Текст книги "Наследник Новрона"

Автор книги: Майкл Салливан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 53 страниц)

– Совершенно понятно, ваше величество.

– Более того, – она повернулась к Голсуорту, – я хочу, чтобы вы занялись поисками дополнительных мест для жилья. Мне все равно, насколько богаты хозяева и какими привилегиями они пользуются. Наступили очень трудные времена, и нам следует использовать все возможности.

– Вы серьезно? – спросил изумленный Голсуорт.

– Я не потерплю, чтобы мой народ умирал у моего порога! – заявила Модина, повысив голос и не оставляя ни малейших сомнений в своих намерениях.

В зал заглянули стражники, обеспокоенные неожиданной вспышкой гнева императрицы. Слуги нервничали, некоторые от страха втянули головы в плечи. Однако градоправитель отлично владел собой. Его прямая осанка никак не изменилась, зато в глазах появилось выражение глубокой задумчивости. Он некоторое время молчал, потом пожевал губами и, наконец, принялся усиленно кивать головой.

– Очень хорошо, – сказал он. – Я без промедления этим займусь, но могу сразу сказать, что есть место, где можно разместить около тысячи беженцев. В Императорской базилике Аквесты сейчас живет не более восьми человек.

– Но если вам об этом известно, почему вы молчали?

– Мне просто не пришло в голову, что можно позволить этим бедным и грязным крестьянам поселиться в доме Господнем.

– Клянусь Марибором, а зачем тогда вообще нужна базилика, если не для людей?

– Патриарх будет недоволен.

– Плевать на патриарха! – вскричала Модина. – Нимбус…

– Все будет исполнено, ваше величество…

– Почему вы не спите? – спросила Модина, входя в свою спальню, где Мёрси и Элли даже не думали ложиться в постель.

Модина настояла на том, чтобы Элли перебралась к ней, освободив еще одну комнату во дворце. Когда Элли попросила, чтобы к ним переселилась Мёрси, Модина не смогла отказать. Сейчас обе девочки надели ночные рубашки, завернулись в одеяла и смотрели в темные, покрытые инеем окна. Девочки взглянули на Модину и принялись быстро вытирать щеки.

– Слишком холодно, – не слишком убедительно ответила Мёрси и всхлипнула.

– Ужасный мороз, – согласилась Элли. – Сегодня мы даже не смогли поиграть во дворе.

– А Господин Рингс не пожелал выходить на улицу.

Мёрси посмотрела на енота, который устроился у камина.

– Сегодня очень холодно, верно? – сказала Модина, выглядывая в окно.

Все небо было усеяно звездами. Как и положено в морозную погоду, оно было удивительно чистым.

– У нас даже слезы на глазах замерзают!

– А у меня болят уши.

Модина приложила ладонь к замерзшему стеклу, именно возле этого окна она провела столько времени, стоя на коленях.

– Да, холод – известный мучитель, но сейчас он может сотворить чудо, в котором мы так нуждаемся.

– И для этого нужен холод? – спросила Элли.

– Ну, если Господин Рингс не желает выходить наружу, то и остальные будут сидеть дома.

– Вы имеете в виду эльфов? – спросила Мёрси.

– Да, – ответила Модина.

Она не видела смысла в том, чтобы лгать девочкам.

– Почему они собираются нас убить? Элли – эльфийка, но она не хочет, чтобы мы умерли, правда?

Элли помотала головой в знак согласия.

– Я не знаю, по какой причине они так поступают, – ответила Модина. – И уверена, это кому-то известно. Причина осталась в далеком прошлом, это было так давно, что все забыли.

– А вдруг они нас убьют, когда станет теплее? – спросила Элли.

– Я им не позволю. И твой отец тоже. Так вот почему ты плакала? Ты скучаешь по нему.

Девочка кивнула.

– А ты? – Модина посмотрела на Мёрси.

– Я скучаю по Аркадиусу и Миранде. Она укладывала меня в постель и рассказывала истории, когда я не могла заснуть.

– Ну, думаю, с этим я справлюсь. Я знаю одну историю, которую рассказал мне очень добрый друг, когда мне было совсем плохо. Так плохо, что я даже не могла есть. Почему бы нам не подбросить дров в камин и не забраться на мою большую постель, и я вам ее расскажу.

Она смотрела, как девочки шлепают по полу босыми ногами и носят дрова к камину. Императрица улыбнулась. Все без конца повторяли, что она поступила исключительно благородно, забрав девочек к себе в спальню. Впрочем, кое-кто считал, что это хитрый ход, теперь ни один герцог не мог заявить, что подобные вещи ниже его достоинства.

Причина заключалась в чем-то другом, а все остальное явилось лишь удачным к нему дополнением. Модина выполняла данное Уайатту обещание позаботиться об Элли. Разлучить девочек она не могла, и в результате стечения обстоятельств Модина как бы обзавелась близнецами. Впрочем, довольно скоро она поняла, что даже если бы Уайатт вернулся в ту ночь, и все проблемы ее королевства исчезли бы благодаря какому-то чуду, она все равно хотела бы, чтобы дети жили с ней. Слишком долго Модина не слышала беззаботного детского смеха. Она все время смотрела в свое окно на голубое небо, чтобы не видеть серости мира и мрачных мужчин. Теперь кусочек этого неба резвился в ее покоях. Эти девочки напоминали ей подруг детства, Марию и Джесси Касвелл, умерших слишком рано.

Она накрыла девочек одеялом, легла рядом с Элли и погладила ее по голове.

– Моя история называется «Кайл и белое перо». У отца богов Эребуса было трое сыновей: Феррол, Дроум и Марибор, боги эльфов, гномов и людей. И еще дочь, Мюриэль, самое прелестное существо на всем свете. Она присматривала за растениями и животными. Однажды Эребус напился и обидел дочь. Объятые гневом братья напали на отца и попытались его убить, но, конечно, у них ничего не вышло, боги не умирают. Исполненный чувства вины и горя, Эребус вернулся к Мюриэль, чтобы просить у нее прощения. Ее тронули его страдания, но все равно она не хотела на него даже смотреть. Тогда он стал умолять дочь придумать ему наказание, чтобы она смогла его простить. Мюриэль требовалось время, чтобы забыть страх и боль, поэтому она сказала отцу: «Отправляйся жить на Элан. Но не как бог, а как человек, дабы познать, что есть смирение». Она призвала отца к совершению добрых дел, чтобы тот мог искупить свои проступки. Эребус согласился и стал жить в Элане под именем Кайл. Говорят, что он до сих пор бродит по миру и творит чудеса. И за каждое деяние отца, которое радует Мюриэль, она дарует ему перо из своего великолепного одеяния. Она хранит их в специальной сумке, с которой никогда не расстается. Мюриэль обещала, что когда отдаст ему последнее перо, отец сможет вернуться домой, и она его простит. Говорят, когда все боги объединятся, мир станет чудесным местом и превратится в рай.

– Ваше величество… – позвала Мёрси.

– Что случилось?

– После смерти люди встречаются с теми, кто умер раньше их?

– Я не знаю. А с кем ты хочешь встретиться?

– Я скучаю по маме.

– О, это другое дело, – сказала ей Модина. – Я совершенно уверена, что матери и дочери, в конце концов, всегда соединяются.

– Правда?

– Конечно…

– Моя мама была очень красивой. Она говорила, что я тоже красивая.

– Так и есть.

– Она говорила, что я вырасту и стану прекрасной принцессой, но теперь я так не думаю. Мне кажется, я вообще не вырасту.

– Не говори так. Если твоя мама сказала, что ты будешь прекрасной принцессой, ты должна ей верить. Мамы в таких вещах не ошибаются. – Она обняла девочку и поцеловала в щеку: Мёрси была такой маленькой и хрупкой. – А теперь уже поздно, и вам пора спать.

Вставала яркая луна. Модина подумала о тех пятидесяти восьми мужчинах, которые разбили по ее приказу лагерь на заснеженном склоне холма и с тех пор оставались на морозе. Некоторые из них потеряют пальцы рук или ног, другие носы или уши, третьи и вовсе могут погибнуть, как однажды едва не замерз ее отец в ту ночь, когда бушевала вьюга. Возможно, они жмутся друг к другу в норе, которую выкопали в снегу, тщетно пытаясь согреться под тонкими шерстяными одеялами и несколькими слоями одежды, недостаточно надежно защищающими людей от ледяного ветра. Они отчаянно дрожат, выбивая дробь зубами, мышцы сводит от напряжения, когда они сворачиваются калачиком, иней выступает на бородах и ресницах. Те несчастные, кому удалось забыться глубоким сладким сном, уже никогда не проснутся.

Она думала об этих людях, представляла себе их боль и страх и ощущала свою вину. Они умирали по ее приказу, но ей было нужно, чтобы они находились там, где это необходимо. Правда ей очень хотелось облегчить их страдания, хотелось, чтобы погода сжалилась над ними и чтобы им стало теплее.

– Умоляю тебя, Марибор, – прошептала Модина, – я знаю, что я не твоя дочь, я всего лишь бедная крестьянка, которой здесь, быть может, и не место, но, пожалуйста, пожалуйста, сделай так, чтобы мороз не ослабевал.

Она заснула и проснулась через несколько часов. В комнате было темно, дрова в камине прогорели и стало холодно. Ее разбудила Мёрси. Она металась под одеялом с закрытыми глазами. Девочка с кем-то боролась, глаза под закрытыми веками двигались из стороны в сторону. Она вскрикивала от ужаса, мычала, как человек с кляпом во рту.

– Что с ней? – сонно спросила Элли, убирая волосы с лица.

– Наверное, приснился плохой сон. – Модина взяла Мёрси за плечи и легонько сжала ладони. – Мёрси? – позвала она. – Мёрси, проснись.

Девочка еще раз вздрогнула и неожиданно успокоилась, потом открыла глаза и принялась испуганно озираться по сторонам.

– Все хорошо, это был всего лишь дурной сон.

Мёрси, дрожа, прижалась к Модине:

– Нет, – ответила малышка дрогнувшим голосом. – Нет, я их видела. Я видела эльфов, которые входили в город, и ничто не могло их остановить.

Модина погладила ее по голове.

– Это был сон, кошмар, который тебе приснился из-за того, что мы говорили о них перед сном. Я же сказала, что не позволю им причинить нам вред.

– Но ты не можешь их остановить, никто не может. Стены рухнули, летающие чудовища сожгли дома. Я слышала, как кричали люди в тумане. Сверкали молнии, земля задрожала, и все стены обрушились. Эльфы в золотисто-голубых одеждах въехали в город на белых лошадях.

– Они были в золотисто-голубых одеждах? – переспросила Модина.

Мёрси кивнула. Сердце Модины затрепетало.

– Ты видела эльфов, когда вы бежали из университета?

– Нет, только летающих чудовищ. Они были очень страшные.

– Тогда откуда ты знаешь, что эльфы носят золотисто-голубое платье?

– Я видела их во сне.

– А что еще ты видела? Откуда они пришли?

– Я не знаю.

– Ты сказала, что они ехали на лошадях. Как они добрались сюда, на лошадях или кораблях?

– Не знаю. Я только видела, как они на лошадях въезжают в город.

– А ты узнала ворота?

Мёрси отрицательно покачала головой. Модина крепко обняла девочку, которая казалась невероятно напуганной. Императрица хотела ободряюще ей улыбнуться, но у нее ничего не вышло. Она встала, пол был ледяным, но она принялась расхаживать по спальне, не обращая внимания на холод.

«Вряд ли ребенок мог увидеть будущее во сне, ведь так? – думала Модина. – Но как раз о чем-то подобном говорил патриарх в ходе совещания: «Они придут нежданно-негаданно, в сиянье золота, в мерцанье синевы, их белые лоснятся скакуны…» А вдруг эта древняя цитата не имеет отношения к эльфам?

– А ты помнишь, где стояла, когда увидела, как они въезжают в ворота?

Мёрси задумалась:

– На стене, выходящей во двор, где мы с Элли играли с Господином Рингсом.

– Это был день или ночь?

– Утро.

– Ты видела солнце?

Мёрси виновато покачала головой, и Модина огорченно вздохнула. Если бы только она…

– Было облачно, – сказала Мёрси.

– А ты помнишь, с какой стороны было море, когда ты смотрела на ворота?

– Кажется, с этой, – сказала девочка, вытаскивая из-под одеяла правую руку.

– Точно?

Девочка уверенно кивнула.

– Ты смотрела на южные ворота, – сказала Модина.

Она пожелала девочкам спокойной ночи и выбежала из спальни, на ходу натягивая пеньюар.

Удивленный этой поспешностью стражник повернулся и окинул ее вопросительным взглядом.

– Разбуди канцлера и скажи, что я хочу немедленно видеть разведчика Энтвистла. Я буду ждать его в кабинете канцлера. Ступай.

Она захлопнула дверь и побежала по лестнице, даже не подумав переодеться.

– Послушай! – обратилась она к другому стражнику, который тут же вытянулся по стойке «смирно». – Зажги свет в кабинете канцлера.

К тому времени, когда появились Нимбус и разведчик, Модина нашла на полке карту королевства Уоррик и разложила ее на письменном столе.

– Что случилось? – спросил канцлер.

– Ты ведь южанин, Нимбус?

– Я родом из Вернеса, ваше величество.

– Он находится в дельте реки Бернум?

– Да.

– Тебе известно место к югу от Колноры, где можно перейти Бернум?

– Нет, ваше величество.

Она снова принялась разглядывать карту. Мужчины терпеливо ждали.

– Таким образом, эльфы не могут добраться до нас с запада, пока у них не появятся надежные корабли, а с севера путь им преграждают горы? – спросила Модина.

Она подняла голову и посмотрела на разведчика.

– Да, ваше величество, мы вызвали лавину на Глостонской дороге, и до весны она будет непроходимой. Кроме того, все мосты Колноры уничтожены.

– Они не могут добраться до нас с востока или юга из-за Бернума. А как насчет долины Рилан? Они там пройдут?

– Нет, в долине лежит глубокий снег. В специальных снегоступах там пройти можно, но им не провести лошадей и фургоны. И даже если они решат эту задачу, им придется пересечь Фарендел Дурат, а перевалы закрыты.

Модина снова посмотрела на карту:

– Если бы эльфийская армия атаковала нас со стороны южных ворот, как они могли бы туда попасть?

– Это невозможно, – ответил разведчик. – Мосты через Бернум только в Колноре, но все они разрушены.

– А что, если они обошли Колнору стороной? Что, если они перебрались через Бернум где-то южнее?

– Река к югу от Колноры очень широкая и глубокая. И там нигде нет брода, переправы или моста.

Модина забарабанила пальцами по столу, не отводя глаз от карты.

– Что вас тревожит, ваше величество? – спросил Нимбус.

– Я не знаю точно, но мы что-то упустили, – сказала она. – Их наступление остановил вовсе не холод. Может быть, они хотят, чтобы мы так считали, но я уверена, что они пытаются нас обойти. Я полагаю, они атакуют с юго-востока.

– Это невозможно, – возразил разведчик.

– Мы имеем дело с эльфами. И мы не знаем, на что они способны. Если они сумеют пересечь реку, как поступят тогда?

– Тут многое будет зависеть от того, в каком месте они перейдут Бернум. Я с братьями переправлял товары из Колноры в Вернес, когда мы были еще мальчишками. Мы работали круглый год. Там нет места для переправы. Река широкая и глубокая, точно озеро, с очень опасным течением. Даже летом без лодки человек не может перебраться через Бернум. Ну а зимой это самоубийство.

Модине предстояло принять важнейшее решение, но она не могла это сделать на основании кошмара, приснившегося ребенку, хотя сердце подсказывало, что Мёрси права. Взгляд императрицы упал на маленькую медную булавку в форме факела на груди Топа Энтвистла.

– Скажи мне, что это у тебя на груди? – спросила Модина.

Он опустил глаза и смущенно улыбнулся:

– Сэр Бректон наградил меня за то, что я успел зажечь костер, чтобы сообщить о том, что эльфы переходят Галевир.

– И ты видел эльфийскую армию?

– Да, ваше величество.

– Скажи мне, какого цвета у них облачения?

Вопрос императрицы удивил разведчика.

– Золотисто-голубого, – ответил он без малейших колебаний.

– Благодарю, можешь идти. Тебе нужно поспать, постарайся отдохнуть.

Разведчик кивнул, поклонился и ушел.

– О чем вы думаете, ваше величество? – спросил канцлер.

– Я хочу, чтобы ты отправил гонца в Колнору и вернул Бректона с армией, – сказала она. – Мы погибнем, Нимбус. Даже после всего, что нами сделано. Они прорвут нашу оборону, обрушат стены и войдут во дворец.

Нимбус ничего не ответил. Его осанка не изменилась, лицо оставалось спокойным.

– Ты уже знал?

– Я не обольщаюсь пустыми иллюзиями, ваше величество.

– А я никому не позволю, чтобы мою семью опять уничтожили, – твердо сказала императрица. – Больше это не повторится.

– У нас еще есть надежда, – сказал он ей. – Вы об этом позаботились. Нам остается только ждать.

– И молиться.

– Если вы считаете, что это поможет.

– Ты не веришь в богов, Нимбус?

Он сухо улыбнулся:

– О, я в них верю, ваше величество. Просто не думаю, что они верят в меня.

Глава 15
ПЕРСЕПЛИКВИС

«Предвестник» медленно приближался к берегу. От его более или менее сносного вида не осталось и следа. Уайатт ухитрился частично восстановить парус, привязав обрывки парусины к поперечному шесту, закрепленному на обломке мачты. Корабль уже не летел по волнам, а дрейфовал, однако и этого оказалось достаточно, чтобы добраться до берега. Ройс заметил в отдалении причал, но они предпочли зайти в защищенную со всех сторон бухточку. Узкий песчаный пляж был усеян огромными валунами, каждый из них был высотой в человеческий рост. Казалось, их разбросал сын великана, которому надоели эти игрушки. Мокрые от брызгов камни сверкали на солнце, а те, что находились ближе к воде, были покрыты длинными мохнатыми водорослями.

– Меня тревожит отсутствие чаек, – сказал Уайатт, привязывая носовой швартов к камню, торчавшему из песка, точно огромный палец. – Чаек не бывает лишь на забытом богом берегу.

– Здесь нет чаек? – спросил Адриан. – А мне казалось, тебя больше всего беспокоит то, что зеленая вода светится.

– И это тоже.

Магнус едва ли не первым покинул кораблик. Он спрыгнул на песок, подбежал к каменным глыбам и положил на них руки, словно хотел убедиться, что они настоящие. Следующим был Ройс, лицо которого приобрело зеленоватый оттенок. Эльфийская кровь делала его склонным к морской болезни, и Адриан вспомнил, какие мучения испытывал его друг на борту «Изумрудной бури». Ройс забрался на массивную каменную глыбу и улегся на ней.

Алрик и Мовин спрыгнули на берег. С округлившимися от удивления глазами они с благоговением всматривались в каменные руины. Последней сошла на берег Ариста, ее сопровождал Майрон. Он держал принцессу за руку. Она проспала более двух часов, но под глазами у нее залегли глубокие тени. Ступив на песок, она с раскаянием взглянула на «Предвестник».

– На этом корабле мы уже не сможем вернуться, – сказал, заметив это, Уайатт. – Быть может, мне и Эльдену стоит остаться здесь и поработать, пока вы будете искать Рог? Я могу сделать несколько блоков и с помощью Эльдена поставить новую мачту, если мы найдем что-нибудь подходящее. Или попытаемся укрепить шест, который у нас есть. Кроме того, необходимо починить штурвал и ликвидировать течь, в противном случае мы можем утонуть на обратном пути. У меня для этого есть смола. Нужно развести костер, а перед этим вытащить судно из воды на сушу. В этом нам поможет прилив.

– А если вас заметят гоблины? – спросила Ариста.

– Ну, мы постараемся не попадаться им на глаза, будем прятаться среди камней. Однако я надеюсь, что мы их не увидим в ближайшие несколько дней. Возможно, следующий корабль появится не раньше, чем через два дня. В конце концов, я отправился с вами, потому что знаю морское дело. Я не владею мечом с таким мастерством, как Пикеринг или Адриан, да и не для того вы взяли с собой нас с Эльденом. К тому же вы сможете оставить здесь лишнее снаряжение и отправиться дальше налегке.

Ариста кивнула. Казалось, у нее не осталось сил на пререкания.

– Я не хотел ударить тебя так сильно, – сказал Адриан, когда Ариста села на песок.

– Что? О нет, дело не в голове, – пролепетала она. – Просто я чувствую себя невероятно измученной даже после сна. Такое ощущение, будто прошла много миль и не спала несколько недель. Тебе должно быть это известно лучше, чем мне. Разве такое бывает после удара по голове?

– Пожалуй, нет, – ответил он. – Она всего лишь болит.

– А у меня такое состояние, как после простуды – слабость и усталость. Мой разум блуждает где-то далеко, я не могу сосредоточиться. К тому же стоит мне забыться сном, как начинаются странные видения.

– Какого рода?

– Ты подумаешь, что я спятила, – смущенно произнесла Ариста.

– У меня возникла такая мысль, когда мы с тобой познакомились.

Она усмехнулась:

– Мне снится, что я – это вовсе не я. Мне кажется, что я тот Эсрахаддон, каким он был много лет назад еще до уничтожения города и убийства императора. И до того, как Эсрахаддона бросили в темницу.

– Вот результат того, что ты носишь его плащ, – заметил Адриан.

Она посмотрела на себя.

– Но он такой замечательный и очень теплый! Ты когда-нибудь видел, чтобы одежда освещала тебе путь?

– Немного жутковато.

– Может быть…

С минуту они сидели молча. Эльден и Уайатт ходили вокруг корабля, разглядывая корпус. Они не стали тратить время на разговоры, а сразу приступили к оценке ущерба. Алрик и Мовин забрались на валуны и начали чуть ли не с детским любопытством изучать местность. Майрон сидел всего в нескольких футах от них и, казалось, наблюдал за ними.

Адриан бездумно смотрел на волны прибоя, плескавшиеся у его ног. Пройдет совсем немного времени, и они отправятся в путь, а сейчас ему нравилось сидеть на твердой земле. Он знал, что очень скоро подтолкнет Ройса локтем, но решил дать другу несколько минут, чтобы тот пришел в себя. Адриан предполагал, что последняя часть похода будет самой опасной, и ему хотелось, чтобы Ройс был в своей лучшей форме.

– Мне следует тебя поблагодарить, – тихо сказала Ариста, опустив глаза, словно делала признание.

Адриан посмотрел на нее с любопытством.

– За что?

– За то, что ты меня треснул, – ответила она и, опустив голову, пощупала шишку на затылке. Повязку Ариста уже сняла, золотисто-каштановые волосы волной упали ей на лицо. – Алрик был прав, я потеряла контроль над ситуацией. Трудно объяснить это ощущение могущества, мне казалось, я способна сделать все что угодно. Ты можешь себе такое представить? Все что угодно! Это возбуждает, привлекает, затягивает, порождает что-то вроде чувства голода и сильнейшее желание продолжать в том же духе. Ты чувствуешь, что становишься частью чего-то большего, соединяешься с ним, действуешь заодно. Ты сливаешься с каждой каплей воды и каждой травинкой, становишься ими, становишься всем, воздухом и звездами. И тебе хочется понять, как далеко ты способна зайти, где проходит граница, но какая-то часть твоего сознания подсказывает, что никакой границы нет. Я никогда не совершала ничего более грандиозного и зашла слишком далеко. Наверное, я не владела собой, но это были поразительные ощущения. Мир реагировал на меня так, словно был частью меня, или я стала частью мира. Даже не знаю, полностью ли отключился мой разум и насколько мои эмоции возобладали надо мной. Не представляю, что могло бы произойти, если бы ты меня не остановил.

– Если бы я не треснул тебя по голове?

– Да…

– Я рад, что ты не сошла с ума, – сказал Адриан искренне. – Большинство людей, которых мне довелось ударить по голове, приходили в себя несколько в другом настроении.

– Наверное, так и было. – Она убрала волосы с лица и с застенчивой улыбкой повернулась к Адриану. – И я хочу поблагодарить тебя еще кое за что.

Он снова посмотрел на нее, на этот раз с тревогой и недоумением.

– Спасибо за то, что ты не боишься меня, – сказала Ариста.

У нее был измученный вид. Это впечатление усиливали испачканное в песке лицо и растрепанная прическа. Глаза у нее сами собой закрывались, тонкие розовые губы побледнели, на лбу появились морщинки страдания.

«Найдется ли в этом мире вторая такая девушка, как она?» – думал Адриан.

Он с трудом подавил желание смахнуть песчинку с ее носика и спросил:

– А кто сказал, что я тебя не боюсь?

Ариста задумалась над его словами, а ему пришло в голову, что в его интересах поскорее закончить этот разговор, пока не ляпнул чего-нибудь лишнего. Адриан встал, стряхнул песок с одежды и отправился на поиски своего заплечного мешка. Он подошел к кораблю, где Уайатт сворачивал фал в бухту, как раз в тот момент, когда вернулись разведчики.

– Там есть проход, – с довольной улыбкой заявил Мовин.

Они направились к кораблю, рядом с которым были сложены горкой их заплечные мешки, вытащили фляги с водой и принялись жадно пить.

– Поразительно, – сказал Алрик, вытирая мокрую бороду рукой. – Я видел огромные статуи львов, и у каждого лапа выше моей головы! Это действительно Персепликвис. Мне не терпится туда попасть. Нам пора идти.

– Уайатт и Эльден хотят остаться здесь, – сказал Адриан.

– Почему? – с тревогой и некоторым раздражением спросил Алрик.

– Они собираются привести в порядок корабль, пока нас не будет, чтобы сразу отплыть, как только мы вернемся.

– Ну что ж, звучит разумно. Тогда нам остается только собрать вещи, и в путь! Я мечтал об этом всю жизнь.

Алрик и Мовин поднялись на борт «Предвестника», чтобы забрать свое снаряжение.

– Все могут короли! – насмешливо бросил им вслед Адриан, пожимая плечами.

– Будь осторожен, – сказал ему Уайатт. – И присматривай за Гонтом.

– Почему именно за Гонтом?

– Ты слишком доверчив, – продолжал Уайатт и кивком показал на Гонта, который сидел рядом с гномом на большом валуне. – Он проводит много времени с Магнусом и слишком дружелюбно держится со мной и Эльденом, как будто хочет сплотить вокруг себя недовольных. Помнишь, что я тебе говорил на борту «Изумрудной бури»? В любой команде всегда найдется человек, готовый поднять мятеж.

– И подумать только, что этот человек – наша единственная надежда, – иронично усмехнулся Адриан. – Ты тоже будь осторожен. С гоблинами шутки плохи. Поглядывай по сторонам, не спи на корабле и не зажигай костра.

– Не сомневайся, я помню, что произошло на арене во Дворце Четырех Ветров. У меня нет ни малейшего желания еще раз скрестить с ними мечи.

– Это хорошо, потому что здесь не будет ни арены, ни правил. Здесь они нападут на тебя, как армия муравьев.

– Удачи вам.

– И вам с Эльденом. Постарайтесь привести корабль в порядок к нашему возвращению. Я не раз работал с Ройсом и хорошо знаю, что начало пути может быть неспешным, но дорога назад это всегда гонка.

Руины города начинались у кромки воды, хотя они заметили это только после того, как покинули песчаную косу и отошли от берега. Здесь открылась более широкая перспектива. Крупные каменные блоки оказались частью разрушенного основания беломраморных колонн, которые когда-то достигали сотни футов в высоту. Путники обнаружили три совершенно не пострадавших колонны, но как они могли уцелеть, если их постаменты были так сильно разрушены, осталось для всех загадкой.

Итак, Алрик и Мовин нашли удобный проход в город. Он начинался возле двух огромных каменных львов, каждый из которых достигал не менее двухсот футов в высоту. У одной статуи не хватало головы, но второй лев с косматой развевающейся гривой и грозно оскаленной пастью был цел и невредим.

– Вот они, львы Империи, – пробормотал Майрон, когда они проходили мимо них.

Под изваяниями царил полумрак, и Ройс остановился, чтобы зажечь лампу. Ариста, задрав кверху голову, разглядывала статуи.

– Все это я уже видела в своих снах, – прошептала она.

– Что тебе известно об этом месте, Майрон? – спросил Ройс, поднимая лампу и вглядываясь в огромный лабиринт рухнувших зданий.

– На сей счет писали многие авторы, – с глубокомысленным видом заметил Майрон. – Чья точка зрения тебя интересует? Антун Булард написал прекрасный обзор древних текстов, а также…

– Давай сразу перейдем к выводам.

– Хорошо. Легенда гласит, что когда-то здесь было небольшое крестьянское поселение, где жила дочь землепашца по имени Персефона. Эльфы регулярно сжигали соседние деревни и убивали всех жителей без изъятия: и мужчин, и женщин, и детей. Деревню Персефоны могла постигнуть та же участь, но тут появился человек по имени Новрон. Он влюбился в Персефону и поклялся ее спасти. Он умолял девушку покинуть деревню, но когда та отказалась это сделать, он решил остаться, чтобы ее защищать. Он взял на себя командование и сплотил людей. Когда эльфы напали на поселение, он их разбил и спас деревню. Тогда-то он и рассказал людям, что его зовут Новрон и что он сын Марибора, посланный на землю, чтобы защитить своих потомков от алчущих их смерти детей Феррола.

После множества сражений Новрон разбил эльфов в битве при Авемпарте, после чего с ними был заключен мирный договор. Новрон хотел построить столицу своей империи и дом для любимой жены. И хотя он объединил под своей рукой великое множество земель, Персефона отказалась ради этого покинуть свою родную деревню. И тогда Новрон решил, что столица будет здесь. Он назвал ее Персепликвис – город Персефоны.

Прошли годы, и Персепликвис превратился в самый большой и совершенный город в мире. Он составлял в поперечнике пять миль, здесь находились знаменитые университет и библиотека. Ученые со всех концов империи прибывали сюда для занятий. В Персепликвисе возвели величественный императорский дворец, множество храмов, садов и парков. В хрониках говорится, что в городе имелось огромное количество фонтанов с чистой водой, которыми могли пользоваться все, а также термы с бассейнами и подогретой водой, доступные всем горожанам.

Персепликвис стал также домом для множества чиновников, которые управляли империей, контролировали ее экономику, политику и социальное устройство. Появились агенты, следившие за потенциальными противниками империи, преступниками и коррумпированными чиновниками. И конечно, здесь родились Гильдия тешлоров и Совет сензаров, рыцарей империи и магов, ставших советниками и защитниками императора.

При помощи чиновников император контролировал всё и вся, начиная от лесов, рудников, ферм, зернохранилищ, верфей до производства тканей. Коррупцию удавалось держать под контролем благодаря тому, что в каждом департаменте имелось несколько руководителей, которые часто сменяли друг друга. На такие должности никогда не назначали местных жителей, чтобы они не заводили слишком близких отношений с теми, кто здесь жил. Империя даже контролировала проституцию.

Персепликвис накопил огромные богатства, стал центром торговли империи, охватившей весь Апеладорн вплоть до экзотического Вестерлинса, а на севере до Эстрендора. Купцы здесь купались в роскоши. А идеально прямые, аккуратно вымощенные камнем дороги и превосходные широкие тракты тянулись на тысячи миль во всех направлениях и славились своим безупречным качеством. Посаженные вдоль обочин деревья отбрасывали на них тень, за покрытием старательно ухаживали, верстовые камни помогали путникам ориентироваться. Для них вдоль дорог были выкопаны колодцы и построены удобные постоялые дворы.

Здесь не знали голода и преступлений, болезней и эпидемий. В хрониках нет упоминаний о засухах или наводнениях, даже сильных морозов не бывало в Персепликвисе. Еды всегда хватало на всех, и бедняков не могло быть по определению.

– Теперь я понимаю, почему сторонники империи так стремились попасть под ее покровительство, – заметил Алрик.