Текст книги "Наследник Новрона"

Автор книги: Майкл Салливан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 53 страниц)

Гном встал.

– Ройс! – крикнул он. – Спустись на секунду.

Вор недовольно посмотрел на него, но схватился за канат и легко соскользнул на палубу.

– В чем дело? Я не могу оставить Мовина одного, да и сам чувствую себя паршиво.

Магнус протянул ему Альверстоун.

– Забери его.

Ройс прищурился:

– Я думал, ты хотел его получить.

– Возьми свой кинжал. Тебе он может понадобиться и гораздо раньше, чем ты думаешь.

Ройс с выражением недоумения на лице взял кинжал из рук гнома.

– Что здесь происходит? – удивленно спросил он.

Магнус посмотрел на Аристу, Майрона и Гонта, который наконец сумел закрепить кливер и подошел к ним.

– Перед тем как мы покинули Аквесту, я заключил сделку с патриархом, – нехотя признался гном.

– Какого рода сделку? – спросил Ройс.

– Я должен был убить Гонта после того, как мы найдем Рог, но перед тем как мы покинем пещеры. Меня наняли, чтобы прикончить Гонта и вернуть Рог его святейшеству.

– Ты опять собирался нас предать? – насмешливо спросил Ройс.

– Да.

– Ты хотел меня убить? – надменно осведомился Гонт.

Ройс посмотрел на Магнуса, потом перевел взгляд на кинжал.

Майрон и Ариста пристально наблюдали за ним и напряженно ждали.

– Зачем ты нам это рассказываешь?

– Потому что Магнус умер до того, как сумел выполнить данное патриарху обещание, – ответил гном после недолгих колебаний.

Ройс, поджав губы и поигрывая Альверстоуном, смотрел на гнома. Потом взглянул на Аристу и Майрона и кивнул.

– Знаете, мне всегда не нравился этот маленький сукин сын, – сказал он и протянул гному кинжал. – Держи, не думаю, что он мне потребуется.

Магнус несколько минут безмолвно смотрел на кинжал. Казалось, дыхание дается ему с большим трудом. Наконец он выпрямился.

– Нет, – решительно произнес гном и отрицательно покачал головой. – Магнус думал, когда ты дал ему кинжал, что получил самый ценный из всех возможных подарков. Он ошибался.

Ройс кивнул и спрятал Альверстоун в складках плаща. Потом, схватившись за канат, начал подниматься наверх.

Магнус остался стоять в некоторой растерянности.

– Ты в порядке? – спросил Майрон.

– Я не знаю, – ответил гном. – Если Магнус умер, то кто я такой?

– Ты тот, кем хочешь быть, – ответил монах. – А это и есть самый удивительный дар из всех возможных.

– Как долго нам еще плыть? – спросила Ариста у Адриана, усаживаясь рядом с ним возле штурвала.

Он продолжал сражаться с кораблем и управлять парусами.

– Точно не знаю, но мне кажется, через час должна появиться земля, если только мы с Ройсом не совершили серьезную ошибку и если я не разобью корабль. Стоит потерять ветер, паруса обвиснут, и я не смогу ничего сделать. А другая неточность приведет к тому, что ветер нас перевернет. У бедняги Уайатта все получалось так легко.

– Магнус сказал мне правду? Вы действительно их нашли?

Адриан печально кивнул:

– Он был хорошим человеком, они оба. Я все время думаю об Элли. Кроме них, у нее никого не было. Что с ней теперь будет?

Ариста кивнула. Столько смертей, столько горя! Иногда ей казалось, что она тонет в море бед. Парус у них над головой затрепетал, как простыня в руках перестилающей постель горничной. Волна ударила в корпус судна.

Ариста посмотрела на Адриана. Он стоял за штурвалом, вздернув подбородок и расправив плечи, и внимательно наблюдал за морем. Ветер трепал его темные волосы, лицо осунулось, но на нем застыло выражение непреклонной твердости. Он закатал рукава выше локтей, так что стали видны мускулы предплечий. И несколько шрамов. Два из них были совсем свежие, они покраснели и заметно выделялись. Кожа на его крупных руках так сильно загорела, что ногти казались белыми.

Адриан был красивым мужчиной, но Ариста заметила это только сейчас. Впрочем, ее привлекала вовсе не его внешность. Он привлекал ее своей теплотой, добродушием и юмором. Ариста всегда чувствовала себя в безопасности, когда сидела рядом с ним холодными темными ночами. Тем не менее она не могла не видеть, что он красив даже в этой своей потертой безрукавке из грубой кожи. Интересно, сколько женщин это заметили и скольких из них он знал. Она обернулась и посмотрела туда, где, по ее предположениям, находился оставленный ими склеп императоров.

– Знаешь, мы так и не успели поговорить с тех пор, как выбрались из склепа. – Она посмотрела на волны, разбивающиеся о нос корабля. – Ну, ты кое-что сказал, возможно, под влиянием момента. Мы оба думали, что умираем, а в такой ситуации люди склонны…

– Я могу повторить каждое свое слово, – твердо сказал Адриан. – А ты ни о чем не жалеешь?

Она улыбнулась и покачала головой:

– Когда я проснулась, то подумала, что все это красивый сон. Я никогда не считала себя женщиной, привлекательной для мужчин. Я агрессивна, люблю командовать, постоянно оказываюсь в местах, где мне быть не следует. И слишком часто высказываю свое мнение по вопросам, которыми женщинам интересоваться не полагается. Я никогда не пыталась выглядеть привлекательной, не любила танцы, не появлялась на балах с красивой прической и глубоким вырезом. Я не умею флиртовать. – Ариста вздохнула и провела рукой по спутанным волосам. – Прежде меня не занимало, как я выгляжу, но теперь впервые в жизни мне хочется быть хорошенькой. Для тебя.

– Я считаю, что ты очень красивая.

– Здесь темно.

– Погоди, – сказал Адриан и засунул руку в заплечный мешок. – Закрой глаза.

– Зачем?

– Закрой глаза и протяни руку.

Ариста подчинилась, чувствуя себя довольно глупо, пока он шарил в своем мешке, потом стало тихо. Через мгновение она почувствовала, что держит в руке какой-то предмет. Ариста сжала пальцы и поняла, что это такое еще до того, как открыла глаза. Она заплакала от радости.

– Что случилось? – растерянно спросил Адриан.

– Ничего, – ответила она, вытирая слезы и чувствуя себя ужасно глупой.

Это нужно прекратить, а то Адриан подумает, что она плакса.

– Тогда почему ты плачешь?

– Все в порядке, я счастлива.

– Неужели? – с сомнением в голосе спросил Адриан.

Ариста с улыбкой кивнула, продолжая заливаться слезами.

– Знаешь, ты напрасно переживаешь. Все в склепе было золотым или инкрустировано самоцветами. И я даже не уверен, что это настоящее серебро. Я так расстроился, что решил тебе его не отдавать, но после того, что ты сказала…

– Лучшего подарка для меня и быть не может.

Адриан пожал плечами:

– Но это всего лишь гребень для волос.

– Да, – сказала она. – Это гребень.

Глава 25
НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ

Модина смотрела на гиларабрина и ждала его нападения, понимая, что сейчас он убьет их всех, включая и ее. Но зверь ничего этого делать не стал. Чудовище посмотрело на нее, расправило крылья и улетело прочь.

Все замерли, глядя ему вслед.

– К нам скачут всадники, – сказал кто-то, и вскоре Модина услышала стук копыт.

К ним приближались двенадцать эльфов на белых скакунах. Их головы украшали львиные шлемы, длинные пурпурные плащи накрывали крупы лошадей. Эльфы одновременно сняли шлемы, и все увидели длинные белые волосы, заостренные уши, изогнутые брови и сияющие зеленые глаза, в которых, казалось, пылал волшебный огонь.

Первый всадник оглядел руины дворца, и даже легкий поворот головы его был таким изящным, что Модина поняла, почему их прежде считали богами. Потом его взгляд остановился на Модине, и Амилия поразилась тому, что ей удается устоять перед таким взором.

– Эр ан дон Иравонда фей асендэйр. Сисайен вай айриан Новрон фей инстария? – спросил он.

Его голос прозвучал, точно звон чистейшего хрусталя. Модина продолжала молча смотреть на эльфа. Нимбус подошел и встал рядом с императрицей.

– Эр ан дон Модина вай айриан Новрон фей инстария, – ответил он.

Эльф долго смотрел на Модину, потом соскочил с коня одним уверенным изящным движением, напоминавшим струящийся на ветру шелк. Амилии показалось, что она увидела презрение в его взгляде, но она ничего не знала об эльфах.

– Что вы сказали друг другу? – спросила Модина.

– Он представился, его зовут лорд Иравондона из племени асендэйр. Он сказал, что гиларабрин слышал твои слова, и спросил, действительно ли ты дочь Новрона. Я ответил, что так и есть.

– Вай айриан Новрон ан Персефона, си мор фай хайликлор Гилиндор дар Авемпарта сен йори? Ули Вермар фай вериден вес айерия! Вес Феррол борайетен.

– Он спрашивает, почему, если вы дочь Новрона и Персефоны, вы не продемонстрировали Рог и не бросили вызов в Авемпарте? Он говорит, что Ули Вермар закончился некоторое время назад, и что, не предъявив Рога, вы беззащитны перед Ферролом.

– Вай хиллин йес линейя хес филхари фи иш тайлор балийан. Сейн лори эс раньор ахит эстон.

– Он говорит, что отсутствие Рога освобождает их от обязательств по всем договорам и соглашениям, и они не должны выполнять ваши приказы.

– Скажи ему, что Рог скоро будет возвращен.

Нимбус заговорил на музыкальном языке, и эльфийский лорд что-то ему ответил.

– Он требует, чтобы вы предъявили Рог немедленно.

Нимбус ему что-то ответил, после чего эльф повернулся назад и обратился за советом к одному из всадников.

– Я объяснил ему, что Рог находился в древнем городе Персепликвисе и скоро будет доставлен сюда. Надеюсь, я не взял на себя слишком много…

Модина взяла голову Нимбуса в свои ладони и поцеловала его в губы.

– Я люблю тебя, Нимбус.

Канцлер заметно смутился, отступил назад и проверил, в порядке ли у него парик.

– Он возвращается, – сказала им Амилия.

И вновь Нимбус заговорил с эльфом. Казалось, они о чем-то спорят, потом эльф посмотрел через плечо Нимбуса на сидевших на полу девочек и кивнул. Очевидно, было достигнуто некое соглашение. Эльф вскочил в седло и уехал вместе со своими спутниками.

– Что происходит? – спросила Модина.

– Они решили не ждать, а отправиться в Персепликвис, чтобы встретить Рог. Если вы сказали правду, церемония вызова должна состояться там. Если солгали, Иравондона станет верховным правителем. Иными словами, они продолжат свой марш дальше и уничтожат все человечество. В любом случае вы должны отправиться вместе с ними.

– Когда?

– У вас есть время, чтобы взять смену одежды. Я попытался договориться о небольшой свите, но они отказались. Однако мне удалось убедить их, что вы возьмете девочек с собой. Элли должна быть рядом с отцом, если он жив, а Мёрси сумеет ее утешить, если Уайатт погиб. Я сказал ему, что они ваши дочери.

– Благодарю тебя, Нимбус, возможно, ты спас нам жизнь.

– Боюсь, я лишь отложил время казни.

– Нет, если Ариста добьется успеха, и всякий новый день дарит нам надежду.

Минс выбрался из снежной норы, натянул на голову капюшон и зевнул. Его разбудили, потому что пришел его черед проверять лошадей. Кто работает, тот ест, именно такой закон действовал у них в команде, и с этим никто не спорил. Но ранним зимним утром, когда ты завернулся в одеяло и еще окончательно не проснулся, сама мысль о том, что нужно выйти туда, где бушует ветер и идет снег, кажется абсурдной. Наконец чувство долга победило, и Минс сдался, тем более что в противном случае его могли выгнать из норы пинками.

Он встал, потянулся, как всегда делал по утрам, и подумал, что стал еще немного старше. Было раннее утро, солнце только начало подниматься над кронами деревьев, но в его золотистых лучах уже засверкали кристаллики снега. Стало теплее, но ночной холод еще не отступил. Минс решил, что сырость все портит. Когда холодно, воздух и даже снег остаются сухими.

Минс подошел к лошадям, которые его уже ждали. Он знал каждую по имени, они тоже всегда его узнавали, и теперь дружно к нему повернулись и навострили уши. Им повезло. Внезапно потеплело, и ни одна лошадь не умерла. Даже та, которая, как показалось Минсу, перестала дышать, выжила.

– Доброе утро, дамы и господа, – как обычно, приветствовал их Минс. Одновременно он им кивал и делал изящный жест рукой. – Как вам этот паршивый денек? Что такое, Простак? Вы не согласны? Вы хотите сказать, что денек сегодня славный? Что стало гораздо теплее? Ну не знаю, могу ли я с вами согласиться. А что думаете вы, Мышь? Вы согласны с Простаком? Хм, даже не знаю. Просто мне кажется, что здесь слишком тихо.

И верно, Минс стоял на мокром снегу и прислушивался. До него не доносилось ни шума ветра, ни единого звука. Вокруг царило странное безмолвие, словно весь мир умер.

«Возможно, так и есть, – пришло ему в голову. – Что, если все уже умерли? Кто знает, что произошло на севере или на юге, если уж на то пошло? Что, если нас осталось только четверо на всем белом свете?»

Где-то рядом на дереве каркнула ворона. После этого воцарилась еще более гнетущая тишина, чем до этого. У него возникло ощущение опустошенности, казалось, все потеряно. Минс проверил веревки, которыми были стреножены лошади, потом развязал мешки с кормом. Обычно лошади начинали пихаться и отталкивать друг друга, но в это утро их внимание привлекло что-то другое. Они дружно повернули головы в одну сторону, всматриваясь куда-то в даль и прядая ушами.

– Там кто-то есть? – шепотом спросил Минс у Принцессы.

Лошадь мотнула головой вверх-вниз, а потом принялась ею мелко трясти, чем изрядно напугала Минса. Он поспешно вернулся в снежную нору, чтобы разбудить друзей.

– Кто там? – прошептал Бранд.

– Откуда я знаю, – ответил Минс, забираясь внутрь.

– Но точно не Адриан и все наши, – заметил Элбрайт. – Они оставили всех лошадей здесь.

– Может быть, возвращается Ренвик? – с надеждой предположил Кайн, и мальчишки с довольным видом закивали головами.

– Один из нас должен пойти на разведку, – решительно заявил Элбрайт, вставая на колени и натягивая плащ.

– Только не я, – сказал Минс. – Пусть идет Бранд, он смелый.

– Помолчи, – резко осадил его Элбрайт. – Я пойду.

Он сдвинул в сторону холстину и выглянул наружу.

– Ты их видишь? – спросил Кайн.

– Нет.

– Может быть, они…

– Чш-ш-ш! – Элбрайт поднял руку. – Послушайте.

В тишине зимнего утра до них донеслись едва различимые голоса.

– Они пошли туда, – сказал голос.

– Ой! Это выглядит неприятно. Вы уверены, ваше святейшество?

– Абсолютно.

– Они не похожи на эльфов, – прошептал Кайн.

– А ты будто знаешь, как разговаривают эльфы, – заметил Минс.

– Но и на Ренвика не похоже, – добавил Бранд.

– Да заткнитесь вы! – прошипел Элбрайт и дал Кайну подзатыльник.

– Тут так глубоко, что дна не видно, – снова послышался далекий голос.

– Да, здесь очень глубоко.

– Но рядом не видно никаких следов.

– Они все еще внизу, ищут реликвии и пытаются раскрыть древние тайны. Но они возвращаются. Они уже близко, и они нашли Рог.

– Откуда вы знаете?

– Назовем это интуицией старика.

– Но это хорошо, что Рог у них, не так ли?

– О да, это очень хорошо.

Они услышали, как хрустит снег, шаги приближались.

– Они идут сюда, – сказал Элбрайт.

– Ты их видишь? – спросил Кайн.

– Их четверо. Один похож на священника в черной сутане, двое солдат в разноцветных одеяниях и старик с длинными седыми волосами. Солдаты выглядят странно.

– Что они здесь делают? – спросил Бранд.

– Это их лошади, – донесся снаружи чей-то голос.

Мальчики слышали, как хлюпает под ногами незнакомцев мокрый снег.

– Вы можете выходить, молодые люди.

Они с тревогой переглянулись.

– Элбрайт, Бранд, Кайн и Минс, выходите, мы собираемся завтракать.

Элбрайт, осторожно отодвинув в сторону холстину, выбрался из норы первым и принялся оглядываться по сторонам. Остальные медленно последовали за ним, щурясь на ярком солнце.

Элбрайт оказался прав: на маленькой поляне стояли четверо мужчин, трое из которые выглядели довольно необычно. Один из них, старец с длинными седыми волосами, был облачен в золотисто-пурпурную мантию. Он опирался на посох. По обеим сторонам от него стояли солдаты в золоченых шлемах и латах, с мечами на боку. На них были бриджи красно-пурпурно-золотистой расцветки. Каждый держал в руке копье. Зато священник церкви Нифрона в его простой черной сутане показался мальчишкам самым обыкновенным человеком.

– А вы кто? – спросил Элбрайт.

– Это его святейшество патриарх церкви Нифрона, – сказал священник.

– О, все понятно! – кивнул Элбрайт.

Минс догадался, что Элбрайт, как всегда, делает вид, будто в курсе всех событий, хотя это было далеко не так.

– Это телохранители их святейшества, а я монсеньор Мертон из Гента.

– Ну а нас вы уже знаете, – сказал Элбрайт. – Что вы здесь делаете?

– Ждем, – ответил патриарх. – Как и вы, ждем, когда они выберутся из подземелья и навсегда изменят судьбу нашего мира. Полагаю, вы не станете возражать, если мы займем места в первом ряду?

Старик посмотрел на телохранителей, и те отошли в сторону.

– А как Ренвик? – спросил Минс. – Он сумел добраться до Аквесты?

– Мне очень жаль, – мягко ответил монсеньор Мертон. – Мы плыли по морю, обогнули мыс и в Бернесе пересели в карету. Мы покинули Аквесту довольно давно, так что он мог туда вернуться уже после нашего отъезда. Ренвик был вашим другом?

Минс кивнул.

– Он отправился в Аквесту, чтобы сообщить, что эльфы нападут с юго-востока, – сказал Бранд. – Они прошли мимо нас, совсем рядом.

– Прошу прощения, но больше я ничего не знаю, – сказал священник.

– А у вас тут славный домик, – заметил старик, глядя по сторонам. – Замечательно, что вы разбили лагерь под священным деревом. Мне нравится смотреть на зелень в такой день, когда кажется, что все цвета, кроме белого, исчезли. Зима была долгой и холодной, но она подходит к концу. Скоро расцветет новый мир.

Минс услышал далекие звуки музыки и тут же закрыл уши руками.

– Что это? – с тревогой спросил Элбрайт, подняв руку в жесте ожидания, а Минс испуганно замотал головой.

– Расслабьтесь, мальчики, – сказал патриарх. – Эта мелодия не является волшебной. Вы слышите эрианский гимн «Ибин Рин».

– Но это же эльфы! – воскликнул Элбрайт. – Они приближаются!

– Да, это так, – согласился патриарх, он посмотрел в сторону холма, потом перевел взгляд на вход в подземелье. – Гонка начинается…

Глава 26
ВОЗВРАЩЕНИЕ

– Мне здесь нравится, – сказала Ариста, когда они постелили одеяла на плоском камне.

Над их головами мерцали светлячки, и Ариста поняла, как сильно ей хочется снова увидеть настоящее небо. Тем временем Магнус принес на середину площадки несколько камней.

– Это все ерунда по сравнению с теми чудесами, с которыми я сталкивался в детстве под землей, – сказал он. – Однажды в Тренте дед взял меня с собой в горы Дитмар Рендж и отвел в одно место, известное лишь ему. Дед сказал, что каждый должен помнить, откуда он родом. Мы подошли к глубокой расселине, где река уходила под землю, и провели там несколько недель. Мои мать и отец пришли в ярость, когда мы наконец вернулись. Они не хотели, чтобы у меня «появились мысли». Они уже сдались, но мой дед знал.

Магнус ударил одним камнем по другому.

– Он показал мне поразительные вещи. Я видел высеченные из мерцающего хрусталя залы в сотни раз больше этого, так что даже одного сияющего камня хватало, чтобы стало светло, как в ясный день. Каменные храмы с колоннами и зубцами, водопады, где вода низвергалась с такой высоты, что мы даже не слышали ее рева. Все там было огромным, почти бесконечным, и мы казались сами себе совсем крошечными. Иногда трудно верить в Дроума, достаточно посмотреть на судьбу его народа, но в таких местах, как то, и в таких залах, что показал мне дед, возникало ощущение, что ты смотришь на лик бога.

Ариста расстелила свое одеяло рядом с Адрианом.

– Что ты там пытаешься сделать, Магнус? – спросил Адриан.

– Добыть немного света. Здесь полно подходящих камней. Мой дед показал мне, как заставить их гореть, точнее, тлеть.

– Позволь мне помочь. – Ариста сделала легкое движение рукой, и три камня мгновенно загорелись.

Гном нахмурился:

– Нет-нет, не нужно. Я сам все сделаю.

Ариста хлопнула в ладоши, и огонь исчез.

– Я просто хотела помочь.

– Да, но это противоестественно.

– А стучать камнем по камню, чтобы они загорелись, естественно?

– Вполне, если ты гном.

Магнус добился своего, и весь отряд собрался вокруг светящихся камней. У них осталось еды всего на один раз, но на следующий день они рассчитывали подняться на поверхность. В противном случае их ждал голод.

– Ага! – сказал Майрон, который положил свои книги рядом со светящимися камнями, радуясь, что снова может читать.

– Ты нашел правильное произношение второго имени? – спросил Адриан. – Настоящее имя Дегана Гвиант?

– Что? О нет, я нашел кое-что о Мовиндьюле. О нем упоминали Антун Булард и Эсрахаддон.

– Ты его нашел?

– Да, вот здесь. С того самого момента, как я прочитал последние слова, нацарапанные рукой мастера Буларда, я пытался раздобыть о нем хоть какие-то сведения и пришел к выводу, что перед смертью он нашел что-то интересное. Однако у него были только эти книги из библиотеки, из чего я сделал вывод, что Мовиндьюле упоминается в одной из них. Так уж получилось, что я его нашел в самой последней. Она называется «Миграция народов», автор принцесса Фарилэйн. Это очень пристрастное описание того, как клан инстариев взял под контроль эльфийскую империю. Но в ней также упоминаются Нифрон, Рог и Мовиндьюле.

– И что еще там написано? – спросила Ариста.

– Что между различными племенами эльфов постоянно шла война, и они были чрезвычайно воинственным народом до тех пор, пока не получили Рог.

– Нет, меня интересует, что там написано про Мовиндьюле?

– Ах вот вы о чем, – смущенно произнес Майрон. – Я не знаю, еще не успел прочитать. Просто нашел упоминание его имени.

– Тогда давайте не будем ему мешать, – предложила Ариста.

Все молча наблюдали за монахом, пока он сосредоточенно листал страницы. Аристе пришло в голову, что ему могут помешать настойчивые взгляды, но он продолжал торопливо переворачивать одну мелко исписанную страницу за другой с таким видом, будто остальной мир перестал для него существовать.

– Вот оно, – наконец произнес Майрон.

– Что ты нашел? – нетерпеливо спросила Ариста.

– Я знаю, почему Рог не издал ни звука, когда на нем пытался играть Деган.

– Ну и почему? – спросил Адриан.

Монах поднял на него глаза:

– Помнишь, ты сказал в склепе, что этот Рог предназначен для вызова на поединок? Так вот, ты не ошибся.

– И что?

– Деган уже король. Он не может вызвать самого себя, поэтому Рог молчал.

– Но какое это имеет отношение к Мовиндьюле? – спросила Ариста.

Майрон озадаченно пожал плечами:

– Буду читать дальше.

И монах снова взялся за книгу.

– Ты полагаешь, что завтра мы должны выбраться на поверхность? – спросила Ариста у Адриана, и он кивнул. – Как долго мы находились под землей?

Адриан озадаченно пожал плечами и с вопросительным видом повернулся к Ройсу, который уже успел обойти лагерь по периметру. Он присоединился к остальным спутникам, сидевшим вокруг тлеющих камней.

– Не меньше недели, – ответил он, доставая свою порцию солонины.

– Интересно, что сейчас делается наверху? – задумчиво спросила Ариста. – Что, если мы опоздали?

– Таким образом, Ули Вермар означает «правление короля», – сказал Майрон. – Обычно оно составляет три тысячи лет. Очевидно, такова средняя продолжительность жизни эльфа.

– Неужели? – спросил Мовин и посмотрел на Ройса. – Сколько тебе лет?

– Я не так стар.

– Помните императоров в склепе? – спросила Ариста. – Дети от браков эльфов и людей живут гораздо меньше.

– Да, но он переживет всех нас, за исключением, быть может, Гонта, верно?

– Почему? – удивился Гонт, который с тоской смотрел на остатки своей трапезы.

– Ты тоже эльф.

Гонт скорчил недовольную гримасу.

– Я эльф?

– Ты ведь потомок Новрона?

– Но я не хочу быть эльфом.

– Ты привыкнешь, – усмехнулся Ройс.

– А, вот оно, – сказал Майрон. – Мовиндьюле был из племени миралиитов, до эпохи Новрона они правили эльфами. – Он немного помолчал, а потом добавил: – В отличие от нас, у эльфов нет наследственной аристократии. Племя короля становится правящим и обладает всей полнотой власти, но только на время Ули Вермар, то есть на протяжении жизни одного поколения эльфов. А потом следует вызов на поединок, и если на трон восходит новый король, его племя становится главным.

– Я уверен, что далеко не всякий эльф имеет право протрубить вызов на поединок за право стать королем, – сказал Гонт. – У каждого племени должна быть наследственная аристократия, не так ли? Иначе не бывает.

– На этот раз я вынужден его поддержать, – сказал Ройс. – Люди могут сделать вид, что отказываются от власти, но на самом деле ничего не меняется.

– Теоретически вызов может бросить любой, – вмешался Майрон. – Но вы правы, обычно это делает вождь племени. Однако избирается он вождями других кланов.

– Любопытно, – сказал Мовин. – Общество без аристократии, с выборностью вождей. Видишь, Гонт? Ты и в самом деле эльф.

– Значит, кто-то дует в Рог, сражается, побеждает и становится королем, – заметила Ариста. – Далее он должен править в течение трех тысяч лет, но что будет, если этого не произойдет? Если он погибнет в результате несчастного случая, корона перейдет к его ближайшему родственнику. Эту часть я поняла. А если король умрет и не оставит кровных родственников? Что тогда?

– Тогда Ули Вермар подойдет к концу, – ответил Майрон. – И первый, кто затрубит в Рог, станет новым королем, после чего должен передать его тому, кто захочет бросить вызов. Похоже, все произошло именно так. – Майрон постучал по странице в книге. – После сражения в Авемпарте, когда Нифрон собирался вторгнуться на свою родину…

– Подожди секунду, – перебил его Мовин. – Скажи, Нифрон и Новрон это два разных имени одного эльфа?

– Да, – одновременно сказали Майрон, Ариста и Адриан.

– Точно так же Тешлор это неправильное произношение имени эльфийского воина Течилора, а Новрон – искаженное имя Нифрон. Так вот, я начал рассказывать, что Нифрон собирался вторгнуться на земли своей родины, когда закончился Ули Вермар, и высший совет эльфов передал Рог Новрону, сделав его королем и положив конец войне.

– Ули Вермар закончился именно в тот момент? Очень вовремя, вам не кажется? – спросил Ройс. – Полагаю, эльфийский король умер не от старости.

Майрон вновь обратился к книге и прочитал вслух:

– «Так уж случилось, вечером дня третьего оборота был послан Мовиндьюле из племени миралиитов. И Совет дал ему полномочия…»

Майрон вдруг осекся и продолжил читать молча.

– Что там написано? – нетерпеливо спросила Ариста, но Майрон поднял палец, заставив ее замолчать.

Все смотрели на монаха, который перевернул следующую страницу. Неожиданно его глаза округлились от удивления, а брови поползли вверх.

– Клянусь Маром, монах! – не выдержал Магнус. – Перестань читать и расскажи, в чем там дело.

Майрон оторвался от книги, на его лице застыло потрясенное выражение.

– Мовиндьюле убил эльфийского короля.

– И если у него были дети, их всех также убили?

– Нет, – ответил Майрон, удивив Ройса. – Его единственный сын уцелел.

– Но это не имеет смысла, – сказала Ариста. – Если его сын остался жив, почему он не стал королем? Почему закончился Ули Вермар?

– Потому что Мовиндьюле был его сыном, – ответил Майрон.

Потребовалось некоторое время, чтобы все осознали смысл сказанных Майроном слов. Однако это произошло не одновременно, кто-то охнул, кто-то зажал ладонью рот от удивления.

– Значит, Мовиндьюле не мог стать королем, потому что совершил убийство? – спросил Адриан.

– Убийство короля, – уточнил Майрон, – а это в эльфийском обществе куда более страшное преступление, ведь оно ставит под удар основы их цивилизации и мира, которые им подарил Феррол вместе с Рогом. В итоге Мовиндьюле был изгнан из королевства эльфов, Феррол его проклял, а потом он был лишен права на алисин, то есть эльфийскую загробную жизнь.

– Но почему он совершил убийство? – спросила Ариста.

– Принцесса Фарилэйн не дает ответа на этот вопрос. Возможно, никто не знает.

– Значит, Новрон протрубил в Рог, стал королем, и война завершилась, – сказал Адриан.

Он закончил есть и завязал свой заплечный мешок.

– Да, так они хотели сделать, – сказал Майрон. – Никто не должен был трубить в Рог после Новрона, чтобы не мешать его правлению. Согласно закону Рога, вызов должен быть брошен в течение дня. После его истечения король сохраняет корону до конца жизни.

– Но вызов был брошен?

– Да, и это сделал Мовиндьюле, – ответил Майрон. – Так уж случилось, что в Рог может протрубить любой, в чьих жилах течет эльфийская кровь. Даже изгнанник, даже проклятый Ферролом имеет такое право. И если он победит…

– Если победит, то он возвращается, – закончил за него Ройс.

– Да.

– Но он проиграл? – спросил Мовин.

– Новрон был закаленным в сражениях ветераном долгой войны, – сказал Адриан. – А Майрон говорил, что Мовиндьюле был очень молод?

– Верно, – кивнул монах. – Он потерпел быстрое и унизительное поражение.

– Но концы с концами не сходятся, – сказала Ариста. – Эсрахаддон нам говорил, что Мовиндьюле все еще жив.

– Нифрон не стал убивать Мовиндьюле. Обычно вызов предполагает смертельный поединок, но Нифрон сохранил ему жизнь. Возможно, причиной стала юность Мовиндьюле, или Нифрон считал, что он не представляет опасности. Известно, что Мовиндьюле изгнали и навсегда запретили возвращаться в Эриан.

– А как умер Новрон? – спросил Мовин.

– Его убили.

– Кто?

– Никто не знает.

– Готов поспорить, что его убил Мовиндьюле, – заметил Ройс.

– Хм… – Ариста прикусила нижнюю губу и глубоко задумалась.

– Что это значит? – спросил ее Ройс.

– Я думаю о том, что мне сказал Эсрахаддон перед смертью. Он предупредил, что Ули Вермар заканчивается и что я должна отвести наследника в Персепликвис и добыть Рог. Но его последние слова: «Патриарх… Тот же…» Я всегда считала, что он не закончил фразы, а что, если он сказал все, что хотел? Майрон, сколько было патриархов?

– Двадцать два, считая патриарха Нилнева.

– Да, и сколько ему лет?

– Я нигде не встречал дату его рождения, но он получил свою должность шестьдесят лет назад.

– Майрон, ты можешь назвать имена других патриархов?

– До патриарха Нилнева был патриарх Евлинн. До него – патриарх Ленвин. А еще раньше…

Ариста не договорила.

– Неужели такое возможно? – воскликнула она, округлив глаза от удивления.

– Что возможно? – спросил Ройс.

Ариста встала на колени.

– У кого-нибудь есть чем писать?

– У меня есть кусочек мела.

Майрон вытащил из заплечного мешка белый камушек. Ариста принялась выписывать на плоском камне имена патриархов.

– Нилнев, Евлин, Ленвин, Венлин…

– Имя Евлинн пишется с двумя буквами эн, – поправил ее монах.

Она посмотрела на него и улыбнулась:

– Конечно, иначе и быть не может. Неужели вы не видите? Эсрахаддон не ошибся. Мовиндьюле изменил свое имя и внешность. Должно быть, сумел получить должность в совете императора Нарейона, что было не так уж сложно, учитывая его владение магией. Эсрахаддон знал, что Венлин и Нилнев один человек. Более того, все патриархи, начиная с самого первого, это и есть Мовиндьюле.