Текст книги "Качели судьбы (СИ)"

Автор книги: Наталья Пафут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 34 страниц)

Девочка спала.

Кати Гаскел в который раз пытался найти своего шелана. Выражение лица наместника было бессмысленным, потухшие глаза смотрели в одну точку. Рот слегка приоткрылся. Он опять и опять пробовал восстановить связь. С тем же успехом можно было тянуть за оборванную леску. Он не почувствовал отклика – казалось, на другом конце никого нет, но он знал, он чувствовал, что шелан еще жив. Снова и снова с отчаянием он посылал мольбу, тоскливый призыв: «мальчик мой, ты где, прими меня!..» – Тишина.

К застывшему другу, погруженному в отчаянный транс подошел Рэйд. Когда он увидел осунувшееся побледневшее лицо Кати, волосы зашевелились у него на затылке. Он мягко встряхнул наместника, но добился лишь того, что его голова безвольно свесилась на грудь. Обхватил его плечи руками и аккуратно положил на землю. Покачал головой, вздохнул тяжело. Уселся рядом с другом.

В свете выплывающей луны вдруг появились горные склоны, освещенные неровным светом, черный лес, поля. Лунный свет лился на ленту этой бесконечной дороги. Все было огромным и бесчеловечным. Дракатоны в этом большом мире казались совсем затерянными.

…Айрин проснулась с ужасным ощущением, будто она что-то забыла. Полежав несколько минут с закрытыми глазами, поискала источник своего беспокойства. Еще в полусне, она попыталась понять, что же ее разбудило. Ей было уютно, очень тепло и мягко. Рядом сопел Эссейл. Сейчас она его ка-а-ак разбудит, ка-а-ак поцелует и окунется в омут глаз, смотрящих на нее с обожанием… Воспоминания горькой отравой нахлынули на нее. Ужас поглотил девушку, словно черный провал – это был леденящий ужас осознания. Она все вспомнила – побег, дракатоны, истерика…

Айрин попробовала осторожно приоткрыть глаза. Но они плохо слушались ее; оба века подпрыгнули вверх, как у куклы с открывающимися глазами. Посмотрела вверх – темное небо, ярко сияют звезды.

Она очень тихо повернула голову и увидела его – жесткий и пристальный взгляд, сосредоточившийся на ней. Узкое лицо его с двумя глубокими, трагическими носогубными складками, нос с горбинкой и впереди всего лица горели светло-серым серебряным светом внимательные, умные, пронзительные глаза.

Растерянная, охваченная предчувствием опасности, от которого в ней все похолодело, она вновь взглянула на ужасного и очень неподвижного дракатона. Если она сейчас встанет, то как раз будет с него ростом. В воздухе слышался лишь шум потрескивающего костра чуть дальше, тихий дракатонский говор, пение ночных птиц, сладкоголосые трели которых, повторяемые через равные интервалы, напоминали чем-то призыв… а возможно, и предостережение.

Айрин потянулась рукой к поясу, хотя и знала, что оружия на нем нет.

Скованная страхом, она не решалась открыть рот, опасаясь, что, разорвав эту тяжелую, тягучую тишину, она столкнется с чем-то неведомым и ужасным. Ее сердце тряслось, как тряпочка… Она ждала мучений, ждала, что сейчас ужасные дракатоны обступят ее, как крысы, выползающие из темноты.

Рэйд грустно вздохнул, словно расстраиваясь, что она проснулась, посмотрел на девочку, на своего спящего друга – ведь только заснул, впервые за несколько ночей, а тут эта… истеричка сидит и хлопает на него своими огромными синющими глазами.

Кати спал на спине, положив на грудь руки, ладонь на ладонь; это худое лицо с крепко зажмуренными глазами, с морщинами, резко проступавшими от синеватого лунного света, было как у человека, преодолевающего постоянную боль.

Девушка пошевелилась, села. Ну и конечно этого тихого движения было достаточно, чтобы разбудить Кати, тот вздрогнул, резко сел, чуть пошатнувшись. Рэйд снова вздохнул, друг поспал только двадцать минут, скоро он свалится.

Кати, еще не пришедший в себя после неожиданного сна, встал, двигаясь осторожно, словно его голова превратилась в наполненную до самых краев чашу. Конечно, он не верил, что его мозг прольется на землю, если он будет неосторожен, но избавиться от опасений ему не удавалось. Подошел Рэйд, мягким нажатием на плечи, снова усадил его, обалдевшего от усталости и боли, на землю.

Недалеко горел небольшой костер, Айрин ощутила аромат жарящегося мяса, и ее желудок начал горько жаловаться на свою судьбу. Айрин почесала нос.

Все в мире ищет ритма и в ритме находит покой – вероятно, это в слабой природе человека? Даже самые катастрофические или просто до невероятности ужасные события разбавлены рутиной нормального течения жизни. Люди, находясь на краю отчаяния, воющие от ужаса потери, погруженные в пучину отчаяния, все же останавливаются, чтобы откашляться или высморкаться, почесаться или справить нужду и поднимают голову, слыша крик клина диких лебедей.

Так и Айрин с возмущением почувствовала, что ее желудок мягко стучится в стенки ее впалого живота, невежливо напоминая о своем присутствии.

К ним, в молчании уставившимся друг на друга подошел опять чем-то недовольный Грехем с дымящимся котелком в руках и мисками.

– Вы все, ни слова, пока не покушаете.

Сунул миску с теплой кашой в руки Айрин, недовольно поморщившемуся Кати и Рэйду. Тот удивленно вскинул глаза на целителя: «А мне то зачем?»

– Да-да, ты тоже, я знаю, уже вторые сутки не ешь ничего, вон, один нос остался.

К их стремительно увеличивающейся компании подошел массивный гигант, в летах, с кустистыми жесткими бровями над пронзительными, стальными глазами. Поверх темной куртки и брюк на нем был простой черный плащ, большая, седеющая на висках голова не покрыта.

– Бэйл, – поприветствовал его Рэйд, – мы…

– Знаю, знаю, сидите, эмоциональные молокососы. Переговоры с девочкой буду вести я.

Айрин осилила только несколько ложек, больше в нее не влезало, под возмущенный взгляд Грехема она положила миску на землю, опустила руки на колени и подняла голову. Она чувствовала себя усталой и разбитой. «Пусть спрашивают, все равно ничего им не скажу»

На девушку уставились глаза Бэйла, старые и умные.

– Айрин, девочка, – наконец сказал старик глубоким басом, его суларский, в отличие от языка Эссейла, был идеальным, без акцента, – вы вчера обвиняли нас, дракатонов, в пытках и убийствах. – Старик помолчал. Айрин внезапно поняла, что совершенно не боялась его. В его присутствии и в его неожиданных вопросах она чувствовала странную неловкость, причин которой не понимала. – А не уточните ли вы, пожалуйста, кого мы убили и пытали?

Айрин огляделась. Высоченные дракатоны многочисленной толпой подошли к их группе. Девушка не чувствовала ненависти или агрессии с их стороны, на узких лицах мужчин было лишь заинтересованное ожидание.

«Что за глупый вопрос! Чего им надо? Имена?»

– Вы пытали и убили всех преподавателей и студентов Евронийского высшего университета боевой магии. Убили ректора Зеддериуса, – ее голос становился тише, – убили мою приемную мать Марраю Утку, убили студентов первого курса, второго… – У Айрин потекли слезы, столько смертей, столько невинных жертв…

Старик, слушая девушку, кивал на каждое ее слово, словно соглашался с ее долгим списком. Вокруг раздался тихий ропот-шипение на дракатонском языке. Бэйл угрожающе оглянулся, сдвинул седые брови, все замолчали. Кати забыл о своей еде, выпрямился прямо-прямо, с напряжением уставился в бледное лицо девушки.

– Понятно, – старый дракатон задумчиво пожевал нижнюю губу. – Мдааа, понятно, а кто вам сказал это?

– Гарри, – прошептала Айрин внезапно онемевшими губами.

– Это который герцог Гарридан Кардин? Не правда ли? Его мы конечно тоже пытали, истязали, но просто чудом не убили? Он как, убежал из наших коварных лап?

Его слова пронзили Айрин, точно острые осколки стекла, но девушка всегда отличалась упрямством.

– Вы пытали его, допрашивали, а потом он оправился от ужасных ран.

– Понятно, – повторил Бэйл. Повернулся к светловолосому дракатону, стоящему неподалеку с задумчивым видом, – Кор, в каком состоянии был милард Зеддериус, когда ты закончил читать его воспоминания?

– В бессознательном, но точно живом.

«Врет»

– А миледи Утка?

– Милая старушка, угощала нас чаем с булочками по ее старгейскому рецепту…

Айрин вздрогнула. Старгейский рецепт – откуда они узнали, это творение Марраи, которым она несказанно гордилась и никому не говорила.

«Но он же менталист…»

Бэйл снова посмотрел на Айрин.

– Миледи Айрин, боюсь, вас ввели в заблуждение – мы никого не пытали и тем более не убивали. Да и зачем? Когда у нас есть менталист. Кор просто считывал их воспоминания и все!

Айрин недоверчиво поджала губы.

«Гарри обманул их всех! Но зачем?»

Что-то во ней ощетинилось и принюхалось к этой мысли. Айрин положила голову на колени, глубоко задумалась. Все вокруг опять замерло. Ночь вокруг нее была огромная и звездная.

«Обманул, а Эссейл так переживал…» – Глубина одиночества, навалившегося на девушку, была слишком всеобъемлющей для того, чтобы она могла с ней бороться. У нее закружилась голова.

– Айрин, – снова спокойный бас старика, – где синеволосый дракатон?

Все затаили дыхание. Застыли, Айрин была окружена лесом каменных изваяний.

Она подняла голову с колен.

– За что вы так его ненавидите? – Спросила она очень тихо так мучающий ее вопрос. Хотя в этой тишине, любой звук показался бы оглушительным громом. – Что он такого сделал, что вы преследуете его? Так долго. Это жестоко.

Айрин постепенно охватывала какая-то странная, беспредельная усталость. У нее просто больше не было сил. Ей казалось, будто она превратилась в кусок дерева и теперь валяется на земле, словно выброшенный на прибрежный песок обломок судна… Что-то сломалось в ней, и она никак не могла соединить эти обломки. “Я устала”, – с удивлением повторяла она про себя. Она стала более апатичной… Да, поистине кусок дерева, в котором вдруг пробудился разум, побуждающий его к деятельности, но он все равно продолжает оставаться неподвижным и бесчувственным. Ей даже неинтересно было услышать ответ дракатонов.

Дракатоны, казалось, онемели, они вылупились на нее с распахнутыми ртами.

– Хотя, это не важно, – продолжила девушка, – уже ничего не важно. Он умер. Гарри убил его.

Эта маленькая, хилая девочка, обхватившая худенькими ручками острые коленки – пальцем щелкнуть и она сломается – только что убила их, огромных, мощных воинов. По поляне прошелся хриплый стон, кто-то закачался, кто-то упал на колени. Невозмутимый Бэйл побледнел и схватился за сердце. Все глаза уставились на Кати, очень прямо сидевшего на земле. Враз посиневший, с волосами, вставшими дыбом, с лицом, облитым болезненным коричневым румянцем, он поспешно закрыл глаза, прислушался к себе. Открыл совершенно дикие глаза, обвел всех взглядом, разомкнул губы:

– Живой… Пока…

Бэйл кивнул, все еще похлопывая себя по груди с левой стороны, с укоризной покачал головой.

– Не надо нас так больше пугать. Почему вы решили, что мы его ненавидим? Это вам тоже Гарри сказал?

Айрин совершенно не была подготовлена к тому, что произошло – «Живой! Не убит!» Ее тело напряглось. На ее лице появилось радостное облегчение. Слезы покатились по ее впалым щекам. – «Живой!» Она вскочила. Ну чего же она тогда сидит здесь, он же живой. Нед с Джеймсом сказали ей тогда, что он скорее всего уже убит и она поверила, ах она дура и пошла куда-то, а он живой…

Дракатоны с удивлением наблюдали за юной истеричкой. Ну вот, сейчас она бежать куда-то собралась.

– Где дракатон?

– Зачем вам сдался Эссейл?

Бэйл уставился на нее с открытым ртом.

– ТЫ ЕГО ВИДЕЛА?

Эта девочка знает его имя! Она его видела, трогала, может даже разговаривала! ОН СУЩЕСТВУЕТ! Они шли, искали, надеялись, но все это время шли за легендой, тонкой, дрожащей ниточкой, мечтой, ожившим мифом. А она говорила об их божестве, как о реальном человеке!

Кати задрожал, вскочил на ноги.

– Где он?

– В том письме было написано, что вы хотите уничтожить его! Почему?

– Девочка, – устало сказал Бэйл, – мы не ненавидим, мы боготворим его. Это наше потерянное очень давно божество, наша жизнь, наша надежда. Он Неприкасаемый – уничтожить всех, кто касался его! Где он?

Глядя в их шокированные лица, Айрин почему-то тут же безоговорочно им поверила.

– Во дворце Джинны.

– По лошадям!

Глава 4

Наша жизнь это большая река. Выметываясь из широкого, привычного русла, внезапно разбивается жизнь на множество рукавов. Трудно, практически невозможно предопределить, по какому устремит она свой вероломный и лукавый ход. Там,

где нынче мельчает жизнь, с трудом толкая свое течение через мели и препятствия, как речка на перекате, мельчает настолько, что видно поганенькую ее россыпь, каждый острый камушек, замедляющий, царапающий ее ослабленное тело и, кажется, вот он, конец, вот этот валун будет последним, непреодолимым препятствием – но нет, но выползает она за поворот и встречает новые ручейки и назавтра идет она полноводная, богатая, полная жизни…

Еще вчера умирающая от отчаяния Айрин ни за что не поверила бы, если бы ей сказали, что она будет ехать вместе с отрядом дракатонов – самых ужасных и загадочных существ современного мира, чтобы спасти ее Эссейла. Теперь она была не одна.

Все они были похожи друг на друга одинаковыми черными одеяниями и плащами, крепкими, высокими телами и легкими движениями. Над сердцем все они носили темно-синюю пряжку с изображением летящего дракона. Сначала Айрин пугали их ужасные шипастые татуировки драконов то и дело выплывающие на их лица, но вскоре она к ним так привыкла, что перестала замечать.

Айрин испугалась, когда ей сообщили, что ей придется ехать вместе с дракатоном по имени Рэйд, настолько угрожающим он выглядел. Его лицо, длинное, узкое, с правильными строгими чертами, словно застыло в маске холодной учтивости, но яркие, живые светло-серебряные глаза были полны внутренним светом, свидетельствовавшим о незаурядном,

проницательном уме этого мужчины. Когда он помогал девушке сесть на лошадь, та про себя отметила, что, несмотря на измученный вид, у дракатона твердая, сильная рука.

Ночь была лунная и облачная. Деревья, обступающие полуразрушенный старинный тракт, мрачные и редкие руины былых дракатонских построек – плыли мимо. Постоянно приходилось объезжать упавшие деревья, выступающие корни, булыжники и неожиданные ямы. Этим трактом не пользовались уже много сотен лет.

Рядом виднелись, как сквозь туман, угрюмые, страшные тени дракатонов, известные по всему миру своей жестокостью и коварством… и все же Айрин почему-то было совершенно покойно и хорошо. Она, закутанная в мягкий, теплый плащ Рэйда, устало прислонилась спиной к его неожиданно мягкой груди и крепкая, уверенная рука, поддерживающая ее, совсем не казалась ей угрожающей. Все ее существо наполнилось умиротворенным спокойствием оттого, что кончилось это мучительное одиночество, пониманием, что есть кто-то, кто готов поддержать Эссейла.

Все эти непонятные ей события подхватившие ее чертовым колесом, понесшие ее в дикую жизнь стали, наконец, проясняться и вырисовываться причудливым узором игры судьбы.

За черным отворотом плаща, из которого торчал только нос девушки, проносилась ночь, темная, как вечность. Тело Айрин мягко покачивалось в такт размеренной, но быстрой поступи лошади – в такой темноте нестись вскачь было невозможно. Она тихонько рассказывала притихшим дракатонам свою историю. И ночь вдруг наполнялась глухими зовами и неясными голосами, картинами прошлого, вопросами и ответами.

– Да, их было двадцать три странных кокона…

– Я сразу говорила, что у них не было шансов…

– А Верити?

– Кто?

– Синеволосый…

– Решили, что мутант, сначала хотели уничтожить, – тело Рэйда вздрогнуло, – а потом Гарри приказал попробовать…

Потрясенное молчание…

– Почему он другой, почему так выглядит?

– Он истинный, изначальный…

– Но почему вы? Вы же совсем ребенок. – Бэйл сказал это так отрывисто, что Айрин настороженно подняла брови.

– Мне двадцать четыре года. Я лучшая.

Рассказала каким увидела его в облитой жаром пыточной.

Лицо ее собеседника – наместника Дракатии окаменело. Взгляд светлых глаз Кати Гаскела был тверд, по сторонам прямого, чистого рта – две морщины, две черточки… У Айрин забилось сердце, она поняла, что это – след смерти, ужаса и страдания. Его всегда сопровождали четверо огромных дракатона, как мрачные тени друг друга: мускулистые воины с острым взглядом, которые были начеку, спокойные, готовые ко всему, но не размахивающие оружием.

Дальше сложнее, приходилось рассказывать в рамках дозволенных клятвой крови, данной Гарри – письмо из Карланао, ужас Гарри, практика. Выздоровление Эссейла. Потеря памяти… Эта новость всколыхнула всех дракатонов. Кати сморщил лоб. Глубокими тенями избороздилось его худое лицо, остро выступили скулы.

– Теперь понятно, почему он не настраивает связь, – пробормотал он как будто про себя.

В клубящейся мгле дорога казалась очень тихой. Айрин с тоской посмотрела на четыре мраморные стеллы, замершие на краю теряющего свои очертания тракта.

«Ничто не живет вечно, – казалось, говорили изящные камни. – Четыре поставленных рядом друг с другом камня могут пережить все твои мечты и будут продолжать стоять даже после того, как потомки забудут о твоем существовании».

Про свои отношения с Эссейлом Айрин решила не рассказывать, это было слишком личным и ненужным знанием. Новость про Криаз-Ниаллэей заставила всех напрячься. Письмо Гарри о пытках и убийствах, самоубийственное решение Эссейла спуститься в долину… В жуткой тишине Айрин рассказала, каким видела Эссейла в последний раз – раненым, измученным, поломанным. Поделилась предположениями Неда…

Ускорились. Тракт превратился в едва заметную тропу, которая тем не менее была в лучшем состоянии. Тропа уходила все выше и круче, на их пути виднелся лес. Небольшой отряд миновал несколько деревьев, скрюченных и тощих, с обвислыми листьями, из-под копыт то и дело вылетали камни. Въехали в лес. Вскоре всем пришлось спешиться и вести лошадей на поводу. Нет, так слишком медленно. Лошадей бросили с четырьмя дракатонами, пошли быстрее, побежали.

Дракатоны перемещались бесшумно, словно ночь, каждый их шаг был быстрым, легким и уверенным. Как Айрин ни старалась, ей не удавалось поспеть за ними. Ей даже не удавалось их увидеть. Она догадывалась о их движении лишь по тихому шуршанию кустов впереди.

Короткий отрывистый приказ – рослый парень, оглянувшись, открыл широкой улыбкой зубы – белые на смуглом лице, подбежал к запыхавшейся девушке, протянул руку. Его изящные и точные движения напомнили Айрин движения кошки. Дракатон подхватил девушку, посадил на спину и легко побежал, словно не замечая ее веса.

Вышли из леса. Пейзаж изменился – теперь они пробегали по проселку мимо полей и

живых изгородей; изредка в зелени показывались небольшие сельские домики. Дракатоны торопились.

Солнце поднималось, бескрайние голубые просторы далеких гор сливались цветом с горизонтом, и только персиковые от рассвета облака оттеняли границу между небом и землей.

«Ну скорее же, миленькие мои, он там, уже недалеко» – Эти последние мили самые ужасные… Тревожное уныние охватывает душу, бесконечная, ноющая боль… Глухое отчаяние сердца… – «Потерпи милый, мы уже рядом»

Слишком много страшных воспоминаний, борьбы и убийств, слишком много обмана, ухажеров, страсти, слишком много неприкаянных душ, врагов, отчаяния, забытых, плачущих, страдающих людей в тумане, на ветру. «Держись, я уже рядом!»

Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману, вдали уже виднелся дворец Джинны.

Неожиданно Кати, бегущий впереди споткнулся, заорал, словно его пронзила нестерпимая боль, упал на колени и схватился за виски, не сразу сообразив, что эта боль была не его. Все на секунду замерли. Рэйд встретился с Айрин глазами, и его смуглая кожа вдруг стала землистого цвета. Все почувствовали страх – что-то случилось. Двое дракатонов подхватили безвольное тело Кати и все сорвались с места в безумном беге.

* * *

Лунная ночь. Мерцающий туман, то густой, то прозрачный, опускается на величественные деревья, на зеленую хвою сосен, на листву клена и красного бука, на заброшенные клумбы дикой люцерны и рододендронов, на лилии у разрушенных фонтанов, на розы в запущенном разросшимся саду.

Здесь было темно, но не тихо. Огромные деревья шелестели над головой, крошечные создания попискивали и шуршали во тьме. Время от времени совсем рядом слышался мягкий шелест пролетающей мимо летучей мыши или запозднившейся птички.

Нед и Джеймс тащили-волокли хрипящего дракатона, его голова бессильно болталась, босые ноги заплетались.

– Держись, держись, – повторял Нед, – сейчас Зои подлатает тебя, тебе станет лучше, – отчаянно врал он.

– Нед? – Неуверенно спрашивал-всхлипывал Джеймс. – Это же… Как же так?.. Это что, Гарри сделал?.. За что?.. – Их кумир, их звезда! Не может этого быть! Молодой человек изо всех сил старался не смотреть на спину дракатона, на его черные ребра, на его лицо… Сегодня умер золотой мальчик – у него все еще было мальчишеское, со вздернутым носом, светловолосое лицо, две резкие морщины у рта и старые, тяжелые, мутно-голубого цвета глаза непроспавшегося убийцы.

Нед не отвечал. Черные, грозные тени ходили по лицу мужчины, он был в ярости.

– Держись, держись, – монотонно повторял он, непонятно кому.

Только бы донести дракатона, ему казалось, что Эссейл готов был умереть в любую секунду. О погоне, о трудном пути с израненным другом он старался не думать. У них даже повозки нет! Что делать? Они совершенно не думали, что Эссейл будет в таком состоянии. Что же за монстр этот Гарри.

Инстинкт, этот могучий противовес рассудку, говорил ему, что опасность еще не миновала, что самое сложное еще впереди.

….Он уже почти умер, ему было легко и хорошо. Ничего уже не держало в этой жизни. Все сделано, ему было очень больно и спокойно. Эссейл принял тот факт, что умер во всех смыслах этого слова. Нечестного он не сделал ничего, и совесть его спокойно дремала, как дымчатый кот в ненастный день. Мысли его легко порхали по какому-то полуреальному миру. Чаще всего вспоминалось летнее яркое солнце и блестящая синева неба. Он чувствовал, что летит. С легким недоумением он почувствовал нарастающую боль. Какие-то новые голоса рядом…

Эссейл вдруг вскинул голову, посмотрел вокруг абсолютно дикими глазами, впервые заметив, что его куда-то волокут. С явным трудом сфокусировал ярко-оранжевые глаза на Неде.

– Что? – Спросил он, явно ничего не понимая.

– Мы тебя украли, – объяснил ему Нед, его лицо было сплошь жесткие и суровые линии, его сжатые губы стянулись бесцветным рубцом, глаза ввалились. Видя потрясенные глаза дракатона, он пояснил, – ты наш друг, мы не могли бросить тебя.

Эта простая фраза потрясла все естество дракатона – не мутант, не урод, не тварь, а друг! Голова закружилась. У Эссейла не было слов, он был совершенно ошарашен. Он сконцентрировался на трудной задаче переставлять ноги.

– Держись Эссейл, мы с тобой, – просипел рядом Джеймс.

Ветер играл в его волосах. Луна улыбалась ему со своего престола в бархатной черноте неба. Ночь была ярче, чем когда-либо в его жизни. Небеса были похожи на роскошный ковер, усыпанный звездами. Они подмигивали бриллиантовым сиянием и нежно пели холодными голосами обрывки песен о далеких полетах и волшебстве небес. Магия дружбы и тепла питала Эссейла, который был искалечен и наполовину мертв. Это была единственная ниточка в его изрядно потрепанном старом флаге жизни, которая стала держать его в этой его никчемной жизни.

Дракатон вдруг почувствовал себя более сильным.

Они двинулись дальше. Рассвет медленно разгорался, наполняя сад серыми тенями. Его отсвет падал на их лица и руки. Над садом повисла тишина. Небо на этой стороне было ясным; на верхушках яблонь покачивалась бледнеющая луна. Крепко пахло сырой землей. Густой запах упавших и забродивших яблок сшибал с ног.

– Нед! – Им навстречу вышел Драйт, – Джеймс, ребята, да чего же вы так долго, заснули там что ли, мы уже… – Менталист говорил шутливым тоном, но Драйт запнулся, увидев в каком состоянии Эссейл, – боги! – Потрясенно прошептал он. Поднял глаза на куратора, посмотрел на него с непонятным выражением лица. Тот кивнул, отвечая на незаданный вопрос, мол, да, его рук дело… – Драйт судорожно сглотнул, дернув кадыком на тощей шее.

– Это же… Мда… Зои нас там ждет, недалеко осталось… Вперед, за мной. – Перебил сам себя враз посерьезневший молодой человек, глубокая складка пролегла у него между бровей. Молчание. Видно было, как сообразительный Драйт переваривает все внутри себя, сопоставляя факты, делая выводы, вспоминая, в каком состоянии был дракатон, когда они впервые увидели его.

Как бы ему хотелось остановить петляние своих мыслей, чтобы снова все стало легко и очевидно. Но он не знал как.

Дальше шли в молчании, дракатон опять впал в полубессознательное состоянии.

Вот и ворота, из тени вышли девушки во главе с Николя. Охнула Зои, застонала Мелинда…

…Откуда-то из непроглядной черноты до них донесся сухой смешок – жуткий, скрипящий звук, от которого у Джеймса мурашки поползли по спине, а мышцы напряглись, готовясь к неожиданной атаке. Холодный пот выступил у Николя на висках и струйками потек по багровой шее – он узнал голос Саблота.

– Извините за опоздание, – раздался мелодичный, чуть хрипловатый голос Гарри.

Малард герцог Гарридан Кардин – Высокий, стройный, светловолосый и абсолютно трезвый ступил своими высокими каблуками на скользкие камни дороги и подходил с протянутыми руками к застывшей компании студентов. Сзади него из тени выходили его солдаты.

– Вот вы где, дорогие мои! Я счастлив видеть вас на этом берегу, прекрасная Мелинда, Зои душечка. И вас тоже, Ганна. А кого это я вижу вон там? Неужели это наш любезный маркиз Драйт Собберси? Как приятно!

Гарри окинул всех взглядом, полным глубокого удовлетворения и искренней радости. Глядя в лучащиеся добродушием глаза Гарри, по коже у Неда пробежали мурашки, словно от внезапного испуга или неожиданно налетевшего порыва холодного ветра.

– А куда это вы все так внезапно собрались? – С глубоким изумлением спросил Гарри, переводя ироничный взгляд с одного студента на другого, в его светло-серых, невероятно пронзительных глазах тлел огонек едкой иронии. – Ну что же вы – не попрощались, не обнялись… и зверушку мою прихватили с собой. А я еще не наигрался с ней. – Желтые точки плясали в его глазах. Глаза Гарри ядовитой шрапнелью стрельнули в обвисшего между Недом и Джеймсом дракатона.

Саблот усмехнулся одной стороной лица, другая страшно искривилась, стянутая шрамом.

– Не хорошо ведете себя, ребятки. Накажу, ох, накажу я вас за шалости-безобразия… Спасибо Лиззи, радость моя. Я запомню твою услугу.

На мгновение полный удивления взгляд Зои встретился с глазами Лиззи, и она увидела теперь в них неприкрытую ненависть.

– Но почему, Лиззи? – Прошептала Мелинда.

Лиззи невозмутимо пожала плечами.

– А что вы думали, идиоты? Убежать, стать изгоями? А дальше куда? Этот синий урод вам поможет? Вы думали я хочу жить вне закона? Я буду собирать ягоды на продажу, торговать вразнос прищепками для белья и талисманами, Зои-кретинка будет лечить тупых крестьян за стакан вонючего молока, а Джеймс – рыбачить да огненными шарами стрелять кроликов и зайцев! Тупицы!

– Ну ладно, у нас еще будет много времени поговорить, – зловеще прозвучало обещание Гарри, – пройдемте же, дорогие мои в сад. Не на дороге же нам стоять! Саблот! Возьми оборотня.

Саблот двинулся вперед. Нед выхватил меч.

– Не трогай его! – Процедил он сквозь зубы.

"Смелый? – Прогрохотало у Неда в голове. – Хочешь помешать мне, жалкий червяк? Что ж, попробуй" – Гарри смотрел на Неда, не скрывая насмешки. Мужчина почувствовал невыносимую боль – казалось, его глазные яблоки изнутри кто-то жжет добела раскаленным железом. Он заорал, схватился за горящие глаза, склонился к земле, колени его согнулись сами собой.

Он не услышал – а вернее, почувствовал – осторожные крадущиеся шаги за своей спиной. Но повернуться лицом к противнику не успел. Высокий солдат, замахнувшись тяжелой рукояткой меча, ударил его в висок. Обморок, последовавший за ударом, был для Неда почти облегчением.

Лето повернуло на осень. Было по-прежнему жарко, в воздухе стоял аромат нового урожая, густой и вязкий, приторно сладкий, со сладким медовым привкусом перезрелых яблок.

Безмятежно, словно в мире ничего не случилось, медленно расцветало в небе окруженное золотым нимбом солнце, и это казалось почти невероятным – то, что небо со своей синевой и белизной было таким же ясным, как вчера, а леса и холмы вокруг остались такими же спокойными и безучастными и продолжали дремать, залитые мягким рассветным светом.

Перед дневной жарой поднялся ветерок, заиграл листвой и наполнил сад легким шелестом. А каким пустынным, затаившимся и в то же время слишком шумным был этот сад, трепетавший на легком ветру!

Раннее утро было невероятно прохладным и ярким, пушистые облака причудливо извивались под легким юго-восточным ветром. Гарри глубоко вдохнул чистый, удивительно вкусный воздух, и кровь быстрее побежала по жилам. Радость жизни охватила его. Как же все удачно складывается!

Они только что пришли развеселой толпой на чудесную большую лужайку, залитую мягким зеленым светом. Студетов предателей выстроили на коленях в ряд. Гарри жестом указал Леливану на распростертое тело дракатона на зеленой травке. Целитель послушно склонился над ним.

Гарри подошел к Джеймсу:

– Где Айрин? – Весело улыбаясь спросил он.

– Не знаю. – Глаза Джеймса выпучились и остекленели от ужаса.

Милард, умолкнув, начал прогуливаться вдоль ряда студентов и их кураторов, темный плащ развивался вокруг него, как обещание наказания.

После долгого молчания, он сцепил руки за спиной и повернулся.

– Мне нравится это место. – Сказал Гарри мечтательно. – Красиво здесь, спокойно. – Улыбнулся холодной улыбкой акулы.

Перед ним застывшие, безжизненные лица – лица, осознающие близкую, мучительную смерть. Сумасшедшее напряжение сковало всех – не понятно как, но они знали – так необычайно работает его величество инстинкт, подсознание полученное нами задолго до того, как мозги и чувства научились определять опасность – они знали, что Смерть колыхалась и дышала им в лицо. Стало тихо. Совсем тихо. Здесь кончалось все живое и человеческое…

Гарри подошел к окаменевшему Джеймсу:

– Мне не врут, мальчик мой, – сказал Гарри, и глаза его, сухие и немигающие, выражали такое превосходство воли, что трудно было глядеть в них. Навертывались слезы у того, кто хотел бы выдержать этот взгляд. У худощавого студента затрещала голова, выкатывались глаза – преодолевая эту боль, он весь собрался для последней схватки. У него не было шансов – Джеймс закричал.

– Не знаю, – упрямо повторил он, когда Гарри ему позволил, с ненавистью поглядев ему на мягкие большие губы, готовясь к новой боли…