Текст книги "Наследник Новрона"

Автор книги: Майкл Салливан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 53 страниц)

Вывеска над таверной была запорошена снегом, но оставалась такой же мрачной: неприлично большой разинутый рот, волосатые уши и прищуренные глаза уставившегося на путников гнома.

Ариста остановилась на мостовой и соскользнула с лошади на деревянный тротуар.

– Пожалуй, всем остальным лучше подождать, пока мы с Адрианом обо всем договоримся.

Алрик недовольно кашлянул, и она перехватила его мрачный взгляд.

– Мы с Адрианом знаем город. Будет быстрее, если этим займемся мы, – сказала она брату. – Ты сам хотел, чтобы мы сюда приехали.

Алрик нахмурился, и Ариста вздохнула. Жестом попросив Адриана следовать за ней, она прошла под вывеской «Смеющегося гнома». Их окатило мерцающим желтым светом и теплым воздухом, провонявшим жиром и дымом. К ним тут же бросилась мохнатая пятнистая собака и принялась лизать руки. Адриан едва успел ее поймать, когда она прыгнула на принцессу. Он позволил собаке положить передние лапы себе на бедра и почесал у нее за ушами, та довольно вывалила язык.

В зале было пусто, лишь двое посетителей сидели возле камина. Когда Ариста попала сюда первый раз, здесь все было иначе. Она посмотрела на середину комнаты, где тогда стоял светловолосый юноша, который сумел всех зажечь своими речами.

«Именно здесь я в первый раз увидела Эмери», – вспомнила она.

Раньше она никогда об этом не думала, но сейчас вдруг поняла, что эта таверна стала для нее священным местом. Неожиданно она почувствовала, как Адриан положил ей на плечо руку и легонько его сжал.

За стойкой Ариста увидела вытиравшего чашки Айерса, он был все в том же фартуке с теми же пятнами. Хозяин таверны не брился пару дней, волосы торчали во все стороны, на лице блестели капли пота.

– Чем могу служить? – спросил он, когда они подошли.

Собака бежала позади них, ластясь к Адриану.

– Мы бы хотели снять несколько комнат. – Ариста посчитала на пальцах. – Всего нас пятнадцать человек, наверное, четырех хватит. У вас есть комнаты, в которых спят по четыре человека?

– Такое возможно, но обычно в них живут по двое.

– Ладно, тогда нам нужно семь комнат, мальчики могут спать вместе. У вас найдется столько?

– Да, у меня сейчас нет постояльцев, если не считать мышей. Все, кто приезжал на Праздник зимы, уже давно вернулись домой. Нет нужды беспокоиться… – Он замолчал, пристально посмотрел на Аристу, и глаза у него широко раскрылись. – Но это же ты… Я хотел сказать – вы? Где вы были?

Она смутилась и взглянула на Адриана. Ариста надеялась избежать подобных разговоров.

– Нам нужны комнаты, ничего больше.

– Клянусь Маром! Это вы! – сказал он так громко, что привлек внимание мужчин, сидевших у камина. – Но все говорили, что вы умерли.

– Почти умерла. Наши друзья ждут вашего ответа на холоде. Мы можем у вас остановиться? И у нас лошади…

– Джимми, Джимми! Быстро чеши сюда!

Веснушчатый мальчишка с удивленным лицом, худой, как все в «Черном алмазе», выскочил из кухни.

– Нужно позаботиться о лошадях. Займись делом.

Мальчик кивнул, а когда проходил мимо Айерса, хозяин таверны что-то прошептал ему на ухо. Мальчишка разинул рот и уставился на Аристу. Через мгновение он убежал.

– Вы понимаете, что мы устали, – сказала Айерсу Ариста. – Мы целый день провели в седле, а рано утром нам нужно ехать. Мы хотим спокойно отдохнуть.

– О, конечно! Но вы ведь не откажетесь от ужина?

Ариста посмотрела на Адриана, и тот кивнул.

– Да, естественно.

– Замечательно. Я приготовлю для вас нечто особенное.

– В этом нет необходимости. Мы не хотим доставлять вам никаких хлопот…

– Чепуха, – сказал ей Айерс. – Расти! – крикнул он через ее голову двум мужчинам, сидевшим у очага. Они встали и неуверенно направились к стойке. – Сбегай к Энглесу и скажи, что мне нужен большой кусок свинины.

– Свинины? – ответил Расти. – Ты что, собираешься угостить ее копченой свининой! У Бенджамина Брэддока есть превосходный барашек, которого он кормил всю зиму, как ребенка.

– Да, замечательное животное, – кивнул мужчина по имени Айерс.

– Ладно, тогда пусть отведет его к Энглесу, чтобы тот забил барашка.

– Сколько ты можешь заплатить?

– Ты только скажи для кого барашек, и если он захочет попросить деньги у нее, пусть приходит.

– О, пожалуйста, в этом нет нужды, – сказала Ариста.

– Он берег барашка для особого случая, – с улыбкой сказал ей Расти. – Не думаю, что ему представится что-то более значительное.

Дверь распахнулась, и в таверну вошли остальные путники. Они тут же принялись стряхивать с одежды снег. Оказавшись внутри, Гонт выпустил шлейф и отбросил капюшон. Не переставая дрожать, он подошел к камину и протянул руки к огню. Аристе он напомнил огромного павлина.

Расти ткнул в бок своего приятеля.

– Это Деган Гонт.

– Клянусь Маром, – качая головой, сказал Айерс, – стоит просочиться капле, как прорывается водопад. Вы только посмотрите, он одет, как король. Он вместе с вами?

Ариста кивнула.

– Вот это да! – пробормотал Расти, глядя на Адриана. – Я его уже видел, всего несколько недель назад. Он чемпион турнира, всех выбил из седла, за исключением Бректона, да и то, потому что не хотел его убивать. – Он с обожанием посмотрел на Адриана. – Вы бы его победили, будь у вас шанс схватиться с ним, я знаю.

– А кто еще с вами? – спросил Айерс, который выглядел совершенно ошеломленным. – Наследник Новрона?

Ариста и Адриан переглянулись.

– Где наши комнаты? – спросил Алрик, вытряхивая снег из капюшона.

– Я сейчас покажу. – Айерс схватил коробку с ключами и направился к лестнице.

Пока он поднимался по ступенькам, Ариста посмотрела на закуток под лестницей и вспомнила, как они заплатили сорок пять серебряных монет, чтобы провести там ночь.

– Сколько будут стоить комнаты?

Айерс остановился, немного помолчал и рассмеялся.

Когда они добрались до следующего этажа, он развел руки в стороны:

– Вот здесь.

– Какие комнаты из этих наши?

Айерс улыбнулся:

– Весь этаж в вашем распоряжении.

– Сколько это будет стоить? – спросил Алрик.

Айерс засмеялся:

– Я не возьму с вас денег, не могу. Меня повесят. Вы пока устраивайтесь, а я вас позову, как только будет готов обед.

Алрик усмехнулся:

– Вот видишь? Я же говорил, что нам стоит сюда заехать. Они ведут себя дружелюбно.

– Для нее в этом городе все бесплатно, – заметил Айерс, показав на Аристу.

Алрик нахмурился.

– Вы очень добры, – сказала Ариста. – Но если учесть нашу ситуацию, я полагаю, пяти комнат будет вполне достаточно.

– Что? Почему? – удивился Алрик.

– Не думаю, что мы хотим, чтобы Магнус или Гонт остались одни, верно?

Адриан, Ройс, Майрон и Гонт заняли одну комнату. Уайатт, Эльден, Магнус и Мовин поселились во второй, мальчики заняли третью. Алрик настоял на том, что будет спать один. Таким образом, Ариста также оказалась в комнате одна.

– Отдыхайте, сколько пожелаете, – сказал им Айерс. – Если захочется, спускайтесь вниз погреться у камина. Я открою бочку с моим лучшим пивом и бутылки с самыми сладкими винами. Если решите поспать, я пошлю Джимми, чтобы он вас разбудил, когда ужин будет готов. И еще должен сказать, для нас большая честь, что вы у нас остановились.

Последние слова он произнес, глядя на Аристу. Она услышала, как вздохнул Алрик.

Уайатт улегся на одну из кроватей и вытянул уставшие ноги. Эльден уселся на кровать напротив него и опустил огромную голову на руки, при этом локти ему пришлось упереть в колени. Кровать прогнулась под его весом, и Уайатт видел, что веревочная сетка едва выдерживает такую тяжесть. Эльден перехватил взгляд Уайатта и посмотрел на него печальными невинными глазами. Как и Элли, Эльден ему доверял. Уайатт ободряюще улыбнулся великану.

– Стой! Не трогай! – закричал Мовин, и все, кто был в комнате, повернулись в его сторону.

Граф вешал свой плащ на крючок, рядом с другой сырой одеждой. Он бросил свирепый взгляд на Магнуса, протянувшего руку к мечу Пикерингов, который висел в ножнах над кроватью.

Магнус приподнял кустистую бровь и нахмурился.

– Что с этими людьми? И почему вы нас называете скрягами? Неужели ты думаешь, что я засуну твой меч под рубашку и сбегу с ним? Он такого же размера, как и я.

– Мне все равно. Не трогай мой клинок.

– Это превосходное оружие, – сказал гном, убирая руку, но продолжая смотреть на меч. – Где ты его добыл?

– Он принадлежал моему отцу.

Мовин подошел к кровати и взял меч.

– А как он попал к твоему отцу?

– Это семейная реликвия, которая передается от отца к сыну.

Мовин бережно держал меч, словно он был раненой ласточкой, едва избежавшей гибели от рук гнома. Прежде Уайатт не обращал внимания на оружие, но теперь оценил его красоту. Меч с безупречными обводами был прекрасен в своей простоте, ярко сияла его украшенная почти незаметным, тончайшим узором металлическая рукоять.

– Но как его получила твоя семья? Лишь немногим дано владеть таким клинком.

– Полагаю, его сделал один из моих предков или заплатил за его изготовление.

Гном презрительно фыркнул:

– Нет, это оружие выковано не в обычной кузнице, где качает меха какой-нибудь ублюдок. Твой клинок родился в настоящем огне при свете новой луны. Людям столетиями не доводилось прикасаться к таким мечам.

– Людям? Ты хочешь сказать, что это оружие выковали гномы?

И вновь Магнус презрительно фыркнул:

– Ба! Гномы тут ни при чем. Это работа эльфов, одна из лучших, или я никогда не носил бороды.

Мовин с сомнением посмотрел на него.

– А он поет, когда рассекает воздух? – спросил Магнус. – Ловит отраженный свет и прячет его в клинке? И никогда не тупится, даже если использовать его как кирку или топор? Разрезает сталь? Рассекает другие клинки?

Гном прочитал ответ на лице Мовина. Граф медленно обнажил меч, и он засиял в свете лампы.

– О да, это эльфийский клинок, сделанный из камня и металла, выкованный в огне мира, закаленный чистой водой Первородными, Детьми Феррола. Лишь однажды я видел клинок лучше.

Мовин убрал оружие в ножны и нахмурился:

– Не вздумай его трогать, понял?

Уайатт слышал, как гном, бурча себе под нос что-то про отстриженную бороду, подошел к кровати, расположенной в дальнем конце комнаты, лег на нее и затих. Мовин так и остался стоять с устремленным вдаль взглядом, стискивая рукоять меча.

Уайатт ничего не знал об этих людях, кроме одного, что Мовин является графом Меленгара и близким другом короля Алрика. Еще он слышал, что Мовин хороший фехтовальщик. Несколько лет назад во время схватки на мечах погиб его младший брат, а недавно эльфы убили их отца. Уайатту он казался достойным человеком. Мрачноватым, но это не имело значения. Тем не менее он был дворянином, а Уайатт редко имел дело с аристократами, поэтому решил помалкивать и соблюдать осторожность.

Он внимательно следил за гномом, размышляя о том, что имела в виду императрица под словом «недоразумения»? «И почему я вечно попадаю в такие ситуации? – подумалось ему. – Бедняга Эльден».

Уайатт понятия не имел, что великан думает о происходящем.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он того.

Эльден неопределенно пожал плечами.

– Хочешь поесть внизу или попросить, чтобы тебе принесли сюда?

Эльден вновь пожал плечами.

– Он вообще говорит когда-нибудь? – спросил Мовин.

– Когда хочет, тогда говорит, – ответил Уайатт.

– Вы моряки?

Уайатт кивнул.

– Меня зовут Мовин Пикеринг, – сказал он, протягивая руку.

Уайатт ее пожал.

– Уайатт Деминталь, а это Эльден.

Граф окинул Эльдена взглядом:

– А что он делает на корабле?

– Я бы сказал, что хочет, то и делает, – буркнул Магнус.

Все расплылись в улыбках, в том числе и гном, который явно не собирался шутить.

– Откуда ты взялся? Тебя ведь зовут Магнус? – спросил Уайатт. – А что слышно о стране гномов? Она еще существует?

Гном стер улыбку со своего лица.

– Теперь уже нет, – ответил он, и, судя по виду, ему не хотелось говорить на эту тему, однако Уайатт не спускал с него требовательного взгляда, а Мовин с Эльденом последовали его примеру. – Она находилась на севере, в горах Трента.

– И как вам там жилось? Надеюсь, неплохо?

– Это были гиблые, тесные и грязные трущобы, как и все места, где дозволено жить гномам. Теперь вы довольны?

Уайатт пожалел, что начал задавать вопросы. Всем стало неловко, повисла тишина, которую прервал стук в дверь, и кто-то крикнул:

– Ужин готов!

Когда в дверь постучали, первыми вскочили на ноги Адриан и Майрон. Ройс, сидевший на деревянном стуле возле окна, даже не пошевелился. Повернувшись спиной к соседям по комнате, он продолжал смотреть в темноту. Возможно, его эльфийские глаза что-то различали в царившем за стеклом мраке. Возможно, он наблюдал за идущими куда-то людьми, или за окнами лавок на противоположной стороне улицы, но Адриан сомневался, что сам факт существования окна имел для Ройса хоть какое-то значение.

С тех пор как они покинули Аквесту, Ройс не произнес ни слова. Если от него требовался ответ, он кивал или отрицательно качал головой. Ройс всегда сохранял спокойствие, однако такое поведение было необычным даже для него. Но еще больше Адриана тревожило не молчание, а выражение глаз Ройса.

Обычно он постоянно отслеживал в дороге опасность, наблюдая и за кронами деревьев, и за горизонтом, но только не сегодня. Они девять часов провели в седле, и Ройс ни разу не поднял взгляда. Адриан никак не мог понять, куда он смотрит, на седло или на землю. Можно было подумать, что Ройс спит, если бы он теребил не переставая поводья, наматывая их на руку с такой силой, что Адриану казалось, будто кожа под ними кричит от боли.

Как только путники вошли в комнату, Гонт сразу занял ближайшую к камину кровать, сбросил верхнюю одежду на пол, улегся на матрас и принялся жаловаться на боль во всем теле.

– Адриан, принеси мне сюда ужин, – сказал он, глядя в потолок. – И позаботься, чтобы мясо не было жирным, – продолжал Гонт. – Я хочу большую порцию. И предпочитаю черный хлеб, чем он будет темнее, тем лучше. Не забудь принести стакан вина. Нет, лучше бутылку, и пусть это будет самое лучшее вино, а не…

– Может быть, тебе лучше спуститься вниз самому и выбрать, а то вдруг я ошибусь, – осведомился Адриан.

– Принеси все сюда. Ты что, не видишь, я удобно устроился и не хочу иметь ничего общего с местными придурками. Императору необходимо уединение. И ради Новрона, подними мою одежду! Ее нужно аккуратно развесить, чтобы она высохла. – У него на лице появилось насмешливое выражение. – Хм-м-м… полагаю, так следует поступить ради моих предков? Или ради меня. – Он улыбнулся своим мыслям.

У Адриана от такой наглости округлились глаза:

– Тогда я выражусь иначе. Или сам сходи за едой, или оставайся голодным, – заявил он.

Гонт неимоверно рассердился и так громко хлопнул рукой по матрасу, что даже Ройс поднял голову.

– Зачем мне слуга, если он ничего не хочет для меня делать?

– Я не слуга, а твой телохранитель, – с неохотой ответил Адриан, налегая на последнее слово. – А тебе, Ройс, что-нибудь принести?

Ройс даже головой не покачал. Адриан вздохнул и направился к двери. Когда он спустился вниз, оказалось, что «Смеющийся гном» заполнен посетителями. Однако все вели себя на удивление тихо. Никто не шумел и не смеялся, все только тихонько перешептывались. Когда они с Майроном шагнули в зал, все как один повернулись в их сторону, и Адриан сразу заметил, что их появление вызвало разочарование.

– Прошу сюда, господа, – позвал Айерс, проталкиваясь вперед. – Дайте пройти! Дайте пройти!

Когда Айерс вел их к большому столу, находившемуся в отдельной комнате, до слуха Адриана донеслись слова «фальшивый рыцарь» и «чемпион турнира».

– Я посажу вас здесь, чтобы могли спокойно поесть, – сказал им Айерс. – Но я не могу выгнать людей на улицу. Мне ведь придется жить в этом городе, а они будут вспоминать мою жестокость до конца моих дней.

Уайатт, Мовин, Магнус и Алрик уже сидели за столом, перед ними стояли пустые тарелки. Джимми в грязном переднике наполнял стаканы. В каждой руке он держал по кувшину и, пританцовывая, точно ярмарочный жонглер, бегал вокруг стола. Маленькое помещение соседствовало с кухней, половина стены и расположенный в углу камин были выложены плитняком. Верхняя часть стены была сложена из бруса и оштукатурена. Все три окна закрывали тяжелые ставни.

Майрон остановился на пороге и с удивлением оглянулся на посетителей таверны.

– Неужели все они пришли сюда, чтобы посмотреть на нас? – спросил он.

Адриан занял свое место, когда услышал громкие приветственные крики, зазвучавшие в общем зале. Алрик осушил свой стакан и протянул его Джимми, чтобы тот налил вина.

– Вы в порядке? Где вы были? – донеслись до них голоса, приглушенные деревянной дверью. – Вас похитили? Вы снова займете свою должность? Мы скучали без вас. Вы прогоните империю?

– Прошу меня простить, мои дорогие, но у меня сегодня был трудный день, – ответила им Ариста. – Я очень устала и не могу ответить на все ваши вопросы. Но вы должны знать, что тиранов, бывших регентов, которые причинили много зла, больше нет. Теперь страной управляет императрица, она добрый и мудрый человек.

– Вы с ней знакомы?

– Да, некоторое время я жила с ней, а сейчас приехала сюда прямо из Аквесты. Злые люди держали ее под арестом в собственном дворце и правили от ее имени. Но она восстала против них. Императрица спасла мне жизнь. Она спасла мир от угрожавшей нам лжеимперии. А теперь готовит истинного наследника к тому, чтобы он занял трон. Окажите ей такое же доверие, каким одарили меня, и обещаю, вы не будете разочарованы. А теперь позвольте мне удалиться. Я очень голодна.

Снова послышались приветственные крики и аплодисменты. Ариста вошла в комнату, захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной, словно хотела забаррикадировать своим телом.

– Откуда они все взялись? – удивленно спросила она.

– Известие о вашем появлении распространилось очень быстро, – пояснил Айерс, слегка смутившись. – Извините, мне нужно вернуться. Я не могу надолго оставлять их без выпивки.

Когда Айерс вышел, Адриан заметил Минса, который вместе с остальными мальчиками стоял возле двери. Адриан поманил их, все пятеро вошли и остановились, опасаясь двигаться дальше.

– К нам в комнату зашли и сказали, что внизу можно поесть, – сказал Адриану Ренвик, – но мы не знали, куда идти.

– Садитесь за стол, – разрешил Адриан.

Все мальчишки отреагировали одинаково: на их лицах появилось удивление, смешанное со страхом.

– О нет, слуги не будут есть вместе с нами, – заявил Алрик, заставив мальчишек снова замереть на месте.

– Здесь вполне достаточно стульев, – заметила Ариста.

– Но это же простые конюхи! Ты только посмотри на них. Они даже не слуги – это дети. Им следует есть в другом месте.

– Если позволите… – громко сказал Адриан, он встал из-за стола и перехватил Минса, который собирался выскользнуть из комнаты. – Эти молодые люди, – продолжал Адриан, указав на Элбрайта, Кайна и Бранда, – помогли поднять жителей Аквесты и открыть ворота для вашей армии. А Ренвик, – Адриан наставил палец на старшего, – был моим оруженосцем, когда я выступал в роли рыцаря.

– Я и сейчас ваш оруженосец, сэр, – вскричал мальчишка. – Мне все равно, что они говорят.

Адриан поощрительно ему улыбнулся.

– Кроме того, он сражался во дворе дворца и одним из первых ворвался в темницу, если вы не забыли. Как и этот юноша, – сказал Адриан, стараясь удержать вырывавшегося Минса. – Его зовут Минс. Этого ребенка, как вы его назвали, сама императрица использовала для борьбы с Сальдуром и Этельредом. Без них почти наверняка ваша сестра, Ройс, я и даже императрица были бы мертвы. Кстати, вы тоже, Мовин. Совсем неплохой результат для простых конюхов. Неужели вы полагаете, что за свои подвиги они не заслужили места за вашим столом?

– Да-да, конечно, – торопливо согласился Алрик, на лице которого появилось смущенное выражение.

– Садитесь, – сказал Адриан, и мальчики с довольными улыбками заняли места за столом.

Пухлая женщина с короткими редкими волосами и обвислыми щеками, пятясь, вошла в комнату с большим блюдом жареной на вертеле баранины. На ней было серое шерстяное платье и засаленный передник. Она подошла к столу, резко остановилась, и на лице у нее появилось разочарованное, даже сердитое выражение.

– Троих нет, – визгливым голосом заявила она.

– Я отнесу тарелку Ройсу. Он плохо себя чувствует, – объяснил Адриан.

Ариста внимательно посмотрела на него:

– Может быть, не стоило оставлять его одного?

Адриан кивнул:

– Ничего с ним не сделается. К тому же, если он что-то захочет с собой сделать, никто не сможет ему помешать.

– Эльден тоже остался в комнате, он не любит большого скопления людей, – сказал Уайатт.

Повариха кивнула. Ее огромная грудь выпирала из передника, грозя накрыть дымящуюся баранину. Все молчали.

– А где мерзавец Деган Гонт? – спросила она. – Не могу себе представить, чтобы он отказался от бесплатной еды.

– Мерзавец? – удивился Адриан. – А я думал, что в Ратиборе его считают героем.

– Героем?

Он кивнул.

– Да он покинул Ратибор еще мальчишкой в поисках счастья, стал пиратом, а потом вернулся, чтобы возглавить движение освобождения.

Повариха визгливо расхохоталась, поставила поднос на стол и начала резать мясо.

Все за столом обменялись взглядами. Уайатт пожал плечами.

– Я не знаю его прошлого, но Гонт не был пиратом. Это мне известно совершенно точно.

И повариха снова захихикала, прикрыв ладошкой рот. Ее мощная грудь и плечи колыхались.

– Быть может, ты поделишься с нами, почему тебе так весело?

– Ну, распускать слухи дело неблагодарное, – сказала она и сделала вид, что прикусила нижнюю губу.

Движения поварихи замедлились, потом и вовсе прекратились. Она подняла глаза, и ее щеки заколыхались, повариха расплылась в улыбке.

– Ладно, значит, так, – начала она, понизив голос. – Я выросла через нескольких домов от дома Гонта, как раз на улице Деган. Вы знаете, что мать назвала его Деган, потому что это было единственное слово, которое она умела правильно писать, ведь табличка с названием улицы столько лет провисела у нее перед глазами.

Теперь, когда повариха начала говорить, ее руки вновь принялись за работу. Она отрезала куски мяса и выкладывала их на тарелки, не обращая внимания на капающий на стол жир.

– Так вот, наши матери прекрасно ладили между собой, а я дружила с его сестрой, чудесной девочкой по имени Миранда. Деган даже мальчишкой был настоящим демоном и жалким маленьким подлецом. Мы всегда старались держаться подальше от него. Дюжину раз его ловили на кражах. А ведь его семья совсем не нуждалась. Я не одобряю воровства, но утащить краюху хлеба, когда старый хозяин пекарни Бриклин отвернулся, чтобы порадовать мать на Праздник зимы, это я понимаю. Нельзя считать такое правильным, однако я готова закрыть глаза на такие шалости. Деган же мог разбить стекло в лавке, где продавали всякие диковины, чтобы стащить фарфорового кролика, который ему приглянулся. Дело в том, что все знают, какой он никчемный человек. Достаточно было посмотреть, как его гоняли хозяева лавок. Они видят таких, как он, за целую милю.

В этот момент в комнату ввалился Айерс.

– Джимми, сходи в погреб и прикати еще один бочонок. Этот они уже прикончили.

Мальчишка поставил кувшины на стол и убежал на кухню. Айерс посмотрел на повариху:

– Ты ведь не пристаешь к этим людям, Белла? Она вам не мешает?

– Вовсе нет, – сказала Ариста, и все за столом дружно закивали головами.

– Ну, надеюсь, так и будет дальше. Уж очень она любит нести всякий вздор.

Белла невинно заморгала глазами, полными недоумения. Джимми прикатил из кухни очередной бочонок.

– Сколько у нас осталось? – спросил хозяин таверны.

– Четыре.

Айерс недовольно нахмурился.

– Мне бы следовало заказать побольше, но кто знал? – Он взглянул на гостей и пожал плечами.

Айерс покатил пустой бочонок к выходу из комнаты и закрыл за собой дверь. Белла немного подождала, с опаской поглядывая ему вслед. Потом на ее лице снова появилась улыбка.

– Ну, теперь вы понимаете, каким паршивым парнем Деган был в детстве, – продолжала она. – К нему даже приходили из чеалма и предупреждали, чтобы он успокоился. Конечно, он не изменился, но каким-то образом умудрялся избегать наказания. Мы с Мирандой часто толковали между собой о том, что его заурочили. После смерти матери у него начались серьезные неприятности. Я этого не видела своими глазами, но по слухам, и это очень похоже на поступки идиота Дегана, он напился и изнасиловал Клару, дочь свечного мастера. Ну а старик был со связями. Он не только был доверенным поставщиком королевского гофмейстера, но к тому же его племянник состоял в чеалме.

– Что такое чеалм? – спросил Майрон. – Я не понимаю.

– Чеалм – это «Черный алмаз», – пояснил Мовин.

Майрон недоуменно посмотрел на него.

– О них ты едва ли мог прочитать в книгах, – заметил Адриан. – «Черный алмаз» это могущественная гильдия воров. Они контролируют все противозаконные действия в городе, так же, как рынок фаянса контролируется гильдией гончаров.

Монах кивнул. Повариха опять замерла, держа двумя короткими толстыми пальцами на весу кусок баранины. Казалось, существует прямая зависимость между языком и прочими конечностями ее тела, одно без другого двигаться не могло.

– Прошу меня извинить, – покаянно произнес Майрон. – Пожалуйста, продолжайте.

– Ладно, – сказала она и положила кусок мяса на самый край тарелки Майрона, так что он едва не упал на стол. – Я помню, как солдаты прочесывали город, искали Дегана. Они были очень сердиты и кричали, что повесят его, вот только найти старину Дегана им не удалось. Оказалось, что возле доков его заловили вербовщики. Они не знали, кто он такой. Им требовались моряки, и они посадили его на отплывающий корабль. Я уже говорила, что он зауроченный. Ладно, что было дальше, мне известно от вполне надежных людей. Через несколько лет на корабль, где служил Деган, напали пираты. Они прикончили всю команду, но старина Деган каким-то образом уцелел. Кто знает, как ему это удалось? Наверное, он убедил пиратов, что знает, где спрятано сокровище, или придумал что-нибудь в таком же духе. Короче, ему удалось спастись. Кое-кто утверждает, что пиратский корабль попал в шторм, и Деган вновь оказался единственным, кто выбрался на берег. Кажется, ему просто очень везло, но сам он воспринимал свою удачу как должное. Потом он оказался в Делгосе, и там у него снова начались неприятности. Он взялся за старое, воровал у купцов в приграничных деревушках. Его собирались повесить, но тут он поведал всем свою самую главную историю. Он заявил, что брал деньги только для того, чтобы осуществить свою мечту и освободить простой народ от аристократии. Вы можете в такое поверить, что Деган Гонт – защитник простого народа? Но его слова всем очень понравились. Люди, жившие на полуострове, ненавидели монархию. Они проглотили его историю и не только отпустили Дегана, но и дали денег на его праведное дело! Это понравилось Дегану, и он решил продолжать действовать в том же духе. Он путешествовал, произносил речи и всюду получал деньги. Я однажды слышала его выступление в Колноре. У него неплохо получалось, он громко рассуждал о свободе и, обливаясь потом, стучал кулаками по трибуне. А в конце пускал шляпу по кругу. Но потом… – Она смолкла, пытаясь отделить мясо от косточки.

– И что было потом? – спросил Алрик.

– Ой, простите, – продолжала Белла. – Каким-то образом у него появилась армия, которая провела несколько успешных сражений! Это очень странно. Одно дело быть…

Толпа за дверями начала хлопать, через мгновение дверь распахнулась, и в комнату вошел Деган, на лице которого застыла недовольная гримаса.

– Вы начали без меня? – обиженно вопросил он.

Никто ему не ответил, а повариха поджала губы и продолжила молча раздавать мясо. Деган сел и стал нетерпеливо ждать своей очереди. Но все так долго сверлили его взглядами, что Гонт не выдержал.

– В чем дело? – спросил он.

– Очень хорошее мясо, – заметил Уайатт, показывая на блюдо с бараниной.

– Спасибо на добром слове, – сказала повариха.

– В таком случае в этом месте впервые подают что-то съедобное, – пробормотал Гонт. – Поторопись, женщина!

Повариха у него за спиной скорчила гримасу, означавшую: «Ну, что я вам говорила?»

И она бросила кусок мяса на его тарелку.

– Когда вы собираетесь вставать? – спросила повариха. – Вы ведь захотите позавтракать?

– Мы уйдем рано, – ответила Ариста и, перехватив взгляд брата, добавила: – Не так ли, Алрик?

– Да-да, на рассвете, – сказал он. – Значит, мы должны позавтракать еще раньше. Надеюсь, это будет что-то горячее.

– Да вы такой доход принесли Айерсу, что если вам захочется краденой оленины, он вором заделается, чтобы ее достать. Конечно, его не радует, что вы завтра уезжаете. И он наверняка надеется, что вы проведете здесь еще хотя бы неделю.

– Мы торопимся, – сказала Ариста.

Казалось, Белла хотела сказать что-то еще, но дверь снова распахнулась.

– Белла, кончай морочить им голову. Я плачу тебе не за болтовню. У меня заказ на пять порций похлебки, сыр, хлеб и ветчину.

– Хорошо, хорошо! – крикнула она в ответ, сделала неловкий реверанс и поспешила обратно на кухню.

В комнате было темно, лишь лунный свет проникал в окно и тлели красноватые угольки в камине. На улице дул ветер, в воздухе кружились снежинки. До Ройса долетали приглушенные голоса обедающих, кто-то передвигал стулья и стучал стаканами. Все это он уже слышал раньше. Ройс задержал взгляд на перекрестке за окном. Здесь начинался переулок между кожевенной лавкой Ингерсола и мастерской ювелира. Он долго смотрел в одну точку и наконец произнес:

– Именно здесь я начинал свой путь.

Слова эти гулом отдались в пустой комнате. Облачко пара изо рта Ройса устремилось к окну, отуманив его на несколько мгновений. Он вспоминал похожие ночи, промозглые и ветреные, когда ему не удавалось уснуть. Большую их часть он проводил в бочке, застеленной соломой, но когда становилось по-настоящему холодно, когда начинались смертельные морозы, он забирался в амбары и ночевал среди овец и других животных. Это было опасно. Крестьяне берегли свой скот, и если бы нашли Ройса, то приняли бы его за вора.

Ройсу было восемь лет, возможно, десять. Он замерзал, руки и ноги немели, щеки горели. Дело шло к ночи, когда он забрался в амбар на улице Легенд. Хозяева отгородили здесь закут для четырех овец. Они лежали рядом, напоминая одно большое шерстяное одеяло. Словно живые подушки, вздымались и опадали овечьи бока. Ройс осторожно протиснулся между ними, наслаждаясь теплом их тел и мягкой шерсти. Животные принялись испуганно блеять, но в загоне было тесно, и вскоре они смирились с его присутствием. Через несколько минут он заснул.

Ройс проснулся и увидел земледельца с вилами, которые едва не вонзились ему в живот. Он откатился в сторону, и удар пришелся в плечо. Мальчик закричал, напугал овец, и они начали прыгать на стены закута. В наступившей неразберихе Ройсу удалось выбраться на заснеженную улицу. Было еще темно, и он чувствовал, как бежит по руке кровь. Тогда он еще не знал, что можно ночевать в подземных стоках, и ему некуда было деваться. Ройс вернулся к бочке, стоявшей на углу, забрался в нее и накрылся соломой.