Текст книги "Качели судьбы (СИ)"
Автор книги: Наталья Пафут
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц)
Налево, в королевство горного народа, вел широкий и большой тракт – им туда не надо – малорослый, поражающий своей силой и выносливостью народ ганитамов, живет замкнуто и обособленно, они ни на кого не нападали, но и никого не пускали на свои земли. Тракт был сильно разрушен. Кое-где у дороги стояли или лежали разбитые, но все еще прекрасные бело-мраморные статуи, разрушенные когда-то массивные каменные строения, теперь здесь поднимались зеленые курганы, на которых росли березы или ели, шелестевшие на ветру.
– Это сделали дракатоны – некогда здесь были северо-западные ворота в древнюю Дракатию, – почему-то шепотом сказала Айрин, – сейчас такие статуи уже не делают, утраченное мастерство…
Привал. Эссейл ловит Айрин, уволакивает ее в сторону.
– Значит ты и этот Гарри? – Его взгляд полон невыразимой грусти,
– Все это в прошлом, я твоя, полностью, не переживай, я твоя…
– Повтори, – «какой же странный у него голос, такой низкий и хриплый одновременно». – Повтори и смотри, этим ты отдаешь себя мне, ты будешь тогда только моя!
Айрин положила руки на плечи мужчины:
– Эссейл, я абсолютно твоя! Я принадлежу тебе. Я… знаешь, я… я люблю тебя!
Дракатон пошатнулся, сжал ее плечи крепче, побледнев, он принял это тихое признание, как дерево – смертельную молнию; со стоном, потрясшим все его существо. Он не мог поверить. Безмерное изумление овладело им. А затем на застывшем лице мужчины появилась искренняя улыбка – так солнце выглядывает из-за грозовых туч – глаза Айрин наполнились слезами.
– Любимая моя! Я тебя люблю, так люблю!
Он медленно наклонился к девушке и поцеловал. Она не отпрянула, лишь шевельнулась чуть заметно и прикрыла своими чудесными веками то, что вспыхнуло в ее взгляде. Потом он ощутил, как она выгнулась, отдаваясь его ласкам. Его охватило безумие, отчаянное стремление овладеть этим душистым, упругим, крепким и в то же время хрупким, как фарфор, телом. Его губы жадно покрывали поцелуями ее кожу; он дотянулся до прелестной округлости плеча, потом до неожиданно теплой ямочки у шеи и чуть не потерял сознание от восторга.
Рука Айрин потянулась к нему, прижала к себе его голову, а пальцы ее легли на его щеку, так что он должен был направить на нее пылающий оранжевым взгляд.
– Не верь им всем, я только твоя…
– Аларианта моя… Любимая…
Ее голубые глаза потемнели, стали цвета морской воды. Растворяясь в поцелуе, Эссейл едва успел подумать, что в жизни не был так счастлив, не испытывал такого пронзительного наслаждения…
Часть 3. Дворец Джинны
Глава 1
23 июня 2405 года
Наше время
Из письма маркизы де ля Манор
Милая моя Жози, я так рада, что Кастор наконец то объявил о месте проведения ежегодного выезда большой ежегодной охоты. Вся аристократия находится в чрезвычайно возбужденном состоянии. Ты даже не представляешь себе, открытие сезона на этот раз будет каком-то заброшенном то ли замке, то ли дворце на границе с северной Преядой. Герцог Гарридан Кардин с этими своими студентами уже там. Тема этого года бал-маскарад. Столица бурлит, все портнихи завалены заказами, дороги к северо-западу забиты экипажами. Суларская знать запрудила все дороги. Я выезжаю завтра. До скорой встречи на балу, я буду в маске роковой красавицы…
Твоя Мили
Июнь 2405 года
Второй день они уже шли по бывшим дракатским землям строго на юго-восток.
– Вверх, вниз, вверх, вниз… – ворчала Мелинда. – Ужасная, уродская земля. – Поднявшись на холм, они стали медленно спускаться на широкую равнину. Здесь, сколько хватал глаз, виднелись руины. Лиззи придержала коня, засмотревшись на них. В одних местах торчали только белые камни, в других угадывались очертания давно разрушенных зданий. На западе, у гранитного утеса, виднелись развалины двух высоких башен, рухнувших на землю у самого основания, точно подрубленные деревья. Снова вверх.
На белой разрушенной стелле, наполовину погруженной в землю Эссейл увидел полустертый рисунок, он вздрогнул, мужчину прошиб холодный пот и дыхание его участилось. Это был рисунок черного дракона на синем поле. Он знал этот рисунок, но не мог вспомнить, что он значит, и ему было очень больно. Он знал, что принадлежал этому символу и этот символ принадлежал ему. У Эссейла разболелась голова.
«Где же Айрин?» – Вот уже десять минут он не видел ее.
– Привал!
Студенты остановились на высоком утесе. Ребята пошли собирать хворост. Заррот прихватил два ведра, пошел за водой. Глен пытается разводить костер, безуспешно, сейчас придут маги огня и костер весело загорится, а пока можно полежать и отдохнуть. Оглянулся на пошатывающегося дракатона:
– Эссейл, помоги, мне нужен хворост для огня!
Вереса и Мелинда режут грибы на пне, которые дракатон помог ребятам найти, унюхивая их на большом расстоянии под восторженные восклицания пораженных студентов. Все заняты.
– Эссейл, только далеко не уходи! – Распоряжается Нед, он снимает поклажу с лошадей,
Дракатон углубился в редкий сосновый лес.
– Привет уродец, – низкий, тяжелый голос Заррота прервал размышления Эссейла. – Чего, испугался? Да, романтическая обстановка, только я и ты, и лес кругом. – Заррот молчал. Молчал и Эссейл. Тишину нарушал только стрекот кузнечика где-то под их ногами. Заррот задумчиво изучал дракатона, словно видел того в первый раз.
– А почему ты такой маленький и хилый? – Спросил он наконец. Заррот задумчиво попыхивал сигарой. – Дракатоны ведь огромные, а ты как синий, хилый стручок. Почему ты жив? – Заррот, казалось, забыл о присутствии мутанта, – Ты убил моих друзей, из-за тебя мы скачем по лесам, прячемся от мести твоих соотечественников, а ты невозмутимый такой, ходишь, обнимаешь мою лучшую подругу, разрушая ее жизнь! – Его спокойный голос постепенно переходит на крик. – Почему ты еще жив, трус? Тебе же незачем жить! Ты же разрушаешь жизни!
Дракатон спокойно молчал, ему нечего было сказать. Сколько раз он сам содрогался от бессмысленности своего существования. Проклятый, осужденный и отвергнутый своим народом, чужой всем. Толко одно держит его в этом мире – необходимость спасти Айрин. Потом он уйдет, его не держит ничего больше.
– Ты не трясись так, для тебя смерть – это счастье, я помогу тебе только. Смерть – это врата к вечной жизни. Тут бояться нечего. А для тебя, уродец она будет освобождением.
– Каким образом?
– Освобождение от твоего уродства, страданий, одиночества и мучений. – Заррот сделал затяжку сигарой, подержал ее во рту и с наслаждением выпустил дым в лицо дракатона, улыбнулся, поцокал, вытягивая губы в узкую трубочку, двигая румяными щеками.
– Знаешь, – продолжал Заррот. Он навис над замершим дракатоном, снова дыхнул дымом тому в лицо. – Да, я чувствую твои муки и, кроме того, вижу окружающую тебя тьму. Ауру? – Задумчиво произнес он. – Да, ауру смерти. Ты всех нас убьешь, если не избавиться от тебя. – Заррот громко рассмеялся, но Эссейл уловил в его смехе истерические нотки. Заррот наклонился к его лицу низко, почти трогая губами его лицо, хрипло прошептал, – знаешь, я хочу убить тебя, это так возбуждает, я чувствую тебя почти своим братом теперь, я буду убивать тебя медленно, я буду пить твою смерть… того, кто убил моих друзей. Я убью тебя позже, не сейчас, мы ведь пока будем лучшими друзьями, – Заррот закинул тяжелую, горячую руку на плечо Эссейла, – я ведь почти люблю теперь тебя, за это возбуждение, за это удовольствие, у меня прямо мурашки от этого бегают, как муравьи, по всему телу… Мы теперь так близки… – Заррот носом почти касался губ Эссейла, – это как секс, даже лучше, ты и я, – он выдохнул дым в лицо дракатона. Эссейл ощутил в легких удушливый дым от сигары. Это уже было с ним недавно или давно, он что-то смутно припоминал. Но когда? Где? Дым медленно въедался в стенки легких, мучительно и неотвратимо. Закружилась голова. Он только что понял, что совершенно, абсолютно не переносит запах этого дыма.
«Дым, этот дым…Больно, больно…» – Он уже не в лесу, он висит, руки вывернуты в плечевых суставах, кто-то протянул руку с гибким хлыстом куда-то ему за спину, и Эссейл почувствовал дикую, ослепляющую боль, – «больно, как больно…»
– Давай, дрожи, скелетон, трясись… – голос Заррота, Эссейл потерялся. Где он? Да, это был тот сладкий дым, когда он лежал на мокром от крови полу и хрипел. Казалось, с той минуты прошла уже целая вечность; страх шевельнулся было вновь, где-то глубоко, но тут же исчез, и вместо дыма сигареты Заррота появился другой дым – дым с неба, он вдруг понял, все пропало, они все попали в засаду, какие-то огромные тени, сомкнув плотный ряд, стоят вокруг него, чтобы убить, защитить? И вдруг ему почудилось, будто он лежит на кровавом лугу, у него в груди стрела, он даже помнит ее ярко-красное оперение, все кричат, мелькают какие-то тени, а вокруг клубится белый туман, наполненный сигарным дымом, и луг все накреняется и накреняется, теперь это уже лес, оттуда вылетает кулак, встречает его лицо, он видит звезды и наконец он мягко – без страха – соскользнул во тьму.
Айрин не могла найти Эссейла. «Да где же он?» – Вон, Заррот смеется, помогает девчонкам насаживать грибы на палочки, вон Николя лежит, устало вытянув ноги, все здесь, где же Эссейл?
…Волшебная картина мерцающей под его ногами прекрасной равнины отвлекла его от мрачных раздумий. Эссейл стряхнул с себя холод боли и воспоминаний и близко подошел к краю утеса, в огромную пропасть под его ногами покатились мелкие камушки. В сумраке уходящего дня прекрасная земля внизу поражала магической, сюрреалистической красотой…
– Ищешь дракатона?
Айрин от неожиданности вздрогнула.
– Да нет… Вернее… в некотором роде.
Николя покачал головой:
– Я так и знал. Эссейл только что туда пошел. Думаю, отправился немного поразмышлять. – Он прищурился, глядя в темноту. – Дракатон словно впадает в транс каждый раз, когда видит что-то с высоты птичьего полета.
Он стоял там, на самом краю огромной пропасти и словно не замечал опасности.
– Эссейл! О боги, я тебя везде ищу, а ты здесь стоишь, не пугай меня так и стоишь на самом… – Мужчина вздрогнул всем телом. Медленно повернулся к девушке. – Ах! Что у тебя с лицом?
– Я упал…
Айрин перевела дыхание. Все это было ей хорошо знакомо, дракатон никогда не признается, что его били. Криво улыбнулась:
– Надо же как неудачно упал, прямо на глаз, а потом ты губой наверное приложился?
– Да, так и было…
– Любимый мой, – она крепко обняла его, – врунишка.
– Прости меня родная, опять прости меня, я подвергаю тебя такой опасности…
– Ну какой опасности? Чего тебе опять наговорили? Глупенький, я лучше с тобой умру, чем быть без тебя… – Она бросилась мужчине на шею:
– Ах, родной ты мой, как хорошо жить! Но только вместе с тобой, Эссейл. Правда… только с тобой!
Айрин мизинцем потрогала его тонкие губы. Глаза ее смеялись, а ему казались они страшными, – до того были потрясающе прекрасны: синие, большие, любимые.
– Кто?
– Упал…
…Они лежат, обнимая друг-друга:
– А что это за дымящаяся палка во рту Заррота?
– Сигара? Ну конечно ты этого не знаешь! В Суларии появилось это модное увлечение совсем недавно, после войны с Занвеей. Пока это только очень дорогой и редкий признак приверженности к аристократии, Заррот просто копирует миларда Гарридана. Зед тоже курит иногда. Вот Гарри почти никогда не выпускает сигару из зубов. Девушки находят это очень романтичным.
– Отвратительный запах.
– Согласна.
* * *
Когда они наконец добрались до равнины Дармонда, жарко светило солнце. Лучи отвесно падали на долину, и Айрин остановилась, охваченная головокружительным ощущением чуда внизу.
– Красота то какая! – Прошептала рядом Лиззи,
Долина ласкала взор мягкой, бархатной зеленью. Многочисленные ручьи прыгали по камням с грацией юной козочки, вдали блестела голубая приветливая гладь большого озера, разноцветные фиалки цвели на его берегах под хранительной сенью деревьев прекрасного озера. Белели гордые лилии. Кукушка куковала, обещая долголетие, тепло, птенцов и предрекая счастье всем в мире. Студенты повеселели. Они наконец пришли! Конец их мучениям! Теперь их ждет только счастье!
Долина лилий – это небольшая, прелестная равнина, лежит она у подножия ослепительно белой скалы, на которой стоит дворец Джинны. Но скала настолько крута, что из долины подъезда на нее нет. С другой же стороны лежит цепь лесистых невысоких гор – Запретный лес. Огромной подковой возвышается над долиной огромная скала, на которой высится дворец Джинны. Он как бы царит над всем окружающим пространством, паря в голубом небе, соперничая с белыми облаками воздушностью и хрупкостью архитектуры. Подняться на скалу со стороны долины было невозможно. Прямая и отвесная скала не привлекала пешехода. Многочисленные деревни разбросанны на возвышенности, далее на юго-восток начинаются высокие гряды Самоцветных гор – еще далее земля дракатонов, зажатая ныне между Южным океаном и великими горами.
В одном конце долины лежит огромное озеро, а недалеко от другого конца проходит проезжая дорога, по которой и шли уставшие студенты. На высокой скале над ними нависал огромный дворец Джины. Выложенный из белого камня, основного строительного материала дракатонов, он изумительно гармонировал с белыми же скалами, поблескивающими красными обликами в свете закатного солнца.
Очертания стен терялись вдали, кружевные башни поднимались на головокружительную высоту. Айрин успела заметить, что все сооружение дышит изысканностью и элегантностью. Оно впечатляло, но не казалось ни грозным, ни отталкивающим.
Уставшим путникам пришлось идти через лес с противоположной стороны от всех деревень. Здесь подъем был не так крут. Но все же дорога эта была трудна и страшно запущена. Выйдя из разрохшихся, цепляющих острыми колючками густых кустов, которыми кончался вековой лес, студенты тотчас же очутились под стенами дворца.
Состояние духа у всех повышенное. Наконец они добрались!
– Дворец должно быть полуразрушен и очень запущен. Сегодня придется ночевать снаружи, – сообщил Николя под страдальческие стоны студентов – опять ночь под открытым небом! А они так надеялись! – Завтра начнем осмотр и расчистку.
– Продолжает Николя. – Нам еще предстоит открывать этот дворец, триста лет он стоял нетронутым, представляю сколько запретов, печатей и охранок навесили на него дракатоны, уходя. Гарри прислал пару заклинаний, которые могут помочь.
Обогнув угол дворца, уставшие путники дошли до ворот. Здесь пришлось немного обождать.
Ворота были массивные, дубовые, обитые железными полосами. Как на них, так и на маленькой калитке висели замки и магические печати. Николя разделался с этим небольшим препятствием с помощью элементарного открывающего заклинания. Студенты вошли на территорию дворцового парка. Был прекрасный, летний вечер, солнышко еще не закатилось, огромный сад или даже парк благоухал запахом цветов;
Когда-то огромная площадка перед дворцом была мощена светлыми плитами, но теперь все здесь заросло бурьяном; всюду по углам валялся мусор, снесенный туда ветром; стояли лужи бывшего ночью дождя – одним словом, картина запустения была полная.
Сад тоже заглох. Здесь рука времени сказалась еще сильнее: все перемешалось, перепуталось, дорожки исчезли. О цветочных клумбах не было и помину, прекрасные некогда бассейны являлись в виде заглохших мусорных ям. Площадки для отдыха сохранились лучше. Так, с одной из них, с самого обрыва, открывался чудный вид на долину. В глубине виднелось голубое озеро, а направо на скале, вдали, краснела крышами небольшая деревенька.
Пройдя густо разросшийся сад, ребята подошли к большому крыльцу. Солнце закатилось, и начало быстро темнеть.
Со стороны сада дворец казался не таким огромным. Он был невелик, поражал странной, не привычной суларцам воздушной архитектурой; видимо, его строили, не думая о возможном нападении врага – окна дворца были легкомысленно огромны, здесь не было массивных стен и оборонительных сооружений, казалось, это было не здание, а кружевное воздушное изделие, тронешь и это хрупкая хрустальная красота рассыпится. Стены из неизвестного мерцающего белого камня не облупились, не выветрились, не потемнели от времени, как будто талантливый строитель-художник только вчера отложил свой резец и протер тряпочкой строительную пыль. Но вся эта красота скрадывалась сильно разросшимся диким хмелем и разнообразными вьющимися плющами. Огромные окна нижнего этажа до половины были закрыты боярышником и жасмином. Да и вообще растительность, никем не задерживаемая, развилась во всей красе и часто являлась почти непроходимой. Поднявшись по парадной лестнице, студенты остановились перед массивной дверью, видимо, когда-то она было богато украшена, но вся позолота была кем-то грубо сбита.
– В эту дверь целый дракон может вместиться! – Потрясенно проговорила Вересса;
– Какие колонны! – Прошептала Мелинда, – как белые ангелы, кажется, сейчас расправят свои воздушные крылья и улетят в небо!
– Уродские, древние колонны, – пробурчала Ганна, – все слишком сладко и приторно, отвратительное сооружение,
– Окна не тронуты, стекла не разбиты, видимо на них тоже заклинание, а дверь пытались сломать, – заметил Мейз, – и поджечь;
– Ну что, посмотрели и достаточно, – сказал Нед, – стремительно темнеет, надо размещаться на ночлег. Взламывать дверь будем завтра.
Студенты устало столпились на огромной лестнице, с тоской огляделись, сил не было совсем, а цель так близка, Айрин застонала, она тяжело облокотилась на плечо Эссейла, с другой стороны на него опиралась Зои.
Джеймс постучал ладонью по одной из кружевных колонн,
– Какой странный материал, никогда такого не видел, – поковырял одну из розочек, выгравированных на колонне, – дверь тоже когда-то была прекрасна, – ногтем поддел чудом оставшуюся позолоту на двери, к изумлению окружающих, гигантская дверь под легким толчком мужчины мягко двинулась и медленно, без единого звука приветливо распахнулась, маня студентов в черную глубину дворца. На студентов пахнуло запахом плесени и затхлости, как из нежилого помещения.
Николя и все присутствующие выпучили глаза от изумления:
– Джеймс! У тебя тайные таланты великого заклинателя, о которых мы не знали? – Спросил Нед, первым пришедший в себя от изумления;
– Зажечь факелы, – распорядился Николя, ему не нравилась легкость, с которой они открыли дворец. Ему казалось, что дворец жив и смотрит на посетителей со спокойным, непоколедимым величием старого и очень мудрого существа. Прекрасные входные двери из темного дуба были широко открыты, и ветер, врываясь в мрачное и холодное нутро дворца, поднял такую массу пыли, что ничего не было видно.
Заррот угрюмо сосал свою сигару и пока не сказал еще никому ни слова.
– Не нравится мне все это, – проворчал мрачный мужчина наконец, – девушки, оставайтесь на лестнице, Глен, Кай и ты, уродец, вы тоже будьте здесь, а мы пойдем проверим здесь все.
Руки Заррота по локти вспыхнули ярким светом, он первым шагнул в черную пропасть дворца. Джеймс и Кейст не отставали.
Вооруженные мужчины, готовые к любой неожиданности, вошли в огромную темную залу.
Прошло двадцать напряженных минут. Наконец послышались шаги – Эссейл напрягся с мечом в руках, готов защищать женщин. Это был Мейз:
– Все пусто, можете заходить. Только вонища тут ужасная,
Оставшиеся студенты вошли внутрь. По знаку Николя открыли окна. В окна ворвался ветер, пыль поднялась как туман, охватывая всех и каждого. Ребята закашлялись.
Солнце уже почти село. Хотя, даже если бы был день, это не очень бы помогло. Окна дворца до того были запылены и загрязнены, что пропускали только сероватый свет, а иные при этом были еще сделаны из цветных стекол. Студентам пришлось осматривать все в полутьме света факелов. Медленно продвигаясь, перешептываясь и похихикивая, они переходили из одной залы в другую. Можно было разглядеть, что комнаты полны мебелью, картинами и всем прочим. Создавалось такое впечатление, что в один прекрасный момент хозяева просто не вернулись во дворец. На столах лежали все еще раскрытые книги, винные бокалы, ящики были полны разными мелкими обиходными предметами быта – расческами, зеркалами, одеждой. Все было прибрано. Видимо, жильцы ушли спокойно, а не бежали и почему-то больше никогда не вернулись.
Комнат было много, и, судя по мебели, тут были спальни для гостей, гостиные залы и столовые.
Поднялись во второй этаж. Здесь обстановка была более жилой; здесь можно было натолкнуться на много неубранных, обыденных вещей. Вот лежит забытая рубашка на разобранной кровати и пара перчаток, вот на полу роскошный голубой бант: несомненно, от дамского туалета, а вот и раскрытая книга, а здесь чашка на невысоком столике.
Джемс не преминул заглянуть в забытую книгу около чашки триста лет назад:
– Дракатский, ничего не понятно, – объявил он, полистал. – Но судя по картинкам, это не научный труд. Видимо, кто-то сидел здесь, у окна, наслаждался видом, пил чашечку чая с хорошим интересным романом, а потом встал и покинул дворец навсегда и даже перчатки свои забыл.
– Мда-а-а, – протянул Николя задумчиво, – что же с ними случилось, почему они ушли отсюда так внезапно?
– Ладно, хватит бродить здесь в темноте, давайте размещаться и спать. Завтра продолжим осмотр.
Спать расположились все вместе, в большом зале, на полу. Выставили охрану, Николя не доверял легкости, с которой они открыли дворец. Однако ночью с ними ничего не произошло. Студенты сладко проспали до полудня с негодованием обнаружив, что охрана тоже заснула на посту. Хорошенько прооравшись, Николя распорядился продолжить осмотр заброшенного дракатского дворца;
– Держимся вместе, не расходимся в разные стороны, мало ли что…
Дворец не был большим. Два этажа, внизу огромная зала, посередине широкая белая мраморная лестница поднималась вверх, просторная, очень светлая столовая, огромная кухня с блестящей некогда медной посудой, многочисленные спальни. Комнаты первого этажа не представляли из себя ничего особенного, но были довольно выдержаны. Там, где мебель была черная, там и рамы картин были черные. Комнаты, отделанные дубом, имели и мебель дубовую. Все двери дворца были массивные, но покрытые богатым золоченым орнаментом такого тонкого и изящного рисунка, что казались легкими.
Зала большая, но узкая, видимо, прежде имела назначение общей гостиной: большой камин, уютная стопочка дров в углу, несколько вделанных в стену шкафов с бокалами, кривоногие низкие столики, полка с книгами, мягкие кресла и диваны с многочисленными подушками. Все было покрыто толстым слоем пыли, но готово для использования.
Всеобщая растерянность сменилась порывом радости, когда студенты, пройдя помещения для слуг, спустились в большой и сухой подвал, наполненный черными от многовековой грязи бутылками.
Заррот взял одну, открыл, сбив горлышко бутылки большим ножом, который он держал в напряженной руке, понюхал содержимое, не обращая внимания на протестующий крик Николя, попробовал, замер, все напряглись, смотря на Заррота, подпрыгивающего, как окунь, выкинутый на песок, с разной степенью ужаса:
– Вино! Ребята, жизнь налаживается! У нас полно вина!
Следующим приятным открытием была находка купальни с проточной водой.
Только через несколько часов чистые студенты покинули купальню и приступили к осмотру второго этажа.
Веселое общество, радостно гогоча, вошло в огромную, открытую дверь. Второй этаж, очевидно, был личными аппартаментами хозяев дворца. Немногочисленные комнаты здесь были большими и роскошными.
Новая комната в которую влетели студенты была большая, с широкими окнами, выходившими к зеленой долине внизу. Обстановка ее отличалась богатством и роскошью. Высокая резная кровать под кружевным балдахином, с золотыми амурами в головах, конечно, не могла служить ложем для мужчины; да и вся остальная меблировка напоминала о прекрасной, избалованной женщине.
Изящный туалет с дорогим стеклом, шкапики, этажерки, столики, большое зеркало, столик завален расческами, заколками, тут же бутылочки, изящные баночки для кремов, шкатулка с драгоценностями – все это могло удовлетворить самую прихотливую красавицу.
Если бы не слой пыли, то можно было бы думать, что комната не так давно оставлена своей обитательницей.
На столах лежали книги, ленты, какое-то женское рукоделье. На изящном столике, в дорогой серебряной вазе увядший букет полевых цветов. Когда Мелинда дотронулась до цветов, они рассыпались в мелкую пыль. В голове изящной кушетки у окна – шелковая подушка, казалось, еще сохранившая следы женской головки, покоившейся на ней. Рядом стул с брошенным на него светло-зеленым платьем. Под стулом небрежно задвинутые туфельки. Студенты молча озирались, словно дух жившей здесь красавицы (никто не сомневался, что здесь жила именно красавица) все еще витал здесь. Что же за трагедия здесь произошла?
– Кто осмелится спать в комнате пропавшей красавицы? – Спросил Джеймс. – Кто не побоится, что ее дух придет и будет требовать отомщения? Может ты, Драйт?
Молодой человек невозмутимо усмехнулся;
– Да я запутаюсь во всех этих ленточках и кружевах, дамы?
– Я согласна, – сказала Лиззи, – это мой уровень.
Одна из соседних комнат была большая, с широкими окнами, выходившими к озеру. Судя по обстановке, комната принадлежала мужчине, на низком столике стояла странная доска с непонятными разноцветными фигурами на ней,
– Что это за ерунда такая?
– Да кто их, дракатонов тупых, знает, может элемент декора,
– Честы, игра жизни, – вдруг глухо пробормотал Эссейл, все это время он ходил из помещения в помещения с отстраненным видом, будто витая в облаках, Айрин тревожно посмотрела на любимого, никогда она еще не видела его настолько растерянным, – впереди воины с щитами и мечами, драконы и додзены под их защитой, император и императрица, неприкосновенные… неплохая партия для синих, белые в беде…
– Заткнись, урод, замкни свое тупое бормотание! – Закричал Заррот, вливая в себя очередную бутылку с вином, – я буду спать здесь, мой размерчик, мутант, тебе вниз, в комнату прислуги!
Заррот открыл большой шкаф – вся одежда неизвестного обитателя, исчезнувшего три столетия назад, была выдержана в темных тонах, странного, непривычного суларцам фасона – чуть зауженные брюки и длинные туники без рукавов с разрезами по бокам. В углу валялись кожанные сандалии, покрытые толстым слоем пыли. Казалось, хозяин помещения только-что вышел на пять минут и сейчас непременно вернется. Почему то всем стало страшно, они почувствовали себя преступниками, вторгшимися в чужое помещение. На минуту всем стало не по себе. Этому чувству способствовала никем не нарушенная обстановка комнаты. Даже высокий хрустальный стакан и графин с открытой пробкой свидетельствовали, что комнату оставили неожиданно.
Видимо, какое-то большое несчастье выгнало обитателей дворца, а раз ушедши, никто уже не вернулся. Стало вдруг тихо и очень грустно, а белые кружевные занавесы на огромных окнах, выглядывая из-под тяжелых шелковых портьер, казались крыльями улетевших ангелов.
Заррот икнул, захохотал. Очарование было снято: все зашумели, заговорили; посыпались догадки, предположения. Студенты ожили, начали бурно обсуждать находки, делили комнаты.
– Завтра охота…
– Надо в деревню сходить…
– Жрать хочу…
– Пойдемте плавать…
– Идите сюда, на это стоит посмотреть! – раздался голос Неда. – Почему у них все такое огромное? Гигантомания какая-то, этот балкон целого дракона вместит!
Он стоял на огромном балконе, изящные колонны и перила которого заплел хмель, спелые шишки с сильным запахом хвои свешивались целыми гирляндами.
Все столпились на балконе. Зрелище в самом деле было чудесное!
Лучи солнца скользили по долине лилий. От далекого озера поднимался туман и, пронизанный лучами, отливал то нежно-розовым, то золотистым цветом. А там, где туман несколько расходился, проглядывала голубая вода и зеленый берег.
Слева была рамка из темной зелени сосен, а справа поднималась ослепительно белая скала.
– Чудесно, восхитительно, – слышалось со всех сторон.
До заката солнца оставалось еще несколько часов, а потому решили идти в деревню – там Николя надеялся узнать причину вызова магов-практикантов и приобрести немного провизии. Во дворце оставили девушек и мутанта.
Дорога была крутая и очень испорчk
Это были девушки шестнадцати-восемнадцати лет, здоровые, с ярким румянцем и по деревенски свежие. Так что когда Николя в сопровождении старосты и мужчин деревни вышел из гостеприимного сада, компания студентов и не сдвинулась с места.
Не желая задерживаться, Николя договорился со старостой о покупке и поставке продовольствия.
– Ну что у вас тут произошло? – Спросил куратор, потягивая хмельное пиво,
– Дык непонятно милард великий маг. – Староста озадаченно почесал лысину. Он вот уже десять лет как он посылал запрос ежегодно, не надеясь на отклик. А тут явились выпускники какого-то там боевого университета какой-то высшей магии, эти великие маги легко открыли старинный дракатонский дворец уже много сотен лет незыблимо и неприступно возвышающийся на скале. Без страха, белея беззаботными улыбками, обосновались там, в том ужасном дворце… и, судя по сладостным звукам из его сада, что-то делают с его дочками… Николя тоже обратил внимание на звуки, веселый хохот подопечных и хихиканье девушек:
«Балуются, подлецы, по задницам их, не удержались…»
– Ну так, а зачем нас вызывали? – Спросил он, отвлекая старосту от мучительных размышлений, стоит ли злить могучих магов или позволить им продолжать делать то, что они уже, видимо успешно делают,
– Мммм, ну так лес балует, шалит, – выдавил наконец мужчина, отрываясь от своих дум и приходя к какому-то выводу, – люди бывает не возвращаются оттуда, а как напустит туману в долину, так не совайся туда… – могучий бас Заррота «моя очередь, поцелуйчик!» – прервал рассказ мужчины,
– И…
– Нуууу, а бывает туман и выше поднимается, тогда много народу пропадает, вот мы и…ну мы…Но если хорошенько помолиться и славную жертву принести, то становится снова все хорошо, на время…
У старика, видимо, «не все дома», как говорится.
– Понятно, – протянул Николя, – проверим, все проверим, пойду я, позову подопечных, вы здесь пока подождите…
