Текст книги "Наследник Новрона"

Автор книги: Майкл Салливан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 53 страниц)

Глава 18
ПРАЗДНИК ЗИМЫ

В камере было темно. Амилия лежала в объятиях Бректона, размышляя о том, что произошло невозможное: она одновременно испытывала блаженство и страх.

– Смотри, – прошептал Бректон.

Амилия подняла голову и увидела слабый свет, падавший из-под двери последней камеры. В его бледном сиянии все фигуры казались бесплотными, лишенными цвета. Принцесса Ариста, сэр Адриан и Деган Гонт лежали в коридоре на соломе, которую принесли из остальных камер. Все трое походили на подготовленные к похоронам трупы. Многочисленные повязки на теле сэра Адриана приобрели пугающе багровый оттенок. Принцесса стала такой худой, что ее почти невозможно было узнать, но хуже всех выглядел Деган Гонт. Он был похож на обтянутый бледной кожей скелет, и если бы не слабое дыхание, можно было бы подумать, что он умер несколько дней назад.

Ночью в тюрьму пробрался мужчина, чтобы их освободить. Он сумел открыть двери камер, но его план побега провалился, и теперь он бродил по темнице в поисках выхода.

– Уже утро, – сказал сэр Бректон. – Наступил первый день Праздника зимы.

Сообразив, что появление света означает наступление нового дня, Амилия заплакала. Бректон не стал ничего спрашивать, только крепче прижал ее к груди. Время от времени он очень нежно гладил ее по волосам. Еще вчера Амилия и представить не могла, что такое возможно.

– С тобой все будет в порядке, – уверенно сказал Бректон. – Как только императрица узнает о вероломстве регентов, она тебя спасет. Ее ничто не остановит.

Амилия, постаравшись унять дрожь, сжала руку рыцаря.

– Модина так же является пленницей, – сказала Ариста.

Амилия думала, что принцесса спит. Однако сейчас она увидела, что глаза Аристы открыты и голова слегка повернута в их сторону.

– Она всего лишь марионетка в руках Сальдура и Этельреда, которые всем управляют.

– Значит, все обман? Хитрая уловка? В том числе и история о том, что она убила проклятого Руфуса? – спросил Бректон.

– Нет, это правда, – ответила Ариста. – И я тому свидетель.

– Вы там были? – спросила Амилия.

Ариста ответила не сразу, потому что ее начал душить кашель.

– Да, тогда это была другая, сильная и смелая девушка, – сказал она после того, как справилась с приступом. – Самая обыкновенная, но полная решимости спасти отца. Она ничего не боялась. Я видела, как она вооружилась большим осколком стекла, чтобы сразить неуязвимое чудовище с лошадь величиной.

– Но, миледи, – вмешался Бректон, – если императрице удалось совершить нечто подобное, я уверен…

– Она не сможет нас спасти! – разрыдалась Амилия. – Она мертва!

Бректон бросил на нее ошеломленный взгляд. Амилия показала на льющийся из-под двери свет.

– Наступили зимние праздники. Модина покончила с собой на рассвете. – Она вытерла лицо. – Императрица умерла в своей спальне, глядя в окно на восход солнца.

– Но как же так? – воскликнул Бректон.

– Она не хотела выходить замуж за Этельреда, – пояснила Амилия. – Вот почему ей не хотелось жить. У нее не осталось на это причин. Она… Она…

Она вскочила на ноги и заметалась по коридору. Бректон тоже встал и последовал за ней.

Адриан проснулся оттого, что Ариста снова начала кашлять. Он попытался сесть, однако накатившая слабость помешала ему это сделать. На его лице появилась гримаса боли. Он с трудом подвинулся к принцессе и положил ее голову себе на бедро.

– Как ты? – спросил он.

– Мне страшно. А ты?

– Замечательно. Не хочешь потанцевать?

– Может быть, немного позже, – ответила Ариста. Ее тело было покрыто синяками и красными метками от зубов крысы. – Звучит ужасно, но я очень рада, что ты здесь.

– Звучит глупо, но и я рад, что попал сюда, – ответил он.

– Да, глупо.

– За последнее время я совершил кучу идиотских поступков.

– Пожалуй, все мы были не на высоте.

Адриан недовольно покачал головой:

– Ну, до меня тебе далеко. Я поверил Сальдуру. Я заключил сделку с ним и Луисом Гаем. Отличный выбор! Вы с Ройсом никогда бы так не поступили. Ройс наверняка попытался бы использовать промежутки между поединками, чтобы спасти вас с Гонтом. А ты… Ты бы, наверное, придумала способ овладеть всей империей. Нет, из нас троих как раз у вас с Ройсом имеется голова на плечах.

– Ты думаешь, я умная? – тихо спросила Ариста.

– Ты? Конечно. Много ты знаешь женщин, которые, не будучи солдатами, ухитрились бы захватить целый город в ходе вооруженного конфликта или победить врагов монархии и спасти своего брата, а заодно и все его королевство от гибели? И многие ли из них осмелились бы в одиночку проникнуть в императорский дворец?

– Ну, о моем последнем приключении лучше не вспоминать. Я ведь с треском провалилась, ты разве забыл?

– Три попытки – два попадания, это не такой уж плохой результат, – с добродушной улыбкой возразил Адриан.

Они помолчали.

– Интересно, что сейчас происходит в городе? – спросила через некоторое время Ариста. – Наверное, уже полдень. За нами давно должны были прийти, чтобы сжечь на костре.

– Возможно, Этельред в последний момент передумал, – предположил Адриан.

– Или они решили оставить нас здесь умирать от голода.

Адриан ничего не ответил. Ариста подняла на него глаза и долго смотрела, не отрывая взгляда от его лица.

– В чем дело? – спросил он.

– Я хочу попросить тебя об одолжении.

– О каком одолжении.

– Мне трудно об этом говорить, – сказала она.

Он прищурился:

– Я весь внимание.

Ариста продолжала колебаться. Наконец она тяжело вздохнула и выпалила, не глядя на Адриана:

– Убей меня.

– Что ты несешь?

Адриан чуть было не поперхнулся от удивления. Она повернулась к нему лицом, искательно заглянула в глаза.

– Даже не заикайся об этом, – недовольно воскликнул он.

– Я хочу, чтобы ты меня задушил. – Она взяла его руку и прижала к своей шее. – Просто сожми вот здесь пальцы покрепче. Я уверена, что это не займет много времени. И не думаю, что мне будет больно. Пожалуйста, я так слаба, а Ройс не принес ни воды, ни пищи. Я хочу, чтобы все поскорее закончилось, хочу положить конец этому кошмару…

Адриан молча смотрел на заплаканную Аристу. У нее была теплая шея. Губы его задрожали.

– Все дело в крысе. Она собирается меня… – Ариста помолчала и снова умоляюще взглянула на Адриана: – Прошу тебя. Ну пожалуйста…

Адриан окинул взглядом покрытые укусами руки и ноги Аристы.

– Здесь никого не съедят живьем, – сказал он уверенным тоном. – Ройс найдет выход. Он всегда выкручивается из любой ситуации, это его работа. Мы ведь еще способны творить чудеса, верно? Помнишь, Алрик называл нас волшебниками? Держись, осталось совсем немного.

Адриан убрал ладонь с шеи Аристы и прижал к себе девушку здоровой рукой. Он чувствовал, что все у него внутри омертвело, и лишь боль от ран напоминала, что он еще жив. Он гладил волосы Аристы, а ее тело содрогалось от рыданий. Постепенно она успокоилась и погрузилась в сон. Потом задремал и Адриан.

– Ты не спишь? – спросил Ройс, усаживаясь рядом.

– Уже нет. Нашел что-нибудь интересное?

– Как ты себя чувствуешь?

– Бывали дни получше этого. С чем пришел? Надеюсь, у тебя появились хорошие идеи? Я только что рассказал Аристе, какой ты мастер по безвыходным ситуациям.

– Как она? – спросил Ройс.

Адриан посмотрел на принцессу. Девушка спала, положив голову на его бедро.

– Ариста просила, чтобы я ее убил.

– Значит, плохи дела.

– Ну, ты узнал, как нам отсюда выбраться? – спросил Адриан.

– Ничего хорошего сказать не могу. Я трижды осмотрел каждый дюйм темницы. Стены толстые и прочные. Нигде нет ни трещин, ни слабых мест. Даже у Магнуса с его чудесными инструментами ушло больше недели, чтобы сюда пробиться. Никто не знает, сколько мы потратим времени, чтобы выбраться наружу. Я нашел лестницу, ведущую наверх, очевидно, к входу в темницу, но никакого замка там нет. Проклятие, нет даже двери. Лестница заканчивается каменным потолком, и я до сих пор не понимаю, что это значит.

– Это магический замок, как в Гутарии. У серетов в Северной башне есть меч с изумрудом в рукояти, это ключ.

– Тогда понятно. Дверь, через которую я сюда проник, не поддается. Она не заперта, значит, ее чем-то заклинили. Вероятно, это наш единственный шанс выбраться отсюда. Она сделана из дерева, поэтому можно попытаться ее поджечь. Впрочем, дверь довольно толстая, и я не уверен, что она будет гореть, даже если мы воспользуемся соломой и маслом из лампы. Но даже если дым не убьет нас раньше времени, его уж точно заметят стражники. Они будут ждать нас наверху.

– Ариста и Гонт не смогут вылезти из колодца, – заметил Адриан.

– Да, но это лишь одна из проблем. Я уверен, что веревки в колодце уже нет. Не знаю, что случилось, то ли Магнуса схватили, то ли он нас предал. В любом случае тот, кто заклинил дверь, скорее всего забрал и веревку.

– Что будем делать?

Ройс пожал плечами:

– По-моему, лучше всего было бы дождаться темноты и поджечь дверь. Может быть, никто не заметит дыма, и она сгорит до того, как мы задохнемся. Если мне удастся незаметно выбраться, я прикончу стражников, а потом придумаю, как тебя вытащить из колодца.

– Слишком много неизвестных.

– Не спорю, но ты сам меня спросил, что делать. – Ройс устало вздохнул. – У тебя есть хоть какая-нибудь еда?

Вместо ответа Адриан перевел взгляд на спящую принцессу.

– А как насчет волшебства? – сказал он, продолжая обнимать девушку здоровой рукой. – Конечно, Ариста очень ослабла, но вдруг…

Ройс скептически покачал головой.

– Стены здесь повсюду покрыты рунами. Точно такие же были в темнице, где держали Эсрахаддона. Если бы Ариста могла, она уже это сделала бы.

– Может, нас спасет Альберт?

– Если у него есть голова на плечах, он будет сидеть тихо. Привлекать сейчас внимание к своей особе не в его интересах.

– А сделка, которую тебе предлагал Меррик?

– Ты откуда об этом знаешь? – удивился Ройс.

– Он мне сам рассказал.

– Ты с ним разговаривал?

– Мы играли в шахматы.

Ройс пожал плечами:

– Нет никакой сделки. Он уже сказал мне то, что я хотел знать.

Некоторое время они сидели молча.

– Сомневаюсь, что это послужит утешением, – наконец заговорил Адриан, – но я ценю, что ты пришел. Я знаю, что ты сделал это ради меня.

– Ты еще не устал повторять одно и то же?

– Да, но сейчас я почти уверен, что это в последний раз. Во всяком случае, я нашел Гонта. Отличный из меня получился хранитель наследника. Он практически мертв.

Ройс удивленно посмотрел на Гонта.

– Значит, это и есть наследник Новрона? По правде говоря, я ожидал увидеть что-то необычное, что отличает его от других. Например, шрам на лице или повязку на глазу.

– Или деревянную ногу.

– Вот именно.

Ройс и Адриан сидели плечом к плечу у стены в свете тускло мерцавшей лампы. Ройс берег масло. Через некоторое время к ним подошли Бректон и Амилия. Они опустились на солому рядом с Аристой. Глаза у леди Амилии покраснели от слез. Она приветственно кивнула Адриану с Ройсом и положила голову на плечо Бректону.

– Ройс, это сэр Бректон, – представил рыцаря Адриан.

– Да, я узнал его, как только открыл дверь. На мгновение мне показалось, что я снова вижу Уэсли.

– Уэсли? Вы встречали моего брата?

– Мы оба его знали, – ответил Адриан. – Сожалею, что ничего не мог о нем рассказать во время пира. Мы с Ройсом служили с Уэсли на борту «Изумрудной бури». Ваш брат принял на себя командование кораблем, когда убили капитана. За свою жизнь я служил под началом многих офицеров, но должен совершенно честно признать, что никогда не встречал более достойного и благородного человека. Если бы не отвага Уэсли во время сражения, мы с Ройсом погибли бы в Калисе. Он бросился в самоубийственную атаку, чтобы другие могли уцелеть.

Ройс одобрительно кивнул.

– Вы не устаете меня поражать, сэр Адриан, – сказал Бректон. – Если это правда, то я благодарю вас. Из нас двоих Уэсли всегда был лучшим. Мне остается надеяться, что я приму смерть хотя бы наполовину с таким же достоинством, как он.

Сальдур, с трудом сдерживая ярость, поднимался по лестнице на пятый этаж. Было уже далеко за полдень, и все участники церемонии должны были отправиться в собор несколько часов назад. Сам патриарх ожидал начала церемонии.

Прошло много лет с тех пор, как патриарх в последний раз покидал свои покои в Эрваноне. Те, кто хотел его увидеть, рассчитывали получить совет или благословение, сами отправлялись в Коронную башню. Но и там добиться аудиенции удавалось лишь немногим. Все знали, что патриарх нередко отказывает в этом аристократам и даже королям. Более того, высокопоставленные сановники церкви никогда его не видели. И Сальдур, который являлся епископом Медфорда в течение десяти лет, не был исключением. Галиен, бывший архиепископ Гента, живший вместе с патриархом в Коронной башне, никогда не встречался с ним лицом к лицу. Хотя стражи Церкви часто посещали башню, Сальдур сомневался, что патриарх позволяет им лицезреть свою особу.

Тот факт, что патриарх покинул Коронную башню ради столь важного случая, являлся личным достижением Сальдура, и он с нетерпением ждал встречи со своим духовным отцом и великим главой церкви Нифрона. Предполагалось, что бракосочетание станет чудесным и трогательным событием, роскошным и торжественным, а в конце церемонии под музыку грандиозного оркестра в небо взовьются сотни белых голубей. Сальдур начал готовиться к нему много лет назад, когда провалился план возведения на императорский трон лорда Руфуса.

В то время как дьякон Томас нес околесицу, утверждая, что стал свидетелем чуда, юная девушка по имени Трейс убила гиларабрина. Но поскольку Сальдур когда-то публично заявил, что только истинному наследнику Новрона под силу победить чудовище, бредовые речи дьякона могли обернуться для заговорщиков серьезной проблемой. И тогда куратор Церкви Луис Гай предложил самое простое решение, то есть прикончить обоих – и дьякона, и девушку. Но Сальдур увидел в этой ситуации другие возможности.

Патриарх хотел сделать Сальдура следующим архиепископом Гента, чтобы тот занял место Галиена, погибшего во время нападения гиларабрина. Это была одна из высших должностей в церковной иерархии, поскольку архиепископ подчинялся лишь патриарху. Очень привлекательное предложение, но Сальдур знал, что пришло время взять в свои руки бразды правления и создать Новую империю. Он сбросил церковные одеяния и облачился в платье политика, чего не делал ни один церковный сановник со времен патриарха Венлина.

Сальдур сумел пережить осуждение королей и епископов в битве против традиций и невежества. Он настаивал, льстил и убивал, чтобы достичь своей цели, каковой было создание сильной единой империи, ибо только она одна могла изменить мир к лучшему. Он верил, что под его умелым руководством Новая империя засияет в блеске новой славы. Только обделенные умом людишки вроде Этельреда и его приспешников наивно верили, что ее воплощением станет сидящий на троне человек. Сальдур мечтал о новой цивилизации и о возрождении прежнего величия империи. Праздник зимы должен был стать кульминацией всех его усилий, увенчанием долгой, упорной борьбы. Оставался последний смертный бой, и Сальдур знал, что победа достанется дорогой ценой.

Он рассчитывал, что мятежники за ночь устанут и выдохнутся, но оказалось, что их ярость не погасла, напротив, они почти вышли из-под контроля. Регента раздражало, что город, в котором в течение последних лет царили порядок и спокойствие, именно сейчас впал в неистовство. В прошлом непосильные налоги, за счет которых пировали и утопали в роскоши короли, породили голод и нищету. Однако горожане никогда не устраивали мятежей. И сейчас их поведение казалось Сальдуру странным и сбивало с толку.

Даже Меррика удивили волнения, которые возникли неожиданно и одновременно в разных местах. Сальдур ожидал проявления некоторого разочарования из-за того, что турнир не выявил победителя, но не мог предположить, что нарушителей порядка будет так много. Он понимал, что один из рыцарей может уцелеть, и тогда сторонники его соперника начнут возмущаться. Однако он никак не рассчитывал, что оба соперника останутся в живых. Поскольку они не совершили очевидного для всех преступления, их арест выглядел плохо обоснованным. Тем не менее реакция толпы была явно избыточной.

Сначала он думал, что эту проблему будет нетрудно решить с помощью силы, и приказал дюжине солдат, закованных в тяжелые доспехи, разогнать зачинщиков беспорядков. Однако они вернулись ни с чем, потеряв при этом нескольких товарищей убитыми и ранеными. Им пришлось столкнуться не с горсткой мятежников, а с настоящим восстанием горожан. Досадная история, но она не вызвала у Сальдура серьезных опасений. Он послал за Южной армией, рассчитывая, что очень скоро она восстановит порядок. На это потребуется один день, не больше. А пока Сальдур намеревался провести церемонию бракосочетания согласно намеченному плану.

Однако ее начало пришлось отложить на несколько часов, у Сальдура ушло все утро на организацию военного эскорта для поездки в собор. Никаких проблем с этим не возникло, и теперь оставалось привезти туда жениха и невесту. Сальдуру хотелось сделать это как можно скорее, но Ланис Этельред ушел за Модиной и до сих пор не вернулся. Уж не решил ли он вступить в супружеские права до бракосочетания? Так или иначе, регенту надоело ждать.

Поэтому он направился к спальне императрицы и обнаружил, что у входа в покои стоят двое стражников. Он с удовлетворением отметил, что Нимбус выполнил его приказание. Не говоря ни слова, Сальдур распахнул дверь и замер на пороге, ошеломленно взирая на ужасающую картину.

Прежде всего он увидел большую лужу крови на белом мраморном полу спальни. Затем взгляд его упал на разбитое зеркало и раскиданные повсюду осколки, похожие на сверкающие острова посреди моря красной крови.

– Что ты наделала? – потрясенно воскликнул Сальдур.

Модина медленно отвернулась от окна и с удивительным спокойствием взглянула на него. Ее длинная белая ночная рубашки была окрашена кровью до самых колен. Модина смотрела на регента без малейших признаков тревоги или растерянности.

– Он осмелился прикоснуться к императрице, – с простодушным видом ответила она, – а это запрещено.

Этельред лежал на полу в позе сломанной куклы, из горла у него торчал восьмидюймовый осколок стекла.

– Да как ты посмела…

Модина все с тем же любопытством продолжала смотреть на Сальдура, наклонив, словно птица, голову набок. В руке она держала еще один длинный и острый осколок. И хотя он был обернут куском ткани вместо рукояти, девушка стиснула его так сильно, что по запястью текла кровь.

– Неужели ты, слабый старик, надеешься справиться с молодой и крепкой крестьянкой, вооруженной осколком стекла? – хладнокровно спросила она.

– Стража! – крикнул вместо ответа Сальдур.

Двое солдат вошли в комнату, но кровавое зрелище почему-то не вызвало у них никакой реакции.

– Взять ее! – приказал Сальдур.

Однако никто из них не двинулся с места. Оба застыли у порога в полном безмолвии.

– Я сказал, взять ее!

– Нет никакой нужды кричать, – сказала Модина спокойным, безмятежным голосом и направилась к Сальдуру прямо по кровавой луже.

За ней тянулась цепочка жутких красных следов. Сальдуром овладела паника. Он посмотрел на стражников, потом перевел взгляд на императрицу, которая подходила к нему с похожим на кинжал осколком стекла в руке.

– Что вы стоите? – обратился Сальдур к солдатам. – Неужели вы не видите, что она безумна? Она убила регента Этельреда!

– Прошу прощения, ваша светлость, – сказал один из стражников, – но она императрица, наследница Новрона. Дитя бога.

– Она безумна!

– Нет, со мной все в порядке, – сказала Модина холодно и уверенно.

Страх у Сальдура сменился обжигающей яростью.

– Возможно, ты сумела обмануть стражников, но у тебя все равно ничего не выйдет. Верные мне люди, Южная императорская армия уже находится на подступах к городу.

– Я знаю, – ответила Модина с пугающим бесстрастием. – Я знаю все. – Она кивнула стражнику и добавила: – Как и положено дочери Новрона. Например, я знаю, что ты убил Эдит Мон за помощь Аристе, но она не имела к этому отношения, так как принцессе помогала я. Ариста несколько недель жила в моей спальне. Я знаю, что ты организовал арест Гонта. Мне известно, что ты нанял Меррика Мариуса, чтобы убить Эсрахаддона. Ты заключил с ним сделку, в результате которой тот сдал морским гоблинам портовый город Тур Дель Фур. Мне известно, что ты подговорил гнома по имени Магнус предать Ройса Мельборна в обмен на его кинжал. Я знаю, что ты убедил Адриана убить сэра Бректона во время турнира. Это ты снабдил Бректона копьем с боевым наконечником. Однако рыцари не стали убивать друг друга. И мне хочется думать, что это я приложила к этому руку. Ты был уверен, что все предусмотрено, но не предполагал, что начнется мятеж. Ты не знал, что по городу расползлись слухи о твоем предательстве и о том, что доказательства будут представлены на финальном поединке турнира. И вчера толпа собралась не только для того, чтобы насладиться зрелищем, горожане хотели убедиться в правдивости слухов о твоем предательстве. И еще мне известно, что ты планировал убить меня. – Она посмотрела на тело Этельреда. – На самом деле это была его идея. Он не любит женщин. А ты хотел запереть меня в какой-то дыре, чтобы я сошла там с ума.

– Откуда ты все это знаешь?

Теперь Сальдуру стало по-настоящему страшно. Действительно, эта девчонка, дочь крестьянина, убила гиларабрина. Модина прикончила Этельреда, и ей были известны все его тайны до единой. Неужели она и в самом деле обладает даром всеведения?

Модина снисходительно улыбнулась.

– Я слышу голоса, которые мне все рассказывают. – Она помолчала, увидев потрясенное лицо регента, но тут снова пустилась в объяснения: – Нет, это не слова Новрона. Правда гораздо хуже. Ты допустил ошибку, приставив ко мне Амилию, которая любила меня и заботилась обо мне. Она освободила меня из ужасной камеры, и я стала жить здесь. После стольких месяцев, проведенных в темноте и холоде, мне было необходимо солнце. Я проводила долгие часы, сидя у окна. – Она обернулась. – Я потеряла цель в жизни и решила себя убить. Однако не сумела протиснуться в оконный проем, он оказался слишком узким. Вот тогда-то я и услышала голоса. Твой кабинет находится прямо под моей спальней. Летом слышимость лучше, но и зимой, при закрытом окне, мне удавалось многое узнать. Когда я только попала сюда, я была глупой девчонкой с фермы, и меня не интересовали твои разговоры. Но я слушала тебя и начала многое понимать. Однако у меня все еще не было цели и людей, ради которых стоило жить. Однажды маленькая мышка прошептала мне на ушко секрет, который все изменил. Я узнала, что у меня есть новая семья, семья, которая меня любит, и никакое чудовище не сумеет ее отобрать.

– Тебе это даром не пройдет! Ты всего лишь… Всего лишь…

– Ты забыл нужное слово – императрица.

Арчибальд проснулся в отвратительном настроении, и с течением времени его душевное состояние только ухудшалось и ухудшалось. Он даже не пошел в кафедральный собор, чтобы не видеть, как Этельред возьмет ее за руку. Поэтому он просто бродил по дворцу, прислушиваясь к доносившимся снаружи крикам мятежников. А когда раздался зов военного горна, он решил, что в город прибыла Южная армия.

«Как обидно…» – подумал он.

И хотя он понимал, что мятежники вряд ли его пожалеют, если им удастся выломать ворота и ворваться во дворец, мысль о том, что регентам будет намного хуже, доставляла ему наслаждение.

Он вошел в большой зал, где суетились слуги, которые готовили столы к свадебному пиршеству. Они сновали взад и вперед, словно муравьи, носили тарелки, протирали стулья, меняли свечи. Некоторые муравьи кланялись, называя его милордом, но Арчибальд не обращал на них внимания.

Он прошел по длинному коридору и обнаружил, что направляется к главной лестнице, но только преодолев половину первого лестничного пролета, сообразил, куда идет. Что-то влекло его к спальне императрицы, хотя он знал, что ее там уже нет. Она никогда больше там не появится. Арчибальд отказывался об этом думать.

Краем глаза он заметил какое-то движение, повернулся и увидел Меррика Мариуса, который стоял в конце коридора и с кем-то разговаривал. Арчибальд не узнал его собеседника, это был кутавшийся в плащ старик. Как только они его заметили, оба тут же скользнули за угол.

«Интересно, с кем разговаривает Меррик? – подумал Арчибальд. – В любом случае ничего хорошего от него ждать не приходится».

В этот момент его отвлек шум наверху, он услышал чей-то крик и побежал вверх по лестнице. Оказавшись на четвертом этаже, Арчибальд увидел мертвого стражника. По ступеням тоненькими ручейками стекала кровь. Арчибальд обнажил меч и бросился наверх. На пятом этаже он обнаружил еще двух мертвых стражников.

А еще дальше, в коридоре, Луис Гай сражался с третьим стражником. Арчибальд был уже рядом, когда Гай сделал быстрый выпад, и последний стражник упал мертвым. Гай скрылся в комнате Модины. Оттуда донесся и эхом прокатился по коридору крик Сальдура.

– Благодарение Марибору, ты пришел! – Регент явно был чем-то потрясен. – Мы должны ее убить. Она нас дурачила и подслушивала наши разговоры. И теперь все знает!

– А как же свадьба? – возразил Гай.

– Забудь о свадьбе! Этельред мертв. Убей ее, и мы всем скажем, что она еще больна. Я буду править империей, пока мы подыщем замену Этельреду. Потом объявим, что новый император женился на ней на закрытой церемонии.

– Никто в это не поверит.

– У нас нет выбора. А теперь убей ее!

Арчибальд заглянул в комнату. Гай стоял с мечом в руке рядом с Сальдуром. У окна он увидел Модину в залитой кровью ночной рубашке. Очевидно, это была кровь Этельреда, тело которого лежало на полу. Солнечный свет отражался от длинного осколка стекла, зажатого в руках императрицы.

– А где гарантия, что вы не обвините меня в этих двух убийствах.

– Ты видишь другой выход? Если мы оставим ее в живых, нам конец. Посмотри вокруг, взгляни на стражников, которых пришлось убить. Все верят, что она настоящая императрица. Ты должен ее прикончить.

Гай сделал шаг к Модине.

Она отступила, продолжая сжимать в руке осколок стекла.

– Добрый день, господа, – сказал граф Чедвик, входя в комнату. – Надеюсь, у вас тут не частная вечеринка. Дело в том, что мне надоело ждать свадьбы, уж очень это скучное занятие.

– Уйди отсюда, Арчи, – рыкнул на него Сальдур. – Нам не до тебя, поэтому пошел вон!

– Да, я вижу, как вы заняты. Вам не терпится убить императрицу. Но перед этим… Короче, предлагаю вам свою помощь. У меня есть другой вариант.

– Что ты имеешь в виду? – осведомился Сальдур.

– Я уже довольно давно хочу жениться на Модине. А теперь, когда старый педераст мертв… – Арчибальд посмотрел на труп Этельреда и криво улыбнулся. – Почему бы вам не использовать вместо него меня? Я женюсь на ней, и все пойдет по плану с той лишь разницей, что трон займет не Этельред, а я. Вы можете сказать, что я вызвал его на дуэль за право стать ее супругом и одержал победу.

– Мы не можем выпустить ее из этой комнаты. Она не будет молчать, – возразил Сальдур.

Арчибальд задумался, обошел Сальдура и взглянул на императрицу, которая дерзко смотрела на них, хотя Гай со своим мечом находился всего в нескольких футах от нее.

– Вот что я предлагаю, – продолжал Арчибальд. – Во время церемонии я буду прятать в складках плаща кинжал. Либо она поступит так, как того хотим мы, либо умрет у алтаря. Если я убью ее перед лицом такого множества коронованных особ, никому и в голову не придет обвинять в этом вас. Вы оба заявите, что не имеете к этому никакого отношения. Во всем обвинят безумного Арчи Баллентайна.

Сальдур после минутного замешательства отрицательно покачал головой:

– Нет, мы не можем так рисковать, ее нельзя отсюда выпускать. Если она окажется среди людей, то может захватить власть. Нужно покончить с ней здесь. А потом мы попытаемся все исправить. Убей ее, Гай.

– Подождите! – сказал Арчибальд. – Если ей суждено умереть, позвольте мне самому ее убить. Я понимаю, что это выглядит странно, но раз она не достанется мне, я хочу сам ее прикончить.

– Ты маленький извращенный урод, Баллентайн, – с отвращением сказал Гай.

Арчибальд направился к императрице. По мере его приближения Модина вынуждена была пятиться назад. Это продолжалось до тех пор, пока она не уперлась спиной в стену. Поравнявшись с Гаем и по-прежнему не сводя глаз с Модины, Арчибальд ткнул его мечом в бок. Куратор прозевал начало атаки, но и у его противника не получилось точного удара. Острие скользнуло по ребрам. Арчибальд тут же отвел клинок назад и развернулся, чтобы повторить атаку, однако Гай его опередил. Граф почувствовал, как клинок Гая погружается в его грудь. Последнее, что увидел Баллентайн перед смертью, была Модина Новронская, которая стремглав промчалась мимо Сальдура. Тот попытался ее остановить, но она на бегу рассекла ему осколком стекла руку и выскочила из комнаты.

Ройс резко повернул голову на звук.

– В чем де… – начал было Адриан, но тут же смолк, когда Ройс поднял руку, предостерегая.

Поднявшись на ноги легким, уверенным движением, Ройс замер, напряженно прислушиваясь. Спустя несколько мгновений он стремительно переместился к двери, из-под которой падал свет, и распластался на полу, прижавшись ухом к щели.

– Что там происходит? – спросил Адриан.

– Схватка, – ответил через некоторое время Ройс.

– Схватка? Кого с кем? – спросил Адриан.

– Я еще не научился на слух определять цвет мундиров, – насмешливо ответил Ройс. – Судя по звуку ударов, это солдаты в доспехах.

Теперь уже на дверь смотрели все узники. Вскоре и Адриан расслышал какие-то звуки. Сначала они напоминали шорох падающей листвы, потом он уловил скрежет стали по стали и крики раненых, которые ни с чем нельзя спутать. Снова послышался шум, но теперь он доносился со стороны главного входа. Где-то открылась дверь, снова раздались крики, коридор наполнился топотом ног.

Ройс поднял с пола меч, который принес с собой, и протянул его Адриану. Тот смущенно покачал головой:

– Отдай его лучше Бректону, сомневаюсь, что смогу держать в руках оружие.

Ройс кивнул, вручил меч рыцарю и побежал по коридору, сжимая в руке Альверстоун. Бректон оставил Амилию, чтобы занять позицию перед входом. Адриан знал, что тем, кто захочет до них добраться, придется сначала убить рыцаря. Опять донесся стук каблуков по каменному полу, затем раздался крик ужаса. Адриан услышал возглас Ройса:

– Клянусь Маром! Что ты здесь делаешь?

– Где она? – послышался молодой голос.

Адриан сразу же его узнал, однако было непонятно, как мог здесь оказаться его обладатель. Шаги приближались. В коридоре метались тени, постепенно становилось все светлее. Вскоре на фоне горящих факелов появились чьи-то темные силуэты. Пленники прищурились от яркого света. Адриан на мгновение закрыл глаза ладонями, а когда убрал руки от лица, ошеломленно вскрикнул: