Текст книги "Наследник Новрона"

Автор книги: Майкл Салливан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 53 страниц)

«Да и что я буду с ним делать?» – подумал он разочарованно.

Минс понимал, что, хотя плащ намного лучше крутки Бранда, он никогда не сможет его носить. Он слишком большой, а подрезать его Минс никогда бы не осмелился. Да и в любом случае такая необычная вещь сразу привлечет внимание. Он потянулся, чтобы повесить его на прежнее место в шкафу, решив, что так рисковать нельзя. И плащ вновь потемнел. Продолжая держать его в руках, Минс замер на месте, и сияние вернулось. Мальчик пожал плечами, повесил его обратно. Но плащ тут же упал на пол. Минс сделал еще одну попытку – результат оказался тем же.

– Ладно, как хочешь, оставайся лежать здесь, – сказал он и начал отворачиваться.

Плащ мгновенно вспыхнул таким ослепительно-белым светом, что все тени в комнате исчезли. Минс отшатнулся и прищурился, пытаясь увидеть хоть что-нибудь.

– Ладно, ладно, перестань. Перестань! – закричал он, и свет тут же сменился на синий.

Минс не шевелился. Он стоял, не отводя глаз от волшебного плаща, который продолжал лежать на полу. Свет пульсировал, то темнел, то снова становился ярким, словно плащ дышал. Несколько минут Минс наблюдал за ним, пытаясь понять, что происходит. Потом наклонился и осторожно поднял плащ с пола.

– Хочешь, чтобы я забрал тебя с собой? – спросил Минс.

Плащ радостно засиял пурпурным светом.

– Могу я тебя надеть?

Он стало темно-синим.

– Значит, ты просто хочешь, чтобы я тебя украл?

Вспышка пурпурного света.

– Ты не должен здесь находиться.

Пурпурная вспышка.

– Тебя держат здесь против воли?

Плащ засиял так ярко, что Минс зажмурился.

– Но ты не проклят? Ты не причинишь мне вреда?

Синее сияние.

– Хочешь, чтобы я тебя сложил и спрятал под курткой?

Пурпурный свет.

Хотя плащ был большим, Минсу удалось сложить его так, что он занял совсем немного места. Минс спрятал его на груди, под рубашкой, и стал похож на девушку с высокой грудью. Решив, что теперь ему нечего терять, он прихватил еще несколько пергаментов и засунул их туда же. Он понимал, что пока никого нет дома, ему все равно не удастся узнать, кто здесь живет. К тому же Минс не собирался ждать, когда хозяева вернутся и обнаружат пропажу. Мастер Грим был похож на человека, разбирающегося в буквах, или у него есть знакомые, которые умеют читать. И вполне возможно, что он заплатит за эти свитки пергаментные серебром.

Ройс сидел на скамейке на Императорской площади и наблюдал за жизнью города. До Праздника зимы осталось менее двух недель, поэтому вокруг было полно пилигримов. Они заполняли площадь, толпились возле уличных торговцев, выкрикивали праздничные приветствия и переругивались. Закутанные в одеяла богатые купцы катили мимо Ройса в каретах и глазели по сторонам, показывая пальцами, когда им попадалось что-то интересное. Приезжие ремесленники несли на плечах свои инструменты, рассчитывая найти работу, а местные мастера бросали на них хмурые взгляды. Бедно одетые арендаторы и вольные землепашцы, которые приехали в Аквесту, чтобы увидеть святую императрицу, сбивались в небольшие группы и с благоговением смотрели по сторонам.

«Медфордская измена» – прочитал Ройс на афише перед маленьким театром. Здесь же сообщалось о ежевечерних представлениях в течение всей недели вплоть до самих празднеств. Зазывалы приглашали желающих на спектакль, и Ройс понял, что это, должно быть, одна из версий популярной драмы «Королевский заговор», запрещенной к показу в империи. Очевидно, речь в ней шла о том, как злой принц-интриган и его сестра-ведьма решили убить отца, однако добрый эрцгерцог помешал осуществиться их злодейским планам.

Один раз в час на улицах и площадях города появлялся патруль из восьми стражников. Всего патрулей было четыре. Они наводили порядок быстро и жестко. Одетые в доспехи и хорошо вооруженные, стражники избивали и уводили с собой тех, кто чинил безобразия или подозревался в преступлениях. Они не слушали никаких оправданий или объяснений. Их не волновало, кто первым нарушил порядок, и насколько соответствуют истине обвинения. Их не интересовало правосудие, они получили приказ любой ценой поддерживать порядок в городе.

Все это могло бы привести к ряду забавных ситуаций, когда уличные торговцы ложно обвиняли своих приезжих конкурентов, если бы не печальные последствия. Местные торговцы объединились, чтобы доносить на новичков. Довольно быстро люди стали собираться на площадях перед появлением патруля или просто следовали за ним. Так они получали еще одно бесплатное развлечение, с интересом наблюдая, как стражники избивают других.

Две здоровенные свиньи пытались избежать своей участи до начала Кровавой недели. Они мчались через площадь, за ними бежали дети и две дворняжки. Измученный мясник в перепачканном кровью фартуке остановился, чтобы вытереть лоб.

Ройс заметил мальчика, который ловко пробирался сквозь толпу. Пропустив компанию, преследующую свиней, Минс переглянулся с Ройсом и с независимым видом направился в его сторону. Ройс с удовлетворением отметил, что за мальчишкой никто не следит.

– Ты не меня ищешь? – насмешливо спросил Ройс.

– Да, сэр, – ответил Минс.

– Тебе удалось его найти?

– Не знаю, может быть. Я его не видел и не узнал его имени. Но мне удалось раздобыть вот это. – Мальчишка достал из-под рубашки свитки. – Я стащил их из дома на Хит-стрит. Там появился новый владелец. Вы умеете читать?

Не отвечая на его вопрос, Ройс принялся быстро просматривать пергаменты и сразу узнал почерк. Он сунул их под плащ.

– Где именно находится дом?

Минс довольно улыбнулся.

– Значит, я его нашел? Я получу свои деньги?

– Где дом?

– На Хит-стрит, ближе к югу со стороны гавани, рядом со шляпной лавкой Бачана. Тот дом сразу бросается в глаза. Над дверью кинжал и дубовый лист. Так как насчет денег?

Ройс не ответил, он молча смотрел на куртку мальчишки, сквозь которую пробивался слабый свет, как будто под ней сияла звезда.

Минс перехватил его взгляд и вдруг обхватил себя руками.

– Не смотрите на меня так, – попросил он, пряча глаза.

– Ты больше ничего не прихватил из того дома?

Минс отрицательно мотнул головой:

– А вам какое дело?

– Все, что оттуда украдено, ты должен отдать мне.

Минс дерзко выпятил подбородок.

– А вам какое дело? Что украл, то мое. Понимаете, я вор, краду все, что подвернется. И мне полагается награда за риск. Какой смысл рисковать шкурой бесплатно? Все настоящие воры так поступают, правда ведь? Нравятся вам наши обычаи или нет, но мы всегда им следуем. Мы заключили сделку, и я выполнил то, что обещал. Не нужно делать надменное лицо или говорить про мораль, я сыт по горло беседами с монахами.

Между тем свет, пробивавшийся из-под куртки Минса, стал еще ярче, а потом и вовсе начал мерцать.

– Что это у тебя такое на груди? – с беспокойством в голосе спросил Ройс.

– Я уже сказал, не вашего ума дело, – проворчал Минс, отступая на шаг. Он перевел взгляд на грудь и прошептал: – Прекрати, тебя могут увидеть! У меня будут неприятности.

– Поверь, я не против мелких краж, – сказал Ройс, – но если ты взял из того дома нечто ценное, то должен отдать это мне. Тебе наверняка кажется, что я хочу тебя обмануть, но я лишь пытаюсь помочь. Ты не представляешь, с кем имеешь дело. Владелец тебя найдет. Он очень педантичный.

– Что значит педантичный?

– Давай остановимся на том, что он ничего не прощает. Он убьет тебя, Элбрайта и Бранда. Не говоря уже о тех, кто с тобой регулярно встречался, только для того, чтобы обрубить все концы.

– Я оставлю это себе! – заявил Минс.

Ройс нервно дернул плечом, но не стал спорить. Он молча наблюдал за тем, как мальчик, нагнувшись к земле и обхватив себя руками, пытается погасить свечение на груди. Но это не помогло, цветовое мерцание только усилилось.

– Клянусь Маром, отдайте мне мои деньги, пока нас не заметил какой-нибудь стражник, – умоляюще вскрикнул воришка.

Получив пять серебряных монет, Минс бросился бежать. Ройс молча смотрел вслед. Окутывавший мальчишку ореол все больше тускнел по мере его удаления.

Минс забрался на чердак через крышу склада, вытащил расшатанную доску возле карниза и пролез в образовавшуюся щель. Гнездо, как они называли свой дом, появилось в результате небрежной работы плотника. В свое время «Восточная компания Сандри» построила свой склад впритык к мастерской «Коляски Бингэма и кузница», однако из-за ошибки в расчетах между их стенами образовалось довольно широкая щель, и строителям пришлось зашить ее деревянными досками.

Со временем их выкрутило на солнце, поэтому Элбрайт сразу обратил внимание на дырку между досками, когда пытался забраться на склад «Восточной компании». Из этого ничего не вышло, но зато он нашел на чердаке превосходное убежище. Узкий лаз имел всего три фута в высоту и пять в ширину, но уходил в глубину вдоль всей общей стены заведений. В кузнице работали допоздна, поэтому тепло от горна доходило и сюда.

Пол Гнезда был устлан бесчисленными сокровищами, добытыми на городских свалках, в том числе побитой молью одеждой, обломками мебели, обрывками выброшенных дубильщиком шкур, дырявыми кастрюлями и треснувшими чашками.

Кайн лежал, свернувшись в клубок, возле дымохода. Минс соорудил ему постель из соломы и заботливо укрыл лучшим одеялом, но Кайн так и не перестал дрожать от холода. Он был бледнее смерти, губы у него посинели.

– Как дела? – спросил Минс.

– З-з-замерз очень, – слабым голосом ответил Кайн.

Минс приложил руку к кирпичному дымоходу.

– Эти ублюдки снова экономят на угле.

– Ты принес мне поесть? – спросил Кайн.

Минс вытащил из кармана сыр. Кайн откусил кусочек, но его тут же вырвало. Несмотря на пустой желудок, его все равно после любой еды выворачивало наизнанку. Конвульсии продолжались несколько минут, пока мальчик не затих, окончательно обессилев.

– Я стал как Тибит? – с трудом прошептал Кайн.

– Нет, – солгал Минс, усаживаясь рядом, чтобы согреть друга своим телом. – С тобой все будет в порядке, как только они разожгут огонь. Вот увидишь.

Минс выудил из кармана сребряки и показал Кайну.

– Смотри, что мне удалось добыть – пять серебряных монет! Я могу купить тебе горячей еды. Чего ты хочешь?

– Не нужно, – ответил Кайн. – Не трать их напрасно.

– О чем ты? Интересно, как это горячий суп может быть напрасной тратой денег?

– Я стал как Тибит. Суп не поможет.

– Говорю тебе, никакой ты не Тибит, – возразил Минс и положил монеты в чашку, которую решил использовать в качестве банка.

– Я уже не чувствую ног, Минс, и у меня покалывает в руках, все болит, в голове стучит, и я сегодня обмочился! Ты слышишь? Я обмочился! Я стал как Тибит. Я такой же, как он, и я умру, как он.

– Я же сказал тебе, что это не так. А теперь перестань ныть!

– У меня посинели губы, ведь так?

– Помолчи, Кайн, просто…

– Клянусь Маром, Минс, я не хочу умирать! – воскликнул Кайн, плача, и задрожал еще сильнее.

У Минса все оборвалось внутри, по щекам покатились слезы. Если у больного так синеют губы, ему уже никогда не выздороветь. Он огляделся по сторонам, прикидывая, чем бы еще укрыть друга, и вдруг вспомнил о своем серебристом трофее.

– Вот, – сказал он плащу, накидывая его на Кайна, – из-за тебя у меня было столько неприятностей, постарайся принести пользу. Если он не согреется, я брошу тебя в кузнечный горн.

– Что ты сказал? – спросил Кайн.

– Ничего, тебе нужно поспать.

Ройс услышал, как в замке повернулся ключ. Засов отъехал в сторону, и хорошо смазанная дверь бесшумно распахнулась. Судя по стуку каблуков, в прихожую вошли четыре человека, потом дверь закрылась. Он расслышал даже, как хлопают полы плаща и шелестит на вошедших одежда. Один из них вдруг резко, словно оказавшись на краю пропасти, остановился.

– Мастер Дженкинс, – раздался голос Меррика, – я хочу, чтобы ты и Доббс взяли сегодня выходной. До завтра вы свободны.

– Но, сэр, я…

– Сейчас не время спорить, мастер Дженкинс, прошу вас обоих удалиться. Даст бог, завтра утром увидимся.

В следующую минуту Ройс разобрался в том, что происходит.

– Что значит «даст бог»? – спросил кто-то очень знакомым голосом.

Ройс сразу его узнал, он принадлежал помощнику кока с «Изумрудной бури» по имени По.

– Что вы имеете в виду?.. Подождите… Он здесь? Откуда вы знаете?

– Я хочу, По, чтобы ты тоже ушел.

– Только не в том случае, если он здесь. Вам необходима защита.

– Если бы он хотел меня убить, я бы уже лежал в луже крови. Полагаю, опасность мне не угрожает. А вот с тобой дело обстоит иначе. Я сомневаюсь, что он ожидал тебя здесь встретить. Теперь, когда он узнал о твоей связи со мной, остается только надеяться, что в данный момент его больше интересует разговор со мной, чем оказия полоснуть тебя по горлу.

– Пусть только попробует. Я думаю…

– Дорогой По, думать здесь буду я. Никогда его не искушай. С этим человеком шутки плохи. Поверь, он убьет тебя без малейших усилий. Я знаю, потому что работал с ним. Мы были наемными убийцами, и у него это дело всегда получалось лучше, чем у меня, в особенности когда действовать приходилось без подготовки. А сейчас у него наверняка появился почти непреодолимый соблазн тебя прикончить. Уходи, пока есть возможность. И на всякий случай заляг на дно на некоторое время.

– А с чего вы взяли, что он знает о моем присутствии? – спросил По.

– Он в гостиной, слушает наш разговор. Сидит в синем кресле, повернув его спинкой к стене, и ждет, когда я войду в комнату. В руке у него бокал, наполовину наполненный вином «Монтеморси», которое я купил для него и оставил в буфетной. Он держит его в левой руке, чтобы не ставить на стол, если потребуется достать кинжал. Он не любит, когда пропадает зря хотя бы капля «Монтеморси». Он слегка вращает бокал, дает вину подышать и, хотя находится здесь довольно давно, он не сделал ни одного глотка. Он не станет пить, пока я не усядусь напротив и пока сам не возьму бокал.

– Он подозревает, что вы отравили вино?

– Нет, он не стал пробовать вино, потому что это невежливо. Он наверняка налил для меня бокал сидра, поскольку помнит, что я больше не пью спиртного.

– И откуда вы все это знаете?

– Потому что он у меня как на ладони, как и ты. Сейчас ты борешься с желанием войти в гостиную и выяснить, прав ли я. Не надо. Ты уже не выйдешь оттуда, а я не хочу, чтобы ты испачкал новый ковер. Теперь уходи. Я найду тебя, когда ты понадобишься.

– Вы уверены? Ну ладно, я задал глупый вопрос.

Дверь распахнулась, захлопнулась, и кто-то спустился по ступенькам крыльца.

Последовала пауза, потом появился свет. Меррик Мариус вошел в гостиную, держа в руке свечу.

– Надеюсь, ты не против света? – спросил он. – Я бы тоже предпочел тебя видеть.

Меррик зажег еще четыре свечи в канделябре, подбросил в камин дров и пошуровал в очаге кочергой. Он долго смотрел в огонь, потом повесил кочергу на крюк и уселся в кресле напротив Ройса с бокалом сидра в руке.

– За старых друзей? – спросил Меррик, подняв свой бокал.

– За старых друзей, – согласился Ройс, и оба сделали по глотку.

Меррик был в длинной, до колен, куртке из бордового бархата, жилете с великолепной вышивкой и ослепительно-белой рубашке с кружевным гофрированным воротником.

– Так, значит, дела у тебя пошли в гору… – заметил Ройс.

– Не жалуюсь. Теперь я бургомистр Колноры. Ты об этом не знал?

– Нет. Твой отец гордился бы тобой.

– Он сказал, что у меня ничего не выйдет, помнишь? А еще что я умен до глупости, и мне от этого мало проку. – Меррик сделал еще один глоток. – Полагаю, ты сердишься на меня из-за Тур Дель Фур?

– Ты перешел черту.

– Знаю, и мне очень жаль. Только ты мог сделать эту работу. Если бы я мог найти кого-то другого… – Меррик положил ногу на ногу и внимательно посмотрел Ройса. – Ты ведь здесь не для того, чтобы меня убить, значит, из-за Адриана?

– Твоих рук дело? Я имею в виду идею с ним договориться?

Меррик отрицательно покачал головой:

– На самом деле это придумал Гай. Они надеялись, что Адриан согласится убить Бректона за деньги и титул. Мой вклад состоял лишь в том, что я придумал более убедительный мотив.

– Они пообещали выдать ему Гонта? – спросил Ройс.

– И меленгарскую ведьму, – кивнул Меррик.

– Аристу тоже? А когда они до нее добрались?

– Несколько месяцев назад. Она и ее телохранитель попытались освободить Гонта. Его убили, она была схвачена.

Ройс сделал еще один глоток и поставил бокал на стол.

– Они собираются убить Адриана?

– Да, регенты знают, что его нельзя отпускать. После того как он убьет Бректона, они его арестуют, бросят в темницу и казнят вместе с Гонтом и Аристой во время Праздника зимы.

– А зачем им убивать Бректона?

– Они обещали ему Меленгар, если предаст своего сюзерена Баллентайна. Бректон отказался, и теперь они боятся, что граф Чедвик попытается использовать Бректона против империи. Они напуганы, им кажется, что единственный способ устранить угрозу, это воспользоваться услугами воина-тешлора. Кстати, полезное умение в партнере – хороший выбор.

Ройс с задумчивым видом отпил из бокала и спросил:

– Ты можешь его спасти?

– Адриана? – Меррик немного помедлил перед тем, как ответить. – Да, могу.

Наступило долгое молчание.

– Чего ты хочешь взамен? – поинтересовался Ройс.

– Ты все-таки спросил. Так сложилось, что у меня опять есть работа для человека твоих дарований.

– Какого рода работа?

– Найти и добыть. Пока не могу сообщить подробности, но дело опасное. Две другие группы уже потерпели неудачу. Конечно, я сам не участвовал в экспедициях, и не ты ими руководил. Если согласишься сделать эту работу, я позабочусь о том, чтобы с Адрианом ничего не случилось.

– Я ушел на покой.

– Да, я слышал.

Ройс допил бокал и встал.

– Я подумаю над твоим предложением.

– Только не тяни слишком долго, Ройс. Если хочешь, чтобы я решил твою проблему, мне нужно несколько дней на подготовку. Поверь, тебе потребуется моя помощь. Ты не сможешь добраться до темницы. Ее строили гномы.

Глава 14
ТУРНИР

Утреннюю тишину разорвал оглушительный рев и стоны домашних животных. Вот и пришел им конец, снег окрасился кровью, топоры и убойные молоты работали безостановочно. Кровавая неделя отмечалась каждую зиму, но первый день празднеств определялся в зависимости от осеннего урожая.

Для бедняков Аквесты не было зимой времени лучше. Отходов почти не было, мясники продавали им за бесценок обрубки конечностей, головы и даже очищенные от мяса кости, но у них было столько работы, что за всем уследить было не под силу. Городские бедняки кружили возле лавок, словно стервятники, ловя момент, когда рубщик мяса зазевается. Иногда их отчаянные налеты заканчивались победой, и счастливчики убегали с говяжьим окороком под мышкой.

Мясникам не хватало работников и сторожей, чтобы складировать мясо и приглядывать за товаром. Обычно к концу дня рубщики смертельно уставали, поэтому отчаявшимся хозяевам приходилось нанимать в помощь людей со стороны, но это было связано с риском нарваться на расхитителей, тех самых воров, от которых они пытались уберечь свой товар.

В этот день Минс покинул Гнездо очень рано, нужно было добыть что-нибудь на завтрак. Когда солнце выглянуло из-за городской стены, ему удалось стащить на бойне Гилима отличный кусок говядины. После сильного удара обрезок голени размером с ладонь упал с колоды и покатился по снежному склону. Минс оказался в нужное время в нужном месте. Он схватил мясо и помчался прочь, засовывая окровавленный шмат под куртку. Со стороны глядя, можно было подумать, что он смертельно ранен.

Минсу очень хотелось есть, и он боялся, что мальчишки постарше отнимут у него добычу. Или еще того хуже, его мог заметить какой-нибудь мясник или стражник. Минс пожалел, что рядом нет Бранда и Элбрайта. Они отправились на Косвелл, где забивалось больше всего скота и время от времени происходили жестокие столкновения. Взрослые мужчины дрались с беспризорниками из-за мясных обрезков. Минс был слишком маленьким, чтобы составить им конкуренцию. Даже если бы он и умудрился схватить кусок, у него его отняли бы да еще избили бы до потери сознания. Бранд и Элбрайт могли постоять за себя. Элбрайт был почти таким же высоким, как взрослые мужчины, а Бранд даже крупнее. Поэтому Минсу не оставалось ничего иного, как промышлять у мелких мясных лавок.

Добравшись до каретной мастерской Бингэма, Минс остановился. Ему вдруг стало страшно залезать наверх. Утром он так торопился поскорее выйти на охоту, что забыл про Кайна. Последнее время он нередко просыпался по утрам от страшного его хрипа, но в этот раз он ничего подобного не слышал.

Слишком много смертей довелось повидать Минсу на своем коротком веку. Восемь мальчишек, его друзей, погибли от холода, болезней или голода. Обычно они умирали зимой и промерзали насквозь. Еще недавно бегали, смеялись, шутили, плакали и вдруг обращались в неподвижный предмет вроде порванного одеяла или сломанной лампы. Когда Минс на них натыкался, ему приходилось тащить их к груде останков, которая всегда появлялась зимой. И не имело значения, как далеко она находилась, путь к ней всегда казался ему ужасно долгим. Поглядывая на бледное, заиндевелое тело, Минс вспоминал все хорошее, что связывало его с друзьями.

«Неужели когда-нибудь я стану таким же? – печально размышлял он. – И меня кто-нибудь вот так же притащит и бросит в общую кучу?»

Свернув в переулок, Минс упрямо сжал челюсти, взобрался на крышу и, сдвинув в сторону доску, оказался в темноте, потому что солнечный свет сюда почти не проникал. В полной тишине он пополз в глубь темного Гнезда и вдруг осознал, что не слышит дыхания Кайна, не слышит вообще ничего! Он со страхом выставил руку перед собой, но от одной мысли, что сейчас наткнется на холодное, застывшее тело друга, его затрясло. Однако вместо этого он нащупал шелковистую материю и отпрянул, когда она начала источать свет.

Где же Кайн? Плащ лежал на полу, а Кайн словно растаял без следа. Минс потянул ткань на себя, сияние усилилось, яркий свет залил все помещение. Кроме Минса, в Гнезде никого не было. Кайн исчез.

Минс немного посидел в растерянности, и тут его осенило! В ужасе бросил он плащ на пол и пнул его ногой. Сияние стало прерывистым и заметно померкло.

– Ты его сожрал! – вскричал Минс. – Ты меня обманул, проклятый!

Плащ почти погас, и Минс хотел отползти подальше от этого убийцы, но тот лежал между ним и выходом.

В конце лаза возник темный силуэт. Кто-то на мгновение перекрыл с трудом проникавший в Гнездо солнечный луч.

– Минс, ты здесь? – раздался голос Кайна. – Минс, смотри, я добыл кусок баранины!

Кайн забрался внутрь и закрыл за собой доску. Минс уже привык к слабому освещению и разглядел в руках друга пару окровавленных костей. Подбородок у него был весь красный от крови.

– Я бы и тебе оставил, но нигде не мог тебя найти. Клянусь Мэром, я ужасно проголодался!

– Как ты себя чувствуешь, Кайн?

– Хорошо, только все еще хочется есть, но в остальном я чувствую себя чудесно.

– Прошлой ночью… – начал Минс и осекся. – Прошлой ночью ты выглядел паршиво.

Кайн кивнул.

– И мне снились странные сны, – сказал он шепотом.

– Какие сны?

– Какие-то странные вещи. Я тонул в темном озере, при каждом вдохе захлебывался водой, пробовал плыть, но не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Это был настоящий кошмар! – Кайн наконец заметил, что Минс держит в руке кусок говядины. – Эй, тебе тоже удалось раздобыть мяса? Давай его приготовим, я все еще ужасно хочу есть.

– Что? Да, конечно, – сказал Минс, передавая мясо приятелю, и подозрительно взглянул на плащ.

– До чего же я люблю Кровавую неделю, – заметил Кайн. – А ты, Минс?

Наступил день открытия Большого зимнего турнира Аврина. Взревели трубы, загрохотали барабаны. Флаги двадцати семи благородных Домов возреяли на утреннем ветру. Зрители начали заполнять трибуны Полей Высокого Двора. Впереди их ждали десять дней поединков и завершающий их по традиции зимний пир. Большая часть лавок в городе закрылась, почти никто не работал. И только бойни, несмотря на начало турнира, продолжали коптить и солить мясо, потому что это грандиозное событие совпадало по времени с Кровавой неделей.

Каждый год люди толпами стекались на турнир в предвкушении удовольствия от кровопролитных и зрелищных схваток. Двумя годами раньше в одной из них погиб барон Линдер, когда расщепленное копье сэра Гилберта пробило забрало его шлема. В том же году сэру Далнару из Ренидда отсекли руку во время финального боя на мечах. Однако ничто не могло сравниться с тем, что случилось пять лет назад во время боя между сэром Джервисом и Фрэнсисом Стэнли, графом Харборном. В финальной схватке турнира сэр Джервис, который давно затаил обиду на своего графа, отказался от копья мира и выбрал копье войны. Вопреки многочисленным советам граф согласился ответить на смертельный вызов. Копье Джервиса пронзило кирасу, словно пергамент, и впилось в грудь Стэнли. Однако и Джервис не вышел из схватки невредимым. Копье Стэнли пробило шлем Джервиса и вонзилось в его глазницу. Оба замертво упали на землю. Победу присудили графу, получившему дополнительные очки за удар в голову.

Поля Высокого Двора с давних пор считались местом судебных поединков. Если жителям Аврина не удавалось установить истину обычным путем, противники сходились в бою, чтобы выяснить, на чьей стороне правда. Однако с течением времени целью состязаний все чаще становилось выяснение того, кто лучший воин.

По мере того как владения Аврина расширялись, ежемесячное прибытие на Поля Высокого Двора для разрешения своих споров и обид начало вызывать трудности. Поэтому возник обычай решать эти вопросы два раза в год, в священные дни Середины лета и Праздника зимы. Считалось, что в течение этих двух недель Марибор особенно бдителен и справедлив.

Постепенно празднества становились все более пышными. Теперь воины сражались не только во имя чести, но ради славы и золота. Рыцари со всей страны приезжали, чтобы сойтись в схватке за самое почетное звание в Аврине – победитель игр Полей Высокого Двора.

Вдоль всего поля стояли великолепные шатры, украшенные геральдическими цветами благородных участников турнира. Оруженосцы, грумы и пажи полировали доспехи и чистили лошадей своих лордов. Рыцари, собиравшиеся участвовать в поединках на мечах, проводили тренировочные бои со своими оруженосцами. Представители судей обходили карусель – серию шестов, с которых свисали стальные кольца размером с мужской кулак. Они измеряли высоту каждого шеста и углы поворота колец, которые участники турнира должны были собрать на свои копья, проносясь галопом вдоль шестов. Лучники тренировались в стрельбе по мишеням. Копейщики делали выпады, чтобы проверить, не скользят ли ноги по песку. На главном ристалище фыркали лошади безоружных всадников, совершавших пробные заезды.

Адриан стоял среди всей этой суеты, прислонившись спиной к шесту, а Уилбур постукивал по его груди большим молотком. Нимбус договорился с кузнецом, чтобы тот подогнал по нему взятые на подержание доспехи. Вовремя получить все необходимое оказалось совсем просто, но подгонка доспехов занимает довольно много времени.

– Вот, смотрите, сэр, – сказал Ренвик, подавая Адриану сложенную в несколько слоев холстину.

– А это еще что такое? – спросил Адриан.

Ренвик удивленно посмотрел на него и пояснил:

– Это надо подложить под ваши доспехи.

– Не нужно ему ничего подавать, парень, – проворчал Уилбур. – Просто засунь, куда следует!

Смущенный Ренвик принялся засовывать куски ткани в широкий зазор между латами и курткой Адриана.

– И постарайся, чтобы все плотно сидело! – приказал Уилбур.

Он тоже взял кусок ткани и затолкал его под нагрудные латы.

– Это слишком туго! – пожаловался Адриан.

Уилбур бросил на него косой взгляд:

– Вы измените свое мнение, когда сэр Муртас угодит вам копьем в грудь. Я не хочу, чтобы меня обвинили в том, что я вас плохо подготовил к поединкам из-за того, что мальчишка не справился с порученным ему делом.

– Сэр Адриан, – начал Ренвик, – я хочу спросить, может, мне стоит принять участие в турнире оруженосцев?

– Почему бы и нет? А ты хорошо владеешь оружием?

– Нет, но я все равно хотел бы попробовать. Сэр Малнесс никогда мне не разрешал. Он боялся, что я его опозорю.

– Ты действительно так плох?

– Мне не позволяли тренироваться, и сэр Малнесс запрещал пользоваться его лошадью. Он любил повторять: «Человек на лошади смотрит на мир иначе, а парень вроде тебя не должен к этому привыкать, тебе ни к чему разочарования».

– Похоже, сэр Малнесс был весьма приятным парнем, – заметил Адриан.

Ренвик неловко улыбнулся и отвернулся.

– Я много раз наблюдал за турнирами, очень внимательно, и я умею скакать на лошади, но никогда не держал в руках копья.

– Приведи-ка моего коня, и мы посмотрим, каков ты в деле?

Ренвик кивнул и бросился за лошадью. Этельред предоставил Адриану гнедого жеребца по кличке Злодей. При разведении лошадей этой породы особое внимание уделялось резвости и выносливости. На лошадь надели конский доспех, защищавший от случайных ударов копья. Несмотря на свое имя, это был хороший конь, борзый и сильный, но не очень норовистый. Злодей не имел привычки кусаться и лягаться, а когда Адриан с ним познакомился, ласково потерся головой о его грудь.

– Садись на коня, – сказал подростку Адриан.

Ренвик, радостно улыбаясь, тут же вскочил в высокое седло. Адриан протянул ему щит, покрытый зелеными и белыми квадратами, и тренировочное копье, которыми снабдили его регенты.

– Наклонись вперед, плотно прижми копье локтем к телу и держи баланс. А теперь сделай круг, я за тобой понаблюдаю.

Несмотря на весь свой энтузиазм, юнец выглядел уже не так уверенно, одновременно править конем и держать длинное копье оказалось делом непростым.

– Ему нужно подтянуть стремена, – посоветовал проезжавший мимо сэр Бректон.

Он гарцевал на сильном жеребце белой масти, покрытом красивой попоной в золотую и синюю полоску. Те же цвета выступали на вымпеле, трепетавшем под наконечником его копья, которое он держал вертикально, уперев тупым концом в стремя. Бректон красовался в сияющем зеркальном доспехе и держал под мышкой шлем с плюмажем, на другой руке у него был повязан легкий голубой шарф.

– Я бы хотел пожелать вам сегодня удачи, – сказал он Адриану.

– Благодарю.

– Вам предстоит поединок с Муртасом? Он хорошо владеет копьем. Не нужно недооценивать этого противника. – Бректон критически осмотрел Адриана. – У вас легкая кираса. Вы очень отважны.

Адриан в недоумении посмотрел на себя. Он никогда не носил таких тяжелых доспехов. Ему приходилось воевать с копьем в руках, но с рыцарями Адриан сталкиваться не часто. К тому же и в этих доспехах он чувствовал себя слишком стесненным в движениях.

Бректон указал на металлическую пластину у себя на груди.