Текст книги "Школа Добра"

Автор книги: Марина Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 39 страниц)

Растерянно посмотрела в ту сторону. Стража? Какого стража, первый раз об этом слышу. И где,  я вас спрашиваю, страшные и ужасные обещанные мне демоны пограничья.

– Какие демоны? – раздалось из-за елки в ответ на мои мысли. – Ты же не веришь на самом деле во все эти сказки.

Отчего же, вся моя жизнь в последнее время – красочная иллюстрация к спорной аксиоме о том, что в сказки как раз-таки стоит верить.

– В сказки я, может, и не верю, – сварливо ответила я. – Но вот во что я верю совершенно точно, так это в правила этикета и в то, что разговаривать надо, глядя собеседнику в глаза. И уж тем более надо уметь не отвести взгляда от собеседника, когда пытаешься сказать ему гадость.

За еловыми лапами закашлялись, а потом обладатель серого балахона все-таки выбрался из своего укрытия.

– Это ты сейчас так тонко намекнула мне на то, что я хам?

– Я не намекала, – возразила я и головой тряхнула, подтверждая искренность своих слов. – Я вполне конкретно об этом сказала.

Незнакомец ошеломленно почесал переносицу и недоверчиво поинтересовался:

– Ты что же, совсем меня не боишься?

– А должна?.. На демона пограничья вы, простите, не тянете, а бояться незнакомцев я уже устала. Тем более, что, если бы вы хотели, вы бы причинили мне вред еще во время нашей первой встречи. Разве я не права?

– Значит, не тяну? А если так?

Он откинул капюшон, и я с ужасом увидела, как лысая голова медленно деформируется, превращая довольно симпатичное лицо в отвратительную морду жуткого монстра, рыхлую, безглазую, бледную, с узкими вертикальными ноздрями, почти полностью повторяющую виденное мною в библиотеке Речного города изображение.

С трудом подавив испуганный вскрик, я неуверенно пробормотала:

– Это слишком... слишком странно, чтобы быть правдой. Вы просто увидели это в моей голове, – кивнула и уже смелее заключила:

– Точно. Вы опять просто пугаете меня, как с тем туманом. Я уже устала от этих игр. Прекратите немедленно. И верните мне Ингрид, будьте так добры.

– Если бы я мог, – трансформация прекратилась так же внезапно, как и началась, а говоривший вернул себе прежний облик. – А я не могу, потому что, во-первых, это против правил. А во-вторых, она уже не здесь.

– Не здесь?..

– На Ингрид Хорт было два ордера: первый из Волчьей долины с требованием вернуть им ценного генного носителя. А второй – напрямую из темного дворца, – плечи под серым балахоном приподнялись. – Так что, да, мы поступили как должно – и отправили беглую туда, где в ней нуждаются больше.

– Сволочи! – я задохнулась. – Вы что ее к оборотням отправили?!

– Почему сразу «сволочи»? – мой собеседник, кажется, даже обиделся. – Все строго в рамках закона... И нет, не к оборотням. Номинально, дворец в приоритете, поэтому, полагаю, она сейчас в одной из камер королевской темницы.

И у него хватило наглости уверять, что они не сволочи. Понятно, что ордер из дворца – это дело рук гнилого мага. Ох, как жалко, что я настояла на честном суде и не позволила волчице расправиться с коварным айвэ по-своему. И ведь же и словом не обмолвился о том, что этот ордер вообще существует, скотина!

Мрачно посмотрела на лысого, не скрывая мыслей пожелала ему всякого, а он скривился и отвел глаза в сторону.

– Мне надо, – начала я, но меня бессовестно перебили, снова проникнув в мою голову.

– Ты ошибаешься, тебе это не надо вовсе. Да и я не могу пропустить светлую на темную сторону, когда миры на грани войны.

И улыбнулся. Он мне улыбнулся. Заботливо, понимающе, растерянно и снисходительно. Да, определенно, снисходительно.

Ладно. Скрипнула зубами и, сощурившись, окинула стража оценивающим взглядом.  Говорите, не можете пропустить светлую на темную сторону. Что ж, сами напросились.

– Мне кажется, в этом лесу чересчур много деревьев... – бах! И ель, за которой до недавнего времени скрывался лысый, вспыхнула, словно старый лист пергамента.

– Еще мне кажется, – я улыбнулась испугу на лице мужчины, – что меня все время заставляют делать то, что мне совсем не хочется делать.

Бах! И вторая ель, вырванная с корнем из земли улетела в мрачное небо.

– Мне показалось, или тут действительно стало слишком людно?

– Посмотри мне в глаза! – выкрикнул страж, а я... нет, я не поддалась его непонятной магии, я только улыбнулась ему и прошептала:

– А если мне не хочется?

– Кто ты? – странные глаза смотрели недоверчиво и не спешили затянуть меня в свой гипнотический водоворот. Не спешили или просто не могли?

– Вы знаете, кто я, – ответила хмуро и предельно честно. – Вы мне всю душу наизнанку вывернули, чтобы найти ответ на этот вопрос. Так скажи мне, жуткий демон пограничья, кто я? Светлая или темная? Просто невезучий младший ребенок в семье или пугающе сильный элементалист? Кто я, страж? Волшебная зверушка? Ценный приз в непонятной борьбе двух дворов? Кто? – я села на землю, спрятав лицо в ладони, и прислонилась спиной к нетронутой мною ели, потому что силы неожиданно закончились.

– Кто я? – прошептала сквозь слезы, не удержавшись от судорожного всхлипа. – И что мне сделать для того, чтобы помочь одной несчастной испуганной девочке понять, что в жизни не все делится на черное и белое?

Я готовилась к тому, что меня не станут слушать, а просто вышвырнут вон, отправят прямиком на свидание к сияющему монарху. И уж точно не думала, что кто-то ответит на все мои риторические, как мне казалось, вопросы. Но мне ответили, хоть и совсем не так, как я могла ожидать:

– Черное и белое не делится,  – страж спрятал свою голову под серым капюшоном и добавил обиженным голосом:

– Едино и неотделимо. Ты же читала легенду о Тринадцати Стражах. Это простые вещи, я думал, ты понимаешь...

Я тоже думала, что понимаю, хотя бы что-то в этой жизни. Оказалось, что нет.

– Поразительно! – демон пограничья не ошибся, оценивая причины моего молчания. – Я же видел все это в твоей голове! Знания есть... Как это возможно – не знать о том, что ты знаешь?

Прошила лысого мрачным взглядом и решила гордо проигнорировать его нелестное для моего мозга замечание.

– Пойми, я физически не могу тебя пропустить. Наказание, которое Тринадцать предводителей понесли, когда восстание было подавлено, не дает нам возможности нарушить букву закона. Вот ты можешь не дышать? Не можешь. И мы не можем поступить не по закону, девочка.

Снова посмотрел на меня снисходительно.

Конечно же, восстание Тринадцати, которое длилось чертову кучу лет, когда-то, кажется, еще до Разделения миров...

– Колоссально! – по-моему, лысый демон честно восхитился уровнем моей глупости, а потом совершенно нелогично заметил:

– Экзаменационная система оценок знаний изжила себя еще во времена моего студенчества. Не спорю. Но ты же Войну и Мир меньше месяца назад сдавала...

Потупить глазки и промолчать. Ненавижу историю... Все эти Войны и не упомнишь.

– Тринадцать предводителей понесли наказание за то, что восстали против Разделения миров. Мы не считали, не считаем и никогда не будем считать, что черное может существовать без белого, и наоборот.

– Но вы же... – я растерялась. – Вы же только что сказали, что я не могу, потому что...

– Не можешь, – он кивнул. – Потому что я не позволю тебе, как бы я этого ни хотел. Не могу позволить.

– Но как же так! – бессильно взмахнула руками и поднялась с земли. – Я подумала, вы понимаете, что Ингрид...

– Понимаю, – он кивнул. – Но сделать ничего не могу.

– И как же быть?

Ни за что не отступлюсь! Разнесу проклятые Разделенные миры по кирпичикам, но сдержу свое слово. Не брошу. Найду.

Демон пограничья оглянулся по сторонам и тихим голосом произнес:

– Не делать упражнения?..

***

Помощь пришла оттуда, откуда я ее просто не могла ждать. Не станет же тюремщик помогать организовывать побег своим подопечным, а пограничник не укажет контрабандисту, где проще незаконно пересечь рубеж. Так и от лысого демона я помощи не ожидала.

– Просто чудовищная дура, да... – вещал он, растянувшись прямо на усыпанной еловыми иглами земле. – Позор своей семьи. Веснушки совершенно уродские... и это ты виновата... Плохо дышишь, не следи за дыханием... я про веснушки говорил уже?

Зарычала не хуже Ингрид и раздраженно посмотрела на ухмыляющегося Стража.

Бесит. До чертиков бесит своим равнодушным видом, своей мнимой заинтересованностью. Снисходительную заботу эту ненавижу просто. Руки чешутся, до чего хочется стереть с его лица эту приторную улыбочку. Понятно же, что ему плевать на мою волчицу. Зачем тогда помогает? Какая ему от этого выгода?

Задохнулась от внезапного подозрения: ведь Алекс же просил, чтобы я никому не верила. А я опять?

Даже в глазах потемнело от стыда и лютой злости на себя. А проклятый демон словно этого и ждал. Потянулся по-кошачьи, поднялся на ноги одним плавным движением и уже через мгновение положил мне руки на плечи и склонился к самому моему лицу:

– Ну, вот и славненько, – мурлыкнул довольно. – Не благодари...

И вдруг без предупреждения прижался губами к моему приоткрытому в удивлении рту.

Ледяное дыхание демона рывками высасывало воздух из моих легких, затягивало в черный омут ужаса... Или в белый? Все закружилось. Обрывки мыслей пустились в чудовищный пляс, а я едва успевала хватать слова за хвост, чтобы хоть как-то привязать себя к реальности. Слова были странными и совершенно непонятными. Абсолютно незнакомыми на вкус.

Демон отпустил мои плечи, а я отшатнулась от него и почти сразу окунулась во влажное тепло летней ночи.

– Свет и тьма неразделимы, – прошептала я и несколько раз моргнула, стараясь привыкнуть к темноте. Я даже головой тряхнула для пущего успеха, а потом совершенно неожиданно услышала веселый смех Алекса:

– Но раздели-то его зачем?

– Зачем-зачем... – я просто в каменное изваяние превратилась, когда услышала, с кем там его темнейшество хохочет. Я извелась вся, изнервничалась, а они веселятся?.. Какого дракона тут происходит вообще?

– Мы же думали, что демоны слепые: они почувствуют мою темную ауру и, может быть, услышав запах айвэ, которым все его шмотки провоняли, подумают, что я – это он. И пропустят... Знаю, звучит глупо...

– Я бы сказал, оригинально...

– А по-моему, неприлично до ужаса, – присоединился к разговору еще один женский голос, и я, не выдержав, толкнула дверь, чтобы воочию убедиться в том, что у меня не слуховые галлюцинации.

Дверь неохотно, с натужным скрежетом подалась вперед, впуская меня в коридор, освещенный одной едва заметной нитью рассветного дерева на потолке. Я провела рукой по стене в поисках регулятора тепла – хотелось подкормить немножко это жалкое растение, ну и света прибавить тоже хотелось. Потому что после раздавшегося скрипа говорившие умолкли и затаились в темноте. И от этого было немного неловко и страшновато, если честно.

– Что-то ты зачастил сегодня, – проворчал Алекс злым голосом, и я поняла, что в темноте он меня не видит. – Мы по-прежнему здесь. И меня по-прежнему беспокоит твое настойчивое нежелание ответить мне на вопрос: что происходит.

– Вот и меня волнует это же, – проворчала я и все-таки нащупала шарик регулятора, но еще до того, как свет залил помещение, еще до того, как я поняла, где мы все находимся, зато почти одновременно с моим последним словом, раздался разгневанный рев моего мужа:

– Юлка!!!

Алекс стоял, прижавшись лицом к решетчатой двери одной из маленьких келий, которые вереницей убегали от меня по обе стороны длинного коридора. И в глазах его плескалось удивление, недоверие, испуг и злость.

– Юла, что ты тут делаешь? – перешел он на свистящий шепот, и я заметила, что костяшки пальцев, которыми он вцепился в прутья решетки, побелели.

– Я?

Вообще-то это был мой вопрос. Вообще-то это я не могла понять, почему после того единственного раза, когда ко мне странным образом выкатилась маленькая золотая пуговка, я не видела и не слышала о своем муже ничего. Вообще-то, это мне в пору удивляться и злиться, потому что пока меня там жуткие демоны пограничья целуют, они тут хихикают, вспоминая о том, как я заставляла айвэ Лиара раздеться.

– Проклятье, как ты вообще здесь очутилась? – недоверчивый сканирующий взгляд, выдох и снова шепотом:

– Ингрид сказала, что тебя отправили на светлую сторону. Зачем ты вернулась?

Ингрид? Я повернула голову и увидела ее – живая и слегка чумазая, она рассматривала меня и задумчиво кусала нижнюю губу:

– Я же обещала, – улыбнулась неуверенно и сделала к ней один шаг, но потом передумала и подошла к решетке, за которой бушевало предгрозовое море.

Алекс схватил меня за руку и подтянул к себе.

– Ты в порядке? Черт… не надо было возвращаться… я чуть с ума не сошел… я…

За его спиной кто-то шевельнулся, и я с ужасом заметила еще одну… Ингрид?

Часто говорят, мол, он так удивился, что у него глаза вылезли из орбит. И в тот момент я поняла, что это ни черта не метафора, потому что мои глаза в тот момент именно так себя и почувствовали: словно сейчас лопнут, вырвавшись из глазниц. Причем лопнут вместе с мозгом, который, кажется, даже задымился в попытке переварить поступающую в него информацию.

– Ини? – я неприлично указала пальцем Алексу за спину, затем оглянулась, проверяя, на месте ли та, первая Ини, в камере с другой стороны коридора.

На месте. Ой, мамочки! Это как?

– Я не Ини, – рыжая застенчиво улыбнулась мне из-за плеча моего мужа и пояснила. – Ини она, – скопировала мой неприличный жест, указывая на клетку с противоположной стороны коридора. – А я Уна.

В глазах моих потемнело, а в голове зазвенело как-то подозрительно, и я подумала, что вот прямо сейчас и хлопнусь в обморок от ужаса. Потому что Уна совершенно точно умерла, а встречаться снова с мертвой волчицей мне совсем-совсем не хотелось.

– У-уна?!

– Сонья Уно!!! – поспешила исправиться девушка, заметив, что я впала в неадекватное состояние. – Меня род на откуп прислал.

Короткая история Соньи Уно, собственности рода Лунных Волков

Отец Соньи был очень слабым и очень старым волком, он не дожил даже до первого ее дня рождения. Впрочем, он и не знал о том, что она родилась. Мать девочки уехала как можно дальше из Долины, когда поняла, что понесла. Она имела на это право, потому что волчьей крови в ней не было ни капли. Ну, если не считать ту каплю, которая росла в ее животе, а позже родилась на свет розовым упругим и совершенно некрасивым пищащим комком.

Женщина не дожила до того момента, когда стало понятно, что из Соньи вырастет настоящая красавица. Нюхачи почувствовали ее малышку на одной из ярмарок. Почувствовали и забрали свое по праву. И по этому же праву наказали того, кто посмел украсть самое ценное, что было у вымирающего рода Лунных Волков – их кровь.

Понятно было с самого начала, что от связи слабого волка с простой крестьянкой не может родиться волчица, даже самая слабая. Но старейшина любил говорить:

– И даже слабая сука в хозяйстве лишняя рука.

Он так и говорил, с ударением на последний слог, и от этого становилось только еще обиднее. Хорошо хоть, со старейшиной и остальными мужчинами рода не приходилось очень часто встречаться. Повезло, что в три года она была таким некрасивым ребенком, повезло, что ее отослали в услуженье к очень старой волчице, которую давно уже никто из мужчин не навещал.

Наверное, повезло, если вспомнить все тычки, шлепки и упреки.

Точно повезло, если сравнивать с тем, что приходилось переживать другим, более симпатичным сукам рода.

Определенно повезло, потому что старая волчица, заметив, что жалкая зверушка, которую привез ей старший сын, превращается в экзотическую птицу, отвезла Сонью в ближайший город. И там один из вечно голодных студентов Академии Красоты за один золотой наложил весьма качественный и, по заверениям, почти пожизненный морок.

Жизнь Соньи, видимо, закончилась двенадцать дней назад, когда в утреннем зеркале она не увидела привычных узких глаз цвета гнилой воды, прыщавого носа и тонких ломких волос, непритязательного сероватого цвета.

Нос был в веснушках, глаза зеленые, а волосы… волосы ложились на плечи буйными рыжими кудрями. И Сонья сразу испугалась за судьбу своей расчески, боясь, что та растеряет все зубья в этом богатстве, а потом заметила все то, что появилось у нее, если опустить глаза ниже шеи, и забоялась уже совсем другого. Даже мать покойного Вожака не спасет ее, если хоть кто-то увидит то, во что она превратилась.

Может быть, еще немножко везения? Может быть, они смогут найти того же самого студента? Или какого-нибудь другого? Кого угодно, только пусть он сделает Сонью снова незаметной тенью.

В то утро старуха спала долго, а девочка трепетно оберегала ее сон, словно чувствуя, что с пробуждением женщины закончится ее, Соньина, относительно спокойная жизнь.

Спустя два дня молодой Вожак смотрел на Сонью как на дар небес. На нее вообще никто так никогда не смотрел, тем более мужчины. Тем более такие, как этот. Высокий, мощный… и с жутким шрамом на лице.

– Нам определенно повезло, –  негромко произнес он и жестом велел девочке повернуться. – Ты на нее до такой степени похожа, что даже страшно становится…

Больно ухватился пальцами за подбородок и повернул ее голову из стороны в сторону:

– Даже жалко отдавать такую, можно было бы слегка улучшить генетику наших сук. А, красавица? – он цокнул языком и похабно оскалился.

Красавица же стояла, боясь вздохнуть, и старалась не думать о том, что Вожак имел в виду, говоря об улучшении генетики.

– Мне все равно, почему ты на нее так похожа, – наконец, заключил он, и улыбка слетела с изуродованного лица. – Но это очень кстати. Та, которая нужна темному магу исчезла. Что ж, мы сможем его порадовать другой, но с одним маленьким изменением.

Мужчина похлопал Сонью по щеке и сообщил:

– С сегодняшнего дня тебя зовут Ингрид Хорт. И лучше тебе не забывать об этом, даже если тебя станут убивать. Особенно, если! – и блеснул черным взглядом, от которого по бледной коже девочки ледяным сквозняком промчались мурашки.

***

– Так что я тут уже десять дней сижу, жду возвращения айвэ Лиара, которому вы с настоящей Ингрид, как выяснилось, пропасть помогли, – закончила свою невеселую историю Сонья, а я только одним сочувственным вздохом отреагировать и сумела, потому что от одной нелогичной, но весьма навязчивой мысли отделаться никак не могла.

– И что? – решила, что лучше выглядеть глупо, чем умереть от любопытства. – Вы все эти десять дней в одной камере просидели. А?

Независимо расправила грязные складки на платье – никогда больше желтое не надену, самый непрактичный для невезучего элементалиста цвет – и ободранным концом туфли ковырнула невидимый камешек, стараясь не смотреть при этом на Алекса.

Сонья порозовела и прикрыла рот ладонью, а потом заговорила испуганным голосом, дрожа слезой во взгляде:

– Что вы!? Это же... мы же... вы же... он же... а я...

И замолчала. На самом интересном, разорви меня дракон! Не выдержала и бросила на Алекса один коротенький взгляд, а он улыбается. И главное, довольный такой, что мне немедленно стыдно стало.

– Она темноты боится, – хмыкнула презрительно из своей камеры Ингрид. – А там между камерами под решеткой щель есть, пролезть можно. Вот она и ползает за компанией, когда проверяющих нет.

– Кстати о проверяющих, – голос Александра, несмотря на недавнее веселье, был предельно серьезен. – Юлка, может, ты нас все-таки выпустишь, и мы рванем отсюда?

Ох, голова моя садовая! С этого же и надо было начинать! Я бросилась к решетке, которая служила дверью в келью Алекса, и простонала разочарованно:

– Проклятье! Здесь нет замка!

Сонья грустно повесила голову, Ингрид за спиной издала вздох обреченного на вечные муки человека – и я подумала, что за время нашей недолгой разлуки уже успела соскучиться по этому звуку, – а Александр картинно стукнулся лбом об один из стальных прутьев и простонал:

– Зачем тебе замок, любимая, если у тебя ключа все равно нет?

Сердце зашлось радостно после нечаянной ласки, но я все равно бросила смущенный взгляд на рыжих, прежде чем спросить:

– А как же тогда?

– Просто выбей эту дверь, солнышко.

Растерянно посмотрела на мужа, потом недоверчиво на свои тонкие ручки, с сомнением огладила бока, прикидывая, с какой стороны лучше кинуться на дверь, когда собираешься ее выбивать... и в этот момент Алекс издал еще один страдальческий вздох. И почему-то опять он прозвучал, как мое имя:

– Юла!.. Ну, не плечом же! Если бы можно было так, мы бы уже здесь не сидели!

Алекс подождал пару секунд, пока я как-то отреагирую на его слова, а потом уточнил:

– Здесь невозможно пользоваться магией, это тюрьма. Тебе разве папа не рассказывал?

Я покраснела. Рассказывал. И на экскурсию водил. И про стены из черного корунда говорил, и комментировал, что решетки сделаны из специального сплава. Здесь, в темнице, в отличии от волшебного яйца айвэ Лиара, магических нитей было предостаточно, но воспользоваться ими не представлялось возможным.

Я прикрыла глаза, чтобы стыд скрыть, и вышибла две решетки одной снайперской воздушной волной. А ведь были времена, когда я Воздух только для стрельбы пуговицами использовала...

Грустно улыбнулась и посмотрела на выходящего из кельи Алекса.

«Сейчас обнимет»,  – подумала я и задержала дыхание, радостно прислушиваясь к нетерпеливому звону внутренних жил.

И он обнял, но совсем не так, как мне хотелось. Он подхватил меня на руки, когда я вдруг стала падать из-за внезапно накатившей усталости.

– Юлка! – никогда не видела Алекса таким испуганным. – Что с тобой? Ты такая бледная... И кровь...

Так вот от чего так тепло лицу стало... Я дотронулась пальцами до щеки, и они немедленно окрасились в алый цвет.

– Ты плачешь кровью... – прошептала Ингрид и поправила на переносице очки. – А твоя нить Воздуха очень странно пульсирует.

Алекс бросил на волчицу быстрый удивленный взгляд и снова вернул свое внимание мне.

– Солнышко, такое уже случалось раньше? – заботливо вытер кровавые дорожки с моих щек и прижал меня к себе.

– Не в то время пока мы были вместе, – уверенно ответила Ингрид, и я послала ей благодарственную улыбку, потому что силы покидали меня с такой изумительной скоростью, что уже даже говорить было трудно.

– Проклятье! Надо выбираться отсюда, – Алекс затравленно посмотрел на дверь, через которую я совсем недавно вошла и тихонько спросил:

– Солнышко, потерпишь, пока доберемся до безопасного места?

Потерплю? Что терпеть? Никакой боли я не чувствовала, только тяжесть во всех членах и очень сильную усталость. И еще нечеловечески хотелось спать, словно я бодрствовала последние лет триста, не спала, не отдыхала, а корчевала деревья в бесконечном лесу, или таскала огромные камни на крутую гору, или непрерывно влипала в пугающие и опасные ситуации.

– Очень хочу домой, – прошептала я, не открывая глаз. – Где мой дом, Алекс? Ты знаешь?

– Я знаю, милая, потерпи.

Движение воздуха подсказало мне, что мы двигаемся и, видимо, двигаемся довольно быстро, потому что Алекс произнес громким недовольным шепотом:

– Рыжики, побыстрее, пожалуйста!

– Такое впечатление, что ты знаешь, куда идти, – в голосе Ингрид отчетливо слышалось обвинение.

– Знаю, – ответил Алекс, и я поняла, что ему неприятно и больно об этом говорить. – Я, вроде как, вырос в этом замке.

Мы шли по гулким коридорам, и по душным туннелям, и по молчаливым залам, где каждый шаг откликался многоголосым эхом. И все это время я не открывала глаз. Кажется, я даже спала, но как-то странно, без отрыва от реальности, полностью осознавая, что происходит вокруг меня.

– Почему никого нет? – прошептала Ингрид. – Что происходит? Мы прошли через чертову кучу дверей и не встретили ни одного человека…

– Просто надо знать, какие двери открывать, – непонятно ответил Алекс. – Ингрид, не разговаривай, дыхание собьется.

У Ингрид? Я ухмыльнулась, но комментировать не стала: у нас договоренность, я даже мужу не расскажу о тайне этой девочки. Если это, конечно, является тайной. Я охнула и распахнула глаза.

– Что? Тебе хуже? – от Алекса не ускользнули изменения в моем настроении.

– Нет. Просто… – я повернула голову так, чтобы встретиться взглядом с юной волчицей. – Ини, мне кажется, в Долине знают.

– Знают? – она не споткнулась, не остановилась, ничем не показала своих чувств, она только слегка наклонила голову вперед и уточнила:

– Ты уверена?

– Страж сказал, что на тебя было два ордера. И что один из них прислали оборотни.

Внезапная усталость пропала так же стремительно, как и накатила. И это за истекшие несколько часов напугало меня больше всего. Я легонько стукнула Алекса по плечу, привлекая его внимание, но это был лишний жест, потому что мой муж смотрел на меня широко распахнутыми глазами, в которых плескался откровенный ужас:

– Юла, ты разговаривала со Стражем?

Я равнодушно пожала плечами. Подумаешь, разговаривала… По-моему, это не самое страшное, что произошло со мной за последние две недели. Учитывая мой визит к оборотням, знакомство с Уной, внезапное семейное положение… Мысли о моем семейном положении как-то повлияли на то, что к щекам прилила кровь, отлив от мозга. Только этим, видимо, можно объяснить то, что я в ответ на волнение мужа с важным видом произнесла:

– И даже целовалась.

В отличие от моей крови, кровь моего мужа наоборот отлила от его лица, потому что он еще больше побледнел, если это вообще возможно, и хрипло спросил:

– Что? – и, сбившись с шага, остановился. – Что ты сказала?

Я оглянулась по сторонам, заметила удивленные, почти одинаковые, лица наших спутниц, скользнула взглядом по стенам большого зала, в центре которого мы остановились, и заметила рациональным шепотом:

– Не самое лучшее место для сцены ревности, не находишь?

– Для ревности?

Я соскользнула с рук Алекса, дотронулась до паркетного пола своими собственными ногами и пояснила:

– На самом деле, это он меня целовал. На прощание. Кстати, ты знал, что про демонов пограничья все врут? Они совсем не страшные, а тот был даже симпатичным.

Алекс открыл рот, закрыл, вздохнул, стрельнул глазами по углам зала и, кивнув своим мыслям, произнес:

– Действительно, не самое лучшее место… Один вопрос: когда он тебя целовал, он был в капюшоне или без?

Я задумалась, если честно, не о подробностях нашего внезапного поцелуя со Стражем, а о том, какая разница, целовался он в головном уборе или нет. И еще о том, можно ли капюшон называть головным убором. Ингрид думала, видимо, о том же, потому что она громким шепотом возмутилась:

– Да по барабану, во что он был одет! Давайте, для начала, смоемся отсюда. А то у меня какое-то нехорошее предчувствие.

Алекс нетерпеливо цыкнул, глядя на меня подозрительно, а потом королевским тоном оповестил:

– Ладно, мы с этим вопросом в безопасном месте разберемся. Пока же…

Он сплел элементарный магический аркан, захлопнул его на моей талии и привязал к своей мертвым узлом. После этого произнес что-то о вечном сиянии звезд на темноэльфийском – ох! Надо было больше времени иностранному языку уделять! – и удовлетворенно выдохнул:

– Ну, все! Теперь можно не бояться, что тебя у меня опять умыкнут из-под носа, – а потом схватил меня за руку и мы почти побежали к двери в дальнем конце зала.

– Это что сейчас было? – испуганно спросила я на ходу, понимая, что ничего плохого Александр бы мне не сделал, но все-таки.

– Это, моя дорогая жена, элементарный эльфийский поводок, – ответил он, не снижая скорости. – У нас таким мамы к себе детей привязывают до совершеннолетия, чтобы в любую секунду их можно было найти, если те вдруг потеряются. А учитывая твою способность исчезать в самый неподходящий момент…

– Детский? – я задохнулась от возмущения.

– Ты что – эльф? – восхищенный взгляд Соньи мне как-то совсем не понравился, а еще мне не понравилось то, что Ингрид вдруг остановилась, словно налетела на невидимую стену.

Ее ноздри трепетали, а глаза страшно блестели из-за розовых стекол очков, высокая грудь поднималась спокойно, словно у нас только что не случилось минимальной пробежки.

– Не успели, – произнесла она и повернула голову направо. Я проследила за ее взглядом и увидела, как пространство вдруг разорвалось зеленым всполохом, и из мгновенного пространственного портала, завернутый все в ту же розовую шаль, шагнул айвэ Лиар собственной персоной.

Ох! Ну, почему я не послушалась Ингрид, когда та предлагала его убить? Такая же замечательная была идея!

Айвэ Лиар удивленно посмотрел на нашу маленькую компанию, и его губы сложились в довольную улыбку.

– Видят боги, на такую удачу я уже и не смел надеяться.

Алекс прижал меня к себе, негромко выругавшись, а Ингрид, наоборот, выругалась громко и витиевато, а затем, в одном прыжке, разрывая в клочья одежду гнилого мага, которая все еще была на ней, обернулась в красивую рыжую волчицу и, приземлившись возле меня на все четыре лапы, глухо зарычала.

– Ини… – выдохнула я сочувственно.

– Что уж теперь скрывать, раз в Долине все равно знают? – отчетливо прозвучало в моей голове. – Но живой они меня точно не получат.

Айвэ Лиар медленно поднял правую руку до уровня груди, Алекс же зеркально повторил его движение и, не отрывая глаз от мага, бросил мне отрывисто:

– Не смей призывать стихии, Юлка.

Возмутиться я не успела, потому что сначала многочисленные двери зала начали распахиваться, впуская внутрь все больше и больше людей, которые, как я понимала, примчались сюда не для того, чтобы помочь нам. Они не сводили преданных глаз с обнаженно-розовой фигуры темного мага и выстраивались плотным кольцом вокруг нас. И единственное, что мы могли сделать в этой ситуации – это принять оборону, безнадежно прижавшись друг к другу спиной. Почему безнадежно? Да потому, что противников было так много, что я поняла: шансов на победу у нас никаких.

Темный маг заметно расслабился и улыбнулся еще шире:

– Вы и в самом деле собираетесь сражаться? – удивился айвэ и принял из рук одного из слуг щедро пожертвованный с собственного плеча плащ. – Напрасная трата времени, я предлагаю…

Что он нам предлагал мы не успели узнать, потому что в нескольких местах зала знакомо задрожал воздух, рождая мгновенные порталы перемещения, и темный дворец пополнился еще несколькими гостями. Первым из разорванного молнией пространства появился Волчок. Старший. Посмотрел на нас и коротко кивнул.

Вторым – и тут я слегка заволновалась за судьбу темного дворца – тоже Волчок. Младший. Он-то откуда взялся?

Этот не ограничился кивком, а снизошел до угроз в адрес моего Алекса:

– Головой за нее ответишь!

Алекс буркнул что-то про насморк моего старшего братца и застонал сквозь зубы, потому что третьим нас порадовал своим разгневанным видом Вельзевул Аззариэлевич Ясневский. Он окинул озабоченным взором нашу замершую в изумлении группу и непререкаемым голосом бросил: