Текст книги "Наследник Новрона"

Автор книги: Майкл Салливан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 53 страниц)

– И уж если тебе все равно суждено умереть, почему бы не сделать это как подобает благородному человеку? – спросил у него Адриан.

Вместо ответа Гонт с мрачным видом отрицательно покачал головой.

– В этом все и дело, – с отвращением произнес Мовин, прижав руку к ране, и на его лице появилась гримаса боли. – Адриан, ты не учел один важный момент. У Гонта нет ни грана благородства. Он не знает, что это такое. Хотите, я объясню, в чем разница между Гонтом и Алриком? Ты, Гонт, насмехаешься над аристократами, произносишь ядовитые речи о голубой крови, и об их неспособности править. Но если в тебе и течет кровь императора, то она уже давно потеряла свою силу. Твоя кровь забыла о былом величии! Ты руководствуешься низменными чувствами, живешь ради своих гнусных желаний, не умеешь держать себя в узде с помощью разума и чести. Возможно, Алрика и нельзя назвать лучшим из королей, но он был мужественным и благородным человеком. Мысль о том, чтобы войти в эту дверь и взглянуть в глаза смерти, приводит тебя в ужас. Как страшно отдать свою жизнь, когда ты еще и не начинал жить. Ты чувствуешь себя обманутым, как будто должен отдать монету, ничего на нее не купив! Что поможет тебе почувствовать гордость? У тебя же ничего нет! Алрик смог бы войти в эту дверь не потому, что он был королем, и даже не из-за благородной крови в его жилах, а потому что он был отважным мужчиной. Да, у него имелись недостатки, он совершал ошибки, но никогда сознательно, никогда никому не хотел причинить вред. Алрик прожил свою жизнь, как мог, он старался изо всех сил. А можешь ли ты так сказать о себе?

Гонт молчал.

– Мы не можем тебя заставить, – сказала Ариста. – Но если откажешься, все будет, как сказал Адриан, мы все умрем, потому что обратной дороги нет, а вперед мы не можем пойти без тебя.

– Могу я хотя бы закончить есть перед тем, как дать ответ?

– Конечно, – сказала принцесса, машинально пригладила волосы и глубоко вздохнула.

Ариста по-прежнему чувствовала жуткую усталость и сгибалась под тяжестью непосильных задач. Она понимала, что будет нелегко уговорить Гонта, но печальнее всего было то, что она не знала, каким будет их следующий шаг, если он решится и потерпит неудачу.

Гонт поднес кусочек мяса к губам и тут же нахмурился.

– Я потерял аппетит. – Он посмотрел в потолок, потом опустил глаза, губы у него задрожали, дыхание стало хриплым и громким. – Я знал, что так будет. – Он провел несколько раз рукой по шее, как будто что-то искал. – С тех пор, как я его потерял, вернее, с тех пор, как его у меня забрали, все изменилось в худшую сторону.

– Что у тебя забрали? – спросила Ариста.

– Амулет, приносящий удачу. Его дала мать, когда я был мальчишкой, красивый такой серебряный медальон. Он защищал меня от неприятностей, всегда приносил удачу. Все было великолепно. С ним я мог провернуть что угодно. Моя сестра говорила, что я живу в зачарованном мире, так и было, но он отнял мой амулет.

– Кто это сделал, Гай? – спросила Ариста.

– Нет, другой человек. Лорд Мариус, так он себя называл. И я понял, что теперь все будет иначе. Мне никогда ни о чем не приходилось беспокоиться, а сейчас на голову сыплются сплошные неприятности. – Он посмотрел на дверь, ведущую в Склеп дней. – Если я туда войду, то умру. Я знаю.

Адриан засунул руку под рубашку и снял через голову цепочку с медальоном. Гонт округлил глаза от удивления, когда он поднял ее так высоко, чтобы все видели.

– Медальон, который ты носил, сделал Эсрахаддон, но мой медальон тоже его творение. Ты получил свой от матери, а я – от отца. Я уверен, что они одинаковые. Если ты согласишься и попытаешься войти в ту комнату, я отдам его тебе.

– Дай мне на него посмотреть!

Адриан протянул ему медальон. Гонт упал на колени рядом с лампой и принялся изучать амулет.

– Да, он точно такой же, – сказал он чуть погодя.

– Ну так как? – спросил Адриан.

– Ладно, – ответил Гонт. – Я пойду с ним, но потом оставлю его себе, хорошо? В противном случае ничего не стану делать.

– Я отдам его тебе, но с одним условием. Корона останется у Модины.

Гонт бросил на него свирепый взгляд.

– Порви договор, который ты с ней заключил. Если согласишься на то, чтобы императрицей осталась она, то сможешь забрать медальон.

Гонт потер медальон двумя пальцами и задумался. Потом он посмотрел на дверь в склеп и вздохнул.

– Ладно, – сказал он и с улыбкой надел цепочку на шею.

– А договор?

Гонт нахмурился, вытащил пергамент из складок плаща и протянул Адриану, который разорвал его на мелкие кусочки и бросил в кучу с другими обрывками свитков.

– А как ты? – спросил Адриан у Аристы.

– Все еще чувствую усталость, но сейчас все равно не смогу заснуть.

Адриан встал и подошел к двери.

– Майрон, наверное, ты захочешь начать молитву.

Монах кивнул.

– Деган? – позвала Ариста. – Деган?

Гонт оторвал взгляд от своего нового амулета и раздраженно посмотрел на Аристу.

– Когда ты пересечешь комнату, – сказала ему Ариста, – ищи в гробнице Рог. Я не знаю, где он может находиться. Более того, я даже не представляю, как Рог выглядит, но он там. А если ты не найдешь Рога, поищи меч с надписью на клинке. Ты сможешь убить с его помощью гиларабрина, нужно будет просто вонзить в него меч. Не имеет значения, в какое место ты попадешь. Слово, написанное на клинке, должно войти в его тело. Но если что-то пойдет не так, беги обратно, и я попытаюсь тебя защитить, – сказала Ариста.

Адриан отдал Гонту лампу и пожелал удачи. Гонт стоял перед ними, одной рукой сжимая медальон, а другой – лампу. Его длинный потрепанный плащ остался лежать на полу, шляпа едва держалась на голове, на лице застыла гримаса страдания. Адриан и Ройс сдвинули в сторону засовы. Металл неприятно заскрежетал, и дверь приоткрылась. Адриан поднял ногу и ударил в дверь, она с протяжным стоном распахнулась, и все увидели огромный склеп.

Гонт сделал шаг вперед, поднял лампу и заглянул внутрь.

– Я ничего не вижу, – растерянно сказал он.

– Он там, – прошептал ему Ройс, который стоял за спиной у Гонта. – Посреди комнаты. Кажется, он спит.

– Давай, Деган, – сказала Ариста. – Может быть, ты сумеешь незаметно пробраться мимо него.

– Сама пробирайся, – сказал он и шагнул вперед, оставив Аристу и Ройса стоять в дверном проеме.

Адриан заглядывал в склеп из-за их спин.

– Не сопи так громко или дыши через рот, – посоветовал Гонту Ройс.

– Ладно, – сказал тот и сделал еще один шаг. – Он шевелится?

– Ничего подобного, – возразил Ройс.

Гонт сделал еще три шага, и лампа начала раскачиваться в его дрожащей руке.

– Почему бы тебе не крикнуть: «Иди и съешь меня!» – раздраженно прошипел Ройс.

Ариста наблюдала за качающейся лампой. Свет от нее позволял увидеть лишь стены и потолок, а также Гонта, но только с одной стороны, из-за чего казалось, будто он движется в пустоте.

– Интересно, там большое помещение? – спросила она.

– Оно огромное, – ответил Ройс.

Ариста попыталась вспомнить свой сон. Она увидела императора лежащим на полу огромного мемориального зала. Его стены были покрыты фресками, множество статуй императоров застыли на своих местах.

– У него неплохо получается, – заметил Адриан.

– Он прошел только половину пути, – возразил Ройс. – И идет слишком медленно.

– Кажется, я его вижу, – сказала Ариста.

Наконец в свете лампы Гонта возникло нечто, имевшее невероятные размеры.

– Это он? О боже, неужели это лапа?

– Я же сказал, что он большой, – заметил Ройс.

Гонт сделал еще несколько шагов вперед, и лучи лампы выхватили из темноты огромное существо. Гонт находился всего в десяти футах от его когтистой лапы, хвоста не было видно, поскольку он тонул в темноте. Дракон лежал в позе собаки, его громадная голова с вытянутой мордой, торчащими ушами и острыми клыками покоилась между передними лапами. Два огромных крыла были сложены по бокам и напоминали кожаный шатер, натянутый между шестами с когтями на концах. Однако чудовище и не думало спать. Два глаза, каждый из которых был больше колеса фургона, не мигая уставились на Гонта.

Как только чудовище подняло голову, Гонт остановился. Несмотря на отделявшее их расстояние, члены миссии слышали его тяжелое прерывистое дыхание.

– Не вздумай бежать, – сказала Ариста, входя в зал. – Скажи, кто ты такой. Скажи, что ты наследник. Прикажи, чтобы он тебя пропустил.

Гиларабрин встал на лапы и расправил громадные крылья. Раздался звук, напоминающий далекий удар грома, и вдруг прямо ей в лицо ударил резкий порыв ветра.

– Гонт, говори!

– Я… Деган Го… Гонт, наследник Новрона, и я…

– Проклятие! – Ройс бросился вперед.

И тут гиларабрин поднял голову, распахнул пасть… Ариста выставила перед собой руки и закрыла глаза. Теперь она видела страшного зверя внутренним взором. Ариста мысленно представила его огромные размеры и невероятную мощь. Это была чистая магия. Она слышала ее музыку, ощущала вибрации и понимала, что гиларабрин собирается убить Дегана Гонта.

– Беги! – крикнул Адриан.

В этот момент Ариста впала в панику. Оказалось, что она не властна над гиларабрином. Он был подобен дыму, ей никак не удавалось его схватить, отбросить, сжечь, причинить ему хоть какой-то вред. Заклинать его с помощью ее магии было так же бессмысленно, как дуть против ветра или плевать в море.

Она открыла глаза и сказала, что не может его остановить. Тем временем зверь выгнул спину и приготовился нанести удар, но плащ Аристы вспыхнул, точно яркая звезда.

Все вокруг залило слепящее глаза сияние, многократно усиленное золоченым убранством зала. Оно проникло в каждый уголок огромного склепа. И хотя Ариста на мгновение ослепла, ей было слышно, как застонал зверь. Она почувствовала, что гиларабрин отступил. Свет погас так же неожиданно, как возник, но Ариста по-прежнему ничего не различала вокруг себя.

Она услышала звук приближающихся шагов. Мимо нее проскочил Гонт, а потом кто-то ее схватил и вывел обратно в их небольшую камеру. Ариста беспомощно моргала, пока ее зрение медленно восстанавливалось. Но вскоре она разглядела Адриана, который торопливо задвигал засовы каменной двери. С той стороны донесся рев, от которого содрогнулись стены, но уже в следующее мгновение наступила мертвая тишина.

Ройс и Гонт лежали на полу и тяжело дышали. Адриан упал рядом с дверью, Ариста прислонилась спиной к стене и разразилась слезами.

Все было кончено. Траник оказался прав. Никто не сможет войти в этот склеп… Никогда…

Глава 21
САМОПОЖЕРТВОВАНИЕ

Адриан поднял лампу над головой и осмотрел завал. Обломки скалы и груды камня полностью завалили коридор и уничтожили лестницу. Он взглянул на стоявшего рядом Магнуса.

– Ну, что будем делать?

Гном нахмурился и покачал головой:

– Если бы у меня был месяц или два, я бы сумел пробить туннель.

– Еды у нас на шесть или семь дней, воды – примерно на три, – сказал ему Адриан. – И никто не знает, на сколько времени нам хватит воздуха. К тому же Уайатт и Эльден не станут нас ждать больше пяти дней, потом они поднимут парус и поплывут домой.

– И не стоит забывать о гоблинах, – напомнил Магнус. – Как ты думаешь, сколько их сейчас на площади? Пятьсот? Тысяча? Две тысячи? И сколько обердаз они привели с собой, чтобы разобраться с принцессой? Не сомневаюсь, они будут долго охранять выход отсюда.

Адриан вздохнул:

– Похоже, наше дело дрянь, верно?

– Да, – печально ответил Магнус. – Мне очень жаль.

Когда они вернулись в камеру, Ариста все еще сидела одна в дальнем углу. После попытки пересечь Склеп дней она много спала. Адриану вдруг показалось, что она ищет ответы на вопросы в своих снах. Мовин лежал на полу, даже не потрудившись положить на камень одеяло. Его взгляд был устремлен в потолок. Гонт устроился в противоположном от Аристы углу и, закрыв глаза, сжимал обеими руками амулет.

Зато Ройс и Майрон мирно беседовали, расположившись около последней лампы. Адриан просто глазам своим не верил! Майрон что-то возбужденно вещал, сидя со скрещенными ногами на полу посреди груды заляпанных маслом свитков. Время от времени он перебирал их и брал в руки заинтересовавший его экземпляр. Ройс сидел, прислонившись спиной к стене и положив ноги на заплечный мешок Гонта. Он снял сапоги и шевелил пальцами ног. Оба, Ройс и Майрон, вели себя так, словно находились в «Розе и шипе» или в любой другой уютной таверне.

– Гоблины сперва покорили Калис, – говорил Майрон. – Затем сели на корабли, отправились на восток и атаковали поселения людей. Ни люди, ни гномы никогда их не видели раньше. Люди называли их отродьем Уберлина, а гномы дали им имя ба ран газель – морские гоблины. Они захватили Калис и погнали людей на запад, в Аврин, гномы вернулись под землю. Эльфы предупредили людей, чтобы они не переходили реку Бернум, когда же те нарушили уговор, эльфы объявили им войну.

Майрон замолчал, когда к ним подошли Адриан и Магнус.

– Значит, вам не повезло? – спросил Ройс, прочитав по лицу Адриана, что их попытка закончилась неудачей.

– Считай, что да, – со вздохом ответил тот. – Отсюда нет выхода.

Плечи у него опустились, он понурил голову. Адриан чувствовал себя побежденным, а борьба с каменными глыбами, пылью и грязью казалась ему лишенной смысла. Он устало лег на пол и, как Мовин, уставился в потолок пустым взглядом.

Магнус кивнул:

– Здесь использовали очень прочный камень, да и принцесса потрудилась на совесть. Завал насчитывает сотню футов в ширину. Полагаю, она уничтожила всю лестницу и существенную часть коридора за ней. Возможно, за месяц с командой из двадцати гномов я бы мог расчистить проход, поставить опоры и сделать новую лестницу, но сейчас это невозможно… Короче, мы умрем прежде, чем я успею отрыть туннель в один фут шириной.

Гном уселся посреди вороха свитков, взял один и заглянул в него.

– Ты умеешь читать на древнем языке? – спросил Майрон.

– Нет, конечно, – ответил Магнус. – Гномы не читают даже на своем языке. Ты уже закончил рассказывать, как гномы спасли человечество?

– Ну, пожалуй, не совсем.

– Тогда продолжай. Я люблю эту историю.

– Как я уже говорил, гоблины начали теснить людей на запад. У них не оставалось выбора, реку пересекли, главным образом, дети и женщины, иными словами, самые обычные беженцы. Если верить тому, что я читал, эльфы все прекрасно знали, и некоторые из них предлагали разрешить людям остаться. Однако им пришлось принимать во внимание и другие моменты.

Эльфы уже заключали договоры с людьми, которые приводили к катастрофам. Сложность состояла в том, что люди живут всего несколько десятилетий. Соглашение с одним вождем забывается всего через несколько сотен лет. Однако есть еще одна проблема – скорость размножения. У эльфов рождается всего один ребенок за всю их долгую жизнь, продолжающуюся сотни, а иногда и тысячи лет. Но люди плодятся как кролики, и тогдашний король миралиитов опасался, что люди наводнят мир, потому что их станет больше, чем муравьев. Тогда эльфы приняли решение уничтожить человечество до последней женщины и последнего ребенка, пока их потомство не стало слишком многочисленным, чтобы его можно было остановить. В это время гоблины атаковали восточное побережье Аврина и южные берега Эриана, взяв под контроль море Гоблинов.

– Откуда ты все это узнал? – спросил Адриан.

Майрон взял в руки книгу в красном кожаном переплете.

– Она называется «Миграция народов», ее написала принцесса Фарилэйн, дочь императора Нириана, который правил с 1912 по 1989 год по имперскому календарю. В ней приведены замечательные географические карты, на которых показано, каким путем различные кланы людей покинули Калис и перебрались в Аврин. Всего кланов было три. Булард считает, что они заметно отличались друг от друга как с точки зрения обычаев, так и языка. Империя заставила их временно объединиться, и на их основе после падения империи возникли три королевства.

– Значит, в книгах нет ничего о Роге?

Майрон покачал головой:

– Пока нет, но я еще не закончил читать.

– Кстати о языках… – начал Ройс. – Имена, найденные тобой в Доме тешлоров, Течилор и… Как ты говорил?

– Сензлиор?

– Да, именно так. Когда-то я знавал одного очень умного человека, который рассказал мне, что и другие слова, вроде Аврина и Галевира, имеют эльфийское происхождение.

– Совершенно верно, – ответил Майрон. – Течилор на эльфийском – скорая рука, а Сензлиор – быстрый разумом.

– А существует возможность, что Тешлор и Сензлиор были эльфами? – спросил Ройс.

– Хм, не знаю… – Монах задумался. – До тех пор, пока мы не оказались здесь, я не задумывался над тем, кем они были. – Майрон посмотрел на Магнуса. – Неужели нет способа выбраться отсюда? Мне бы очень хотелось вернуться в библиотеку. Если мастер Булард нашел эти книги, там могли остаться и другие, пережившие пожар.

– Так вот почему ты хочешь отсюда выбраться, книжный ты червь? – воскликнул Гонт, он сел и отбросил одеяло в сторону. – Неужели ты не понимаешь, что мы здесь умираем! Напряги свой скудный, засушенный умишко. Очень скоро на этом холодном камне останутся лежать наши трупы, а ты думаешь о книгах? Ты окончательно сошел с ума?

– Наверное, это прозвучит странно, – заговорил Мовин, – но я должен согласиться с его наследным величеством. Как вы можете сидеть и рассуждать о древней истории в такой момент?

– В какой такой момент? – спросил Майрон.

Даже Ариста удивилась:

– Майрон, ты же должен понимать, что мы здесь умрем.

Монах задумался, а потом пожал плечам:

– Может быть.

– И тебя это не тревожит?

Майрон растерянно огляделся по сторонам:

– С какой стати? Вы считаете, что мне следует тревожиться?

– С какой стати? – Гонт рассмеялся. – Он спятил!

– Я лишь хотел сказать, что не вижу, чем этот день отличается от любого другого? – Все с недоумением посмотрели на него, и Майрон вздохнул: – В одно прекрасное осеннее утро императорские войска пришли, чтобы сжечь монастырь. Стояла на удивление теплая погода, и над головами у нас сияло голубое небо. С другой стороны, было ужасно холодно и сыро в тот вечер, когда я впервые встретил короля Меленгара, Ройса и Адриана, которые открыли мне глаза на неисчислимые чудеса. Когда в жуткий снегопад я отправился на юг, чтобы доставить ужасную новость про мисс ДеЛэнси, я понятия не имел, что это спасет мою жизнь от эльфийского вторжения. Невозможно заранее знать, что Марибор приготовил для нас в будущем. Чудесный день может привести к катастрофе, а день, который мы начнем в заточении под землей, может оказаться лучшим в нашей жизни. Если вы не отказываетесь от надежды в чудесный день, зачем поступать так в те дни, которые начинаются плохо?

– Однако сейчас вероятность погибнуть много выше, чем обычно, Майрон, – заметил Магнус.

Монах кивнул:

– Мы и в самом деле можем здесь умереть, ты прав. Но вы же не станете отрицать, что мы умрем в любом случае? И если учесть, что существует сколько угодно других возможностей расстаться с жизнью, получается, что это место ничуть не хуже любого другого. Умереть в окружении друзей, в удобной сухой комнате, когда у тебя под рукой полно книг и свитков для чтения. Звучит совсем неплохо, не так ли?

Так какой смысл поддаваться страху, сожалениям или впадать в уныние, даже если смерть близка? Старый настоятель в аббатстве часто говорил: «Жизнь драгоценна лишь в тех случаях, когда ты сам того желаешь». Я смотрю на жизнь, как на последний кусочек замечательной трапезы, станешь ли ты наслаждаться им или будешь сокрушаться, что осталось так мало, и испортишь себе удовольствие? – Монах оглядел своих товарищей, но все молчали. – Если Марибор считает, что пришло время моей смерти, то кто я такой, чтобы с ним спорить? В конце концов, именно благодаря ему я появился на свет. И до тех пор, пока я живу, каждый день есть дар, который станет даром напрасным, если я проведу его плохо. К тому же я знаю, что последний кусочек часто оказывается самым сладким.

– Это очень красиво, – сказала Ариста. – Я никогда не видела пользы в религии, но если бы моим учителем был ты, а не Сальдур…

– Каким ветром меня сюда занесло? – пожаловался Гонт. – Как я умудрился оказаться вовлеченным в вашу безумную затею? Не могу поверить, что это происходит со мной. Вам не кажется, что стало трудно дышать?

Он снова улегся на пол, накрылся с головой одеялом и застонал. В наступившей тишине Майрон встал и принялся искать еще не развернутые свитки, которых оставалось очень много.

– Кто научил тебя эльфийскому? Кем он был? – спросил Магнус у Ройса.

– О чем ты?

– Ты недавно упоминал человека, который научил тебя эльфийским словам. Кем он был?

– Я познакомился с ним в тюрьме. Возможно, он был моим первым настоящим другом, – ответил Ройс и снова пошевелил пальцами ног.

Адриан насторожился. Прежде Ройс никогда не рассказывал о своем пребывании в Манзанте. Адриан знал всех, кого Ройс когда-либо называл другом, кроме одного.

– Это он дал тебе Альверстоун? – спросил он.

– Да, – ответил Ройс.

– Кем он был? – снова спросил гном. – И как к нему попал кинжал? Он был стражником?

– Нет, таким же заключенным, как я.

– Но как он сумел пронести оружие в тюрьму?

– Я задал ему тот же вопрос, – ответил Ройс. – И он сказал, что не делал этого.

– Он что, нашел этот кинжал? Откопал в соляных копях? Обнаружил там это сокровище?

– Может быть, но он дал мне совсем другое объяснение, и у меня нет оснований считать его лжецом. Он сказал, что сделал его сам – для меня. Мой друг говорил, что оружие мне понадобится. – Ройс задумчиво посмотрел в сторону. – Когда я попал в тюрьму, то поклялся, что больше никогда не стану никому доверять. Но потом встретил его, и если бы не он, я бы там умер в первый же месяц. Я выжил только благодаря ему. У него не было причин мне помогать, никаких, я вас уверяю, однако он стал обо мне заботиться. И многому научил: как выживать в копях, где копать, а где нет, когда спать, а когда делать вид, что спишь. И еще он обучил меня чтению, математике, истории и даже немного эльфийскому языку. И он никогда ни о чем меня не просил.

Однажды меня привели к Амброузу Муру. Там я встретил старика по имени Аркадиус, который называл себя волшебником. Он предложил мне выполнить одно его поручение в обмен на свободу. Короче, он готов был меня за это выкупить. Оказалось, речь шла об ограблении Коронной башни. – Ройс повернулся к Адриану. – И я сказал, что соглашусь, если он выкупит еще и моего друга. Аркадиус отказался. Тогда я сделал вид, что готов принять его предложение, чтобы выйти из тюрьмы. Я сказал своему другу, что как только окажусь на свободе, сразу перережу старику глотку, украду его деньги и вернусь, чтобы выкупить его.

– И почему же ты этого не сделал? – спросил Адриан.

– Все дело в моем друге. Он заставил меня пообещать, что я не стану убивать Аркадиуса или Амброуза Мура. Больше он меня ни о чем не просил. Именно тогда он подарил мне Альверстоун и попрощался со мной.

– И ты не возвращался туда?

– Нет, я вернулся в тюрьму. Через год у меня накопилось достаточно денег, чтобы выкупить моего друга, но Амброуз сказал, что тот умер. Его тело выбросили в море, как и трупы других заключенных. – Ройс судорожно сжал кулаки. – Я так и не смог его поблагодарить.

Медленно шло время. Как и все остальные, Адриан лежал на полу, то засыпая, то просыпаясь. Ему приснилось, что он сражается рядом с отцом против темных существ, пытающихся убить императора, при этом он был немного похож на Алрика. В другом сне он сидел на развалинах «Шипа и розы» вместе с Гвен и Альбертом и ждал Ройса, но тот опаздывал, очень сильно опаздывал. Гвен боялась, что произошло что-то ужасное, а он уверял ее, что Ройс в состоянии позаботиться о себе.

«Ничто, – сказал ей Адриан, – не сможет остановить Ройса, когда он идет к тебе, ничто, даже смерть».

Он проснулся, чувствуя себя слабым и уставшим, словно вовсе не спал. Все мышцы у него онемели от сна на холодном каменном полу, и он чувствовал себя разбитым. В камере стало душно, во всяком случае ему так показалось. Нет, дышать по-прежнему было легко, но возникало ощущение, будто он спит, накинув на голову одеяло.

«Воображение это или реальность? Или мне только кажется, что огонек лампы стал меньше?» – подумал Адриан.

Все спали – Гонт в своем углу, Магнус возле стены, даже Майрон заснул в окружении свитков. Принцесса спала на боку посреди темницы, подложив ладонь под щеку. На ее лицо падал свет лампы. Ариста была уже не так юна, как во время их первой встречи, и больше не походила на девочку. Лицо удлинилось, потеряло прежнюю округлость, возле рта и глаз появились мелкие морщинки. После всех их приключений волосы у нее были растрепаны, на лбу и на щеках засохли пятна грязи, губы потрескались, под глазами залегли темные тени.

«И несмотря на это она очень красива», – подумал Адриан.

Адриан смотрел на нее и чувствовал себя ужасно. Она верила в него, рассчитывала на него, а он ее подвел. Подвел Трейс и даже ее отца. Адриан обещал Терону присматривать за его дочерью и спасти ей жизнь. И своего отца он тоже подвел, не исполнил того предназначения, которому он посвятил всю жизнь.

Адриан вздохнул и тут только заметил, что среди спящих нет Ройса. Его даже в комнате не было. Адриан встал, вышел в туннель и обнаружил, что Ройс сидит в темноте, в нескольких футах от груды камней, которыми они завалили тело Траника. В коридор падал совсем слабый свет лампы, и Адриан едва смог разглядеть Ройса.

Он уселся на пол рядом с другом и оперся спиной о стену.

– Наконец-то я все понял, – сказал Ройс.

– И придумал для нас новую идеальную профессию? Надеюсь, не исследование пещер?

Ройс посмотрел на него и ухмыльнулся. В слабом свете лампы были видны только его профиль и левая половина лица.

– Нет, я понял, что все дело в тебе. Ты не можешь умереть.

– Вступление мне нравится. Хотя не понимаю, куда ты клонишь, для начала неплохо.

– Ну сам подумай. Это не может быть конец, потому что ты не должен умереть. Понимаешь?

– Когда ты перестанешь говорить загадками?

– Ты помнишь, что говорила Гвен? Она сказала, что я должен спасти твою жизнь, так? И в этом она оставалась непреклонной. Однако я так тебя и не спас. С тех самых пор, как она отправила нас искать Меррика, такой ситуации ни разу не возникло. Значит, либо Гвен ошиблась, либо мы что-то упускаем. Но ты же знаешь, что Гвен всегда оказывалась права. Получается, что мы что-то упустили, и теперь я знаю что. Именно здесь я должен спасти тебе жизнь.

– Все это замечательно, но я бы все-таки хотел знать, как ты намерен меня спасти?

– Вспомни наш запасной план. Я должен отвлечь зверя.

– Что-что? – сказал Адриан, отшатнувшись, как после пощечины.

– Я привлеку внимание зверя, как Милли в Дальгрене, ты побежишь, возьмешь меч и прикончишь его. Сам не понимаю, почему мне не пришло это в голову раньше. Все выглядит вполне разумно.

– Ты помнишь, что случилось с Милли?

– Да, конечно, – просто ответил Ройс. Короткое слово прозвучало в темноте, точно приговор. – Но как ты сам не понимаешь? Именно таково мое предназначение. Я даже подумал, что Гвен ради этого умерла. Может быть, она все это знала. Она знала, что мы не можем бежать отсюда и сотрудничать в будущем, потому что мое место здесь, и я должен принести себя в жертву. Может быть, она оказалась на мосту в тот вечер не случайно и, может быть, пошла на смерть ради меня. Точнее, ради тебя и всех остальных, чтобы я нашел в себе силы умереть ради тебя.

– Слишком много «если» и «может быть», Ройс.

– Возможно, ты и прав, – согласился он.

Они замолчали.

– Но так и должно быть, – продолжал Ройс. – Мы знаем, что Гвен обладала даром пророчества. Она все предвидела заранее и сказала, что я должен спасти тебе жизнь. Она знала, что без меня ты погибнешь, и тогда произойдет нечто ужасное. Если же я спасу тебя сейчас, у нас появится шанс добраться до Рога.

– А что, если будущее изменилось? Что, если мы уже совершили нечто необратимое?

– Не думаю и сомневаюсь, что человек способен изменить будущее. А если бы ты мог, Гвен увидела бы это.

– Ну не знаю, – сказал Адриан.

Ему меньше всего хотелось обсуждать с Ройсом их будущее спасение за счет его самоубийства.

– Ладно, давай я сформулирую по-другому, – сказал Ройс. – Ты можешь предложить другой выход?

Адриану вдруг показалось, что ему не хватает воздуха.

– Значит, твой план состоит в том, чтобы отвлечь зверя на себя, а я должен буду попытаться отыскать меч?

– Да, ты возьмешь меч и прикончишь его. Думаю, я смогу дать тебе не меньше двух минут, но рассчитываю на пять. О большем мечтать не стоит. Через пять минут выдохнусь, а он разозлится настолько, что захочет воспользоваться огнем. А от огня мне не увернуться. Тем не менее даже двух минут может хватить, чтобы пробежать через склеп и найти меч.

– А если он заперт?

– Исключено. Я видел его, когда вошел туда вслед за Гонтом. Адриан, ты знаешь, что я прав. Кроме того, я думаю не только о тебе. С нами еще пять человек, которые умрут, если я этого не сделаю. Конечно, их жизни для меня немного значат, но я знаю, что тебе они небезразличны.

– Ты уверен, что хочешь это сделать?

– Да, ради Гвен. Адриан, для чего мне жить? Я должен выполнить ее последнюю просьбу. И все… Адриан, после этого…

Адриан закрыл глаза и несколько раз крепко ударился затылком о стену, чтобы пересилить душевную боль и взять себя в руки. Слезы выступили у него на глазах.

– Ты знаешь, что я прав, – сказал Ройс.

– И чего ты хочешь? Чтобы я сказал: «Ура, спасибо, дружище, за то, что ты собираешься нас спасти?»

– Я хочу лишь одного: чтобы ты остался жив, ты и все остальные, даже Магнус и Гонт. Это единственное, что я могу сделать для тебя и Гвен. Если я справлюсь со своей задачей, ты добудешь дурацкий Рог, и он всех спасет, то ее смерть не будет напрасной, как и моя, наверное. А это много больше, о чем любой из нас мог мечтать. Потаскуха и никому не нужный вор станут спасителями мира, совсем неплохая эпитафия. Ты ведь понимаешь, что я прав?

Адриан перестал биться головой о стену и посмотрел в темноту.

– Ты не устаешь от того, что постоянно прав?

– Мы с тобой были отличной командой, ведь так? – отозвался Ройс. – Аркадиус сделал разумный выбор, когда объединил нас.

– Говори за себя.

– Следи за языком. Я собираюсь спасти тебе жизнь, так что веди себя прилично.

– Кстати, спасибо тебе.

– Да, конечно, ты будешь счастлив, когда избавишься от меня. Вернешься в Хинтиндар, снова станешь кузнецом и заживешь спокойной и счастливой жизнью. Сделай мне одолжение, женись на хорошенькой крестьянской девушке и научи своего сына побеждать рыцарей империи.

– Обязательно, – проворчал Адриан. – И если ему повезет, он познакомится с циничным грабителем, который будет его постоянно мучить.

– Да, если повезет.

– Точно, – повторил Адриан. – Если повезет.