Текст книги "Наследник Новрона"

Автор книги: Майкл Салливан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 53 страниц)

– Такая пластина дает дополнительную защиту в том самом месте, куда скорее всего придется удар копья. А где ваша локтевая пластина?

Адриан не сразу понял, о чем говорит Бректон.

– Вы имеете в виду ту железную полоску? Я попросил кузнеца ее снять. Она мне мешала крепко держать копье.

Бректон усмехнулся:

– А может, наоборот, именно она помогает правильно держать копье?

Адриан пожал плечами:

– Я никогда прежде не участвовал в турнирах.

– Понятно, – кивнул сэр Бректон. – Вас не оскорбит мой совет?

– Нет, я готов вас выслушать.

– Поднимите голову, наклонитесь вперед. Крепко упирайтесь в стремена, тогда удар получится гораздо сильнее. И постарайтесь компенсировать удар противника, опираясь на задник своего седла, чтобы не упасть с лошади.

– Еще раз благодарю вас, – поклонился Адриан.

– Не за что, я рад помочь. Если у вас есть какие-то вопросы, с удовольствием на них отвечу.

– Вот как? – с озорной улыбкой отозвался Адриан. – Тогда скажите, что это у вас на руке?

Бректон посмотрел на колыхавшийся лоскут ткани и пояснил, что это шарф леди Амилии из Таринской долины.

– Я буду участвовать в состязаниях для нее и в ее честь. Похоже, турнир скоро начнется, – сказал он, окинув взглядом ристалище. – Сэр Муртас уже готов к бою, вам обоим предстоит открыть турнир. Да поможет Марибор достойнейшему… – Бректон кивнул и отъехал в сторону.

Ренвик подъехал и спрыгнул с коня на землю.

– У тебя неплохо получилось, – сказал Адриан, вскакивая в седло. – Но нужны дополнительные занятия. Если я переживу эту схватку, мы с тобой поработаем.

Ренвик, держа в одной руке шлем Адриана, другой взял Злодея под уздцы и повел на ристалище. Они миновали ворота, объехали поле по кругу и остановились возле небольшого деревянного помоста.

Перед глазами Адриана во всю ширь раскинулась главная арена. Целая армия слуг в течение нескольких недель очищала ее от снега и посыпала песком. Арену окружали забитые до отказа трибуны, разделенные на сектора по цветам зрителей. Пурпур обозначал места для правителя и его семьи, синий цвет – для высшей аристократии, красный для представителей церкви, желтый для баронов, зеленый для ремесленников, белый для крестьян – он был самым большим и единственным, не подведенным под крышу.

Отец Адриана брал его с собой на турниры, но не для развлечений. Наблюдение за поединками являлось частью обучения. Адриан получал удовольствие от зрелища и вместе с другими приветствовал победителей. Однако его отца не интересовали повергатели, он обсуждал с сыном только побежденных. Данбери задавал Адриану после каждого поединка вопросы, чтобы помочь сыну разобраться, почему тот или иной рыцарь потерпел поражение, и как следовало действовать, чтобы одержать победу.

Адриан не очень внимательно слушал отца. Его завораживало великолепное зрелище: рыцари в сияющих доспехах, женщины в разноцветных платьях, удивительной красоты лошади. Он знал, что одно только рыцарское седло стоит дороже, чем весь их дом и кузница, вместе взятые. Какими великолепными казались они ему, особенно по сравнению с его ничем не примечательным отцом. Тогда Адриану и в голову не приходило, что Данбери Блэкуотер мог победить любого рыцаря в любом виде состязаний.

В ранней юности Адриан бессчетное число раз мечтал выступить на Полях Высокого Двора. В отличие от Дворца Четырех Ветров, это место было для него священным. Схватки на Полях Высокого Двора проходили с соблюдением всех правил, и бились здесь не до смерти. Мечи были затуплены, лучники стреляли по мишеням, а в ходе поединков рыцари использовали копья мира. С участников турнира снимали баллы, если они убивали противника, их могли удалить с соревнований за ранение лошади соперника. Адриану это казалось странным. Он ничего не понял даже после объяснений отца, который сказал, что лошадь ни в чем не виновата. Теперь он знал правду.

Крупный мужчина стоял на платформе перед пурпурным сектором и громко кричал, обращаясь к зрителям:

– Лучший рыцарь Альбурна, сын графа Фентина, прославившийся своим мастерством на турнирах и хорошо известный при дворе. Представляю вам – сэр Муртас!

Толпа разразилась аплодисментами, зрители застучали ногами по деревянному полу трибун. Этельред и Сальдур сидели по обе стороны трона, остававшегося пустым. В начале дня было объявлено, что императрица плохо себя чувствует и не сможет присутствовать на турнире.

– Из Ренидда он пришел, – закричал человек на помосте и махнул рукой в сторону Адриана, – и лишь недавно, во время кровавого сражения при Ратиборе, получил звание рыцаря. Он шагал по полям и лесам, чтобы участвовать в турнире. Для него он первый, я представляю вам – сэр Адриан!

Послышались аплодисменты, но они были скорее данью вежливости. В глазах толпы результат поединка не вызывал сомнений.

Адриан никогда не держал в руках копья мира. Оно оказалось легче боевого со стальным наконечником. У копья мира был плоский и достаточно широкий деревянный наконечник, зато ратовище сделано было из прочного дуба. Такое оружие не следовало недооценивать. Адриан проверил стремена и плотно прижал колени к бокам лошади.

На противоположной стороне усыпанной песком арены гарцевал на своем сером сильном и злобном на вид жеребце сэр Муртас. Конь его был покрыт алой попоной с черными и белыми квадратами, окаймленной того же цвета бахромой. Сэр Муртас держал в руке ромбовидный щит, его плащ, наброшенный поверх доспехов, по цвету был под стать попоне. Как только запели трубы, он опустил забрало, а сигнальщик поднял флаг. Завораживающее зрелище!

Адриан скользнул взглядом по рядам трибун, трепещущим на ветру вымпелам и барабанщикам, которые принялись бить в свои огромные барабаны. Они оказались такими громкими, что от грохота у Адриана все внутри начало содрогаться в том же ритме. Однако рев толпы почти сразу их заглушил. Многие повскакивали на ноги от нетерпения. Сотни и сотни зрителей ожидали развязки, не сводя глаз с всадников.

Когда-то, будучи мальчишкой, Адриан сидел на такой же белой трибуне. Вцепившись в отца, он тонул в точно таком же шуме и гаме и ощущал такую же дрожь в теле. Ему так хотелось тогда быть одним из тех рыцарей, которые замерли в ожидании у ворот славы. Такое желание могло возникнуть лишь у мальчишки, ничего не знавшего о мире. Это была несбыточная мечта, о которой он вспомнил только сейчас.

Барабаны смолкли. Сэр Муртас пришпорил коня и бросился в атаку почти одновременно с отмашкой флагом. Адриан так ушел в себя, что замешкался, но мгновением позже и он поднял лошадь в галоп и помчался навстречу сопернику. Удивленные необычным видом Адриана зрители повскакивали с мест, по трибунам пронесся вздох испуга, но он уже ничего не слышал, ибо полностью сосредоточился на поединке.

Он опустил носки сапог вниз, выбирая всю длину стремян, оперся спиной о спинку седла и слился со своим скакуном в едином ритме скачки. Почувствовав, что они стали единым целым, Адриан начал медленно, осторожно опускать копье, прижимая его к боку и сообразуясь с бешеным галопом, скоростью приближения к цели и углом атаки.

Злодей, взметая копытами тучи песка, стрелой мчался вперед и так разогнался, что у Адриана засвистело в ушах. Навстречу ему на полном скаку несся сэр Муртас в развевающемся за спиной черно-белом плаще. Раздувая ноздри, звеня сбруей, лошади не чуя под собою ног летели навстречу друг другу. Бум!

Адриан почувствовал, как ломается его копье, свернул в сторону, отбросил обломок и натянул поводья. Он мысленно обругал себя за задержку на старте, и меньше всего ему хотелось позволить Муртасу опередить себя еще раз. Нужно было как можно скорее вооружиться новым копьем, поэтому он резко развернул Злодея и вдруг заметил, что лошадь Муртаса трусит по арене без всадника, а к ней бегут два оруженосца и грум.

И только теперь Адриан разглядел лежавшего на спине Муртаса, который безуспешно пытался встать на ноги. К нему на помощь бежали люди. Адриан встретился было взглядом с Ренвиком, но тут его вниманием завладела бушующая толпа. Зрители пребывали в невероятном возбуждении. Все до одного вскочили со своих мест, хлопали и свистели. Некоторые даже скандировали его имя. Адриан с опозданием сообразил, что это те же самые люди, которые минуту назад нисколько не сомневались в его поражении.

Он позволил себе улыбнуться, и толпа взревела еще громче.

– Сэр! – вскричал Ренвик, пытаясь перекрыть рев толпы, и подбежал ближе к Адриану. – Сэр, вы забыли надеть свой шлем.

– Извини, – спохватился Адриан. – Совсем вылетело из головы. Просто я не ожидал, что поединок начнется так быстро.

– Вылетело из головы? Но ведь никто не участвует в турнирах без шлема, – удивленно сказал Ренвик. – Он мог вас убить!

Адриан оглянулся через плечо на Муртаса, который ковылял по полю, опираясь на плечи двух оруженосцев.

– Однако я цел и невредим.

– Вы целы и невредимы? Да Муртас даже не успел к вам прикоснуться, как вы его уничтожили. Это же намного лучше, чем просто уцелеть. И вы даже не надели шлема! Я никогда не видел, чтобы кто-то так поступал. А какой удар вы ему нанесли! Он вылетел из седла так, будто налетел на стену. Вы были великолепны!

– Ну что тут скажешь? Новичкам везет. Неужели все уже закончилось?

Ренвик радостно мотнул головой:

– Следующий поединок у вас послезавтра.

– Хорошо. А как насчет того, чтобы посмотреть, как у тебя получится малая карусель и удар копьем по мишени на столбе? Тут нужно быть особенно внимательным, если не получится точный удар, противовес может выбить тебя из седла.

– Я знаю, – машинально ответил Ренвик, видимо, думая о чем-то другом.

Адриан заметил, что он до сих пор не пришел в себя от изумления. Оруженосец растерянно переводил взгляд с Адриана на Муртаса и на толпу, продолжавшую восторженно приветствовать победителя.

Амилия никогда прежде не бывала на турнирах и не видела рыцарского поединка. Более того, сидя на трибуне, она вдруг осознала, что за последний год ни разу не выходила из дворца. Несмотря на холод, она получала удовольствие от происходящего. Устроившись на толстой бархатной подушке, она накрыла ноги роскошным одеялом, а в руках держала чашу с теплым сидром. Здесь было так красиво, и обычно блеклый зимний мир наполнили яркие краски. Вокруг нее рассаживались на почетные места люди, занимавшие высокое положение в обществе. На противоположной стороне поля, за деревянными перилами, расположились бедняки. Они выглядели как плотная толпа цвета грязного снега. Скамеек там не поставили, и зрители стояли среди слякоти, притоптывая ногами и пряча руки в рукавах. И все же они радовались, что присутствуют при таком замечательном зрелище.

– Принц Рудольф сломал уже третье копье! – воскликнула герцогиня, возбужденно хлопая в ладоши. – Событие достойное грандиозных всеимперских соревнований. Но все равно ему далеко до сэра Адриана. Все думали, что бедняга обречен. Я до сих пор не могу поверить, что он участвовал в поединке без шлема! А то, что он сделал с сэром Муртасом… Да, нам предстоит увидеть невероятный турнир, Амилия. Это просто великолепно.

Леди Женевьева взяла Амилию под локоть и показала рукой на арену.

– Ах, смотрите, выносят сине-золотой флаг. Это цвета сэра Бректона. Настал его черед. Да-да, вот и он… А что у него на рукаве? Он повязал ваш шарф! Как волнующе! Остальные дамы просто изнемогают от зависти. Нет-нет, не поворачивайтесь в ту сторону, все смотрят на вас. Если бы взоры были кинжалами и несли смерть… – Герцогиня с загадочным видом смолкла, как бы призывая Амилию угадать, что она имела в виду. – Они видят, что вы одержали победу, моя дорогая, и теперь их переполняет ненависть. Как чудно!

– Неужели? – спросила Амилия, заметив, что многие дамы действительно повернулись в ее сторону. Она потупила глаза и уперлась взглядом в свои колени. – Я не хочу, чтобы меня ненавидели.

– Чепуха. На турнирах состязаются не только рыцари. Всякий, кто явился на это ристалище, становится участником соревнований, но чемпионом может стать только один. Единственное различие состоит в том, что рыцари бьются при свете дня, а дамы в сиянии свечей. Не вызывает сомнений, что в первой схватке вы одержали верх, но теперь мы должны убедиться, что вы сделали правильный выбор, ибо ваша окончательная победа зависит от мастерства сэра Бректона. Он сегодня встретится с сэром Гилбертом. Это серьезный противник. Несколько лет назад во время такого же поединка Гилберт убил другого рыцаря. Конечно, случайно, но это дает ему некоторое преимущество перед остальными. Впрочем, по слухам, он ушиб ногу два дня назад, так что посмотрим, чем все закончится.

– Убил другого рыцаря? – переспросила Амилия и вдруг все у нее внутри оборвалось, потому что запела труба, и сигнальщик резко опустил стартовый флаг.

Раздался дробный топот копыт… Сердце у Амилии томительно забилось, ее охватила паника. За секунду до столкновения рыцарей она закрыла глаза. Бум!

Толпа взревела. Открыв глаза, Амилия увидела, что Гилберт сидит в седле, а сэр Бректон спокойно направляется к стартовым воротам, и он совсем не пострадал.

– Одно копье в пользу Бректона, – сказал Лео, ни к кому конкретно не обращаясь.

Герцог сидел по другую сторону от Женевьевы, и таким оживленным Амилия его еще ни разу не видела. Герцогиня могла часами безостановочно говорить обо всем подряд, но Леопольд почти никогда не открывал рта. А если и открывал, то говорил так тихо, что Амилии казалось, будто он обращается непосредственно к Марибору.

Справа от Амилии сидел Нимбус, который то и дело на нее поглядывал. Он необычайно сосредоточен, и Амилии это очень в нем нравилось.

– Ох уж этот Гилберт. Вы только посмотрите, он не может взобраться на лошадь без посторонней помощи, – продолжала щебетать герцогиня. – Лучше бы ему не продолжать этого поединка, однако он снова берется за копье. Какой храбрый рыцарь!

– Ему надо чуть выше поднять острие копья, – заметил герцог.

– О да, Лео. Ты, как всегда, прав. Но ему не хватает для этого сил. Посмотрите, как терпеливо ждет Бректон и как сияет солнце на его доспехах? Обычно он их так не начищает. Он воин, а не завсегдатай турниров. Но он пошел к кузнецу и приказал их отполировать, чтобы ветер мог увидеть свое лицо в их сиянии. Как вы думаете, почему мужчина, который месяцами не прикасается к гребню, так поступает?

Амилия испытывала ужас, смущение и радость одновременно. Она и подумать не могла, что бывают такие сильные чувства.

Запела труба, и всадники вновь помчались навстречу друг другу. Сломалось копье, Гилберт упал, а Бректон и на этот раз не пострадал. Зрители приветствовали победителя, и Амилия к собственному удивлению обнаружила, что вскочила на ноги вместе со всеми. На ее лице расцвела улыбка, которую она никак не могла прогнать.

Бректон убедился, что Гилберт пострадал не серьезно, и неспешно подъехал к трибуне, где сидели аристократы. Он отбросил в сторону сломанное копье, снял шлем, приподнялся на стременах и поклонился Амилии. Повинуясь внезапному порыву, она спустилась по ступенькам к ограждению арены. Когда она вышла из-под навеса на солнце, приветственные возгласы стали еще громче, в особенности на противоположной стороне поля.

– Миледи, посвящаю вам эту победу, – сказал сэр Бректон.

Он что-то шепнул на ухо своей лошади, и она тоже поклонилась Амилии. Толпа взорвалась криками восторга. Амилию охватила удивительная легкость, все мысли, вся ее жизнь канули в прошлое, остался только этот миг и залитое солнцем поле. И вдруг Нимбус коснулся ее руки, она обернулась и увидела нахмуренное лицо Сальдура.

– Неразумно так долго стоять на солнце, миледи, – сказал Нимбус. – Вы можете обгореть.

Выражение лица Сальдура вернуло Амилию к реальности. Она села на свое место, успев заметить ядовитые взгляды, которые бросали на нее придворные.

– Моя дорогая, – доверительно прошептала герцогиня, – для девушки, которая не знает правил игры, вы выступили сегодня столь же успешно, как сэр Адриан.

Остаток турнира Амилия просидела тихо и почти не замечала, что происходит вокруг. Когда первый день ристаний подошел к концу, они покинули трибуну. Впереди шагал Нимбус, за ним следовала герцогиня, державшая Амилию за руку.

– Вы поедете с нами на охоту в канун Праздника зимы, дорогая? – спросила леди Женевьева, когда они шли через поле к каретам. – Вам обязательно нужно в ней участвовать. Лоис будет всю неделю трудиться над ослепительно-белым платьем с такой же зимней шапочкой, так что у вас будет новый наряд. Вот только где нам отыскать снежно-белый мех для капюшона? – Она задумалась, но тут же небрежно махнула рукой: – Ладно, Лоис решит эту проблему. До встречи. Пока! – Она послала Амилии воздушный поцелуй, и карета герцога уехала.

И тут Амилия заметила маленького мальчика. Видимо, он давно уже стоял на противоположной стороне улицы, но она увидела его только после того, как отъехала карета. Грязный мальчишка испуганно и одновременно с вызовом смотрел на Амилию. В руках он держал испачканной мешок. Перехватив ее взгляд, мальчишка с решительным видом проскользнул сквозь ограду.

– Ми… миледи Ами… – только и успел сказать он, когда оказавшийся поблизости солдат схватил его и бросил на снег. Мальчишка съежился, в его глазах появилось отчаяние. – Миледи, пожалуйста, я…

Солдат сильным пинком перевернул его на живот. Он зажмурился от боли, и тогда другой солдат ударил его ногой по спине.

– Прекратите! – закричала Амилия. – Оставьте его в покое!

Стражники замерли на месте в полном недоумении.

Мальчишка лежал на земле, задыхаясь и хватая воздух ртом.

– Надо помочь ему встать! – сказала она и направилась к ребенку, однако Нимбус остановил ее, взяв под руку.

– Быть может, не здесь, миледи. – Он указал взглядом на собравшуюся вокруг экипажей толпу. Многие зеваки уже начали с любопытством поглядывать в их сторону. – Вы сегодня уже вызвали неудовольствие Сальдура.

Амилия помолчала, сочувственно глядя на мальчика, и приказала стражникам отнести его в свою карету. Те поставили его на ноги и подтолкнули вперед. Он уронил свой мешок, но успел наклониться и поднять его, после чего поспешно забрался в карету. Амилия вопросительно посмотрела на Нимбуса, но тот только пожал плечами, и они вдвоем последовали за мальчишкой.

С выражением крайнего ужаса на лице мальчик скорчился на сиденье напротив Амилии и Нимбуса.

Придворный окинул его критическим взглядом.

– Я бы сказал, что ему десять, ну, не больше двенадцати. Наверняка сирота и, судя по всему, совсем дикий. Как вы думаете, что у него в мешке? Мертвая крыса?

– Перестаньте, Нимбус, – укоризненно сказала Амилия. – Конечно, нет. Наверное, там еда.

– Вот именно, – не стал спорить ее наставник.

– Помолчите, – сказала Амилия, бросив на Нимбуса суровый взгляд. – Вы его пугаете.

– Я пугаю? Это он набросился на нас со своим грязным таинственным мешком.

– С тобой все в порядке?

Мальчик едва заметно кивнул. Его взгляд метался по карете, но всякий раз возвращался к Амилии, словно она его завораживала.

– Мне жаль, что стражники так с тобой обошлись. Это было ужасно. Нимбус, у вас есть несколько медяков? Мы ему можем что-нибудь дать?

Придворный беспомощно развел руки в стороны:

– Мне очень жаль, миледи, но я не привык носить с собой деньги.

Амилия разочарованно вздохнула и попыталась улыбнуться.

– Так что ты хотел мне сказать? – спросила она.

Мальчишка облизнул губы.

– Я должен кое-что передать императрице, – сказал он и опустил глаза на свой мешок.

– Что это такое? – Амилия постаралась, чтобы ее голос не дрогнул.

– Я слышал… Говорят, что она не смогла сегодня присутствовать на турнире, потому что болеет, ну и все такое. Вот тогда я понял, что нужно ей это передать. – Он похлопал ладонью по мешку.

– Что передать? Что у тебя в мешке?

– То, что ее исцелит.

– О боже. Так это и правда дохлая крыса? – Нимбуса передернуло от отвращения.

Мальчик развязал мешок и вытащил из него мерцающий плащ. Ничего подобного Амилия никогда в жизни не видела.

– Он спас жизнь моему лучшему другу, вылечил его за одну ночь, правда. Он волшебный, вот!

– Религиозная реликвия? – предположил Нимбус.

Амилия доброжелательно улыбнулась мальчику.

– Как тебя зовут?

– Меня называют Минс, миледи. Я не знаю своего настоящего имени, но ведь Минс мне подходит, правда?

– Ну, Минс, ты предлагаешь нам щедрый дар. Эта вещь выглядит очень дорогой. Почему бы тебе не оставить плащ себе? Он намного лучше того, что сейчас на тебе надето.

Минс печально покачал головой:

– Я думаю, он хочет, чтобы я отдал его императрице, он ей поможет.

– Он хочет? – спросила Амилия.

– Это трудно объяснить.

– Да, такие вещи всегда трудно объяснить, – заметил придворный.

– Так вы передадите плащ императрице?

– Быть может, вам следует позволить ему это сделать? – предложил Амилии Нимбус.

– Вы это серьезно говорите? – спросила она.

– Ну, вы же хотите загладить вину стражников, верно? Для таких, как он, встреча с императрицей означает много больше, чем несколько синяков. К тому же он всего лишь мальчишка. Никто не обратит на него внимания.

Амилия задумалась, глядя на ребенка с широко раскрытыми глазами.

– Что скажешь, Минс? – спросила она, помолчав. – Ты бы хотел сам передать свой подарок императрице?

Судя по виду, мальчишка чуть не обезумел от счастья.

Три месяца назад Модина обнаружила в своих покоях мышь. Когда она зажгла лампу, та в ужасе застыла на середине комнаты. Модина взяла мышку в руки и почувствовала, как дрожит маленькое тельце. Испуганное до смерти существо смотрело на нее темными крошечными глазками. Модина подумала, что мышка может умереть от страха. Даже после того, как императрица положила ее на пол, она даже не пошевелилась. А когда Модина погасила свет, прошло несколько минут, прежде чем послышалось шуршание лапок. С тех пор мышь не появлялась вплоть до сегодняшнего дня.

Нет, конечно, не буквально, а в переносном смысле, просто стоявший перед ней мальчишка живо ей ту мышку напомнил. У него не было ни шерстки, ни хвоста, ни усиков, но глаза были удивительно похожи. Он стоял, застыв на месте, грудь его вздымалась от волнения, и он дрожал всем телом.

– Ты сказал, что тебя зовут Мышь? – переспросила Модина.

– Минс, думаю, так будет правильнее, – поправила ее Амилия. – Ты ведь Минс, верно?

Смущенный мальчик ничего не ответил и только крепче прижал к груди свой мешок.

– Я встретила его на турнире, – пояснила Амилия. – Он хочет сделать вам подарок. Давай, Минс.

Минс молча протянул мешок Модине.

– Он сказал, что должен отдать это вам, поскольку Сальдур объявил, что вы слишком больны, чтобы присутствовать на турнире. Мальчик утверждает, что его подарок обладает целебной силой.

Модина вытащила из мешка плащ. Несмотря на то, что он лежал в старом грязном мешке, он сразу начал переливаться разными цветами, и на нем не было ни единой складки или даже пятнышка.

– Какой красивый, – искренне сказала императрица, любуясь чудесными переливами цветов. – Он напоминает мне о человеке, которого я знала прежде. Я буду его беречь.

При этих словах из глаз у мальчика брызнули и потекли по грязным щекам обильные слезы. Упав перед императрицей на колени, он коснулся лбом пола.

Модина с недоумением взглянула на Амилию, но та в ответ лишь пожала плечами. Императрица некоторое время смотрела на мальчика, а потом сказала Амилии:

– Он выглядит истощенным.

– Вы хотите, чтобы я отвела его на кухню?

– Нет, пусть останется со мной. И вели принести сюда какой-нибудь еды.

После того как Амилия ушла, Модина положила плащ на стул и присела на край кровати, внимательно наблюдая за мальчиком. Он не двигался, стоя на коленях и касаясь лбом пола. Через несколько минут он поднял голову, но продолжал молчать.

– Я и сама очень хорошо умею играть в молчанку. Если хочешь, мы можем просидеть здесь несколько дней без единого слова.

Губы мальчика задрожали. Он открыл рот, словно хотел заговорить, но у него не получилось.

– Ну давай, все хорошо.

Стоило ему начать, как слова полились без остановки, словно он пытался все сказать на одном дыхании:

– Я просто хотел, чтобы вам стало лучше, вот и все. Честно. Я потому принес вам плащ, что он спас Кайна, вылечил его за одну ночь, я правду говорю. Он умирал, и к утру бы точно умер. Но плащ его исцелил. А когда сегодня сказали, что вы слишком больны, чтобы прийти на турнир, я понял, что должен принести вам этот плащ, чтобы вам стало лучше. Понимаете?

– Мне очень жаль, Минс, но я боюсь, что твой плащ не сможет мне помочь.

Мальчик нахмурился:

– Но он вылечил Кайна, а у него уже посинели губы.

Модина подошла и уселась на пол рядом с мальчиком.

– Я знаю, что ты хотел как лучше, и это замечательный подарок, но есть вещи, которые невозможно исправить.

– Но…

– Никаких но. Тебе не следует обо мне беспокоиться. Ты понимаешь?

– Почему?

– Просто не надо. Почему ты решил мне помочь?

Мальчик поднял голову и преданно посмотрел Модине в глаза:

– Я готов сделать для вас все, что угодно.

Его искренность и убежденность поразили Модину.

– Я вас люблю, – добавил мальчик.

Эти три слова потрясли ее, и хотя императрица сидела на полу, ей пришлось опереться на руку, чтобы сохранить равновесие.

– Нет, – возразила она. – Ты не можешь меня любить. Мы только что встретились…

– Но я люблю.

Модина покачала головой.

– Нет, не любишь! – резко сказала она. – Никто меня не любит!

Мальчик вздрогнул, словно его ударили, опустил глаза и шепотом повторил:

– Но я люблю. И все любят.

Императрица посмотрела на него.

– Все? Что ты хочешь этим сказать?

– Все наши, – пояснил удивленный эти вопросом мальчик, показывая рукой на окно.

– Ты имеешь в виду горожан?

– Ну, конечно, и они тоже, но не только здесь. Везде все вас любят, – настаивал мальчик. – Народ прибывает в город отовсюду. Я слышал, что они говорят. Они приехали на вас посмотреть. И все повторяют, что мир станет лучше, потому что теперь вы с нами. И что они готовы умереть за вас.

Модина была потрясена до глубины души. Она медленно поднялась на ноги, подошла к окну и устремила взгляд вдаль, туда, где за крышами домов виднелись покрытые снегом горные вершины.

– Я сказал что-то не так? – спросил Минс.

Она обернулась к нему.

– Нет, вовсе нет. Просто это… – Модина замолчала, подошла к зеркалу и провела кончиками пальцев по стеклу. – До Праздника зимы осталось десять дней?

– Да, а почему вы спрашиваете?

– Ну, ты принес мне подарок, и я хочу сделать тебе ответный. Получается, что у меня еще есть время.

Она подошла к двери и распахнула ее. В коридоре, как всегда, стоял Джеральд.

– Джеральд, ты можешь сделать мне одолжение? – спросила императрица.