Текст книги "Школа Добра"

Автор книги: Марина Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 39 страниц)

– О, моя многогранная! – черные глазки восторженно блеснули. – Самая коварная из всех коварных! Тебе не провести старину Во! – погрозил мне пальцем и смешно махнул ушами. – Я ни на миг не поверю, что ты не знаешь, что я имею в виду. Ты умеешь говорить с водой, у тебя есть кольцо…

Водяной подмигнул мне, поймал маленькими лапками мою левую руку и с благоговением дотронулся до кольца, которое мне Алекс подарил, и мне показалось, что голубая волна бриллиантиков загадочно подмигнула мне в лунном свете.

– Поэтому я ни на секунду не обманусь в том, что ты не знаешь, о чем речь. Ты будешь самой прекрасной Владыкой, – прошептал он едва слышно.

Бахрома тонких волосков на краях больших ушей восторженно задрожала, и старина Во закончил срывающимся голосом:

– Могу я еще чем-то помочь?

Я посмотрела на него растерянно – запутанная, испуганная. С каждым днем все хуже и хуже. Загадки плодятся, ответы не находятся. А те, которые находятся, запутывают все еще больше.

Ингрид проворчала у меня под боком, привлекая мое внимание. Действительно, саморефлексией можно заняться и позже.

– Нам бы выбраться отсюда… Я странная Владыка, – я тихонько рассмеялась. – Ты очень удивишься, если я скажу, что нам, мне и моей… собачке, очень надо к светлым?

– Ты лучшая! – удивил меня темный водяной и восторженно затрясся всем маленьким тельцем.

– Такая светлая, такая наивная... даже не верится, что так бывает.

– Как бывает? – я растерянно улыбнулась ему и бросила недоуменный взгляд на Ингрид, у которой шерсть на загривке почему-то встала дыбом.

– Удивительно, – длинный средний палец водяного легко скользнул по моему запястью и дотронулся до трепещущей точки пульса. – И еще легко очень.

Я почувствовала легкий укол и мысленно прокляла свою беспечность. Почему мысленно? Да потому, что мгновенный паралич не позволил бы мне и звука произнести. Я с тоскою вспомнила уроки папы, посвященные правилам безопасности и общению с незнакомыми и потенциально опасными личностями, успела заметить, как в зарослях камыша мелькнул рыжий хвост, а потом меня выбросило из этой реальности в космос.

А может не в космос, а в какое-то другое место, но там тоже было много пространства и звезд, которые кружились перед моими глазами, словно кусочки цветного стекла в калейдоскопе, складывались в причудливые орнаменты, зеркально отражая свое повторение, а потом неожиданно сложились в одно пронзительное слово: Александр!

Я задохнулась, словно меня ударили в грудь, и медленно подняла веки, чтобы обнаружить уже не единожды виденный мною стеклянный купол. И Алекса, прижавшегося лбом к стеклу и глядящего на меня с мучительной тоской и болью.

– Алекс! – прошептала я и протянула в его сторону руку, а он подпрыгнул, словно я в него заряд из огненных искр бросила, и недоверчиво нахмурился.

– Юл?

Моя очередь подпрыгивать на месте. Он что же, слышит меня? За полтора года своих подкупольных свиданий я успела привыкнуть к абсолютной тишине. Ну, и изредка к едва слышным обрывкам слов, которые долетали до меня эхом чужих мыслей. Поэтому неожиданное изменение меня немного испугало.

– Юлка, ты слышишь меня? – Алекс двумя руками прижался к стеклу и смотрел на меня требовательно и... зло? – Пятый час утра... Проклятье! Ты почему не спишь? Зараза, я весь извелся. Думал, что...

Он сухо сглотнул, и я увидела, как судорожно дернулся кадык под загорелой кожей.

Виног оторвал одну руку от купола и рванул ворот на черном кителе. Золотая пуговица отскочила в мою сторону и, без труда преодолев стеклянный барьер, остановилась у моих ног. Я, словно лунатик, наклонилась за ней, подняла и зажала в кулаке.

– Алекс... – повторила снова и посмотрела на своего мужа недоуменно.

Странный сон, вязкий, как сосновая смола…

– Можешь сказать мне, где ты?

Отрицательно качнула головой и вздохнула пристыжено. Даже во сне неловко становится от воспоминаний о собственной глупости.

– Ох... судя по всему, в заднице у дракона...

Алекс нахмурился.

– Не то чтобы я там бывала раньше, – продолжила я рассуждать вслух. – Но все когда-нибудь случается в первый раз.

– Солнышко, ты меня пугаешь.

– А уж сама-то я как боюсь... никогда не думала, что водяной похож на колобка в шубе... и уши еще такие смешные, а сам...

– Юла!

– Старина Во, старина Во... – бормотала я, озвучивая свои переживания. – Ну, попадись он мне!..

Где-то что-то упало, послышался странный звон, а потом, словно сквозь толщу воды, а скорее всего, именно сквозь толщу воды, до меня долетело:

– Она что, спит?!! Я тебе уши поотрываю, старый идиот!!

Стекло моего купола вдруг прочертила жирная трещина, и Алекс чертыхнулся.

– Юлка! Ты не бойся, не слушай никого, никому не верь. Я найду, я... я, маленькая моя, так люблю!!

Купол стремительно оплела паутина мелких царапинок, а затем он взорвался фонтаном стеклянных брызг.

– Алекс! – выкрикнула я, пряча лицо от осколков, и проснулась.

Вкус его имени все еще был на моих губах, сердце тревожно качало кровь, легкие судорожно впитывали в себя воздух, а моя правая рука сжимала маленькую золотую пуговицу.

– Ох, – я закрыла глаза и, даже не выяснив, куда же меня затащил коварный водяной, заснула. Но, к моему сожалению, больше не было стеклянного купола и Алекса за ним. Мне снился ветер и океан, звезды и летающие змеедраконы, волки, колобки с большими ушами, мыши, пельмени… В общем, классический бред. Проекция тяжелого дня.

Так что и удивляться не стоит тому, что проснулась я разбитая и уставшая, словно и не ложилась. Впрочем, я же и не ложилась – усмехнулась зло – меня уложили. Так сказать, не спросив моего мнения по этому поводу, а точнее, вопреки ему.

С каким-то яростным любопытством оглянулась по сторонам и забыла выдохнуть от удивления.

Комната, в которой я очнулась, собственно комнатой не была. Я находилась внутри шара, воздушного пузыря, сложенного из сотен многогранных ячеек. С интересом, забыв о страхе, всматривалась в эти удивительные окошки. И только часть из них действительно были окнами, рассказывающими мне о том, что происходит за пленкой моей новой тюрьмы. И где это происходит. Однообразие малоподвижной озерной рыбы весьма непрозрачно намекало мне на то, что мой пузырь расположился на дне все того же горного озера. Либо другого?

Я нахмурилась и присмотрелась к другим ячейкам, окончательно убеждаясь в том, что правильным является первое предположение. Потому что я увидела знакомый берег и камышовые заросли, в которых успела скрыться Ингрид, когда старина Во парализовал глупую меня. На волчицу я не обижалась и зла не держала. Она поступила правильно, в отличие от меня. Спаслась, пока не стало поздно. Все верно, это я забыла, что в джунглях темных каждый сам за себя, а она здесь всю жизнь прожила. У нее это правило кровью на сердце выжжено. А я... Ну, что ж. За свою глупость я буду платить сама.

Раздраженно собрала рассыпавшиеся волосы в косу, продолжая рассматривать составляющие стен воздушного пузыря.

Некоторые ячейки были затянуты молочным туманом, словно шторкой занавешены. В других отражались неизвестные мне городские площади, пейзажи, чужие спальни и наконец... Я зажала рот рукой и неверящим взглядом снова прилипла к заинтересовавшему меня "окну".

Алекс выглядел совершенно точно так, как и в сегодняшнем моем сне. Немного уставший, взволнованный, в черном кителе с одной недостающей пуговицей у воротника. Он стоял, облокотившись одной рукой о стену, а второй прижимал к этой же стене какую-то блондинку. Звука не было, но губы моего мужа двигались, время от времени изгибаясь в презрительной усмешке. А значит, они с девицей о чем-то говорили. И, кажется, даже спорили. Из-за плеча мужа я не могла рассмотреть лица девушки. Однако по дорогому модному платью, по сложной прическе можно было догадаться, что она из знатных.

Я даже приревновать не успела, только задумалась над вопросом, что неизвестной от моего – моего! – мужа понадобилось. А потом на сцене появилось еще одно действующее лицо, и я взвыла просто. В первую очередь, из-за проклятых сережек, которые не посчитали заинтересовавший меня эпизод достаточно важным для того, чтобы включить для меня трансляцию.

А события, за которыми я могла наблюдать, бесспорно были важны. Потому что в комнату, где Алекс о чем-то спорил с блондинкой, вошел айвэ Лиар. Чертов гнилой маг!

Вошел стремительно, словно к себе домой, бросил на Алекса удивленный взгляд и замер. А потом улыбнулся так... плотоядно, что ли... и мне страшно стало до чертиков. И еще совершенно непонятно, как так получилось, что они в одном помещении очутились. У них же этот, как его, государственный переворот...

А айвэ тем временем перевел взгляд с Алекса... на меня. И никаких сомнений не было в том, что он меня действительно видит. Рожа, главное, еще такая довольная-довольная стала, словно он экзамен по теории магии автоматом получил, и на экзекуцию к Живоглоту идти не надо. Пальцами щелкнул, и маленькое окошко, через которое я за происходящим подсматривала, как будто запотело с другой стороны, лишая меня картинки.

Вот же черт! Пробежалась быстро по остальным "открытым" окошкам и только ногой недовольно топнула. Ничего интересного. Хотя в одном месте, в камышах, вроде бы мелькнул кончик темно-рыжего хвоста, что заставило обрадоваться – она все-таки меня не бросила! – и брови нахмурить – зря не бросила, вряд ли волчица мне сможет чем-то помочь.

А кто сможет? Я задумчиво достала из кармана платья пуговицу Алекса, которая ко мне из сна в реальность выкатилась. В подробностях прогнала в памяти еще раз подкупольные события... и вдруг успокоилась, поняв, что все действительно будет хорошо. Скрестив ноги, уселась на пол и принялась размышлять. Нет, не о побеге. Бежать не хотелось. По крайней мере, не сейчас. Как-то у меня поменялись приоритеты. В первую очередь, хотелось оторвать большие бархатные уши с трогательной бахромой, а уж потом...

От размышлений меня отвлек знакомый звон. Я вдохнула, медленно выдохнула и глаза закрыла, прислушиваясь к себе, а точнее, к чужим словам, которые зазвучали в моей голове.

– Я просто просил сделать ей качели. Это так сложно?

Невнятное бормотание в ответ совпало с моим недоуменным взглядом.

– Я что, вообще все за вас должен делать?

– Айвэ, – капризный женский голосок показался мне знакомым, – они меня совсем-совсем не слушаются. А я предупреждала. И кстати, про сон тоже.

– Ты моя девочка, – в голосе мага удовлетворение причудливым образом сочеталось с презрением. И непонятно, чего было больше. Мне казалось, что второго, а хозяйке знакомого голоса, очевидно, первого. Потому что она звонко рассмеялась и произнесла:

– Я очень стараюсь, айвэ. Кроме вас у меня никого нет.

И после этого тишина. Что? Это все, что ли? С трудом поборола в себе странное желание вытянуть серьгу из уха, чтобы убедиться в отсутствии наглой и злорадной ухмылки. Ибо последние включения моих серег как бы намекали на зловредность и злонамеренность их характера.

Тряхнула головой, отгоняя странные мысли, и замерла, увидев, что небольшой сектор моего пузыря задрожал, покрылся рябью и с неприятным хлюпающим звуком образовал кривой проход, впуская ко мне айвэ Лиара.

"Он вездесущ!" – подумала я в первый миг, как увидела мага. Как иначе он мог только что разговаривать с Алексом, затем отдавать распоряжения о каких-то качелях и наконец...

Разговаривать с Алексом! Сердце зашлось, не веря себе. Неужели он здесь? Конец неприятностям? Он заберет меня отсюда и…

Айвэ Лиар окинул мою фигуру мрачным взглядом, достал из кармана белоснежный носовой платок и принялся рваными движениями вытирать руки.

– Тебе говорили уже о том, что ты маленькое чудовище? – между делом поинтересовался он. – Нет? Не поверю ни на секунду! Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!..

А я и смотрю. Я глаз оторвать не могу, если на то пошло. И даже не из-за того, что слова мага меня, мягко говоря, шокировали. А потому что на брезгливо отброшенном в сторону платке я следы крови заметила.

– Чудовище?

– Не понимаешь? – мужчина покачал головой. – Что ж, я приподниму завесу над этой тайной.

Да уж. Будьте любезны, а то у меня некоторым образом перепутались понятия добра и зла. Я все больше склонялась к мысли, что я жертва, а оказалось, наоборот, монстр.

– Люди из-за тебя совершают чудовищные вещи.

Я даже скривилась. Взрослый дяденька, я бы даже сказала, пожилой, если судить по количеству и качеству волос, а туда же: свою вину на чужие плечи перекладывает. Сейчас будет обвинять меня в том, что я заставила его себя похитить и медовый месяц мне испортить. Ну, никакой совести у этих темных!

– Знаешь, сколько лет я знаком с Катериной Виног?

Свекровь-то моя тут каким боком?

– Думаешь, легко мне было так с ней поступить?

Я начала нервничать, теряя нить разговора.

– Вы сейчас про государственный переворот что ли? – спросила я, хотя клялась же себе в присутствии этого гада хранить гордое молчание.

И не зря клялась. Потому что айвэ после моих слов расхохотался, откинув голову назад, некрасиво и громко, всколыхнув неприятным звуком стены удерживающего нас пузыря.

– Переворот? – он с трудом втянул в себя воздух и наклонился, опершись ладонями в колени. – Детка, брак наследницы престола – это еще не переворот...

– А наследница престола тоже так считает? – спросила я, и у айвэ сползла улыбка с лица.

– Наследницу никто не спрашивал, – он сощурился, словно сомневался в правильности принятого решения, наклонил голову к левому плечу и не вполне уверенным голосом произнес:

– В любом случае, об этом рано еще говорить. Свадьба назначена на Праздник плодородия, – ухмыльнулся мне желтозубо и подмигнул. – Чтоб уж наверняка. Не хочу рисковать, планирую сделать наследника в первую же брачную ночь.

Я даже глаза прикрыла, борясь с волной отвращения, но от хриплого голоса таким образом не избавишься же. Пусть айвэ замолчит. Пожалуйста. Это слушать невозможно. Но он не собирался оставлять меня в покое, он продолжал:

– Зачем я вообще тебе об этом говорю?

– Вы рассказываете о природе моей чудовищности, – напомнила я и глаза открыла, чтобы обнаружить, что маг подошел ко мне на расстояние вытянутой руки.

– Чудовищности... – задумчиво повторил он и средним пальцем провел от мочки моего правого уха до подбородка. – Ты знаешь, что ты красавица, правда ведь?

Отклонилась назад, не сумев сдержать дрожи омерзения, а мужчина улыбнулся криво:

– Не нравлюсь?

Глупый вопрос. Умные женщины на глупые вопросы не отвечают. Вместо этого они отступают назад, спрятав за спину трясущиеся руки, голову держат ровно и... да, продолжают молиться всем известным богам: пожалуйста, пусть он только так не смотрит на меня! И вообще никак не смотрит. А еще лучше, пусть он, пожалуйста, умрет.

Но айвэ умирать не собирался. Он понимающе ухмыльнулся, когда я наткнулась взглядом на его окровавленный платок, и мерзко растягивая гласные, произнес:

– Ах, да... мы же обсуждали... Как ты сказала? Природу твоей чудовищности?

И без какого-либо перехода рыкнул на меня:

– Не хочешь спросить у меня, чья это кровь?

Молча повела головой из стороны в сторону, наблюдая за тем, как айвэ, не отрывая от меня взгляда голубых до белизны глаз, наклонился за испачканным куском батиста.

– Спроси! – вдруг заорал он, а я затрясла головой, что есть силы, и уши руками зажала, но продолжала смотреть, и смотреть, и смотреть...

– Боишься или догадалась? – оскалился маг и помахал платком перед моим лицом.

– Я...

– Ты. Это ты его убила. А он был хорошим мальчиком, между прочим, хоть и слишком светлым для темного.

Два стремительных шага в мою сторону, и сухие пальцы больно впиваются в мои плечи:

– Маленькое чудовище, я же предупреждал тебя, – он больно сжимает, оставляя на коже красные следы, и наклоняется все ниже. – Я же просил – будь послушной девочкой... Я слов на ветер не бросаю.

– Это... это не... – я что-то вяло бормотала и пыталась вырваться.

– Сама расскажешь его матери, почему он умер, – пообещал айвэ Лиар и, смакуя каждое слово, уточнил:

– Твой Алекс мертв. Он не придет к тебе боль...

И замер, широко распахнув глаза, потому что я тихим голосом велела:

– Заткнись!

Велела и с удивлением застыла, глядя в почти белые глаза шокированного мага. Попыталась произнести хоть слово, но воздух убежал от меня, обрывая дыхание. Оказывается, дышать чертовски сложно. Оказывается, воздух бывает густым и забивает до рвоты легкие кусками ужасающей реальности. Оказывается, жить можно еще очень долго после того, как сердце остановилось. И даже пытаться дышать, и с удивлением смотреть на мага, безмолвной рыбой открывающего рот и рвущего на груди одежду. Напрасно. Воздух сквозь кожу не впитывается, я проверяла.

– Ты. Не. Можешь... – хрипит второй человек темного королевства, а я смотрю на него с каким-то странным любопытством, удивляясь, что он может говорить.

– И что меня остановит? – присела на корточки, чтобы заглянуть мужчине в лицо снизу вверх.

– Тут. Не. Магическое. Пространство.

Нет, ну какой упорный! Говорит и отказывается умирать.

– Серьезно?

Я позволила айвэ вдохнуть немного воздуха и, перейдя на внутреннее зрение, оценила отсутствие магических нитей. И правда...

– А зачем мне магия? – я оскалилась, пугая себя же своею яростью. – Я же Владыка, как меня старина Во уверял.

– Он вра-а-ал, – простонал айвэ, а я пожала плечами.

– Ой, а я не догадалась! – это я сказала? Это мой голос так отвратительно звучит? – Неуважаемый айвэ, вы вообще представляете себе суть элементализма? Или моя свекровь вас при себе за красивые глазки держала?

Свекровь... Наверное, уже нет. Алекса нет, и... Темный маг взвыл, а я повела бровью и спросила:

– Так что там насчет моей природной чудовищности? Вы не закончили.

Почему мне даже не хочется плакать? Больно же, до зубовного скрежета больно... А я не плачу, я вместо этого бессмысленные вопросы задаю. Что со мной происходит?

Айвэ Лиар прожигал меня ненавидящим взглядом. И телепатом быть не надо, чтобы догадаться, о чем он в этот момент больше всего мечтал, какие молитвы возносил своим темным богам. Впрочем, в том, что маг умел молиться, я очень сильно сомневалась.

– Сглупили вы, айвэ, когда эфир от магических нитей очищали. Мне они ни к чему, а вы ответить на мои выпады ничем не можете.

Мужчина скрипнул зубами и прикрыл глаза.

– Давайте так: вы мне ответите на мои вопросы, а я вам за это жизнь сохраню. Возможно, даже не покалечу.

– Маленькая дрянь, – выдохнул айвэ, и я немедленно прекратила подачу воздуха в его легкие и языком цокнула.

– Ай-ай! Ответ неправильный. Попытка номер два. Я не шучу.

Кислород со свистом вошел в пересохшее горло реально испуганного мага. Я удобно уселась на дне пузыря, поджав под себя ноги, и терпеливо ждала, пока эта сволочь восстановит дыхание.

– Сначала про обряд, – велела я, когда мужчина перестал хрипеть и кашлять и опалил меня гневным взглядом.

– Что ты знаешь об этом?

– То, что вы мне сейчас расскажете, – призналась я почти искренне, посчитав, что не обязана рассказывать этому человеку о своих источниках информации. Источники благодарно звякнули в ушах, а уши приготовились слушать.

– Зачем тебе это? – не сдавался айвэ. – Меньше знаешь – лучше спишь.

– Айвэ... – я вздохнула.

– Понял. Не надо наглядной демонстрации. Об этом я могу рассказать.

Я удивленно посмотрела на него. Он все еще думает, что есть вещи, о которых он НЕ МОЖЕТ мне рассказать? Даже не стала комментировать эту фразу, махнула рукой, от чего маг дернулся и сжался.

– Я жду.

История о магии, крови и устремлениях, в основном, научно-исследовательская

Айвэ Лиар еще не носил титул, не был грозным седовласым магом, его именем не пугали маленьких светлых эльфов, а темные не мечтали быть на него похожим. Он был маленьким Лиросиком, но уже тогда больше всего на свете мечтал о власти и бессмертии. Да. Пусть и условном, но все-таки.

Книги стали лучшими друзьями надолго, будоражили воображение, лишали сна и нашептывали... о странном.

Сначала Лиросик думал, что это сказки, вымысел вымирающего народа, а потом понял, что сказок вообще нет. Все мифы – это искусно спрятанная правда, надо только суметь ее увидеть.

И юный Лиар сумел. Перелопатив горы литературы, перерыв сотни библиотек, подняв запрещенные архивы, он нашел то, что поможет ему обрести бессмертие.

Нет, это не был мифический философский камень, который изобретался с регулярностью раз в триста лет, не эликсир жизни, не формула всевластия... Простая генетика и старый волчий миф натолкнули на мысль об идеальном способе достижения бессмертия: идеальное оружие – вот что обессмертит его имя. Оружие, против которого не сможет устоять ничто и никто.

И ведь надо было так мало: одна светлая девочка, которую давно уже предсказывали видящие кровь, и одна темная жертва, в жилах которой текла бы кровь древнего волчьего рода.

Вместо рыжей Ингрид можно было бы взять любую другую суку, оборотни бы не отказали, они бы и десять литров крови преподнесли айвэ Лиару, как бескорыстный дар. Но один короткий допрос обезумевшего призрака навел на мысль, что Ингрид больше подойдет на роль донора. В конце концов, если верить отрывочным сведениям, что удалось выжать из оставшейся от оборотня ступни, ее мать сумела полностью слиться с аурой будущего оружия. А это говорит о многом и намекает на сильную кровь.

Осталось только дождаться благополучного расположения звезд, а потом заставить дочь светлого мага выпить необходимое количество крови оборотня. Надеть на девчонку ошейник, замкнуть на себя и...

Почему никто до этого не додумался раньше? Ведь все так просто. Оборотни, которые в принципе не могут пользоваться магией в силу своего магического происхождения, всю магию мира тысячелетиями фильтровали в своей крови. И никто, никто до айвэ Лиара, не понял простой истины: нет отравления кровью оборотня. Есть перенасыщение организма первозданной магией. И надо не избавляться от нее, уж если она попала в ваш организм, а искать способы удержания ее в себе навеки.

И способ нашелся.

Теперь же этот способ гневно сверкал большими серыми глазами и наивно угрожал смертью. Нет, смерти айвэ не боялся. Он прожил долгую жизнь. И пусть она завершится не так, как хотелось бы, но...

– Не завершится, не плачьте... – грубо перебила девчонка. – Ваша смерть не входит в мои планы.

Подумала секунду и добавила:

– По крайней мере, не ваша окончательная смерть. И когда я говорю "окончательная", я именно это и имею в виду. Никакого бессмертия, никакого оружия... Я, наверное, все-таки порадую себя сегодня вашей временной кончиной...

Айвэ Лиар прикрыл глаза, чтобы спрятать всполох паники и ужаса. Девочка не была похожа на себя. Она наклоняла голову к плечу, безмолвно двигала губами, ведя внутренние споры с самой собой, и прожигала, прожигала, прожигала айвэ почти мертвым взглядом.

– Да, – решительно тряхнула лохматой головой. – Убью, чтобы оживить и убить снова. Теперь же я это могу? – посмотрела на него вопрошающе и удивленно. – Думаю, мать Земля мне не откажет в маленькой просьбе.

Вскочила на ноги и начала круги по пузырю нарезать, бормоча под нос и пугая седовласого мага своими безумными взглядами.

– Разве много я прошу взамен убитого детства и любви? Всего ничего ведь... Самую малость... Смерть врага – это же лучшее лекарство, наверное. Тем более, если есть возможность пережить эту смерть несколько раз.

Остановилась напротив перепуганного мужчины и задумчиво проговорила:

– У русалок потрясающая библиотека. Вы не представляете, айвэ, сколько нового я там узнала. Особенно про воду. Вы знали, что тело человека на шестьдесят процентов состоит из воды?.. Забавно, не правда ли?..

Замолчала. Вздохнула тяжело, а потом уверенным голосом произнесла:

– Я думаю, для начала мы избавим от воды вашу правую руку. Вы же правша? Ею вы убивали моего... Алекса?

И посмотрела на айвэ растерянно и... вопросительно, да. Она словно ждала сигнала к действию, словно просила благословения, разрешения на смерть. На его, айвэ Лиара, смерть. И возможно, даже не на одну.

Айвэ испугался. Да, он не боялся смерти, но пытки...

– Я обманул! – взвизгнул он по-бабски пронзительно. – Он жив!

***

– Я обманул! – крикнул испуганно айвэ. – Он жив!

Сердце шевельнулось в груди недоверчиво. Должна ли я верить ему сейчас? И почему в плохое поверить проще, чем в хорошее?

– Когда именно вы обманули? Когда говорили, что убили Алекса? Или прямо сейчас, потому что боитесь?

– Первое, – ответил маг угрюмо.

– Но... зачем?

Просто в голове не укладывалось. Для чего надо было говорить мне эту дикую вещь? Он садист? Это такая шутка дурацкая?

– Качели, – без особой охоты выдавил маг сквозь зубы. – Я... мне нужны были эмоциональные качели для тебя. И чем круче, тем лучше...

Качели...

– Вы все еще надеетесь сделать из меня темную? – я криво улыбнулась.

– Я не надеюсь, – айвэ зеркально отразил мою усмешку. – Я уже это сделал... Ты, конечно, заставила меня попотеть, но оно того стоило... По крайней мере, к светлому трону тебя теперь не призовут. Илиодор не потерпит при своем дворе ни одного темного пятна. Уж я-то его знаю...

Самое забавное во всей этой ситуации было то, что мужчина действительно верил в то, о чем говорил. Мало того, было видно, что во всей этой ситуации его радует именно тот факт, что я не смогу служить Светлой Короне. Серьезно? Он серьезно думает, что я расстроюсь по этому поводу?

Видимо, думает. И еще неправильно оценивает причину моего молчания, а потому продолжает:

– У Илиодора Сияющего просто пунктик насчет сияния и чистоты. Абсолютный свет – вот как он называет своих придворных. Ты не знала? Я думал, отец говорил тебе... Или просто пожалел свою маленькую девочку?

Может, и пожалел. Я не знаю. Но о пунктике светлого короля, наверное, не знали только младенцы.

Я вполуха слушала рассуждения айвэ о том, что, узнав о моем «неспорадическом затемнении», король сошлет меня в захолустье, спрячет в дыру навеки и... и это было бы так просто и замечательно!! Почему мне самой это в голову не пришло?

Ликование. Вот что почувствовала я, когда стало понятно, что выход из безвыходной ситуации все-таки есть. Да! Илиодор Сияющий действительно сошлет меня на край Мира, только чтобы я не маячила перед ним темным пятном на моем крем-брюле. И да, ему совершенно необязательно знать о том, что...

– ...и когда король выдаст свою дочь замуж за темного принца... – в мои мысли неожиданно ворвался голос айвэ Лиара, и я недоуменно посмотрела на него. Какого темного принца? У Алекса совершенно точно нет брата.

– Что? Я не расслышала?

– Я говорю, что даже свадьба темного принца и светлой принцессы не поможет тебе задержаться при светлом дворе. Пойми, девочка, я предлагаю тебе половину мира и даже больше. Темный трон умеет награждать своих преданных слуг.

Какие слуги? Какие награды? Что это за бред был про свадьбу Алекса? Я сошла с ума? Или мне приснилась вся эта страсть? Или это игры реальности? Заговор и обман с целью... с целью.

«Я люблю тебя!» – сказал темный принц, и я поверила сразу. Потому что он просил верить, потому что он – это он. Улыбнулась, глядя в лицо айвэ, и он подавился своей ядовитой слюной, закашлялся и замолчал.

– Тебе все равно, – удивленно пробормотал он. – Проклятье, я был уверен, что... неужели ты настолько темная, что потерпишь другую женщину?

Мне стало очень весело и очень легко, словно я выпила сразу три бокала холодного игристого вина, а на закуску был один сладкий поцелуй моего мужа.

– Мне казалось, что... – продолжал маг. – А ты знаешь, что у дедушки твоего обожаемого Алекса было три жены?

Я не выдержала и рассмеялась.

– Не веришь... Что ж, я бы на твоем месте тоже не верил, но спроси у него про свадьбу, спроси. Увидишь, что он ответит.

– Услышишь, – исправила я, не переставая улыбаться. – Я спрошу, айвэ, вы не думайте... Обязательно спрошу.

Сказала это и нелогично задохнулась от счастья: могу спросить, поцеловать могу, устроить семейный грандиозный скандал, сказать, что люблю, дотронуться до небритой щеки, вдохнуть любимый запах... Он жив!

Не сдержавшись, рассмеялась снова, а айвэ, наконец, замолчал. И к лучшему, потому что мне надо было подумать над тем, как выбраться отсюда. Да и над тем, как транспортировать айвэ Лиара к светлому двору, тоже не мешало бы поразмыслить. Тем более, что маг смотрел на меня хмуро и нервно сжимал губы, явно из последних сил сдерживая себя, чтобы не задать насущный вопрос о своей дальнейшей судьбе.

А судьбу его я определила в тот миг, как он сообщил мне о своей победе в борьбе за колер моей ауры. Неизвестно, что там с государственным переворотом, непонятно кому верить и во что... Но я уверена в одном: папа в обиду не даст, не сорвется и не наделает глупостей, чего не скажешь с той же уверенностью о некоторых темных личностях. Поэтому гнилого мага нужно торжественно вручить Волчку-старшему. А он уж позаботится о том, чтобы межмирный суд состоялся. И о том, чтобы айвэ получил по заслугам. За все. За мое похищение, за издевательства, за смерть...

– Про Вепря тоже наврали? – спросила я, сжимая за спиной большие пальцы рук на удачу.

Айвэ побледнел и отвел глаза.

– Я не могу на все вопросы отвечать так, как тебе хочется.

Не может... конечно, нет. Зубами скрипнула и до крови ногтями ладони разодрала, так сильно хотелось сделать больно этому человеку за его слова. Но не сделала. Я подышала громко носом, прогоняя желанные слезы, потому что не время и не место плакать, и произнесла:

– Наверное, глупо и неуместно просить вас создать портал переноса?

– Может, стоит включить мозг и вспомнить о том, что это пространство лишено магии? – прошипел айвэ. – Или включать все-таки нечего?

Я покраснела от злости и стыда. А может быть, побледнела. Не знаю, но позвоночник окатило ледяной волной, а щеки наоборот загорелись. Разорви меня дракон! Как же теперь отсюда выбраться? Стоит мне разорвать стены пузыря, айвэ получит доступ к магическим нитям, а маг его уровня уж найдет способ справиться с неопытным элементалистом. Наверное, именно поэтому он так откровенно отвечал на мои вопросы. А еще так малодушно трусил. Легко быть смелым, когда терять уже нечего, но призрачная надежда всех и каждого сделает перестраховщиком и интеллигентным трусом.

Ох, Юлка, снова ты влипла...Теперь, главное, не паниковать, а думать логически. Что мы имеем? Имеем очень сильного мага, временно парализованного и лишенного доступа к магии. Ну, а учитывая тот факт, что этого доступа он себя сам лишил, то очевидно, весьма и весьма злого. На весь мир, и на меня в первую очередь. А потому рисковать и выпускать его из этого замечательного пузыря никак нельзя. Кстати, о пузыре. Как такое вообще возможно? Впервые слышу, чтобы кому-то удалось избавить пространство от магических нитей. Известно же: магия везде.