Текст книги "Звездные Войны: Оплоты Власти (СИ)"

Автор книги: Михаил Капитанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 51 страниц)

Да и что такое жизнь или смерть? Состояния столь нерасторжимые, что невозможно понять, где заканчивается одно и начинается другое. Смерть – лишь иное состояние Силы, можно сказать, ее удобрение. Другое состояние бытия, из которого плетется полотно Жизни.

Она размышляла о смерти Налека, как о свершившемся факте, представляя, как спокойно возвращается во дворец Джарро, блестяще выполнив его задание, на шаг приблизившись к могущественному хатту, а в следствии, к выполнению своей главной миссии. Это сделало бы ее героем джедаев. Она всегда была намного сильнее всех, с кем ей довелось сразиться. Она могла бы помериться силами даже с некоторыми магистрами. А ведь она была еще так молода. Наконец она получит признание, которого заслуживала. Она... она и сама могла стать магистром. Ее способности росли с каждым днем, и совсем скоро никто не сможет сравниться с ней в джедайском искусстве. И тогда она сможет выбраться из этого безумия. Когда она станет магистром, то будет достаточно сильна, чтобы освободить свой разум от гнетущего влияния темной стороны. И для этого ей нужно было убить Налека. Ведь он желал ей страшной участи. Он не мог не знать о том, что с ней будет, какие страдания безумия ей придется вынести. А после того, как плита будет открыта, она станет ему больше не нужна. Кто знает, когда он вонзит кинжал ей в спину. Или выдаст хатту. Он знал ее тайну, и она была полностью в его руках. А она так много уже для него сделала. Она открыла ту дверь. Откуда-то она знала, что нужно было делать. Возможно, ей было предназначено найти это место. А теперь Налек, этот искатель сокровищ и расхититель гробниц присвоит все реликвии, спрятанные за этой плитой, себе. А может, с помощью этого ситского колдовства он хочет склонить ее на темную сторону и отрубить ей руку. Тогда ей придется собрать себе новую на том, так кстати найденном верстаке. Но она не позволит этому случиться. Она просто швырнет его о стену, переломав кости, а может и просто задушит хваткой Силы. Ведь она джедай – защитник мира. Или она могла бы просто закрыть его в той комнате с драгоценными для него, но проклятыми реликвиями. Просто закрыть за ним плиту. Потому что она может это сделать, ведь она – джедай. Джедай по имени Сатто. И она находится перед дверью, которую не может открыть. Не может открыть из-за него. Нет! Нет! Она – джедай Сатто, и темная сторона очень сильна здесь. Сила здесь могущественна и коварна, как и обитавший здесь ситх, и он пытается довести ее до безумия. Все потому, что Налек привел ее к проклятому обелиску. Нет! Ситху и останкам его существования не дотянуться до ее разума. Разум и мощь сделают ее консулом джедаев, ее могущество и власть не будут знать границ. Нет! Джедай чувствует ложь. Его не обмануть лестью, не обмануть лживыми обещаниями. Разум должен быть чист и обращен к свету. Но ложь ли это? Не предвидение ли будущего? Сила течет в ней, и поток такой мощный, что она может видеть все чисто и ясно. Даже будущее. Так почему этому не быть правдой? Потому, что это ложь. Темная сторона не только в этой пещере, но она и внутри, она и в ней тоже. И она сильна, она пытает, опутывает ее разум, день за днем пуская свои корни. И она растет, скрываясь в тени внешних мыслей, питаясь тайными желаниями, питает пороки, пока в один момент не захватывает контроль. Темная сторона внутри нее, в ее мыслях и даже мечтах, но она не должна поддаваться. Разум должен быть обращен к свету.

Сатто с огромным трудом вела борьбу за разум, за собственное существование. Никогда раньше она не сталкивалась с темной стороной, и не умела сопротивляться ее влиянию. Она не умела защитить себя непроницаемым для воздействия незримым щитом, чему был обучен каждый джедай древности, сталкивавшийся с ситхами в смертельных дуэлях и даже на полях сражений. В какие-то моменты, почти ничто не отделяло ее от подлинного безумия, но ее личность продолжала отчаянно цепляться за жизнь, сопротивляясь влиянию извне.

Наконец, после омута пропасти длинною в жизнь, она проснулась, ее глаза широко открылись, полные осознанной решимости и знания того, что ей нужно было делать. Она открыла себя для внешней Силы, и та в тот же миг потекла в нее обжигающим потоком, как в воронку. Она протянула руку вперед и коснулась плиты, перенаправляя всю безудержную мощь Силы внутрь камня. Древние письмена загорелись красным, Сатто повела рукой в сторону, и дверь подалась. Плита была такой тяжелой, а ее усилие столь сильным, что ей казалось, что она чувствовала бы тоже, смещая с орбиты спутник планеты. Наконец, дверь полностью отъехала в сторону, открыв темный проем, который вел в неизвестность еще одной, судя по всему, самой важной комнаты.

В тот момент, как это произошло, Сатто тут же закрыла себя от внешней энергии Силы. Она все еще чувствовала тяжелый гнетущий осадок, который напоминал, из какого жуткого состояния ей удалось высвободиться путем невероятных усилий. В бессилии, она опустила голову. Осознание того, что с ней только что произошло, постепенно приходило к ней, а вместе с тем и ужас, подобный которому она испытывала лишь однажды, в далеком детстве. Но сейчас все было по-другому. Со всей полнотой она вдруг осознала, как близко к пропасти она находилась последние несколько часов. Пропасти темного безумия, из которого, она чувствовала, не было возврата. Все смертельно опасные миссии, в которых она раньше участвовала, вдруг показались ей обычной разминкой перед тем испытанием, которому она только что подверглась. Никто не подготовил ее к тому, с чем ей пришлось столкнуться. "Ситхи, как и темная сторона Силы мертвы. Они остались в прошлом", – так говорили менторы Ордена. Они ошибались. Оказавшись абсолютно беззащитной перед силами могущественными и злыми, ей чудом удалось уцелеть, и почему-то, от этого ей стало только страшнее. Вдруг, с пугающей ясностью к ней пришло осознание того, что ее битва с темной стороной еще не была окончена. Сейчас ее рассудок был в безопасности, но зерно страха, зерно сомнения в самой себе, посеянное где-то глубоко внутри, рано или поздно должно было дать росток, который заставит ее преклонить колени и сдаться перед могуществом темной стороны.

–Этого не произойдет, я клянусь... – прошептала она дрожащими губами.

Она должна была найти способ, чтобы защитить себя, чтобы подобное больше никогда не повторилось.

–Что ты говоришь? – Налек, услышав скрежет тяжелой двери, быстро вернулся назад, и застал Сатто в ужасном состоянии.

Она неуверенно поднялась, опершись на свой виброклинок. Налек подхватил ее сбоку за руку, чтобы помочь. Она избегала пересекаться с ним взглядом, что не ускользнуло от его внимания.

–Как долго я была в этом... трансе? – наконец спросила она.

–Тебя не было около двух часов. Я уже начал беспокоиться. Но ты справилась, Сатто, у тебя получилось! Как ты это сделала?

Приподнятое состояние духа Налека резко контрастировало с опустошенностью и стыдом, которые испытывала Сатто. Когда, наконец, их глаза встретились, она не смогла скрыть своего смущения, а он... он понял все в тот же самый момент. Она могла сказать это наверняка, судя по его изменившемуся лицу. Он был так рядом, она чувствовала его тело, на которое по-прежнему опиралась, но какой-то короткий миг смог отдалить их друг от друга.

–Здесь очень сильна темная сторона Силы. Она совращала меня, доводила до безумия. Но я нашла способ использовать ее, чтобы открыть эту проклятую дверь, – ее голос был слаб, а глаза выдавали растерянность и смущение.

–Ты справилась, а это главное, – он отвернулся в сторону, чтобы скрыть свои эмоции. – Неподготовленная медитация в подобном месте – опасное занятие.

–Раньше темная сторона представлялась мне как мысли, желания, которые просто противоречат Кодексу, сбивают джедая с истинного пути. Но я и представить себе не могла, что Сила может воплощаться в такой ужасной форме и при этом быть такой… реальной.

Налек кивнул ей, стиснув зубы. Он прекрасно понимал, о чем она говорила, и сочувствовал ей всем сердцем. Во всем были виноваты джедаи и их лицемерный Орден. Никто не подготовил ее к тем ужасам, которые ей довелось пережить в полном одиночестве и бессильном отчаянье. Она была такой же жертвой, как и он сам. Теперь он понимал это со всей ясностью. Он чувствовал, что стал ненавидеть джедаев еще больше, хотя долго верил, что это попросту невозможно. В собственной самодовольной глупости, джедаи даже не могли допустить, что реальная тьма все еще жила в галактике. В комфорте и защищенности, они играли в политику на Корусанте, или копались в мелких проблемах, считая, что уничтожили ситхов – своих древних врагов, раз и навсегда. Но, как и во многом другом, они оказались недальновидны и слабы. Темная сторона Силы никогда не ведает покоя, он знал это как факт. И та, кого он любил, чуть не лишилась всего, из-за того, что джедаи не подготовили ее должным образом. Но не только они были виноваты. Он сам заставил ее сделать это. Нет. Больше он этого не допустит. Во что бы то ни стало, он должен был вернуть свои способности, чтобы никогда больше не подвергать ее такой опасности.

–Все позади, Сатто, – выдавил он из себя. – Все будет хорошо, обещаю.

Она слабо улыбнулась.

–Давай посмотрим, что там внутри. Надеюсь, все это было не напрасно.

Сатто протянула руку в темноту комнаты, и использовала Силу, чтобы зажечь свет таким же способом, каким делала это раньше. Вспыхнул зеленоватый свет факелов, осветив круглую комнату, которая даже на первый взгляд отличалась от двух предыдущих.

–Очень похоже на лабораторию, – возбужденно сказал Налек.

Они вошли внутрь, держась настороже, но, к счастью, ничего неожиданного не произошло. Комната, как заметил Налек, действительно оказалась лабораторией. Множество трубок, емкостей и склянок сразу же бросалось в глаза. Налек все еще не отпускал Сатто, так как не был уверен, что с ней все в порядке.

В центре, среди наросших сталагмитов, находились пять ваз-светильников, которые достигали метра в диаметре. Между ними, на возвышении, к которому вели ступени, располагалась вырезанная в каменном монолите пола купель, к которой по полу вели многочисленные каналы и трубы.

–Похоже на ритуальное место, – предположила Сатто.

–Думаю, ты права, – Налек взглядом проследил за каменными желобами и трубами, некоторые из которых брали начало в громоздких емкостях, расположенных у стены, другие же уходили куда-то вглубь каменных недр. – Все здесь было налажено для проведения каких-то процедур.

–Чем вообще он тут занимался? – в голосе Сатто послышался страх.

–Многим. Смотри.

Налек указал на массивный стенд, расположенный вдоль одной из стен, на каменных полках которого все еще стояли пробирки. Они подошли ближе, чтобы рассмотреть их содержимое поближе.

Большинство колб лежали у подножия стенда разбитым стеклом, но были и те, что уцелели. Они стояли на полках, маркированные тем же самым руническим ситским языком, который они видели раньше, и запечатанные так, что даже спустя века в некоторых из них еще оставалась разлитая по ним рукой Немероса жидкость. Сатто взяла одну из уцелевших пробирок и поднесла ближе к глазам, чтобы рассмотреть. Находившаяся в ней жидкость напоминала сок местных деревьев, который она уже неоднократно здесь видела.

–Это та же самая жидкость. Она здесь повсюду.

–Смола – это основа, не иначе. Но тот, кто здесь работал, пытался изменять ее под разные нужды. Вот, например, этот образец, – Налек указал на ряд закрепленных пробирок с похожей маркировкой, отличавшейся только числительными. – Здесь написано "восстановление тканей", а вон там, наверху – "яд купирующий".

–Держу пари, в ванную для купаний он не яд заливал.

–Согласен. Давай пройдем дальше, – он указал на противоположную сторону, где были видны встроенные прямо в стену вертикальные резервуары, которые, в отличии от большинства предметов в лаборатории, были техногенного происхождения.

Похожие на лечебные колто капсулы, их назначение было совсем другим. Ступая по разбитому стеклу, из которого раньше были сделаны крышки капсул, они заглядывали внутрь в поисках ответов. Им не пришлось долго искать: в одном из инкубаторов оказался недоразвитый скелет существа sozze a shokko, которого Сатто мгновенно узнала по острым, как иглы, зубам, и форме черепа, которая мгновенно бросалась в глаза.

–Здесь он выводил этих тварей.

К удивлению Сатто, в голосе Налека она не услышала омерзения или страха, а скорее любопытство, и даже оттенок восхищения. Белый череп смотрел на нее пустыми глазницами, в которых она видела те самые маленькие злобные желтые глаза, жаждущие убийства ради самого убийства. Каким чудовищем был Немерос, который помог чему-то подобному появиться на свет? И кем был Налек, которого восхищало рождение чего-то столь отвратительного законам природы?

–Этим созданиям не место в галактике.

–Ты так думаешь? – Налек пожал плечами. – И все же, эта тварь – творение Силы.

Сатто не желала с ним спорить. Она уже смирилась с тем, что у Налека были свои взгляды на Силу: его она восхищала в любых проявлениях. Сатто же, после всего того, что пережила за последние несколько дней, сделала вывод, что на этот счет она была другого мнения.

Тем временем на глаза Налеку попался длинный каменный алхимический стол, подобный тому, который они видели в спальной ситха. На столе находились опустевшие колбы, многие из которых, как и образцы на стеллаже, были разбиты. С одной стороны на стол обрушилась часть кладки стены, скрыв под собой все, что могло на нем находиться. Бегло осмотрев лабиринт из трубок и колб, Налек взялся разбирать завал, откидывая камни в сторону, надеясь найти под ними что-то интересное.

–Здесь должны быть какие-то записи. Он должен был как-то записывать результаты своих исследований.

Сатто подошла к краю длинного стола, туда, где, как ей казалось, было какое-то возвышение, засыпанное мелкими осколками и каменной пылью. Как оказалось, внимание ее не подвело. Когда она смахнула локтем посторонний каменный мусор и аккуратно сколола мечом нарост, образовавшийся от падавших монотонных капель смолы, под ним она обнаружила треугольное углубление правильной геометрической формы, окруженное ситскими рунами.

Стоило ей это сделать, как она поняла, зачем было нужно это углубление. Запустив руку в карман поясной сумки, она нащупала шершавые грани покоившегося там голокрона. Стоило ей только дотронуться до него, как Владыка Немерос проявил свое присутствие обжигающим потоком. Сатто вздрогнула, когда его голос ядовитым смехом разнесся в ее голове.

–Этого достаточно, Сатто. Я признаю тебя и твою силу, – его голос корежил сознание Сатто.

–Убирайся из моей головы! – она сделала усилие, чтобы не закричать эти слова вслух.

Обернувшись на Налека, она на всякий случай убедилась, что на самом деле не сделала этого.

Он ответил сухим змеиным смехом.

–Ты открыла дверь, которую мало кто смог бы открыть. Я рассчитывал, что в процессе ты неизбежно примешь темную сторону Силы. Был и шанс, что ты сойдешь с ума и тем самым хотя бы развлечешь меня, но ты... Сатто, ты превзошла все мои ожидания. Ты подчинила Силу этого места своей воле, использовала ее ради достижения собственной цели. Теперь я уверен, что мои уроки не будут напрасными.

–Мне не нужны твои уроки, – ее выводило из себя то, что он считал, что ей от него что-то было нужно. Он был ситхом, и теперь она уже в полной мере представляла, что они такое, – можешь катиться в то забытье из которого вылез.

–А как же он? Ты здесь ради него, а ему нужен я, нужны мои знания. Я знаю, как он сможет вернуть контроль над Силой. Тебе нужно только спросить.

Сатто не верила ни единому его слову. Теперь нет. Коварный призрак, он лгал, чтобы установить над ней свое влияние, сделать ее зависимой от знаний, которыми обладал, чтобы, в конечном итоге, подчинить себе. Она не позволит ему это сделать.

–Умно, Сатто, очень прозорливо. Я могу слышать твои мысли, когда ты слишком беспечна, чтобы скрывать их от меня. Это один из уроков, который тебе предстоит выучить, – сказал он с шипящей насмешкой.

Взгляд Сатто скользнул с Налека на стол перед ней, красными глазами зацепившись за геометрическое ложе и окружавшие его письмена. С возраставшим шоком, она во все глаза вперилась в рунические символы, которые вдруг стали приобретать для нее смысловое значение. Осознание того, что значил каждый из них приходило к ней со сверхъестественной внезапностью, с ощущением того, что она знала язык ситхов всю свою жизнь. Должно быть, что-то случилось с ней во время той самой пагубной медитации, что-то изменило ее, дало ей доступ к знаниям языка, на котором был написан сам голокрон.

Она читала руны, не моргая, широко раскрыв глаза, словно открыла их впервые в своей жизни. Одна фраза значила: "Полный контроль над Инструментом", вторая: "Настройка Инструмента", третья: "Наследие в Инструменте". Могло ли быть, что Инструментом Немероса и был его голокрон, в котором он хранил все данные, которым пользовался для вычислений и усиления своих способностей по контролю над Силой?

–Тебе передался изначальный язык! Язык ситов великое наследие.

–Контроль над инструментом... Думаю, я знаю, как заставить тебя подчиниться.

Сатто предполагала, что если опустить голокрон в явно предназначенное для того углубление, то контроль над ним, как и было написано рунами, будет абсолютным. Они смогут выудить из Немероса всю необходимую им информацию, не играя по его правилам. С другой стороны, если ее предположение окажется неверным, то Немерос мог открыть Налеку их с ним знакомство, которое она от того по-прежнему скрывала. И все же, она сделала ставку, и была готова рискнуть.

Тем временем, у заваленного края стола, под широким каменным осколком, Налек заметил рукописную книгу. Она была настолько ветхой, буквально изъеденной временем, что, казалось, была готова рассыпаться от малейшего прикосновения. Так оно и случилось, когда Налек, соблюдая предельную осторожность, приподнял первую страницу. То, что когда-то давно было записано в дневник рукой Немероса, было невозможно разобрать. Выцветшие буквы и очертания рисунков раскололись надвое, когда страница порвалась в руке Налека.

–Проклятье! – вкрикнул он. – Придется забрать записи с собой. Здесь у меня нет реагентов, чтобы попробовать их восстановить.

В цивилизованной галактике рукописи считались большой редкостью, а в связи с их древностью, высоко ценились некоторыми коллекционерами. Сатто впервые видела нечто подобное. Она, тем не менее, сдержала свое любопытство.

–Это подождет. Налек, иди сюда, я кое-что нашла.

Немерос в ее голове зарычал зверем.

–Ты рискуешь испытать мой гнев, малышка Сатто.

Его слова обжигали ее гневом, который казался странным образом материальным.

–Это все одни лишь слова. Ты всего лишь норовистый призрак, которого нужно укротить.

Немерос не ответил, но зарычал еще злее.

Подойдя ближе, Налек заметил в ее руке голокрон, а еще через секунду ему на глаза попалось обрамленное рунами каменное углубление. Он посмотрел на нее, его брови взлетели в немом удивленном вопросе.

–Это ложа для того самого голокрона, который ты мне дал. Тот, кто его создал, и есть бывший хозяин этой лаборатории.

Налек медленно кивнул, одновременно осмысливая сказанные ей слова. Приблизившись к столу, он провел рукой по знакам, вытащил из треугольного ложа маленький камень.

–Давай вставим его сюда.

Сатто кивнула. Она раскрыла ладонь на которой лежала пирамидка, слабо переливавшаяся бордовыми отблесками изнутри.

–Ты сделаешь вид, что мы не знакомы, ситх, – сказала она, вербально не произнеся ни слова, получив лишь обжигающее дыхание в ответ.

Сатто раскрыла руку в направлении стола, и голокрон, пролетев в воздухе, переместился на предназначенное ему место. Направленный силами Сатто, он встал в форму: с глухим звоном соединились углы и грани. Встав на свое место, голокрон активировался и осветился изнутри. А затем, к огромному удивлению Сатто, она увидела его. Немерос появился перед ними в виде проекции, или призрака, он медленно перевел взгляд с Сатто на Налека, и обратно.

Он был молод и красив, лишь на шее, которую он скрывал высоким воротником, были едва различимы давние шрамы, полученные им в момент убийства брата. Он был человеком, высоким и стройным, с подвижными умными глазами, совсем не таким, каким она представляла его, когда говорила с одним лишь голосом.

Он ухмыльнулся выражению удивления на ее лице, пока внимательно и беззастенчиво рассматривал ее с ног до головы.

Налек подошел к нему вплотную, изучая каждый пиксель спроецированного тела давно умершего ситха. Для него, наконец, это был хоть какой-то промежуточный результат. Тот источник информации, в котором он так отчаянно нуждался, был прямо здесь, стоял перед ним, высокомерно и нагло провожая его горящими глазами.

–Ответь, кто ты такой? Говори на общем языке, – Налек задал вопрос.

–Я не повинуюсь тебе. Она, – он небрежно показал на Сатто указательным пальцем, – открыла мой голокрон.

Это был жест того, кто обладал властью и привык ее использовать. Его голос, к еще большему удивлению Сатто, тоже оказался отличным от того ядовитого тембра, которым он разговаривал с ней у нее в голове. Густой, уверенный и сильный, он, в некотором роде, даже располагал к себе.

Сатто видела, как Налек был раздражен дерзким ответом призрака. Она уже знала, что он реагировал так каждый раз, когда не мог сделать что-то, что было доступно ему в бывшей жизни, когда Сила была с ним. На секунду ей даже показалось, что Налек разобьет голокрон, после того, как он бросил на пирамидку быстрый гневный взгляд, но этого не произошло. Вместо этого он обратился к Сатто абсолютно спокойным голосом.

–Давай ты, Сатто. Спроси его все, что тебя интересует. По-видимому, этот голокрон устроен так, что позволяет задавать вопросы только тому, кто его открыл. Либо его оригинал был также высокомерен при жизни.

–Будь я здесь, то уничтожил бы тебя, не поднимая руки, – рот Немероса исказился в насмешке.

–Ты уже давно мертв, – Налек пожал плечами, – ты уже никому не можешь навредить.

Сатто уже успела узнать наверняка, что это было далеко не так. Немерос был опасен, она чувствовала это даже сейчас. Они собирались использовать его, но все могло обернуться наоборот, если они будут беспечны.

–Назови нам свое имя.

–Меня зовут Владыка Немерос. Сейчас вы находитесь в моей лаборатории, – с легкой насмешкой, он отвечал Сатто так, будто они не были знакомы.

Налек присел на одну из центральных ваз-светильников. Скрестив руки на груди, он не упускал ни одного произнесенного Немеросом слова.

–Расскажи нам, что это за место и чем ты здесь занимался?

–Как я и сказал, – едва разжимая тонкие губы начал Немерос, – вы в моей лаборатории. Я проводил здесь самые разные исследования, но если тебе интересно самое главное...

Сатто обменялась взглядами с Налеком. Тот кивнул.

–Расскажи нам о жидкости, которую ты использовал.

–Это Fiaco Capo. На местном языке – "древо небес". Оно на планете повсюду. Примечательно то, что оно, помимо прочего, питается Силой. Его соки оказались прекрасной алхимической основой для самых разных смесей. При некоторых манипуляциях Силой, она способна изменяться, включать в себя самые разные свойства.

Не обращая внимания на Налека, Немерос продолжил рассказывать Сатто о своей жизни. Но в этот раз он делал это не по собственной воле, так как вынужден был подчиниться, как инструмент подчиняется мастеру.

–О каких... эм, свойствах ты говоришь?

–Я использовал ее для инкубаторов, в которых изменял живых существ, в том числе и гуманоидов, подвергая их воздействию Силы. Так я создавал новые виды живых существ. Я придавал им желаемую форму и функцию, лепил их своими руками. Силой творил новую жизнь.

–Спроси его, говорит ли он о Sozzea shokko, – вставил Налек.

Немерос не дал Сатто ретранслировать его вопрос. Он ответил, по-прежнему обращаясь к одной лишь Сатто.

–Sozze a shokko – одно из моих творений. Пожалуй, самое успешное из всех.

Сатто с ужасом представила, что бы произошло, если сбросить с орбиты контейнер с сотней таких тварей на планету, где джедаи обучают юнлингов. Если проклятые призраки не перебьют друг друга еще внутри, что, по ее мнению, было бы весьма вероятно, то они убьют каждого джедая до последнего. Не посещали ли подобные мысли и Немероса, когда тот разводил этих тварей? Сатто брезгливо поморщилась, чем вызвала у Немероса лишь удовольствие. Его личность полностью пробудилась ото сна, пугая собственным реализмом.

–Шираки тоже?

–О да, – улыбнулся Немерос, – хорошая работа.

–Я уже сомневаюсь, что хочу знать, чем еще ты тут занимался.

–Ситская алхимия требует от исследователя не только способностей и знаний, но и решимости не каждому доступной. Я ожидаю от тебя... понимания и решительности, Сатто.

По спине Сатто пробежали мурашки, вызванные то ли тембром его голоса, то ли содержанием сказанного.

–Расскажи об этой купели в центре.

–А! Это и есть самое главное. Воплощение моих достижений, моих провалов. Путем бесчисленных попыток, мне удалось изменить сок Fiaco Capo так, что он стал пролонгатором жизни других организмов. Даже в своем изначальном виде сок способен заживлять самые тяжелые раны. Это спасло мне жизнь, когда я, на грани смерти, ступил на поверхность этой планеты. В дальнейшем я изменил ее свойства, а вернее, многократно усилил их. Фактически, в мраке этой пещеры я нашел эликсир бессмертия, который, однако, сыграл со мной злую шутку.

–Что произошло? – Налек весь напрягся и подался вперед.

–Для результата необходимо постоянное использование, которое приводит к зависимости. Жидкость действует на организм как проводник Силы, усиливая способности, но в результате, собственное тело постепенно утрачивает собственную связь с...

–Ты утратил связь с Силой! – Налек вскочил, не веря собственным ушам.

Не прерывай меня, – Немерос оскалился. В его голосе угроза, которая, странным образом, казалась более материальной, чем его бестелесное состояние. – Я терял контроль над Силой, если не принимал целительные ванны хотя бы неделю. Перепробовав все, но не добившись результата, мне оставалось влачить жалкое существование на планете вечно, либо поставлять жидкость туда, где бы я решил обосноваться. Она должна была быть со мной повсюду. Я выбрал этот вариант, когда отправился в мир большой галактики. Амбиции влекли меня к центру, туда, где могли исполниться все мои желания.Но мои враги прознали о моей слабости. Они отрезали меня от жидкости, которая была мне жизненно необходима. Тогда я бежал второй раз, и снова на Танн – единственное место в галактике, где мои силы не подводили меня никогда.

Налек ждал в нетерпении. Он слушал ситха, затаив дыхание, ослепленный надеждой на исцеление, знанием о котором, возможно, обладал призрак. Сатто чувствовала его возбуждение, знала, какие мысли проносились у него в голове. Она надеялась, как и он, но пока не знала на что. Волей случая, надежды джедая оказались связаны с мертвым владыкой ситхом, который так внезапно появился в ее жизни.

–Ты сумел это сделать? Сумел восстановить связь? – не выдержав ожидания, вскричал Налек.

–У тебя получилось, Немерос? Ответь нам! – повторила вопрос Сатто, чтобы точно заставить его говорить.

Призрак скривил рот в усмешке. Его горящие глаза сверкнули недобрым блеском.

–Я тоже хотел бы это знать. Я закончил свой голокрон незадолго до отбытия, но не взял его с собой.

Налек уже открыл было рот, но на этот раз Сатто его опередила.

–Куда ты отправился, Владыка Немерос?

–Эта информация мне не доступна, – неохотно признал ситх, – но я знаю, что когда-то я получил ее из обелиска – антенны, связанной с Силой.

–Антенны, связанной с Силой? – переспросила Сатто, шокированная самим существованием чего-то подобного.

–О да. Создание таких антенн – это искусство по сложности сравнимое с конструированием голокрона.

Налек бросился из лаборатории в главную комнату. Он должен был коснуться его сейчас же, узнать, что скрывал обелиск из неизвестного материала.

–Ему это не по силам, – Немерос скептически, но не скрывая интереса, смотрел ему вслед, – я чувствую в нем рану. Малышка Сатто, ты тоже должна это почувствовать. В этом заключается понимание его положения, как и его судьбы.

–Что ты имеешь ввиду? – обеспокоенно спросила она.

–Ты поймешь, – коротко ответил он.

Налек очень скоро вернулся назад. Без комментариев, он, весь на взводе, обратился к Сатто.

–Спроси его что это за штука и как она работает.

–Что ты сделал?

–Я коснулся его, но ничего не произошло.

–Обелиск – это семь соединенных элементов общего целого, – начал Немерос, не ожидая вопроса Сатто, – каждый из которых работает на кайбер кристалле. Его тело способно собирать в себе жизненную Силу, а также служить емкостью для ее накопления. Сквозь обелиск проходят тонкие каналы, которые соединяют кристаллы в общую систему. Вырастить такой обелиск непросто, да и мало кому было бы интересно этим заниматься. Но эта технология позволяет связываться с другими такими же обелисками в любой точке галактики через жизненную Силу. В этом заключается его особая полезность. В моем дневнике были точные расчеты.

–От него мало что осталось, – вставил Налек.

–Скорее всего, принцип работы должен чем-то напоминать джедайские архивы, или даже голокроны. Он тоже активируется Силой, поэтому у тебя и не получилось, – высказала свое предположение Сатто.

–Так и есть. Свойства у технологий схожи, за тем исключением, что обелиск способен самостоятельно генерировать Силу. Это полезно в таком месте, как это, – Немерос нехотя шевелил губами, принужденный выдавать свои самые ценные секреты.

–Им же нужно как-то... управлять?

–Да, нужно, – выдавил из себя ситх. – Внутри тело обелиска пронизано тонкими каналами, которые отверстиями выходят на поверхность. Закрывая эти отверстия пальцами, можно изменить потоки энергии внутри, и получить доступ к другим его... функциям.

–Таким как?

–Таким как связь.

Сатто заметила, что острый нос Немероса подернулся, словно что-то унюхав, но не придала этому большого значения. Намного больше ее тревожило то, что ей, похоже, придется вновь касаться всякой опасной ситской дряни, от которой у нее уже чуть не поехала крыша.

–Связь с кем?

–Я не откладывал в отголосок личности, заключенной в голокроне, ничего, что касается информации об обелиске, за исключением его строения и назначения, – с видимой неохотой признал Немерос.

–Тогда какой от тебя прок! – раздраженно отреагировал Налек.

Ситх оскалился. Сатто еще не знала до конца, на что был способен призрак Немероса, а потому считала, что Налек зря открыто его провоцировал. Хоть ситх и не проявлял открытого желания помочь, все же пока что он был полезен.