Текст книги "Качели судьбы (СИ)"
Автор книги: Наталья Пафут
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 34 страниц)
Глава 3
Мы для богов – что для мальчишек мухи:
Нас мучить – им забава
(У. Шекспир. Король Лир. Акт. IV, сц. 1. Перев. Б. Пастернака).
Ранним утром Эссейл соскочил с кровати. Спал ли он? Начал суетиться, собирать вещи Айрин в большую сумку через плечо.
– Ничего дракатонского не бери, это будет слишком подозрительно, только свое, суларское. Надо спуститься вниз за едой.
Айрин без сил сидела на кровати, наблюдая за суетой своего любимого, в ее голове собирались тучи,
– А ты?
– Я следом, не волнуйся, быстренько вниз, в долину, прочитаю закинание и бегом к тебе…
– Я не хочу…
– Ты только не жди меня, иди себе потихонечку, но быстро, так, чтобы этот благодетель, Гарри, тебя не догнал и в Дракатию…
– Я не хочу…
Эссейл сел на корточки перед Айрин, взял в руки ее холодные пальчики, погрел их своим дыханием, поцеловал каждый пальчик,
– Айрин, любимая, так надо, верь мне, веришь?
– Верю.
– Молодец, собирайся, подумай, что тебе еще надо?
– Ничего… Я подумала, Эссейл, – произнес она негромко. – Моя жизнь принадлежит тебе. И это ты должен решать, что нам делать и куда поехать. В Дракатию, в Багалию – мне все равно, но только с тобой. Я отдала тебе свое сердце в ту же минуту, как впервые увидела тебя, ты держишь в своих руках мое тело и мою душу. Мы вместе поедем туда, куда ты велишь.
– Отлично! Я велю ехать в Дракатию, – криво улыбнулся он, улыбка получилась не очень веселой.
– Вместе…
– Я сразу за тобой…Пойдем в столовую, не бери пока сумку,
В столовой царит уныние и некоторое смущение. Почерневший Мейз в сторонке пьет бренди, Джеймс и Нед бессильно растянулись на креслах, Заррот не ест, он пожирает еду, голова у него перевязана. Подурневшая Мелинда задумчиво ковыряет листик салата. Драйт почему-то спит на диване, нелепо поджав под себя длинные ноги. Айрин заметила в помещении новых людей – видимо, посланцы из деревни. Николя, зеленый от усталости, был очень занят и разговаривал, казалось, одновременно сразу с четырьмя людьми.
«Да, вид у ребят очень изможденный, как странно» – подумала Айрин, – «с печатью такой усталости, которая выходит за пределы обычного утомления. Они состарились за одну ночь» – вот так можно было описать их вид. Здесь что-то случилось.
Айрин не знала, насколько ужасной была прошедшая ночь.
Туман заполнил весь сад, облепил все окна и двери. Ментальные атаки шли одна за другой, практически без остановок. Драйт как мог отбивал атаки, но он не всегда справлялся. Джеймс до сих пор содрогается, когда вспоминает, как к нему явилось видение женщины неземной красоты. Она была совершенно голая. Черные густые волосы подобраны кверху. На голове корона в виде сияния из самоцветных камней. Волосы струятся по обе стороны лица, как рама, и спускаются на пышную грудь, ему так хотелось припасть к этой груди, к этим губам! Его затопила невиданная волна желания. В руке у нее светло-желтая лилия. Как драгоценные камни блестят и переливают ее черные большие глаза. Это чудные, огромные звезды! Коралловые губки чуть приоткрыты. Линии лица и тела так чисты, так безукоризненны, так прекрасны!
– Кто ты, прекрасная из прекрасных! Будь ты небожительница или исчадие ада – я твой верный раб. – Он ее хочет, любит, обожает.
– Иди ко мне, – слышит он приказ и бежит…
В следующую секунду он понял, что лежит на полу и руки его держит Нед, между ног все горит, в пульсирующей от боли голове чуть прояснилось,
– Что это было?
Рядом раздается крик Зои:
– Николя!
Светловолосый мужчина уже борется с засовами огромной двери, пытаясь выйти наружу, Лицо его превратилось в неподвижную маску, взгляд застыл и остекленел, на губах блуждает улыбка:
– Я люблю тебя тоже, я иду, я спешу…
Нед кидается к Николя, рядом Мейз борется с Зарротом, стонет Драйт, по стеночке, незаметненько, к двери пробирается-проползает Мелинда, Кейст ногой ударяет ее, девушка отлетает к стене, ударяется головой.
Мейз корчится на полу, ребята держут его, мужчина отчаянно сопротивлялся, потом тело его расслабилось, в глазах появилось выражение ужаса.
– Теперь это был я?
Николя молча кивнул. Мейз со стоном сел, обхватив голову руками.
– Мы все здесь сдохнем или рехнемся…
И так всю ночь…
Николя в конце концов пришлось оглушить и связать…
Хуже всего им пришлось, когда уже ранним утром Драйт, вскрикнув, вдруг потерял сознание…
Заррот порывался выйти в сад и начать всех жечь, вместе с садом, с дворцом, со всем этим поганым миром… Успокоился только когда Кейст с ревом опустил массивный стул ему на голову…
Лиззи хотелось бежать к зовущему ее на помощь Моррису…
Весельчак Кейст орал, запрокинув голову, и матерился, как никто и никогда…
Мелинда заливалась слезами – Вереса преследовала ее всю ночь…
Давление и напряжение становилось невыносимым…
Яркое утро студенты встретили, связавшись вместе, сотрясаясь от вожделения и желания, они сидели на полу в большом кругу, держа друг друга за руки, напряженно смотря друг другу в глаза… Страх, нетерпение, страсть достигли высшего предела – еще чуть-чуть и…
…Потом туман неожиданно рассеялся… Все напряжение сразу сломилось. Больше не хватало сил, не хватало страсти… Ребята измождено упали на пол.
Появление дракатона в комнате вызвало легкую, чуть смущенную запинку, местные мужчины удивленно проводили взглядами странно выглядящее существо, все знали, что в деревнях пышным цветом цвели суеверия – если увидишь живого дракатона и не убьешь его – быть тебе несчастным столько то лет, деревенские после минутной запинки продолжили что-то втолковывать Николя, на лбу у которого выступили крупные капли пота. Наконец они ушли, несмотря на яркий солнечный день, держа каждый по два факела в руках. Айрин услышала удаляющиеся по коридору шаги, затем грохот закрывающейся двери и скрежет большого засова.
– Видимо, ночь, их любимая пора, – пробурчал бледный Нед, – любят тепло, но не жар солнца…
– В деревне тоже была ужасная ночь смерти. Огни не помогли, люди сами бежали в лес навстречу тварям. И это только начало, Врата полностью еще не открыты.
– …. дерьмо…, – грязно выругался Джеймс,
– Как ты стал выражаться, просто кошмар, как портовый грузчик, – чопорно заметила Лиззи.
– Чую наш скорый конец, – ответил худенький, подвижный Джеймс, грустно ухмыляясь. – Бунтарский дух вот проснулся.
– Идиот, – пробурчала Лиззи, – все бы ему хихикать…
– «Если птица в клетке тесной…» – тоненько запел Джеймс…
– Идиот, – повторила Лиззи, презрительно фыркнув,
– Знаешь, дорогая моя, лучше уж взлететь в небо и разбиться…
– Ему необходимо выговориться, оставь его, – доверительно сообщила Мелинда и вернулась к своему листику, – У нее всегда было открытое, бесхитростное выражение лица, призывавшее к откровенности, обещавшее прощение. Мужчины ее за это обожали.
– Как спалось? – Ехидно спросила Зои,
– Спасибо, хорошо, – ответила ничего не понимающая Айрин,
– Николя, – начал Эссейл, – я пойду сегодня в долину с заклинанием,
Все с удивлением уставились на дракатона,
– Еще один идиот, – сказала Лиззи, – Она пригубила из бокала и села, насупясь и сопя…
– Самоубийца, – добавила Мелинда, во взгляде голубых глаз Неда, уставившихся на дракатона, сквозила задумчивость,
– Ну пусть сходит, прогуляется, – сказал Заррот, – только помни, уродец, обратно не примем, хватит нам Теней кормить, так и передай своему будущему Хозяину,
– А вы можете дождь устроить? – Тихо спросил Эссейл, – холодный, с грозой и чтобы ливень, как из ведра,
Все замолчали, почему-то удивленные неожиданностью вопроса.
– Я могу, – сказала Лиззи? – Могу тучи собрать и холод, но не смогу удержать на одном месте,
– Я удержу, – сказал вдруг Николя, – А смысл? Все равно, дождь закончится когда-нибудь и они вернутся…
– Как долго? – Спросил сосредоточенный Эссейл, сообразительный Джеймс, поняв его замысел, тоже уставился на мага-ветрянника,
– Час-два, я думаю, надеюсь, смотря какой масштаб контроля,
– Над долиной,
– Я помогу, – вступил в беседу Нед, длинное лицо его передернулось, стало еще бледнее,
– Я заморожу землю, – буркнула Мелинда.
– Я пойду с тобой, Эссейл, – сказал Джеймс, поняв замысел дракатона.
– Все и сдохните, – проговорил Заррот с набитым ртом, отрезал большой кусок мяса и, нанизав его на нож, он махал им как палочкой дирижер. – Хотя еще одну такую ночь я не переживу. Я тоже иду. Посмотрю, как птаха сдохнет, читая заклинание, – Айрин бросила на Эссейла озабоченный, полный тревоги взгляд из-под темных кругов под глазами. У нее привычно поджались пальцы на ногах, как будто во всем теле сжались сосудики. – Заклинание сожрет тебя, для этого нужна колоссальная энергия, магический резерв и мощная подпитка. Никто из нас не справится, даже я, даже, думаю, Гарри.
Эссейл кивнул и увидел расширенные глаза Айрин, пальчики ее, вцепившиеся в косяк, худенькое лицо, все дрожащее от волнения, горло ее двигалось, точно она глотала что-то. (Он заметил это с пронзительной жалостью.)
– Все будет отлично, – сказал он спокойно, скорее для Айрин, чем для остальных. – Я справлюсь.
– Говорят, в прошлом, – задумчиво сказал Джеймс, – в прошлом маги могли создавать круги силы и делиться энергией. Но эти умения потеряны,
– Маги прошлого были куда сильнее, наши возможности это одна сотая их дара.
– Я тоже пойду, – донесся голос Мейза, Айрин подметила какое-то странное смущение в его голосе и жестах, словно мужчина был в чем-то неуверен.
– Может не стоит, – неуверенно спросил Николя, – может подождем Гарри, он уже придет сегодня-завтра. А мы под защитой дворца…
По хорошему, надо бы связать мутанта и ждать миларда, но Николя видел, что воодушевленные студенты не послушаются его мудрых советов. Да и сам он крепко сомневался, что они переживут ночь.
«Боги, – подумал Николя, – наступит ли конец этому кошмару? Или один ужас так и будет сменяться другим?»
– Значит, идем сразу после завтрака, – подвел итог Эссейл.
Никто ему не возражал.
Началось томительное обсуждение деталей. Не такие были головы у суларских магов, чтобы спокойно решиться на самоуничтожение. Айрин не прислушивалась, ее, также как и остальных девушек, в долину не брали. Все в голове Айрин пошло вразброд, закружилось перед глазами. Эссейл не смотрел на нее, он знал состояние своей Аларианты, не хотел встречаться с ней глазами. Она его потеряет, она чувствовала, начались их последние минуты вместе, она этого не выдержит, она просто не сможет уйти без него, не сможет жить без него! Ей очень хотелось плакать и она все отворачивалась, глядя на яркий разгорающийся день за окном. Безнадежность охватывала ее от того бесконечного пространства, по которому предстояло ей пройти без Эссейла – вся жизнь без него, в поисках самой себя – вся жизнь без него… Нет, нет!.. Взяв со стола лепешку, она жевала ее, глотая вместе со слезами…
Девушка была голодна, но едва осознавала это. Вчера ей так и не удалось поесть – Айрин отказалась от еды, разделась, влезла под теплое одеяло, подползла под теплый бок Эссейла в последний раз в своей жизни и в темноте заплакала в три ручья, зажимая рот подушкой.
– Время излечит скорбь… излечит, любимая… – Эссейл повторял эту ложь до тех пор, пока к измученной Айрин не пришел сон.
Решение со скрежетом, в мучительной боли оформлялось в голове Айрин – она не уйдет, она разделит смерть со своим Алариеном. Она умрет, сразу после Эссейла.
…Айрин заметила, что в обсуждении вдруг настал перерыв. Все глаза теперь были устремлены на черно-синего мутанта, его глаза мерцали спокойным тепло-оранжевым светом, он уверенно кивнул:
– Я найду алтарь.
«Почему он так уверен?» – Удивилась Айрин, – «он же там никогда не был»
Приниженный, последний из всех, грязный мутант, смертник – но от Эссейла веяло такой спокойной властностью, что уставшие студенты безоговорочно поверили ему. Будь они не так измотаны, испуганы, они, может, задумались бы, засомневались, но не сейчас. Они все сознавали, что Эссейл представляет собой какое-то особое явление, вызывающее у них и чувство страха, и неприязнь, но и в то же время желание слушаться и следовать за ним.
Решено было принято – на скале, наверху, будут колдовать Лиззи, Николя, Нед и Мелинда. Ганна должна была охранять их, в случае нападения тварей из тумана на ослабленных магов.
Зои и Айрин должны были остаться во дворце. Эссейл многозначительно посмотрел на Айрин, мол, у тебя своя цель, девушка твердо кивнула, впервые обманывая своего Алариена.
Боевая группа, направляющаяся в долину, состояла из Заррота, Кейста, Джеймса, Мейза и Эссейла. Драйт должен был вести их вниз до момента, когда его магия заканчивала работать. Затем ему следовало возвращаться на скалу и отбивать любую ментальную атаку, защищая магов.
Заррот мысленно стонал, – «вот бы сейчас взять нож, да вогнать его в тот самый, уродский глаз ублюдка, да посмотреть, как от удивления округляется у него второй глаз или нет, связать его и медленно ремни ему вырезать из спины…» – отгоняя навязчивый бред мечтания, Заррот пытался сконцентрироваться на обсуждении… Действительность была темна, неопределенна, тревожна и унизительна… Надо было решаться. Можно ли доверять уроду – конечно нет, но выбора совершенно не было. Вот заговорил Джеймс, он говорил подробно, захлебываясь, торопясь, чтобы его не перебили – все они горят энтузиазмом, Эссейл вернул им смысл, дал им шанс бороться.
Всем, кроме Айрин, было очевидно, что живым дракатон быть не рассчитывает после проведения обряда, и они прощали ему его рабскую кровь и низкое положение, только это мирило Заррота с этим его унизительным, подчиненным положением.
Заррот многозначительно посмотрел на друга, тот тоже ответил задумчивым взглядом, чуть кивнул – чего бы там Гарри ни хотел, черный маг не должен существовать на этом свете…
Все решено, все сказано, пора было прощаться и поскорее приступать к выполнению плана, ребята не хотели оказаться без какой-либо магической защиты в долине ночью – любимое время тварей.
Вышли в сад. В саду, залитом солнечным светом, зрела тишина. Природа как бы застыла, наполненная сладким благоуханием цветов и жужжанием пчел. Пахло цветами, крапивой, землей. Яркое голубое небо, ни облачка. Со щедрой широтой и роскошью медлили, задерживались утренние, чуть туманные, часы чудесного, ясного дня. День обещал быть жарким.
Впереди всех шел облаченный в кожу огромный Заррот. На его перевязи болталось два меча, весь он был обвешан всевозможными ножами и кинжалами. Трудно было не восхититься его красивой, даже величественной внешностью и изысканной манерой одеваться. Воистину он был рожден, чтобы стать лидером – великим магом-воином. Все были вооружены. Даже Эссейл, под оглушительный смех Заррота, повесил на пояс небольшой меч, который теперь смешно болтался, путаясь в ногах дракатона.
Чувствовалось небывалое напряжение. Все были молчаливы. Даже вечно болтливый мелкий Джеймс притих. У несчастного Николя вид был, как перед казнью.
Драйт едва шел, с трудом переставляя ватные от усталости ноги, никогда еще не приходилось ему отражать настолько сильную ментальную атаку. Его брюки были измяты и порваны, рубашка грязная и засаленна у ворота. Впервые в жизни Айрин видела хладнокровного аристократа маркиза Драйта Собберси таким и в таком виде: казалось, он стал ближе, роднее, внезапно сбросив броню своей обычной невозмутимой сдержанности. Он ободряюще похлопал по плечу Эссейла, помог Ганне перешагнуть через яму, заполненную мусором.
Николя тоскливо вздохнул-простонал,
– Мы справимся, – вымолвил вдруг Джеймс, заставив всех подпрыгнуть от неожиданности, и нерушимый оптимизм молодого человека, словно монолитная глыба, подпер хрупкую конструкцию тихого отчаяния его куратора.
Напряженно оглядываясь, студенты прошли к смотровой площадке на скале, откуда открывался прекрасный вид на долину. Здесь они должны были разъединиться, как только увидят первые свидетельства портящейся погоды.
Айрин с ужасом посмотрела вниз. Она видела, как качалось перед ее глазами глубокое небо и покрытая туманом светло-зеленая долина, по которой тянулось сине-серебряное блюдо застывшего озера.
– Смотрите, – закричала вдруг Лиззи и схватила руку Мейза так сильно, что тот поморщился, – они идут!
И правда: с середины ярко-зеленой долины, кверху поднимался столб белого светящегося тумана: он полз ближе и выше и пропадал в кустах у подножия скалы.
– Если б я не была с вами, – шепчет испуганно Ганна, прижимаясь к Джеймсу, – я бы убежала от этого тумана без оглядки, забыв, что я маг-боевик: в нем чувствуется смерть.
– Поторопитесь, – настороженно сказал Николя, – у нас мало времени, они скоро будут здесь.
Лиззи долго уговаривать не надо. Она закрыла глаза и начала нашептывать себе под нос заклинания. Все тревожно оглядываются, смотрят на безупречно голубое небо, снова на застывшую в трансе девушку, на скалу, нет ли свидетельств приближающегося тумана.
Прошло полчаса.
Студенты вытирают пот – день обещает быть очень жарким, их окутывает давящая духота, но вот почувствовалось, что надвигается гроза. Всех охватила тревога, но они ничего не могли с собой поделать.
– Мне надо в туалет, поср…ть, – шепотом прошептал Кейст,
– В долине поср…шь, в кустиках туманных, – нервно хихикнул Заррот, рукавом вытирая пот, струившийся по его лбу, его глаза нервно вращались, – ненавижу это чертово ожидание,
– Приближается, чувствуете? – Спросил Нед, – Сейчас ветром подгоню…
Далеко на горизонте быстро темнело и все услышали первые, еще очень отдаленные, сердитые раскаты грома. Очередь Неда закрыть глаза, поднялся несильный, очень теплый ветерок.
Горизонт потемнел и гроза сердито ворчала. Стрекотали насекомые, порой подавала голос какая-нибудь птица – и больше ничего. Приближалась гроза, и воздух в ожидании дождя загустел, точно патока.
Погода стремительно портилась, Мелинда закрыла глаза – подувший ветер стал холодным. Небо над долиной уже заволакивало непроглядными грядами туч.
Заррот напряженно всматривался в стремительно меняющееся небо. Соломенные, развивающиеся на ветру волосы его казались неживыми, как у куклы. Глядевшие со скалы видели извилистую молнию вдалеке, перебежавшую от края неба до края.
Погасло. Тьма…
– Так, готовимся, прощаемся, – распоряжается Николя,
Облака над скалой заволокли небо. Яркое солнце все еще прорывается сквозь них. Легкая голубая дымка повисла в ветвях деревьев. Озеро внизу из голубого превратилось в свинцово-серое, солнечные зайчики теперь реже плясали на его поверхности. Черная туча приближается.
Ганна с всхлипами обнимает Джеймса, тот бормочет ей что-то утешительное. Ребята обмениваются хлопками по спине.
Эссейл резко развернулся к Айрин и обнял ее за талию. Она прижалась лицом к его груди. Слезы насквозь промочили его рубашку. Он поднял руку, лаская шею под ее растрепавшимися волосами.
– Все будет хорошо, любимая. – Шепчет он ей на ухо. – Сразу иди во дворец, возьми вещи и уходи. Помнишь карту? Айрин, – он поднял ее лицо, нежно держа за подбородок, поцеловал ее дрожащие губы, глаза, – уходи. Тебя здесь замучают. Ты видишь, что здесь за люди… Лучше – в Дракатию, не последние же там подонки…все бедствия твои пройдут… ты полюбишь… но я буду с тобой… Моя душа… Дитя мое… Сердце мое… Любовь моя… Все равно, я с тобой в жизни и… в смерти, как мое сердце с тобой навеки… Живи… Обещаешь?
– Айрин опустила глаза и плотно сжала губы, предпочитая промолчать. Эссейл почувствовал неладное, чуть встряхнул девушку,
– Айрин, обещаешь уйти?
Та кивнула, заливаясь слезами.
– Эссейл, обещай вернуться.
– Я постараюсь, но ты уходи, сразу…
Горячая ладонь дракатона в последний раз сжала холодные пальцы Айрин.
Ушел, не оглядываясь.
Обеими руками она сжимала грудь, там, где сердце… стояла в сторонке, глядя на уплывающие силуэты мужчин. Истощенное переживаниями молодое лицо ее, с высоким, чистым лбом, с красивыми черными волосами, окрученными косой вокруг головы, было покойно и бесстрастно, лишь иногда в горле ее с трудом, с хрипом, вдруг катился клубок. Скоро они скрылись в утреннем тумане.
Глава 4
Они уже отошли далеко и вот-вот должны были скрыться за поворотом, когда Эссейл не выдержал и обернулся, ему надо было увидеть ее, в последний раз. На нее падала тень от высоких вязов, отблеск от листвы которых делал еще более бледными ее и без того как бы покрытые воском щеки. Положив руку на грудь, словно ей нужно было держать выскакивающее сердце, она стояла прямо, с высоко поднятой головой, и ее осанке могла бы позавидовать любая королева.
«Прощай, любимая моя»
Маленький отряд свернул за угол. Лес, звенящая тишина, запах густой листвы, сквозь которую даже днем не проникает солнце. Гуще мрак.
Над землей качался туман, хлопья его висели, словно пригвожденные к колючкам высоких зарослей ежевики. Казалось, что молчаливый лес заключает в себе скрытую угрозу. Из-за каждого дерева, из-за каждого бугорка могли выбежать страшные твари с протянутыми руками.
Молния ярко сверкнула вдалеке, залив неровным, дрожащим светом едва видную, заросшую высокой травой лесную дорогу. Заррот прищурил глаза. Что за темные фигуры шевелились у того дерева? Может быть, они просто почудились ему. Рядом застонал Драйт,
– Ребята, началось давление, готовьтесь,
– Да, вонь усиливается, – согласился Эссейл,
Все уже устали готовиться, хоть бы атаковали их уже!
Они ускорили шаг.
На полпути начался мелкий дождь.
Кейст вдруг тяжело задышал, всхлипнул и резко шагнул в сторону с дороги.
– Куда пошел? – С криком Эссейл прыгнул на спину молодого человека, Заррот выплюнул огнем в ту сторону. За полуразрушенной колонной вспыхнула яркая искра. Вокруг нее вихрем закружилась пыль, всасывая влагу из воздуха. Из смешанных частиц земли, воздуха и воды в лунном свете стала вырисовываться высокая, тощая нагая фигура. Ее пятнистая кожа была покрыта серой чешуей, тонкий безгубый рот был широко открыт.
– Любимая моя! Я иду! – Вырывался Кейст из-под тяжелого тела дракатона, – ублюдок, не трогай меня!
Джеймс выпустил огонь в сторону уродской твари. Подбежал Драйт, положил руки на голову Кейста. Через некоторое время студент, очумело тряся головой, поднялся.
– Скорее! Туман надвигается! – крикнул Мейз. Ребята встали в круг – спина к спине. Драйт в центре, раскачивается из стороны в сторону с закрытыми глазами.
Посмотрев на запад, студенты увидели катящуюся к ним бело-молочную стену. Огневики засыпали туман огнем, ничего не помогает. Тварей слишком много.
По мере приближения тумана сладкий запах становился все сильнее. Туман остановился перед магами и стал обтекать их с обеих сторон. Ну вот и все, они тут все сдохнут…
Дождь усилился. К шелесту падающих капель добавился далекий отрывистый звук далекой грозы.
Неожиданно лес осветила белая вспышка, на мгновение выхватив из темноты перекошенные лица студентов. Твари рядом дико заржали-завизжали, а через несколько секунд над лесом прокатились оглушительные раскаты грома. Лес наполнился странным грохотом. Эссейл на мгновение ослеп, заморгал и вдруг увидел, что к ним стремительно, со страшным ревом, приближается стена дождя, как будто кто-то сверху опрокинул огромное ведро воды. Через секунду все были мокрыми. Сразу же стало темно и холодно, налетел ветер. Туман смело.
– Спасибо Лиззи, – едва шевеля вмиг замерзшими губами, прошептал Заррот. – Я твой должник.
В это время до их слуха дошел круглый глухой звук, точно где-то далеко провалилась земля. Через минуту возник второй такой же вздох. Все подняли головы, вслушиваясь. Они различали между этими глубокими вздохами глухое ворчание, то затихающее, то вырастающее в сердитые перекаты. Звуки доносились не с той стороны, откуда ребята шли, а слева, со стороны долины.
– Обвал что ли? – Спросил дрожащий от холода Джеймс,
– Некогда думать, пойдемте, – оборвал его Мейз, – вперед, Эссейл, указывай путь.
Через некоторое время Драйт покинул их, здесь его магия уже не работала, дорога шла вниз. Хотя, дорогой эту узкую, петляющую сквозь непролазные заросли тропинку, сложно было назвать.
Вдалеке темное небо разорвала очередная вспышка молнии, а через несколько секунд прогремел гром. Дождь в новом приступе ярости обрушился на землю.
Когда отряд начал спускаться ко дну долины, дождь усилился и больно хлестал по головам, лицам, а ветер перешел в настоящий ураган. Они никогда еще не попадали под такой сильный дождь. Он обрушился на них сверху, промочив одежду на плечах и спинах; они пригибались под тяжестью огромных масс воды. Ливень затруднял их движение вперед – ноги скользили по мокрой траве.
Узкая дорога превратилась в булькающий ледяной поток, вода стремительно стекала вниз, неся с собой грунт, ветки и мелкие камни. Студенты ничего не видели, голову просто невозможно было поднять вверх, вода заливала глаза, они уже давно потерялись бы, если бы не дракатон, ребята не понимали где верх, а где низ – небо и земля перемешались в этом непрерывном реве ветра и воды. Их ноги осторожно ступали по безжалостному горному откосу, ибо каждый шаг грозил обернуться жестоким падением на острые камни и выступы. Наконец, маги, балансируя и держась друг за друга, медленно спустились вниз под сомнительное убежище малорослых сосен, и столпились под низким игловатым пологом, который протекал дождем, чтобы наспех оглядеться.
Температура очень сильно упала, ребята заледенели. Лед был новым опасным врагом: он нарастал тоннами, быстро и без предупреждения, замораживал лужи, покрывал землю неровной, толстой белой коростой. Одежда студентов хрустела и шуршала.
– С-п-п-п-а-с-с-и-б-о М-м-м-е-л-и-н-д-д-д-а, – прошмямкал Джеймс, стуча зубами. – К-к-к-у-д-д-а, Э-с-с-е-й-л?
Дракатон огляделся – за стеной дождя ничего не было видно на шаг вперед. Его синие волосы висели тоненькими сосульками вокруг узкого лица. Глаза тревожно переливались темно-коричневым. Ноздри его стали забирать воздух – принюхивается, губы посинели, он весь дрожал.
– Ты девчонка, ты просто – дура! – Заорал Заррот, закидывая голову вверх, в небеса. – Ты первая нас угробишь!
Раскололось небо напополам. Налетел ветер. Страшно завыло. Небеса ответили новой порцией ледяного дождя.
– Вперед, за мной, – мотнул дракатон головой.
Они шли, скользили, падали, цеплялись друг за друга, снова шли. В сгустившейся тьме уже ничего невозможно было различить, они уже ничего не соображали от усталости, холода, тупо идя вслед за дракатоном.
Дошли до озера – его поверхность пузырилась под струями ливня, потоки которого скрыли берега.
Джеймс с воплем отчаяния поскользнулся и покатился по крутому берегу к воде, но смог зацепиться за небольшой кустик. Кейст, с веревкой в руке, опустился на четвереньки и цепляясь руками за траву и выступающие корни, пополз к другу по крутому и скользкому берегу, у подножья которого раскинулось озеро. Подполз к Джеймсу, схватил его:
– Держу! Тяни!
Мужчины вытянули наконец двух измазанных студентов наверх.
Они зашли уже так далеко, что отсюда не было пути назад. Теперь уже только вперед.
Студенты вошли в лес. Ливень обрушился на них с новой силой. Они ежеминутно оскальзывались, оступались, спотыкаясь о древесные корни…
Они не увидели, а почувствовали, что деревья расступились, они вышли на небольшую поляну. Посередине на темной, словно выгоревшей земле лежала тяжелая плита из черного
камня, ее матовая поверхность не отражала свет, она, казалось жила своей жизнью, пульсировала чернотой. Казалось, алтарь бился в такт их сердец, чернота манила, обещала покой, счастье единения, такая ровная, гладкая поверхность, так хорошо тут полежать…
Заррот сделал задумчивый шаг вперед… Кейст схватил его за руку.
– Пришли! – Словно не веря самому себе, прошептал Джеймс.
– Смотрите, – прокаркал Мейз,
На поляну выходили страшные существа. Без своей магии, они предстали во всем своем омерзительном виде. Серая кожа, безволосые голые черепа, глаза, лишенные век, довершали сходство с гигантскими рептилиями.
Ящероподобные создания явно страдали от воды и холода, из их гортаней вырывались хриплые, тяжелые вздохи.
На мгновенье все в ужасе застыли.
Мужчины достали мечи. Началось сражение.
Тут-то и разрядилась накипевшая злоба, огромный Заррот, хрипло вскрикнув, первый кинулся с кривым кинжалом в одной руке и мечом в другой и всадил его в тварь рядом… Мейз распорол брюхо следующей твари и, не успел враг упасть на землю, ударил следующего ножом. Джеймс, уклонясь от удара когтистой лапы, схватился в обнимку с тварью, – ее зубы у него в плече, – опрокинул и остервенело бил ножом по врагу. Кейст рядом с ревом колол огромных ящериц, не подпуская их к погруженному в себя Эссейлу.
Эссейл встал перед Вратами, несколько секунд он смотрел на начавшееся сражение, словно раздумывая, что ему делать. Потом отвернулся и неподвижно застыл.
И вот торжественным медлительным жестом простер он руки свои как бы в приветствии – так начинают Великое Заклинание, закрывая Врата мертвых. И начал говорить.
Он не знал откуда к нему пришли эти знания, но он начал ритуал закрытия ворот, словно это уже приходилось ему делать когда-то в прошлом. На поляне сквозь грохот ливня, шлепков ног и лап по воде, тяжелого дыхания сражающихся, полились первые древние слова.
Понемногу молодого дракатона начала сотрясать дрожь – это вступало в силу Великое Заклинание. Голос Эссейла звучал по-прежнему негромко, но он как-то изменился, словно в глубине его таилась неведомая музыка, да и язык, на котором сейчас нараспев, говорил он, тоже был суларским студентам неведом. Эссейл задрожал, словно заклинание вытягивало его силу. Когда же дракатон упал на колени, он только через некоторое время снова с трудом поднялся, его руки дрожали, словно в напряженных вытянутых руках он держал нечто темное и настолько тяжелое, что дрожал от усилия, пытаясь стоять прямо с этим грузом на плечах – слова с шипеньем и страшным бульканьем срывались с губ.
Все свою жизнь, всю силу своей неистовой души вкладывал Эссейл в это Заклятие, пытаясь закрыть Врата Криаз-Ниаллэей. Он уже не чувствовал своих обожженных губ и ничего не видел, в ушах стоял неистовый шум, наконец, он понял, что его сила сдает свои позиции, что он уже почти полностью вычерпан и побежден. Еще чуть-чуть и упадет он замертво перед пульсирующим алтарем так и не закончив Заклинание. «Все было напрасно! Я не справился! Заррот был прав» – Мелькнуло у него в голове.
Твари усилили атаку, пытаясь прорваться к раскачивающемуся Эссейлу, они видели, что главная угроза их существованию исходила от их древнего врага – дракатона. Ящероподобная тварь, громко вскрикнув что-то гортанное, проскочила мимо меча Заррота и Джеймса, отбила когтистой лапой выпад Мейза, яростным выпадом порвала плечо Кейста:
– Нет! – Вырвался крик у Джеймса, когда он увидел, что тварь, оставив корчащееся тело Кейста на земле, рванулась вперед и сжала Эссейла в своих могучих объятьях. Повалив его на землю, Ниаллэй стиснул пальцы у него на горле.
