Текст книги "Житие маррана"

Автор книги: Маркос Агинис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 33 страниц)

Смотритель выталкивает вперед еврея Антонио Эспиносу. Тут уж приходится постараться: несчастный совсем потерял себя, он бьется, в отчаянии воздевает руки, молит о пощаде. Толпа поднимает такой крик, что зрители, успевшие задремать, просыпаются. Затем вопли сменяются задорным свистом, поскольку следующий осужденный, Диего Лопес Фонсека, отказывается подчиняться яростным тычкам черного жезла. Его втаскивают на мостки на руках, тянут за волосы, заставляя поднять голову и выслушать приговор. Подходит очередь Хуана Родригеса – этот во время следствия коварно симулировал помешательство, кривлялся и пытался сбить судей с толку, однако позже во всем признался и теперь, заливаясь слезами, валится на колени.

Старенького доктора Томе́ Куаресму знают почти все собравшиеся на площади. Когда жезл впивается ему в ребра, у многих перехватывает горло. Седой, сгорбленный человек цепляется за перила, а услышав, что его ждет костер, начинает трястись и плакать. Протягивает руки, хочет что-то сказать, но не может. И тут происходит нечто, глубоко растрогавшее толпу: инквизитор Кастро дель Кастильо встает, подходит к дрожащему старику, окидывает его взглядом и тычет в нос свой наперсный крест со словами: «Моли о пощаде!» Доктор в полуобморочном состоянии бормочет: «Смилуйтесь, смилуйтесь…» Людское скопище заходится торжествующим ревом. Судья с улыбкой возвращается на свое место рядом с вице-королем, и церемония продолжается. Истинная вера победила, но осужденного, конечно, все равно казнят.

Остаются последние, совсем пропащие.

Тюремный смотритель толкает жезлом Себастьяна Дуарте, шурина раввина Мануэля Баутисты Переса. Воспользовавшись недосмотром стражников, он успевает обнять на прощание своего родственника^[106]. Зрители возмущенно кричат гвардейцам, чтоб не зевали по сторонам.

Франсиско провожает каждую жертву глазами, гладит взглядом бледные лица, мысленно пытается поддержать, поделиться теплом и спокойствием, утешить, сказать, что страдания не вечны. Только сейчас он осознал, до чего хрупка человеческая жизнь. Скоро и его тело обратится в прах, все амбиции, заблуждения и прочий вздор развеются дымом. Как всегда, от отчаяния спасает только одно – любовь: к Богу, к родным, к прошлому еврейского народа, к дорогим сердцу воззрениям. Да еще воспоминания о светлом доме с дивными синими изразцами – там, в далеком Ибатине.

Наступает черед раввина, «старого капитана». «Оракулом еврейского народа» называет осужденного инквизитор, оглашающий приговор, – издевается. Мануэль Баутиста Перес выслушивает решение суда невозмутимо, не опуская головы, смотрит куда-то вдаль и видит не оголтелую толпу, а нескончаемую вереницу мучеников за веру, к которой суждено присоединиться и ему.

Судьи делают короткий перерыв.

Остается последний, самый отъявленный негодяй. Безумец, оскорбивший священное аутодафе отказом нести крест. Настоящее чудовище: знает, что пойдет на костер за свои богомерзкие идеи, и все-таки упорствует. Зрители, затаив дыхание, встают на цыпочки – вот уж невидаль так невидаль!

Да он и с виду страшен как смертный грех: тощий, седой, косматый, заросший бородой. Приговоренный не ждет, когда тюремный смотритель пихнет его жезлом в бок, точно строптивого осла. С видимым усилием поднимается и сам выходит вперед, стараясь шагать настолько твердо, насколько позволяет изнуренное годами заточения тело. Ничего нового инквизиторы ему не скажут. Нелепый бумажный колпак соскальзывает с головы, и весь облик обреченного начинает излучать какое-то непостижимое благородство. Люди смотрят, разинув рты: вокруг одинокой фигуры, стоящей на мостках, расплывается матовый ореол, будто белесое облако. В первый раз за этот безумный, жаркий день на площади воцаряется безмолвие.

Народ жаждет услышать перечень гнусных преступлений, совершенных идущим на казнь. Инквизитор начинает читать, однако почему-то все время запинается, голос звучит неуверенно, хрипло. Люди напрягают слух, тянут шеи, но легкий ветерок относит слова, а потом подхватывает пряди убеленных сединой волос и взвивает их, точно крылья. Позорный санбенито надувается легким желтым парусом. Видится в этом человеке нечто загадочное. Там, за рекой, на каменистой пустоши под названием Педрегаль, его ждет костер, а он стоит, гордо выпрямившись, и похож скорее на великого праведника, чем на жалкого грешника.

Сидящий на трибуне Фернандо Монтесинос, автор множества трактатов, привстает, чтобы лучше видеть происходящее. Инквизиция возложила на него нелегкую задачу во всех подробностях описать грандиозное аутодафе¹. Уважаемый хронист неоднократно беседовал с Франсиско в камере, посвятил узнику немало страниц, рассказывая о его характере, путешествиях, учебе, душевных метаниях и необычайной стойкости. С первых минут судилища Монтесинос старательно запоминал каждую деталь. Украшения, регламент, чтение приговоров, поведение осужденных – важно все, а уж тем более необычные явления. Легкий бриз, который трепал седые волосы заключенного, вдруг превращается в сильный ветер. Холодные порывы вспарывают удушливый зной. С моря, со стороны Кальяо, наползает черная туча, в которой хищно сверкают молнии. Хронист настолько увлекся действом, что не заметил ее и теперь смотрит во все глаза: об этом непременно надо будет упомянуть в докладе.

Внезапно по толпе проносится многоголосый вопль: ураган безжалостной рукой срывает полог, натянутый над центральным помостом. Монтесинос напряженно прислушивается, приложив руку к уху. А Франсиско Мальдонадо да Сильва стоит, освещенный косыми солнечными лучами, и смотрит вверх. Бескровные губы шевелятся. Хронист уловил и записал его последние слова:

– Так повелел Господь, Бог Израиля, чтобы с небес взглянуть мне в лицо!

Эпилог

Солдаты выстраиваются живым коридором, чтобы оградить ведомых на казнь от плевков и ударов разгоряченной толпы. Осужденных сопровождают монахи всех орденов: может, хоть кого-нибудь в последний момент удастся уговорить отречься от ереси. Лица гвардейцев невозмутимы, и только один, капитан Лоренсо Вальдес, почему-то выглядит подавленным.

Томе́ Куаресма отказывается от слов, произнесенных на аутодафе, и отправляется на костер без покаяния. Мануэль Баутиста Перес с презрением смотрит на палача и велит ему делать свою работу на совесть.

Франсиско Мальдонадо да Сильва молчит, не плачет и не стонет. На шею ему повесили книги, с превеликим трудом написанные в темнице^[107]. Свидетели замечают нечто удивительное: когда пламя охватывает страницы, с них вихрем срываются синие завитки, видом напоминающие буквы, и сапфировым нимбом окружают голову погибающего.

Представители власти – старший альгвасил, нотариус и секретарь инквизиции – стоически переносят запах горелой плоти и, лишь удостоверившись, что все тела обратились в пепел, покидают место расправы.

Хронист Фернандо де Монтесинос, прижимая к носу надушенный платок, наблюдает за происходящим, чтобы представить инквизиторам самое подробное описание великого аутодафе. Он не ведает, что память о мучениках будет увековечена именно благодаря его усилиям.

Совет по делам Индий не скрывает своей озабоченности размахом судилища, признанного величайшим в истории Нового Света, и приказывает каждому из трех инквизиторов лично отчитаться о мотивах, которые побудили их вынести столь суровые приговоры.

Гайтан отвечает, что «считает свои решения оправданными». Кастро дель Кастильо пишет, что всякий раз перед заседанием суда служил мессу и «смиренно просил вразумления у Господа». Маньоска отмалчивается и вскоре теряет должность в Священном трибунале Лимы.

Аутодафе 1639 года потрясает еврейские общины Европы, из уст в уста передаются имена жертв страшной расправы. В 1650 году раввин Менаше бен-Израиль публикует трактат «Надежда Израиля» и посвящает прочувствованные строки Франсиско Мальдонадо да Сильве, мученику за веру. Исаак Кардосо, испанский врач, поселившийся в Венеции, рассказывает об ужасном событии в книге «Достоинства евреев и клевета на них» и с восхищением говорит о подвиге Эли Назорея. Поэт-сефард Мигель де Барриос пишет в Амстердаме сонет о герое, отдавшем жизнь за свободу вероисповедания.

В 1813 году инквизиция Лимы упраздняется. Народ разоряет ее дворец, чтобы уничтожить списки и прочие документы, державшие в страхе сотни семей. Два года спустя город охватывает паника: Священный трибунал восстановлен^[108]. Однако в 1820 году последний вице-король своим указом все же ставит точку в его существовании.

В 1822 году монстра добивают окончательно: Хосе де Сан-Мартин, провозгласив независимость Перу, приказывает передать всю собственность инквизиции Национальной библиотеке, которой, по его словам, надлежит стать хранилищем мыслей, «ненавистных тиранам и драгоценных для поборников свободы».

Благодарности

В работе над книгой мне оказали большую помощь как отдельные личности, так и научные центры и организации – в частности, Государственная историческая академия, Государственная академия гуманитарных наук, Фонды Симона Родригеса и Торкуато ди Теллы, а также Библиотека Латиноамериканской раввинской семинарии. Кордовский историк Эфраин У. Бишофф и специалист по истории Тукумана Тереса Пьоссек Пребиш великодушно предоставили мне необходимые книги и документы.

Считаю своим долгом выразить особую благодарность Марсело Полакоффу, который, разделяя мою увлеченность темой, собрал по библиотекам и архивам важнейшую информацию и передал ее мне в тщательно упорядоченном виде. Выдающийся перуанский антрополог Луис Мильонес дал мне ценные советы и поделился материалами из собственного архива. Во время интереснейшей поездки в Лиму, которую я предпринял для ознакомления с городом и изучения исторического контекста, мне оказали помощь такие признанные специалисты как Педро Гибович, Гильермо Лохманн, Мария Эмма Манарелли, Макс Эрнандес, Мойсес Лемлих, Маркос Гейлер и Франклин Пис.

Рассказывая о работе над историческим романом, нет смысла приводить все источники, которыми приходится пользоваться для воссоздания эпохи и характеров, тем более что многие персонажи второго плана, сцены и события вводятся в повествование исключительно ради придания ему живости и яркости, а потому являются вымышленными и могут показаться не слишком достоверными. Однако я непременно должен назвать трех авторов, чьи труды, посвященные колониальному прошлому Латинской Америки и биографии Мальдонадо да Сильвы, стали для меня бесценными источниками информации: это Хосе Торибио Медина, Болеслао Левин и Гюнтер Бём.

Моя супруга терпеливо и внимательно прочла большую часть романа, попутно внося точные замечания, помогавшие мне лучше ориентироваться в круговороте событий и имен. Мой сын Херардо взял на себя электронную обработку материала и упорядочил черновые версии романа, которые в общей сложности составили около двух тысяч страниц. Девора Габриэла Фернандес и Алисия Лопес несколько раз перепечатывали рукописи, пока книга не приобрела окончательную форму.

Роман о трагических событиях той далекой эпохи потребовал от меня немалых усилий, однако доверие издателей, а также неоценимая помощь Паулы Перес Алонсо неизменно поддерживали меня.

Выражаю также свою признательность Пауле Пико Эстрада за интересные идеи и точные наблюдения, которые помогли мне отшлифовать последнюю версию романа.

Исторический роман, основанный на реальных событиях.

Однажды отец показал маленькому Франсиско семейную реликвию – старинный ключ, который открывал предкам врата учености. Вскоре отец – врач, крещеный иудей Диего да Сильва, – и старший брат мальчика были обвинены инквизицией в тайном иудействе, а мать умерла, не вынеся горя. Франсиско остался один, но сохранил память о семье, о ключе и о вере предков и решил стать медиком. Так начался жизненный путь врача и гуманиста Франсиско Мальдонадо да Сильвы (1592–1639), который, не убоялся безжалостной машины средневековой инквизиции, открыто отстаивал свою веру и свободу и всей своей жизнью доказал, что можно сломить тело, но не дух.

Маркос Агинис родился в Аргентине в 1935 году в семье еврейских иммигрантов. Еще ребенком он узнал, что вся его родственники в Европе были убиты нацистами. Агинис считает, что именно это побудило его стать писателем.

notes

Примечания

1

Лига – мера длины, равная 5572,7 м. – Здесь и далее – примеч. пер., если не указано иное.

2

Марран – унизительное прозвище, которым чернь клеймила евреев и мусульман, обращенных в христианство, но тайно исповедовавших религию предков. Словом «марран» обозначают поросенка, отнятого от свиноматки, и ассоциируется оно с чем-то грязным и мерзким. Изначально так именовали отлученных от церкви. С XIII века марранами стали называть исключительно иудеев, подвергшихся насильственному крещению и подозреваемых в верности своим корням. Позже прозвище распространилось на всех евреев, в особенности на новых христиан, но настолько оскорбляло слух, что в 1380 году король своим указом под угрозой штрафа или тюремного заключения запретил называть марранами тех, кто по доброй воле принял христианство. Однако справиться с растущим фанатизмом не удавалось. Любой грешник и преступник считался чистым, если среди его предков не имелось ни евреев, ни мавров. Те же, в ком текла «проклятая» кровь, были грязными псами и, конечно же, свиньями. Существовало даже нелепое объяснение: «Они не едят свинины, потому что сами свиньи». Слово «марран» распространилось по всей Испании, а впоследствии перекочевало и в Португалию. – Примеч. авт.

3

Это название дали поселению индейцы тонокоте́. Через сто лет после его основания случилось разрушительное наводнение, и город решено было отстроить заново на другом месте. – Примеч. авт.

4

В старину цирюльники не только брили и стригли, но и делали мелкие хирургические операции. Существительные «хирург» и «цирюльник» восходят к греческому слову χερι, «рука».

5

Древнегреческий философ Платон преподавал свое учение в саду близ Афин, названном Академией в честь мифического героя Академа.

6

Квадривиум – общее название системы наук в Средние века, включавшей четыре предмета и следовавшей за тривиумом, совокупностью трех дисциплин. – Примеч. авт.

7

Мерседарии – монахи ордена Пресвятой Девы Милосердной.

8

Инквизиция пользовалась услугами доверенных лиц, в чьи обязанности входило выявление преступлений против веры. Они имели право носить оружие и арестовывать еретиков (единолично или с помощью альгвасила) на всех подведомственных территориях. – Примеч. авт.

9

Церковь не приемлет крови (лат.).

10

Т. е. ордена иезуитов. – Примеч. ред.

11

Покровителями Тукумана считались святые Симон и Иуда Фаддей, апостолы-проповедники, обратившие в христианство множество язычников.

12

Энкомьенда – сельскохозяйственная усадьба, хозяйство, при котором колонизатор получал во временное владение (букв. означает «передача под опеку») одно или несколько поселений индейцев, которые работали на своего «опекуна» – энкомендеро, а тот был обязан активно способствовать их обращению в христианство. – Примеч. авт.

13

Здесь: представители королевской власти в небольших городах и поселениях, осуществлявшие некоторые административные, судебные и военные функции, а также управление на землях коренных народов. – Примеч. ред.

14

Закон, данным Богом через пророка Моисея и нередко противопоставляемый закону Христа. – Примеч. авт.

15

Три Марии – Пояс Ориона.

16

Субтропический вид деревьев Южной Америки. Название происходит от испанского словосочетания quiebra-hacha – «ломает топор».

17

Комиссар, уполномоченный представитель инквизиции в отдаленных городах и провинциях, облеченный всей полнотой инквизиторской власти. Комиссары назначались из числа священнослужителей и должны были иметь доход, соответствующий их почетной должности. – Примеч. авт.

18

Фамильяры инквизиции (исп. familiares) были мирянами, в чьи обязанности входило доносительство, помощь при задержании обвиняемых в ереси и участие в аутодафе.

19

См. примечание 2.

20

Имеются в виду спутницы святой Урсулы, принявшие мученическую смерть вместе со своей госпожой.

21

Визитатор (от лат. visitare — посещать) – духовное лицо, уполномоченное епископом или генеральным настоятелем ордена на производство визитации, то есть на инспекцию деятельности определенных лиц и учреждений.

22

Франсиско Солано (1549–1610) – монах-францисканец, миссионер, приехавший из Испании в Южную Америку в 1589 году и проповедовавший на территории современных Аргентины, Парагвая и Перу. Был канонизирован в 1726 году и часто изображается со скрипкой, игрой на которой он покорял сердца индейцев, обращая их в христианскую веру.

23

Пер. М. Е. Сергиенко.

24

В латиноамериканских колониях так назывались не только потомки смешанных браков, но и дети переселенцев из Европы. – Примеч. ред.

25

Стараниями епископа Фернандо Трехо-и-Санабрии в 1614 году в Кордове был создан старейший университет Аргентины, именующийся также Casa de Trejo – «Дом Трехо». – Примеч. авт.

26

Потомки от смешанных браков негров и индейцев.

27

Легкая пощечина (алапа) в ходе миропомазания означала, что конфирмируемый должен быть готов претерпеть страдания за Христа.

28

Этимология топонима Сфарад до сих пор не ясна. А вот топоним Hispania (впоследствии España), по одной из версий, действительно может происходить от словосочетания hi-shfanim, что в переводе с финикийского языка, родственного ивриту, означает «берег кроликов» (или даманов, за которых финикийские мореплаватели ошибочно приняли кроликов).

29

Церковный собор, созванный в Толедо в 589 году и приуроченный к переходу Вестготского королевства в ортодоксально-никейское вероисповедание одобрил ряд антисемитских постановлений, существенно ущемлявших права еврейского населения.

30

Вестготский король Эгика (687–701) выступил инициатором семнадцатого Толедского собора, который постановил, что евреи, не пожелавшие креститься, должны лишаться имущества и продаваться в рабство.

31

Хасдай ибн Шапрут (915–970) вел успешные переговоры с императором священной Римской Империи Оттоном I, перевел на арабский трактат древнеримского врача, натуралиста и фармаколога Диоскорида Падания и успел отправить послание Иосифу, кагану (царю) Хазарского каганата, в 969 году разгромленного Русью.

32

Aquila magna, Doctor fidelis, Gloria orientis et lux occidentis – Благородный орел, Ревностный врачеватель, Слава Востока и светоч Запада (лат.).

33

Канопа – фигурки домашних божеств; уака – священные места и предметы, жилища могущественных духов. – Примеч. авт.

34

В названии «Сан-Бенито» (Св. Бенедикт) звучит горькая ирония: санбенито называли желтый нараменник, который носили осужденные инквизицией еретики.

35

Еврейские общины Испании. – Примеч. авт.

36

Великий погром, именуемый также Севильской резней, произошел летом 1391 года.

37

Мита (в переводе с кечуа «очередность») – вид принудительных работ, которые по правилам должны были длиться не более четырех месяцев, но на деле превращались в пожизненную каторгу. – Примеч. авт.

38

Курака (на языке кечуа «первый, главный») – понятие, возникшее в доинкский период. Во времена Империи инков вожди-курака имели право управлять лишь небольшими группами населения. Испанские конкистадоры пожаловали им некоторые привилегии и использовали как посредников между колониальной властью и коренными жителями. – Примеч. авт.

39

В 1560 году в Уанкавелике были обнаружены залежи ртути, необходимой для извлечения золота и серебра из горных пород. Из-за токсичности добываемого сырья уровень смертности на этих шахтах был особенно высок.

40

В 1532 году конкистадоры во главе с Франсиско Писарро заманили инкского правителя Атауальпу в город Кахамарку, взяли его в плен и перебили более 5000 индейцев.

41

Кристобаль де Альборнос (1530 – ?), доминиканский священник, непримиримый борец с идолопоклонством, автор «Руководства по обнаружению идолов-уака в землях Перу».

42

Ла-Плата (от исп. plata – «серебро») – город, впоследствии переименованный в Сукре. – Примеч. авт.

43

Королевская аудиенсия, суд высшей инстанции, учрежденный в XIV веке в Кастилии и введенный в Индиях практически сразу после их освоения для контроля над поселенцами.

44

Первая почта на латиноамериканском континенте возникла в вице-королевстве Перу, хотя служба передачи сообщений существовала в тех краях еще со времен инков – ее осуществляли посыльные-часки. В эпоху испанского господства была создана конная почта, доставлявшая указы из Лимы в другие города.

45

В текстильном производстве моча широко использовалась для смягчения и окраски тканей: в ней растворяли натуральные красители, например индиго.

46

Каха – ударный инструмент цилиндрической формы. Эрке – фагот андских индейцев. Кена – тростниковая флейта. Сику – свирель-сиринга наподобие той, что была у Пана. – Примеч. авт.

47

Хуан де Мендоса-и-Луна, третий маркиз де Монтескларос, вице-король Перу с 1607 по 1615 год.

48

Доминиканцы-терциарии – монахи-миряне, участвующие в миссии ордена и живущие по его уставу.

49

По истечении полномочий вице-королей заокеанских владений Испанской короны было принято проводить полную проверку их деятельности, уделяя особое внимание финансовым нарушениям. – Примеч. авт.

50

Verdugo (исп.) – палач.

51

Lobo – волк, guerrero – воинственный (исп.).

52

Отпущенными (relajados) инквизиторы лицемерно именовали смертников. которых передавали светским властям для казни.

53

Соглашение 1610 года запрещало инквизиции вмешиваться в дела университетов.

54

Вот молитва Маймонида: «Я приступаю к своей ежедневной работе врача. Приди мне на помощь, о Всемогущий, дабы труд мой был успешен. Всели мне в сердце любовь к науке и чадам Твоим. Не допусти, чтобы встали у меня на пути жажда наживы, погоня за славой и почестями, ибо они суть враги истины и любви к ближнему и мешают творить добро чадам Твоим. Укрепи меня телесно и духовно, дабы я везде и всегда был готов помочь бедному и богатому, доброму и злому, другу и врагу и в каждом страждущем видел только человека! Просвети мой разум, чтобы я видел явное и провидел скрытое. Удали от меня помрачение, чтобы я не истолковал неверно очевидного, но удали и гордыню, чтобы не показалось мне, будто я вижу то, чего нет. Даруй духу моему бодрость, пусть у ложа больного ничто не отвлекает меня и ничто не рассеивает внимания во время моей молчаливой работы. Внуши больным доверие ко мне и моему искусству, дабы они внимали советам и выполняли предписания. Отгони от их постели шарлатанов, полчища родственников, дающих советы, и всезнающих сиделок: эти злодеи своим словоблудием сводят на нет все усилия медицины и могут погубить чад Твоих. Всели в меня кротость и готовность благодарно выслушать наставления собратьев, превосходящих меня в знании. Но если надутые невежды будут оспаривать меня, укрепи дух мой любовью и закрой мои уши, дабы я не нанес вреда чадам Твоим и служил исключительно истине, невзирая на старшинство, звания и репутацию. Даруй мне смирение, если товарищи, превосходящие меня летами, станут бесславить меня, принижать и похваляться своим опытом, помогая мне тем самым упражняться в терпении, а может быть, и открывать для себя что-то новое. Да послужат их порицания мне на благо и не ранят меня, ибо эти люди стары, а старость не лучшая подруга сдержанности. Даруй мне умеренность во всем, кроме великого искусства медицины, и удали самодовольство и ложную уверенность в собственном всеведении. Дай мне силу, время и волю постоянно приумножать свои знания. Путь науки бесконечен, но и человеческий разум не знает устали». – Примеч. авт.

55

Главное – не навреди (лат.).

56

Моя вина (лат.).

57

Териак – мнимое универсальное противоядие. Считалось, что порох и свинец отравляют рану, а потому людям, получившим огнестрельное ранение, прописывали териак. – Примеч. авт.

58

Описанные симптомы соответствуют так называемой перуанской бородавке или бартонеллезу, заболеванию, переносчиком которого являются москиты.

59

Богородица Антигуа (Древняя) – образ, написанный в середине XVI века в Севилье и перевезенный в собор Лимы. В настоящее время Мария-ла-Антигуа является покровительницей университета Сан-Маркос.

60

В 1610 году пост ректора университета Сан-Маркос занимал священник Фелисьяно де Вега-и-Падилья, впоследствии назначенный архиепископом Мехико.

61

Внезапное разрастание трупа Исидро Миранды сравнимо с участью Иуды, описанной Папием Иерапольским, автором «Объяснений высказываний Господа»: «Его тело столь раздулось, что он был не в состоянии пройти там, где легко проходила подвода, ни даже его раздутая голова. […] Он в конце концов умер в своем родном поселении. и по причине зловония эта область до сих пор пустынна и необитаемая». Цит. по: Малюгин О. И. Папий Иерапольский и его «Объяснения высказываний Господа» // Ученые записки: сборник научных статей факультета теологии ЕГУ. 2002. С. 67–88.

62

Бартоломе де лас Касас (1484–1566) – испанский священник-доминиканец, борец за права коренного населения Америки.

63

Мартин де Поррес (1579–1639) – мулат, внебрачный сын испанского идальго, лекарь и слуга доминиканскою монастыря Лимы. Процесс беатификации первого темнокожего святого Латинской Америки, начатый папой Климентом IX, затянулся почти на сто лет. Апостольский декрет 1763 года провозгласил его праведником. В 1836 году папа Григорий XVI причислил Мартина де Порреса к лику блаженных. Канонизирован он был в 1962 году папой Иоанном XXIII накануне второго Ватиканского собора. – Примеч. авт.

64

Имеется в виду двенадцатилетнее перемирие (1609–1621), период прекращения огня между габсбургской Испанией и Республикой Соединенных провинций Нидерландов.

65

Граф де Маяльде – почетный дворянский титул, учрежденный королем Филиппом II в 1569 году.

66

«Сокровище истинной хирургии» (1604), трактат испанского хирурга Бартоломео Агуэро (1531–1597); «Беседы о лечебных травах и лекаствах Восточных Индий» (1563), книга португальского врача и фармаколога Гарсии де Орта; «Десять привилегий беременных женщин» (1606), труд испанского врача, акушера и фармаколога Хуана Алонсо де Фонтечи (1560–1620). – Примеч. ред.

67

Сыновья Хама считаются прародителями африканских народов.

68

Квалификаторы – эксперты-юристы и богословы, состоявшие на службе у инквизиции. Они помогали должным образом сформулировать обвинения и приговоры, а также определяли, являются ли еретическими высказывания и записи подозреваемого.

69

Кристобаль де ла Серда-и-Сотомайор, исполнявший обязанности губернатора Чили, издал указ, который освобождал индейцев от так называемой персональной службы, одного из способов закабаления.

70

Луис де Вальдивия (1560-1642) – миссионер-иезуит, разработавший план оборонительной стратегии в войне против индейцев мапуче (арауканов). Его попытки перейти от военных действий к мирной проповеди христианской веры и к интеграции коренного населения в жизнь страны сначала были одобрены испанским королем Филиппом III, но впоследствии потерпели неудачу и навлекли на реформатора немилость монарха и его преемника, Филиппа IV.

71

На санбенито рисовали косые кресты, чтобы подчеркнуть разницу между одеждой осужденного и монашеским облачением. Когда подсудимый условно освобождался от церковных наказаний, на него надевали санбенито без крестов. Если инквизиция считала возможным возвращение грешника в лоно Церкви, он носил половину креста (например, Диего Нуньес да Сильва). Если осужденного признавали убежденным еретиком, но все же добивались отречения, на санбенито изображался целый крест. Иной вид нараменников предназначался для «отпущенных», то есть, переданных в руки светской власти для смертной казни. На их санбенито рисовали огненные языки в разных конфигурациях – в зависимости от того, как человек будет казнен. – Примеч. авт.

72

Фамилии, образованные от топонимов (географических названий), нередко встречаются у евреев – как сефардов, так и ашкеназов. Такие фамилии (изначально прозвища) обычно давались приезжим из другой местности, а евреи, подвергаясь гонениям, часто были вынуждены переселяться из города в город. Сеговия, фамилия жены Маркоса Брисуэлы, говорит о том, что женщина также происходила из семьи новообращенных.

73

Воинами, защитниками считались не только монарх, королевское семейство, герцоги, графы, бароны и рыцари, но и различного рода законники. – Примеч. авт.

74

Кадиш – еврейская поминальная молитва. – Примеч. авт.

75

Песах – главный иудейский праздник в память об Исходе из Египта. – Примеч. авт.

76

Поскольку в Песах нельзя пользоваться посудой, которой пользовались в течение всего года, в старину перед праздником просто изготовляли новую посуду – из глины или дерева.

77

Седер Песах – ритуальная семейная трапеза, проводимая в начале праздника. – Примеч. авт.

78

Маца (или опресноки) – пресный пшеничный хлеб в виде тонких сухих лепешек. – Примеч. авт.

79

Яйцо, хоть и является традиционной пищей людей, соблюдающих траур, но на блюдо седера кладется в напоминание о праздничной жертве, которую приносили в Храме.

80

Спрятанный кусок мацы, афикоман, едят после трапезы и перед чтением, в частности, для того, чтобы продлить интерес детей к седеру: когда приходит черед этого куска, они могут потребовать подарков.

81

Пасхальная Агада – сборник молитв, благословений, комментариев и песен, связанных с темой Исхода. – Примеч. авт.

82

Лишь в 1962 году второй Ватиканский собор, созванный папой Иоанном XXIII, принял декларацию, снимавшую с евреев многовековое обвинение в коллективной ответственности за смерть Иисуса. – Примеч. авт.

83

Брит мила, в переводе с иврита «слово завета» – обряд обрезания. – Примеч. авт.

84

Alba (исп.) – заря; имя Элена греческого происхождения, и одно из его значений – «свет».

85

…ut quid Deus requilisti in finem… (лат.) – «Для чего, Боже, отринул нас навсегда» (Пс. 73). Domine Deus Omnipotens, Deus patrum nostrorum Abraham… (лат.) – Благословен Ты, Господь, Бог наш и Бог отцов наших, Бог Авраама, Бог Ицхака и Бог Яакова (начало молитвы маарив в Йом Кипур).

86

Во имя искоренения (лат.).

87

Все квалификаторы, выбранные трибуналом для ведения диспута, по праву считались лучшими умами вице-королевства. Иезуит Андреас Эрнандес был автором «Трактата по теологии» в четырех томах. Луиса де Бильбао, хрониста ордена доминиканцев, назвали «одним из самых выдающихся людей в истории Перу». Доктор Педро Ортега был доктором богословия, ректором университета Сан-Маркос и автором «Истории церкви в Арекипе». Алонсо Брисеньо, возглавлявшего кафедру богословии университета, за блестящие лекции прозвали «вторым Дунсом Скотом»; позднее его отправили в Рим для подготовки процедуры канонизации Франсиско Солано. – Примеч. авт.