Текст книги "Качели судьбы (СИ)"

Автор книги: Наталья Пафут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 34 страниц)

– Все помнят? Вести себя хорошо! – В сотый раз напоминал Николя. Решение принято, утром они идут в город, но какая-то тревога мучила его все утро.

– Ты куда? – спросил Эссейл. Он сидел в повозке, укутавшись в черный плащ с капюшоном по самый нос. Он отчаянно мерз.

– Пойду воды поищу, – ответила Айрин, – надо в дорогу набрать.

Эссейл высунул нос из капюшона, принюхался,

– Вот там неплохой ручей, – махнул рукой, минуты две влево шагай, потом чуть вправо…

Айрин выпучила от удивления глаза:

– Откуда ты знаешь?

Он открыл один желтый кошачий глаз.

– Я уловил запах вкусной, ароматной воды оттуда. А ты что, не чувствуешь запаха? – Теперь уже очередь Эссейла удивляться,

– Нет, так я не могу.

Еще не совсем рассвело, когда караван студентов снялся с места. Было очень мокро и холодно. Чуть розовеющий туман окутывал землю и в двух шагах ничего не было видно. Двигаясь друг за другом, ведя под уздцы лошадей, путешественники пересекли поляну и погрузились в мокрый кустарник. Сегодня никто не задерживался, позавтракали быстро, собрали лагерь и двинулись в Таккиз.

– Боги, как мне все это надоело! – ужаснулась Мелинда. – Мы все уже совсем одичали в этих первобытных условиях, вы не находите?

– Мы пятимся назад, – изрекла Вересса. – Скоро мы спокойно сможем жить в пещере и купаться в ручье. А эта пища! Ужас!

Обычно они покупали пищу в придорожных крестьянских домах – корзинки свежей клубники; круги темно-желтого сыра, увесистые, как гири, и покрытые сероватым крошевом соли, свежую рыбу, мясо, вино…

– Поскорее бы в тепло, – простонала Ганна. Рыжеволосая, тонкокостая студентка была родом из южной Суларии и очень плохо переносила холод. Джеймс заботливо похлопал ее по плечу.

– Как я устал от этой примитивной жизни! Город, таверны, жратва, девочки, ооо, я иду к вам!

– Кейст, – погрозил кулаком как всегда озабоченный Николя, – не балуемся, не шалим, Заррот, никаких девочек! – Николя очень переживал, что никто в этой группе всемогущих и чрезвычайно избалованных студентов-аристократов не принимает его всерьез.

«Ах, Зед, как же ты подставил меня! В самый последний момент передал ему, молодому преподавателю, студентов, которых курировал последние десять лет»

– Это я и без тебя знаю. Я же не идиот. Ни один из нас не возражает. Только идиоты утверждают, что они не идиоты. Противоречить им бесполезно.

Таккиз оказался маленьким городком, окруженным высокой стеной. Замок герцога Шокса был построен на негостеприимном, высоком берегу. Он возвышается на утесе, откуда открывается превосходный вид на устье Оленьей реки. Владелец замка испокон веков контролирует торговлю по всей реке. Именно по этой причине его здесь и построили. Город Таккиз же, подобно мху на скалах, вырос на холмах под замком.

Студенты подошли к высоким городским воротам. Угрюмые стражники у ворот были в синих цветах герцогства, на плащах вышит атакующий волк – эмблема Шокса.

– Студенты. Выпускной курс. – Стражник мрачно сплюнул, – Евронийского мать твою высшего университета боевой магии, – обвел всю группу маленькими, злыми глазами. – Надолго в славный Таккиз?

– Только переночуем и завтра уйдем через юго-восточные ворота. Вымоемся, отдохнем…

– Сколько вас?

– Двадцать студентов и три преподавателя,

Покивал, покрутил бумаги. Пристально посмотрел на повозку, на дне которой свернулся калачиком Эссейл, с головой укутанный в темный плащ,

– А этот чего? – Кивком головы, мотнул в сторону неподвижной фигуры, – болен чем опасным?

– А там никого нет, – тихо стазал Драйт, владеющий ментальной магией,

Стражник утвердительно кивнул, задумчиво пожевал губами:

– Да, никого, – помолчал, посчитал чего-то, шевеля губами. – Пошлина на въезд – три золотых. Магичить в славном Таккизе нельзя, мечи опечатаем, они вам тут не понадобятся.

Пока они разговаривали со стражниками, проверяли и опечатывали все их оружие, искали гостиницу, сгустились сумерки, долгий и очень холодный летний день подходил к концу.

В харчевне при постоялом дворе сидели в основном местные жители. Они попивали эль и, попыхивая трубками, делились слухами о подлых дракатонах, которые зачем то рыщут по всей округе, и о новых пошлинах, о женщинах и необходимых посадках…

Заррот с Недом помогли закутанному с головой мутанту забраться на второй этаж. Положили на кровать. За ними вошла встревоженная Айрин, Нед кивнул и поспешил вниз, Заррот задержался:

– Ты уверена, что здесь твое место? – В который раз спросил Заррот девушку, – можешь переночевать с нами, я уверен Мелинда не будет против. Спинку тебе помассируем… – со стороны кровати раздалось низкое шипение, – вот как!

Эссейл сел, тяжело посмотрел на молодого мужчину, туго сжал губы, Заррот почувствовал себя неуютно.

– Нет Зарррот, все нормально, Эссейлу нужна помощь, – Айрин успокоительно положила руку на плечо дракатона,

«Забавные они какие все же!» – Заррот, затая усмешку, пожал плечами:

– Ну-ну, помогай, приходи к нам вниз потом, повеселимся, пообнимаемся, потискаю тебя в уголке… – у мутанта вспыхнули глаза и замерцали всеми оттенками разгорающегося темного огня:

– Спасибо Заррот, – напряженным голосом повторила Айрин, с беспокойством смотря на буйного пациента, – Я сначала вымоюсь, попроси пожалуйста хозяина прислать сюда воды и корыто,

С минуту Заррот пристально смотрел на Айрин, на взбешенного Эссейла, а затем не выдержал и разразился хохотом.

– Очень хорошо, – закаркал он, похлопывая себя по коленке, – очень хорошо…Ты что и вправду с ним задумала это сделать? Смотри, у него там тоже чешуя! Ха-ха, птаха, удачи тебе с печатью то, ха-ха… Я вам сейчас воды принесу, голубки, ха-ха… – Ушел. Его раскатистый хохот был еще слышен, когда он спускался по лестнице.

Айрин залезла на кровать, легла на спину около Эссейла, прислонилась к его теплому плечу, потерлась, потянулась, хрумко хрястнув косточками:

– Ох, хорошо то как! Потолок, кровать, матрас, подушка…

Мужчина лег на локоть, навис над девушкой, все еще попыхивая темно-коричневыми вертикальными зрачками…

– Рассерженный Эссейл… – Айрин протянула руку, погладила дракатона по скуле, – мой Эссейл, – прошептала девушка, она осмелилась сказать это вслух впервые, привстала, опрокинула мужчину на спину, теперь Айрин нависает над ним. Обхватила его лицо ладонями, наклонилась и нежно поцеловала в губы. Девушка почувствовала, как он несколько раз пытался глубоко вдохнуть в себя воздух. Глаза дракатона замерцали еще быстрее, казалось, из них сейчас польется огонь. Нежность заполнила ее. Снова наклонилась, поцеловала губы снова, нежно лизнула их языком. Эссейл зажмурил глаза и заурчал от удовольствия.

– Ну чего ты рассердился? Это же вего лишь Заррот!

Лежит, глазами пыхает, дышит,

– Он тебя хочет, я чувствую запах его вожделения,

– Заррот хочет всех, не обращай внимания, – снова поцеловала, – а знаешь, я заметила, когда ты сердишься, у тебя ногти синеют и форму как будто меняют, заостряются, – задумчиво посмотрела на его ладонь, улеглась на спину, крутя руку мутанта в разные стороны, – смотри и мааленькие чешуйки около ногтей проступили, интересно, а если тебя очень разозлить, какой ты станешь:

– Не пробуй даже, – Эссейл перекатился на бок, навис над Айрин. Его затрудненный и медленный голос со странным акцентом рождал в ее сердце беспокойство, близкое к страху. Всегда, когда он обращался к ней по ее спине пробегала дрожь возбуждения. Большой, красивый, очень родной. Он как всегда смотрел на нее с обожанием.

Айрин наслаждалась этим безмолвным выражением чувств. Ей хотелось, чтобы он коснулся ее, ставшей вдруг очень чувствительной кожи, не знавшей ласки, она жаждала поцелуя, который погрузил бы ее в волшебную негу. Айрин лежала очень прямо, даже немного напряженно, и чувствовала, как у нее начинают пылать щеки.

Несмотря на светский лоск, который она приобрела, вращаясь в блестящем обществе евронийских студентов-аристократов, несмотря на то, что последние десять лет она была окружена плотскими отношениями, в глубине души она оставалась скромной, как полевой цветок, простодушной и легко уязвимой.

– А что ты такое непонятное говорил, когда нападал на Заррота на поляне?

Эссейл с удивлением посмотрел на нее, поморгал, пошевелил бровями:

– Не помню, а что я говорил?

– Апм прм мрпр… – улыбаясь сказала Айрин, – ну что-то вроде этого,

– А, ну тогда все понятно,

– А еще ты сказал «аларианта»,

– Ммм, понятно, – пробормотал он ей в губы, поцеловал, – не помню, ерунда какая-то,

– А еще… – Мужчина лизнул ее, прикусил нижнюю губу. Посмотрел ей в глаза…

Внезапно она забыла, что хотела сказать, и в наступившей вдруг тишине ей казалось, что она вся во власти какой-то странной силы, исходившей от Эссейла, которая обжигает ее, подчиняет себе. Она вспомнила лабараторию и их первую встречу, что-то похожее происходило сейчас, она куда-то падала, летела. Она чувствовала себя обнаженной, ее маленькие грудки под корсажем напряглись. Ей хотелось закрыть глаза и раствориться в мужчине. Она их широко распахнула и заглянула Эссейлу в душу, тот замер, как-будто в трансе:

– Эссейл, что такое Аларианта?

– Избранная, единственная, аларианта Измененного или додзена… – ответил он глухим, хриплым голосом, не отрывая мерцающих ярко-желтых глаз от девушки, она открыла рот для нового вопроса…

Потом все куда-то провалилось. Мужчина медленно приблизился к ней и своими губами приоткрыл ее губы. Его горячее дыхание опалило ее и блаженным теплом разлилось по жилам. Закрыв глаза, она как бы растворилась в этом бесконечном, глубоком поцелуе, в этой страсти и уже готова была перейти последний рубеж. Все ее существо было охвачено негой, ощущением, настолько новым для нее, настолько острым, что оно вдруг вызвало в ней протест и даже боль. Ей казалось, что сейчас она упадет без чувств или разрыдается. Она чувствовала, как пальцы мужчины ласкают ее обнаженную грудь, которую он осторожно высвободил из корсажа во время поцелуя…

Дверь распахнулась, как будто ее кто-то пнул ногой со всей силой, в комнату ввалился Заррот с двумя огромными ведрами в руках, от которых шел пар,

– Вы продолжайте, продолжайте, это всего лишь жалкий, брошенный всеми старый друг, водички вам принес, никого остудить тут не надо?

Плюхнул тяжелые ведра на пол,

– Сейчас корыто принесу, раздевайтесь пока, Айрин, тебе спинку намылить?

Рычание…

– Ну и нервный он какой у тебя, эй, змеешыш худосочный, делиться надо! Понял? Я в очереди после тебя!

Рычание… Заррот, довольно улыбаясь ушел, чтобы через минуту вернуться с лоханью для купания.

– Ну я пошел, Айрин, деточка, если что, кричи, хотя ты и так кричать будешь, эй, смертник, обидишь мою подружку, ноги-руки поотрываю. Я следующий после тебя лапушку нашу помну…

Рычание…

Захохотал…Ушел.

– Не обращай на него внимания, – Айрин гладит дракатона по лицу, пытаясь успокоить его, – Эссейл, прошу, не связывайся с ним, Заррот хороший, но… – Айрин замялась, – изменился он в последнее время, опасным стал, мне кажется он может сделать что-то очень плохое, если спровоцировать его,

– И я говорю, он опасен для тебя,

– Мне он ничего не сделает, но он странно на тебя смотрит… Ну ладно, давай мыться. Кто первый?

Чистый, одетый в новую одежду он полусидел на кровати и смотрел на девушку. Как же она прекрасна. Как же он любит ее!

Айрин уселась на бортик большой лохани, глядя на него и удивляясь тому, что, несмотря на все сказанное про него и всю эту опасную кутерьму вокруг Эссейла, она чувствует себя по – идиотски счастливой просто оттого, что находится рядом с ним. Она предалась самому приятному занятию, какое могла найти для себя на данный момент, – любовалась Эссейлом. Она вновь познала тот ужас, что проникает до внутренностей, и почувствовала слабость, почти головокружение.

– Как я боюсь будущего, – сказала она наконец, – эта весна стала огромной петлей, запутавшей всю мою гладкую, спокойную, давно предначертанную жизнь. Эссейл, что нам делать?

Он пожал огромными плечами, на которые Айрин только что наложила новые повязки. Несмотря на ее немалый целительский талант и мощную регенирацию дракатона, странные раны на плечах и спине мужчины никак не заживали, как будто в них глубоко вонзались и вырывали кожу с мясом острые шипы. Айрин подозревала, что это был клементин.

– Даже и не думай, что я позволю тебе выйти замуж за этого вашего великого императора. Дело в том, что я не могу оставить тебя. Этого просто не произойдет. Даже час рядом с тобой, делает реальность более ясной. Я буквально… не смогу уйти, только если ты не заставишь. – Его лицо, неестественно спокойное, не выдавало страстей, которые, как чувствовала Айрин, бушевали внутри.

– Этому не бывать никогда.

– Я сдохну, но вытащу тебя…Клянусь. – Его глаза вселяли беспокойство: казалось, будто они смотрят ей в самую душу. Перевязанный, обессиленный, бесправный пленник, она знала, что он спасет ее. – Убежим?

– Не сможем, – покачала Айрин головой, – печать не даст нам уйти от куратора. Через три-четыре мили мы свалимся, корчась в агонии.

– А снять печать?

– Сами не сможем. Если в принципе сильный маг может преодолеть печать рода, то университетская печать и создавалась с расчетом на сильных магов-студентов. Даже самый могущественный из нас – Заррот и то на коротком поводке Николя. Можно обратиться к магу-печатнику, он продаст заклинание разрыва, но это стоит больших денег и тогда мы становимся вне закона, отщепенцами, без прав. – Айрин объяснила особенности защиты печати. – Идти некуда. Мы будем изгоями. Если только жить в лесу. – Она загорелась этой идеей, – а что, мы сможем! Уйдем от них, от всех, и от дракатонов этих, которые тебя ищут, и от суларцев. Построим домик в лесу…

Эссейл покачал головой,

– Николя говорил, что только благодаря печати, которая скрывает мою ауру, они меня не могут найти. А что, если ты меня, связанного, в Дракатию притащишь, тогда они, благодарные, позволят тебе остаться там?

– Дурак, не смешно. – Айрин, категорически отказывалась, но дракатон уже горел энтузиазмом.

– Это решено, так и сделаем. Замок Джинны как раз не далеко от Дракатии. Идем туда, ты передаешь меня в руки соотечественников при условии, что тебя не выгонют и дадут тебе звщиту. Айрин, я и так смертник! Теперь, как снять эти печати..? У тебя есть деньги?

«Какую ерунду он говорит!»

– Есть, но только на одну печать, – она вскинула полные боли глаза на мужчину, – пойми, я копила долго, думала, долг рода выкупить, а тут, эта помолвка, я взяла, я надеялась… – девушка говорила все тише, из глаз полились слезы, – я не… нет, ерунда, мы вместе… надо найти другой выход… – кинулась ему в объятья.

– Конечно найдем, обязательно, – Эссейл гладил девушку по черным шелковистым волосам, – но ты на всякий случай, сходи завтра к магу, купи заклинание.

И тут она поглядела в загадочные глаза мутанта, ища в них ответ,

«Врет!» – поняла она, – «он уже все для себя решил и нашел выход».

Она спрашивала себя, какую власть может иметь этот человек, если всего лишь несколько недель, проведенных вместе, так овладели ее душой. Сколько долгих лет она была сломлена, загнана, унижена! Эссейл вдруг поднял ее со дна пропасти. Он ее встряхнул, растормошил, очаровал, и она распрямилась, как росток, напоенный живительной влагой. Завтра она купит заклинание, но жертвы дракатона она не примет, никогда!

Глава 4

Айрин проснулась задолго до рассвета. Эссейл лежал рядом неподвижно, положив руку под голову. Айрин привстала на локте, чтобы понаблюдать за ним. Его полупрозрачное лицо было спокойно, глаза закрыты. Дракатон крепко спал. Его одеяло сползло низко на бедра и видна была широкая безволосая грудь. Она вздымалась от мощного ровного дыхания, тускло поблескивали темно-синие чешуйки вокруг сосков. Айрин вдруг захотелось погладить чешуйки спускающиеся узкой дорожкой от пупка вниз. Спокойный рот, принявший во сне несколько высокомерное выражение, да и вся его поза, исполненная величием – лицо, чуть повернутое к сгибу руки, поднятое колено – все говорило о властности его натуры. Айрин задумалась, – «кто же ты такой?» – Судя по виду, он дракатон, отсутствие знаменитой движущейся татуировки говорит о его низшем статусе, Гарри считает, он был слугой, но манеры Эссейла поражали элегантностью, благородная осанка, чуть высокомерный взгляд, то, как он благодарил или принимал помощь, как будто это было для него абсолютно естественным, то, как он держал ложку, как ел… Странно все это. Его речь поражала архаичностью, ребята долго смеялись над его «благодарю за трапезу, любезно приготовленной твоими руками миледи», все говорило о его благородном воспитании, но в то же время, несколько дней назад Эссейл признался, что не умеет ездить верхом и даже не уверен с какой стороны подходить к лошади! Это всех повергло в небывалый шок.

– С какого же дна ты выполз, ничтожество? – спросил его надменный маркиз Драйт Собберси, знаменитый во всем университете аристократичным хладнокровием и несказанным высокомерием. Общение и вынужденное путешествие с низкородным Эссейлом – грех, который он никогда не простит дракатону.

– Даже додзены в Дракатии хорошие наездники, не говоря уже о простых дракатонах и аристократии (к слову стоило признать, что мало кто в Суларии понимал истинное положение и статус додзенов, издавна было принято считать их рабами высших дракатонов. Это мнение бытовало до шокирующей новости, что наместником Дракатии стал додзен Кати Гаскелл)

Айрин вздохнула. Кем бы он ни был – слугой, рабом или изгоем, она его… Она его любила.

"Я его люблю, – подумала она. – Я его люблю, и мне очень страшно. О, только бы они не причинили ему зла, только бы не убили его до того… До того…"

Она боялась закончить свою мысль: – "До того, как он сожмет меня в своих объятиях и сделает своей…"

Айрин тяжело вздохнула, она ощущала неприятный, пугающий холод предчувствия. Ей пора идти в город, чтобы поскорее вернуться к Эссейлу, почему то ей казалось, что как только она его оставит с ним случится что-нибудь страшное.

Снова взглянула на спящего мужчину. Дракатон повернулся к ней и в его золотистых глазах отразилось пламя, теплый свет озарил лицо, бликами запутался в волосах. Айрин замерла, она смотрела на позолоченный рассветным солнцем утонченный овал лица, огромные, загадочно светящиеся глаза.

Эссейл взглянул на нее: – “самая красивая на свете, единственная, моя собственная, моя!» – Он снова, как это не раз с ним бывало, был потрясен тем, что Айрин совсем не та, какой он ее мысленно представлял, но бесконечно краше: горячий румянец залил ее щеки, темно-синие глаза бездонны, как два озера. Она была совершенна, ему ничего не было больше нужно. Айрин сказала тихо: «Здравствуй», – поцеловала его в губы. Легкий поцелуй как всегда потряс его до глубины его основы, он снова, как всегда, забыл как дышать, – «Моя!» Эссейл обнял свое божество, крепко прижал к груди.

Она прижалась лбом к его груди, чего смутно желала все дни изнурительного путешествия. Она пьянела от его силы, от запаха мужского тела, которым наконец позволила себе наслаждаться, нежно прикасаясь губами к его коже, лизнула его, укусила, почувствовала, как по его телу дракатона прошла судорога, что-то внутри него заурчало. Она подползла выше, поцеловала, заглянула в невероятные глаза, затуманенные желанием,

– Здравствуй,

Мужчина очевидно, был слегка дезориентирован, чтобы начать беседу,

– Мне надо идти, я быстро вернусь,

Эссейл кивнул. Крепче обнял ее,

– Я пойду, – объятия еще крепче – боится.

– Слушай, Эссейл, – проговорила Айрин, все сильнее нервничая; сердце ее сжималось нехорошим предчувствием, и она страдала при мысли, что дракатон останется здесь один, – ничего не поделаешь. Не идти нельзя. Ну, со мной, надо полагать, ничего не случится. Не выходи из комнаты, хорошо?

Затягивать дело было бесцельно. Поэтому, поцеловав Эссейла, напустив на себя безучастный вид, Айрин высвободилась из теплых объятий мужчины, – Не беспокойся, – сказала она, не вполне уверенная кому она это сказала – себе или дракатону. – Пожалуйста, не беспокойся, все будет хорошо, – поцеловала мужчину опять, встала и медленно направилась к выходу.

Когда Айрин спустилась в общую залу, вокруг было тихо. Все еще спали. Раннее утро выдалось холодным и туманным, так что плащ пришелся весьма кстати. Занятая своими переживаниями, Айрин чуть не столкнулась с Лиззи,

– Ой, ну испугала же ты меня! – Айрин схватилась за сердце,

– Редко кого увидишь здесь так рано, – сказал Лиззи приветливо, посмотрев на Айрин детскими голубыми глазами. Смешно сморщила маленький круглый носик, – а куда ты так рано направилась, подружка? Своего драгоценного уродца осмелилась оставить!

Айрин вдруг очень смутилась от этого вопроса, как будто Лиззи могла почувствовать ее преступный замысел, покрепче сжала кошель с золотыми, что-то невнятное пробормотала в ответ и попробовала обогнуть Лиззи;

– Ты надолго? – подруга схватила ее за рукав,

«Вот ведь прицепилась!»

– Через пару часов вернусь, к завтраку поспею, я просто так, прогуляюсь чуть-чуть… – Айрин высвободила рукав, мягко и чуть растерянно улыбнулась и, не оборачиваясь, пошла в сторону центра города. Ей еще искать мага-печатника и одежды надо прикупить и сапоги для Эссейла, через секунду, поглощенная размышлениями, она напрочь забыла о Лиззи.

– Ну-ну, иди, подруженька, иди… – Пробормотала Лиззи, зло прищурившись вслед Айрин. Лиззи посмотрела вверх, на темные окна второго этажа, снова усмехнулась и вошла внутрь.

* * *

Тридцать четыре золотых! Сумасшедшая цена. Вот и ушли все ее десятилетние накопления. Слава богам, Николя дал ей денег на одежду для Эссейла и то пришлось взять оттуда чуть-чуть. Ну что ж, теперь она нищая обладательница заклинания для снятия печати университета. Никогда в жизни не могла Айрин представить себе, что она решится на такое святотатство, если бы не Эссейл.

Как там Эссейл? Как же хорошо, что она так быстро управилась, сейчас принесет дракатону вкусной каши с лепешками, странно все-таки, что он совсем не ест мяса…

Он ждал ее за углом.

– Какова вероятность, что ты ищешь меня, милочка?

Айрин медленно подняла глаза вверх. Сердце рванулось у нее в груди, и, споткнувшись, застучало с удвоенной силой. Перед ней стоял огромный мужчина. Над ней возвышался изрядный живот, обтянутый синей военной курткой, а над ним виднелась пунцовая усатая физиономия, увенчанная темно-рыжей шевелюрой. Мужчина мило улыбался во все зубы.

– Нет, – как можно тверже ответила Айрин. – Я не искала вас. А теперь мне пора идти, – «только не показать свой страх, тогда он меня сразу растерзает»

– Ты уверена, крошечка? – Он сделала небольшой разворот, схватил ее за плечи, потянул в сторону и в конечном итоге они оказались у стены, где он припечатал ее своим телом. – Ведь я стою твоих поисков.

Мысленно он уже видел эту девочку, распростертую под ним, такую красивую и невинную.

– Простите, мне надо идти, – пробормотала Айрин, безуспешно пытаясь оттолкнуть огромного мужчину.

Преступление созрело и упало, как камень, как это обычно и бывает.

Побагровев, он приблизил к ней свое лицо совсем близко, щекоча ее усами, дыша ей прямо в лицо винным перегаром.

– Я страдаю от того, что ломаки вроде тебя дразнят меня, словно быка, сначала предложила себя, а теперь отказываешься, потаскушка. С такими женщинами у меня один разговор.

И не успела Айрин сделать движение, чтобы защититься, как он грубо рванул ее к себе и своим жирным слюнявым ртом прижался к ее губам. Она отбивалась, дрожа от отвращения.

Белый свет тусклого утра качнулся и превратился в зеленый.

«Боги-и, боги-и, как тошно и противно. Помогите мне, помо…»

Не дав Айрин опомниться, мужчина закинул назад ее голову и больно укусил за губу. Айрин закричала. Рука ее проворно взлетела и опустилась на щеку оскорбителя.

– Кричи, кричи, моя хорошая, так мне даже больше нравится. Здесь нам нечего бояться, любовь моя, расслабься, будет хорошо сейчас…

Продолжая целовать ее, она чувствовала, как он расстегнул ей корсаж и касается рукой нежных полушарий груди, проводит дрожащими пальцами по потаенным местам.

Он оторвался от нее на секунду, улыбнулся, на сером квадрате его большого лобастого лица белели зубы, тепло, возбужденно и весело поблескивали глаза…

Немыслимая сила оторвала мужчину от Айрин, девушка, бессильно сползая по стене, увидела, что Эссейл держит насильника за шею.

«Как он странно выглядит» – успела подумать Айрин, услышала хруст сломанной шеи и погрузилась в мягкую темноту.

Айрин уже не видела, как собралась толпа горожан, привлеченных шумом драки, как огромный мужчина с дубиной налетел на ужасного темно-синего чешуйчатого монстра, только что зверски убившего невинного таккиззского гражданина и довел до обморока бедную девушку, видимо, девушку убиенного. Студенты Евронийского высшего университета боевой магии прибежали вовремя, чтобы вытащить окровавленного дракатона из рук разъяренной толпы, для этого разгневанному Зарроту даже пришлось выпустить огненную молнию в небо, подхватили бессознательную Айрин и понеслись обратно на постоялый двор.

– Быстрее, выходим через десять минут, – орет Николя, – да бросьте вы его на пол, быстрее, Джеймс, запрягай лошадей! Мелинда и Вереса на кухню! Собрать всю еду, которую найдете! Лиззи, что там с Айрин? Очухалась? Где Зои? Ганна, на тебе сумки!

– Быстрее! Здесь сейчас вся городская стража соберется! По лошадям!

– Глен, Кай, вперед!

Забегали шаги, застучали, стали входить и выходить из комнат, и в сверкающей от огней свечей гостиной, казалось, металась масса народу.

Заррот подошел к лежащему на полу очнувшемуся мутанту, из большой раны на голове у него все еще течет кровь, он, хрипя что-то непонятное, пытается встать на четвереньки. Студент взял дракатона рукой за шиворот и поставил на колени, но тот опять повалился на пол.

– Айрин! Что с Айрин! – Разобрал Заррот его хрип;

– Слабак! – презрительно буркнул Заррот. Потом, ногой открыв дверь в соседнюю комнату, позвал:

– Кейст! Глен! Возьмите-ка эту кисейную барышню и приведите в чувство. Положите его на повозку, выступаем через минуту. Навалите на него одеяла, хотя это не поможет, полгорода видело нашу уникальную чешуйчатую пташку, пр-р-р-оклятье!

Вяло сопротивляюшегося дракатона с проклятиями выволокли из комнаты.

– Лиззи, как там Айрин? А-а-а! Куда прешь? Туда тащи идиот! Зои, сюда! – Рев Мейза, помощника Николя,

Над Айрин склонилось несколько человек, Зои прочитала легкое заклинание и сказала:

– Она приходит в себя. Айрин, ты как, он тебя не тронул?

Айрин не слишком уверенно кивнула в ответ, схватила Зои за руки:

– Где Эссейл? Что с ним?

Почему она его не видит? Что произошло? Какие-то зеленые пузыри лопались у нее в мозгу…

– Надо идти!

– Где он? Зои! Что с Эссейлом? Я никуда не пойду без него!

– Ганна! Собери вещи Айрин и Эссейла, – Бледный от гнева, Николя взмахнул костлявой веснушчатой рукой и заорал: – выходим! Джеймс, неси ее! Да успокойся же ты, дикая кошка, не кусайся, в повозке твой мутант, с Зарротом там борется!

– У нее истерика! – Закричала Лиззи. Она отвела руку назад и с размаху, наотмашь ударила Айрин по щеке. Голова Айрин мотнулась. Еще удар, у нее перед глазами замерцали звездочки.

– Ну, успокоилась, истеричка? В повозке твой уродец, пошли я отведу тебя к нему, а то он там все разнесет.

Айрин выпрямилась на нетвёрдые ноги, покачалась и задрожала, но быстро оправилась и пошла следом за развевающейся полой темно-красного плаща Лиззи. Они вышли из душной комнаты на улицу. Студенты спешно выводили лошадей, закидывали свои вещи на повозки, между ними метался взбешенный Николя.

– Да ляг и укройся ты, идиот, – бешено вращая глазами орал Заррот, пытаясь уложить отчаянно вырывающегося дракатона.

По примеру Заррота, Мейз крепко обхватил хрипящего Эссейла за пояс и не выпускал, пока он дергался, порываясь последовать за Айрин.

– Эссейл! – Закричала Айрин, и, захлебываясь восторгом от облегчения, кинулась к повозке.

Его лицо было искажено, чешуя дыбом, голова в крови, глаза от страха за Айрин увеличились и переливались всеми цветами темно-оранжевого. Но внезапно его лицо просветлело, словно озаренное изнутри – дракатон увидел Айрин, живую и относительно здоровую, Эссейл перестал вырываться и внезапно обмяк, Айрин бросилась ему в объятия, не заметив, как взлетела на повозку. Он обнял ее за плечи и дрожащая Айрин почувствовала, как напряжено его тело. От слез она не видела ничего, кроме зыбкого светового пятна, ее веки дрожали, но она не решалась вытереть глаза, боясь разомкнуть объятья, боясь, что он исчезнет, растворится в тумане. Эссейл молчал, сжимая ее крепко-крепко, лишь сердце его бешено колотилось прямо под щекой Айрин.

– Идиоты, – пробурчал Заррот, – прячьтесь под мешки, нам еще из города надо выезжать,

Эссейл и Айрин, не разрывая объятий, улеглись.

Эссейл, не отрываясь, смотрел на позолоченный солнцем утонченный овал ее лица, огромные, загадочно светящиеся глаза, целовал ее то лоб, то в губы, то в висок, снова в лоб… «Она здесь, со мной, жива…»

Она прижала губы к шее мужчины, ее безумно тянуло прильнуть к теплой широкой груди, прячась от страхов, обступивших ее со всех сторон, – «он со мной, живой, мой…Какой же он оказывается большой и широкоплечий… Своими руками мне никогда не обхватить его…он жив, он здесь, со мной…»

Айрин положила руки на голову дракатона, забормотала заклинание заживления. Повозка качнулась, со стоном заскрипела, тронулись.

Тревога Эссейла росла. Он с содроганием вспомнил, как почувствовал боль и страх своей аларианты, как выскочил из постоялого двора, не обращая внимания на гневные окрики Николя и студентов, решивших, что сумасшедший дракатон сбегает. Как увидел насильника, прижавшего его Айрин к стене в вонючем углу, как хрустели шейные позвонки подонка… Эссейл глухо зарычал от злости. Его тревога росла от того, что он не имел понятия, где они находятся и куда направляются, он смутно ощущал растущую опасность и от этого все больше волновался. От невозможности предвидеть препятствия, которые ждали их в пути, обдумать условия успеха… По натуре властный и деятельный, он плохо чувствовал себя в роли покорного груза, перевозимого на повозке. Он уже давно не беспокоился за свою жизнь, но около него тряслась его избранная – его аларианта. Если ей есть угроза беды или гибели, он, по крайней мере, хотел бы отдавать себе в этом отчет!

Утро было мглистое и мягкое. Вдали, над темно-красными остроконечными крышами таккизских домов, над раскоряченными островерхими башнями, с карканьем кружились стаи черных ворон. Раннее солнце с трудом продирало свои тусклые лучи через тяжелые низкие облака.