Текст книги "Наследник Новрона"

Автор книги: Майкл Салливан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 53 страниц)

Адриан направил свет лампы на то место, где еще недавно была лестница. Теперь ее скрыла груда камней.

– Вряд ли Ройс пошел этим путем, – рассуждая вслух, прошептал Адриан.

Повернувшись, он заметил, что коридор резко сворачивает влево. На стенах виднелись едва заметные, почти призрачные картины, выгравированные на полированном камне. Они напоминали рисунки на стекле. Картины складывались в повествование. В самом начале коридора была изображена группа мужчин, которые направлялись к огромной толпе людей, собравшихся в лесу. На троне, буквально выраставшем из дерева, сидел правитель. И у всех мужчин, изображенных в этой сцене, были сколоты головы. Их старательно соскребли с каменной поверхности! В следующем эпизоде король с древесного трона сошелся в поединке с одним из мужчин. И опять у них отсутствовали головы.

Адриан поднял лампу и стер рукой пыль, чтобы лучше рассмотреть сражающихся мужчин. Потом провел кончиками пальцев по их оружию – это были необычного вида изогнутые посохи с множеством клинков. Адриан никогда не видел ничего подобного. И все же ему было понятно, сколько может весить такое оружие, как оно лежит в руке и как нужно работать нижним клинком, чтобы два верхние рассекали воздух. Сражаться примерно таким же посохом его учил отец, но он не открыл ему его названия.

В следующей сцене король одержал победу, и все склонились перед ним, за исключением одного воина. Он стоял в стороне вместе с теми, кого Адриан уже видел на первой картине, и держал на руках тело воина, проигравшего поединок. И снова головы на рисунке тщательно уничтожены. На полу валялись осколки камня, присыпанные белой пылью.

Адриан нашел Ройса в конце коридора перед первой закрытой массивной каменной дверью. Тот медленно водил по ней руками.

– Она заперта? – спросил Адриан.

Ройс кивнул.

– Ты здесь давно?

Вор неопределенно дернул плечом.

– Несколько часов.

– Замочной скважины нет?

– Дверь заперта изнутри.

– Изнутри? Жуткое дело. С каких это пор мертвецы стали запираться в своих гробницах?

– Там есть кто-то живой, – сказал Ройс. – Я слышу…

У Адриана при одной мысли о том, что может оказаться за этой дверью, побежали по спине мурашки. Кто знает, как люди в древности могли защищать гробницы своих королей: с помощью призраков, духов, живых мертвецов или каменных големов?

– И ты не можешь открыть эту дверь?

– Пока не получается.

– Пробовал постучать?

Ройс недоуменно посмотрел на друга.

– А что, разве это повредит делу? – в свою очередь, удивился Адриан.

На лице Ройса появилось выражение озарения.

– Ладно, будь здесь как дома, – сказал он и жестом предложил Адриану занять его место.

Адриан вытащил короткий меч, трижды постучал рукоятью по камню. Ничего не произошло. Адриан постучал еще три раза. С тем же успехом.

– Что ж, попробовать все равно стоило, – разочарованно сказал он.

И вдруг послышался звук отодвигаемого засова и скрежет. Каменная дверь дрогнула. Ройс и Адриан нервно переглянулись, Адриан передал лампу Ройсу и вытащил свой полуторный меч. Ройс толкнул дверь, она открылась.

За дверью царил мрак, Адриан взял лампу в левую руку и выставил перед собой меч. Лучи света выхватили из тьмы купол и стены небольшой квадратной темницы. В центре помещения возвышалась огромная статуя. У нее тоже не было головы. В стенных нишах покоились ветхие свитки. Некоторые были разорваны, а обрывки валялись по всему полу. В противоположной стене виднелась еще одна плотно закрытая каменная дверь. Адриан разглядел на ней большие засовы. На полу стояли глиняные горшки, валялись одеяла, одежда и огарки свечей. А в углу сидел на одеяле единственный обитатель этой темницы. Когда он к ним повернулся, Адриан сразу его узнал.

– Траник? – ошеломленно спросил он.

Страж церкви Довин Траник с видимым трудом изменил положение. Он сильно исхудал, бледное лицо его напоминало призрачную белую маску. Темные волосы, которые он раньше аккуратно зачесывал назад, теперь длинными прядями падали ему на лицо. Длинная борода, сменившая аккуратные усики и эспаньолку, придавала ему неряшливый вид. На нем было то же самое ало-черное шелковое платье стража церкви, но теперь оно было порвано во многих местах и заляпано грязью. Страж натянуто улыбнулся, когда узнал нежданных гостей.

– Как жаль, что именно вы меня нашли, – сказал он и перевел взгляд на Ройса: – Ты пришел отомстить мне, эльф?

Ройс шагнул вперед, посмотрел на Траника, окинул взглядом темницу и насмешливо улыбнулся:

– Я бы не смог придумать ничего лучше этого наказания. Быть заживо погребенным в каменном склепе! Сожалею, что я в этом не участвовал.

– Что с тобой случилось? – спросил Адриан.

Траник содрогнулся в очередном приступе кашля. Казалось, его что-то разрывает изнутри. Страж прислонился к стене, безуспешно пытаясь восстановить дыхание.

– Булард захромал. Старик нам только мешал, и мы оставили его в библиотеке. Леви убили. Берни сбежал, он дезертир. – Траник неуклюже повернулся, и Адриан увидел, что его левое бедро перетянуто покрытой засохшей кровью тряпкой.

– Как давно ты здесь?

– Месяцы, – ответил страж и посмотрел на маленькую кучку человеческих костей, лежавших посреди комнаты. – Я делал все, чтобы выжить.

– Пока тебя не ранили, – добавил Адриан.

Страж кивнул:

– Я больше не мог проходить мимо них незамеченным.

Ройс продолжал сверлить стража ненавидящим взглядом.

– Ну давай, убей меня, – сказал ему Траник. – Теперь это уже не имеет значения. Все кончено, и ваши дела обстоят ничуть не лучше моих. Никто не получит Рог. Вы ведь пришли за ним? За Рогом Новрона? Рогом Гилиндора? Он там… – Траник кивком указал на дальнюю дверь. – Там большой зал, Склеп дней, который ведет в гробницу Новрона, но вы никогда туда не доберетесь. Никому не удалось… И не удастся. Посмотрите сюда. – Он показал на противоположную стену, где были высечены какие-то знаки. – Видите буквы Э и Х? Эдмунд Холл дошел до этого места. Здесь он повернул обратно и сумел выбраться из жуткой ловушки, потому что был необычайно умен. Я остался, рассчитывая, что каким-то образом удастся разгадать головоломку и найти способ преодолеть Склеп дней, но из этого ничего не вышло. Мы пытались. Леви был слишком неловок, и теперь от него не осталось и следа. А Берни категорически отказался туда войти.

– И ты его заколол, – заметил Ройс.

– Он отказался выполнить приказ. Не захотел сделать еще одну попытку. Вы его нашли?

– В виде трупа.

На лице Траника не отразилось ничего, ни радости, ни сожаления. Он лишь кивнул.

– Так в чем проблема со Склепом дней? – спросил Адриан. – Почему ты не смог его пройти?

– Сам посмотри.

Адриан двинулся к дальней двери, но Траник его остановил:

– Пусть пойдет эльф. Ты ничего не увидишь своими человеческими глазами.

Ройс подозрительно взглянул на стража:

– Очередной трюк, не так ли?

– Мне это не нравится, – сказал Адриан.

Ройс подошел к двери и внимательно ее осмотрел.

– На вид ничего необычного.

– Да, но то, что находится за ней, не имеет к обычности никакого отношения.

Ройс прикоснулся к двери и принялся внимательно изучать ее края.

– Какой ты недоверчивый, – проворчал Траник. – Она тебя не укусит, если ты ее откроешь, но когда войдешь…

Ройс медленно отодвинул засовы.

– Осторожно, Ройс, – сказал Адриан.

Ройс приоткрыл дверь и заглянул в щель, посмотрел вправо и влево, после чего снова захлопнул дверь и быстро вернул на место засовы.

– Что там? – спросил Адриан.

– Он прав, – мрачно сказал Ройс. – Там никому не пройти.

Траник через силу улыбнулся, несколько раз утвердительно мотнул головой и содрогнулся в очередном приступе кашля.

– Так что там находится? – повторил свой вопрос Адриан.

– Ты не поверишь.

– Что?

– Там эта гадина.

– Какая еще гадина? – спросил Адриан, с недоумением глядя на Ройса.

– Гиларабрин, – сказал Траник.

Глава 19
ВОРОТА НА ЗАМКЕ

Ренвик стоял на четвертом этаже императорского дворца. Перед ним раскинулся огромный письменный стол, за которым сидел и что-то писал маленький, похожий на кролика человечек с пристальным взглядом и щербиной между передними зубами. Время от времени чиновник перебирал пергаменты, бормотал что-то себе под нос и чесал затылок испачканными в чернилах пальцами. Скрип его пера напоминал звуки, какие издает скребущая в подполе мышь.

Мимо пробегали слуги, входившие и выходившие из разных дверей. Некоторые из них кидали взгляды в его сторону, но сразу же от него отворачивались. На четвертом этаже не было беженцев, хотя те и занимали почти все остальные помещения в замке. Грязные, немытые люди сидели вдоль коридоров, подтянув колени к груди, чтобы не мешать другим, или спали, подложив под голову мешки со своими вещами. «Наверное, в них лежит самое дорогое, что у них осталось», – подумал Ренвик, когда увидел их впервые. Беженцы испуганно смотрели на каждого, кто появлялся в коридоре. В основном это были крестьяне со своими семьями, которым пришлось бросить свои дома. А их дети были удивительно похожи друг на друга.

Оруженосец постучал одной ногой о другую, чтобы восстановить кровообращение. Этот звук заставил писца недовольно поднять голову. Ренвик ему улыбнулся, но писец сделал недовольное лицо и вернулся к работе.

У Ренвика все еще горело обмороженное лицо. Он ехал от Эмбертон Ли до Аквесты без остановок и сообщил о появлении эльфов капитану Эвертону, начальнику стражи Южных ворот. Потом, замерзший и голодный, отправился на кухню, где Ибис был настолько добр, что накормил его остатками супа. Вернувшись в свою комнату, Ренвик обнаружил, что на его кровати спит семья из трех человек из Падших болот, это были мать и двое мальчишек, чей отец утонул в Галевире год назад, пытаясь перебраться на другой берег во время весеннего паводка.

Ренвик устроился на ночлег в коридоре, где его нашел Беннингтон, один из стражников главного зала. Он сказал, что Ренвик немедленно должен явиться в кабинет канцлера с докладом. И обругал за то, что половина замка пытается отыскать его вот уже несколько часов. Беннингтон дал понять, что его ждут большие неприятности. Только теперь Ренвик сообразил, что покинул Эмбертон Ли без приказа, и сердце у него сжалось от страха.

Конечно, императрица и совет и без него знали о приближении эльфов. Целая армия разведчиков наблюдала за всеми дорогами и перевалами. Он понял, что поступил нерасчетливо и глупо. Значит, его накажут. В лучшем случае он снова станет пажом, или придется чистить конюшни или рубить дрова для кухни. Вот и пришел конец его мечтам стать настоящим оруженосцем. Всего семнадцати лет от роду он целую неделю был оруженосцем Адриана. Как оказалось, лжеоруженосцем лжерыцаря. Это был конец его жалкой никчемной жизни, у него не осталось ни малейшей надежды на лучшее будущее.

Ренвик не сомневался, что его ждет порка, но это не страшило. Если бы во главе империи по-прежнему стояли Сальдур и Этельред, наказание могло быть гораздо более суровым. Но ведь канцлер Нимбус и помощница императрицы такие добрые люди, а он обманул их доверие! Вот почему его грызла досада. У Ренвика даже вспотели ладони, когда он подумал, что…

И тут дверь в кабинет канцлера открылась, из-за нее выглянул лорд Нимбус.

– Неужели никто до сих пор не нашел этого мальчишку… – воскликнул он и вдруг заметил Ренвика.

– Проклятие! – воскликнул канцлер, обращаясь к писцу. – Почему ты не дал нам знать, что он уже здесь?

Чиновнику только и оставалось, что растерянно моргать.

– Уже не имеет значения, – отмахнулся от него, как от мухи, Нимбус. – Заходи, Ренвик.

Ренвик изумился, увидев в кабинете императрицу Модину. Она сидела на подоконнике, подтянув колени к груди. Ноги были старательно прикрыты подолом платья, а волосы распущены по плечам. В этот момент она была удивительно похожа на простую девчонку. Прямой как стрела капитан Эвертон стоял чуть в стороне. Он держал в руке шлем, на латах посверкивали капли растаявшего снега. В другом углу Ренвик увидел еще одного мужчину, высокого, стройного, но просто и неопрятно одетого. Бросились в глаза его шерстяной плащ и нечесаная борода.

Лорд Нимбус уселся за письменный стол и сказал Ренвику:

– Тебя нелегко отыскать. А теперь изволь рассказать, что именно произошло.

– Ну, как я уже говорил капитану Эвертону, Минс, один из мальчишек, который был вместе с нами, увидел отряд эльфов, которые переходили Бернум.

– Да, капитан Эвертон нам доложил об этом, но…

– Расскажи все, что знаешь, Ренвик, – перебила его императрица.

У нее был красивый голос. Ренвик не ожидал, что императрица может вот так запросто к нему обратиться. Он смутился, язык перестал его слушаться. Мысли разбегались, и он не знал, с чего начать. Наконец он открыл рот:

– Я… э-э-э… Каждый… М-м-м…

– Начни с того самого момента, как вы покинули дворец, – попросила императрица. – Расскажи обо всем, что произошло после этого.

– Мы должны знать, насколько успешно проходит ваша миссия, – уточнил Нимбус.

– Ну ладно, мы поехали на юг в сторону Ратибора, – начал Ренвик, стараясь вспомнить как можно больше деталей, но под взглядом императрицы ему было трудно сосредоточиться.

И все же ему удалось поведать и об их походе к Эмбертон Ли, и о спуске отряда искателей в каменный колодец, и о днях, проведенных с друзьями в снежной норе. Он рассказал о Минсе и о том, что тот увидел на замерзшей реке, о своем долгом и полном опасностей путешествии на север, когда он изо всех сил старался опередить авангард эльфов. Закончил он свою историю следующими словами:

– Мне стыдно, что я оставил свой пост. Мне нет прощения, нельзя было так поступать, и я готов принять наказание.

– Наказание? – Императрица доброжелательно усмехнулась и соскочила с подоконника. – Тебя ждет награда. Новости, которые ты принес, подтверждают мои ожидания.

– Да, мой мальчик, – сказал Нимбус. – И еще нас радует известие о том, что миссия проходит успешно.

– Мы очень рады, – повторила императрица и вздохнула с таким облегчением, словно у нее камень свалился с души. – Теперь мы знаем, что отряд благополучно добрался до места.

Она пересекла комнату и подошла к Ренвику. Он весь напрягся, когда императрица взяла его лицо в свои ладони и поцеловала сначала в одну щеку, потом в другую.

– Благодарю тебя, – сказала она.

Ее глаза сверкали от радости. А Ренвик боялся лишний раз пошевелиться и только смотрел на императрицу, как зачарованный. Если бы не боязнь опозориться еще раз, он лишился бы чувств.

– Мальчишка сейчас хлопнется в обморок, – заметил капитан Эвертон.

– Я просто… Я не думал… – открыл было рот Ренвик и вдруг опять замолчал.

Ему на помощь поспешил канцлер Нимбус:

– У него не было возможности отдохнуть, – сказал он императрице.

Ренвик закрыл рот и утвердительно мотнул головой…

– Тогда позаботьтесь о нем, – сказала императрица. – Сегодня он мой герой…

Модина вышла из кабинета Нимбуса в таком прекрасном настроении, какое не посещало ее уже много дней. «Они смогли пробраться в подземелье!» – радовалась она за своих посланцев.

Нимбус был прав, у них еще оставались шансы на успех миссии. Маленькая, крошечная капля надежды, но она есть. Модина давно забыла, что такое надежда, и даже слегка закружилась голова от охватившего ее воодушевления. Впервые за многие месяцы отчаяния она смотрела в будущее без страха и ужаса. Да, эльфы уже близко. Да, они не остались на зимовке. Да, не пройдет и недели, как они нападут на город, но зато ее отряд находится в относительной безопасности, и она знает, откуда враг нанесет свой удар. Значит, еще не все потеряно.

Модина подошла к лестнице и вздохнула. Беженцы занимали каждую ступеньку, целые семьи теснились у перил, так упавшие в реку ветки скапливаются у берегов, пока не образуют запруду. Нужно это прекратить.

– Сержант, – позвала Модина стражника с первого этажа, спорившего с мужчиной, который держал на руках козу.

Очевидно, крестьянин просил, чтобы ему разрешили пройти с ней во дворец.

– Слава ее императорскому величеству, – вскричал стражник, поворачиваясь к Модине.

Все мгновенно смолкли, потом послышался тихий шепот и восклицания, на нее начинали указывать пальцами. Модина теперь редко ходила по дворцу. После того, как она издала эдикт, по которому беженцев пустили во дворец, их селили всюду, где только можно, а Модина вернулась к своим старым привычкам и много времени проводила у себя в спальне и в кабинете Нимбуса. Она жила на пятом этаже и спускалась в покои четвертого этажа и в тронную залу не чаще одного раза в день. При этом она всегда пользовалась боковыми лестницами. В главных коридорах она появлялась довольно редко.

– Я требую немедленно очистить лестницу, – сказала Модина сержанту, и ее голос эхом прокатился по огромному залу. – Я не хочу, чтобы люди падали со ступенек. Найдите для них более подходящее место.

– Слушаюсь, ваше величество. Я пытаюсь, но они боятся заблудиться во дворце, и поэтому стараются держаться поближе к дверям.

– А почему здесь коза? Весь домашний скот следует сдать квартирмейстеру и включить в списки министра обороны города. Мы не можем позволить беженцам держать свиней и коров на дворцовой площади.

– Да, конечно, ваше величество, но этот человек говорит, что коза является частью его семьи.

Мужчина с ужасом посмотрел на императрицу и еще крепче прижал к груди козу.

– Она все, что у меня есть, ваше величество. Пожалуйста, не отнимайте ее у меня.

– Конечно, никто ее у тебя не отнимет, но тогда тебе и твоей семье придется отправиться на конюшню. Найдите для него там место, – велела она сержанту.

– Слушаюсь, ваше величество.

– И очистите ступеньки.

– Трейс, это ты? – позвал ее кто-то в толпе.

Едва слышный голос утонул в общем шум и гуле.

– Кто это сказал? – резко спросила императрица.

В зале наступила тишина. Кто-то кашлял и чихал, кто-то шаркал ногами, коза стучала копытами, но никто не произнес ни слова. Наконец Модина заметила, что кто-то помахал ей из толпы рукой.

– Кто ты? Выйди вперед, – приказала Модина.

К ней начала пробираться какая-то женщина. Она переступала через лежавших и сидевших на полу людей, шагала по их одеялам и сверткам. Стоявшей на верху лестницы Модине никак не удавалось ее разглядеть.

– Поднимись сюда, – приказала она.

Когда женщина подошла к лестнице, те, кто сидел на ступеньках, встали и отошли в сторону, давая дорогу. Это была худенькая женщина, стриженые каштановые волосы доходили лишь до мочек ушей, что делало ее похожей на мальчишку. На ней было жалкое рваное платье из грубой шерсти, подвязанное вместо пояса веревкой, бесформенное, с грязными пятнами на подоле.

Что-то в походке женщины показалось Модине знакомым, особенно поникшие плечи, наклон головы, шаркающая походка. Да, она знала эту женщину.

– Лина, – пробормотала Модина.

Женщина остановилась и подняла голову. У нее был острый, усыпанный веснушками нос, безбровое лицо и карие глаза. Она смотрела на императрицу со странной смесью надежды и страха во взгляде.

– Лина Ботвик? – воскликнула императрица.

Женщина кивнула и отступила на шаг, но Модина бросилась к ней с распростертыми объятиями.

– Лина! – Она обняла женщину и крепко прижала к груди.

Лина задрожала, и по ее щекам потекли слезы.

– Что-то не так?

– Все хорошо, – ответила Лина. – Просто я не знала… Не была уверена, что ты нас вспомнишь.

За ней стояли Рассел и Тед.

– А где близнецы?

Лина нахмурилась:

– Они умерли прошлой зимой.

– Мне очень жаль.

Лина кивнула, и они снова обнялись. Рассел стоял за плечом жены, такой же худой, как Лина. Потрепанная и подвязанная веревкой рубашка, достававшая до колен, болталась у него на плечах, как на вешалке. Он явно постарел, на лице появились новые морщины, волосы заметно поседели. Тед вырос и раздался в плечах. Вместо мальчика, которого она помнила, перед ней стоял молодой мужчина. Впрочем, он был таким же худым и оборванным, как его родители.

– Ваше императорское величество, – провозгласил Рассел. – О, вы истинная дочь своего отца, упрямого, точно мул, и сильного, как бык! Эльфы совершили глупость, когда решили перейти дорогу той, что выросла в лесах Дальгрена.

– Добро пожаловать в мой дом, – сказала Модина и обняла Рассела.

– Всего несколько месяцев назад Диллон МакДерн приходил вместе с нами на Праздник зимы. Мы видели, как сражался на турнире Адриан, – сказал ей Рассел.

Модина привела их к себе в спальню, где они с Линой сели на кровать, а Рассел, который никогда не мог усидеть на месте, когда что-то рассказывал, стоял перед ними. Тед подошел к окну и наслаждался видом на город.

– Это был замечательный день, – продолжал Рассел, но в его голосе прозвучало сожаление. – Мы пытались встретиться с тобой, но нас, конечно, задержали у ворот. Кто же пустит к императрице таких, как мы? Поэтому мы вернулись в Альбурн. После Дальгрена Винс нашел для нас участок на землях лорда Кимбла. Тогда мы с благодарностью там поселились, но потом оказалось, что идея была не слишком удачная. Кимбл требовал, чтобы мы отдавали ему большую часть урожая, и заставлял платить за семена и инструменты. Он забрал обоих сыновей Диллона в свою армию, и те погибли. Ну а когда он собрался призвать Теда, я решил, что нам нет никакого смысла там оставаться.

Однажды вечером мы с Диллоном выпивали, и он сказал мне: «Рас, если бы мне пришлось начать все снова, я бы сбежал от него в первый же день». Я понял, что он имеет в виду, и мы попрощались, словно знали, что завтра для нас никогда не наступит. Той же ночью мы собрали вещи и ушли. Мы не хотели, чтобы Теда взяли в армию Кимбла. Мы добрались до моста Стоктон, когда узнали, что эльфы вторглись в Альбурн и все там сожгли. Диллон, Винс и даже лорд Кимбл, наверное, уже погибли. Мы пришли сюда, потому что больше некуда идти. Мы надеялись, но не слишком рассчитывали, что встретим тебя.

Дверь распахнулась, в спальню вбежали две девочки и Господин Рингс, но, увидев Ботвиков, все трое замерли на месте, молча глядя на незнакомцев. Модина протянула к ним руки, и девочки неуверенно подошли к ней, а енот забрался на плечо Мёрси.

– Это Мёрси и Элли, – сказала Модина.

Лина с любопытством посмотрела на девочек, потом перевела взгляд на заостренные уши Элли.

– Она…

Модина не дала ей закончить:

– Они мне обе как дочери. Отец Элли отправился выполнять очень важную миссию, и я обещала присматривать за девочкой до его возвращения. А Мёрси… – Модина немного помолчала. Она никогда не произносила этих слов в присутствии девочки. – Мёрси сирота с Севера, она была среди тех, кто первым подвергся нападению эльфов.

– Кстати об эльфах… – продолжал Рассел с того места, на котором остановили его жену.

– Да, у Элли эльфийские корни. Отец спас девочку с корабля работорговцев, направлявшегося в Калис.

– И у тебя не возникло с этим проблем? – спросил Рассел.

– А почему у меня должны быть проблемы? Элли очень милая девочка. Мы полюбили друг друга, правда? – Модина поправила у нее прядь волос и убрала ее за удлиненное ухо.

Девочка улыбнулась и кивнула.

– Ее отцу придется со мной сразиться, чтобы вернуть Элли, когда он вернется. – Модина улыбнулась девочкам. – Ну и где вы пропадали, проказницы?

– В кухне, играли с Рыжим.

Модина приподняла бровь:

– И Господин Рингс?

– Они подружились, – сказала Мёрси. – Хотя…

– Хотя что?

Мёрси замешкалась с ответом, и тогда вперед выступила Элли:

– Мёрси попыталась заставить Рыжего позволить Господину Рингсу покататься у него на спине. Получилось не очень хорошо. Мастер Тинли выгнал нас после того, как мы перевернули пустые кастрюли.

Модина закатила глаза:

– Да вы обе настоящие чудовища!

Лина заплакала и обняла Рассела, а он положил ей руки на плечи.

– Что случилось? – спросила Модина, подходя к ней.

– О, ничего страшного, – ответил Рассел. – Девочки… ты же понимаешь, Лина скучает по близнецам. Мы едва не потеряли Теда, верно, сынок?

Смотревший в окно Тед повернулся к ним и кивнул. За все это время он не произнес ни слова, но Модина еще не забыла, что Тед Ботвик всегда был молчуном.

– Мы пережили те жуткие ночи в Дальгрене, – разрыдалась Лина. – Но жизнь в Альбурне погубила моих девочек, а теперь… Теперь…

– С вами все будет в порядке, – заверила ее Модина. – Я об этом позабочусь.

Рассел посмотрел на нее и одобрительно кивнул:

– Будь я проклят, если ты не истинная дочь своего отца. Терон гордился бы тобой, Трейс. По-настоящему гордился.

Ренвик понятия не имел, чем заняться. Третий день он пребывал в полнейшем недоумении и мечтал о том, чтобы вернуться в Эмбертон Ли, но императрица не позволила. Теперь между ним и его друзьями находилась эльфийская армия. Он хотел было вернуться к исполнению обязанностей пажа, но выяснилось, что императрица и на это наложила запрет. Получалось, что ему вообще нечем заняться.

У Ренвика появилась новая куртка, прежде у него никогда не было такой хорошей одежды. Его превосходно кормили. Спал он в покоях, отведенных для сэра Элгара и сэра Гилберта.

– Скоро у тебя будет полно работы, парень, – сказал ему Элгар.

Рыцари играли в шахматы, и Гилберт все время выигрывал.

– Когда появятся эльфы, ты отработаешь свое содержание.

– Буду носить ведрами воду для солдат у ворот, – убитым голосом сказал Ренвик.

– Носить воду? – спросил Элгар. – Это работа для слуги.

– Но я паж.

– Ха! Разве ты спишь в постели пажа? И у тебя такой камзол, какие носят пажи? И ты ешь с пажами? Ты был пажом, но теперь императрица положила на тебя глаз.

– И что это значит?

– Ты стал ее фаворитом, и тебе не придется носить воду.

– Но как это понимать?

– Ты владеешь мечом, мальчик? – спросил Гилберт, продвигая пешку вперед, что заставило Элгара заерзать на своем стуле.

– Думаю, да.

– Ты еще и думаешь?

– Сэр Малнесс никогда не разрешал мне…

– Малнесс? Малнесс был идиотом, – прорычал Элгар.

– Именно по этой причине он и свернул себе шею, свалившись с лошади, – сказал Гилберт.

– Он был только слегка пьян, – попытался защитить своего прежнего хозяина Ренвик.

– Он был идиотом, – повторил Элгар.

– Это не имеет значения, – продолжал Гилберт. – Когда начнется сражение, нам потребуется каждый мужчина, способный держать в руках оружие. Возможно, вчера ты был пажом, но завтра станешь солдатом. А если учесть, что императрица обратила на тебя внимание, ты можешь стать и рыцарем, если будешь как следует сражаться.

– Не дури ему голову, – проворчал Элгар. – Он даже не оруженосец.

– Я был оруженосцем у сэра Адриана.

– Адриан не рыцарь.

В этот момент заиграл горн, все трое выскочили из спальни и помчались мимо толпы беженцев через главный зал, выскочили во двор и вопросительно уставились на охранявших башню стражников.

– Что случилось? – спросил Элгар у Бентона.

Стражник повернулся на голос и объяснил:

– Вернулся сэр Бректон с армией. Императрица вышла их приветствовать.

– Опять этот Бректон, – недовольно буркнул Гилберт. – Пойдем, Элгар, нам нужно закончить партию.

Они отправились в свои покои, а Ренвик быстрым шагом пересек дворцовую площадь и направился к Южным воротам. Решетка въездной башни была уже поднята. В город под золотисто-синими флагами вступала армия Бректона.

Гремели барабаны, мерным шагом шли солдаты. Сэр Бректон возглавлял свою армию, и солнце сияло на его отполированных до блеска доспехах. Рядом ехала леди Амилия в тяжелом меховом плаще, мягкими складками спадавшем с крупа ее лошади. Ренвик узнал и других высочайших особ, короля Армана, королеву Аделин, принца Рудольфа и его младшего брата Гектора, а также Лео, герцога Рошелльского и его жену Женевьеву, последних представителей дворянства Альбурна.

С их появлением стало понятно, что восточные провинции империи также потеряны. Сэр Муртас, сэр Брент, сэр Андьерс и несколько других известных Ренвику рыцарей ехали в первых рядах кавалькады. Вслед за тяжелой кавалерией ровными колоннами маршировала пехота. За ними катились фургоны с амуницией и шли люди, новые беженцы.

Модина подбежала к Амилии и обняла ее, как только та соскочила с лошади.

– У тебя получилось! – воскликнула императрица. – А твоя семья?

– Они в фургоне, – ответила Амилия.

– Приведи их в большой зал, – сказала Модина. – Ты проголодалась?

Амилия с улыбкой кивнула.

– Тогда я познакомлюсь с ними, и мы поедим. И хочу представить тебе новых людей. Нимбус! – позвала Модина.

– Да, ваше величество.

Канцлер быстро подошел к ним, и Амилия его обняла.

Солдаты заполонили всю улицу и совершенно перекрыли Ренвику обзор. Он поднялся на крепостную стену, потом взобрался на надвратную башню. Здесь дежурил капитан Эвертон, наблюдавший сверху за возвращением армии из похода.

– Впечатляет, верно? – сказал Эвертон, глядя вместе Ренквиком на марширующие колонны. – Теперь, когда сэр Бректон здесь, я буду спать спокойнее. Думаю, он вернулся очень вовремя.

– Почему вы так думаете?

– Мне не нравится это небо.

Ренвик посмотрел вверх. Весь небосклон был затянут странной желтовато-коричневой дымкой, напоминавшей по цвету тошнотворное варево, приготовленное злобной ведьмой.

– Небо не должно быть таким.

– И стало гораздо теплее, – сказал Ренвик, который только теперь сообразил, что забыл надеть плащ, но совершенно не чувствует холода.

Он заметил также, что при дыхании у него не вырывается изо рта пар. Ренвик подбежал к парапету башни и посмотрел на юго-восток. Там, вдали, тучи были еще темнее, а небо на горизонте подсвечивало жутковатое сияние.

– Они идут, – крикнул он капитану.

– Трубите тревогу, – приказал Эвертон, когда последние солдаты и фургоны вошли в город. – Закрыть ворота…