Текст книги "Звездные Войны: Оплоты Власти (СИ)"

Автор книги: Михаил Капитанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 51 страниц)

В пространстве над ареной появилось холоизображение чудовища. Огромный спрут, который медленно передвигался под водой, ощупывая стену, он имел двенадцать щупалец и жуткую пасть посередине. Три больших мутных глаза бешено крутились во все стороны, не моргая, а бесконечное множество тонких нитевидных отростков, уходивших до самой поверхности воды, касались всего, до чего могли дотянуться. Их окончания – небольшие шарики, обладали невероятной тактильной чувствительностью. Почти слепой, в охоте Калнок полагался исключительно на эти тончайшие отростки. Когда что-то достаточно крупное попадало в область его восприимчивости, он чувствовал жертву и открывал свою гигантскую полную плоских острых зубов пасть, начиная засасывать воду вокруг, которая как по зубастой трубе выходила тут же с другой стороны его тела – между щупалец. Как только жертва попадала в эту живую трубу, все тело калнока сжималось, разрывая на части все, что оказывалось внутри.

Голос комментатора Шоукилла по-прежнему разносился над ареной.

–… еще говорят, что порой встречаются старые калноки таких воистину фантастических размеров, что способны своим «дыханием» вызывать приливы и отливы целых морей! Калнок в нашей яме еще совсем молод – ему около двухсот лет, но выловили его давно и специально не кормили в течении нескольких месяцев, подготавливая его безграничный аппетит к сегодняшнему дню! Еще немного, и он начал бы пожирать свои собственные щупальца, но наши участники, наконец, накормят его… собооой!

Последнюю фразу толпа встретила одобрительным ревом, заглушившим даже комментатора, который продолжал:

–… и наши восемь участников должны будут всего лишь перебраться на платформу с другой стороны водоема. Каждый будет иметь специальный компактный пульт-манипулятор, имеющий всего лишь две простые функции. Первая позволит создать двадцать пять спасительных силовых платформ над поверхностью воды, каждая из которых будет функционировать ограниченное время – сего лишь в течении тридцати секунд, а вторую функцию можно будет использовать лишь единожды: нажимаешь на кнопку, и время платформы соперника сжимается до ниииичтожных трех секунд! И повторяю – никаких джетпаков, крыльев и других хитрых примочек! На нашей арене разрешено лишь оруууужие холодное и не очень!

Джарро не следил за приготовлениями на арене, вместо этого все его внимание поглощала беседа с мууном, которого хатт назвал… другом, и таннои, который с видимым трудом говорил о чем-то, указывая полупрозрачной рукой на арену. Сатто никогда не слышала, чтобы хатты придавали слову «друг» больше смысла, чем просто набору букв, но в случае с Джарро… в нем было что-то, что кардинально отличало его от других. За все это время катар, казалось, не изменил ни свою позу, ни выражение безразличия на лице, но зато молодого человека в дальнем углу, сражения немного развлекли, и теперь, когда его лицо было обращено в ее сторону, Сатто сумела повнимательнее рассмотреть его. Она бы сказала, что его лицо было лицом больного, но то было лишь первое впечатление. Его черты были правильными, даже красивыми, если бы не неестественно сжатые губы и хмурые брови, застывшие в одном напряженном выражении. Но что больше всего бросалось в глаза, так это слабый, но заметный ожог вокруг глаз. Возможно, он получил его на одной из карликовых планет, расположенных близко к солнцу, либо от струи пара, пока занимался починкой поврежденного корабля. Как бы то ни было, на его зрение, очевидно, это никак не повлияло.

Ей показалось, что что-то внутри мучило его, не позволяя мышцам лица расслабиться ни на секунду. Раньше, Сатто не жалела, что не обладала способностью читать мысли и чувства других существ, проникая в их сознание с помощью Силы. Она предпочитала полагаться на свою интуицию и не вторгаться без разрешения в чужое ментальное пространство, но сейчас она не могла не подумать, что хотела бы хоть на мгновение заглянуть в разум этого Калена. Это было странное желание при странных обстоятельствах.

После некоторых наблюдений за теми, кто делил с ней ложу, она не могла не подумать, что в каждом из них таилась какая-то загадка. Все они были неординарными личностями, и тем осторожнее ей следовало себя вести.

По нараставшему гулу становилось понятно, что все приготовления на арене закончились, и наступило время для второго представления. Сатто уже успела понять, что во дворце Джарро хатта ничего не происходило без его ведома и участия, и сейчас комментатор развлекал гостей Крайт Пэласа, дожидаясь разрешения хозяина начать игру. На широкой платформе слева от ложи уже стояли восемь участников, проверяя свое снаряжение, и искоса поглядывая друг на друга и на неестественно гладкую воду. Каждый из них занимал свою позицию, отделенную от остальных силовым полем. Каждый осознавал смертельную опасность, ожидавшую их совсем скоро, исходившую в равной степени как от чудовища, притаившегося в спокойной воде где-то снизу, так и от соперников, находившихся в равных условиях: убей, или будь убитым.

Джарро закончил свою беседу и махнул слуге рукой. Тот безошибочно разгадал желание своего повелителя и удалился, чтобы распорядиться о начале второго раунда игр.

–Иииитак! Зрители Крайт арены! Мыыы начинаем! – закричал Шоукил.

Энергетическое поле, сдерживавшее игроков, исчезло. Участники тут же выбежали наружу и направили свои устройства в виде короткой трубки, которые чем-то напомнили Сатто эфес светового меча, вперед перед собой и нажали на одну из двух кнопок. В тех зонах, на которые они указали, появлялись круглые силовые платформы, которые находились в двадцати сантиметрах от поверхности воды, и имея в диаметре три метра. Почти одновременно все восемь гладиаторов перепрыгнули каждый на свою платформу, после чего не прошло и пары секунд, как арену озарили бластерные выстрелы. Хоть гладиаторы и были разделены значительным расстоянием, кто-то из них оказался точен – на одну из платформ рухнуло тело грана. Не теряя ни секунды времени, двое участников, находившихся по обе стороны от убитого, начали создавать платформы в его направлении, стремясь подобрать пульт с его трупа, пока платформа, на которой он лежал не исчезла.

–Ха! Эти двое быстро разобрались в чем смысл нашей игры! Но теперь им предстоит разобраться еще и друг с другууугом! Невероятно, посмотрите на номера восьмого! Как удобно быть террелианской прыгуньей в нашей игре! Смотрите, она перепрыгивает десятиметровые пролеты! Она уже преодолела треть всего расстояния и не обращает никакого внимания на ожесточенную перестрелку сзади!

Террелианка совершала очередной прыжок, как вдруг платформа, на которую та должна была приземлиться поменяла свой цвет с синего на красный. Это могло значить только одно: кто-то сзади использовал отменяющую функцию и отлично подгадал время. У нее не было достаточно времени, чтобы вовремя прыгнуть дальше, и силовое поле испарилось прямо у нее под ногами. Раздался первый всплеск воды…

–Уо-хо! Похоже, нас ждет кровавый поворот событий! Как говорится, чем выше прыгнешь, тем больнее упадешь… хотя… может так и не гов… чтоб меня, смотрите, это калнок!

Оказалось, что после паденья, прыгунья тут же создала еще одну платформу рядом, надеясь на нее забраться. Но сделать этого она не успела. Вдруг, вода вокруг вспенилась, и огромная воронка начала формироваться в воде, засасывая террелианку под воду. Всего через какое-то мгновение, она полностью пропала из виду, а на том самом месте, где еще совсем недавно крутилась воронка, образовался подводный туннель около пятидесяти метров в диаметре, внизу которого виднелась жуткая пасть чудовища и три бледных кровожадных глаза. Вода, засасываемая карлоком, выходила из его тела снизу и поднималась вверх по краям, образуя волну, стремившуюся к центру. Гладиаторы, вовлеченные в перестрелки, быстро прекратили сражаться и крепче уцепились за края своих платформ, чтобы не быть смытыми в воду. Однако, не всем это удалось. С ужасающей мощью, волна обрушилась на них, унеся в пасть карлока еще двух бойцов. После чего вода вспенилась, и только потом, внезапно, словно сверхъестественным образом, успокоилась. Поверхность снова превратилась в зеркальную пленку, скрыв кошмарное чудовище в своих глубинах. Спустя всего две с половиной минуты, половина гладиаторов уже были мертвы, а их пульты сгинули вместе с ними.

–Нааааши игроки не заставляют нас ждать зрелища слишком долго, не правда ли?! Похоже, они решили умереть как можно быстрее! Мы совсем не против, пусть только делают это красиво!

Все выжившие гладиаторы смогли удержаться на платформах с помощью тех или иных приспособлений, и один лишь вуки был достаточно силен и ловок, чтобы намертво вцепиться в край платформы. Отключивший платформу соперницы деварониан получил на свой пульт ее неизрасходованные заряды, и теперь их у него было почти достаточно, чтобы добраться до конца. Однако у вуки на него были другие планы. Создавая платформы, он ловко перепрыгивал с одной на другую, а когда подобрался достаточно близко, метнул вибротопор в спину деварониана. Оружие воткнулось тому в лопатку, он упал и чуть не свалился в воду. Серый вуки, ранив свою жертву, продолжал неумолимо приближаться.

–Сожри меня ранкор, если это не самый сильный и ловкий вуки из тех, что я видел! Ноооо, смотрите что происходит с другого края – похоже, те две решили, что драться друг с другом будет для них слишком опасно, не зависимо от того, кто победит! Похоже, появление карлока произвело на всех неизгладимое впечатление, и теперь они решили действовать сообща, ха-ха! Что ж, этот способ всегда был самым легким для того, чтобы победить в игре, но, как известно, простые решения не всегда подходят для арены смеееерти!

Действительно, на дальней стороне арены человек и мон-каламари, не обменявшись ни единым словом, решили создавать платформы поочереди и использовать их вместе, надеясь добраться до безопасной зоны как можно скорее. Вуки, тем временем, уже добрался до платформы деварониана, и со всей яростью обрушился на него шквалом ударов, держа в каждой руке по топору. Раненому деварониану ничего не оставалось, как пытаться защитить себя, лежа на спине. Он с трудом успел вытащить торчащий в спине топор до появления вуки, и теперь, активировав портативный силовой щит, изо всех сил старался не дать вуки убить себя. Но под тяжестью каждого следующего удара, он все больше и больше слабел. Понимая, что дольше он продержаться не сможет, деварониан нажал кнопку на своем пульте, создав новую платформу совсем рядом, а в момент очередного замаха вуки он перекатился в бок, одновременно отменяя платформу, на которой лежал мгновение назад. Под ногами вуки исчезла опора, и он не успел отреагировать достаточно быстро, находясь в нестабильном состоянии движения в тот момент, когда платформа растворилась в воздухе. Упав в воду, он уже знал, что за этим последует.

–С этим пронырливым негодяем нужно быть осторожнее! Он снова обманул игрока и избаааавился от этого яростного вуки!

На этот раз карлок отреагировал еще быстрее, и едва седой вуки коснулся глади поверхности, как нитевидные отростки тут же его почуяли. Вода вокруг вспенилась, огромные толщи воды начали буквально проваливаться вниз.

–Не может быыыыть! Он успел ухватиться за платформу!

Вуки отчаянно пытался выбраться из воды, но деварониан думал иначе. Он не собирался упускать идеальной возможности избавиться от соперника. Замахнувшись щитом, он из последних сил опустил его вниз, целясь в хваткие пальцы противника. Но удар не достиг цели, в самый последний момент вуки сам разжал руки и полетел вниз.

Дроид-оператор кружил вокруг, не упуская молниеносно развивавшихся событий. Теперь каждый зритель мог видеть падавшего в пасть-трубу вуки в виде трехмерной холопроекции над ареной. Но, как оказалось, тот не совсем падал. Скорее, он летел вниз с поднятыми в замахе топорами, издавая дикий рев, который услышал каждый, даже самый отдаленный зритель. Качнувшись с платформы, он направил свое могучее тело в направлении морды карлока. Топоры одновременно вонзились в гладкую серую плоть глаза глубинного монстра. Карлок издал страшный рев, похожий на вопль боли. В тот же момент, все его бесчисленные нитевидные отростки направились к вуки, который наносил один за другим удары невероятной силы и частоты по глазам и ближайшей плоти неравного врага.

–Я просто не верю своим глазам! Этот вуки не хочет умирать смирно! Такая дерзость и невероятная отвага – это то, за что мы любим арену!

Из развороченных глазниц карлока текли реки крови. Нитевидные отростки опутали вуки с ног до головы и сковали его движения. Карлок, испытывая страшную боль, перестал всасывать воду и начал метаться по дну водоема, утащив вуки за собой. То и дело на поверхности показывались громадные щупальца, затем, обрушиваясь со страшной силой о воду, они возвращались вниз, на глубину. Один из таких неконтролируемых ударов пришелся на бойца мон-каламари, не оставив тому шансов и расплющив того на месте. Не было видно, что происходило под водой, в то время, как оставшиеся в живых человек и деварониан, из последних сил торопились добраться до безопасной финальной платформы.Деварониан с трудом перепрыгивал с платформы на платформу – драка с вуки явно не прошла для него бесследно. Человек продвигался быстро, стараясь не попасть под удары щупалец и не быть сбитым волнами, накатывавшими со всех сторон. Он стал первым, кто пересек финальную линию под оглушительный рев толпы. Чуть позже, за ним последовал и деварониан, чрезвычайно довольный тем фактом, что умудрился остаться в живых. Будучи в состоянии поднять лишь одну руку, он приветствовал ей возбужденную зрелищем толпу зрителей. Он не заметил, как позади него, прямо на финальную платформу, из бурлившей демоном воды, выбирался вуки… Его тело было сплошь изранено ожогами, оставленными нитевидными отростками карлока, во многих местах совсем не осталось шерсти. В тот короткий момент, всем тем, кто наблюдал за происходившим с трибун, казалось, что этот седой дикий воин сумел победить саму смерть. Его раскроенная мокрая шерсть свисала вниз. По ней стекала кровь и прозрачная слизь. В тот момент неимоверной истощенности, он казался самым сильным и отчаянным существом в галактике. Было невероятно, что он сумел пережить столь близкую встречу с карлоком. Сатто успела подумать, что в галактике едва ли нашлось бы хоть десять существ, способных на такое.

Тем временем, деварониан, думая, что все овации публики предназначались ему одному, продолжал раскланиваться перед толпой с галантностью, достойной принцев Бандоона, как вдруг, две все еще достаточно сильные мохнатые лапы обхватили его шею мертвой хваткой. Перед тем, как погрузиться в темноту, он услышал хруст сквозь неумолкающий рев арены. Вуки свернул ему шею. Он с трудом оттащил мертвое тело к краю платформы и сбросил его в воду, при этом что-то злобно прорычав. Когда он развернулся к человеку, на его лице была смесь ненависти и вековой усталости, а каждый следующий шаг давался ему с огромным трудом. Его массивное тело качалось из стороны в сторону, не в силах поддерживать свой вес. Но, несмотря ни на что, он продолжал делать один неумолимый шаг за другим. Человек, попятившись назад в приступе благоговейного страха, споткнулся и упал на платформу, после чего продолжил отступать ползком, не в силах оторвать скованного ужасом взгляда от надвигавшегося вуки. В руке человека был зажат бластер и ему было достаточно просто направить его на вуки и спустить курок, чтобы убить своего врага, но в тот момент вся его воля была начисто уничтожена налитыми кровью глазами, нависшими из-под мокрой шерсти и сулившими ему неизбежную смерть.

Вуки оставалось всего несколько шагов до своего последнего противника, как вдруг его сшибла с ног металлическая сетка, пущенная одним из дронов, патрулировавших арену.

Рядом с Сатто, Джарро усмехнулся, явно довольный неожиданностями, произошедшими на арене. Комментатор Шоукилл не находил себе места, в равной степени потрясенный увиденным, как и все.

–…и это абсолютно против правил! Он прикончил деварониана уже после окончания игры. И все же! То, свидетелями чего мы стали – абсолютно неверооооятно! И, возможно, успевший стать нашим любимчиком, вуки, достоин прощения!? Как вы думаете?

Раздался оглушительный рев одобрения. Тем временем дроид охранник, держа сетку в цепких длинных конечностях, отлетел от финальной площадки и завис над водой. Человек с трудом обретал самообладание, поднимаясь на ноги и все еще поглядывая на заключенного в сетке вуки, который, наконец, все-таки вырубился, потеряв сознание. Казалось, что человек все еще до конца не верил, что тот больше не представляет угрозы, можно было подумать, что он боялся, что внезапно, каким-то невероятным образом, вуки порвет металлическую сетку и ринется заканчивать свое кровавое дело со всей присущей ему непоколебимой яростью.

–Зрители хотят даровать вуки жизнь! Какой поворот событий! Но что же скажет хозяин наших игр – великий Джарро!?

Хатт улыбнулся и помахал собравшейся публике. Затем он, к ее удивлению, повернул голову к Сатто и спросил ее:

–Как бы поступили в космосе чиссов с тем, кто нарушил правила игры?

Она не должна была думать над ответом слишком долго, особенно в том случае, если Джарро прощупывал ее.

–Такое не прощается.

Джарро удовлетворенно кивнул.

–Да. Совершенно разные методы оценки личности. Здесь, в космосе картеля, я поощряю незаурядные качества и храбрость. Изменение правил по ходу игры – катализатор, позволяющий проявиться самым достойным.

Он вновь обратился к зрителям улыбкой щедрого хозяина и поднятым вверх пальцем. Проекция хатта висела над ареной, давая всем и каждому узнать его волю.

–О дааа! Наш кровавый берсерк спааасен!

Джарро, тем временем, уже вернулся к разговору с мууном. От внимания Сатто не ускользнуло, что влиятельный таннои получал от кровавого представления не больше удовольствия, чем она сама. Его большие круглые глаза рефлекторно расширялись и становились еще больше каждый раз, когда видели очередную сцену насилия.

Арена снова менялась. Раненый карлок, в поиске убежища, выполз в открывшееся отверстие на дне, следуя за уходившим течением воды. Когда монстр пропал из виду, по бокам арены открылись шлюзы, из которых в освободившуюся полость с грохотом высыпался тот самый рыжий песок, а специальные дроиды утрамбовали его так, чтобы поверхность была жесткой и ровной. В то же время израненного отключившегося вуки погрузили на носилки медицинские дроиды и под аплодисменты толпы увезли с края арены.

Шоукилл, тем временем, рассказывал, сколько необычных, непредсказуемых сражений ему довелось повидать. О том, как бывали случаи, когда все участники игры умирали, а также о том, что ни разу не видел, чтобы не умер никто.

Но вот зрители притихли, потому что все приготовления на арене были сделаны, и вместо водной глади и песчаных дюн, перед глазами зрителей предстала абсолютно ровная поверхность прессованной красной пыли. Свет приглушился во всем громадном пространстве арены, создав довольно правдоподобный эффект сумерек.

На арене появилась сама Снейд. Ступив на рыжий песок, она на мгновение остановилась, чтобы вдохнуть его запах полной грудью. Это была женщина человек, среднего роста, с длинными черными волосами, собранными снизу металлическим обручем. На ней были черные одежды, которые повторяли изгибы ее тела, но не облегали его. Рукава туники заканчивались на локтях и продолжались длинными перчатками, также и ботинки, доходившие до середины голени. Она могла бы показаться красивой, если бы не шрамы и злобная ухмылка, не сползавшая с ее губ. Когда она вышла на середину арены поигрывая суставами, шаги ее были легкими и уверенными. Она походила на проснувшуюся змею, следом за которой волочились два металлических хлыста, каждый из которых состоял из множества подвижных острых соединений. Крепко держа изогнутые рукояти, которые, казалось, были продолжением ее собственных рук, она неторопливо ходила из стороны в сторону, поджидая своего противника.

Сатто пришло на ум, что ее действия чем-то походили на боевую медитацию, с помощью которой Снейд настраивалась на предстоящий поединок.

В ложе, велением руки Джарро подозвал к себе катара Зеда, который до сих пор так и стоял в тени, не двигаясь с места. Тот подошел к хатту, прихватив с собой длинный посох. Его походка была легкой, а каждое движение высокого тела таило в себе скрытую скорость и упругую силу. Сатто была знакома эта физическая самоуверенность на собственном примере: когда тело в результате изнурительных тренировок и таланта становится совершенным в своей естественности орудием. Он был одет в легкие бежевые и коричневые одежды, которые прикрывали тонкую броню, никак не сковывавшую его движения, и бордовый плащ, перекинутый через левое плечо и доходивший ему до колен. Шерсть на его лице была черно-оранжевого паттерна, а темные длинные волосы – собраны на затылке в тяжелый пучок. Желтые холодные глаза с вертикальным зрачком-щелкой выражали нетерпение и готовность к бою.

–Ты выходишь на арену, Зед, сейчас.

Этого было достаточно. Катар кивнул и надел на лицо истертую временем старую маску. В мгновение, его лицо превратилось в застывший и принявший форму маски кошмар. Костяного цвета и овальной формы, она длинными острыми зубами уходила с середины до самого низа. Левая глазница маски походила на классический разрез Т-визора, правая – круглая, горела красным. Один его облик, должно быть, вселял ужас в сердца его врагов.

Он сделал несколько шагов к краю ложи, но остановился и, не оборачиваясь, спросил:

–А как же она?

–Она не представляет угрозы.

После секундного колебания он встал на парившую у края платформу и взялся одной рукой за вертикальный шест. Небольшой диск отлетел от ложи хатта, и плавно опустился к поверхности арены. Зед ступил на землю, держа посох в опущенной руке. Снейд, разглядев маску еще во время спуска, перестала ухмыляться. Ее лицо осталось таким же жестким, но стало, вдруг, предельно сконцентрированным и серьезным. Он стоял в двадцати метрах от нее, полуобернувшись в сторону своего хозяина, когда она крикнула:

–Так это ты?!

Катар даже не обернулся на ее окрик. Живой статуей, он стоял на месте, ожидая повелительного жеста руки, или едва заметного кивка головы Джарро хатта. Снейд, взбешенная его безразличием, крикнула снова:

–Я знаю кто ты! Знаю, кем ты был! Я не боюсь тебя! Сегодня я убью тебя!

Наконец, Джарро поднял руку и лично разрешил бою начаться. Трибуны, гудевшие ровным шумом во время перерыва, затихли, и даже комментатор Шоукилл, казалось, затаил дыхание, не желая пропустить ни одного удара, ни одной пролитой капли крови.

Красный плащ колыхнулся за его спиной, когда Зед направился в сторону своего врага. Он не торопился, но уверенным упругим шагом шел вперед. Снейд нанесла удар первой широким горизонтальным взмахом. Ее хлыст удлинился до десяти метров, что позволило использовать его на большом расстоянии. Катар увернулся в горизонтальном прыжке, и, приземлившись на ноги, резко ускорился, бросившись вперед. Он увернулся и от второго вертикального удара, который тут же последовал сразу за первым. Зед отскочил в сторону и, казалось, должен был потерять равновесие и скорость, но этого не случилось – он лишь немного изменил направление своего движения и теперь бежал по дуге, сокращая расстояние до своей цели. Снейд отскочила назад от удара посохом, направленного ей в живот. Ее глаза расширились от удивления, когда оружие быстрого катара удлинилось выскользнувшим на конце плоским лезвием, едва не задевшим ее. Она уже собрала хлысты до двухметровой длины для удобства в ближнем бою и теперь кружилась вокруг противника, нанося скользящие внезапные удары со всех сторон. В тот момент их сражение было похоже на смертельный танец, подобные тем, что Сатто часто приходилось видеть на тренировочных спаррингах джедаев, с той разницей, что здесь все должно было закончиться смертью.

Устрашающая маска постоянно мелькала в глазах Снейд. Противник парировал или отвел все ее удары и теперь уже надвигался сам. Он быстро суспел освоиться с манерой ее боя: удивительно, но он не противодействовал ее перетекавшим из одного в другой смертоносным ударам, но потакал им, плавно уворачиваясь и отводя металлические нити-лезвия так, чтобы не терять собственного моментума.

В одной из атак, Снейд внезапно удлинила свой хлыст и тот, окрутившись вокруг копья, казалось сковал движения катара. Последовал взмах второго хлыста, который должен был стать решающим, но Зед, вместо того, чтобы пытаться освободить свое оружие, просто отпустил его, а сам, в пируэте, проскользнул вдоль все еще натянутого хлыста, выхватив вибронож с костяной рукояткой.

На лице Снейд все еще было удивление, когда она почувствовала теплую жидкость, стекавшую вниз по ее шее. Вдруг, ей стало трудно дышать. Она упала на песок, и, касаясь его щекой и губами, что-то шептала. Над ней стоял высокий воин в забрызганной кровью жуткой маске. Возможно, если бы он наклонился ближе, то смог бы различить слова: «Почему… я… тону… в… пустыне…». Но вместо этого, он небрежно отшвырнул рукоятку хлыста подальше ногой и молча смотрел как она умирает, захлебываясь в собственной крови.

После последнего судорожного всхлипа прошло несколько секунд абсолютной тишины, и только потом арена взорвалась оглушительным ревом зрителей, уже в холоповторе следивших за последним разворотом и режущим ударом, стоившим Снейд жизни. Бой закончился очень быстро: не прошло и пары минут, как Зед ступил на арену, а он уже возвращался в ложу Джарро.

Оказавшись внутри, он поднял окровавленную маску и, осмотрев помещение, остановил свой взор на Джарро, который, в свою очередь, сказал:

–Ты снова играешь со своей жертвой. Однажды это может стоить тебе жизни.

Зед не ответил. Уголки его губ дрогнули в непонятном мимическом жесте. Он прошел в угол, который покинул совсем недавно и встал в ту же самою позу, в которой стоял до этого. Кровь капала с его маски и медленно текла по щеке, окрашивая шерсть на лице в красный цвет, его нос несколько раз дернулся, вдохнув ее металлический запах. Не спуская с него края глаза, Сатто не могла отделаться от мысли, что этот катар получал особое удовольствие от смерти, но только когда отнимал жизнь своими собственными руками.

Тем временем Джарро, не задерживаясь ни на секунду после просмотра последнего боя, направился в сторону выхода. Для всех, кто присутствовал в ложе, это было знаком, после которого все поднялись следом. Муун и таннои последовали за хаттом, Зед так и остался стоять в своем углу, один лишь Кален все еще не сводил глаз с арены, так и не двинувшись с места. Перед тем как выползти из ложи, Джарро на мгновение остановился и сказал:

–Я жду тебя сегодня в обычное время, Кален, покажешь мне свои находки, – а немного погодя обратился к Сатто. – С тобой мы побеседуем позже, Фастблю. Ты расскажешь мне о своем народе и о том, как оказалась так далеко от дома. А пока, мои техники займутся кораблем. Забери из кабины все, что принадлежит тебе.

Тут же, непонятно откуда, рядом с Сатто появился толстый твилек и в присущей ему чопорно-высокомерной манере, проговорил:

–Следуйте за мной. Я отведу вас в ваши апартаменты.

Сатто вышла из ложи через другой проход, нежели Джарро, следуя за своим проводником. Пока она шла, ее мысли были направлены назад, в ближайшее прошлое. Она раз за разом прокручивала в голове события, произошедшие с ней за день. Много всего случилось в короткий промежуток времени, и она не хотела упустить ничего важного из первого впечатления о том, что происходило во дворце. Здесь, на орбите планеты Танн, происходили важные события. Кем бы ни был присутствовавший в ложе таннои, он и его народ имели непосредственное отношение к планам Джарро. У нее пока не было никаких подробностей, более того, у нее не было даже зацепок, которые помогли бы ей проложить путь к правде, но зато появилась уверенность в том, что она была на правильном пути.

Сейчас ей нужно было разузнать как можно больше информации об окружении хатта, не привлекая к себе излишнего внимания, и, похоже, Сатто знала с какой стороны подступиться. Каждый из тех, кто был в ложе, по всей видимости, имел с Джарро какие-то особые отношения. Все они не случайно занимали столь близкое положение к самому неординарному хатту в галактике, и Сатто хотела бы выяснить, что их связывало. Ей было интересно, насколько близко связан муун с банковскими кланами, а кроме того, ее волновал смертельно опасный катар в страшной маске. Она была уверенна, что, несмотря на удивительные навыки, которые он показал на арене, это было далеко не все, на что тот был способен. Ей не хотелось бы столкнуться с ним лицом к лицу в схватке, не зная, чего от него ожидать, а возможность такой конфронтации нельзя было игнорировать. Она была джедаем и страх должен был быть ей чужд, но что-то в Зеде пугало даже ее – что-то дикое, что-то зловещее.

Но даже драка с этим страшным катаром волновала ее не так сильно, как возникшие внезапно непривычные ощущения в Силе. Впервые она почувствовала это, как только вынырнула из гиперпространства в систему Танн – гнетущая, сдавливающая пустота и… странная боль в Силе, но в тот момент не придала этому большого значения, решив, что это было вызвано переутомлением после долгого перелета. Но в течении дня ее восприятие Силы не изменилось – чувство отсутствия, жажды Силы сохранились, оставляя у Сатто неприятные ощущения, которые ей не с чем было сравнить. Никогда раньше она не испытывала ничего подобного. Никогда чувства не были настолько накалены.

Однажды, будучи еще совсем молодым падаваном, Сатто случайно услышала, как магистр Тору рассказывал ее учителю о планетах, живая Сила которых была поглощена древними безумцами – ситхами. Так, кажется, он называл существ, некогда использовавших темную сторону Силы. Ее мастер тогда отнесся к словам магистра довольно скептически, но Сатто слушала внимательно и навсегда запомнила слова, сказанные магистром Тору. Он сказал, что несмотря на все их преступления, не смотря на дикую ярость, питавшую их волю, они, возможно, смогли понять и приблизиться к истоку Силы ближе других. Эта близость, в свою очередь, могла и стать причиной их безумия. Сатто никогда не понимала этих слов, но теперь, внезапно вспомнив их, ее тело почему-то покрылось мурашками.

Но тогда магистр Тору упомянул кое-что еще. Он сказал, что древние джедаи, которым довелось побывать на «высушенных» планетах, в последствии описывали свои ощущения такими словами, как пустота, удушье, жажда, тревога, а также упоминали непреодолимое желание улететь оттуда как можно скорее. Сатто не испытала чего-то настолько пугающего, но, тем не менее, эта история была первой, которая пришла ей на ум, когда она всерьез задумалась о странном искажении в Силе, которая чувствовалась в этой системе. После всех этих размышлений, ее миссия предстала пред ней еще более запутанной и таинственной, чем прежде.