Текст книги "Звездные Войны: Оплоты Власти (СИ)"

Автор книги: Михаил Капитанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 51 страниц)

–Своими поступками ты привлек к себе наше безраздельное внимание, добился своего рода аудиенции, в то время как миллионы других просителей не смогли. Мне это нравится. Ты добиваешься того, чего хочешь. Ты не поверишь, как мало таких существ даже среди высших чинов Картеля. Ты мог бы влиять на события во всей галактике, ты ведь хочешь этого? Я могу дать тебе эту власть. Только подумай, чего бы ты смог достигнуть! Не убивай меня, и ты все получишь. Только скорее, я уже чувствую, как действует яд. Каждый вздох прожигает тело насквозь.

С того момента, как он попал в Комнату Бесед, Гнев не произнес ни слова. Он наслаждался каждой попыткой хаттов избежать смерти. Великие могулы, властители Картеля Хаттов, загнанные в угол, они ничем не отличались от любого другого лживого хатта, старающегося изо всех сил выкрутиться и даже не просто избежать смерти, но и, воспользовавшись ситуацией, избавиться друг от друга. Что только не делает с существом дуло бластера, приставленного к виску, особенно если это висок хатта. Несмотря на все веские доводы, обещания богатства и власти, Гнев знал, что ничего уже не повернуть вспять, даже если бы он того захотел. Ему оставалось лишь наслаждаться их предсмертными муками, которые оказались даже лучше того, о чем он мечтал бесчисленное количество раз. Великие могулы умрут в этой комнате, как бы сильно они не цеплялись за ускользавшую жизнь.

Наконец, из него вырвались слова, которые он долгие годы произносил про себя, представляя в воображении этот момент. Приглушенный респиратором голос громом разнесся по Комнате Бесед.

–На этот раз вам не уйти от возмездия. Что бы вы мне не обещали, какие бы угрозы не изобретали, для вас смерть неизбежна. Я хочу, чтобы вы поняли это, чтобы вы прочувствовали свое бессилие, свою ничтожность перед неминуемой смертью.

Казалось, что смрадный страх хаттов заполнил собой все свободное пространство. И все же, они не могли смириться. Один из могулов, еще не вступавший в разговор, уже с трудом дышал, но выдвинулся вперед, чтобы, по всей видимости, сделать Гневу какое-нибудь особенно заманчивое предложение, как вдруг, позади входной двери, раздались громкие звуки, а с этой стороны в то же время вылетел столп искр. На лицах отчаявшихся было хаттов вновь появилась надежда на спасение. Один из них, по-видимому, сообщил охране снаружи о нападении, и теперь мандалорцы наемники и стражники из белых плащей вскрывали дверь.

Планы Гнева изменились, но не слишком сильно. Он хотел посмотреть, как могулы, кашляя, будут захлебываться собственной кровью под действием яда, но обстоятельства складывались иначе. Что ж, ничего было ни поделать, ему придется прикончить их самому. Если бы не маска респиратор, то единственные свидетели – могулы, смогли бы увидеть улыбку на лице их палача. Один из хаттов уже распростерся на полу, его тело сотрясалось в конвульсивных попытках вздохнуть. К сожалению, у Гнева больше не оставалось времени насладиться мучениями своих жертв. Он направил винтовку на ближайшего к нему могула и нажал на спусковой крючок. Молчавший все это время могул Номо в ужасе бросал взгляд из стороны в сторону, надеясь найти укрытие. Но Гнев не пощадил никого. Когда он закончил, на полу Комнаты Бесед лежали пять мертвых великих хаттов. Их безразмерные тела растеклись по полу в своей смертной немощи. Трудно было представить, что еще минуту назад они были могущественнейшими существами в галактике, а теперь… теперь они стали просто ничем.

Гнев сделал дело, и теперь ему оставалось только сбежать. Единственным возможным путем отхода оставался тот же, которым он попал сюда – вентиляционная шахта. Охранники уже почти прорезали проход внутрь сквозь запечатанные двери, а это значило, что ему нужно было спешить. Перед тем, как подняться наверх, Гнев оглянулся на сцену казни. Как долго он этого ждал… но сейчас, удивительно, он не чувствовал ничего. Как будто в одно мгновение из него выдернули стержень, который удерживал все его существо воедино. И сейчас для него осталась одна лишь пустота и безразличие. Он выстрелил гарпуном вверх, подтянулся и снова оказался в вентиляции, ведомый уже не волей, но отточенными за годы инстинктами.

Он бежал назад, не выпуская из руки привычной рукоятки винтовки. Он двигался машинально, ориентируясь по выученному лабиринту у себя в голове, как вдруг, услышал позади себя звуки, которые ни с чем не мог спутать. Пиканье проба-ищейки в мгновение пробудило его смятенный рассудок. Для многих его соратников, соплеменников, друзей, эти звуки стали последним, что они услышали в жизни. Он же, благодаря своим способностям, обстоятельствам и простому везению не раз уходил от облав охотников, с каждым разом становясь все более искусным и опытным, пока однажды сам не превратился из добычи в охотника. Он стал заманивать охотников за наживой в заранее подготовленные ловушки и расправлялся с ними со всей жестокостью на которую только был способен.

Однако, на этот раз он оказался в совсем ином положении. Мандалорцы оказались еще более непредсказуемыми и опасными, чем он предполагал. Они запустили сканирующий проб в вентиляцию, чтобы найти его, а затем… На лице Гнева вдруг отразилось осознание того, что должно было произойти дальше. Мандалорцы не собирались забираться наверх, чтобы прикончить его, вместо этого они будут…

Серия выстрелов прорезала пол под ногами Гнева, едва не задев его. Да, они будут стрелять по потолку по полученным с проба координатам.

Он был способен быстро оценивать ситуацию, но мандалорцы опередили его. Он стремительно отпрыгнул, уворачиваясь от плотного огня, и все же, был недостаточно быстр. Один из болтов прошел сквозь полу его плаща и задел левую ногу в районе бедра. У него не было времени оценивать полученное ранение, он бежал вперед так быстро, как только мог, согнувшись в спине и хромающий на одну ногу, преследуемый шквалом огня снизу, который не затихнет, пока он не умрет. Он знал, что долго бежать в таком темпе он не сможет. Несмотря на то, что ранение оказалось не слишком серьезным, оно, все же, значительно затрудняло его передвижение. Ему оставалось только одно.

Давно, в одно из первых своих столкновений с пробом-ищейкой, Гнев обнаружил, что тот имеет мощное силовое поле, защищавшее его от прямых попаданий высокочастотных бластеров. Защиту пробов можно было пробить только мощным оружием, и, естественно, никто из выслеживаемых ими жертв не носили с собой ничего подходящего. Ищейки всегда были очень опасны для тех, кто был вне закона, или прятался в тени больших городов. Но Гнев нашел способ выводить ищеек из строя. Однажды, ему подвернулись чертежи ионных торпед. Внимательно изучив данные, он сделал вывод, что данная технология может быть применена в борьбе с защищенными пробами ищейками. Щит, который было невозможно пробить, оказался уязвим к ионным зарядам, которые с легкостью обесточивали зависимый от энергии проб.

Продолжая бежать вперед, он нащупал во внутреннем кармане металлический предмет – это было устройство его собственного изобретения. Он, не глядя, бросил его назад. Устройство прошло сквозь защитное поле ищейки и вцепилось в сферу четыремя острыми конечностями. Гнев продолжил бежать, не останавливаясь, когда услышал, как позади него на пол рухнуло металлическое тело ищейки. Он не замедлился, наоборот, собрал все свои силы для решающего броска. Мандалорцы, не смотря на потерю «глаз», не прекращали огонь, стреляя вслепую. Гневу оставалось всего десять метров, когда в шаге позади него нижнюю часть вентиляционной трубы разорвало в клочья, а его самого швырнуло вперед взрывной волной. Наемники мандо не стеснялись в средствах и выстрелили в потолок ракетой. Гнев успел подумать, что у этих мандо не было никаких тормозов и, если бы он не был так близок к цели, то те неизбежно загнали бы его в угол и прикончили. Он прополз оставшееся расстояние, пока не добрался до люка. Коридор и вентиляционная шахта расходились в разные стороны и преследователи не могли без промедления продолжить погоню. Ему повезло. Вполне возможно, что они решили, что сумели достать его ракетой.

Его шансы сбежать стремительно таяли, ведь чем дольше он оставался во дворце, тем выше была вероятность того, что мандалорцы и белые плащи его достанут. Если он хотел выжить, то должен был покинуть дворец как можно скорее.

Гнев нажал несколько кнопок на фронтальной стороне своей перчатки, бросил под ноги дымовую шашку и бросился к ближайшему окну. Он не рассчитывал на то, что дым задержит их надолго, шлемы этих ребят были насквозь нашпигованы трекинговыми примочками. Гнев почти добрался до места, ковыляя по яркому пустому залу. По всему дворцу раздавались воющие звуки экстренной сирены и посетители, все кто успел, выбежали наружу до закрытия главных ворот. Остальные же толпились у входа, не зная, что происходит и почему их заперли внутри. Система охраны перекрыла убийце все возможные пути для побега, а заодно заперла тех, кто не успел вовремя сбежать. Гнев знал, что так будет и даже не думал о возможности выбраться, слившись с толпой объятых паникой посетителей.

Изначально он вообще не верил в то, что у него могло получиться выбраться живым. Даже на стадии планирования, с самого начала, он это понимал, но был готов отдать свою жизнь ради уничтожения правящей верхушки государства хаттов. И все же, он был жив, так почему бы не попробовать выбраться и из этой переделки?

Со всеми этими мандо на хвосте, он, как это бывало с ним всегда в критических случаях, начинал соображать быстрее и намного более четко, чем обычно. Его единственным выходом было окно, но как можно было выжить снаружи, когда дворец охранялся сотнями летающих дроидов?

Получив коды доступа несколько месяцев назад, Гнев первым делом занялся разработкой плана проникновения в Комнату Бесед. Это было непросто. Десятки вариантов ему пришлось отсеять из-за слишком низкой вероятности успеха. В итоге же осталось всего два плана и выбор одного из них зависел исключительно от обстоятельств. Долгое время вся затея казалась ему безумной и невыполнимой, но чем дольше он изучал чертежи, графики работы персонала и расписание передвижений могулов, тем более реальным начинал казаться успех покушения.

Сперва он решил, что должен принять тот факт, что не выберется живым, и не тратить драгоценное время подготовки на пустые надежды и планы. Так он и поступил, углубившись в еще более детальное изучение старой канализации и чертежей дворца. Но однажды, он проснулся с готовым решением побега в голове и как можно скорее принялся переносить свою идею на бумагу, чтобы не упустить ни одной детали.

Для того, чтобы улизнуть из дворца, ему предстояло сконструировать еще одно уникальное в своем роде устройство. Он не прекращал работы, во время которой, впервые за долгое время, хорошо себя чувствовал, целиком предаваясь инженерному творчеству. К сожалению, к тому моменту, когда он закончил, у него не оставалось времени протестировать свое изобретение, да и в Антигороде это сделать было бы совсем не просто. Ему оставалось лишь надеяться, что на практике эта штуковина будет работать не хуже, чем в тот миг, когда впервые появилась в его воображении.

Приближаясь к огромному окну в гостевом зале этажа, Гнев опирался на стену свободной рукой, чтобы не упасть. Мандалорцы и белые плащи были уже совсем близко. Он уже слышал их тяжелые шаги, ему даже казалось, что он чует металлический запах их доспехов, хотя, скорее, то был запах его собственной крови. Его окружили. Двое белых плащей появились из противоположного коридора. Гнев не стал дожидаться, пока они продвинутся глубже, займут позицию и отрежут его от единственного возможного выхода. Белые плащи еще не успели сориентироваться в ситуации, как в них уже летел термодетонатор, брошенный Гневом. Воины тут же бросились на пол, прикрывая свои головы бронированными предплечьями. Белые плащи были сильными воинами, но они не были ровней мандалорцам, с милитаристкой культурой которых он уже успел довольно близко познакомиться: эти машины войны в обличии людей вполне могли счесть его гранату за хлопушку.

Не успела граната разорваться, как случилось кое-что еще: массивный двухметровый гарпун с огромной скоростью влетел в залу снаружи, разбив окно и вонзившись в потолок. Сам гарпун оказался своего рода контейнером, из которого на пол выпал другой объект.

Лучшего времени нельзя было и представить. Собрав последние силы, стараясь не замечать жгучую боль в ноге, Гнев как мог быстро побежал к выпавшему устройству. С двух сторон раздались выстрелы, но он, предупредив их, перешел в кувырок, схватил конусовидную штуковину за единственную широкую ручку и, не останавливаясь ни на секунду, выпрыгнул вместе с ней в разбитое окно, оставив противников позади.

Он падал вниз, стремительно набирая скорость. Триста пятьдесят этажей пролегали между ним и нулевым уровнем, и чтобы выжить он должен был преодолеть это расстояние как можно быстрее. Как только посторонний объект оказался в воздухе, патрульные дроиды тут же засекли его в запретном воздушном пространстве, и ринулись на него со всех сторон. Гнев летел вниз головой, держа в руках устройство, специально спроектированное им для побега. Ему было непривычно страшно, ведь никогда раньше он не совершал глупостей, подобных этой. Он не был уверен ни в устройстве, ни в своих инженерных способностях, и лишь крепче сжал этот кусок металлолома, которому додумался доверить свою жизнь.

Зажмурившись и схватившись посильнее, он, наконец, нажал на рычаг под рукой, после чего конусообразная штуковина распахнулась на подобии зонта, направленного в землю, струи огня от десятка небольших двигателей разошлись в разные стороны. Его руки были закреплены в локтях, однако рывок был настолько резким, что вытянул правое плечо из сустава. Боль была невыносимой, но он не разжал хватки. Устройство уносило его к поверхности с такой скоростью, что охранные дроиды не успевали нагнать его. Земля приближалась стремительно, у Гнева оставалось всего пара секунд, чтобы активировать режим приземления.

За исключением пары двигателей, которые вырубились во время полета из-за какой-то неисправности, остальные снизили скорость и направили устройство по касательной к находившейся снизу променаде.

На гигантской главной площади перед дворцом Хаттендо как всегда были толпы существ, никто из которых не знал еще ровным счетом ничего о том, что произошло. Туристы прогуливались стайками, в восторге глазея по сторонам и разглядывая выполненные в золоте памятники великим хаттам, местные же торопились кто куда, ничего и никого не замечая на своем пути. В самом сердце Картеля Хаттов все было как всегда, когда один из прохожих истошно закричал, заметив прямо у себя над головой несколько несущихся вниз реактивных объектов. Кроме воплей паники у толпы в той части площади не было времени ни на что другое. Странный объект, который теперь обволакивало защитное поле, несся точно в их направлении.

Несмотря на то, что штуковина Гнева зашла на "посадку" по касательной, в месте столкновения с метабетонным покрытием площади образовалась воронка, а осколки разлетелись в разные стороны. Событие это произошло так неожиданно, что вызвало в толпе не любопытство, а панику и ужас. Удивительно, но из-под осколков крушения пошатываясь и опираясь на дуло винтовки, как на костыль, выбрался существо в разодранном и окровавленном черном плаще.

Гневу казалось, что то, что испытывал в тот момент его организм – это боль. Она была абсолютно повсюду, застилая собой все. Если бы он решил представить что-то помимо боли, то не смог бы сделать этого в тот момент. После падения он не мог нормально соображать, он оглядывался по сторонам, пытаясь зацепиться своим разумом за что-то реальное, но бегущие, кричащие существа не могли помочь ему в этом. Когда он поднял голову вверх, огромное великолепное здание возвышалось над ним, унижало его своей роскошью и великолепием. Оно прижимало его к земле, а сверху, на фоне светлого неба причудливые полуживые осколки падали точно в него, словно он был точкой сосредоточения всего. Это были те самые летающие дроиды охранники: осколки монолита власти могулов сыпались с их обрушенных небес, чтобы покарать убийцу. Он и был тем убийцей.

Гнев с трудом достал из внутреннего кармана разорванного плаща капсулу с мощнейшим обезболивающим и вколол его в ногу. Боль покидала его тело, искусственно, стерильно, оставляя его, наконец, одного. Его сознание прояснялось, древним спинным мозгом рептилии он уже знал, что нужно было делать, хоть и не планировал заранее эту часть побега. Заранее он не мог даже представить, что продержится так долго. Тогда, в темноте его затхлой комнаты, выбраться из дворца виделось ему финалом всей истории. В реальности же, он все еще был способен идти, словно простой, но бесконечно упорный заводной механизм, функционировавший ради одной лишь следующий минуты.

Гнев знал все выходы и входы в Антигород в центральном районе, а потому был способен ориентироваться по ситуации. Ближайший к нему тайный проход был в шахте подземных турбопоездов, куда он и направился так быстро, как только мог. Несмотря на то, что именно он своим появлением вызвал панику на площади, ему самому очень скоро удалось этим воспользоваться, смешавшись с толпой, спешившей, как и он, к линии турбопоездов. Здесь, под землей, среди других существ, он чувствовал себя в своей тарелке. Он умел слиться с массами, пусть даже разодетыми в роскошные одежды верхнего мира.

Гнев был уверен, что мандалорцы со временем непременно нападут на его след, но надеялся, что будет к тому моменту уже слишком далеко. Существо в страшной маске говорил, что если Гнев справится, то он заберет его с собой, и как раз сейчас он собирался встретиться с ним в условленном месте. Теперь, когда его часть дела была сделана, ему оставалось желать лишь одного – узнать, что другие могулы тоже сдохли. Он ничего не знал о том, как должны были быть ликвидированы два других хатта, но добраться до могула Тодогго было почти невозможно. Но если на секунду представить, что все прошло по плану, то вся правящая верхушка Картеля была уничтожена одним острым безжалостным ударом. Это событие, он верил в это, станет поворотной точкой для всей галактики, ослабит, а может и разрушит политическую систему угнетения, травли и тысячелетней эксплуатации не только его народа, но и многих других. Возможно, результатом его действий станет новая эра: более человечная, справедливая, счастливая для всех.

Гнев скинул свою винтовку почти сразу, как выбрался с места крушения. Его черный разодранный плащ привлекал даже больше внимания среди модных белых, золотых, небесно-голубых нарядов богатой публики верхнего города, чем оружие. Поэтому, спускаясь вместе с толпой по лестнице к станции турбопоездов, он резко прижал бежавшего рядом прохожего и стукнул головой о стену так, что тот мгновенно потерял сознание, обмяк и обессиленно сполз вниз. Гнев нагнулся к нему, делая вид, что хочет помочь пострадавшему, но вместо этого снял с того верхнюю одежду, и тут же, без промедлений, пошел дальше, переодеваясь на ходу и стараясь не показывать окружающим свое лицо. Но даже эти предосторожности, похоже, были чрезмерны. Толпа все еще была слишком напугана, чтобы обращать внимание на что-то кроме собственной безопасности. На платформе существа бросились внутрь турбопоезда, сбивая друг друга с ног, стараясь как можно быстрее оказаться подальше от опасного места. Один лишь Гнев никуда не двинулся: он ждал в стороне, наблюдая, как толпы существ бегали без оглядки, объятые страхом только потому, что где-то неподалеку произошло что-то, что не вписывалось в обычный распорядок их жизней. Пустые душонки, спрятанные под пестрые наряды, они были так похожи на жителей Антигорода, и в то же время так от них отличались.

Поезд наполнился людьми и тронулся. На платформе почти никого не осталось, кроме покалеченных в давке неудачников. Еще минуту назад платформа была полна неконтролируемой массой, а теперь она рассеялась, оставив после себя опустошение.

Гнев прошел, ковыляя, к краю платформы, и незамеченный скользнул в туннель тубропоезда. Здесь, неподалеку, был хорошо скрытый проход в Антигород, а там, внизу, он будет скрыт для охотников, по крайней мере какое-то время.

Он с трудом приподнял замаскированный под магнитную подушку люк, который скрывал короткий и очень узкий туннель. За которым, в подземном мраке Антигород жил своей особенной жизнью с собственными законами. Гнев не утруждался тем, чтобы замести следы. Мечта всей его жизни почти исполнилась и теперь все, чего он смел желать – это узнать развязку собственной истории. Теперь для него имела значения только одна встреча, которую он просто не мог пропустить.

Не прошло и часа, как Гнев был в условленном для встречи месте. Это был ничем не примечательный небольшой ангар для космических судов, к которому был доступ как с поверхности, так и из Антигорода. Большая часть пространства в ангаре была занята легким фрейтером. Было похоже, что совсем недавно он доставил партию груза на планету, потому что повсюду вокруг стояли еще не разобранные контейнеры и ящики, которые, выгрузив с корабля, оставили тут же, неподалеку. В остальном же, ангар был пуст: здесь не было ни охраны, ни грузчиков, здесь не было даже дроидов. Гнев не был удивлен. Он ожидал, что его встреча с сообщником пройдет в подобном месте.

Гнев устал... устал так, как, казалось, не уставал ни разу в своей полной трудностей, лишений и потерь жизни. Его нога была пробита выстрелом и еле двигалась, а левая рука вывихнута из сустава. Он бы мог вправить ее обратно, но даже на это у него просто не осталось сил. Он выглядел комично в чистом белом плаще, из-под которого виднелись его черные, пропитанные потом и кровью одежды и высокие ботинки с металлическими носками, которые выглядели под белым нарядом особенно несуразно.

Гнев сделал несколько неуверенных шагов по направлению к фрейтеру и осмотрелся. Здесь было тихо и даже спокойно. Ангар был освещен красным диском солнца Й-туб, которое только что коснулось горизонта. Теплый свет разливался по помещению, проникая через уже открытый к вылету шлюз в дальней от него стене. Мягкие лучи касались его лица, заставив прищуриться и улыбнуться. Не часто таким как он – жителям подземных туннелей, доводилось наблюдать закат, и уж точно никогда он еще не был для него столь прекрасным. В тот момент он был уверен, что своим сегодняшним поступком он освободил не только себя, свой народ, но и само это солнце. Он оперся плечом на сложенные ровными высокими рядами ящики и все смотрел, не отрывая глаз. Он почти уже забыл зачем вообще пришел сюда. Обычно очень чуткий, он даже не обратил внимания на приближавшиеся сзади шаги, пока твердый голос не вывел его из оцепенения. Гнев с трудом отвел взгляд от заворожившей его картины и повернул голову в сторону говорившего. Перед ним был он, тот, кто предложил ему безумие, которое в конечном счете стало реальностью. Не так как в прошлый раз, его страшная маска была поднята, и он видел перед собой жесткое холодное открытое лицо катара.

–Я впечатлен, – первым начал катар. – Ты сумел выжить.

Гнев молчал. Обессиленный, он смотрел на Зеда странным ожидающим взглядом. Катар обошел его стороной, и не прерывая неторопливого движения, говорил то ли с Гневом, то ли с самим собой.

–Когда ты впервые сообщил, что нашел вариант выбраться из дворца, я не поверил, даже счел такие мысли за трусость, которая может помешать всему предприятию. В какой-то момент я даже стал думать, что выбрал не того, что переоценил тебя. Но ты здесь, и я признаю, что ошибался, – он едва заметно кивнул одним подбородком. – Ты действительно достоин своей репутации.

Глаза катара с интересом скользили по фигуре Гнева сверху вниз, не упуская ни одной детали. Он заметил как повисшую руку, так простреленную ногу, но главным показателем слабости для него было отсутствующее выражение в глазах эвокаи. Гнев развернулся к нему лицом, опершись тяжелой спиной на ящики.

–Я сделал свою часть дела. Все поганые слизняки, что там были, теперь мертвы. А что у тебя?

Катар стоял напротив обессиленного, постепенно сползавшего вниз террориста эвокаи и не мог не испытывать к тому уважения. Его худое немощное тело сейчас, в момент слабости, казалось еще более слабым, но Зед знал на что оно было способно, как смертоносны должны были быть его рефлексы, раз после всего, через что он прошел, Гнев сейчас лично стоял перед ним.

–Все семеро хаттов мертвы. Ты должен быть доволен... ты отомстил за свою расу. Ведь ты этого хотел?

–Да, – он сделал облегченный выдох, вместе с которым, казалось, его покинули последние жизненные силы. – Но борьба для меня никогда не закончится. Империи... не рушатся сами собой. Диктаторы не умирают... кха... – кашель прервал его спутанные мысли.

Катар изменился в лице. Какой-то образ, вероятно, промелькнул в его голове. Он таинственно и хищно улыбнулся.

–О, ты даже не догадываешься, как ты в этом прав.

Гнев нахмурился. Странное, пока еще никак не обозначенное подозрение возникло где-то внутри. Он привык относиться к своей интуиции всерьез, ведь именно она не раз спасала ему жизнь там, где все другие с ней расстались. И сейчас... что-то в голосе, в выражении лица катара заставило его насторожиться.

–Что это значит? Знаешь, теперь-то ты уже можешь сказать мне, на кого работаешь.

Все тело катара напряглось, но лишь на одно мгновение. Это не ускользнуло, тем не менее, от внимания Гнева.

–Почему бы и не сказать. Сейчас это уже ничего не изменит. Считай, что твой наниматель – один очень умный и очень прозорливый хатт.

Лицо гнева побледнело, глаза забегали из стороны в сторону, словно пытаясь ухватиться за что-то. Его тело съезжало вниз, пока он не ухватился за край ящика, чтобы удержать себя.

–Нет... – только и сумел выдавить он из себя.

–О да, – Зед сделал шаг вперед. – Ты отлично послужил ему, – он скривил рот в беспощадной ужимке. – Ты был так наивен, так рад ухватиться за саму идею мести и предоставленной возможности, что позволил мне, а значит и ему, тобой воспользоваться.

Гнев пытался осознать сказанное, но не мог. Он стиснул зубы в бессильной ярости на самого себя.

–Нет! Нет! Этого не может быть!

Катар сделал еще один шаг вперед, не отрывая теперь уже ставшего ледяным взгляда с Гнева.

–Почему же? С самого начала это было самым очевидным выводом, который мог бы прийти тебе на ум, но ты сам не хотел его видеть.

Вдруг, Гнев стал абсолютно спокоен. Он смотрел Зеду-Зо прямо в глаза чистым, осознанным, лишенным страха взглядом. В мгновении, ему стало доступно понимание всей его запутанной, сложной жизни.

–Жаль, что мне не удастся прикончить и твоего слизняка тоже.

–Да, не удастся.

Гнев тихо вскрикнул и коротко вздохнул. Холодное острое лезвие прошло сбоку, меж ребер, и вонзилось ему точно в сердце. Он съехал на пол. Катар возвышался над ним, держа в руке окровавленный вибронож. Гнев, собрав все остатки жизни, которые еще не вытекли из него теплой кровью, отвернулся в сторону. Туда, где только что зашло солнце, оставив после себя лишь мимолетную дымку в сгущавшемся предночном небе. Так он и умер, в луже остывающей крови, обращенный лицом туда, к чему стремился всю свою жизнь.

Зед не раз слышал, что со смертью живые существа просто переходят в другое состояние Силы. Мистицизм джедаев. Обычная трусость, так он считал. Ему довелось убить джедая, и даже не одного, но он ни разу не видел, чтобы сраженный воин растворился в воздухе, став единым с Силой. Смерть – это всего-навсего забвение, которое ожидает каждого. И сейчас он собирался забрать еще одну жизнь. Труп главного исполнителя очень удобно валялся у его ног, но все еще оставался и другой. Зед нажал кнопку у себя на браслете и уже направился к ожидавшему его кораблю, как вдруг на его коммуникатор поступил входящий холозвонок. Вскинув в недоумении брови, он ответил.

Перед ним появилась полупрозрачная голубая проекция лица в шлеме с поднятым визором человека лет средних лет, который криво улыбнулся, не испытывая при этом, однако, никакой радости.

–Вот мы и знаем друг друга в лицо, да? А то уж я было начал думать, что ты никогда не снимаешь своего намордника. Ты чему-то удивлен? Вид одной твоей перекошенной морды стоил того, чтобы ввязаться во все это дело.

Лицо Зеда и правда искривилось в злобном оскале. Проклятый пилот был жив-здоров и сейчас открыто насмехался над ним. И это бесило его даже больше, чем собственный провал.

–Я найду тебя. Теперь твоя смерть – лишь вопрос времени.

–Может быть найдешь, а может и нет, – человек пожал плечами. – Я умею заметать следы. Думаешь как я избежал республиканского трибунала? Ну нет! А вообще я позвонил, чтобы задать тебе один вопрос: для дела ты дал мне по полной нашпигованный старшейп. Неужели ты думал, что я не найду в нем бомбу, которую ты спрятал? Да я перебрал незнакомый корабль до винтика, прежде чем сесть в кабину. Предосторожность профессионала: нужно быть уверенным в своей машине, знать, что в нужный момент системы будут работать как по маслу, сечешь? Да ни разу ты не сечешь. Ну нет, ведь ты не пилот, а просто обычный убийца.

Он продолжал издеваться над Зедом и его просчетом. Теперь это дело для катара стало личным. Зеду больше нечего было сказать, его глаза, казалось, пронзали насквозь криво ухмылявшуюся холограмму. Хотя... оставалось кое-что, чего он не понимал.

–Если ты знал, что я собирался избавиться от тебя после работы, то почему просто не улетел? Тогда у тебя еще была возможность от меня сбежать, – спросил он своим жестким голосом.

Пилот весело рассмеялся. Было похоже, что вся сложившаяся ситуация его в высшей степени забавляла.

–А когда еще мне представится возможность поджарить могула? Нет, такой шанс бывает лишь раз в жизни. Ладно, мы отлично поболтали, но мне уже пора. Ты не против, если я оставлю этот старшейп себе? Нет? Ну и славно. Отличный старфайтер, скажу я тебе. Лучший в своем классе. Счастливо оставаться.

Изображение наглого, но в то же время уверенного и сильного лица пропало, оставив Зеда абсолютно одного в темном ангаре, лишь мертвое тело Гнева по-прежнему лежало на полу возле ящиков позади него. Но Зед-Зо уже забыл о том, что тот существовал. Все его мысли были сконцентрированы на ускользнувшем из его лап пилоте. Он с радостью уже сейчас отправился бы за ним в погоню по горячим следам, но это было невозможно. У него были обязательства, которые стояли выше всего остального. В гнетущей, беззвучной темноте он поднялся по спущенному трапу на борт фрейтера своим упругим уверенным шагом. А спустя несколько минут корабль покинул ничем непримечательный ангар, а затем и Нал-Хатту, направляясь в далекую и малоизвестную систему сквозь успокаивающую темноту космоса, способную вернуть мир многим, но только не Зеду-Зо.