Текст книги "Качели судьбы (СИ)"

Автор книги: Наталья Пафут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 34 страниц)

Зои повторяла слабым голосом:

– Ах, боже мой, ах, боже мой, что же это такое?

Джеймс сурово молчал. Отчаянию Николя не было предела…

– Это Тень,

Заррот мрачно кивнул,

– Это он, ублюдок синий,

– Точно он, – согласился Кейст,

Лиззи и Николя кивнули, Глен жалобно переводил взгляд с одного на другого, беспомощно хлопая длинющими ресницами,

– Нет, нет, это не он, мы… – попробовала мяукнуть Айрин,

– Замкнись! – Отрезал Заррот, направился в сторону застывшего дракатона,

Ощущение нависшей над ними опасности полностью овладело её сознанием. – «Сейчас его убьют!» – Айрин не знала что делать, ее пылающие волнением темно-синие глаза перескакивали с одного лица на другое, цепляющиеся за Эссейла холодные, дрожащие пальчики яснее ясного говорили, что тут дело верное: – «Убьют и ее слушать не будут»

– Айрин, отойди подальшшше, – шипящий акцент еще сильнее зазвучал в тихой речи Эссейла, он приготовился защищать жизнь своей Аларианты…

– Это не он, – вдруг подал голос Джеймс,

Заррот мрачно бросил на него взгляд, еще шаг по направлению мутанта, что-то зажал в руке.

– Заррот, это не Эссейл, – повторил Нед, – мы с Джеймсом и Ганной всю ночь караулили у его двери. Драйт тоже с нами был.

– Заррот остановись! – Крик Ганны, – Тень это не дракатон!

– А кто? – Спросила Лиззи и обвела всех вопросительным взглядом. Остановилась на Николя:

– Я ночью был с Зои,

– Я с Мелиндой, – пробасил Заррот, он мучительно сдерживал бешенство. Нагнув голову, глядел вбок. Ему хотелось начать убивать.

– Мы и Вересу звали, но она отказалась, – добавила Мелинда.

– Мы были с Мейзом, – сказала Лиззи, облизнув сухие губы,

– Мы с Эссейлом всю ночь воевали, – Джеймс показал на фингал,

Все глаза уставились на Глена…

Все, кроме Николя. Мужчина вдруг выпрямился и стал смотреть вперед, в окно. Залитый ярким солнцем сад показался ему застывшим – абсолютно мертвым и пустым, в нем не было заметно никакого движения; никто не шел к воротам дворца по дорожке, посыпанной гравием. Но прищурившись, он различил – вернее, ему "показалось", что он различил – движение какой-то неясной тени около окна. Тень шевельнулась – и замерла и его обдало волной острого желания, которое ничем не может быть удовлетворено, кроме..; больше его обостренному зрению не удалось подметить ничего. Он очень медленно, словно нехотя, перевел глаза на Глена. Худенький студент, почти слился со стеной, прижимаясь по всей длине своим невысоким, тощим телом. Он нервничал, его глаза были сосредоточенными, но часто моргали.

– А? Что? Вы думаете?.. Не-е-ет, Это не я! – Глен медленно пятился к выходу, не замечая, что Джеймс тихонько заходит ему сзади. – Ребята, вы что? Это мутант! Точно! Да посмотрите же на него! Мы же с вами все эти десять лет, вместе… Я просто не могу поверить в это, здесь меня окружают чуждые мне люди с жухлыми глазами и душами, опутанными гнилой подозрительностью!

– Отойди от него Заррот! – Приказал Николя, делая шаг вперед, – это не Глен, Заррот, убей мутанта!

Драйт нахмурился.

– Заррот, приказываю тебе, как хранитель твоей печати! – В голосе куратора послышались веселые нотки, словно нервное напряжение, не оставлявшее его всю дорогу, бесследно исчезло – очевидно, он чувствовал себя увереннее. – Убей дракатона сейчас же! – Николя уже орал!

Лиззи завизжала. Джеймс как-то странно, то ли испуганно, то ли изучающе глядел на старшего товарища, не зная, что предпринять.

– ПРИКАЗ! Убей же ты наконец дракатона!

Заррот вздрогнул и направил налитые кровью глаза на Эссейла, который одним быстрым движением отодвинул Айрин себе за спину. Заррот снова посмотрел на Николя и повернулся к Глену.

Это был сон. Это мог быть только кошмарный сон. Однако Зои знала, что не спит. Кошмар, творящийся здесь, был абсолютно реален. Она попыталась собраться с мыслями, отчаявшись, не понимая, что происходит, почему Заррот – этот красавец-гигант – наступает на Глена, и… и еще…

Николя резко выбросил руку вперед:

– БОЛЬ!

Заррот с ревом, выгибаясь дугой, упал на пол, все его тело сотрясается от мучительной боли…

Мейз и Нед бросились на Николя…

Эссейл, прикрывая Айрин, отбивается от Мелинды…

Лиззи визжит…

Глен и Джеймс борются у двери. Кажется, Глен укусил Джеймса за шею…

Драйт, побледневший, держится за стену, его широко распахнутые глаза стали совсем белыми, без зрачков…

Потрясенная девушка почувствовала струю холодного затхлого воздуха, идущего от окна. Шок окончательно привел ее в себя. Зои схватила кувшин с водой, стоящий на прикроватном столике и вылила его на дерущихся Глена и Джеймса. С воем Глен отскочил от Джеймса. Он весь мокрый. Потом белое лицо его синеет и словно западает, вперед выступает острый подбородок и скулы, взгляд меркнет, глаза и рот превращаются в темно-красные провалы мертвеющего человеческого лица, это существо перед ними теперь лишь отдаленно напоминает Глена. Все замерли.

Очухавшийся Заррот разбежался и, оттолкнувшись от земли, послал свое огромное тело в воздух, взлетел и всем весом приземлился прямо на грудь Тени, от воды потерявшего свою физическую и ментальную силу. Они вместе, с жутким грохотом упали на пол. Зои видела, как поднялись судорогой колени страшного существа, послышался хруст костей, сапоги Глена забили по полу. То, что раньше было Гленом попыталось укусить Заррота. Блокируя любое движение, Заррот рывком оторвал руку нежити с острыми черными когтями от своего горла?и, прокричав что-то гортанное, он выпустил струю огня прямо в лицо твари…

Все застыли, во все глаза глядя на догорающее тело своего бывшего товарища.

Заррот, Джеймс и Кейст стоят в боевых позах, готовые отразить любую атаку, если вдруг тварь снова подскочит и нападет на кого-нибудь.

Студенты услышали стон Николя, хрипящие вздохи будто пробуждающегося от кошмара человека. Николя покрутил головой, снова застонал и, зашатавшись, упал на пол. Тихо осела на пол Мелинда. Рядом сидит на корточках Драйт, у него из носа идет кровь, он не может оторвать рук от раскалывающейся головы, боясь, что его мозги вот-вот разлетятся вдребезги, если он не будет крепко держать их.

«Гибель, гибель нам всем!» – Ноги Айрин подкашиваются, страшная слабость овладевает ей, и она падает на руки встревоженного дракатона. «Смерть» – последнее, что мелькает в ее уме, и она теряет сознание…

Зои проверяет поверженных товарищей, переходя от Николя к Мелинде.

– Живы, – наконец, ставит она свой диагноз. – Тут глубокий обморок с примесью очень сильного ментального воздействия, причем Николя больше досталось, – сказала целительница, – есть надежда; помогите, Кейст, Мейз.

Джеймс и Нед подхватывают стонущего Драйта, менталист не может передвигаться сам. Очнувшуюся Мелинду отнес в ее комнату и уложил спать Заррот.

Зои осмотрела Айрин, успокоила сходящего с ума от переживания Эссейла, что его Аларианта всего-лишь потеряла сознание от стресса и никаких травм нет, напоила его снотворным и послала его, с Айрин на руках, в постель.

После долгих усилий целительницы Николя наконец пришел в себя, его тоже уложили в теплую постель, и Зои, как верная собака, села его сторожить.

Все были в шоке. Лиззи рыдала, собирала вещи, все разбрасывала и снова собирала, рвалась бежать куда-то, ее силой напоили горячим вином и уложили спать.

Темнело. Кейст пил виски, кричал и ругался на всех известных ему бранных словах, Мейз, с бокалом вина, погрузился в тоскливую меланхолию. Заставить себя и студентов быстро похоронить покойников под контролем настороженных огневиков стоило ему немалого морального и эмоционального труда.

Переполох во дворце успокаивался.

Наступали сумерки. Небо приобретало тускло-белый и холодный цвет, а земля и огромный сад погружались в густую тень. Весь окружающий мир из золотого превращался в темно-бронзовый.

Глава 2

На следующий день вокруг дворца стал кружить сокол, и Кейст поймал его, как заправский соколятник. В сопровождении Лиззи он принес Николя в комнату послание, обнаруженное им на лапе птицы. Николя густо покраснел и выхватил из рук студента чехольчик. Быстро распоров его ножом, она выудил несколько мелко исписанных листков, погрузился в чтение.

Через некоторое время сильно побледневший мужчина глубоко и очень тяжело вздохнул, словно на его плечах был неимоверный груз, пожевал нижнюю губу, тоскливо посмотрел в окно на голубое небо. Огромный солнечный шар выкатился из-за далеких курганов, – в нем была августовская ярость: слепящий свет ударил в глаза задумчивому мужчине.

– Что там? – Нетерпеливо спросил Кейст, переминающийся с ноги на ногу, – это от Гарри?

Николя задумчиво кивнул. Снова очень тяжело вздохнул. «Ну что ж, это надо сделать» – посмотрел на Зои, на Кейста. Ребята замерли, они поняли, что ничего хорошего в письме не было.

– Кейст, собери всех в столовой через двадцать минут. Всех! У меня очень плохие новости…

Он так и не уснул до утра. А с рассветом, пожелтевший, угрюмый больше, чем всегда, пошел в столовую. Через некоторое время все наконец собрались в ярко освещенной солнечными лучами комнате.

Это был чудесный, жаркий день. Казалось, должны быть позабыты все заботы будущего и огорчения минувшего. Прекрасный сад смыкал над ними свои зелено-золотые кроны. Солнечный свет пробивался сквозь зеленую листву дубов, пурпур буков и заливал медовым светом столовую через словно горевшие факелами занавеси. Плоды черешни осыпались на траву. Они лопались, и под темно-красной кожицей сочно блестела сладкая мякоть.

Николя оглядел мрачные лица студентов, уставившихся на него – ну, что еще за беда приключилась, говорили их уставшие глаза. Было жарко, но все окна были закрыты: – «хотя вчерашний опыт показал, что закрытые окна не помеха ментальной атаке».

Николя как мог тянул время:

– Драйт, как ты?

Кривая усмешка,

– Голова гудит, но уже намного лучше, после крепкого сна я совершенно оправился, не отвлекайся, что случилось?

Николя вздохнул,

– Мелинда?

– Все просто отлично. Николя?..

Куратор снова вздохнул. Ну что ж, как ни оттягивай, все равно придется рассказывать.

– Значит так, только держите себя в руках.

Напряжение нарастало, наступила тишина…

– Я получил письмо от миларда Гарридана Кардина. Новости не радуют.

Заррот криво усмехнулся – «а мы тут прям только и делаем, что радуемся»

– Итак, я начинаю, – сказал Николя, немного подумав:

ПИСЬМО ГАРРИ

Я очень рад услышать, что вы добрались до цели назначения.

У меня ужасные новости.

Как только вы уехали, в Евронию ворвались дракатонские карательные отряды. Начались допросы и массовые пытки.

Дорогие мои ребята, крепитесь, ваш куратор Зеддериус Клоп был подвергнут жесточайшим пыткам и умер.

И тут послышались первые истерические выкрики. Прошла минута, другая… Казалось, под громкие проклятья студентов и стоны и плач девушек миновала целая вечность. Зед в течение десяти лет их отцом, братом, другом, учителем.

Также как и Маррая Утка и большинство преподавателей университета. Весь археологический и дерсин-стасисный факультеты уничтожены.

– Но почему? За что? – Сквозь слезы спросила Мелинда, она прижала к лицу дрожащие руки,

Болезненная усмешка застыла на изящно очерченных губах Заррота – Зед, он потерял лучшего друга, который опекал его, очень талантливого, вспыльчивого мальчика все эти десять лет.

Айрин не вскрикнула только потому, что ей не хватило дыхания. До этой минуты она считала, что знает о боли все, но похоже, всегда остается возможность узнать что-нибудь новое. Маррая мертва! Она умерла от пыток! В закрытых глазах девушки кружилась серовато-желтая муть, на лбу у нее выступил пот – ее вторая мать, Маррая!

Но дальше – только хуже:

Дракатоны искали синеволосого мутанта. По какой-то причине им надо срочно уничтожить его. Убиты сотни простых евронийцев.

Все глаза обратились на Эссейла. Смертельно побледневший дракатон, напряженный, вытянулся, как струна.

Видимо, кто-то не выдержал ужасных пыток и сказал дракатонам, что мутант был спасен мной и отправлен на студенческую практику. Но, скорее всего, не сказал проклятым мучителям куда и с кем мутант отправился.

Николя замолчал. Тусклыми, потухшими глазами обвел застывших в немыслимом горе слушателей. Наступила страшная тишина. Тишина… казалось, вытекала из комнаты. Айрин захлестнула какая-то темнота.

Николя облизнул губы:

Они начали с первого курса, проходящего практику недолеко от Евронии…

– Замолчи! – Прошептал Мейз, в выпуклых глазах его застыла мука, – молю, заткнись, хватит… – Все знают, что у него любимая сестра только закончила первый курс.

Айрин почувствовала, как эти мелкие буквы, сухие строчечки, столбцы, заголовки наливаются кровью. Это была минута неописуемого ужаса, – тонкий бумажный лист превращался в то, о чем там было написано, – в зловонное и кровавое месиво. Оттуда дышало смрадом, ревело беззвучными голосами и пытками.

– Они уничтожили всех… И двинулись дальше – от курса к курсу, спрашивая только один вопрос – где синеволосый урод…

Нашли меня со второй группой пятого курса на практике в Багалийском замоке…

– Лиззи всхлипнула – там были ее лучшие друзья.

Меня подвергли ужаснейшим пыткам. Я не сказал им ничего! Друзья мои, вы пока в безопасности. Молю, не совершайте необдуманных поступков! Я тороплюсь вам на помощь, надеюсь быть у вас уже через два дня.

Я очень рад, что вы подружились с мутантом. Но прошу, не доверяйте ему – по какой-то причине дракатоны хотят убить его, не останавливаясь ни перед чем.

Не допускайте побега мутанта – это гарантия мира между нашими странами. Есть шанс, что выдача монстра разъяренным дракатонам позволит нам, мирным суларцам, избежать ужасной войны.

Что за нелепые истории про монстров из долины – держитесь, не раскисайте, я иду!

Очень рад, что наша Айрин нашла общий язык с уродцем, пускай пока развлекается со зверюшкой, но не забывает о своем священном долге перед страной и всех своих клятв, и обещаний.

Заканчивалось письмо туманно-пророческими словами, отдававшими изрядной горечью и тихим разочарованием. Гарри так устал, говорилось там, нести на своих плечах груз ошибок его братьев и сестер, и всяких горячих голов (намекалось на мелкие разногласия с герцогом Шоксом де Фридим) и неразумных, заигравшихся девченок и спасать тем самым честь рода де Ариман де Сансет, уберегая всю семью от монаршей немилости.

Ничего, он уже скоро приедет и во все и со всеми разберется…

Николя замолчал. В столовой установилась тяжелая, гнетущая тишина, прерываемая только всхлипыванием девушек. У Айрин сжалось сердце от страха, душа плакала – столько смертей, столько мук, ну почему, за что! Видимо, те же мысли сейчас одолевали всех, все взгляды остановились на застывшем у стены дракатоне.

«Это все из-за него, это он виноват – он, монстр, урод, его жизнь это великая ошибка!»

– Мейз, держи себя в руках! – Раздался голос Николя. – Он не стоит того!

– Мейз…

Мужчина его не слышал. Он видел только урода, по вине которого его сестричка, его белокурая Кора умерла. «Умерла…Умерла…» Красивая голова Мейза откинута, поднявшийся магический ветер рвал волосы, рукава и полы его красной рубашки. Он был как-будто пьян, бледен, в его ушах все ревело. Глаза глядели пронзительно, взор их был страшен, рот искривлен…

Эссейл видел приближающегося разъяренного мужчину, но даже и не думал защищаться, он тоже осудил себя… Дракатон даже не успел почувствовать удара. Его мгновенно проглотила черная ревущая бездна. Очнувшись, он увидел над собой Мейза, почувствовал его руки на шее.

– Вот ты кто, вот ты кто оказался! – шептал обезумевший мужчина сквозь зубы. – Мра-а-а-зь, убийца детей, убийца невинных…

Новое чувство озлобления против мерзкого врага позволяло ему хоть на чуть-чуть, хоть ненадолго забыть свое горе. Почему-то лицо Мейза в крови – это кровь пошла из носа, он звереет и, продолжая душить ненавистного мутанта, исступленно, стукает его головой о пол.

– Послушай-ка, помнишь Кору? – рычит он. – Она мертва из-за тебя, а Кредера с пятого курса! А Маречку? – Каждое свое слово он сопровождал ударом по лицу. – Знакомы тебе эти имена, собака? Нет? Вот тебе за Кору! Привет из братской могилы!

Он ударяет Эссейла опять и опять. Все застыли в ужасе, наблюдая за расправой. Дракатон закатывает глаза, уже ничего не слышит. Схватив дракатона за горло, Мейз снова начинает душить его.

Перед глазами Эссейла расплываются черно-красные круги с яркими вспышками каждый раз, когда кулак Мейза опускается на его голову, жесткие пальцы сжимают горло, в ушах усиливается гул, он вдруг понял, что умирает. И в эту последнюю секунду его внутренняя защита упала и он почувствовал, как в его голову кто-то ворвался – уже темнеющим, меркнущим сознанием он ощутил чью-то радость, теплое обожание, невероятное облегчение – «получилось!» – и мгновенно чей-то ужас от внезапного понимания того, что происходит… чья-то нелепая попытка поддержать его гаснущую жизнь, какой-то вой, крики, боль и чернота…

…Когда по телу лежащего дракатона прошла длинная дрожь, оно вытянулось, опустилось, точно расплющилось в пыли, все вдруг отмерли:

– Мейз!

– Прекрати, ты убьешь его!

– Мейз! – Джеймс и Нед пытаются оторвать скрюченные пальцы мужчины от горла дракатона. – Слышишь? Ты понимаешь меня, Мейз? Прошу тебя, прекрати, ты с ума сошел!

Но мужчина не понимал их слов, не понимал и того, что, надломив, борет и уже одолело его сумасшествие. Где-то снаружи бились, не проникая в сознание, чужие и странно знакомые голоса, где-то, удаленные расстоянием, горели исступленным, тревожным огнем синие глаза Айрин – чудовищно раскачиваясь, клубилась голова Николя.

Наконец совместным усилием, студентам удалось разжать пальцы Мейза. Тот встал на колени, пополз к стене, встал и, не оборачиваясь на то, что было сделано, пошел по светлому, залитому ярким солнцем коридору. Пошатнулся, мотнул головой и сел, опустив голову на колени и завыл…

Все уже ушли, Айрин скорчилась в углу. Очнувшийся дракатон, весь в крови, с трудом сел, облокотился о стену, закрыл глаза – и так на долгие часы остался неподвижным…

Перед его мысленным взором несколько десятков крылатых зверей с всадниками в ярких одеждах начали по спирали спускаться к широкой празднично украшенной площадке. Ярко сияет солнце. Небо было ласковым и синим. Он все видит сверху, он счастлив. Влажные и помолодевшие, словно только что из купели, поблескивали первым зеленоватым пушком поля, расчерченные кое-где вереницами деревьев. Внизу потоком вливались радостные дракатоны в огромные ворота, смешиваясь с толпой гостей. Огромный двор был ярко освещен сотнями ламп, которые гроздьями висели на белых стенах. Он знал, это начало великого ежегодного празднования скилла…

Эссейл моргнул, прогоняя эти счастливые воспоминания – он не имеет на них право.

Чувство вины поднялось с самого дна его души. И чем сильнее оно овладевало им, тем более глубоким становилось его раскаяние – давно забытое переживание, отозвавшееся далеким эхом на ужасные воспоминания. Он знал, что был виноват в чем-то ужасном! Но зачем были все эти угрызения, чувство ужасной неправоты, виновности? Если бы понять, ему надо срочно все вспомнить!

Тишина покрыла дворец, заползла во все углы. Полезли сумерки, скверные, насторожённые, одним словом мрак.

И вот, попозже, когда посинела занавеска на окне, Эссейл устал крутиться в фантастическом хороводе мыслей, ослаб и, затихнув, взял и просто и честно осудил себя с начала до конца, – зачеркнул себя всего – ну что он переживает? ОН ВИНОВАТ! Он должен умереть! Как стало все просто и легко! Его задача спасти Айрин и все! И он пойдет в эту долину и прочитает это заклинание! И наконец получит наказание. Ему стало легко и свободно.

Она, его Аларианта, была единственной целью, что имела значение в этот момент, во всей его проклятой жизни и когда он понял это, дыхания в легких уже не хватало. А в голове образовалась пустота. Он был влюблен до беспамятства. И у него появилась четкая цель…

Почувствовал, не открывая глаз, как рядом с ним села Айрин, обняла его, замерла.

Лоб его пересекала глубокая рана. Нос сломан, губы были разбиты. Весь затылок в крови. Девушка положила руки ему на виски, дракатон дернулся, сердито зашипел.

«Ну и пусть злится», – подумала Айрин и сосредоточился на том, что собиралась сделать. С чем можно сравнить ее дальнейшие действия? Плетение? Строительство кирпичной стены? Скорее, что-то вроде штопки рваного носка. Она почувствовала, что построила, точнее, восстановила разрушенное. Раны затянулись, но его душа все еще кровоточила.

– Как же я их ненавижу, этих дракатонов!

Мужчина тяжело вздохнул.

– Эссейл, человек становится таким, каким сам себя делает, и не важно, кем он родился. Оставь прошлое в прошлом. Ты не виноват в этих смертях.

– Где у тебя заклинание для снятия печати? – Глухим голосом с очень сильным акцентом спросил ее любимый.

– Эссейл…

– Где?

– Со мной.

Удовлетворенный кивок.

– Ты уйдешь в Дракатию, сегодня или нет, уже вечер, завтра с утра.

– Нет.

– Уйдешь, до прихода этого, спасителя.

– А ты?

– Я… я тоже…уйду…

– Эссейл, ты не можешь бросить меня! Ты мой Алариен! Ты дал мне клятву защищать меня! – Айрин видела, что ее слова ранят его. – Не сдавайся! Да, это больно, все эти бессмысленные смерти, но, несмотря на это, ты продолжаешь идти. Ты оберегаешь своих друзей, и свою пару настолько, насколько только можешь. И продолжаешь бороться даже после того, как был сбит с ног!

В эту минуту он был озабочен только тем, чтобы спасти девушку от грозящей ей беды.

– Ты не скажешь им своего имени, не упоминай обо мне, просто студентка, просишь о помощи…

У Айрин поджались пальцы на ногах:

– Не бросай меня. Я тебя люблю…

– Я спущусь в долину завтра, прочитаю это заклинание, ты будешь в безопасности…

– Не бросай меня. Я тебя люблю…

– У тебя все еще может быть. – Его голос стал совершенно безжизненным. – Все еще может произойти, тебя захочет любой мужчина…

– Не бросай меня. Я тебя люблю…

Как же ему тяжело…

– Мое время все равно на исходе… Завтра тебе надо прочитать…

– Не бросай меня. Я тебя люблю…

У нее текут слезы по щекам…

– У тебя все будет в порядке. – Он изо всех сил старался сдержать слезы… – и у тебя все получится. Ты такая красивая! В конце концов, ты не долго будешь одна. – Вытер ее слезы. – Что есть, то есть. Я уже давно знаю, что с судьбой не поспоришь.

Она застыла, а потом вырвалась из его рук.

– Мы начнем сначала… Не бросай меня… Мы убежим, мы спрячемся, вместе…

Он выпрямил голову.

– Любимая моя, ты не понимаешь. Все кончено. Завтра приезжает этот Гарри, он тебя заберет.

– Нет, если я могу что-то предпринять.

Повисла долгая пауза… и потом Эссейл протянул руки и прижал ее к себе, так крепко, что, казалось, хрустнули кости.

– Я недостаточно силен для всего этого, – прошептал он ей на ухо… словно не хотел, чтобы кто-то услышал подобные слова из его рта. Никогда.

Проведя ладонями по его мощной спине, она крепко обняла его в ответ:

– Я сильна. Пока человек не сдается, он сильнее своей судьбы.

– Да, ты права, – Улыбнулся дракатон через силу. – Завтра ты уйдешь… А я приду, сразу за тобой, обещаю. – Впервые солгал он своей Аларианте…

– Я люблю тебя… – Завтра она уйдет и будет его ждать, и он обязательно придет, и они начнут свою судьбу сначала…

Они долго сидели и молчали. Дворец исчез. Исчезли и их разрушенные жизни. Перед ними был только луг, а над лугом – мягкое небо. Теплый ветер ласкал их лица. Казалось, он дует сквозь черную паутину прошлого, словно стараясь оттолкнуть ее своими мягкими ладонями. «Так, наверное, и нужно начинать, – думала Айрин. – С самого начала. Не с воспоминаний, ожесточения и ненависти, а с самого простого. С чувства, что ты любишь»