Текст книги "Качели судьбы (СИ)"

Автор книги: Наталья Пафут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 34 страниц)

«Невероятно! Чтобы Заррот предложил такое. Великий гуляка и вечный холостяк Заррот! Так подставить свой род – пойти против воли императора! Два месяца назад она бы душу продала бы за такое предложение, все, только бы вырваться от страшной помолвки! Но теперь…»

Мужчина, тем временем, не сомневаясь ни на секунду, что Айрин теперь его, что никто не сможет отказаться от такого великодушного предложения, наклонился к Айрин, вдыхая запах его женщины, положив руку сзади ей на затылок, он со стоном прильнул к сладким губам. Девушка уперлась в грудь ему, но руки ее беспомощно согнулись под мощным натиском мужчины. Он притянул ее к себе и стиснул так, что у нее захватило дух. Держа ее в объятиях, он заставил ее сделать несколько шагов, и она почувствовала, что уперлась спиной в стену.

Его язык ворвался ей в рот, он прижался к ней всем огромным, дрожащим телом, не замечая ее попыток вырваться. В голове Айрин звенело, никакими силами нельзя было собраться с духом – сообразить, – что же делать. Липкий поцелуй продолжался.

– Заррот, Заррот, послушай меня, – на лице мужчины горит страсть, – Заррот, я…я не люблю тебя, я не могу быть с тобой…Прости…Я вправду очень, очень ценю твое предложение, но извини, я не могу. Я…я люблю другого…

Большие руки на ее плечах задрожали, Заррот в огромном шоке уставился на нее, открыл рот, судорожно вхдохнул и не нашел, чего сказать. Так он и стоял, ловя распахнувшимся ртом воздух, как рыба, выброшенная из воды на берег. Айрин, воспользовавшись минутным замешательством огромного мужчины, выскользнула из его объятий и метнулась в темный коридор в сторону своей комнаты. Заррот поймал только воздух. Как сумасшедшая, бежала она, скорее, скорее, ей казалось, что она слышала топот его ног, ей казалось, что за ней следят, что ей грозит опасность. Айрин так торопилась, что не заметила темный силуэт прячушегося за углом человека. Задыхающаяся от ужаса девушка, ввалилась в полутемное помещение, заперла дверь на изящный, как все в этом дворце, замок. Все, она в безопасности теперь. Прислонилась к двери спиной, закрыла глаза, побилась головой о дверь – не помогло, легче не стало, сердце никак не успокоится, стучит сильнее и сильнее. Только сейчас, казалось, девушка осознала всю опасность, которой она подвергалась. Из глаз потекли слезы. Когда же все это закончится!

Айрин открыла глаза и посмотрела на кровать. Эссейл лежал, все такой же неподвижный и бледный как смерть. Позволив себе немного пореветь, она высморкалась и пошла к тазу с водой, чтобы ополоснуть лицо, прополоскала рот – после поцелуев Заррота, она чувствовала себя грязной. Пойти бы сейчас с Эссейлом в купальни, натереться ароматным мыльным песком, вымыть своего мужчину, погладить его всего и везде, а потом раствориться с ним, в нем, слиться с ним, почувствовать его внутри себя…

Наступили сумерки, Айрин посмотрела в окно и некоторое время она смотрела на дождь. Это был сплошной серый ливень, и эта комната казалась островком в какой-то мутной бесконечности. Айрин был встревожена и начала вздрагивать от каждого шороха, бежала к двери и прислушивалась… Айрин подошла к кровати с бессознательным дракатоном. Она опустилась на колени перед ним, любуюсь обнаженным телом. Он был великолепно сложен – конечности длинные и красивые, твердые, плоские мускулы четко выступали на выпуклой груди и плечах, на впадине живота и узких бедрах, темно-синие чешуйки тускло блестели на его теле. Айрин не удержалась и погладила их – мягкие, теплые, как она любила проводить по ним языком, каким потрясенным и возбужденным он тогда становился! Его глаза тогда увеличивались, переливаясь всеми оттенками ярко-желтого, он низко стонал и… Ну почему он не приходит в себя!

Она снова послушала, как бьется его сердце. Убедившись, что дракатон не покинула еще ее и до сих пор жив, она чуть-чуть взбила его подушку и погладила Эссейла по лицу, поцеловала в сухие, бескровные губы. Легла рядом, обняла. Страшная усталость легла ей на плечи. Это был груз только что пережитых часов и груз всей ее никчемной жизни, так мучительно ощущавшийся теперь, когда Заррот всколыхнул ее воспоминания и наполнил об угрозе замужества с императором. Она почувствовала, как болят усталые руки, плечи, ноги – каждая клеточка ее тела болела.

– Я устала, – сказала она еле слышно. – Ах, я так устала. Я хочу спать…

Заррот настолько обалдел, что даже не побежал за ней. Что это такое только что случилось? Он что-то не понял – она ему, баронету Зарроту де Сейран де Протиран, отказала? Она предпочла ему синего урода-мутанта, смертника? Он потряс головой – ерунда, чушь! Что она такое несла – любит другого! Кого? Все, что говорила Айрин, было противоречивым, бессмысленным и глубоко несостоятельным. Полный бред! Мужчина от резкой боли схватился за голову, прижал к пылающему, багровому лицу свои широкие ладони. Ему казалось, что из глаз его сочится кровь, а весь мир, безбрежный, неустойчивый, отгороженный от него какой-то невидимой занавесью, дыбится, рвется из-под ног, он застонал, зашатался, она отвергла его!

– Заррот!

Он вздрогнул – кто это там, в темноте, он видит только неясный силуэт,

– Заррот, ты должен отомстить…

«А, это Глен. Откуда он здесь? Что он здесь делает?» – В воздухе расплылся сильный цветочный аромат. – «Фу, ну и надушился!»

Глен, казалось, подурнел, весь, как бы, сморщился, скукожился. На пожелтевших щеках его, как на осеннем листке, чахнул неяркий румянец. Он заметно исхудал за эти дни, а в глазах появилось что-то новое, холодное, липкое… Было в этом человеке что-то приводившее в содрогание.

– Она тебя любит, – прошелестели бледные губы, – ты же видел ее глаза, они полны молчаливой мольбы, – Заррот замер, всем своим существом впитывая слова Глена, – она хочет быть тобой, вспомни, как она люнула к тебе! Она под сильным внушением, урод маг, он всех нас обманул! – Да как же он сам об этом не подумал! Глен прав! – Вспомни, он смог ударить тебя тогда, в лагере, несмотря на печать университета, которую даже ты не можешь преодолеть, а мутант даже не поморщился! – Да, было дело, Айрин тогда такую суету подняла, так визжала, что никто не обратил на это внимания. – А как он смог лишить ее девственности? А печать рода? Он сильный, очень опасный маг. Он древнее зло, мы ничего про него не знаем, – шепот заполняет его сознание, – он лишил тебя друзей, околдовал их, он, это он призвал тот туман, вы все потерялись, а он нет…Подумай, думай, Заррот…

– Минуту…

Заррот все еще не мог поверить в реальность произошедшего – никто этого не заметил! Они все идиоты! Было что-то непостижимое во всем этом. Все это нагромождение лжи, все эти бессмысленные противоречия вдруг четко выстроились у него в голове. Ублюдок – Древний маг! Боги! Они же все в огромной опасности, а особенно его любимая! Почти неощутимый порыв сквозняка донес до дражащего мужчины легчайший аромат цветущей лилии, наполняя его душу ни с чем не сравнимой нежностью и легкостью.

– Все, все попали под его влияние, только самые крепкие еще сопротивляются и те, кто ему не нужнен, вспомни – женщины или слабые маги не изменились, нет, он взялся за сильнейших – Джеймс, Драйт, Кейст, Нед, Ганна…

– Она заколдована, она под воздействием!

– Но он смертен, от него можно избавиться, – тихий шепот у него за спиной. – Еще не поздно спасти их всех, мы это сделаем вместе.

Глен глядел на Заррота неподвижными, широко раскрытыми глазами; лицо его застыло, стало похоже на лицо каменного изваяния.

«Почему собачий век дракатонов такой короткий? Потому что они ублюдочные собаки! Они могут быть опасными Мы уже стольких похоронили. Еще один отправится в могилу скоро…»

– Они очень сильны, ни огонь, ни обычное оружие не может повредить им, на их шкуре все заживает… – Глен посмотрел Зарроту в глаза и продолжил с легкой улыбкой: – …если только не поразить их в голову или в шею. Нужен клементил, я достану, нож, прекрасный, красный металл, или стрела, клементиновые укусы приводят их к мучительной смерти.

Глен ушел. Заррот с трудом пошевелился, собираясь сделать шаг, качнулся; вино, стресс, тепло, сладкий аромат, все это разморило его, а монотонный, убаюкивающий голос

Глена, казалось, обладал гипнотическими чарами, лишившими его усталое тело последних сил. Но вот ведь, молодец Глен, заметил то, что теперь казалось Зарроту совершенно очевидным, Эссейл – проклятый маг, от него срочно надо избавиться! Надо поговорить с Николя и Мейзом, кажется, они еще не попали под колдовство ублюдка.

Глава 2

Гарри поднял ажурный стакан. «Ваше драгоценное здоровье!» – сказал он самому себе, прежде чем сделать первый глоток. Виски приятным теплом разбежалось по жилам, придавая бодрости и снимая с души остатки беспокойства и злости. Он, смотря на дракатона, лежащего в углу, стал думать о приятных, радостных вещах.

Около мутанта копошился целитель.

– Ну что? – Спросил Гарри.

– Это странно, – озадаченно пробормотал Лаливан, – ведь его раны на вид не тяжелые. Удар мечом рассек ему плечо – регенерация уже началось. Более неприятная рана на левой стороне груди – видимо, клементином, но легкое и кость не задеты. Раны уже почти не кровоточат, главное не беспокоить. Я бы сказал, у него сильное магическое истощение, откат, но он же не маг!

– Когда он придет в себя?

– Да хоть сейчас, но я бы не рекомендовал, дракатонам для регенерации требуется…

– Сейчас! – Приказал Гарри, как гавкнул, – я хочу побеседовать с ним сейчас.

– Но, мой господин, у дракатонов очень хрупкий энергетический баланс, он пополняется толь…

– Я сказал сейчас!

– Слушаюсь.

Легкие манипуляции, дракатон хрипло застонал, дернулся. Гарри довольно улыбнулся – шоу начинается!

Эссейл не успел пошевелиться, не успел даже собраться с мыслями, как чьи-то ловкие жилистые руки быстро принялись за дело: ему скрутили руки за спину, крементиновыми цепями, стянули руки и лодыжки, затем подняли, пихнули на стул и крепко-накрепко привязали к спинке стула.

– Мой господин! Ему бы полежать! – Запричитал лекарь, – ну вот! Опять кровь пошла! Несколько часов работы впустую.

Гарри махнул рукой, целителя вывели из комнаты.

Эссейл ошалело уставился на незнакомого мужчину, его глаза мерцали тревожным темно-красным цветом. Его вертикальные зрачки мягко пульсировали увеличиваясь и снова уменьшаясь в размере.

К нему подошел человек – суларец средних лет, в изысканно нарядном одеянии светло-коричневого бархата с манжетами и галстуком, указывавшем, так же, как тщательно причесанный парик, на высокое звание. Он с нарочитой небрежностью переступал на высоких каблуках ухоженных сапог.

– Ну и глаза! – Восхитился Гарри, – в прошлые разы, когда мы с тобой беседовали, они у тебя практически всегда были закрыты.

– Айрин? – Спросил дракатон, с трудом шевеля губами. – Где Айрин?

– Это не твое дело, радость моя, у тебя и так много своих проблем…

Эссейл молчал. Смотрел.

Гарри закурил, молча ходя вокруг стула с пленником. Милард подул перед собой, отгоняя дым своей сигареты. Удивительно – как быстро все-таки сигара успокаивает и настраивает на оптимистический лад!

– Ну что ж, – наконец произнес он, – ты принадлежишь мне. Я знаю, кто ты такой.

Дракатон явно не заинтересовался новостью, молча осматривается.

В углу стоит чернокожий гигант. Эссейл вздрогнул – где-то он его уже видел. Лицо мужчины пересекал довольно свежий, длинный изогнутый шрам, похожий на след от удара меча. Глубокий шрам начинался у левого виска и спускался ко рту через всю щеку. Когда Саблот улыбался, его лицо, обезображенное рубцом, перекашивалось на сторону и становилось воистину уродским и устрашающим. Саблот знал об этом и старался улыбаться почаще.

Саблот, заметив интерес дракатона, приветливо улыбнулся; его левая бровь, изуродованная шрамом, поднялась высоко вверх, а рот искривился в усмешке. Он весело подмигнул мутанту.

– Знаешь, когда я увидел тебя, я сразу решил, что ты не простой уродец-мутант. Я решил разобраться. Мы много раз с тобой беседовали, ты ничего толком мне не сказал о себе, ты конечно этого не помнишь…

– Почему? – Хрипло спросил Эссейл, с сильно шипящим акцентом, – почему не помню?

– Ну, скажем так, мне не надо было, чтобы ты заговорил. Там суматоха такая была, все бегали, боялись, дракатоны, эти твои преследователи, – Гарри поморщился, – вот-вот должны были появиться, вот я и поставил тебе блок на всю память, некогда было прятать ее под ложными воспоминаниями.

Гарри захихикал:

– А я и не уверен, смогу ли я ее тебе теперь вернуть, ну снять блок этот. Вы, дракатоны, твердолобые, на вас практически не действует ментальная магия, только если не довести до такого же ослабленного состояния, в котором ты тогда был.

Гарри заинтересованно посмотрел на дракатона:

– Хотя, кто знает… – Улыбнулся во все белые зубы, – это я о состоянии, посмотрим, подумаем… А резкая потеря памяти хорошо прочищает мозги, не правда ли? – Сказал он, рассмеявшись своеобразным, тоненьким, нервным и чуть визгливым смешком. – Такова идея, видишь ли. Пустая память, отсутствие желаний, избавление от всего, что тяготит душу, чистый лист, ждущий, чтобы его заполнили образами, желаниями… Я этим скоро и займусь.

В его взгляде отразилось нетерпеливое ожидание ответа. Эссейл молчал, не проявляя никаких эмоций.

Гарри продолжил:

– В общем, я спрятал тебя ото всех, уж очень ты, дружок, заинтересовал меня. Подчистил память Зеду, Маррае, ну ты их не знаешь, не важно, всем, кто знал тебя. И сам уехал тайно в Карланао.

Гарри помолчал, покурил, задумчиво глядя на связанного пленника, посмотрел на лужицу крови, собирающуюся под стулом, выпустил струю дыма в лицо Эссейла.

Дракатон закашлялся. Все чувства Эссейла вдруг смешались. Перед ним уже была не комната, а быстро меняющийся рой бессвязных воспоминаний. Они проносились перед ним, мелькали, подчас складываясь в совершенно непонятные виденья, наслаиваясь друг на друга или быстро перескакивая с одного на другое; здесь перемешалось все – и его счастливые детские переживания, и события более поздних лет, в Дракатии. Подчас несколько сцен, разделенных многими годами его жизни, почти одновременно оживали перед ним. И вот промелькнуло лицо Гарри, с кнутом в руках, и Саблота, хохочущего, и темная очень горячая комната, наполненная болью и дымом сигарет. Было похоже, что перед ним трепещут на ветру огромные покрывала – он тут же вспомнил о тонких, прозрачных завесах – тонкие, прозрачные покровы, где нижние слои просвечивают сквозь верхние, накладываясь и сплетаясь в причудливые узоры. Гарри поднял руку, чтобы поправить волосы и Эссейл резко отшатнулся, но путы не позволили ему отклониться.

– Что? Блок пошатывается? – Спросил Гарри с интересом, – весь не рухнет, но со временем будешь чего-нибудь вспоминать, хоть я и силен, очень силен, но слишком крепкая у вас, дракатонов, голова.

– Ну так вот, я вернулся в Карланао, для этого мне надо было очистить столицу от знати и отвлечь поиски твоих соплеменников. Я отослал всю нашу блистательную знать на большую ежегодную охоту в самое отдаленное место нашей империи и сообщил им, что я уже там со студентами. Столица опустела, да и дракатонов это отвлекло недели на две-три, пока они носились по лесам, трясли нашу истеричную аристократию, искали меня и студентов.

А мне нужно было разобраться с целым выводком слухов обо мне, а также прополоть ряды моих знакомых в Карланао, некоторые задавали слишком много вопросов и слишком много беседовали с дракатонами обо мне… – Гарри помолчал, поиграл желваками.

Наконец, он усмехнулся, в его глазах мелькнуло прежнее выражение – веселенького сумасшествия.

– Я гений! – Воскликнул он. – Я все понял! Мне потребовалась куча времени, я проползал все имперские архивы в поисках упоминаний о дракатонских мутантах. И нечаянно, уже отчаявшись, я нашел бумажку, жалкую записку какого-то вояки, упоминающего груз, состоящий из пятидесяти трех дракатонских пленников, схваченных на границе с Дракатией. Я стал копать дальше… кратко говоря, я выяснил, что в июле 2136 года на юго-востоке Суларии, там было герцогство Варран, произошло незапланированное сражение. В то время, Сулария еще не была сплоченной империей и представляла из себя слабого императора, окруженного мелкими и крупными правящими семействами в воюющих друг с другом герцогствах.

Нечасто такое бывало в истории, чтобы удалось захватить живого высшего дракатона, обычно, они живыми не давались и практически никогда не сражались на земле, а тут, немыслимое дело – целых пятьдесят три!

Эссейл напряженно слушал.

– Я нашел изъятые бумаги Варранов, с тех пор их, наверное, никто их не открывал. Ими были проведены обычные пытки, в результате которых они получили изумительные, прямо шокирующие результаты! Конечности некоторых дракотонов превратились в когти! Ну и наверное, кто-то из дракатонов в чем-то признался!

Эссейл чувствует усиливающийся холод, голова кружится сильнее, тошнит, во рту сильный медный привкус. Ему труднее и труднее концентрироваться на словах Гарри. Если бы не путы, он бы уже давно упал. Воспоминание почти физическое: холодные сумерки уходящего дня, безжалостный дождь, под которым он промок насквозь, он висит на столбе, он даже сейчас чувствует боль в вывернутых руках, чувствует спиной шершавую поверхность столба. На него обращены обезображенные ужасом лица друзей, тоже на столбах, они не отрывают своих глаз от него. Почему? Почему они так на него смотрят? Он не выдержал пыток и заговорил?.. Он всех предал?..

Гарри внимательно наблюдал за дракатоном, вначале всего вытянувшегося от внимания, теперь же он опускал широкие плечи и болезненный румянец угасал на впавших серо-желтых щеках.

– В результате, они сделали потрясающее открытие – вы держите своих драконов при себе – это вы сами, ну некоторые из вас! Вы – оборотни-драконы! А ваши хозяева – додзены, теперь то я понял, почему наместником стал Додзен Кати Гаскел, а мы то все это время ломали голову!

И у меня теперь есть собственный дракон! Ха-ха!

Гарри даже пританцовывал от возбуждения.

– Ты – не человек и даже не дракатон, ты оборотень, полуразумное существо – ты дракон!

Тут Эссейл действительно растерялся и только моргал, даже не пытаясь понять – как это все обернулось и что все это значит. Эссейл тупо смотрел на миларда, изо всех сил стараясь не потерять сознание, не очень теперь понимая о чем говорил этот человек.

– Потом род Варранов под предводительством генерала Ларая де Варрана – одного из самых успешных военных генералов того времени и его кузены пытались совершить переворот и убить императора – одна из самых опасных и почти успешных попыток переворота в истории Суларии. А вас, оставшихся в живых двадцать три дракона (из бумаг я понял, что додзенов среди пленных за ненадобностью умертвили), поспешно заморозили, используя новейшую на то время разработку стасиса профессора Зата де Варрана (милард Булка с ума бы сошел от этих новостей), впоследствии казненного вместе со всеми представителями рода Варрана и секрет стасиса пропал вместе с его изобретателем еще на двести лет. Вас Варраны, очевидно, планировали разморозить в ближайшее время после переворота и начать использовать по назначению…

Гарри неожиданно посмотрел на дракатона пристально и невыносимо, заметил, что у того глаза потухли и томно подзакатились под веки. Дракатон, казалось, уже не был в этом мире, он тихонько раскачивался, только цепи держали его. Гарри понял, что почти потерял слушателя.

– Черт его душу знает – до чего сволочь хлипкая однако… – Проворчал недовольно Гарри.

– Лаливана сюда!

Привели целителя. Дракатон уже ничего не соображал, все еще, непонятно зачем, силясь держать глаза открытыми – получалось у него это весьма забавно.

– Ах, ну зачем же вы его связали? Я же сказал, не беспокоить, – взвыл лекарь, – а потом требуют, требуют… – сердито бормоча и двигая бровями, суетился Лаливан. Голова дракатона уже безвольно висела на груди. Мутанта осторожно положили на пол. Гарри склонился над дракатоном.

– Ты спрашивал об Айрин, поганец. – В глазах Гарри появилась и пропала искорка юмора… -

Взял то, что тебе не принадлежит! Это я тебе тоже еще припомню. А Айрин сейчас ждет меня в кроватке с ножками в стороны, ей в ближайшее время предстоит много работы, чтобы быстренько забеременеть от меня.

Эссейл только моргнул ошарашенно, смотря на расплывающуюся фигуру Гарри над собой, – «как он может, она же женщина, его студентка, невеста императора!»

Отрывистые, уверенные фразы, повелительный голос, холодные глаза, ужасные новости быстро сокрушили его нетвердое сознание. Все замигало перед глазами дракатона.

– Пойду, навещу голубушку, – услышал он издалека.

Попробовал встать, не получилось, кто-то держит, попробовал бороться – бессмысленно, сил, что у слепого котенка.

«Я должен спасти ее, я долже…!» – В ту же секунду какой-то свирепый дракон впился железными когтями в его плечи и левую сторону груди, обдав его невыносимым жаром из огнедышащей глотки, и все пропало.

* * *

Это был какой-то кошмар. Ей казалось, что она с приглушенным криком падает и падает из бесконечной тьмы в бесконечную тьму. Айрин застыла, забыв дышать, она неподвижно сидела на кровати, обхватив худые колени. В глазах ее появилось что-то внимательно-собачье. Девушка, замерев ожидала появления Гарри – она потерпит, она справится, ради Эссейла, а когда это чудовище уйдет, она найдет способ…

В чуть-чуть распахнутую щелку просунулась нога в темном ботинке, потом медленно появилась черная, лохматая макушка, потом показался длинный нос:

– Айрин! Ты здесь?

Неуверенный шепот Неда.

Айрин подскочила,

– Нед! Ты пришел!

– Не только я, – широко ухмыльнулся молодой человек.

В дверном проеме показалась смущенная физиономия Джеймса. Его голова была все еще перебинтована, впалые щеки обросли щетиной.

– Привет, извини, что задержались.

За Джеймсом в маленькую комнату вошел серьезный, долговязый Драйт, в помещении стало совсем тесно.

– Ты как?

– Ребята, вы пришли!

Айрин от полноты чувств вдруг почувствовала сильное головокружение. Очень захотелось плакать. Она бросилась на шею Неда.

– Вы меня не бросили, не бросили!..

Нед неуверенно гладил ее по спине.

– Ну-ну, все хорошо, конечно мы здесь. А как же? Ты сомневалась? Глупенькая! Мы же команда.

Айрин рыдала на груди Неда, не могла остановиться.

– Тш-ш-ш. Ты что-нибудь знаешь про Эссейла?

Девушка зарыдала еще сильнее. Сейчас, окруженной друзьями быть сильной было еще тяжелее.

– Ну тише, тише, прекрати меня так обнимать, а то мне еще перед Эссейлом отчитываться, а он шипеть на меня будет и вращать своими бешеными глазищами. Ну успокойся.

Айрин улыбнулась сквозь слезы, да, Эссейл такой, сколько раз друзья подшучивали над ним, когда он принимался шипеть на всех подряд, если кто-то чуть касался его аларианты.

– Нам надо уйти отсюда, – с беспокойством сказал Джеймс. – Уйдем и поговорим в безопасности.

– Что у тебя с лицом? – Напряженно спросил Драйт, когда Айрин наконец оторвалась от груди Неда. Одна сторона лица девушки опухла, кожа на скуле разорвалась и налилась багрово-синим цветом. – Он тебя бил? Ублюдок!

Айрин сдвинула брови, отвернулась, промолчала.

– Некогда, пойдем, – сказал Нед, – мы тебя выведем из дворца. Там ребята отвлекают людей Гарри.

– А Эссейл?

– Тихо. Потом поговорим.

Студенты вышли из комнаты.

Она была не одна!

У Айрин тряслись руки. Сердце колотилось как безумное. Девушка шла за Недом, чувствуя, что ноги ее значительно ослабели и словно развинтились, она никак не могла скоординировать движения своего тела. Только что пережитый страх все еще заставлял ее тело содрогаться и колотиться от ужаса, но теперь на его место приходил другой, всепоглощающий страх непоправимости грядущей катастрофы.

Ребята побежали по вымершим темным коридорам дворца, через купальни и многочисленные пустые подсобные помещения, вышли из дворца, прокрались через заросший сад и благополучно добрались до массивных ворот, откуда расходились две дороги – в сторону долины и направо, к деревням. Только там они, наконец, позволили себе перевести дыхание и остановиться.

Айрин шокировано огляделась. Столько событий произошло, вся ее жизнь рухнула. Казалось, весь мир вокруг нее должен был тоже измениться, заполыхать кострами разрушений, покрыться седым пеплом смерти и отчаяния. Над мирной темно-зеленой долиной разлился шикарный закат прозрачно-мглистым заревом. На величественных исполинских деревьях громко пели, перекликаясь друг с другом многочисленные птички – с веселыми, переливчатыми подголосками, уносившимися в лесные просторы. Напрасная красота вечерней зари ложилась на окрестности, на долину, лилась Айрин в глаза, в душу. Во всем был огромный, ничем не колеблемый покой, и Айрин особо остро сейчас чувствовалось, что равнодушной природе абсолютно безразлично, как ведут себя на этой земле злобные и такие глупые человечки.

– Ты видела Эссейла? – Спросил Нед.

Айрин рассказала ребятам все, что знала и видела. Нед, в свою очередь, поделился своими новостями.

– Я видел тело Заррота, – сказал Драйт, – оно все исполосовано огромными когтями. Не понимаю, что могло произойти там. Мейза явно закололи мечом. Джеймс ничего не помнит.

Джеймс виновато пожал плечами.

– Помню только как шли туда и все, дальше туман. Очнулся уже во дворце.

– Может быть результат удара по голове или работа менталиста.

Драйт кивнул.

– Как Гарри может утверждать, что Эссейл оборотень! – Потрясенно выдохнула Айрин. – Абсолютный нонсенс! Оборотни не могут контролировать агрессию. Полубезумные, неразумные создания, основным желанием которых является уничтожать все живое вокруг себя, поедать сырое и еще теплое мясо. Это же всем известная истина! А Эссейл даже вид мяса не переносил! Даже вареного!

– Поэтому мы и не поверили, – сказал Нед.

Айрин посмотрела ему в глаза и попыталась вложить в этот взгляд охватившие ее чувства дружеской теплоты и признательности. Пожала руки Драйту и Джеймсу.

– Но что же делать!

– Тебе нельзя здесь оставаться, это точно. – Аристократическое лицо Драйта сделалось суровым: он почувствовал неладное в планах миларда Кардина. Сделать беременной невесту императора… а потом сделать ее вдовой…

Драйт помолчал.

– Тебе нужно бежать, только вот что делать с печатью университета?

– У меня есть заклинание… Но это все пустое! Но я не могу оставить Эссейла!

– Айрин, у Гарри здесь тридцать воинов, нас только восемь и среди нас девушки. Силы неравномерны.

Что бы там с ней ни произойдет, ей все равно – она продерется к нему, хоть все тело изорвать в клочья. Она не оставит своего алариена!

– Айрин, – очень грустно сказал Драйт, – скорее всего он уже убил Эссейла. Как дракатон он ему неинтересен, он мутант и, к тому же, он ничего не помнит про драконов. Ему нужна ты. Видимо, очень нужна.

У Айрин слезы потекли по щекам. «Убит! Не может этого быть! Не может!»

– Но разве он не чудовище? Ему необходимо причинять страдания, для него это род сладострастия… – Закричала девушка, чувствуя, что надвигается истерика.

– Ш-ш-ш! – Драйт обнял девушку, крепко прижав к груди.

– Он чудовище, – вполголоса просипела она.

– Айрин, – настойчиво повторил Джеймс, – обещаю, мы понаблюдаем, все вместе, попробуем что-нибудь узнать, если Эссейл жив, мы сделаем все возможное, чтобы спасти его, чтобы помочь ему бежать. Но сейчас, стоя здесь, когда твои поиски могут начаться в любое время, мы все подвергаемся огромной опасности. Тебе надо бежать. Беги через герцогство Шокса. У тебя все еще останется печать рода, она тебя пока защитит, беги из Суларии, там обязательно избавься от печати, по ней тебя могут найти, ты целительница, ты всегда найдешь работу.

– Я знаю твою ауру, – добавил Нед, – я вышлю сокола, как только что-нибудь узнаю про Эссейла. Во взгляде мужчины была не жалость, а спокойное мудрое понимание.

Айрин не нашла, что возразить. Боль и утомление постепенно брали вверх.

«Какой смысл бежать? Я должна умереть рядом с ним»

– Поторопись, тебе туда. Видишь дорогу? Тебе вниз, в долину, бери левее по заброшенному тракту. Не ошибешься. Избегай пока поселений. Вот тебе все наши деньги, на первое время хватит. Хорошо, что пока тепло. В лесу много диких яблок, ягод, продержишься пару дней.

У Неда сердце замирало от переживания за Айрин, такая тоска была в ее руках, упавших на колени, в ее склоненной голове, черных волосах – Айрин с силой зажмурилась, помотала головой, потом кивнула обреченно…

– Уходи, не давайся ему в руки…Этого хотел бы Эссейл, чтобы ты была жива. Айрин, надейся! Представляешь, как Эссейл рассердится, если узнает, что ты умерла, как шипеть на нас будет! Живи! – Прошептал он. Айрин снова кивнула. Обняла всех по очереди и, спотыкаясь, и, ежесекудно оглядываясь, ушла…

Ребята постояли, посмотрели ей вслед, чтобы точно убедиться, что девушка не вернется. Драйт вздохнул тяжело:

– Ну что? Наша задача теперь не умереть от гнева Гарри и найти дракатона, если он еще жив.

Помолчал.

– Давайте сюда свои головы, буду вам воспоминания чистить…

Ночь постепенно угасала, наступил зыбкий серый предрассветный час, а потом вдруг над огромной скалой поднялась по-девичьи нежная, серебристо-розовая заря с целой свитой красноватых облачков-барашков, и первые лучи солнца, подобно стрелам, коснулись верхних веток огромных исполинских деревьев, окрасили их в светлые, желто-зеленые тона, и те как бы воспарили над застывшим на скале древним дворцом.

Внутрь дворца хлынул солнечный свет.

В комнате было окно, и восходящее солнце окрасило ее золотом. Здесь приятно пахло деревом и дымом камина.

Это была простая квадратная комната с единственным окном. Отштукатуренные белые стены были украшены только выцветшим гобеленом, висевшим на одной из них. Эссейл уставился на него, непонятно для чего пытаясь рассмотреть его, но из той позиции, в которой он лежал, увидеть ему удалось немногое. На древней дракатском гобелене было изображено огромное крылатое существо и светловолосый мужчина, похожий на короля, который склонился перед ним в мольбе. Эссейл с трудом оглянулся. В комнате никого не было. Тишина. На полу лежало одеяло, на которое кто-то заботливый положил дракатона. Мебели в комнате было немного: небольшой стол и кресло и несколько стульев.

Рана на груди болит. Слабость. Наконец голова дракатона прояснилась и он впервые за эти дни был в состоянии думать.

Он только что очнулся оттого, что теплый солнечный свет упал на его лицо. Эссейл вспомнил последние события. Заскрипел зубами.

Большая муха, жужжа, проносится по комнате и ударяется о стекло. Время остановилось. Воздух между этими стенами становится мучительно липким. Мир изменил свое лицо. Ужасное опасение сменилось ужасной уверенностью – Айрин обманула его, она осталась во дворце и сейчас Гарри, а то, что это был именно легендарный Гарри, Эссейл почему то не сомневался, сейчас он забавляется там с его Алариантой. Сердце зашлось болью, накатывала тошнота, его девочка, его жизнь, его любовь, такая мягкая, ранимая, хрупкая… сломанная птичка, растоптанная, уничтоженная… Хотелось стонать и грызть пол зубами, надо было срочно встать и бежать ей на помощь. Оторвать это чудовище от его женщины, уничтожить, горло ему перегрызть… Эссейл с трудом приподнял голову, опираясь на слабые руки, встал на колени, постоял, пошатываясь. Тяжело дыша, опираясь о теплую, залитую солнечным светом стену, встал на подкашивающиеся ноги, по груди потекло что-то обжигающе горячее. Сможет ли он сделать шаг?