова прозвучал в сознании Макса голос той странной женщины из его сновидения. Отмахнувшись от всего, он нырнул в игрище праздника слепо и бездумно. Он погрузился в гущу событий, закрыв глаза, отвернувшись от самого себя, заглушив мерзкий голос в своей голове.

Безумство ночи сменилось обычным утром. Макс повернулся, увидел рядом с собой Вику. «Отлично», – больше ничего в голову не приходило. Видимо, праздник и, правда, удался. Была супер-ночь Хэллоуин. И теперь возникал вполне логичный вопрос: «А где, интересно, Оксана?» Ответа на этот вопрос не наблюдалось. Пошатываясь, он отправился на поиски воды. Пить хотелось неимоверно, даже больше, чем жить. «Да, славный праздник, – подумал Макс, обходя свидетельства праздника и, несмотря на похмелье, подсчитывая ущерб, нанесенный ремонту, недавно законченному Зайцевым на даче. – Вот оно растлевающее влияние Запада! Вот они заграничные праздники! Разврат и бардак!» Однако, разврат и бардак, устроенные этой ночью, были изумительны. Такого шабаша они давненько не устраивали в их безумной тусовке. «Интересно, кому это первому пришла в голову сказочная мысль поменяться партнерами?» – озадачился Макс. Память охотно подбрасывала информацию о том, что было, но, совершенно не давая никаких даже мельчайших намёков на то, кто же был инициатором всего этого. Выйдя на кухню, Макс натолкнулся на Оксану. Она попыталась выскользнуть, но он придержал её, схватив за руку.

– Куда это ты? – спросил Макс.

– Какое тебе дело, куда я? – огрызнулась Оксана.

Такая вспышка гнева озадачила Макса. «Какого фига? – пронеслось у него в мыслях. – Ничего себе загоны. Что случилось-то? Да н-и-ч-е-г-о! Ну, трахнул другую женщину, и что? Ну, правда, она это видела. Так это было всё по общему решению и согласию. Никто же против не был, кажется. И что? Кто она мне такая, чтобы предъявлять претензии. Никто. А сама-то она спала, между прочим, с Зайцевым. Так что мы квиты. Я ведь никаких претензий не предъявляю. Опять этот вечный геморрой с этими бабами». Он пожал плечами, ослабил хватку, позволив ей освободить руку. Оксана выскользнула из кухни. Да, судя по всему, отношения были малость испорчены. «Да и хрен с ней!» – отмахнулся Макс. Сейчас его больше интересована не Оксана и её загоны из-за глупостей и пустяков, и даже не Виктория, оказавшаяся в постели сущей тигрицей, а что-нибудь такое, что можно было бы выпить. «Так, так, так – пробормотал Макс, – где бы найти что-нибудь подходящее?» Найденное пиво очень даже обрадовало. Макс уютно распластался в мягком продавленном кресле и углубился в алкогольно-медитативный процесс.

– Вот ты где! – обрадовался Лёха, прерывая пивную медитацию Макса своим появлением.

– А…да…вот…сижу… – ответил Макс.

– Отлично погуляли, – пытался вести светскую беседу Зайцев.

– Да… – опять отозвался Макс.

Алексей собирался ещё что-то сказать, но не успел. Потягиваясь и жмурясь, на кухню вышла Вика.

– Хелло всем, – она уселась рядом с Максом. – Супер вчера было, всё просто башенно! Давненько так не веселились.

– А если нам всем пивка? А? – с надеждой спросил Алексей.

– Ну, ты как хочешь, я пожалуй выпью. А тебе, Макс, пиво вредно – потенцию испортишь, – сказала Виктория, отбирая у Александровского бутылку.

– Хм, ночью тебя это, скорее всего, не напрягало, – заметил Алексей.

– Ночью – нет, зато по жизни может и напрячь, – ответила Вика. – И где, кстати, Оксана? Что-то её не видно…

– Она вроде собралась уехать в город, – ответил Макс.

Он произнёс это как-то вяло и безэмоционально. Простая констатация факта, что-то вроде фразы «а погода сегодня какая-то другая, чем вчера». Виктория очень внимательно посмотрела на Алексея, потом на Макса, снова на Алексея.

– Ну, я-то осталась, – усмехнулась она. – Значит, начнём собираться? А то так можем и по второму кругу пойти. Конечно, на даче оно хорошо… Может быть, правда ещё пару дней потусим?

– Нет, – сказал Макс, – надо работать, однако, родная. Денег просто так почему-то пока не дают.

– Фу, какие вы мужики вечно скучные: работа, бабки, тачки, работа… ну, тётки, иногда, – сказала Вика, поднялась и вышла их кухни.

Сборы почему-то заняли много времени. Весёлая компания, правда, минус один, вернее одна, потратила часа четыре, чтобы собраться. Лишь ближе к вечеру они выехали в направлении города. Доехали вполне быстро и даже без приключений. Ни вечером, ни на следующий день, ни в течение всей недели Оксана Максу не позвонила. Она даже не написала ему ни одного сообщения. Оксана просто исчезла из жизни Макса Александровского. Впрочем, Макс не сильно напрягался по этому поводу. Теперь рядом была Виктория.

Ледяное безмолвие

Новый год пришёл внезапно, как ему и полагалось. Новый год ждут все, или почти все. Взрослые люди ожидают новогодних праздников так же как дети, но только старательно прячут свои эмоции, и упрямо отрицают чудеса, тайно веря в них. Да, под Новый год все ожидают чудес. Кто-то явно, а кто-то скрытно, переживая, что может быть, чудес, так сильно ожидаемых, не случится, а если они и произойдут, то не так, как надо. Алиса, как и все, ждала новогодних чудес, но вместо обещанной феерии она получила нечто другое. Во-первых, на неё напало совершенно непонятное для неё и очень жуткое недомогание, во-вторых, Гончарова вдруг осознала, что к такой холодной зиме она реально не готова. Вообще новый год начинался как в сказке, правда, как в очень страшной сказке. 31 декабря наблюдалось полнолуние и лунное затмение. И видимо, это-то и сказывалось на странностях и чудесностях реальной жизни, которая, как ни странно, окружала Алису. Всё, что могло пойти не так, как предполагалось, именно так и пошло. Конец семестра растягивался, во многом благодаря неимоверной занятости Алисы, которая способствовала отрастанию длинных студенческих хвостов. Сначала Гончарова рассчитывала уехать 24 декабря на дачу за город. Увы и ах, не получалось. Расписание экзаменов и график работы недвусмысленно намекали на то, что никуда она до 30, а то и до 31 декабря не уедет. Ежедневные попытки пересечься с Фадеевой, так и оставались жалкими попытками. Они никак не могли встретиться. Конечно, каждый вечер они договаривались, что утром обязательно увидятся, но утром возникало что-то такое форс-мажорное, что встреча плавно переносилась на обеденное время, а потом, по не менее серьезным причинам, на вечер. В итоге они не встречались и вечером. И если за срывы утренних пересечений на сто процентов отвечала Алиса, то невозможность встретиться в обед или вечером была всецело на совести Вероники. Алиса, правда, решила, что она точно встретится с Вероникой и вручит ей подарок, который она привезла ей ещё летом. Это была очень нужная и весьма полезная вещь. Кусочек природной силы, древний шаманский амулет. Так как встретиться никак не получалось, Алиса решила, что она просто приедет к Фадеевой на работу: уж в Академии она не исчезнет. В Академии она поймает подругу – это точно, ну, или почти точно. Вероника Евгеньевна обладала уникальной способностью «теряться» на рабочем месте. Это уже становилось чем-то вроде местной легенды. Фадеева могла спокойно целый день провести в собственном кабинете, тогда как студенты и коллеги, безуспешно её искавшие, утверждали, что не видели её и никак не могли найти. Видимо, единственное заклинание, которое Фадеева всё же смогла освоить, – это заклинание невидимости. Да, что и говорить, оно было простым, проще некуда. Чтобы тебя не заметили, следовало лишь произнести простую магическую формулу: «Серый туман, единый обман, лёгкость моя, слепость твоя, я прохожу, в заблуждение ввожу, твой взгляд отвожу». И всё! Чисто теоретически после этого люди видят вас, но перестают замечать. Существуют и другие заклинания невидимости, но это Вероника придумала сама. А так, если кому надо, по простому запросу «заклинание невидимости» любой поисковик найдет вам на просторах Сети сотни подобных заклинаний. Ищите, если оно вам надо.